Текст книги "Невеста для хозяина (СИ)"
Автор книги: Игорь Черемис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 4. Дело о пропавшей девушке
– Не хочешь открыть глаза?
Руслан не хотел. Он хотел и дальше лежать в тишине и покое, не думая о том, что совсем недавно проиграл в какой-то схватке неизвестно кому. Он вспомнил имя, которое назвал один из похитителей – Константин Георгиевич, – и подумал, что отследить человека по такому сочетанию в их городке будет не слишком сложно, главное, чтобы этот человек был зарегистрирован по всем правилам, а не оказался приезжим на выходные. Хотя сегодня среда, какие выходные... Впрочем, у некоторых и среда – выходной.
– Ну давай, давай, не менжуйся, справишься. Осторожненько, на кошачьих лапках, – подбодрил его голос.
Руслан справился со слабостью, открыл глаза, и первое, что он увидел, были верхушки сосен. Может, конечно, и не сосен, а каких-нибудь кедров – уж больно близко друг к другу находились эти хвойные деревья, уж больно плотными и переплетенными между собой были их кроны, словно они росли не в центральной России, а в какой-нибудь самой настоящей сибирской тайге. Руслан приподнялся на локтях и огляделся вокруг.
Ему вспомнилось словосочетание «берендеево царство». Так отец по каким-то своим причинам называл густой лес, но не всякий; он обращал внимание сына на мрачность такого леса, на темный цвет листьев и стволов деревьев, влажную почву и наличие извилистых тропинок. Окружающий лес был настолько мрачным, насколько это возможно, земля, на которой лежал Руслан, едва не хлюпала, и тропинка была – в единственном экземпляре, она убегала с той полянки, на которой он находился. Да и полянка была крошечной, не полянка – прогалина среди вековых деревьев. Но на ней горел костер, по другую сторону которого сидел тот, кто пытался Руслана разбудить. И преуспел в этом.
Костер мешал рассмотреть этого человека, но Руслан отчего-то был уверен, что они знакомы. Может, не лично и не близко, но он помнил эту бороду и эти космы жестких волос с заметной проседью. Человек на Руслана не смотрел, лишь возил без особой цели в костре длинной сухой палкой с обгоревшей корой, и, кажется, что-то бормотал себе под нос.
– А? – переспросил Руслан, осознав, что человеку не бормочет, а обращается к нему.
– По лбу – на! – немедленно откликнулся незнакомец. – Справился? Зенки продрал? Вот и хорошо. Пора тебе, Руслан, задержался ты здесь, а ты ведь там нужен.
– Здесь – это где? – спросил Руслан. – Что это за место?
– Надо же... какой любопытный. Если сам не ведаешь, незачем мне тебе рассказывать. Потом поймешь.
– Что пойму?
– Что надо, то и поймешь, – отрезал незнакомец. – Всё, проваливай.
Мир снова закружился вокруг Руслана, сосны и костер слились в одно рыже-зеленое пятно, в котором невозможно было различить каких-либо деталей, и Руслан инстинктивно закрыл глаза.
А когда он снова их открыл – перед ним возвышалась кирпичная стена того самого дома, в котором жила Людмила и у которого он встретил тех двоих людей, что похищали девушку. В памяти снова всплыло имя «Константина Георгиевича», и Руслан мысленно пообещал этому пока неизвестному товарищу все кары, которые только сможет организовать молодой, но уже прошедший испытательный срок сотрудник городской прокуратуры.
***
– Ох, ты ж откуда здесь взялся?
Руслан резко обернулся, вспомнил про предшествующие события, приготовился к боли – но ничего не почувствовал. Словно не было ударов об стену и путешествий в дремучий лес и обратно через какую-то мясорубку. Это его немного сбило с толку, но он быстро собрался с мыслями.
– Да шёл мимо и споткнулся, – объяснил он очень пожилой женщине, которая остановилась рядом с ним.
У женщины была с собой тележка на колесиках – судя по всему, уже наполненная тем, за чем эта старушка ходила.
– А я тебя и не заметила, – сокрушенно призналась та. – Неожиданно ты, как снег на голову. Не ушибся?
