Текст книги "Наш "затерянный мир". Некоторые страницы белорусской истории. Часть I. 2015 (СИ)"
Автор книги: Игорь Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Современный Тевтонский орден – безобидная организация, не ходит в крестовые походы, имеет штаб-квартиру в Вене, занимается благотворительностью и просвещением.
Бруно Платтер – Великий магистр Тевтонского ордена с 2000 года
13. Грюнвальдская битва
Александр (Витовт). Портрет, находящийся в Трокском костёле, основанном Витовтом в 1409 году
Победа предков белорусов, поляков, россиян, украинцев, современных литовцев под Грюнвальдом – одна из самых славных страниц нашего прошлого. Это событие определило ход европейской истории, и во многом благодаря ему карта Европы имеет привычный нам вид.
Огромное влияние Грюнвальдская победа оказала на формирование белорусской нации. Историки пишут, что на битву шли полочане, витебчане, гродненцы, могилевчане, а с битвы – белорусы. Ничто так не объединяет людей, как победы. Если после пережитого вместе несчастия судьба людей складывается по-разному, со временем они перестают понимать друг друга. Добытая вместе победа имеет ценность спустя любое время, при любом дальнейшем развитии событий. Слава Грюнвальда является таким же достоянием нашего народа, как и победа в Великой Отечественной войне. Победы наших предков вселяют в нас уверенность, дают силы, учат успеху и обязывают быть достойными их славы.
О Грюнвальдской битве за границей написано много книг. К сожалению, в советские времена от белорусов скрывалось её значение в истории Европы, да и сам вклад белорусов в эту победу всячески принижался. Естественно, никто не будет в ущерб себе восхвалять белорусов. Одна из самых значительных побед средневековья «разобрана» на части и «приватизирована» поляками, современными литовцами и россиянами. Пассивность белорусов привела к тому, что нам не оставляют места ни в географическом, ни в историческом пространствах. Тем не менее достаточно внимательного изучения даже чужих версий описания битвы, чтобы сделать вывод о том, что вклад наших предков в победу был решающим.
Обо всём по порядку. В 1392 году Витовт, находившийся в Тевтонском ордене, и Ягайло (он же король Владислав II) тайно встретились в Острове под Лидой. Была достигнута договорённость о том, что Витовт вернётся и займёт престол Великого Княжества Литовского. Реакция ордена не заставила себя ждать – рыцари совершили поход на Новогрудок и сильно разрушили замок. С этого времени возобновляется кровопролитная борьба ВКЛ и Польши против Тевтонского ордена. Камнем преткновения в отношениях ВКЛ и ордена был вопрос о Жемайтии. Этот небольшой участок побережья отделял тевтонов от Ливонского ордена. Кроме того, у самих жемайтийских племён была сильна воля к свободе. Многочисленные восстания язычников-жамойтов жестоко подавлялись «цивилизованными» рыцарями. Витовт начал использовать жамойтов как марионеток в борьбе против Тевтонского ордена. Балтийские вожди становились расходным материалом в большой игре Витовта.
В 1398 году Жемайтия в очередной раз была «отдана» Витовтом Тевтонскому ордену. Специфика события такова, что эта и другие передачи осуществлялись только на бумаге. Несмотря на многочисленные средневековые договоры, заочно передававшие предков современных литовцев – жамойтов – под юрисдикцию то одной, то другой страны, они не хотели быть ни под властью Литвы, ни под Тевтонским и Ливонским орденами. Жемайтийские вожди вели ожесточённую борьбу за сохранение своей независимости и зачастую не знали, к картам какого государства они «приписаны» в этот раз. В отличие от прямолинейной завоевательской тактики тевтонов Витовт вёл свою политику по присоединению Жемайтии намного тоньше. Юридическая передача спорной земли снимала с него и возлагала на тевтонов обязанность крестить язычников-жамойтов.
