Текст книги "Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг."

Автор книги: Игорь Цветков

Соавторы: Денис Бажанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Таким образом, в психологическом плане ни одно выступление не являлось внезапным. Каждому из них предшествовала своего рода неосознанная психологическая самоподготовка. Она вызывалась рядом негативных обстоятельств протяженного действия. Непосредственным источником волнений служили одно или несколько совпавших по времени факторов, резко изменявших традиционный уклад жизни или покушавшихся на традиции. Выступления можно разделить на фазы, каждая из которых характеризуется борьбой в сознании традиционных служебных ценностей и спонтанных стремлений. В зависимости от степени влияния на личность того или другого, внутренней самоорганизации, действий командования, боевой обстановки, волнения приобретали более или менее длительный и ожесточенный характер.

Утром 20 октября на “Гангут” прибыл начальник эскадры линейных кораблей вице-адмирал Л.Б. Кербер, произнесший речь перед личным составом. В этот и следующий день, по свидетельствам очевидцев, традиционный распорядок был нарушен: не производились судовые работы, вахты несли унтер-офицеры.*518

[Закрыть] 21–22 октября на корабле работала специально созданная следственная комиссия под руководством контр-адмирала А.К. Небольсина. 22-го в 14 ч. 45 мин. “начали свозить с корабля команду”, т. е. арестованных по результатам дознания.*519

[Закрыть] Таких оказалось 95 чел. 25 октября они, согласно рапорту начальника военно-исправительной тюрьмы, на эсминцах “Стерегущий”, “Казанец”, “Донской казак” и “Страшный” прибыли в Кронштадт. 29 чел., считавшихся зачинщиками, поместили в отдельные камеры военно-морской следственной тюрьмы, остальных – на транспорт “Азия”, под охраной вооруженного караула.*520

[Закрыть] 17–22 декабря прошел суд.

В отличие от выводов комиссии контр-адмирала А.К. Небольсина, моряки обвинялись в организованном выступлении.*521

[Закрыть] На этом основании приговоры были вынесены более суровые. Из 29 привлеченных к суду 8 были оправданы, 19 – приговорены к различным срокам каторги, а Г. Ваганов и Ф. Яцкевич – к смертной казни через расстрел. Полагаем, что не последнюю роль в приговоре по отношению к двум последним сыграло то обстоятельство, что они имели унтер-офицерские звания. Таким образом, как и при обычных дисциплинарных проступках, унтер-офицер, являвшийся, по мнению командования, примером для подчиненных, отвечал более строго. Впрочем, смертная казнь была заменена впоследствии на каторжные работы. Но всё же участие в деле оставило пятно “неблагонадежности” на всех участниках. Те, кто был оправдан, 14 января 1916 г. отправились в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж.*522

[Закрыть]

Список привлеченных к суду по делу о беспорядках на линкоре «Гангут» 19 октября 1915 г. 1

[Закрыть]

	ФИО	Звание	Приговор
1.	Андрианов И.	Кочегар 11 статьи	Каторга (8 лет)
2.	Ваганов Г.	Унтер-офицер	Казнь (расстрел)
3.	Волков А.	Кочегар II статьи	Оправдан
4.	Воротынский А.	Матрос I статьи	Каторга (8 лет)
5.	Госников А.	Матрос I статьи	Каторга (8 лет)
6.	Горбунов В.	Кочегар II статьи	Каторга (15 лет)
7.	Грабовский Т.	Матрос I статьи	Оправдан
8.	Ерофеев А.	Гальванер	Каторга (8 лет)
9.	Киташев В.	Матрос I статьи	Оправдан
10.	Ковальчук П.	Кочегар I статьи	Каторга (4 года)
11.	Колсанов Г.	Матрос II статьи	Каторга (4 года)
12.	Костюченко И.	Комендор	Оправдан
13.	Кощснков Е.	Матрос I статьи	Каторга (10 лет)
14.	Круглов Е.	Машинист II статьи	Оправдан
15.	Кулак И.	Электрик	Оправдан
16.	Куликов А.	Электрик	Каторга (10 лет)
17.	Кузьмин (Козьмин) П.	Электрик	Каторга (14 лет)
18.	Лагуткин Д.	Матрос I статьи	Каторг а (10 лет)
19.	Линьков Ф.	Машинист II ста тьи	Каторга (4 года)
20.	Лютов В.	Матрос II статьи	Каторга (10 лет)
21.	Мазуров П.	Гальванер	Каторга (15 лет)
22.	Маку ев М.	Машинист II ста тьи	Каторга (10 лет)
23.	Нечаев С.	Матрос II статьи	Каторга (10 лет)
24.	Петров П.	Машинист II статьи	Каторга (10 лет)
25.	Посконный М.	Матрос I статьи	Каторга (15 лет)
26.	Привалов И.	Матрос II статьи	Каторга (8 лет)
27.	Семенов М.	Матрос II статьи	Каторга (10 лет)
28.	Тишило-Пашкевич В.	Матрос II статьи	Оправдан
29.	Третьяков С.	Матрос 11 статьи	Каторга (Ц лет)
30.	Черномазов А.	Матрос II статьи	Каторга (10 лет)
31.	Шмагун Ф.	Матрос 11 статьи	Каторга (15 лег)
32.	Явный В.	Кочегар I статьи	Оправдан
33.	Якушев Е.	Матрос I статьи	Каторга (10 лег)
34.	Яцкевич Ф.	Унтер-офицер	Казнь (расстрел)