– Нет, всё в порядке, спасибо, – Руслан на всякий случай улыбнулся и в одно движение встал. – Хожу быстро, задумался – и раз, уже на земле лежу. Хорошо, что упал удачно, один мой знакомый так ногу сломал. Но спасибо за беспокойство.
– Да не за что, внучок, не за что, – старушка благодарно закивала головой. – Ну раз всё в порядке, пойду я.
– Вам, может, помочь? – поинтересовался Руслан.
– О, что ты! – отмахнулась она. – С чем тут помогать? Сама дойду, мне вон в тот подъезд.
Старушка указала на соседнюю дверь, и Руслан вспомнил, где он работает.
– Ну как скажете, – его улыбка стала ещё лучезарнее. – Бабушка, а полиция сюда не приезжала? Я вроде слышал сирену, подумал, может, помощь нужна. Я сам в прокуратуре работаю.
Он уверенным движением достал из кармана своё удостоверение, которым недавно пытался запугать похитителей девушки Людмилы.
– Не было никого! – уверенно ответила та. – Только наш участковый приходил, посмотрел вокруг и ушел. А что приходил, кого смотрел – бог весть.
– Ясно-понятно, спасибо вам. Наверное, ошибся, – легко согласился Руслан. – Кстати, а не знаете, что за Людмила живет в этом подъезде? В ресторане познакомились сегодня, но я у неё только дом узнал и подъезд. А квартиру так и не сказала... не обходить же все?
Старушка посмотрела на Руслана с легким подозрением, но колебалась совсем недолго.
– Людка это, Лаврова, на третьем этаже живет, вон её окна горят, – она указала рукой наверх, где действительно горел свет, но лишь в одном окне. – Хорошая девушка, посторонних не водит, не шумит, о ней все соседи положительно отзываются.
Руслан быстро посчитал в уме – двадцать восемь квартир в подъезде, второй начинается с двадцать девятой, квартира этой Людмилы крайняя справа от лифта. Сороковая, двушка или трешка. Скорее – двушка.
– Понял, спасибо, буду иметь в виду.
Он задрал голову и начал внимательно смотреть на это горящее окно. Старушка поняла намек правильно и пошла дальше – но у своего подъезда замешкалась и искоса посматривала на Руслана, видимо, ожидая от него каких-то действий. Но он так и не пошевелился. И лишь после того, как старушка скрылась из виду, достал из кармана телефон. Посмотрел на трещину, которая шла наискосок через экран – и вспомнил, что во время нападения «Константина Георгиевича» держал смартфон в руке. По идее, тот должен был отлететь в сторону – и уж во всяком случае, никак не мог оказаться в кармане. У Руслана пробежал холодок по спине – такой исход мог означать, что «Константин Георгиевич» не так плох, как он думал. Или же это был своеобразный подарок того старика, который будил его у лесного костра. Правда, связать в одно целое то нападение, выпавший и оказавшийся в кармане телефон, путешествие туда и сюда и костер в лесу Руслан так и не смог. В отдельности каждый из этих моментов имел хоть какой-то смысл, но вместе они в единое целое не складывались. Он мысленно плюнул на эту загадку, нажал кнопку и убедился, что телефон всё ещё работает – хотя расходы на ремонт всё равно придется закладывать в бюджет.
***
Димка оказался на службе, хотя помогать Руслану не рвался. В принципе, его можно было понять – он и так сегодня серьезно перерабатывал, а тут ещё коллега со своими проблемами. Впрочем, с Димкой они были кем-то вроде приятелей – во всяком случае, именно он пустил Руслана к себе, когда тому нужно было подумать над отношениями со своими родителями.
– Тут звонили из полиции, жаловались на тебя, – сообщил Димка. – Мол, совершил вызов через сто двенадцать, они послали участкового проверить на месте, но обнаружили только асфальт.