После юридического оформления власти над Жемайтией Папа Римский требовал от тевтонов быстрее отчитаться об успехе в деле крещения язычников. Рыцари форсировали события, начинали силой проводить массовые крещения, а в результате получали очередное восстание и вынуждены были отступать на орденские земли. Даже после очередного присоединения Жемайтии к ордену максимум, что могли сделать рыцари, – это совершать туда набеги. Тевтоны вынуждены были снова и снова завоёвывать землю, давно числившуюся за ними. Непрерывная борьба ослабляла и рыцарей и жамойтов. Тайно присылаемые Витовтом к язычникам деньги и военные инструкторы обеспечивали неспокойную жизнь рыцарей, а при очередном восстании жамойтов Витовт присоединял к ВКЛ их земли уже как защитник от тевтонской агрессии.
В конце 1400 года под угрозой расправы жемайтийские вожди были вынуждены дать тевтонам заложников. В январе 1401 года в Мальборке было устроено показательное крещение пленников, но уже в марте началось восстание в Жемайтии, которое продолжалось вплоть до 1404 года.
Из широко распространённой литературы рядовому читателю, как правило, доступна только «верхушка айсберга» информации о событиях тех лет. Не всякий обыватель осилит скрупулёзный анализ Грюнвальда из книг Стефана Кучиньского. Поэтому весьма рекомендую найти и почитать сочинение А. Барбашева «Витовтъ. Последния двадцать летъ княжения. 1410–1430» (С.-Петербургъ, 1891).
Тевтонский орден того времени – исключительно сильный противник, победить которого было невозможно одним героизмом. Нужна была борьба на всех уровнях и направлениях: экономическом, политическом, юридическом, финансовом. Эта борьба по сложности ничем не уступает современным конфликтам развитых держав. И чем больше вникаешь в подробности, тем отчётливее представляешь высочайший уровень Витовта как политика. Согласно Ратянжскому договору 1404 года Витовт при поручительстве Ягайлы был обязан отдать рыцарям Жмудь. Летом 1405 года рыцари двинулись на покорение уступленной им Жмуди. Выполняя договор, Витовт пришёл помогать рыцарям подчинить жамойтов с целой армией из полков литовских, киевских, смоленских, полоцких и других. Прислал свои отряды и поручитель договора Владислав Ягайло. При виде такой армии жамойты без сопротивления приняли подданство ордену. В присутствии Витовта, польских послов и литовских бояр назначенный орденом наместник Жмуди рыцарь Кухмейстер дал устное обещание «соблюдать права и привилегии жмудского населения». Орден получил право строить в Жемайтии замки «для утверждения веры», а Витовт – переселить в Литву 250 жмудинов (но не оговорили сроки). Казалось, что всё устроилось наилучшим образом. В реальности вместо решения стратегической задачи создания сухопутного коридора в Ливонию тевтоны получили всегда готовую к восстанию против них «пороховую бочку». Сухопутные коммуникации между Тевтонским и Ливонским орденами подвергались ударам жемайтийских племён. Полноценную резню ради наведения порядка в Жемайтии рыцари провести не могли – среди убитых могли оказаться «250 жамойтов», обещанных Витовту. В 1408 году тевтонский староста попросил Витовта вывести наконец 250 жмудинов, чтобы рыцари могли точно знать, все ли оставшиеся жмудины являются их поддаными, но Витовт не сделал этого, оставив ситуацию в подвешенном состоянии. В начале 1409 года орден прислал к Витовту послов: старосту жмудского Михала фон Кухмейстера и комтура бранденбургского фон Зальцбаха. Послы настоятельно просили великого князя выдать бежавших в Литву жмудинов, забрать своих 250 и принять меры к предотвращению проникновения литвинов в Жемайтию. Витовт вроде бы согласился выдать беглых жмудинов, но только холопов из них, не бояр. А кто из них холопы, кто бояре – пусть жамойты решают сами.
Средневековое оружие: меч, шестопёр, арбалет, клевец, фальшион, внизу – рушница
21 апреля 1409 года к Витовту прибыло новое посольство для решения «вопроса о 250 жмудинах» и других претензий. Вопрос не решился, спор перешёл на личности, ситуацию смягчать был вынужден Великий магистр ордена.
