Текст книги "Наш "затерянный мир". Некоторые страницы белорусской истории. Часть I. 2015 (СИ)"

Автор книги: Игорь Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Противостоянием с крестоносцами был занят хозяин северо-восточной части ВКЛ брат Ольгерда Кейстут. В 1348 году тевтонские, английские и французские рыцари разбили войско ВКЛ на реке Стреве. В 1351-м поход рыцарей в Жемайтию закончился провалом. В 1360-м крестоносцы разрушили Ковно, осадили Гродно, Троки и Вильно. Нашествия шли волнами: в 1366 году два похода, в 1367 году тевтоны разрушили восстановленный новый замок в Ковно, в 1368 году взяли замок Стрева. В 1366–1368 годах Ливонский орден совершал опустошительные набеги: в 1365 году – трижды, в 1367 году – дважды, в 1368 году – дважды. Магистр ордена Винрих фон Книпроде осенью 1367 году разрушил Велюну, а летом 1368 года в том же районе построил замок Мариенбург. Великое Княжество в ответ в 1365 году разрушило замки Ангербург и Рагнит. Дважды, в 1374 и в 1375-м, ходили на Динабургский замок, в 1376-м – на замок Розиттен. В Великом Княжестве люди кроме войны должны были ещё заниматься хозяйством, растить детей, строить дома и дороги. А в орден прибывали из Европы всё новые и новые крестоносцы: дворяне, оставшиеся без наследства, разбойники и искатели приключений, благословляемые Папой Римским. Отстаивать свои границы под их нескончаемым напором было совсем непросто. Да тут ещё проблемы с Ордой и Москвой.

От борьбы с крестоносцами ВКЛ приходилось отвлекать силы на походы к Москве. Татарские поборы с русских земель, разумеется, укрепляли Орду, а присоединение земель к монгольскому вассалу Москве приближало опасного соседа к границам ВКЛ. Всё это не могло не беспокоить Ольгерда. Тверской князь Михаил, подвергнувшись нападению московского князя Дмитрия Ивановича (позже названного Донским), обращался за помощью к Ольгерду, который трижды вынужден был ходить на Москву. Всякий раз Дмитрий запирался и отсиживался в недавно отстроенном кремле. Окрестности Волоколамска и Москвы подвергались разграблению литовским войском, но резню населения не устраивали. Вероятно, Ольгерд видел в москвичах своих будущих подданных. «Хроника Быховца» описывает, как московский князь демонстрировал свою лояльность Ольгерду. Место, где Дмитрий Донской кланялся Ольгерду, называется Поклонной горой. Конечно, Москва того времени была намного меньше современной и всё это происходило далеко за городом.

Река Искона под Можайском

Ольгерд пошёл дальше и в назидание коснулся копьём московской стены. Сообщение о нападении на ВКЛ ливонских рыцарей заставило вернуться домой. Установив границу по Можайску и Коломне, Ольгерд увёл своё войско. Как пишет «Хроника Быховца»: «Olgierd

… ieduczy nazad rekł tak welikim hołosom:

«Kniaże weliki moskowski. Pamietay to, szto kopije litowskoie stoiało pod Moskowoiu». A zatym kniaź weliki Olgierd zo wsimi wojski swoimi y z welikoiu czestiju, i z mnohim połonom, y z newymownym dobytkom, zwojewawszy y horody mnohii pobrawszy, y hranicu wczynił po Możajsk a po Kołomnu, y mnoho ludey popleniwszy, y zo wsimi ludmi swoimi w cełosty wo swoiusi otide».

Печать Ольгерда

Между Можайском и Волоколамском течёт река Искона. Возможно, что от названия её берегов, юго-западного и северо-восточного, происходят выражения «исконные рубежи», «исконные земли», соответственно ВКЛ и ВКМ.

10. Поле нашей славы

Если из истории убрать всю ложь, то это совсем не значит, что останется одна только правда – в результате может вообще ничего не остаться.