1 РГАВМФ. Ф.р-30. Оп. 1. Д.92. Именные и тематические карточки к делу Главного военно-морского судного управления о революционных выступлениях матросов на линейном корабле «Гангут» в 1915 г. и осуждении их. ЛЛ.2-35.

Выступившие более организованно участники событий марта 1917 г. на “Friedrich der Grosse” наказаны, судя по отсутствию об этом упоминаний, не были.

Что касается участия членов экипажей в деятельности антиправительственных политических организаций, то к этой категории относился единственный случай. В конце декабря 1915 г. были арестованы члены так называемого Главного судового коллектива РСДРП в Кронштадте. 23 февраля 1916 г. та же участь постигла матроса 1 статьи линейного корабля “Цесаревич” И. Брендина. У него обнаружили список фамилий моряков и кораблей, на которых они служили. Т. к. он вёз нелегальную литературу, всех из списка обвинили в согласии распространять политические брошюры. 8 марта в штаб бригады пришло отношение из штаба флота с просьбой арестовать матроса I статьи Г. Варюхина и машиниста I статьи И. Хрылёва с “Петропавловска”, а также машиниста I статьи “Полтавы” И. Мурашёва. 31 марта аналогичные меры, согласно другому отношению, следовало предпринять к электрику унтер-офицеру II статьи “Гангута” Т. Попову.*523

[Закрыть] В октябре их судили, однако из-за отсутствия улик, оправдали.*524

[Закрыть]

Часть II От февраля к октябрю (март-октябрь 1917 г.)

§ 1. Изменения в служебном распорядке

Петрограда “стали доходить чрезвычайно тревожные слухи. Они говорили о каком-то перевороте, об отречении государя… Наконец железнодорожное сообщение с Петроградом прервалось. Всякие слухи прекратились, и дальнейшие сведения стали поступать только через штаб флота…”.*525

[Закрыть] Слухи, о которых упомянул Г. К. Граф, доходили преимущественно через возвращавшихся из отпусков членов экипажей. Нам известна, ло меньшей мере, одна группа нижних чинов, приехавших с 26 по 28 февраля. По данным Д.А. Гаркавенко в неё входили 7 матросов, в том числе 4 с “Полтавы”.*526

[Закрыть] Вероятно, эта группа не была единственной. К тому же кое– что можно было выяснить на берегу, ведь ограничений на увольнения не вводилось.

Информация, поступавшая на корабли, будоражила команды. Косвенно об этом свидетельствует падение дисциплины на кораблях, в том числе и на линейных кораблях 1-й бригады. Так, на “Севастополе” 28 февраля матросы И. Ченцов и К. Кириллин отказались повиноваться приказу офицера. Когда они были арестованы и посажены под замок, то принялись танцевать. Это видели часовой и караульный унтер-офицер, которые “не только не приняли мер к прекращению подобного поведения, но и поощряли их всевозможными выкриками”.*527

[Закрыть]