Жемайтия обходилась ордену весьма недёшево. Постоянно готовая к восстанию территория требовала огромных вливаний из тевтонского бюджета на подкуп жемайтийских князьков и полевых командиров, содержание лазутчиков, строительство укреплений и т. д. Ни в одну область из тевтонской казны не отправлялось столько денег, как в Жмудь. И всё впустую, стабильности это не прибавляло.
Литовский воевода Румбольд Валимунтович с вооружённым отрядом (как сейчас написали бы – «гибридная война зелёных человечков») вторгся в Жемайтию и захватил два уезда. На протест рыцарей Витовт отвечал, что произошло это без его ведома, и обещал наказать всех напавших литвинов, если тевтоны предоставят их список. В начале июня 1409 года два литовских боярина с вооружёнными отрядами появились в разных уездах Жемайтии и призывали к восстанию против ордена. Великий магистр ордена дипломатично спрашивал Витовта, что ему делать в такой ситуации. Витовт отказывался от диалога, писал, что его «советам всё равно не следуют».
Витовт давал жамойтам значительные суммы денег. На них покупалось оружие для жемайтийских «ополченцев», в том числе у поляков. На претензии рыцарей Витовт отвечал, что это – «хлебные» деньги. Поляки на претензии тевтонов отвечали, что не отслеживают, кто и зачем за деньги покупает оружие. Разумеется, целевое использование денег негласно было под жёстким контролем Румбольда Валимунтовича.
Отношения Тевтонского ордена с католической Польшей в конце XIV века, так же как и с ВКЛ, нельзя назвать тёплыми. В 1392 году тевтоны выкупили у польского князя Владислава Опольчика Добжынскую землю. Поляки были не готовы к войне и ограничились протестами. В 1402 году тевтоны выкупили ещё одну область – Новую Марку. С избранием магистром ордена Ульриха фон Юнгингена – сторонника активной и жёсткой политики – отношения с Польшей стали стремительно ухудшаться. 6 января 1408 года в Ковно (совр. Каунас) для решения территориальных споров приехали Ягайло и Ульрих фон Юнгинген. Посредником между орденом и Польшей выбрали Витовта. Ягайло требовал возвращения земель. Магистр отложил решение до 24 июня, позже передал дело на суд Витовта, а сам выкупил земли у местных польских князей. Ягайле стало ясно, что договариваться с рыцарями невозможно, война неизбежна. В ожидании ответных действий Ягайлы летом магистр выехал с инспекцией замков, расположенных на границе с Польшей и Литвой.
Осенью 1408 года в Жемайтии полным ходом шла подготовка к восстанию против Тевтонского ордена. Тевтонский наместник и комтуры пограничных земель с тревогой сообщали в Мальборк, что Жемайтию «вдоль и поперёк проходят литвины, русины и татары, часто переодетые купцами, и подбивают население к восстанию».
Однако произошло событие, спасшее тевтонские владения в Жемайтии, а возможно, и сам орден, от разгрома в этом году. Младший брат Ягайлы – Свидригайло, оставшийся без трона, при поддержке тевтонских спецслужб организовал против Витовта мятеж в Москве, до этого лояльно относившейся к ВКЛ. Отношение стало меняться, и вскоре москвичами были ограблены литовские купцы. Несмотря на требование Витовта наказать виновных и возместить ущерб, московский князь (князь Василий, зять Витовта, муж Софьи Витовтовны), ссылаясь на малозначительность инцидента, «спустил дело на тормозах». На пороге большой войны с Тевтонским орденом у Витовта за спиной назревал новый конфликт. Вместо того чтобы идти на север, в Жемайтию, ВКЛ вынуждено было отвлекаться на московские проблемы.
