Текст книги "Наш "затерянный мир". Некоторые страницы белорусской истории. Часть I. 2015 (СИ)"

Автор книги: Игорь Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

«Отравление сыновей Витовта». Рисунок Я. Монюшко, 1878 год

Описывая события второй половины 1430 года, мы подходим к «детективной» части повествования о несостоявшейся коронации. Именно здесь возникает много вопросов, ответы на которые призываю искать профессиональных историков и специалистов. Во-первых, бросается в глаза, что и Витовт, и Ягайло умерли уж «очень вовремя».

Во-вторых, возникает вопрос: кому по наследству собирался Витовт передать королевскую корону? Ну ведь не просто так, ради удовольствия, он запустил этот весьма трудный и, как мы видим, опасный процесс получения короны?! Кто должен был стать её наследником? Это – главный вопрос! Или 80-летний князь собирался родить и вырастить себе наследника? Длугош (классик польской историографии XV века) пишет, что Витовт болел – так как же он собирался вырастить наследника? Вы, пан Длугош, определитесь: Витовт болел или планировал далёкое будущее? До нашего времени дошли достоверные сведения только об одном потомке Витовта, дочери от брака с Анной Смоленской – великой княжне московской Софье Витовтовне, оказавшейся вне досягаемости польских историков. Но женщина тогда могла стать во главе государства разве что в качестве регента. И как бы на это смотрела нынешняя жена Юлиана Гольшанская, которая должна была по планам короноваться вместе с Витовтом? Есть упоминания о двух сыновьях Витовта от Анны Смоленской, умерших в Кёнигсберге (возможно, отравленных крестоносцами в отместку за бегство князя из ордена в 1384 г.): Иване и Юрии («Исторiя родовъ русскаго дворянства». П. Н. Петровъ. С-Петербургъ, 1886. С. 198). Но Софья, Иван и Юрий – это дети от брака с Анной! Наследовать королевскую корону могли только дети от брака с Юлианой. В проекте документа о коронации Витовта и Юлианы говорится:

«…по зрелому обсуждению и с согласия своих баронов, возводит его в королевское достоинство вместе с наследниками и преемниками»! Так кто должен был быть наследником королевской короны Витовта? Он как минимум должен был существовать! Что с ним стало в последовавших бурных событиях? Почему мы, по сути, не знаем ни одного наследника от брака Витовта и Юлианы (который мог бы оспорить права Польши на престол ВКЛ в дальнейшем)? И оспорить права великого князя Казимира Ягайловича на литовский престол в частности, при дворе которого и писал свою «Историю Польши» Ян Длугош спустя относительно немного времени после описываемых событий? Чьи руки основательно поработали с первоисточниками, панове?

Насколько можно считать объективным Длугоша, зная, что покровителем его творчества был королевский секретарь Збигнев Олесницкий? То есть, по сути, мы изучаем «историю» в версии последнего (Олесницкого).

И Польше, и Ягайле коронация Витовта была крайне невыгодна. Тем не менее констатируем факт – Ягайло не мог приказать Витовту отказаться от коронации. И польская армия не могла заставить великого князя изменить своё решение. Могла только напакостить. 15 сентября тевтонский староста Новой Марки писал своему магистру, что поляки в большом числе стоят у границы и ожидают посольство с короной. 21 сентября тот же староста пишет, что поляки увеличились в числе, сменили место стоянки и на его обеспокоенные распросы отвечают, что сохраняют мир и ждут посольство Сигизмунда с короной, а если кто вздумает помочь послам, тому «воздадут по заслугам».

Поляки задержали послов с короной, а 9 октября Ягайло приехал в Вильно к Витовту «договариваться». Факт приезда Ягайлы к Витовту даёт почву целому букету рассуждений и выводов:

Допустим, что Витовт был в подчинении у Ягайлы. Как король должен был реагировать в случае желания Витовта короноваться самому? Давайте представим себе, что в современной Польше, в Кракове или Познани, руководитель местного воеводства вдруг решит объявить себя президентом республики соответственно Малопольской или Великопольской. Что будет делать глава Польши? Можно не сомневаться, что он, отбросив демократическую чепуху, сразу отправит туда отряд спецназа «Гром». И уж если под давлением каких-то немыслимых обстоятельств он не сможет этого сделать, то уж точно не поедет на инаугурацию новоиспечённого «президента», чтобы своим присутствием де-юре признать факт отделения части государства. А вот Ягайло в Вильно поехал. Почему?

Каковы варианты развития событий на переговорах Витовта и Ягайлы?

