Текст книги "Подводные лодки типа “Барс” (1913-1942)"

Автор книги: Игорь Цветков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Боевая деятельность подводных лодок на Балтийском море

1914 г.

С началом войны и постановкой Центрального минного заграждения на линии о. Нарген – м. Порккала-удде (затем Центральная минно-артиллерийская позиция) подводные лодки заняли позиции западнее заграждения с задачей препятствовать тралению и уничтожать корабли противника, пытающиеся прорваться в восточную часть Финского залива.

В дальнейшем в ходе кампании 1914-1915 гг., лодки старых типов, имея крайне ограниченную автономность плавания, использовались аналогичным образом, а также широко привлекались для несения боевой службы по обороне военно-морских баз для целей разведки в пределах своего радиуса действия. Поэтому серьезно говорить о боевых действиях русских подводных сил на Балтике, в более или менее современном понимании подводной войны, можно лишь начиная с кампании 1915 г., когда флот пополнился большими английскими подводными лодками типа “Е” и получил четыре подводные лодки типа “Барс”, а также несколько подводных лодок типа “АГ” (“Американский Голланд”).

Первые две подводные лодки типа “Е” (“Е-1” и “Е-9”) сумели прорваться через проливную зону (Датские проливы) и прибыли в Ревель в октябре 1914 г., затем, проделав тот же путь, из Англии в течение августа-сентября 1915 г. пришли подводные лодки: “Е– 8”, “Е-18” и “Е-19”.

В ходе кампании 1915 г. Балтийский флот пополнился отечественными большими подводными лодками типа “Барс”: “Волк”, “Барс”, “Гепард”, “Вепрь”. Однако из-за крупных дефектов в системе погружения подводные лодки “Гепард” и “Барс” зимой 1915-1916 гг. стояли в ремонте и были готовы к боевым действиям лишь к весне 1916 г. Система погружения подвергалась также значительным переделкам п на строившихся подводных лодках того же типа.

7 мая 1915 г. умер командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен, и скептицизм в отношении боевого применения подводных лодок несколько ослаб, хотя в конце своей деятельности Эссен уже осознавал их достоинства и специфические качества по сравнению с надводными кораблями. Пост командующего Балтийским флотом занял вице-адмирал В.А. Канин. К сожалению, выбор преемника оказался весьма неудачным. Морской министр И.К. Григорович в своих “Воспоминаниях” охарактеризовал его резко негативно: “В.А. Канин по всем отзывам заслуживал этого назначения, но, к сожалению, это было ошибкой, и в нем пришлось скоро разочароваться. Это был офицер, который еще мог быть хорошим, когда над ним стояло начальство, а сделавшись сам начальником, он совершенно распустился и чуть не расстроил все то, что так крепко и хорошо было спаяно усопшим адмиралом Эссеном.”

Приведем еще один отзыв о новом командующем офицера эскадренного миноносца “Новик” капитана 2 ранга Г.К. Графа: “В период командования Канина чувствовалась какая-то апатия и пассивность, а флоту необходимо было встряхнуться и вести более живую деятельность”.

Общая обстановка на Балтийском море в результате кампании 1914 г., когда флотом командовал адмирал Эссен, изменилась в пользу русского флота. Опираясь на Центральную минно-артиллерийскую позицию, Балтийский флот получил возможность выдвинуть часть своих сил дальше на запад – в Моонзунд и Або-Оландский район, где началось оборудование передовых военно-морских баз и артиллерийских позиций. Таким образом операционная зона Балтийского флота несколько расширилась и проходила теперь по линии: Ирбенский пролив – остров Готланд– Мариенхам.

1915 г.

В начале кампании 1915 г. приняли новое боевое расписание Балтийского флота, которое предусматривало создание двух новых оперативных объединений – эскадры и Минной обороны, а также отряда транспортов. Дивизия подводных лодок была включена в состав Минной обороны Балтийского флота. В соответствии с оперативным планом Балтийского флота на 1915 г. главная задача флота оставалась прежней – не допустить прорыва флота противника в восточную часть Финского залива за линию Центральной минной артиллерийской позиции.