– Хех... – усмехнулся Руслан. – То есть сотрудник прокуратуры сообщает о нападении, они посылают не пойми кого, тот нападения, разумеется, не видит – и дает отбой всем службам. А если бы мне дали по башке, засунули бы в багажник какой-нибудь машины и увезли оттуда? С-суки, хоть бы какой «Перехват» объявили... Ну я им завтра устрою!
– Ничего ты им не устроишь, – ответил Димка. – Тебя били и засовывали? Нет? Вот и сиди тихо и думай над объяснениями.
– Вообще-то били, тут даже кусок штукатурки от цоколя отвалился, солидный такой кусок.
– Да? А они говорят – никаких следов.
– Ну это я знаю, что тот кусок мною выбили... Но вообще я к тебе по другому делу. По вот этому адресу, – он продиктовал улицу, номера дома и квартиры, – живет некая Людмила Лаврова. Есть подозрение, что её похитили... я как раз с похитителями и столкнулся. Но как это обосновать, понятия не имею. Не поищешь в базе её родителей? Может, они приедут, посмотрят, заявление напишут, если что не в порядке...
– Лаврова? – как-то сухо уточнил Димка.
– Точно так.
– Людмила?
– Ну да. Адрес...
– Не надо адрес. Я тебе и так скажу – это дочка мэра. Это ещё до тебя было, вот ты и не в курсе, а так все знают – и мы, и полиция... даже ФСБ тогда подключали. Но там ситуация была, как в мультике про «Бременских музыкантов» – такая-сякая сбежала из дворца. Три дня её все службы искали, с собаками и не только. Ну и нашли. Оказалось, что она тайком от отца купила квартиру, обустроила её и типа новую жизнь начала. До причин, понятное дело, докапываться не стали, отцу было достаточно, что её не похитили...
– Кхмм, – Руслан прочистил внезапно пересохшее горло. – Да уж, не было печали... И что делать? Я уверен, что это её похитили те, что меня приложили. Только, думаю, пока она завтра... а она учится или работает?
– Тогда училась, в универе, а сейчас – кто её знает?
– Понятно... В общем, пока она завтра на учебе или работе не появится, никто и не забеспокоится. А следы уже остынут...
– Тут ты прав... Может, Михалычу скинуть? Он большой, пусть и думает?
Руслан немного поколебался.
– А он там?
– Сидит пока... так что?
– Я сейчас подъеду, – решился Руслан. – Думаю, лично сумею убедить вмешаться. И так уже с полчаса прошло, но если потом всё быстро делать, то тот же «Перехват» что-то может дать.
***
Михалыча полностью звали Сергеем Михайловичем, и он был главным прокурором города. Руслан пересекался с ним однажды, в самом начале своего трудового пути, и тогда же первый и последний раз был в его кабинете. О нём, в принципе, отзывались хорошо, хотя Руслан подозревал, что у Михалыча не всё в порядке с честью мундира – по слухам, тот был слишком тесно завязан на городскую власть, что означало некую мзду, которую тот получал за то, что иногда закрывал глаза в нужную сторону. Впрочем, самого Руслана – видимо, в силу незначительности его должности – это пока не касалось, да и не был он пламенным борцом за справедливость, хотя, наверное, в определенных ситуациях мог бы и положить удостоверение на стол. Но пока до такого не доходило.
Неизвестно, по каким делам Михалыч задержался допоздна на службе, но Руслана он согласился принять сразу. Внимательно выслушал его историю, уточнил несколько деталей, но задал всего один вопрос.
– Того, кому эти люди звонили, точно звали Константин Георгиевич?
– Да, они его так назвали. Я думал попросить коллег пробить его по полицейским базам, сочетание имени и отчества не самое распространенное.
– Да, не самое, – согласился Михалыч. – Попроси... А насчет Людмилы мы сейчас уточним.
Он достал свой сотовый, потыкал толстыми пальцами в экран и приложил аппарат к уху.
– Володя, привет, как жизнь?
Собеседник что-то ему ответил. Руслан притворился, что вовсе не слушает этот разговор – так было безопаснее со всем точек зрения.