а) Допустим, Ягайло идёт на встречу к Витовту и соглашается. Но ведь кроме короля Владислава Ягайлы в Польше есть сейм, который не собирается отпускать Литву. И судьба Ягайлы в этом случае уже мало волнует сейм, который с высокой степенью вероятности корону Витовту не отдаст. Если Витовт пленит Ягайлу, а ещё лучше – каким-либо образом умертвит, согласно положению об элекционности престола, утверждённому на Едлинском сейме за полгода до этого, нового короля изберёт сейм из сыновей умершего Ягайлы, при этом новый король будет наследником и литовского престола как наследной вотчины Ягайлы.

б) Если Ягайло не соглашается и выступает категорически против коронации Витовта. Корона – вещь серьёзная и с мягкотелостью не совместимая. Мы знаем массу примеров, когда из-за власти творились преступления в отношении самых близких родственников. И тут кроме политических мотивов у Витовта был ещё и личный – стоит только вспомнить, кто когда-то загубил родителей великого князя! Уничтожив Ягайлу, Витовт совместил бы «полезное с приятным». И сделать это ему было у себя в Вильно совсем просто! А что дальше? А дальше можно будет принять ещё и польскую корону, которую осенью 1429 года предлагали Олесницкий и Тарновский, но тогда сдерживающим фактором было существование Ягайлы.

Думаю, читатель согласится, что, исходя из изложенного в предыдущем пункте, шансы у Ягайлы вернуться из Вильно живым весьма ничтожны. Может быть, Ягайло так любил Польское королевство, что с личным самопожертвованием шёл на этот отчаянный шаг, несмотря на огромный риск? Ну что вы, не тот это человек! Сделать подлость для Ягайлы – это легко. Обмануть – запросто. А вот жертвовать собою, даже ради Польши, – это не для него. Можно вспомнить, как на Грюнвальде Витовт, понимая, что решается всё, сам лично летал на коне по двум коридорам между тремя шеренгами своего войска и отдавал приказания. А Ягайло же на обратной дороге в Польшу приказал расставить заставы со свежими скаковыми лошадьми, чтобы в случае угрозы можно было бросить войско на растерзание и самому спастись. Относительно Ягайлы констатируем факт: альтруизм, самопожертвование – это не его кредо.

Почему же он всё-таки поехал? Какие он имел основания предполагать, что вернётся из Вильно целым? Выскажу своё личное предположение: он мог знать что-то, чего не знал Витовт, например о заговоре против великого князя. Кого я подозреваю? У меня как минимум два, а то и сразу оба кандидата:

Жигимонт Кейстутович, следующий по старшинству брат Витовта. Ничем особо не выделявшийся в годы правления Витовта. Далеко не семи пядей во лбу, но когда человек стремится к власти, он, как правило, не думает о том, будет ли он соответствовать уровню. Был заложником у крестоносцев за брата с 1390 по 1398 год. Вероятно, рассчитывал на власть после Витовта. Согласно лествичному праву, практиковавшемуся на Руси, после Витовта власть должна была перейти к следующему брату – Жигимонту Кейстутовичу. Коронация Витовта ставила на этих надеждах крест (по степени вероятности моя версия № 3). Позже, когда Жигимонту Кейстутовичу удалось стать великим князем литовским, ему повсюду мерещились заговоры и он истреблял православную шляхту беспощадно. Само по себе такое поведение не является доказательством, но отнюдь не противоречит психологическому портрету человека, бывшего участником или свидетелем заговора.

Свидригайло Ольгердович, брат Ягайлы, – наиболее вероятный кандидат в заговорщики. По тому же самому сеньоратному лествичному праву как минимум мог претендовать на отчину Ягайлы – Русь. А тем более Ольгердович мог претендовать на отцовское наследие по ординатному праву. В 1408 году уже плёл заговор против Витовта, после раскрытия которого с 1409 по 1418 год (9 лет!) был в заточении в Кременецком замке. Поэтому о его личном отношении к Витовту гадать не приходится. После освобождения и бегства Свидригайлы в Венгрию его отношения с Ягайлой были улажены при посредничестве Сигизмунда Люксембургского. Витовт же отказывался иметь с ним какие-либо дела, и только после того как польская делегация поручилась за Свидригайлу перед Витовтом, великий князь разрешил ему вернуться в ВКЛ. Хотя был католиком, использовал авторитет отца для консолидации вокруг себя православной шляхты. Нужно ли говорить, что принятие Витовтом католической короны создавало так называемую социальную базу против него в среде православного дворянства? И это был для Свидригайлы шанс (версия № 2).