Подводные лодки предполагалось использовать для обороны Центральной минно-артиллерийской позиции и минного заграждения в Ирбенском проливе, для действий на коммуникациях противника и уничтожения боевых кораблей противника в оперативной зоне флота, а также за ее пределами.

21 марта 1915 г. германские войска окончательно овладели Мемелем (Клайпеда) и 5 мая уже находились в 6 км от Либавы (Лиепая). Действия германских войск против Либавы поддерживали крупные силы флота. Защитники Либавы, отрезанные от главных сил Северо-западного фронта, после двух суток тяжелых боев отошли к Виндаве (Вентспилс).

Ледовая обстановка на Балтике зимой 1914/1915 гг. была очень тяжелой, и только 23-28 апреля на буксире у ледоколов удалось вывеси на чистую воду подводные лодки “Е-1” и “Е-9”. Им была поставлена задача атаковать корабли противника, если они появятся в районе Либавы. На следующий день (29 апреля) “Е-9” атаковала немецкий миноносец “S-20”, а “Е-1” – крейсер “Амазоне”. Хотя обе атаки не имели успеха, германскому командованию пришлось отказаться от перевозок войск и артиллерии в Либаву морским путем. Это задержало наступление германских войск на приморском направлении, так как перевозки по суше были затруднены из-за плохого состояния дорог.

2-4 июня 1915 г. германский флот дважды пытался прорваться в Рижский залив с целью поддержки предполагавшегося наступления своих войск на приморском направлении, но оба раза, заметив в Ирбенском проливе подводные лодки, эскадренные миноносцы и канонерскую лодку “Грозящий”, поворачивал обратно. Силы прикрытия прорыва, к которым присоединился немецкий крейсер “Тетис”, 5 июля еще оставались в море. В это же время в море находились шесть подводных лодок, включая английскую “Е-9”.

Немецкие корабли принимали уголь с транспорта “Дора Гуго Стинес” в районе Люзерорта (севернее Виндавы), когда лодка “Е-9” вышла в торпедную атаку и выстрелила в транспорт, который быстро затонул, второй торпедой был подорван миноносец “S– 148”, с большим трудом отбуксированный затем немцами в базу. Третья торпеда, выпущенная “Е-9”, немного не достигла крейсера “Тетис”, который принимал активное участие в прорыве.

Продолжая наступление вдоль побережья, германские войска 18 июля овладели Виндавой, а к концу месяца вышли на побережье Рижского залива западнее Риги. В результате весь южный берег Ирбенского пролива оказался в руках противника, что значительно осложнило положение русских морских сил обороны Рижского залива.

На 1 июля 1915 г. командование Балтийским флотом запланировало набеговую операцию на Мемель, выделив для этого 1 -ю бригаду крейсеров и дивизион эскадренных миноносцев. План также предусматривал развертывание всех боеспособных подводных лодок с целью уничтожения немецких кораблей в случае их выхода из своих баз. Однако операцию пришлось отменить из-за нахождения в море немецких крейсеров, прикрывавших минные заградители, которые ставили мины в районе маяка Богшер (у входа в Ботнический залив). Контр-адмиралу Бахиреву, который командовал набеговым отрядом, утром 2 июля в районе о. Готланд пришлось вступить в бой с немецкими крейсерами и минными заградителями.

Вызванные для поддержки германские броненосные крейсера “Принц Адальберт” и “Принц Генрих” были атакованы подводной лодкой “Е-9”. “Принц Адальберт”, получив обширную пробоину в корпусе, с большим трудом добрался до своей базы. Крейсеру “Принц Генрих” из-за угрозы торпедный атаки также пришлось вернуться в базу.

Заняв южное побережье Рижского залива, германские войска не только лишились поддержки своего флота, но и оказались под воздействием артиллерии русских кораблей. Поэтому главной задачей германского флота по-прежнему оставался прорыв в Рижский залив и удержание его в течение необходимого времени.