Грюнвальд. Поле битвы
«Хроника Литовская и Жмойтская» так пишет об этих событиях: «Витолт в приязни з зятем своим, князем московским, жиючи, подарунки сполне соб› посылаючи, заховали з обу сторон з собою покой завъше. Так литвин, яко москвитин, любилися з собою, еден у другого c панов беручи дочки. A гды Москва севруков литовских розбила под Путивлем, двох бобров и меду кад взяли, сок›р дв› и три сермяги зодрали з них, зараз у четверо того записали и жаловалися o тое Витолтови в Вилни o розбой такий. Витолт зараз послал до зятя своего князя московского o справедливость просячи, a зять того занехал, бо лядащо было и не знати кого где шукати, и легце соб› тую литовскую важил шкоду хлопскую. Витолт видячи, же тое москал за фрашки [пустяк. – Прим. авт.] соб› обернул, зобрал свои войска литовские и руские, тягнул до столици московской, палячи, стинаючи, a князь Василий московской, видячи в панств› своем немалую шкоду от литвы, послал до Витолта, просячи покою, чому Витолт не отмовил под тоею кондициею, абы шкоду хлопом литовским тые розбойники нагородили и были пов›шаны вс›. A военныи наклады абы князь московский нагородил и войску литовскому заплатил, a если так не учинит, будет его воевати, на що призволил москаль. A так по уговору з[ъ]›халися з Витолтом над р›куУгру, але Андрей литвин крикнул: “Но мири, Витолте, не мири, поневаж в самой речи мы з москвою еще не билися”. И оттоль Немирою [происхождение фамилии «Немиры», «Немировичи». – Прим. авт.] той Андрей названый есть, и розмножился славный оттоля дом Немиров. A так москаль хлопом литовским казал путивцом у четверой нагородити, a тых пов›шано розбойников. Накладом военным даровал Витолт зятя своего, князя або царя московского, а, пожегнавшися миле, роз[ъ]›халися, тылко войску москал Витолтовому заплатил».
После проведённой Витовтом военной демонстрации взаимопонимание с зятем было достигнуто, что было отражено в договоре от 14 сентября 1408 года. Российские историки, претендуя на часть Грюнвальдской славы, пишут об этом договоре как о проявлении славянской солидарности перед лицом тевтонской агрессии. Почему-то они забывают рассказать, при каких обстоятельствах он был подписан и сколько жамойтов не пришли под знамёна Витовта на Грюнвальдское поле из-за того, что были вырезаны тевтонами за восемь месяцев отсрочки восстания. Главным вкладом москвичей в Грюнвальдскую победу остаётся нейтралитет в войне 1410 года.
После неудавшегося мятежа Свидригайло бежал в Польшу, к своему брату королю Ягайле (Владиславу II). В декабре 1408 года в Новогрудке состоялась тайная встреча Витовта и Ягайлы. Был составлен план войны с орденом, предусматривавший сокрытие союза ВКЛ с Польшей как можно более длительное время.
Грюнвальд. Фото сделано во время ежегодного фестиваля, посвящённого годовщине битвы. Одна из «тевтонских» хоругвей лучников и арбалетчиков. Начинаешь понимать выражение «град стрел», когда они заполняют воздух, словно осы
Это была не просто техническая консультация, а сложный политический компромисс. Стороны договорились о том, что будут имитировать подготовку к войне друг с другом. Если нашим современникам союз белорусов и поляков против тевтонов кажется естественным, то тогда такое решение было отнюдь не очевидным и преследовало только конкретные цели. Отец Витовта Кейстут воевал и с орденом, и с поляками, а позже был убит по приказу Ягайлы в Кревском замке. Возможно, на решение Витовта о союзе с Ягайлой – убийцей отца – повлияла жажда мести за Витовтовых сыновей, отравленных в ордене Конрадом Валленродом. Хотя главным противником тевтонов были поляки, возможно, именно из-за кровной вражды Витовта с кланом Валленродов в Грюнвальдской битве сражение между хоругвями ВКЛ и рыцарями маршала Фридриха Валленрода проходило с особой жестокостью.
Кроме других вопросов обсуждалось требование Витовта выдать ему для суда Свидригайлу. Ягайло уговорил Витовта отложить суд на послевоенное время, так как накануне войны могут возникнуть проблемы с православными княжествами ВКЛ, поддержавшими Свидригайлу. Пока было решено передать Витовту подольские земли, принадлежавшие Свидригайле.
Кроме подготовки своей армии и жемайтийских повстанцев Витовт присылал деньги Ягайле для закупки вооружения для польской армии и оплаты наёмников. По иронии судьбы швейцарские отряды наёмников были потом и на стороне тевтонов, и на стороне союзников.