Неопределённость могла рано или поздно привести к открытому неповиновению. Понимали это и в штабе бригады, и в штабе флота. Поэтому с раннего утра 28 февраля командующий флотом начал объезжать корабли, стоявшие на рейде. Первым стал “Петропавловск”, куда А.И. Непенин прибыл в 9 ч. Ю мин. утра.*528

[Закрыть] Когда команда была построена, командующий обратился к матросам и офицерам с речью о положении в столице, о беспорядках, имевших место, о возможности со стороны немцев внезапного нападения. Свою речь он завершил призывом к спокойствию, нормальному несению службы и повышенной дисциплине. Затем, в 9 ч. 50 мин., Непенин отправился на “Россию”, флагманский крейсер 2-й бригады.*529

[Закрыть]

Почти тотчас же поступил приказ из штаба: “Бригада переходит на восьмичасовую готовность. Поэтому:

1. Увольнения команды на берег не позднее, чем до семи часов вечера. С нетчиков строжайше взыскивать.

2. На каждом корабле иметь вооружённый взвод из 24-х человек при 2 унтер-офицерах и офицере, пулемет.

3. Усилить вахтенную, караульную и палубную службы.

4. Офицерам увольнения запрещаются.

5. После семи часов нижних чинов разрешается посылать в город только по служебной необходимости.

6. Усилить надзор за мастеровыми и посторонними лицами.

7. Офицерам иметь при себе электрические фонари и прочее.

8. О малейших недоразумениях сообщать адмиралу днём и ночью.

9. Все распоряжения из Ставки Верховного Главнокомандующего будут немедленно сообщаться командам.

10. В первые же дни [марта – Д. Б.] произвести тревоги”.*530

[Закрыть]

Для ознакомления с этим приказом на “Петропавловск” были вызваны командиры “Севастополя”, “Полтавы” и “Гангута”. Совещание начальника бригады и командиров кораблей длилось, согласно флагманскому историческому журналу бригады*531

[Закрыть], с 10 до 10 ч. 35 мин. Потом они разъехались по своим кораблям. По данным вахтенных журналов кораблей приказ и обращение адмирала были объявлены командам с 11 ч. 20 мин. (на “Севастополе”) по 11 ч. 35 мин. (на “Гангуте”).*532

[Закрыть]

Цель приказа в контексте происходивших событий, на наш взгляд, ясна. Во-первых, предполагалось таким образом “подтянуть” дисциплину среди команд. Во– вторых, у командиров были развязаны руки в отношении присутствия на корабле посторонних лиц, которые при приведении его в боевую готовность были обязаны сойти на берег. B-гретьих, присутствие на кораблях вооружённых взводов предостерегало от попытки вооружённого мятежа. Наконец, в-четвёртых, ограничение пребывания матросов на берегу должно было, по-видимому, уменьшить возможности общения их с “нежелательным элементом” – солдатами и рабочими. Ограничение свободного времени путём проведения учебных боевых тревог имело ту же цель.

Необходимым в такой обстановке являлось преодоление информационного вакуума. Поэтому вечером 28 февраля в штаб 1-й бригады от командующего флотом была прислана телеграмма № 228/оп: “Предписываю объявить командам: последние дни в Петрограде произошла забастовка и беспорядки на почве недостатка пищи и подозрения некоторых лиц в измене, чем могло быть нарушено доведение войны до победы. Произошли перемены в составе Совета Министров, который принимает меры к прекращению беспорядков и подвозу необходимых продуктов. Объявляю об этом командам, чтобы они узнали об этом от меня, а не из посторонних рук. Требую полного усиления боевой готовности, ибо возможно, что неприятель, получив преувеличенные сведения о беспорядках, попытается тем или иным путём воспользоваться положением”.*533

[Закрыть]

Около 11 ч. утра на другой день М.К. Бахирев был срочно вызван на “Кречет” к командующему на совещание.*534

[Закрыть] Оказалось, что незадолго перед тем А.И. Непенин получил телеграмму от председателя Государственной думы М.В. Родзянко. В ней сообщалось, что восстание в Петрограде разрастается, правительство не может ничего сделать, и Государственная дума образовала Временный Комитет, взявший власть в свои руки для наведения порядка. Родзянко просил командующего Балтийским флотом дать незамедлительный ответ, признаёт ли он полномочия Временного Комитета. После долгих раздумий тот послал утвердительный ответ. Об этом А.И. Непенин объявил и добавил, что если кто-то не согласен с подобным решением, то он просит зайти потом к нему в каюту. Единственным так поступившим был начальник 1-й бригады линейных кораблей. Он заявил, что остаётся верен присяге, а потому не считает возможным продолжать службу, и просил освободить его от занимаемой должности. Командующий флотом с трудом уговорил М.К. Бахирева продолжить службу до конца войны.*535