Первая попытка прорыва германского флота состоялась 8 августа 1915 г. и закончилась безуспешно. 16 августа германское командование решило повторить попытку форсировать Ирбенский пролив и прорваться в Рижский залив. Количество сил прорыва было значительно увеличено, особенно число тральщиков, старые линейные корабли заменены новыми с более мощной артиллерией.

Первый день прорыва не принес успеха, и 17 августа немецкие тральщики возобновили траление минного заграждения в Ирбенском проливе. Кроме русских надводных кораблей, на этот раз к Ирбенскому проливу вышли даже старые подводные лодки: “Макрель”, “Минога” и “Дракон”. Находившиеся в море па позициях с 16 августа подводные лодки “Акула” и “Е-9”, своевременно обнаруженные немцами, не смогли атаковать немецкие корабли.

К середине дня 18 августа немецких тральщики закончили траление Ирбенского пролива от мин и сняли русские противолодочные сети. Германский флот был готов войти в Рижский залив.

19 августа в 08 ч 30 мин подводная лодка “Е-1” обнаружила между островами Готланд и Эзель отряд немецких линейных кораблей, которые шли в строю пеленга, и с дистанции 10 каб. выпустила торпеду по головному кораблю. Торпеда, к сожалению, прошла у него за кормой, но попала в следовавший за ним линейный крейсер “Мольтке” и взорвалась в его носовой части. Это заставило весь отряд возвращаться в Данциг, конвоируя поврежденный “Мольтке”.

Первый поход “Барса” и “Гепарда” (Из Кронштадта в Ревель). Июнь 1915 г.

В 09 ч 30 мин 19 августа немецкий флот вошел в Рижских залив. Главные силы флота сразу же направились к Моонзунду (пролив Мухувяйн), чтобы заблокировать пролив.

Командующий Балтийским флотом В.А. Канин проявил пассивность и нерешительность, далеко не полностью исчерпав возможности в борьбе с германским флотом, наступавшим на Рижский залив. В частности, развертывание подводных лодок за линейными заграждениями в Ирбенском проливе нельзя признать эффективным. Развертывание их впереди минного заграждения на подступах к Ирбенскому заливу могло бы принести гораздо больше пользы, стеснив действия крупных германских кораблей и тральщиков.

Англия в период, когда германский Флот Открытого моря стягивался на Балтику для сосредоточения у Ирбенского пролива и прорыва в Рижский залив, как всегда оставалась верной своей излюбленной политике “третьего наблюдаюшего”, несмотря на неоднократные просьбы русского правительства связать германский флот боевыми действиями в Северном море.

Эти два обстоятельства значительно осложнили оперативную обстановку и способствовали прорыву германского флота в Рижский залив.

В 18 ч 30 мин 19 августа германское командование выслало минный заградитель “Дойчланд”, миноносцы и тральщики для постановки минного заграждения на выходе из Моонзунда. Однако постановка была отменена, когда один из тральщиков затралил русскую мину, и отряд прорыва отошел на ночь к о. Кюно (Китхну), расположенному у входа в Перновский (Пярнусский) залив. После непродолжительного боя с русскими канонерскими лодками отряд стал на якорь в 15 милях к северу от о. Руно (Рухну). Ночью 20 августа подорвался на мине и затонул немецкий миноносец “S-31”, находившийся в дозоре между о. Руно и м. Домеснес.

В Ревеле. 1915 г.

Гибель двух эскадренных миноносцев (первый “V-99” погиб 17 августа), тяжелое повреждение немецкого крейсера “Мольтке”, а также обнаружение русских подводных лодок в Моонзунде произвели на германское командование буквально шоковое воздействие, в результате чего было принято решение отвести прорвавшийся отряд кораблей из Рижского залива. Таким образом, осуществив успешный прорыв, германский флот не сумел завоевать господство в Рижском заливе и был вынужден временно его оставить. Только в октябре 1917 г. после предательской сдачи Риги генералом Корниловым германский флот снова предпринял операцию по захвату Финского залива и Моонзундских островов.