Кафедральный собор Святого Станислава, где был похоронен Витовт. Вильнюс

Император Сигизмунд был возмущён тем, что поляки захватили посланную им корону, и был готов отправить через Польшу новый комплект (для Витовта и Юлианы Гольшанской) в сопровождении имперской армии. В разгар напряжённых переговоров с Ягайлой Витовт 13 октября пишет Сигизмунду письмо, в котором сожалеет о задержке короны, пишет, что приезжали польские послы и на коленях просили отложить коронацию, сообщает о приезде в Вильно Ягайлы и о том , что не намерен отступаться от своего намерения короноваться. Мы не узнаем, что говорил и обещал Ягайло в последующие два дня, но по письму императору от 15 октября видно, что Витовт расслабился. Он пишет, что переговоры с Ягайлой приняли мирный характер, что вскоре можно будет спокойно прислать корону прямо через Польшу, и просит Сигизмунда отменить намерение сопровождать корону войсками. Всё начинало налаживаться, казалось бы…

16 октября, отстояв молебен, Витовт и Ягайло выехали из Вильно в Троки. Длугош раз за разом пишет про болезни и хвори Витовта. Но если Витовт был таким чахлым, почему он не поехал в карете вместе с женой, а вскочил на коня верхом и поскакал в Троки, до которых было 27 километров (и судя по тому, что после «падения» его повезли в Троки, а не вернулись в Вильно, большую половину он проехал)? Человек на последнем издыхании не будет скакать такое расстояние. «Проехав часть пути, из-за сильной боли Витовт упал с коня и пересел в карету жены и лёжа доехал до Трок, где начал тяжело болеть…» То есть Витовт из Вильно выехал верхом на коне, а в Троки приехал уже смертельно больным? Может быть, пан Длугош, было «немного» по-другому? Может быть, Ягайло Ольгердович выманил из Виленского замка Витовта в поездку по лесной дороге, где подручные Свидригайлы Ольгердовича «помогли» князю так «упасть», что тот уже никогда не поднялся? Или Ягайло что-то налил «на посошок» (версия № 1)?

«Князь Свидригайло возгордился от поддержки, оказанной ему русинами и литвинами, чувствуя, что князь Витовт близок к смерти, начал быть более дерзким, что отражалось на его лице, в его манерах и поведении. Без разрешения князя Витовта он раз за разом приезжал на его двор, полный гордости и ожидания перемен. Князь Витовт был не в силах того сносить и сообщал об этом королю Владиславу, воеводе и старосте виленскому Гедыгольду, маршалку Румбольду и Николаю Серпинскому. Хоть король и предупреждал дружелюбно и по-братски, Свидригайло в целом не изменил своих намерений…» К Длугошу сразу возникает вопрос: почему Витовт не приказал выгнать Свидригайлу? Ведь он – действующий правитель! Почему он «сообщал» о своём недовольстве Ягайле и своим непосредственным подчинённым? Был ли он жив в это время? Или над телом Витовта уже шла грызня за власть, а Свидригайлу пытались не пустить на порог и не дать ему возможность участвовать в дележе земель и титулов? Был ли Витовт уже мёртв, в коме или бессознательном состоянии – мы не знаем. Но думаю, читатель со мной согласится, что дееспособность Витовта уже в этот момент вызывала большие сомнения.

Во всех этих событиях совершенно блеклая роль у жены Витовта Юлианы Гольшанской. Ничего внятного она не сделала и не заявила. Возможно, женщина была попросту запугана.

Длугош воспроизводит обращение Витовта к Ягайле, якобы сказанное на смертном одре: «Вижу, наияснейший король и дорожайший брат, что приходит последний час и что в любой день мне придется покинуть этот мир и тебя. Поэтому Великое княжество Литовское, над которым власть получил из твоих рук, возвращаю тебе. Ты правь им сам, или через какого честного человека! Мою жену и прелатов, князей и господ здесь присутствующих, и других, которых здесь нет, доверяю Твоему Наияснейшему Величеству. Прошу о них заботы, досмотра и признания данных мною прав. Прошу вас смиренно, как только могу, умоляю вас простить мои прегрешения, давние и нынешние, связанные с усилиями по коронации…» То есть Витовт все свои достижения, дело всей своей жизни, а главное – ВКЛ, отдаёт Ягайле и при этом ещё и извиняется? По-моему, Длугош явно перегибает палку. Ягайло со всем соглашался (ещё бы!) и при этом «у Витовта и Ягайлы слова смешивались со слезами…» Подождите – и я тоже схожу за платочком и вытру слёзы умиления.

Позвольте вам, пан Длугош, здесь не поверить! На кого, на какой уровень читателя это всё рассчитано? На тех, кто не помнит, что по приказу Ягайлы когда-то был задушен отец и утоплена мать Витовта? На тех, кто поверит в такое поведение людей на самом пике острейшего политического и личного противостояния между ними?