[Закрыть]

После возвращения на “Петропавловск” он пригласил к себе командиров кораблей бригады, сообщив им о состоявшемся совещании флагманов, а также о своей позиции. Затем он предложил начать проведение с личным составом учебного отражения боевой тревоги, согласно приказу А.И. Непенина. Весь остаток дня был посвящен этому – проверке боевого расписания (на “Севастополе” и “Петропавловске” успели провести и учебное отражение пожарной тревоги). Никаких тревожных событий на линкорах не зафиксировано. Вечером на кораблях был зачитан приказ командующего флотом № 156, где сообщалось о вышеупомянутой телеграмме председателя Государственной думы и ответ на неё командующего, с тем, чтобы ещё больше успокоить нижних чинов.*536

[Закрыть]

Однако в это время драматические события стали затрагивать и Балтийский флот. Своеобразным “зачинщиком” стал наиболее близкий к эпицентру революции Кронштадт. В 23 ч. 30 мин. военный губернатор Кронштадта адмирал Р.Н. Вирен сообщил в Морской Генеральный Штаб о начавшихся беспорядках. Из МГШ в ответ прислали телеграмму о наведении Временным Комитетом Государственной думы порядка в столице и возвращении войск в казармы.*537

[Закрыть] Тем временем на сторону восставших частей гарнизона перешли команды учебных морских рот и судов, стоявших в Кронштадте. Началось восстание, в ходе которого существовавшая администрация была разгромлена: погибло около 40 морских офицеров, в том числе Р.Н. Вирен и начальник штаба Кронштадтского порта контр-адмирал А.Г. Бутаков.*538

[Закрыть] Связь с Кронштадтом командование флотом утратило, и А.И. Непенин обратился за помощью к М.В. Родзянко.*539

[Закрыть]

2 марта на “Петропавловске” было проведено ещё одно совещание, в котором участвовали сам начальник 1-й бригады линейных кораблей, его штаб и командиры судов бригады: капитан I ранга П.П. Владиславлев – “Севастополя”, капитан I ранга С.В. Зарубаев – “Полтавы”, капитан I ранга П.П. Палецкий – “Гангута”. Капитан I ранга М.А. Беренс, недавно вступивший в командование “Петропавловском”, находился в командировке в Петрограде, поэтому его заменял старший офицер корабля – старший лейтенант барон Г.Э. Зальца.*540

[Закрыть]

Сама частота этих совещаний (раньше они проводились по данным флагманского исторического журнала, не чаще раза в неделю) свидетельствует о повышенном внимании командования к делам на кораблях. Это, возможно, впоследствии позволит избежать такого поворота событий, как на 2-й бригаде линейных кораблей, где упоминания о подобных совещаниях не обнаружены. Особо хотелось бы выделить в такой обстановке поведение командира “Гангута”. Капитан I ранга П.П. Палецкий в 15 ч. провёл большой сбор команды и объявил о положении в тылу, а также и о событиях, произошедших 1 марта в Кронштадте.*541

[Закрыть]

Тем не менее, положение было неспокойным, о чём говорит и приказ командующего флотом, объявленный на всех кораблях в телеграмме № 258/оп от 2 марта: “Приказываю поддерживать Исполнительный Комитет Государственной Думы, о чём донёс в Ставку для доклада Государю Императору. Это же приказываю объявить населению и рабочим”.*542

[Закрыть]

Начальник штаба 1-й бригады линейных кораблей капитан 1 ранга А. П. Зеленой

Командующий упорно искал пути к недопущению беспорядков. В Ревеле ситуация уже вышла из-под контроля командования, когда матросы крейсера “Олег” присоединились к шествию рабочих, а затем разгромили тюрьму “Толстая Маргарита”.