До окончания кампании 1915 г. германский флот дважды выходил к о. Готланд (29-31 августа и 9-11 сентября) и один раз в северную часть Балтики (21-23 августа), демонстрируя свою силу. При этом к о. Готланд направлялись подводные лодки “Е-9”, “Е-18”, “Барс” и “Гепард”, но все их походы закончились безрезультатно из-за неточных данных разведки.

Русское морское командование, убедившись, что германский флот не собирается возобновлять попытки прорыва в Рижский залив, решило использовать подводные лодки для активных действий на коммуникациях противника. Оперативная подготовка в западной части Балтийского моря благоприятствовала такому решению, и Флот Открытого моря был снова переброшен с Балтики в свою базу Вильгельмсхафен. Никаких специальных мер по обеспечению судоходства Германия еще не предпринимала, и оно по-прежнему осуществлялось в режиме мирного времени.

Балтийский флот к осени 1915 г. располагал уже девятью большими подводными лодками, которые можно было использовать на коммуникациях противника: четырьмя отечественными (“Барс”, “Гепард”, “Вепрь” и “Волк”) и пятью английскими (“Е-1”, “Е-8”, “Е-9”, “Е-18”, “Е-19”). К действиям на коммуникациях привлекалась также и подводная лодка “Акула”. Но это, как говорится, было только на бумаге. Подводная лодка “Акула” уже устарела. Офицеры английских подводных лодок типа “Е” еще не достаточно изучили Балтийский театр, а личный состав подводных лодок типа “Барс” еще не освоил новую технику и искусство торпедной стрельбы. К тому же система погружения новых подводных лодок, как уже упоминалось, имела крупные дефекты. Нештатные дизельные двигатели, которые были установлены на этих лодках (вместо 1320 л.с.), резко снизили надводную скорость хода и увеличили время подзарядки аккумуляторных батарей.

Сущность дефекта системы погружения заключалась в том, что концевые цистерны главного балласта заполнялись слишком медленно (3 мин.), а в конце их заполнения вода начинала фонтанировать, создавая в носу и корме водяной столб высотой около 10 м (примерно как у фонтана “Самсон” в Петергофе). Это давало возможность противнику обнаруживать подводные лодки типа “Барс” подобно тому, как китобои обнаруживают китов в океане.

Тем не менее, было принято решение организовать крейсерство подводных лодок в ограниченных регионах на коммуникациям противника. Командирам подводных лодок предоставлялось право уничтожать германские торговые суда без досмотра, а суда нейтральных стран – задерживать, если на борту у них при досмотре будут обнаружены контрабандные грузы.

28 сентября 1915 г. из Ревеля в районы крейсерства были направлены подводные лодки: “Акула” – в район Либавы; “Е-8” – в район Данцигской бухты; “Е-19” – в район Дагерорт-Фальстербо. Первые две лодки возвратились в Ревель 7 октября, третья – 13 октября. Поход “Акулы” закончился безрезультатно, а “Е-8” потопила немецкий транспорт вместимостью 400 т. Наилучших результатов достигла подводная лодка “Е-19”, уничтожив 6 транспортов, общей вместимостью 15428 т и приведя в Ревель в качестве приза пароход “Нике”, следовавший в Германию из Швеции с грузом железной руды.

Хотя эти потери были ощутимы не более чем укус комара, владельцы судов задержали свои пароходы в портах, прекратилось паромное сообщение между Германией и Швецией. Транспортам рекомендовалось в дневное время ходить только в шведских территориальных водах, а нейтральные воды пересекать ночью. Но, главное, германское командование вынуждено было выделить соответствующие силы и средства для организации противолодочной обороны и охраны конвоев, которые, естественно, были отвлечены от непосредственной борьбы с русским флотом на Балтике. Конкретно для противолодочной обороны немецкое командование использовало: легкий и вспомогательный крейсера, семь миноносцев и столько же тральщиков, пять сторожевых кораблей и шесть мотоботов, а также гидросамолеты и подводные лодки.