Холодильников в те времена не было. Основным способом консервации продуктов являлось соление. Поэтому поваренная соль была исключительно дорогим, стратегическим товаром, обеспечивавшим поступление больших денег от её экспорта. Подготовка к войне требовала огромных затрат, и по приказу Ягайлы в соляных шахтах Величка, расположенных недалеко от Кракова, добытчики перешли с небольших вёдер, поднимаемых вверх на верёвках, на двухтонные соляные бруски.
Параллельно с экономической и военной шла интенсивная идеологическая подготовка к войне. Тевтоны традиционно пользовались поддержкой европейских дворов, поэтому ограничивались заявлениями о святости своей борьбы с язычниками и на этом успокоились. В свою очередь Ягайло отвечал, что тевтоны не закончили крещение племён прусов на территории ордена, а уже берутся за Польшу и Литву. Европу просто заполонили письменные жалобы жамойтов на беспредел, творимый тевтонами в Жемайтии. Так как жемайтийские князья были неграмотными, можно с уверенностью предположить, что эти письма появлялись, скорее всего, в канцеляриях Польши и ВКЛ. Щедрые денежные вознаграждения «убеждали» западных послов в достоверности этих посланий. Европейские государства заняли в отношении конфликта выжидательную позицию, что, собственно, и было нужно Витовту и Ягайле. Понадеявшись на само собой разумеющуюся поддержку Западной Европы, тевтоны проиграли информационную войну ещё до начала боевых действий.
Казнозарядная пушка. Мальборк, музей замка
Ливонский филиал Тевтонского ордена соблазнился льготами в торговле с Полоцком, предоставленными Витовтом. С ливонским ландмаршалом фон Хевельманом Витовт наладил хорошие отношения. Кроме того, союзники Витовта псковичи и новгородцы были готовы ударить по Риге в случае похода ливонского войска на помощь тевтонам. И фон Хевельман это знал. В целом, собственные интересы для ливонских рыцарей оказались выше общего орденского дела, а присланную ими на Грюнвальд одну хоругвь можно считать скорее моральной поддержкой.
Венгерский король получил от тевтонов огромную сумму денег за участие в войне на стороне ордена – 300 тысяч дукатов. Тем не менее Венгрия не торопилась вступить в бой, но рассчитывала на участие в дележе захваченных территорий.
В воздухе витал дух войны. Нервы у политиков и дипломатов были натянуты как струны. Во время посольства к Витовту в апреле 1409 года тевтонский посол – бранденбургский комтур Марквард фон Зальцбах пытался выяснить, чьей стороны будет придерживаться великий князь в борьбе между орденом и Польшей. С ним у Витовта были хорошие отношения ещё с времён пребывания князя в ордене. Но фон Зальцбаху не удалось выяснить, будет Витовт поддерживать Польшу и Жамойть – да или нет? Выведенный из себя обтекаемыми ответами Витовта, комтур допустил в разговоре с литвинами высказывание, что «Великий князь уже трижды обманул орден, а теперь снова собирается сделать то же самое». Казнь посла означала бы начало войны с орденом немедленно. Но Витовту нужно было ещё время, чтобы закончить подготовку к войне Литвы и дать возможность полякам сделать то же самое, а вступить в войну он собирался только тогда, когда тевтоны будут измотаны борьбой с жемайтийскими повстанцами. Но всё это станет ясно позже, а сейчас Витовт только прекратил переговоры и потребовал от магистра Ульриха фон Юнгингена дипломатических объяснений, уполномочен ли его посол на такие высказывания. Магистр не терял надежды на войну между ВКЛ и Польшей и вынужден был извиняться. Голова фон Зальцбаха пока осталась на месте.
Кампания 1410 года и битва под Грюнвальдом Грюнвальдская битва, гравюра из хроники Бельского XVI века
31 мая 1409 года в Жемайтии «неожиданно» началось восстание против Тевтонского ордена. Витовт делал вид, что находившееся в качестве военного советника у жемайтийских вождей его доверенное лицо – воевода Румбольд Валимунтович был совершенно ни при чём. Представьте, что современный генерал находится в «горячей точке» на территории другого государства, а его президент заявляет, что это просто совпадение!