Потом Длугош для убедительности описывает сцену причастия Витовта, который в полной ясности ума перечисляет двенадцать артикулов Символа Веры и отвечает даже на специальный вопрос. То есть налицо «доказательство» дееспособности Витовта, приказывающего отдать Великое Княжество Ягайле. Только почему же когда надо было оградить хотя бы самого себя от назойливости Свидригайлы, Витовт никому ничего не мог приказать?

Витовт ещё «успел» передать Владиславу Ягайле ключи от замков и на рассвете, в пятницу 27 октября, умер. Только «не успел» ничего завещать жене.

Витовт был похоронен согласно завещанию в Вильно в кафедральном соборе Святого Станислава, в часовне Святого Михаила Архангела, рядом с женой Анной Смоленской. Во время московского нашествия 1655 года тела Витовта и святого Казимира были спрятаны. После освобождения Казимира нашли, Витовта – нет. Может быть, когда-нибудь археологи или, как это сейчас модно, – экстрассенсы найдут тело Витовта и современными методами можно будет подтвердить или опровергнуть моё предположение о насильственной смерти великого князя.

Ягайле всё же не удалось «положить себе в карман» ВКЛ. Тут же по приказу Свидригайлы, пользовавшегося поддержкой православной шляхты, он был схвачен и, фактически находясь под арестом, «одобрил» коронацию великокняжеской короной Свидригайлы. Новый великий князь отказался подтверждать унию с Польшей и говорил про польского короля: «Я не с его ласки, но с Божьей и по праву природного моего великий князь; имею теперь время отомстить ему за давние обиды, пускай будет благодарен, что я до этого почитаю и уважаю его просто, как старшего брата и короля польского». Нужно ли говорить, что война с Польшей и своей католической шляхтой стала неизбежной?

Саркофаг Владислава II Ягайлы, Вавель, Краков

В разгоревшейся гражданской войне между Свидригайлой и его оппонентом Жигимонтом Кейстутовичем на сторону первого встал вернувшийся из Чехии наш старый знакомый – князь Жигимонт Корибутович с «чешскими отрядами» (примерно так же в наше время называют «афганцами»), а на сторону второго – Польша и Ягайло. Как мне кажется, в этой борьбе православная шляхта сделала неправильную ставку на Свидригайлу – человека взбалмошного, подверженного спонтанным решениям, алкоголика и гуляку. Выбери православные своим лидером Жигимонта Корибутовича – вся история нашего региона могла бы пойти по другому, позитивному руслу. В братоубийственной битве у Вилькомира 01.09.1435 силы Свидригайлы были разбиты, раненый Жигимонт Корибутович в плену был умерщвлён. Свидригайло спасся бегством и периодически пытался воевать снова.

Возможно, что жестокая расправа над пленным Жигимонтом Корибутовичем была не только следствием горячки после боя. В 1411–1417 годы Корибутович жил в Кракове и рассматривался как возможный преемник короля Владислава II Ягайлы на польском престоле. Позже у Ягайлы появились свои дети, один из них – Владислав III Ягайлович («Варненьчик», родился в 1424 г.), в 1434 году был коронован королём Польши при регентстве Збигнева Олесницкого. И никакие другие претенденты на польский престол были Олесницкому не нужны. Мешал Корибутович Польше ещё и потому, что пытался примирить Кейстутовича и Свидригайло при посредничестве Папы Римского или императора – Польше либо была нужна на престоле ВКЛ своя марионетка (Кейстутович), либо продолжение гражданской войны в Великом Княжестве и его расшатывание. И уж совсем Корибутович мешал Кейстутовичу как возможный конкурент в борьбе за великокняжеский престол. Поэтому находившийся под польским влиянием Жигимонт Кейстутович и устранил Корибутовича. А после разгрома Свидригайлы под Вилькомиром и ему стал не нужен Корибутович – пользовавшийся большой популярностью князь, грамотный политик и прославленный полководец, который мог возглавить православную шляхту и в целом эту партию в борьбе за власть либо найти компромисс среди сторон конфликта. Если преемником Витовта в ВКЛ стал бы Жигимонт Корибутович, возможно, вся наша история пошла бы по-другому. Но история не терпит сослагательного наклонения. И дележом великокняжеской власти занимались серые ничтожества – Свидригайло и Жигимонт Кейстутович, стравливаемые опытными кукловодами: сначала Ягайлой, а потом регентом Олесницким.