Напугав немцев в центральной и южной частях Балтики, русское командование решило провести подобную операцию и в Ботническом заливе. Там предполагалось использовать устаревшие малые подводные лодки: “Кайман”, “Дракон”, “Крокодил”, “Аллигатор”, “Сом” и “Макрель”. Вышедшие 20 октября 1915 г. из Мариенхама на позиции в Ботническом заливе подводные лодки “Кайман” и “Дракон” успеха не имели, но выяснили, что перевозки в Ботническом заливе осуществляются только в шведских водах под охраной миноносцев. На этот раз испугать никого не удалось, и подводные лодки вернулись в свою базу на Аландских островах.

Таким образом, в течение 1915 г. подводные лодки уничтожили броненосный крейсер “Принц Адальберт”, легкий крейсер “Ундине” и 15 пароходов. Тактическое использование не отличалось многообразием: одиночное крейсерство в ограниченном районе и несение боевого дежурства на позиции. При атаке транспортов использовалась артиллерия и одиночные торпеды. По боевым кораблям стрельба осуществлялась залпом из 2-4 торпед. Подводные лодки не смогли оказать существенного воздействия на коммуникации противника, но отвлекли часть его сил на организацию противолодочной обороны.

Схема расположения откидных торпедных аппаратов для подводных лодок типа “Барс”. 15 сентября 1913 г.

В 1915 г. была предпринята попытка приспособить подводные лодки под минные заградители. На подводных лодках “Акула”, “Вепрь” и “Барс” на верхней палубе позади рубки были устроены гнезда для 4-8 мин. Это позволяло ставить мины вручную и только в надводном положении.

27 ноября подводная лодка “Акула” вышла в море с четырьмя минами на борту для минной постановки в районе Бернатон-Папензее. На следующий день погода резко изменилась-начался шторм со снегом. Последние сведения об “Акуле” были получены 28 ноября с постов на островах Эзель и Даго, которые наблюдали, как она пыталась укрыться от шторма под берегом. В связи с гибелью “Акулы” от использования подводных лодок в качестве минных заградителей отказались.

В заключение обзора боевой деятельности подводных лодок в кампании 1915 г. необходимо отметить низкий уровень боевой подготовки личного состава, особенно лодок типа “Барс”. Из 50 выпущенных всеми лодками торпед ни одна не попала в цель. Транспорты противника уничтожались артиллерией, подрывными патронами или захватывались в виде призов. Отчасти неудачи торпедных стрельб объясняются также дефектами торпед и небрежной их подготовкой к выстрелу. Командиры подводных лодок еще не овладели методом веерной стрельбы торпедами и, как правило, стреляли одиночными торпедами.

В целом же за кампанию 1915 года из 26 потопленных транспортов 15 потопили подводники, что составляет 58% общего их количества.

Главная задача Балтийского флота на кампанию 1916 г. оставалась прежней – не пропускать флот противника за Центральную минно-артиллерийскую позицию (Нарген-Поркалла-удде). Кроме того. Ставкой предписывалось прочно удерживать Моондзундскую и Або-Алландскую укрепленные позиции, а также выполнять активные действия, наносящие вред флоту противника.

1 марта 1916 г. Ставка утвердила новое боевое расписание Балтийского флота, в соответствии с которым дивизия подводных лодок выводилась из состава Минной обороны и подчинялась непосредственно командующему флотом. Подводные силы Балтийского флота пополнились новыми лодками типа “Барс”: “Львица”, “Рысь”, “Тигр” и “Пантера”, а также пятью лодками типа “АГ”. В связи с этим произошли некоторые организационные изменения в структуре дивизии подводных лодок, а именно: подводные лодки типа “Барс” были сведены в первые три дивизиона, 4-й дивизион составили подводные лодки типа “АГ”, а 5-й и 6-й дивизионы – устаревшие подводные лодки малого водоизмещения.