В июне 1409 года Румбольд Валимунтович занял почти всю Жемайтию. В Польшу к Ягайле орден прислал двух комтуров с просьбой не помогать Литве в данной ситуации. Ягайло уклончиво ответил, что примет решение ко дню святого Алексея.
Жмудины с литвинами захватывали в Жемайтии замок за замком, магистр слал к Ягайле послов за послами. Но тот отвечал: «…в день святого Алексея…»
На жёстких переговорах с польскими послами в Мальборке Ульрих фон Юнгинген добивался ответа на вопрос: будет ли Польша поддерживать жемайтийских повстанцев и ВКЛ? В запале спора гнезненский архиепископ Михаил Куровски сказал, что если орден нападёт на Литву, Польша пойдёт в Пруссию. Магистр поблагодарил архиепископа за прямоту и сказал, что удар, приготовленный Литве, теперь будет адресован Польше. Так началась Великая война 1409–1411 годов.
На первых порах удача была на стороне ордена. Ягайло ещё только начинал мобилизацию, и тевтонам удалось глубоко вклиниться в польскую территорию. К октябрю поляки оправились от первого удара и им удалось вернуть часть своих земель. С орденом было заключено перемирие. Было решено передать рассмотрение территориального спора между Польшей и Тевтонским орденом на суд чешского короля Вацлава.
К этому времени Витовт при поддержке жемайтийских племён занял Мемель (Клайпеду). Тевтоны, не ввязываясь в широкомасштабные боевые действия против армии ВКЛ, попытались снова разыграть московский сценарий 1408 года и поддержали Свидригайлу, но заговор был раскрыт и предатель был заключён под стражу.
Приговор чешского короля, полностью вставшего на сторону тевтонов, был оглашён в Праге 15 февраля 1410 года. Тевтонские послы ещё до суда привезли Вацлаву Чешскому 60 тысяч флоринов «за дружественное посредничество». Когда его приговор стал оглашаться по-немецки, поляки всё поняли и в знак протеста покинули Прагу. Никто не сомневался в неизбежности продолжения войны.
В Вербное воскресенье, 16 марта 1410 года, тевтоны устроили провокацию – напали на Волковыск. Начинать войну было ещё преждевременно, и Витовт ограничился минимальными ответными шагами. В это время по его приказу в Беловежской пуще продолжали делать огромные запасы для дальнего похода:
заготавливались сотни бочек солонины и других продуктов питания, плавсредства, брёвна и разборные конструкции для двух понтонных мостов. До 24 июня ещё продолжалось перемирие с тевтонами, но войска уже двигались навстречу друг другу. Перемирие было продлено до 4 июля. К этому времени армии Витовта и Ягайлы уже объединились и 9 июля перешли границу Тевтонского ордена. Великий магистр Ульрих фон Юнгинген до самого последнего момента не хотел верить, что заклятые личные враги Ягайло и Витовт смогут договориться и ударить вместе. Это было его серьёзной ошибкой.
Историки критично оценивают оборонительную стратегию войны, избранную Ульрихом фон Юнгингеном. Возможно, решение дать бой на орденской территории было продиктовано стремлением побудить западноевропейские страны оказать поддержку тевтонам, выставив поляков и литвинов в роли агрессора. Но существенной поддержки орден не получил.
Грюнвальд. Начало битвы – татарская атака
12 июля на марше к Витовту и Ягайле пришло известие о вступлении Венгрии в войну на стороне ордена. Чтобы не подрывать боевой дух, войскам было решено пока об этом не сообщать.