Станислав Ежи Лец

Когда изучаешь по дошедшим до нас многократно писанным-переписанным источникам историю взаимоотношений ВКЛ и Дмитрия Донского в промежутке между московскими походами Ольгерда и погромом Тохтамыша в 1382 году, постоянно ловишь себя на мысли, что не хватает какого-то важного звена для понимания и ясности. Какая-то веская причина вынудила Дмитрия Донского отказаться от привычного и выгодного ему бизнеса, основанного на татарском иге, и с 1378 по 1382 год участвовать в борьбе против Орды. И, судя по отстранённости Дмитрия от командования на Куликовом поле, да и при обороне Москвы в 1382 году, делал он это неохотно. Думаю, что причина, заставившая Дмитрия Донского бороться с игом, – вхождение в состав либо зависимость Москвы от ВКЛ в этот период. Тогда многое «встаёт на свои места» – становится понятно, почему литовские князья участвовали в Куликовской битве, руководили подготовкой и её ходом. И не дали Дмитрию Донскому возможности вместе с войском улизнуть с поля боя.

Печать великого князя Дмитрия Ивановича Донского

Стоит разобраться с характером зависимости Москвы от ВКЛ в тот период. Какой интерес был у литовских князей к Москве? Ведь развитого хозяйства, с которого можно что-то взять, там не было. Не было там мануфактур, для расцвета которых нужно магдебургское право или перекрёсток торговых путей. Дороги за Москвой по сути вели «в никуда». Или в Золотую Орду, от которой уж лучше было бы отгородиться частоколом. Политический интерес? Возможно, да, но примерно на одном уровне с Великим Княжеством Тверским, или Рязанским. Для ясного понимания сути происходившего нужно помнить, что Москва в те времена была в первую очередь ордынским финансовым центром, через который собиралась дань с земель, попавших под иго. И для ВКЛ было важно разрушить эту систему централизованного сбора дани и подпитки Золотой Орды. Гедиминовичам даже не столько нужно было, чтобы Москва была в ВКЛ, а в первую очередь – чтобы она не была в Золотой Орде.

В исторической литературе при упоминании литовских князей Дмитрия Боброк-Волынского, Андрея Ольгердовича, Дмитрия Ольгердовича и других нередко пишут, что они «пошли на службу к Дмитрию Донскому». Да, такое было, и в массовом количестве – в период кризиса и распада ВКЛ. Но в конце XIV века ВКЛ только набирало силу и стремительно развивалось. Но дело даже не в этом. Из описания Куликовской битвы мы видим, что литовские князья – это не просто какие-нибудь «отпускники», решившие повоевать на стороне. Они вместе с литовской армией! А как же их земли? Они тоже «пошли» в Москву? То есть ВКЛ – де-факто империя, спокойно смотрит как маленькое и зависимое княжество забирает его земли? Это как? И после возвращения в Литву эти «перебежчики» не понесут никакого наказания, а наоборот – получают командные посты! Как такое может быть? И что же такое соблазнительное смог предложить литовским князьям у себя «на службе» Дмитрий Донской, в своём зависимом второсортном государстве? И как он решился на такую конфронтацию с Вильно? Ведь совсем недавно ему Ольгерд с копьём у московской стены доходчиво объяснил, с кем нужно считаться!

В участии литовских воевод и войска в Куликовской битве появляется логика и смысл, если принять как факт наличие у них на это приказа своей власти. Тогда всё становится логичным. И при анализе становится понятным, почему литва воюет как «добровольцы» под «чермным» знаменем Дмитрия Донского, а не под своей «Погоней». У такого способа ведения боевых действий есть современное название – «гибридная война». Это когда по каким-либо причинам регулярная армия воюет под видом «добровольцев», «повстанцев», «ополченцев», «партизан» и т.п., причём зачастую под чужими знамёнами и в чужой форме.