“Барс” и “Гепард” зимой 1915-1916 гг.

“Вепрь” возвращается из боевого похода. Зима 1915-1916 гг

1916 г.

Кампания 1916 г. ознаменовалась также принятием еще ряда важных решений. В начале кампании Балтийский флот вышел из подчинения сухопутного командования и был переподчинен непосредственно Ставке, при которой был создан Морской штаб. Должность начальника Морского штаба при Ставке занял адмирал А.И. Русин, который был одновременно начальником Морского генерального штаба. Командующий Балтийским флотом получил большую самостоятельность и, в частности, право по своему усмотрению использовать все классы кораблей, включая новые линкоры типа “Севастополь”.

Однако адмирал В.А. Канин не сумел воспользоваться предоставленными ему правами и продолжал бездействовать. В сентябре 1916 г. он был отстранен от должности и заменен вице-адмиралом А.И. Непениным.

Оперативная обстановка на Балтийском море, сложившаяся в кампанию 1916 г., благоприятствовала развертыванию действий русского флота на морских коммуникациях Германии. Однако подготовка к действиям на морских сообщениях противника заблаговременно велась только в дивизии подводных лодок. Штаб дивизии разработал инструкцию командирам подводных лодок, которая предписывала выбирать позиции там, где фарватеры выходят за пределы территориальных вод Швеции, возможно чаще менять позиции и выбирать их между берегом и атакуемым судном, чтобы воспрепятствовать его укрытию в территориальных водах. Командиры лодок были также предупреждены, что некоторые суда имеют на борту замаскированную артиллерию, и поэтому лодка должна быть всегда готова к срочному погружению.

В апреле 1916 г. Морской генеральный штаб сообщил штабу Балтийского флота полученную агентурным путем информацию о движении конвоев противника. Для уточнения этой информации во второй половине мая в районы коммуникаций противника были направлены подводные лодки “Е-9”, “Е-19” и “Волк”. Им также разрешалось атаковать боевые корабли и транспорты противника.

Подводной лодке “Волк” выделялся район разведки у Норчепингской бухты на побережье Швеции, “Е-9” – район о. Эланд – о. Борнхольм, “Е-19" – район Курляндского побережья.

Подводные лодки “Е-9” и “Е-19” вышли в море 14 мая, на следующий день вышла подводная лодка “Волк”. Последняя действовала наиболее успешно. В Норчепингской бухте она почти одновременно обнаружила немецкие транспорты “Гера” и “Бремен”. Транспорт “Гера” (4300 т) был потоплен, а “Бремену” удалось уйти. Во второй половине дня подводная лодка “Волк” потопила торпедами транспорты “Кольга” (2500 т) и “Бланка” (1800 т).

Один из офицеров подводной лодки “Вепрь”, скрывавшийся под псевдонимом “лейтенант Веди”, так описал этот эпизод в своей брошюре “На подводной лодке в 1916 г.” (Петроград, 1917 г.):

“Ранней весной 1916 г. подводная лодка “Волк” под командованием старшего лейтенанта И.К. Мессера, находясь в первом своем боевом походе-крейсерстве в северной части Балтийского моря, на путях следования германских пароходов из Швеции, доставлявших руду и другие виды снабжения, обнаружила в перископ пароход, который оказался шведским. Командир лодки не выдал своего присутствия. Вскоре был обнаружен германский пароход (“Гера – Авт.).

Лодка быстро всплыла на поверхность. По артиллерийской тревоге люди заняли места у орудий, на штоке был поднят сигнал по международному своду сигналов, приказывающий пароходу немедленно остановиться. Для подкрепления приказания лодка сделала два выстрела из орудий по курсу парохода. Неприятельский пароход остановился, и на его корме взвился германский флаг.

“Барс” и “Гепард” у борта плавбазы “Тосно”. 1916 г.