Почему Грюнвальдская битва произошла именно на этом поле, а не на соседнем или где-то совсем в другом месте? Анализ событий выявляет высочайший профессионализм воюющих сторон, поэтому роль случайностей здесь минимальная. До начала кампании 1410 года поляки несколько раз концентрировали войска у разных участков орденской границы, из-за чего тевтоны были вынуждены оставлять разбросанными значительные силы на разных направлениях предполагаемых ударов. Части тевтонской армии перекрывали несколько дорог, ведущих в столицу Мальборк. При попытке союзников пойти по бездорожью или форсируя реки тевтонская армия, несомненно, по дорогам быстро догнала бы их. Чётко сработавшая фронтовая разведка ордена определила предполагаемое место перехода союзников через реку Дрвенцу – брод у Кужетника. На противоположном берегу орденские сапёры построили палисады и артиллерийские позиции. Но и разведка союзников работала исправно, поэтому после остановки и рекогносцировки маршрут был изменён. Пока тевтоны строили на берегу палисады, вбивали в дно Дрвенцы заострённые кверху колья, литвины и поляки обошли реку стороной. По дороге был взят и жестоко разграблен город Gilgenburg (Дубровно). Что тут поделаешь – средневековье… В летописях ВКЛ Грюнвальдская битва именовалась Дубровенской – по названию ближайшего к полю города. Разведка доложила магистру Ульриху фон Юнгингену о новом направлении движения союзников, и он занял позицию за озером Лубень, между деревнями Танненберг (Стенбарк) и Людвигсдорф (Людвигово). Ягайло обошел озеро слева, Витовт – справа. После соединения союзники встретили тевтонов.
Приведённые здесь фотографии сделаны во время ежегодного фестиваля на Грюнвальдском поле, они, возможно, помогут почувствовать атмосферу, царившую там во время реальных событий.
На месте будущей битвы орденские войска оказались раньше союзников и это время они не теряли напрасно. Выбранная Ульрихом фон Юнгингеном позиция на гребне холмов между деревнями Танненберг и Людвигсдорф имела ряд преимуществ.
За счёт деревень искусственно удлинялась линия фронта. Чтобы окружить тевтонов с флангов, белорусам и полякам пришлось бы под градом стрел и пушечных ядер ломать ноги своим коням среди деревенских огородов и заборов. Союзники же были поставлены в такое положение, что не могли позволить себе роскошь построиться только на ширину тевтонской армии, так как при обходе любой из деревень с фланга орденская конница оказывалась бы у них в тылу.
Расположив свои войска на гребне холмов, магистр вынуждал союзников атаковать, поднимаясь в гору. При этом тевтонские резервы, расположенные за холмами, союзникам были бы до определённого момента не видны.
При фланговом окружении первой линии тевтонов союзники сами оказывались бы между передовыми полками ордена и резервным, расположенным в деревне Грюнвальд. Эта ловушка была придумана тевтонами заранее, но она так и не пригодилась.
Наступила ночь перед битвой. Дождь сменился ливнем и бурей. Я трижды бывал на Грюнвальде в середине июля. Дважды жара, от которой из машины с кондиционером не хотелось выходить, сменялась ливнем. Один раз – градом. Ну и погодка! О чём думали наши предки шесть столетий назад, что вспоминали, глядя в тьму чужого дождливого неба, нервничая, проверяя снова и снова оружие и упряжь? Наверно, о том, можно ли будет после того, что им предстоит пережить завтра, сыновьям и дочерям, а может быть, и далёким потомкам, жить без страха за будущее детей. Да и самим, наверно, хотелось пожить.
О чём думал в ночь перед битвой Витовт? Подведёт ли завтра Ягайло? А может быть, о том, сколько воинов было потеряно во время династической войны? О том, что он творил в Великом Княжестве, обезумев от боли после потери матери? О том, как он в 1390-м вместе с Конрадом Валленродом штурмовал Вильно, а потом возглавлявшего оборону князя Наримунта подвесили за ноги на дереве и сам Витовт расстрелял его стрелами? Ох как завтра пригодился бы храбрый князь Наримунт в строю виленской хоругви или рядом со смолянами! И не только эти ошибки могли сейчас стоить дорого. Но исходить приходится из того, что есть.
Во времена средневековья гадание перед битвой считалось нормальным явлением даже среди набожных крестоносцев. У жёсткого и решительного, далёкого от сентиментальности Великого магистра Тевтонского ордена Ульриха фон Юнгингена от неожиданно предсказанной волхвами завтрашней смерти даже появились слёзы.