Когда крупные государства не желают развязывания полномасштабного прямого столкновения, они решают свои задачи в локальных конфликтах без обозначения себя в качестве одной из сторон. И «гибридные войны» – это отнюдь не современное российское изобретение! Вспомнить можно хотя бы поход Желиговского 1920 года: когда вопреки международным договорам, якобы взбунтовавшиеся и вышедшие из-под контроля правительства Польши польские армейские части под командованием генерала Люциана Желиговского (личного друга и особо доверенного лица Пилсудского) «самовольно» заняли Виленский край и объявили там о создании «Серединной Литвы». Потом сейм «Серединной Литвы» принял резолюцию о включении её в состав Польши, где и была Виленщина вплоть до 1939 года.

Яркий пример «гибридной войны» – участие китайских «добровольцев» в событиях на Корейском полуострове в 50-х годах ХХ века. Но официально войны между двумя сверхдержавами – США и Китаем, – конечно же не было.

Читатель наверняка вспомнит массу военных конфликтов ХХ века с участием советских войск, но переодетых в форму всевозможных «народных» и «освободительных» армий по всему миру. И анекдот про «корейского» лётчика по фамилии Ли Си Цын – тоже к этой теме. Просто термин «гибридная война» появился недавно. Он вполне соответствует следующим военным операциям ВКЛ, описываемым в этой книге:

Поход Жигимонта Корибутовича 1422–1423 годов можно классифицировать как «гибридная война» только отчасти. И дело тут не только в том, что литвины в Чехии были под своим флагом, а в ситуации в целом. С одной стороны, для избежания прямой войны ВКЛ с западной супердержавою – Священной Римской империей они воевали как «добровольцы». Но с другой – гуситы прежде всего преследовали свои интересы (а не ВКЛ) и гуситские войны продолжались и без участия литвинов. Едва ли чешская корона всерьёз интересовала Витовта. Поход Корибутовича в 1422–1423 годы – это скорее месседж императору Сигизмунду, чтобы он изменил решение по важному для ВКЛ жемайтийскому вопросу. И флаг с «Погоней» над «добровольцами» нужен был для большей доходчивости этого посыла.

Разрушение ордынских финансовых схем – безусловно, важная цель для руководства ВКЛ. Но возможные потери от прямого масштабного столкновения ВКЛ с другой супердержавой того времени – Золотой Ордой могли намного превосходить выгоды от включения в состав Литвы ордынской вотчины – Москвы. Поэтому выбор способа борьбы здесь очевиден – «гибридная война» поступивших «на службу» к Дмитрию Донскому литовских князей вместе с войсками. К тому же такой способ ведения войны позволяет использовать в своих целях местное население, а в случае неудачи – отмежеваться от событий.

Кто кому «служил» в реальности: литовские князья Донскому или наоборот? Рассмотрим похожую «гибридную» ситуацию. Как думает читатель – кто был главнее во время Карибского кризиса: командующий Группой советских «строителей» на Кубе генерал армии И. Плиев или Фидель Кастро? Для сомневающихся скажу: Плиев имел полномочия без всяких согласований отдавать приказ о применении ядерного оружия, в том числе на территории Кубы; а вот Фиделя Кастро даже не уведомили, когда приняли решение вывезти ракеты. Может быть, ещё кто-то сомневается в вопросе «кто был главным в Афганистане: Бабрак Кармаль или “помогающий” ему командующий 40-й армией генерал Борис Громов?» Если сомнений нет – то будет понятно, почему решения московских князей, в том числе Дмитрия Донского, отменяет и пересматривает «военный советник» Дмитрий Боброк-Волынский и отдаёт свои приказы, которые в конечном итоге и исполняются.

В 1376 году безудельный литовский князь и воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский вместе с нижегородско-суздальским князем Дмитрием Константиновичем разбили войско Волжской Булгарии и взяли дань с Мамаевых ставленников.

На следующий год подвластный Мамаю хан Арапша разбил московско-суздальское войско на реке Пьяне.