Последовал новый приказ с лодки: “Возможно скорее покинуть пароход”. На пароходе же сразу начали спускать шлюпки с людьми; их было 23 человека, в том числе две женщины. Шлюпки направилась к лодке, ожидая новых распоряжений. Капитану парохода было приказано доставить на лодку все документы и карты. Он выполнил это приказание и поднялся на палубу лодки. По пароходу была выпущена торпеда. Капитан парохода остался пленником на лодке, а его людям на шлюпках был поднят сигнал: “Можете быть свободны”. Командир лодки знал, что они скоро будут подобраны шведскими или германскими пароходами.

Радость победы на “Волке” вскоре сменилась тревогой: на поверхности моря был замечен перископ неприятельской подводной лодки. Быстрым маневром “Волк” погрузился на глубину, исключавшую успех атаки неприятеля..

Подводная лодка “Волк” топит германский транспорт “Гера”. 1916 г.

17 мая 1916 г. лодка “Волк” атаковала второй германский пароход (“Кольга” – Авт.). Он пытался уйти, но торпеда настигла его, последовал взрыв, и над самой серединой парохода поднялся громадный столб воды. В тот же день на горизонте появился третий большой пароход (“Бланка” – Авт.). Опять выстрелы из орудий, требование капитану парохода доставить на лодку судовые документы и карты. Спускаются шлюпки, и люди покидают пароход. Торпеда и пароход исчезает в волнах.

Два шведских судна, шедших по тому же курсу, наблюдали картину гибели германского парохода. Шведы подобрали людей, оставшихся на поверхности моря. Пленный капитан с первого потопленного германского парохода разделил свое одиночество с капитаном третьего парохода. Оба сидели грустные на матросской койке, вполголоса беседуя о своей участи.

Ночью подводная лодка “Волк” зарядила свою аккумуляторную батарею и с утра продолжила крейсерство. К вечеру второго дня батарея аккумуляторов снова разрядилась, и ночью вновь началась зарядка аккумуляторов. На лодке было тревожно. Утомленный экипаж знал, что шведские пароходы сообщили по радио о гибели германских пароходов и действиях русской подводной лодки на торговых путях. Следовало ожидать налета гидропланов или появления противолодочных средств. У экипажа лодки было одно стремление – скорее закончить зарядку аккумуляторной батареи и уйти под воду. Ночью погода засвежела, через открытый рубочный люк все чаще и чаще заплескивало воду в рубку, в лодке становилось свежо и прохладно.

В темноте были обнаружены огни парохода, шедшего на лодку. Разбушевавшееся море не давало возможности вести наблюдение в бинокль и определить точное направление движения приближающегося парохода. Вскоре за кормой лодки появился другой огонь, по скорости перемещения которого не трудно было догадаться, что это миноносец. Командир лодки прекратил зарядку батареи и погрузился на глубину, исключающую таранный удар. Миноносец, однако, заметил лодку и выпустил по ней торпеду. Она прошла так близко от борта, что шум ее винтов был явственно слышен в лодке.

В этот день “Волку” пришлось прекратить свое крейсерство. На лодке случилось несчастье – при подготовке правого главного электродвигателя для работы на гребной винт был случайно убит моторист. Подводная лодка “Волк” вернулась в свою базу с большой победой, но с приспущенным флагом”.

Все подводные лодки, участвующие в этом походе (“Волк”, “Е-9”, “Е-19”), возвратились к месту базирования в Ревель 23 мая. На основании добытой ими информации о движениях конвоев штаб дивизии разработал план боевого применения подводных лодок на коммуникациях противника.

25 мая пять подводных лодок из Ревеля были направлены для действий на коммуникациях противника. Перед ними была поставлена задача уничтожать боевые корабли и транспорты, а также дополнительная задача – разведка регионов наиболее интенсивного судоходства. Подводным лодкам отводились районы: “Гепард” – у побережья Швеции севернее о. Эланд, “Барс” – между о. Эланд и о. Борнхольм, “Е-9” – у Либавы, “Е-18” -у Мемеля, “Е-1” – у Свинемюнде.