Поддержка гражданской войны в ВКЛ и борьба с тевтонами требовали от Польши перераспределения ресурсов. На гуситов денег стало не хватать. К тому же католическая церковь частично пошла на соглашение с умеренными гуситами («Пражские компакты»). Среди гуситов появились серьёзные разногласия, итогом которых стала битва у Липан 30 мая 1434 года, окончившаяся победой прокатолических сил и сожжением гуситов на кострах. Теперь ничто не мешало католической Европе всеми силами обрушиться на главного спонсора гуситов Владислава Ягайлу и его страну… Но этого не произошло – Ягайло умер. Простыл, поболел и умер, очень «вовремя», «был то последний день мая, в третьем часу ночи», т. е. уже 1 июня 1434 года.

Если верить рассказу Длугоша о Ягайле: «Вследствие некоторых из его привычек, которые приобрелись еще от старых языческих обычаев и соблюдались всегда, всю жизнь, пошел в лес, насытить уши сладкими, полными магии звуками, чтобы послушать соловья. Проведя большую часть ночи слушая, он простудился и страдал болезнью; потому что холод ворвался в организм, уже лишеный естественного тепла…» Смерть из-за любви к прекрасному – Боже, как романтично!

Перед смертью Ягайло подарил королевскому секретарю и епископу Збигневу Олесницкому перстень, просил простить, помнить, заботиться о его детях. Если читатель помнит, при польском дворе были две противоборствующие партии: одна во главе с Яном Шафранцем выступала за поддержку гуситов, а вторая – Збигнева Олесницкого – против. Есть ли взаимосвязь между Липанским поражением гуситов 30 мая и смертью Ягайлы 1 июня? Из-за большого расстояния между полем битвы и местом смерти Ягайлы (Городок на Львовщине) о прямой связи говорить не приходится. Можно вполне обоснованно предполагать, что после разгрома гуситов в руки католиков попали свидетели и свидетельства роли Ягайлы и Польши в финансировании гуситства. От ответственности за это Ягайлу спасла его смерть.

После смерти Ягайлы на престоле оказался его сын – тоже Владислав. Он поддерживал в гражданской войне в ВКЛ Жигимонта Кейстутовича. В 1444 году он пропал без вести в битве с турками у Варны, за что получил прозвище «Варненчик». Олесницкий фактически руководил Польшей с 1444 года до избрания в 1447 году королём великого князя Казимира Ягайловича, правившего в ВКЛ. Казимир Ягайлович впервые реально стал главой и Польши и ВКЛ одновременно. При его дворе оставался Збигнев Олесницкий, спонсировавший Яна Длугоша, писавшего «Хронику славного королевства Польши», по которой мы и изучаем этот период. Насколько объективно? В этом я и призываю разобраться.

А ещё я призываю самим разбираться в истории. Ведь мы зачастую учим не историю, а пропаганду, по сути – враньё. И это не вся проблема! Мы учим чужое враньё, призванное принизить роль наших предков, написанное для осуществления чужих планов в отношении нашей земли. Мы так и будем идти на поводу у других, пока не научимся сами разбираться в своей истории, любить свою историю. Американцы – далеко не самые глупые люди на свете – изучают историю, используют управленческие и политические решения из арсенала прошлого, делают их тоньше и незаметнее. И добиваются успеха в наше время. Например, в кузнице политических кадров США – Йельском университете – Тимоти Снайдер изучает нашу историю и пишет работы, на которых учатся будущие американские политические деятели. И черпают знания, технологии, которые будут использовать в своей карьере. Когда же у нас начнут политики изучать свою историю?

Конец части I

Наш «затерянный мир»/ Некоторые страницы белорусской истории / Игорь Литвин. – Минск, 2015. – 290 с.

Автор не пишет против «Запада» или «Востока», автор пишет «за Беларусь», считая её государственность и благополучие главными критериями в оценке исторических событий. В книге в популярной форме рассмотрены вопросы формулирования концепции белорусской историографии («История»), этнический характер ВКЛ («Литва и Русь»), события Куликовской битвы («Поле нашей славы»), Грюнвальдская битва и мн. др. Книга содержит обширный графический материал по рассматриваемой тематике. Надеюсь, будет интересна широкому кругу читателей

© Литвин И., 2015

Table of Contents

Часть I

1. Вступление

2. Современность

3. История

4. Начало белорусской иcтории

5. Всеслав Чародей

6. Контроль над торговым путём "из варяг в греки"

7. Славяне между двух огней. Необходимость создания ВКЛ

8. Литва и Русь

9. Начало Виленского периода

10. Поле нашей славы

11. Поле нашей скорби

12 . Тевтонский орден

13. Грюнвальдская битва

14. Европа после Грюнвальда

15. Кто убил Витовта?