11 августа 1378 года произошла большая битва литовско-московского войска с татарами на реке Воже. Сначала два войска стояли по берегам реки друг напротив друга. Потом татар перехитрили – скрывшись, дали возможность части их войска перейти реку, а потом ударили по разделённым татарским отрядам. Лишь туман помешал сразу преследовать татар за рекой. Наутро река была форсирована и захвачен обоз. Вот если бы ровно через 21 год участвовавший в битве князь Андрей Полоцкий организовал бы такой же манёвр на реке Ворскле, тогда, возможно, многое в нашей истории было бы по-другому.

Ольгердом, умершим в 1377 году, власть над его частью ВКЛ была завещана не Андрею Полоцкому (княжившему в Пскове), старшему сыну от первой жены (витебской княжны Марии), а Ягайле, старшему сыну от второй жены (тверской княжны Юлианы). Сразу же начался конфликт между двумя партиями боярства, поддерживающими соответственно Андрея и Ягайлу. Из-за своего неустойчивого положения Ягайло в ущерб государственным интересам за спиной правителя второй половины ВКЛ Кейстута вёл сепаратные переговоры и с тевтонами, и с татарами. Кейстут – безупречный рыцарь, бескомпромиссный борец с орденской экспансией такое даже представить себе не мог.

Битва на реке Воже. Лицевой свод

 В феврале 1380 года Ягайло без согласия Кейстута заключил пятимесячное перемирие с Ливонским орденом, обещавшим помощь в борьбе с Андреем за Полоцк. 31 мая 1380 года с Тевтонским орденом был заключён секретный Довидишковский договор. Чтобы усыпить бдительность Кейстута, переговоры для его подписания были замаскированы под пятидневную охоту, на которую был приглашён и Витовт Кейстутович. Спектакль был разыгран настолько тонко, что Витовт не заметил у себя под носом подписание договора, направленного против него и его отца. Он не мог поверить в вероломство Ягайлы – двоюродного брата и друга детства. Видимо, из опасения обнародования текст договора написан мутными, расплывчатыми фразами. Но суть его ясна. Позже, когда договор в результате орденской агрессии использовался по прямому назначению, тевтоны извлекли из него пользу второй раз – известили о нём Кейстута. В результате, к радости рыцарей, в ВКЛ началась гражданская война, в которой погибло множество людей, в том числе Кейстут. Довидишковский договор между великим князем литовским Ягайлой и Великим магистром Тевтонского ордена Винрихом фон Книпроде – это документ, с которого «капает кровь».

Никоновская летопись о сражении у реки Вожи

По Довидишковскому договору Ягайло не помогал Кейстуту в случае нападения ордена, а орден отказывался от помощи Андрею Ольгердовичу (Полоцкому), Дмитрию Ольгердовичу (Брянскому) и их союзникам, в том числе Дмитрию Ивановичу (будущему Донскому). Возможно, против последнего накануне истечения срока пятимесячного перемирия с Ливонским орденом Ягайло объединился с Мамаем.

В советских (российских) книгах Куликовская битва уступает по вниманию к ней, пожалуй, только Сталинградской. Трактаты об этой битве несут огромную идеологическую нагрузку, намного более значительную, чем сама битва. В российской/советской историографии значение Куликовской битвы варьируется от «начала освобождения от татарского ига» до «фундаментального события мировой истории», ни много ни мало. Напомню, что к моменту этого «начала» на Руси (а это в первую очередь земли на территории современной Украины) выросло уже целое поколение, освобождённое Ольгердом от татарского ига в результате битвы на Синей Воде в 1362 году.