– Да-да, конечно... в субботу, как договаривались. Я что звоню, Володь, тут такое дело... даже не знаю, с чего начать. На моего сотрудника напали... нет, не про это... ищем, конечно, и найдем. Только он уверен, что эти нападавшие похитили твою Людку... да, именно её. Всё и произошло у того дома, где она живет. Только он её в лицо не знает, поэтому не уверен... нельзя ли как-то уточнить, где она, что с ней? Не хотелось бы посылать опергруппу, сам понимаешь. Но если надо – пошлем, конечно. И это, Володь, время... сам понимаешь. Чем быстрее, тем быстрее... надо же не только полицию сориентировать, но и других тоже, если что не дай бог. ГИБДД то же самое, чтобы машины проверяли... Да, понимаю. Жду звонка.
Он отключил телефон и положил его на стол экраном вниз. А потом задумчиво посмотрел на Руслана.
– Влип ты в историю, лейтенант, – тяжело произнес он. – Дело тебе на контроль не дам, не положено, другие займутся... если подтвердится всё. Но и тебе будет поручение – искать параллельно, но не вмешиваясь. Сумеешь раньше обернуться – вытащишь счастливый билет. Ну а на нет – и суда нет, сам знаешь. Так и останешься до конца жизни подай-принеси.
– Я понимаю, Сергей Михайлович.
Руслан был уверен – Михалыч уже ему поверил, даже в невероятную историю с костром в лесу и переносом через мясорубки. И в похищении девушки он тоже не сомневался. Но и ставить Руслана на расследование не мог – тот был замешан в этой ситуации по самую макушку, оказывался кем-то вроде жертвы, да и его присутствие у дома этой Людмилы было подозрительным. Свой позыв доехать до подслушанного адреса Руслан объяснил беспокойством о девушке, у которой было неудачное свидание, но такая причина звучала плохо и вряд ли могла удовлетворить кого-то более-менее въедливого. В том, что такие въедливые товарищи в расследовании появятся, Руслан не сомневался, и собирался придумать чуть более разумную версию. А одновременно ему нужно вести собственное расследование – без права допрашивать подозреваемых и свидетелей, без тех возможностей, которые дает официальное распоряжение, без помощи различных оперативных служб и прочего, прочего, прочего. И постараться опередить всю ту махину правосудия, которую, судя по всему, готовился запустить Михаилыч.
Минуты текли медленно. Руслан пытался представить, как мэр проверяет, где его дочь. Звонит на сотовый, посылает нарочных? Он понимал, что думает о всяких глупостях – вместо того, чтобы прикидывать план оперативно-розыскных мероприятий, которыми придется заниматься самому и в свободное от работы время.
– За свой счет могу взять на это время? – на всякий случай спросил он.
– Как вариант, – приложил Михалыч.
Ничего уточнять Руслан не стал.
Наконец телефон на столе начал играть мелодию из «Бригады», и Михалыч поднял трубку.
– Да, Володь, слушаю. Точно? Хорошо, тогда мы приступим. Скоро бригада будет на месте, и о прочем я позабочусь, – рука с сотовым упала на стол. – Слышал? Исчезла твоя Людмила. Можешь начинать искать. Или тебе особое приглашение нужно? Всё, свободен!
Последние слова Михалыч произнес очень раздраженным голосом, каким любые начальники обычно реагируют на присутствие подчиненных, которые принесли им дурные вести и серьезные проблемы.
***
Димка уже ушел, и весь кабинет, в котором они обычно сидели вдвоем, был в полном распоряжении Руслана. Впрочем, пользы от этого не было никакой. Он включил компьютер, полазил по базам, к которым имел доступ. Перекинул на свой телефон фотографию Людмилы из паспортного стола – она была на несколько лет моложе, с другой прической и другим цветом волос, так что узнать её можно было только случайно. По трезвому размышлению, решил не упираться, чтобы получить доступ туда, где нужно было оформлять десять запросов с печатями от господа бога. Вряд ли эта девушка была замешана в каком-то криминале, да и в любом случае должность её отца означала, что если бы она даже убила сотню людей, её следов там не было бы и в помине. Ходить на работу или в университет, который она окончила год назад, было, скорее всего, бессмысленно – этим займутся оперативники, перебегать дорогу которым было чревато. Проще потом прийти в отдел с коньячком и спросить, что им удалось узнать – мало ли, вдруг кто заметил слежку или ещё что.