3 марта рано утром в штабе получили текст манифеста Николая II о передаче прав на трон Михаилу Александровичу и о назначении великого князя Николая Николаевича главнокомандующим. А.И. Непенин, верный своему принципу сообщать командам кораблей все новости незамедлительно, собирался поступить аналогичным образом и в данном случае. Согласно данным А.В. Смолина, сразу после получения текста манифеста в штабе флота был подготовлен соответствующий приказ.*543

[Закрыть] Но из Петрограда пришло указание обождать. Остаётся только гадать, чем руководствовались те, кто его отдал. Д.А. Гаркавенко, например, полагал, что думцы “просто струсили”. А.Б. Николаев, исходя из общего контекста деятельности в это время ВКГД и в особенности М.В. Родзянко, считает, что все действия направлялись на недопущение воцарения Михаила Александровича. При этом сам Комитет мог превратиться в верховный орган управления Россией.*544

[Закрыть] В любом случае это решение имело политические основания и оказало большое влияние на дальнейший ход событий. В ответ А.И. Непенин телеграфировал: “В Гельсингфорсе задержал, пытаюсь задержать в Абозиции и Монзиции [Або-Оландской и Моонзундской укреплённых позициях – Д.Б.*545

[Закрыть]

Возможные негативные последствия предвидели в штабе 1-й бригады линейных кораблей, поэтому М.К. Бахирев в течение двух с половиной часов созвал сразу два совещания командиров дредноутов. На них он изложил своё мнение об этом, но заключил, что нужно подчиняться приказам командования.*546

[Закрыть] Время уходило.

Днём, наконец, было решено объявить о деятельности Временного комитета Государственной думы. Чуть позднее объявили и об образовании Временного правительства (нового кабинета министров), но умолчали об отречении Николая II.

К этому следует добавить ещё одно обстоятельство – знаменитый Приказ № 1 Петроградского Совета, разрешавший создание выборных организаций в армии и на флоте – комитетов. Документ этот, распространявшийся только на части Петроградского округа, стал самовольно приводиться в исполнение и в других воинских частях. Именно днём 3 марта на корабли стала просачиваться информация об этом приказе. Можно согласиться с мнением Д.И. Иванова, что “это и решило судьбу флота”.*547

[Закрыть] Теперь, конечно же, можно было обвинять командиров и офицеров в утаивании от своих экипажей правды.

Между 15 и 16 ч. 3 марта в Свеаборге состоялось собрание. Возможно, произошло оно после того, как попытка матросов Береговой роты выйти с красными флагами к кораблям была пресечена командующим.*548

[Закрыть] На нем присутствовали, по-видимому, солдаты и матросы нескольких частей. По воспоминаниям матроса Береговой роты И. Саловова, среди них были матросы с линейного корабля “Андрей Первозванный”.*549

[Закрыть] Машинный унтер-офицер I статьи крейсера “Громовой” М. Конин назвал в числе находившихся там моряков команд линкоров "‘Император Павел I” и “Петропавловск”.*550

[Закрыть] Таким образом, экипажи линейных кораблей 1-й бригады могли заранее знать об отречении императора и быть готовыми к выступлению.

Однако версия о том, что дальнейшие события были запланированными, не может считаться бесспорной. О спонтанности выступления в ночь с 3 на 4 марта свидетельствует дневниковая запись машинного унтер– офицера миноносца № 215 П. Свистулёва, приведенная Е.Ю. Дубровской: “В 5 час. был на митинге за Петроградским мостом, на котором вынесено решение о восстании флота ввиду неосведомленности о происходящих событиях в Петрограде… Восстание назначено в 7 час. утра 4 марта. В 8 час. вечера 3 марта получено сообщение и вспыхнувшем восстании на броненосце “Андрей Первозванный””.*551

[Закрыть] Писарь с крейсера “Россия” К. Полевечко в воспоминаниях указал: “Вечером около 7 ч. на рейде, где стояли корабли, неожиданно стали раздаваться частые винтовочные и револьверные выстрелы и крики людей…”.*552

[Закрыть]

Решение А.И. Неиенина на свой страх и риск объявить на кораблях об отречении Николая и о назначении нового главнокомандующего мало что изменило – матросы знали об этом. Следовательно, что-то изменить, исправить было уже слишком поздно.