Не выдерживают никакой критики оценки численности участников в несколько сотен тысяч. Не говоря уже о таких нелепых цифрах, даже 100 тысяч человек – цифра абсолютно нереальная. Напомню, что вся колоссальная Российская империя в Бородинской битве XIX века выставила против Наполеона по разным оценкам от 90 до 135 тысяч солдат. Это огромная армия! Понесённые русскими и французами потери примерно одинаковы – по 45000 человек, признаются чудовищными и невиданными. Что же касается XIV века, отсутствие достоверной информации не мешает, а наоборот – даёт полный простор фантазии российских историков. В их описании то, что было непосильно огромной Российской империи, запросто удаётся маленькому княжеству, соперничавшему в «могуществе» с Тверью и Рязанью и уступавшему по всем параметрам Полоцку и Новгороду. Оценку мобилизационных возможностей, существовавших у Дмитрия Донского, нужно производить не только с учётом размеров подвластных ему земель, но и с учётом средней плотности населения, которая в XIV веке была намного меньше современной. Есть ещё один фактор, который необходимо учесть, – это возрастное распределение боеспособного мужского населения.

Во времена средневековья при средней продолжительности жизни 30 лет мужчины в возрасте от 15 до 30 лет составляли 1/8 от численности населения (12,5%). Но нигде и никогда не мобилизуется 100% мужчин призывного возраста. Даже в современных условиях мобилизационный «потолок» составляет 10% от населения. При тотальной мобилизации – 15–20%. Следует учесть также значительное отличие средневековой армии от современной. Если в современные мобилизованные 15–20% населения входят и те, кто по состоянию здоровья служит связистами, водителями, санитарами и пр., то в средневековый поход могли пойти только те, кто на своих ногах проходил сотни километров, неся на себе доспехи и оружие. Таким образом, в средневековую армию могли призвать единицы процентов от численности населения. Так что армия Дмитрия Донского могла исчисляться от силы единицами тысяч человек.

Лично мне показалась объективной работа «О численности войска Дмитрия Ивановича на Куликовом поле» (автор В. В. Пенской), где численность всадников, как я понял, с обеих сторон оценивается в 5–6 тысяч человек. Для средневековья это – большая битва!

Оценка результатов Куликовской битвы также неоднозначна:

«Русское войско понесло тяжёлые потери. Долгое время на Руси не могли даже определить, победа ли была в битве на Непрядве или кровавое поражение. Лишь со времён Ивана Грозного Куликовская битва безоговорочно стала признаваться русской победой» [16]. К этому можно добавить, что из-за спорности и большой противоречивости описания и оценки Куликовской битвы, а главное – роли Дмитрия Донского, он канонизирован Русской православной церковью только в 1988 году, во времена «Перестройки».

До сих пор нет ясности в вопросе о том, где происходила Куликовская битва. На поле у места впадения Непрядвы в Дон в Тульской области нет никаких ощутимых археологических находок, подтверждающих факт якобы происходившей здесь колоссальной битвы. Четыре наконечника от стрел и штучные находки металлических изделий едва ли можно воспринимать всерьёз. Может быть, за шесть столетий все останки и предметы истлевают вовсе? Нет. В Москве, в Старо-Симоновом монастыре (в котором, кстати, похоронены Пересвет и Ослябя), находящемся на территории ЗИЛа, есть массовое захоронение, датируемое татарским погромом хана Тохтамыша 1382 года, в котором до наших дней сохранилось множество костей.

Даже если бы всё оружие и доспехи сотен тысяч бойцов поржавели полностью, миноискатель зашкаливало бы от многих тонн ржавчины, находящейся в земле, как это происходит в местах боёв времён ВОВ. В российской исторической литературе высказывается такой аргумент: на Куликовом поле нет археологических находок, но сомневаться в правильности указанного места не следует, так как нет никаких находок ни на поле Грюнвальдской битвы, происходившей примерно в те же времена, ни на Ворскле. Авторы таких высказываний либо не компетентны в вопросе, о котором берутся судить, либо сознательно вводят своих читателей в заблуждение. В 60-х годах XX века на Грюнвальдском поле польские археологи производили раскопки. Конечно, количество этих находок трудно сравнивать с теми, которые обнаруживаются в местах массовых захоронений времён Второй мировой войны, но они есть: остатки упряжи, оружия, доспехов, костей и черепов с рублеными повреждениями. Как правило, основное количество погибших в битвах составляют побеждённые. После Грюнвальдской битвы поверженных тевтонов не хоронили, их забирали родственники и отпущенные под рыцарское слово пленные. Есть артефакты и на месте битвы на Ворскле – они хранятся в музее Полтавской битвы. О тех и других находках пишу в соответствующих главах.