Но Руслан почему-то был уверен, что этот след никуда не приведет. Скорее, что-то можно было выяснить из просмотра записей камер наблюдений, но были ли они на той улице и у того дома – этого он не знал. Выделенные средства могли и распилить в лучших традициях... и мэр наверняка получил свою мзду.
В общем, ситуация была, как в сказке – пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что. Правда, в отличие от Ивана-дурака Руслан точно знал, кого он должен искать, хотя и не знал, откуда начинать поиски. Но это дело наживное.
Он снова обратился к компьютеру и попробовал найти «Константина Георгиевича».
В городе жило ровно двадцать три Константина Георгиевича. Девять из них были глубокими стариками, ещё шестеро ещё даже не закончили школу. Немного подумав, Руслан убрал из списка ещё пятерых – голос, который он слышал, никак не мог принадлежать сорокапятилетнему сторожу пункта приема металлолома. Оставалось трое кандидатов, но Руслан уже чувствовал, что это ложный путь. Нужного Константина Георгиевича в их базах не было. Или же он был, но в тех самых, для которых нужны запросы – а эти запросы ему никто не подпишет. Шах и мат.
Но данные этих трех мужчин он себе сохранил – опять же на всякий случай.
Больше ничего он сегодня сделать не мог. Надо было ехать домой, завершать свой конфликт с родителями, выпрашивать у них прощения, а завтра на свежую голову начинать поиски этой несчастной Людмилы. Быть всю жизнь на позиции «подай-принеси» Руслан не собирался, а это означало, что ему нужно было каким-то образом опередить своих коллег, которые имели все нужные полномочии и могли вести нормальное расследование, а не тот эрзац, на который обрек его Михалыч. Такой частный детектив, только в российских реалиях и с корочкой в кармане, которая могла и помочь в определенных обстоятельствах.
Руслан выключил компьютер и почти дошел до двери, когда зазвонил телефон на его столе. У него мелькнуло искушение не услышать этот звонок, выключить свет и уйти, но с Михалыча станется и самому добежать сюда, если он пропустит ещё несколько дребезжаний старого аппарата. Он вздохнул и вернулся обратно.
– Да, – откликнулся он, подняв трубку. – Лейтенант Медведев, прокуратура. Слушаю.
– Добрый вечер, – незнакомый голос говорил так, словно вечер был каким угодно, только не добрым. – Это капитан Угольников, городской отдел. У нас тут в КПЗ бомж помирает...
Капитан немного замялся, и Руслан решил немного схохмить:
– Ухи просит? – спросил он.
– Кто?
– Ну бомж, который помирает, – то, что собеседник не узнал цитату, почему-то очень расстроило Руслана.
– А, нет... не ухи. Просит, чтобы ты приехал.
– Э... зачем? И что за бомж? Откуда он меня знает? – удивился Руслан.
– Понятия не имею. Заладил своё – позовите лейтенанта Медведева из прокуратуры... Наши, конечно, думали, что он хочет от наказания уйти, но с ним натуральный приступ. Скоро «скорая» приедет, так что ты поторопись, а то будешь своего бомжа по больницам искать.
– А его за что-то серьезное задержали?
– Да куда там... откуда у него серьезное. Витрину разбил в колбасном ларьке, решил пятнадцать суток на казенных харчах посидеть. Завтра его и оформили бы, если бы не приступ. Ты давай, лейтенант, приезжай, если хочешь его застать.
Капитан из отдела полиции положил трубку, а Руслан с полминуты просто стоял и слушал короткие гудки. Какой-то бомж знает его имя, звание и должность – и пытается с ним связаться. Это было очень похоже на бред, а сегодня Руслан уже наслушался немало бредовых историй.