26 мая подводная лодка “Е-18” в 40 милях к западу от Либавы предположительно повредила германский эскадренный миноносец. Затем в 30 милях северо-западнее Стейнерта (побережье Курляндии) она безуспешно пыталась атаковать транспорт, шедший в охранении 4 эскадренных миноносцев. По последним сообщениям, поступившим от “Е-18”, в 20 ч 30 мин она также безуспешно пыталась атаковать 3 эскадренных миноносца, следовавших самостоятельно. Из боевого похода она не возвратилась по неизвестным причинам.

Подводной лодкой “Барс” 25 и 27 мая у северной оконечности о. Готланд были остановлены для осмотра шведский и норвежский пароходы, но затем отпущены. “Гепард”, курсировавшая у Ландсорта (побережье Швеции между Норчепингом и Стокгольмом), обнаружив 3 транспорта в охранении двух вспомогательных кораблей, вышла в атаку, но сама была атакована последними. При маневре уклонения от таранного удара она получила повреждение артиллерийских орудий. Вечером 28 мая “Барс” безуспешно атаковала торпедой транспорт, который обстрелял ее из хорошо замаскированных палубных артиллерийских орудий.

Около 12 ч 00 мин 29 мая подводная лодка “Е-1” атаковала транспорт “Винтертон”. Три одновременно выпущенных торпеды с дистанции 275 м (!) в цель не попали. Во второй половине дня лодка подвергалась атакам гидросамолетов, сбросивших на нее около десятка бомб, но не причинивших ущерба.

В тот же день 29 мая “Гепард” безуспешно атаковала германский транспорт. “Гепард”, “Е-1” и “Е-8” вернулись из похода в Ревель 31 мая, а “Барс” продолжал выполнение боевой задачи до 4 июня. Как видно, результаты широко задуманного боевого похода оказались довольно плачевными – потеря своей подводной лодки (“Е-18”) и ни одного потопленного судна противника.

Причина провала операции по нарушению коммуникаций противника заключалась прежде всего в низкой эффективности торпедных атак. Вместе с этим можно назвать и ряд второстепенных причин, а именно: укрепление противолодочной обороны, боязнь командиров лодок атаковать по ошибке суда нейтральных государств, плавание германских транспортов под флагами других государств и др.

13 июня 1916 г. отряд особого назначения русских кораблей совершил набеговую операцию в Норчепингскую бухту, из которой, по агентурным сведениям, должен был выйти конвой с грузом железной руды (84000 т) в Германию. Для прикрытия отряда особого назначения в море развернули подводные лодки: “Е-19” (Виндава-мыс Церель на южной оконечности о. Даго), “Е-9” (Ирбенский пролив-о. Готска-Санде), “Тигр” (Либава-маяк Хаборг на южной оконечности о. Готланд), “Вепрь” и “Волк” (соответственно на северной и южной сторонах пролива Кальмарзунд между о. Готланд и о. Эланд).

Таким образом, Норчепингская бухта со всех сторон была блокирована подводными лодками. Перед ними ставилась задача поиска и уничтожения боевых кораблей и транспортов противника в назначенных районах крейсерства. Развертывание подводных лодок началось 9 июня, с продолжительностью пребывания в районах крейсерства 6-8 суток, и закончилось 10 июня.

“Е-19” и “Волк” были обнаружены авиаразведкой противника и подверглись атакам гидросамолетов.

К вечеру 11 июня “Вепрь” обнаружила у северной оконечности о. Эланд два парохода неизвестной принадлежности. Торпеда, выпущенная лодкой по одному из транспортов с дистанции 5 каб., в цель не попала, так как транспорт своевременно произвел маневр уклонения.

Подводная лодка “Угорь"

В учениях и походах

Утром 13 июня “Е-9” безрезультатно атаковала один из десяти обнаруженных пароходов, а вечером того же дня сама подверглась атакам гидросамолетов противника, не причинившим ей вреда.