Наконец было придумано объяснение отсутствия находок оружия на Куликовом поле, казалось бы, полностью устраивавшее российского читателя: ничего не найдено потому, что после битвы всё было разворовано жителями близлежащих сёл. Но следом возникает вопрос: почему ничего нет и в близлежащих сёлах? К тому же возникает большое сомнение насчёт того, что после средневековых битвах в соседних деревнях кто-то оставался в живых. Армия противника, естественно, грабила и уничтожала местных. Мало чем отличалась в лучшую сторону и «своя». Разумеется, из ближайших к месту битвы населённых пунктов призывалось всё мужское население. Чаще всего ополченцев ставили в центре, где они не могли разбежаться во время боя и по сути дела играли роль «пушечного мяса», предназначенного для того, чтобы противник, рубя малоквалифицированную часть войска, увяз в битве и потерял подвижность. Даже после победы мало кто из ополченцев возвращался домой.

Ну да бог с ними, с артефактами! Что привело на Куликовское поле влиятельных литовских князей Дмитрия Ольгердовича, Андрея Ольгердовича? Шёл ли туда Ягайло Ольгердович? Зачем они рисковали жизнью в далёком второстепенном княжестве? Встречающаяся версия о том, что Андрей и Дмитрий Ольгердовичи таким образом искали поддержку у Дмитрия Донского в борьбе с Ягайлой за великокняжеский престол в ВКЛ или даже служили ему – просто смешна. Москва в то время сама не имела самостоятельности, да и её военный потенциал был несопоставим с уровнем противостояния в борьбе за власть в ВКЛ. Скорее всего, речь идёт о защите от татарского набега Московского княжества – пусть окраинной, но территории, возможно, принадлежащей ВКЛ. И роль воинов-литвинов в этой победе решающая! Это – наша победа!

Основными источниками о Куликовской битве являются «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». И хоть они столько раз и настолько «подкорректированы» за последние столетия российскими идеологами от истории, что там «живого места», на которое можно опереться в изучении битвы, нет, всё же начнём их читать. САМИ, мой читатель. Своими глазами.

Для начала воспроизведу отрывки из учебников по «истории», которые написаны «на основе» Сказания и Задонщины. Начну с советского учебника по истории для 4-го класса.

8. Куликовская битва

Ненависть к монголо-татарским захватчикам поднимала народ на борьбу. В разных концах Руси вспыхивали восстания, которые ханы жестоко подавляли. Чтобы сбросить ненавистное иго, нужно было объединить русские княжества. Центром объединения стала Москва.

При внуке Ивана Калиты – князе Дмитрии Москве подчинились уже многие русские княжества. (Хотелось бы их увидеть в виде списка. – Прим. авт.) Чтобы лучше укрепить Москву, Дмитрий приказал вместо деревянных стен Кремля построить белокаменные. Вскоре на кремлевском холме выросла грозная крепость.

Для защиты Кремля искусные мастера отлили пушки, которые стреляли небольшими каменными ядрами. Это было первое на Руси огнестрельное оружие. (Первое в Московской Руси! И то через 2 года, и то при обороне Москвы литовским князем Остеем. На Литовской Руси огнестрельное оружие уже было известно. – Прим. авт.)

Монголо-татарские ханы с тревогой следили за усилением Москвы. Они боялись объединения Руси, опасались потерять свою власть над ней. Поэтому летом 1380 года хан Мамай двинул на Русь свои несметные полчища.