Глава 5. Свадьба на Купалу
Людмила точно знала, что зеркала говорят только в сказках, и ещё со школы помнила бессмертные строки «свет мой, зеркальце, скажи». В обычной жизни она ни с чем подобным не сталкивалась – здесь говорили только всякого рода смартфоны, да и то только в том случае, если на другом конце условного провода сидел настоящий человек.
Впрочем, за этот вечер она столкнулась с несколькими вещами, о которых раньше только читала. В её квартиру ещё ни разу не проникал неизвестный; к тому же этот неизвестный оказался наделен очень странными способностями – например, он мог, не прикасаясь, швырять Людмилу по комнате туда и сюда, как ему заблагорассудится. Она видела что-то подобное в разных фильмах, но там наверняка использовались невидимые тросы, да и актеры вряд ли пытались сопротивляться. Она пыталась – и безуспешно.
А теперь ещё и говорящее зеркало.
Людмила так и замерла на полу, прижавшись к спинке кровати. Она со страхом глядела на огромный старомодный предмет мебели, но тот не подавал никаких признаков жизни – у него не было глаз, чтобы смотреть, не было и рта, через который оно могло издавать какие-либо звуки. Не было даже никаких признаков ушей, которыми это зеркало могло услышать ответ – не считать же за таковые многочисленные завитушки на потемневшей раме? Людмила пыталась понять, что ей делать дальше, но в голову приходила только возможность закричать, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Вот только этим кем-то обязательно окажется либо «Машка», которая наверняка стоит в ожидании за дверями комнаты, либо пугающий Константин с не менее пугающим отцом. Никого из этой троицы видеть не хотелось.
Людмила попыталась рассуждать трезво. Её похитили и держат взаперти и под присмотром; это означает, что сбежать получится только случайно, если охрана на какое-то время утратит бдительность. Правда, было непонятно, способна ли та же «Машка» что-либо утратить, да и способности Константина внушали определенные опасения. Людмила, к примеру, может добежать чуть ли не до конца длинного коридора – она почему-то была уверена, что за дверями находится длинный полутемный коридор, – но этот «невампир» просто снова дернет её, а потом сурово накажет. В чем именно может заключаться наказание, Людмила не знала, но предполагала самое худшее из возможного. В её в голове всплыли виденные когда-то в интернете картинки на тему «пытки, которых боялись все женщины», и она внутренне содрогнулась. Если ей начнут угрожать чем-то подобным, она расскажет всё, что знает.
Правда, пока что у неё никто ничего не спрашивал и не просил – если не считать странный интерес к её правой ладони. Людмила посмотрела на эту ладонь, полюбовалась знакомыми с детства линиями, и её мысли и взгляд вновь вернулись к зеркалу, которое пока что не произнесло ни слова.
– С вами что-то случилось, госпожа?
Голос «Машки» заставил Людмилу подпрыгнуть – причем в буквально смысле этого слова. Из положения «сидя на полу» она мгновенно оказалась на ногах, да ещё и сумела в прыжке развернуться, чтобы оказаться лицом к лицу с неслышно вошедшей гувернанткой.
– Ты... Ты... – она не знала, что сказать, но всё же сумела найти нужные слова: – Я тебя не звала!
– Я услышала шум и подумала, что госпоже нужна помощь, – безразлично сказала «Машка». – На этот счет есть четкие инструкции от хозяина, я не могу их не выполнить. Другим способом выполнения этих инструкций будет постоянное присутствие меня в этой комнате, но я заметила, что вам это доставляет неудобство.
– Да... доставляет, – пробормотала Людмила.
– Так что случилось? Почему вы были на полу?
– В платье запуталась, – причина нашлась сама, когда Людмила попробовала шагнуть в сторону. – Не привыкла носить такое, всё в штанах и штанах.
– Девушкам штаны носить неприлично.
– Зато удобно и практично, – парировала Людмила. – Ладно, что мы спорим. Всё равно ты мне штанов не дашь?
«Машка» медленно покачала головой.
– Нет.
– Вот в том-то и дело. Так что я тут это... потренируюсь. А ты подожди за дверью. И не прибегай на любой шум, иначе я так и не научусь в этих ваших платьях ходить, – Людмила закончила свою речь слегка плаксивым тоном привыкшей к безусловному подчинению «госпожи».