Попробуем проанализировать состав и численность участвовавших в битве войск. Подразделения средневековых армий имели свои знамёна – хоругви. Из-за шума битвы сигналы горна были не слышны. Поэтому команды отдавались движениями знамени. Подразделение, имевшее знамя, также называлось хоругвью. Численность хоругви колебалась в значительных пределах: от 150–200 до 3000 человек. Иногда в современной литературе хоругви называют полками. Средняя численность хоругви скорее ближе к современному батальону.
Большой разброс оценки численности участвовавших в Грюнвальдской битве войск связан с тем, что количество воинов в разных хоругвях отличалось иногда в 10 раз и более. Так происходило из-за нескольких причин. Хоругви формировались по территориальному принципу. Например, население Полоцка, одного из самых больших городов Восточной Европы, в то время было около 100 тысяч человек. Численность полоцкой хоругви, приведённой на поле битвы воеводой Иваном Немирой, оценивается в 3000 человек. Столичные хоругви (виленские, троцкие, краковские) были также большими, поэтому делились на две части. Соответственно чем меньше был город или воеводство, тем меньше была хоругвь. Например, воины тогда ещё маленького города Менска, согласно дошедшим до нас косвенным свидетельствам, были объединены с заславльцами в одну хоругвь.
Хоругвь с гербом «Колюмны» (слева), подольская хоругвь (справа)
Для того чтобы ввести противника в заблуждение, полководцы искусственно увеличивали или уменьшали число знамён, полков, костров на привале и т. п. Например, существует множество примеров того, как для деморализации противника создавалась видимость прихода пополнения установкой большого числа новых флагов и шатров. Поляки считают, что в Грюнвальдской битве тевтоны выставили около 50 хоругвей против 90 или 100 хоругвей союзников. Говорить о том, что у тевтонов были проблемы с мобилизацией, не приходится. Если вспомнить, что главной целью тевтонов было спровоцировать союзников наступать под огнём артиллерии, то не трудно предположить, что количество орденских знамён было искусственно занижено. Этот вывод подтверждает и тот факт, что 21 тевтонская хоругвь атаковала на участке фронта, занимаемом 50 хоругвями поляков, да ещё и захлестнули 3 хоругви литвинов. Вывод резерва, состоявшего из 16 тевтонских хоругвей, за пределы видимости также является искусственной демонстрацией малочисленности орденской армии. Нечто похожее спустя 200 лет в битве со шведами под Кирхгольмом (пригород Риги) сделал наш земляк великий гетман Княжества Литовского Ян Кароль Ходкевич. Искусственным занижением количества своих гусаров он побудил шведов атаковать из невыгодной позиции. «Закидать шапками» литвинов не удалось. Шведы едва спаслись на кораблях.
На Грюнвальде для отвлечения внимания противника на второстепенное направление под многочисленными знамёнами и значками могли быть собраны резервисты, новобранцы и ополченцы. На главном же направлении под знаменем одного комтура или воеводы собиралась со всех полков целая группировка отборного «спецназа». Ударный потенциал хоругвей являлся военной тайной, и его выяснение составляло большую сложность даже во время самих событий, тем более по прошествии шести веков. Единственным внешним признаком, отличающим главное направление предполагаемого удара, является появление на этом участке ярких военачальников. Исходя из этого критерия то, что командование левого фланга тевтонов, противостоящего армии Витовта, было поручено второму после магистра человеку ордена, великому маршалу (по-современному – министру обороны) Фридриху фон Валленроду, свидетельствует о том, что это направление тевтоны считали главным. И битву они позже именовали по называнию населённого пункта на этом фланге – Танненбергская. Первоисточник приблизительно 1416 года – «Cronica conflictus Wladislai rogis Polonie cum cruciferis anno Christi 1410» – прямо пишет об отборных людях-крестоносцах напротив Витовтовой части войска: «Alia autem pars hostium ex eisdem electis cruciferorum hominibus cum maximo impetu et clamore cu gente ducis Vytoldi…»