По зову князя Дмитрия собирались в Москву ратные люди. Шли в московское войско крестьяне и ремесленники. Вскоре из ворот нового Кремля выступила в поход московская рать. По пути к ней присоединились другие русские князья со своими дружинами, признавшие власть Москвы, а также отряды украинских и белорусских воинов. Большое войско князя Дмитрия двинулось на юг, навстречу врагу. Оно переправилось через Дон и расположилось на Куликовом поле. Сюда подошли и монголотатарские войска. Не случайно князь Дмитрий выбрал это поле для битвы. Оно было окружено лесом, пересечено оврагами и речками. В лесу Дмитрий (автор учебника преднамеренно лжёт, чтобы не сказать ни слова о том, какой именно это Дмитрий – литовский воевода Дмитрий Боброк-Волынский! – Прим. авт.) скрыл в засаде отборный полк, который должен был ударить по врагу в решающий момент битвы.

Утром 8 сентября 1380 года под покровом густого тумана русские войска построились в боевой порядок. Зазвучали трубы. Как густой лес, вздыбились копья. Ветер колыхал поднятые знамена. Воеводы уговаривали Дмитрия не принимать участия в битве. Он ответил им: «Да как я скажу: братья, ударим вместе! А сам лицо свое начну скрывать. Я хочу как словом, так и делом наперед всем быть».

По обычаю перед битвой полагалось сразиться в поединке самым сильным воинам. Из вражеских рядов на коне вырвался огромного роста воин – Челубей. Легко, как былинку, поднял он тяжелое копье, вызывая на бой. И вот, раздвигая передние ряды, устремился навстречу ему русский богатырь Пересвет. Оба всадника ринулись друг на друга. Копья ударили одновременно. Мгновенье спустя конь Челубея поскакал к монголо-татарским рядам, волоча застрявшего в стремени убитого всадника. Пересвет удержался в седле. Конь примчал мертвого богатыря к русским полкам.

Снова взревели боевые трубы. Поднялись в руках у русских воинов красные щиты. Рати сошлись. Боевые крики воинов, пронзительное ржание коней, звон щитов, треск ломающихся копий – все смешалось в кровавой сече. Враги смяли центр русских, но правый полк выстоял.

Довидишковский договор

Тогда вражеская конница ринулась на левый полк. Натиск все усиливался, полк начал отступать. Монголо-татарские воины повернули, чтобы зайти в тыл русским.

В это время из засады налетели русские дружины и ударили в спину врагу. Стремительный удар ошеломил вражескую конницу. Ряды ее дрогнули, смешались. Тогда остальные русские полки бросились на неприятеля.

Увидел Мамай, как натиск русских смял его войско, и воскликнул: «Побежим и ничего из добра своего не возьмем, но только бы головы унести свои…» Враг побежал. И долго гнали еще русские дружины разбитого врага.

Спустя несколько дней после Куликовской битвы по улицам Москвы проскакал всадник. Он круто остановил взмыленного коня у Кремлевских ворот. Это гонец князя Дмитрия принес радостную весть: Мамай разбит! Остатки его орды бежали и рассеялись по южным степям.

Вскоре вернулось в Москву русское войско. Впереди на боевом коне ехал князь Дмитрий. За ним шли воины, в грозной сече одолевшие сильного и жестокого врага. Понуро брели крепко скрученные ремнями пленные монголо-татарские военачальники.

За победу на берегах Дона князя Дмитрия стали называть Донским. (Ни слова о его роли в этой битве! – Прим. авт.) Куликовская битва нанесла Золотой Орде сильный удар. Но иго монголо-татарских ханов еще не было свергнуто. Через два года после Куликовской битвы новый хан внезапно подошел к Москве, обманом захватил ее, разорил и сжег почти весь город. Русь снова должна была платить дань татарским ханам. Но не напрасно была пролита кровь на Куликовом поле. Народ понял, что ненавистное иго можно сбросить. Для этого нужно объединить все русские земли под властью Москвы. (Гениально! Для этого сначала пришлось бы уже освобождённые русские земли опять отдать под иго, под которым была сама Москва. – Прим. авт.) Куликовская битва стала началом освобождения русского народа и других народов нашей страны от ига монголо-татарских ханов. (О «начале» – см. выше! – Прим. авт.)