– Понимаю, хозяйка, – «Машка» наклонила голову. – Вы не голодны?
Людмила прислушалась к себе. От съеденного в ресторане половины «цезаря» не осталось и следа, а дома она поесть не успела – решила сначала принять ванную, но появился Константин и всё завертелось. То есть, в принципе, она была готова попросить «Машку» принести ей что-нибудь из еды... Но сначала нужно было что-то придумать с зеркалом, и уже потом думать о желудочных проблемах. Для этого нужно, чтобы никакой «Машки» в комнате не было – хоть какое-то время.
– Хорошая идея, –сказала она. – Думаю, я не откажусь что-то съесть... но чуть позже. Через полчаса... да, через полчаса. А пока потренируюсь ходить в этом вашем... в этой вашей одежде, где вы только её взяли!
– В сундуке, – внезапно ответила «Машка».
Людмила недоверчиво посмотрела на горничную, но та была по-прежнему серьезна и говорила прежним безразличным голосом. Информировала.
– Да-да, – сказала она. – В сундуке, где же ещё. Ну тогда всё. Иди, ты свободна.
– Я всегда на службе, – напомнила «Машка».
Но всё же развернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Людмила дождалась щелчка замка и повернулась к зеркалу.
– Так ты умеешь говорить? – тихо спросила она. – Или мне показалось?
– Тебе показалось, – ответило зеркало.
***
Ответ раздался внезапно, и Людмила не успела понять, откуда доносится звук. Она внимательно посмотрела на зеркало, но то снова изображало бессловесный предмет обстановки.
Людмила подошла поближе.
– Только что из этой комнаты вышла одна юмористка... хотя её юмор не годится даже для «Аншлага», – с угрозой в голосе сказала она. – Такой же уровень юмора ещё и от зеркала – это перебор. Мне тут выдали неплохие туфли, тяжелые, с большим каблуком. Как думаешь, что будет, если я стукну этим каблуком прямо в своё отражение?
– Я разобьюсь, – со вздохом ответило зеркало. – Что же вы все только угрожаете... Ах ты жалкое стекло! Между прочим, обидно было до чертиков. Так что тебе надо, новенькая? Тоже будешь пытать, кто на свете всех милее и прекрасней?
– А ты знаешь ответ на этот вопрос? – заинтересованно спросила Людмила.
– Ну... как бы да, – обреченно ответило зеркало.
– И кто это?
Зеркало помолчало. Людмиле показалось, что её пристально разглядывают и оценивают, и она немного засмущалась.
– Ты же понимаешь, что в данных обстоятельствах я могу ответить лишь одним, очень предсказуемым образом? – вдруг спросило зеркало.
Людмила потратила несколько секунд, чтобы понять смысл произнесенной фразы, но в конце концов признала своё поражение.
– Что ты имеешь в виду?
– Под чем?
– Под «данными обстоятельствами» и «предсказуемым ответом», – объяснила она.
– А самой сообразить не судьба? Эх, люди-людишки... У тебя есть туфли с тяжелым каблуком, а на правду все женщины реагируют совершенно одинаково. «Ты назло мне врёшь!» – зеркало явно кого-то передразнило. – Хорошо, что тогда рядом служанка оказалась, на ней свою злость выместила...
– Кто? – поинтересовалась Людмила.
Сказку Пушкина она, конечно, помнила, пусть не целиком, но уже отрывки про общение злой мачехи с волшебным зеркалом сидел в её памяти прочно.
– Кто-кто... кто надо, – пробормотало зеркало. – Так что... врать или правду говорить?
– Правду! – решилась Людмила.
– А каблуком бить не будешь?
– Не буду.
– Ну... ладно. Поверю. Так чего ты хотела узнать-то?
Людмила хмыкнула. Зеркало очень по-детски пыталось отвертеться от ответа, но давать ему шансов она не собиралась.
– Ну... как обычно – кто на свете всех милее, всех румяней и белее, – объяснила она.
– Да, как обычно, – вздохнуло зеркало. – Как обычно... в общем, не ты.