Около 17 ч. М.К. Бахирев получил распоряжение из штаба флота огласить текст отречения. Он созвал третье за этот день совещание командиров судов бригады и объявил о приказе командующего флотом. В 17 ч. 20 мин. совещание окончилось, командиры разъехались по кораблям. Матросы бригады официально узнали обо всём не позднее, чем через 25 мин. после окончания совещания. По данным вахтенных журналов, на “Гангуте” это произошло в 17 ч.45 мин., на “Севастополе” – в 17 ч. 40 мин., на “Петропавловске” – в 17 ч. 30 мин.*553

[Закрыть] Тот факт, что Д.И. Иванов, служивший на “Гангуте”, ни словом не обмолвился об этом, подтверждает, что команда и так всё знала. Об этом же косвенно свидетельствует и командир линкора “Андрей Первозванный” капитан I ранга Г.О. Гадд: “Через 2 дня [3 марта – Д.Б.] был получен акт государя императора и объявлен команде. Все эти известия она приняла спокойно”.*554

[Закрыть] Стремительно изменившийся психологический климат точнее всего сумел передать С.С. Хесин, заметивший: “Всего лишь в течение нескольких часов на корабле образовались два лагеря: один – офицеры с подорванной моралью…, другой – матросы, утратившие дисциплину, едва лишь стало известно об отречении государя”.*555

[Закрыть] Своеобразная самоподготовка, имеющая место перед всяким проявлением неповиновения, произошла именно в этот период.

За ней и последовал взрыв. Около 19 ч. началось восстание на “Императоре Павле I”. Практически сразу были убиты старший офицер линкора старший лейтенант В.А. Яновский, штурман лейтенант В.К. Ланге, лейтенант Н.Н. Савинский, мичмана М.Р. Шиманский и А.Г. Булич. Одновременно с “Андрея Первозванного” раздались выстрелы по начальнику бригады контр-адмиралу А.К. Небольсину, отправившемуся в штаб флота. Когда он попытался вернуться на корабль, то на сходне был застрелен. Следующей жертвой стал вахтенный офицер мичман А.Г. Бубнов. Офицеры на этом корабле оказались фактически заперты в кают-компании. Матросы тали стрелять через иллюминаторы, ранив мичмана Т.Т. Воробьёва.*556

[Закрыть] В 19 ч. 10 мин. “Император Павел I” и “Андрей Первозванный” подняли красные боевые флаги, на обоих кораблях башни с орудиями главного калибра развернулись в сторону линкоров 1-й бригады. Вскоре подняла боевой флаг и “Слава”.*557

[Закрыть] С берега тоже доносилась пулемётная и орудийная стрельба. Командиры дредноутов везде действовали практически одинаково: вместе с офицерами выходили на верхнюю палубу к команде и пытались её урезонивать. Командир “Гангута” капитан I ранга П.П. Палецкий пошёл ещё дальше, произнеся следующее: “Матросы! Вам известно, что император Николай II отрёкся от престола… Революция, о которой мечтал народ, свершилась. Разрешаю поднять боевой флаг и зажечь красные огни. Предлагаю разойтись поротно и приступить к выборам ротных и судовых комитетов, на которые возлагается наведение дисциплины и порядка на корабле. Имейте в виду, что это очень ответственное дело”.*558

[Закрыть] Этим он “охладил революционный пыл команды и спас офицеров от ареста, а некоторых – от расправы”.*559

[Закрыть] Команда разошлась на собрания, и возгласы об арестах и бунте больше не раздавались.

На “Петропавловске”, “Полтаве” и “Севастополе” ограничились уговорами “поберечься”. Ситуация там была гораздо напряжённее. Один за другим, словно возвещая о капитуляции начальствующего состава, зажглись красные клотиковые огни на мачтах линейных кораблей 1-й бригады. Сначала это сделал, как уже говорилось выше, “Гангут”, затем – “Севастополь”, далее “Полтава”. Дольше всех держался “Петропавловск”, где переговоры с командой вёл начальник бригады контр-адмирал М.К. Бахирев. Он, уступив команде, послал на линейные корабли 2-й бригады своего флаг-офицера лейтенанта В. Тимофеевского, чтобы тот узнал, в чём дело. Вернувшись, он сообщил, что команда “Славы” недовольна присутствием на корабле арестованных: бывшего финляндского генерал-губернатора Ф.А. Зейна и бывшего председателя финляндского сената тайного советника М М. Боровитинова, помещённых на “Славу” по приказанию А.И. Непенина 1 марта. Матросы “Славы” требовали удаления с корабля этих лиц, так как экипажи “Андрея” и “Павла” издевались над ними, называя её плавучей тюрьмой и требуя убить заключённых. В противном случае они угрожали открыть огонь по “Славе” и потопить её. Начальник 1-й бригады пытался использовать это обстоятельство и стал убеждать матросов с новой силой, что всё вот-вот окончится.*560