Но такую «историю» писали тогда, в СССР. Может быть, что-то изменилось сейчас? Давайте откроем современный российский учебник по истории за 6-й класс.

3. Как Москва победила Золотую Орду?

(Никак, если не считать мелких, малозначительных эпизодов. Золотую Орду победил Тамерлан. А ВКЛ смогло отстоять свою территорию и освободить значительную часть нынешней Украины и России. – Прим. авт.)

На Руси у Москвы почти не осталось сильных противников. (Просто фантастика! Отдельная тема для обсуждения. – Прим. авт.) Теперь можно было подумать и о борьбе с Ордой, которая переживала тяжелые времена: ханы истребляли друг друга в казавшейся бесконечной междоусобице. «Великая замятня» (так называли эти события на Руси) привела к тому, что у ордынцев долгое время руки не доходили до русских дел.

Однако в 1370-е годы в Степи усилилась власть темника (начальника тумена) Мамая. Он не принадлежал к ханскому роду Чингизидов, но смог стать фактическим правителем Золотой Орды. Вместе с тем из-за его «нецарского» происхождения неповиновение темнику не считалось большим грехом.

В 1378 году Мамай послал на Русь большой отряд, но тот потерпел жестокое поражение в битве на реке Воже. Тогда Мамай собрал огромную армию. По разным подсчетам она составляла от 200 до 300 тысяч воинов. Ему удалось заручиться поддержкой литовского князя Ягайло и рязанского князя Олега. Однако те не очень-то спешили на помощь своему союзнику, – их больше устроило взаимное истощение сторон.

Летом 1380 года Мамай двинул свои войска на Русь. Страшный призрак Батыева нашествия ожил. Но времена изменились: Дмитрию Ивановичу удалось собрать воинов из большей части Руси (эта «бóльшая» часть заканчивалась не так уж далеко от современной Московской кольцевой. – Прим. авт.) (по различным подсчетам численность русской армии определяется от 36 до 150 тысяч). По словам летописца, «от начала бо такова сила русская не бывала». Страх перед ордынцами притупился за долгие десятилетия «тишины» и отдельных успехов в борьбе с грозным врагом. Сергий Радонежский благословил выступление против ордынцев, предсказал победу и дал в помощь Дмитрию двух монахов своей киновии, в прошлом отличных воинов – Пересвета и Ослябю.

Войска сошлись 8 сентября 1380 года на Куликовом поле, у впадения в Дон реки Непрядвы. В поединке перед началом битвы Пересвет сразил  татарского богатыря Челубея, но и сам погиб.

Дмитрий Донской осматривает войско

«Сказание о Мамаевом побоище», созданное в конце XIV века, так описывает битву: «И сошлись в схватке оба войска и крепко бились не только оружием, но и [руками]… умирали под конскими копытами, задыхались от великой тесноты, потому что нельзя было им поместиться на Куликове поле: узко место между Доном и Непрядвою. На том поле сошлись вместе полки, из них выступили кровавые зори, от блеска мечей точно молнии блистают. И был грохот от ломающихся копий и стука мечей; нельзя было увидеть грозный час смертный: в один час, в мгновение ока, сколько погибает тысяч Божьего создания».

Ордынцы прорвали левый фланг русского войска, но искусно спрятанный Засадный полк под командованием князя Владимира Андреевича и воеводы Дмитрия Боброка-Волынца (большой прогресс по сравнению с советским учебником! – Прим. авт.) нанес внезапный удар. Враг дрогнул и бежал. Победа была полной. Князя Дмитрия, который сражался как простой воин, нашли после битвы раненым. Тогда его и нарекли «Донским» (а Владимира Андреевича – «Храбрым»). Однако радость победы омрачили огромные потери. «Оскуде бо вся русская земля от Мамаева побоища за Доном», – писал летописец. Только одних князей погибло 12 (из 23-х).

4. Почему Куликовская битва не привела к свержению ордынского ига? (Это при том, что на немосковской Руси уже выросло целое поколение, свободное от ига. – Прим. авт.)