Последние слова зеркало сказало очень тихо и тут же замолчало – Людмиле почудилось в этом молчании некая опаска.
– Обидно, – с угрозой произнесла она. – Это было очень обидно.
Ей очень хотелось вызвать у зеркала комплекс вины – при этом сам факт того, что на свете есть кто-то красивее её, Людмилу нисколько не расстроил. Она была разумной девушкой, знала, как пользоваться зеркалами – обычными, не волшебными, – и имела глаза, чтобы видеть окружающих. Даже у неё на работе была пара сотрудниц, которых она со скрипом душевным признавала красивее себя. А сколько таких представительниц женского пола наберется на всей планете, она даже боялась представить. Скорее всего, счет шел на миллионы или даже на десятки миллионов – и следовало радоваться, что не на миллиарды.
– Ты просила сказать тебе правду, – осторожно напомнило зеркало.
– Просила, – согласилась Людмила. – Но это не значит, что правда должна мне нравиться. Ну а кто красивее всех-всех? Только не повторяй, что не я. Я не злопамятная, поэтому обиды записываю.
Она демонстративно похлопала по бедру, где обычно были карманы джинсов или брюк. В нынешней её одежде никаких карманов не было, но она надеялась, что зеркало поймет её жест. Впрочем, оно никак не отреагировало.
– А оно тебе точно надо – знать имя первой красавицы? – с легким сомнением спросило зеркало. – Любопытной Варваре известно что отрывают.
– Мне интересно. И знания лишними не бывают.
– Ну раз так... Вряд ли тебе когда пригодится это знание, но пусть. Махиндрани Кусвидьянти Парамаси.
Людмиле показалось, что зеркало выругалось.
– Что? – недоуменно переспросила она.
– Ох, грехи мои тяжкие, – вздохнуло зеркало. – Я же говорило, что тебе это не нужно. Повторю, мне не сложно – Махиндрани Кусвидьянти Парамаси.
– Это что или кто?
– Это женщина, – с готовностью объяснило зеркало.
– Уже легче. А чего у неё имя такое... – Людмила неопределенно покрутила кистью руки. – Необычное?
– Ну не всем же так повезло, как тебе, – голос зеркала так и сочился ядом. – Мама с папой её так назвали. Возможно, при участии других родственников.
– О. Понятно. А она откуда?
– Из Пакуаламана.
Людмила вздохнула.
– А это что?
– Виллайе кепангеранан, если на местном, – с готовностью ответило зеркало.
– А если на понятном?
– На понятном ей... – Людмиле показалось, что зеркало с трудом сдерживает улыбку. – Княжество это такое, на острове заморском, вами Явой зовущемся. Ну как, легче тебе стало?
– Немного... – пробормотала Людмила, которой было очень стыдно – знание действительно оказалось ненужным, как и предупреждал этот говорящий предмет обстановки. – А эта девушка... она правда красивая?
– Правда-правда, не сомневайся. Только она уже много лет не девушка. Замужем, трое детей, четвертого ждет.
– А что там насчет всех белей?
– А что с этим-то?
– Ну я же спрашивала, кто на свете всех милее, всех румяней и белее, – объяснила Людмила. – Возможно, это подразумевает, что в твоем конкурсе красоты участвуют только представители белой расы? Я, правда, не уверена... но я так читала.
– Ты что – расист? – в голосе зеркала плескалось целое озеро недоумения.
– Господи, откуда ты такие слова знаешь? – удивилась Людмила.
– Поживешь с моё – всё узнаешь. Никакого расизму не потерплю, – твердо ответило зеркало.
– Хорошо-хорошо, – быстро согласилась Людмила. – А долго это сколько?
– Ну... цикла три.
– Что такое цикл?
Зеркало помолчало.
– Цикл это цикл. Время ими считают. Вот вы как время считаете?
– Как-как... – Людмила задумалась. – Солнце встало, потом зашло, день прошёл. Триста шестьдесят пять дней это год...
– Понятно. Ничего про это ваше солнце не знаю, так что дней ваших тоже, считай, нет.