[Закрыть]

В это время с “Павла” стали сигналить на корабли 1-й бригады: “Расправляйтесь с неугодными офицерами, у нас офицеры арестованы”. Сигнал возымел своё действие. На “Петропавловске” сброшенным на них тяжёлым грузом были ранены в голову лейтенанты С.П. Славянский и Н.И. Римский-Корсаков.*561

[Закрыть] Команда стала вести себя угрожающе. Подобным образом события развивались и на “Севастополе”, где лейтенант С.П. Ставицкий, вместе с матросами принял участие в разоружении сослуживцев.*562

[Закрыть] На “Полтаве” матросы так же разоружили всех офицеров. Четверо оказавших сопротивление были заперты в своих каютах.*563

[Закрыть] Убивать их, как эго было на “Андрее” и “Павле”, матросы не собирались.

По приказанию М.К. Бахирева о сигнале с “Павла” по телефону сообщили в штаб флота, на что командующий предложил действовать, по усмотрению. Это говорило, что инициатива командованием была упущена полностью. О крайней растерянности А.И. Непенина свидетельствует и его приказ, переданный на все корабли по телефону, выбрать от каждого корабля по два человека и направить к нему.*564

[Закрыть] Тем самым командующий, по всей вероятности, собирался получить хоть какие-то сведения о положении дел на судах, наметить вместе с делегатами дальнейший план действий и через них попытаться снова как-то овладеть ситуацией. С этой же целью в Петроград была направлена юзограмма с просьбой о разговоре с кем-нибудь из министров Временного правительства, желательно с А.Ф. Керенским.*565

[Закрыть]

Около 21 ч. к “Петропавловску”, “Севастополю” и “Полтаве” стали подходить кучки матросов. На вопрос, кто они такие, отвечали, что они – депутаты с кораблей 2-й бригады, идущие по кораблям, “чтобы корабли не стреляли”.*566

[Закрыть] Этот, удивительный на первый взгляд, ответ имел под собой серьёзные опасения матросов “Андрея”, “Павла” и “Славы”, как бы командующий флотом не привёл в исполнение своей угрозы утопить бунтарей, произнесённой им на “Гангуте” при вступлении в должность. Действительно, по воспоминаниям Б.П. Дудорова, А.И. Непенин, едва узнав о бунте на линейных кораблях 2-й бригады, приказал дать диспозицию флота на рейде. “Адмирал смотрел углы обстрела. Задумался и произнёс: “Нет, я русской крови не пролью””.*567

[Закрыть] Вряд ли это была только слабость. Вероятнее всего, командующий отлично осознавал, что 1-я бригада линейных кораблей – единственная сила, способная подавить бунт, – могла и не подчиниться. А тогда могли пролиться реки крови и на дредноутах. Помешать этому не смогла бы даже популярность в матросской среде М.К. Бахирева.

В начале десятого депутаты от “Петропавловска”, задержавшиеся дольше других, присоединились, наконец, к остальным. Но это промедление привело лишь к тому, что команда флагманского линкора стала требовать разоружения офицеров. Уговоры не действовали, и, к тому же, среди матросов появились люди с винтовками, отобранными у боевого взвода. Видя такой неблагоприятный поворот дела, начальник бригады был вынужден отдать приказ о передаче офицерского оружия старшему офицеру, исполнявшему обязанности командира корабля. Тот поместил его в адмиральский салон.*568

[Закрыть]

Командир линейного корабля “Полтава” капитан 1 ранга В.Е. Гревениц

Спустя каких-нибудь три четверти часа на линкорах бригады началась настоящая паника: прокатился слух, что депутаты, отправившиеся к командующему флотом, арестованы, а к кораблям направлены солдаты Свеаборгского гарнизона. В этом действия матросов 1-й бригады мало отличались от действий экипажей других кораблей: они потребовали выдачи трубок для снарядов противоминного калибра (120 мм). Командиры всех линейных кораблей, опасаясь кровопролития, пошли на это. Лишь на “Петропавловске” М.К. Бахирев и Г.Э. Зальца настояли, чтобы трубки хранились в каюте старшего офицера.*569

[Закрыть] В дневнике И.И. Ренгартена в связи с этим событием описывается следующий диалог между начальником бригады и матросами, пытавшимися забрать оружие: “Бахирев ответил: “Не отдам”.

– Тогда возьмем силой.

– Ну так стреляйте.

– Мы не хотим вашей крови проливать.

– Ну так уйдите.

– Нам нужно оружие.

– А я не отдам, потому что мне же доверила команда.

– Ах так. Тогда конечно… извините”.*570

[Закрыть]

На “Гангуте” П.П. Палецкий взял слово с команды ничего не предпринимать без его согласия.*571

[Закрыть]

Страхи рассеялись, когда от командующего флотом вернулись депутаты, имевшие телеграфную беседу с А.Ф. Керенским. Он потребовал дать слово, что кровь офицеров перестанет литься, говорил об офицерах как о борцах за свободу наравне с матросами. Около полуночи переговоры с Керенским окончились, и командующий флотом велел им возвращаться, сказав, что переговоры будут продолжены на другой день в столярной мастерской Свеаборгского порта.*572

[Закрыть]

По-видимому, от своих депутатов матросы 2-й бригады линейных кораблей и узнали о благополучном для офицеров положении на дредноутах. После возвращения делегации с “Кречета” большая толпа матросов “Андрея Первозванного” и “Императора Павла I” двинулась к “Петропавловску” и “Севастополю”. И команды этих линейных кораблей впустили к себе вооружённых матросов.*573

[Закрыть] После этого антиофицерская агитация усилилась, и, как следствие, вскоре офицеры сначала “Севастополя”, а затем и “Петропавловска” были собраны в кают-компаниях и заперты там, оказавшись фактически на положении арестованных.*574

[Закрыть] На “Полтаве” их и вовсе развели по каютам, приставив часовых. Лишь на “Гангуте” агитация не имела успеха, так как его командир действовал в согласии с судовым комитетом, выборы которого он санкционировал. Таким образом, дальновидные меры командира “Гангута” и в этом случае сыграли положительную роль. На остальных линейных кораблях 1-й бригады на свободе остались лишь командиры, штаб начальника 1-й бригады и сам М.К. Бахирев. Такое положение сохранялось до утра 4 марта.*575

[Закрыть]

Коротко обобщая события, происходившие на кораблях 1-й бригады с 28 февраля по утро 4 марта 1917 г.,*576

[Закрыть] можно отметить следующее. Благодаря быстрому доведению до сведения матросов информации обо всех происшествиях в Петрограде, адмиралу А.И. Непенину удавалось удерживать ситуацию под контролем. Затягивание сообщения об отречении Николая II, которое было санкционировано из Петрограда, привело к недоверию экипажей к командованию. Отсутствие кровопролития на 1-й бригаде можно объяснить и грамотными действиями её начальника контр-адмирала М.К. Бахирева, который сумел на совещаниях донести до командиров кораблей всю сложность складывающейся ситуации и во время ночных событий 3–4 марта сделал всё от него зависящее, чтобы предотвратить анархию и убийства офицеров на флагманском “Петропавловске”. Особо хотелось бы отметить линию поведения, избранную командиром “Гангута” капитаном I ранга П.П. Палецким, который несколько раз сам рассказывал команде о положении дел. С началом волнений он сразу же пошёл навстречу желанию команды, предложив начать выборы в судовой комитет, чем спас своих офицеров от ареста. На других же кораблях командиры ограничились уговорами команды успокоиться, что, в конечном счете, не помогло. Лишь на “Петропавловске” М.К. Бахиреву, в силу его авторитета и популярности, возможно, удалось бы уговорить и сдержать команду, но под давлением матросов, подстрекаемых моряками со 2-й бригады линейных кораблей, он был вынужден отступить. К тому же, следует признать, что не последнюю роль в бескровном развитии событий играл тот факт, что офицеры не пытались сопротивляться и прибегать к оружию.