Текст книги "Интуиция, дедукция и железный кулак (СИ)"

Автор книги: Игорь Екимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

  Но тут произошло событие, которое расстроило все планы Силачёва. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он встретился с... Владимиром!

  – Здравствуйте, – сказал Владимир, обмениваясь с ним рукопожатием. – Папа и майор Орехов уже в кабинете. Я сейчас, через пять минут подойду, и начнём.

  Михаил Николаевич был в полном замешательстве.

  «Ну почему?!! Какого... ты припёрся на это совещание?! Тебе что, заняться больше нечем?! Ведь если я сейчас начну рассказывать о наблюдении за Татьяной Сергеевной, и предложу ментам разрабатывать её дальше – она об этом сразу узнает от Владимира!»

  Силачёв пришёл в ярость и собрался рассказать на совещании абсолютно всё, что знал – в том числе и о связи Татьяны Сергеевны с Владимиром. И плевать, к чему это приведёт.

  Но вдруг ему пришло в голову, как можно повернуть сложившуюся ситуацию себе на пользу. Он уже успел подняться на второй этаж, но теперь дал задний ход и отошёл на лестничную площадку, дожидаясь Владимира. Вскоре тот появился. Едва увидев его, Михаил Николаевич приложил палец к губам, а другой рукой поманил его к себе, сделав таинственный вид.

  Владимир поднялся по лестнице.

  – Послушайте, – вполголоса сказал ему сыщик, – у меня для вас есть очень важная информация. Но дело в том, что её не должен знать майор Орехов. И даже вашему отцу её лучше не сообщать, а то он может проговориться. Можно будет побеседовать с вами после совещания, без посторонних?

  – Можно, – засмеялся Владимир, – а почему такая секретность?

  – Потом, потом, – замахал руками Силачёв, – идёмте в кабинет!

  Они прошли в главный кабинет. Пётр Андреевич с Ореховым были там, и совещание сразу началось.

  Первым выступил майор Орехов.

  – Мы как следует перетряхнули фирму, которая делала тут сигнализацию, – сказал он, – но никаких связей с преступниками пока не нашли. Похоже, что с ними был связан только один человек – Зайцев, а его как раз и убили. Ну, это тот парень, которого обнаружили мёртвым в лесу. О его знакомствах никто ничего не знает: он был очень замкнутый тип, с коллегами общался исключительно по работе, жил один. Вероятно, он был соучастником преступления и «засветился» больше всех. Поэтому его и убрали, так как через него милиция могла бы выйти на остальных преступников.

  Майор замолчал. Видимо, сейчас у него не было новых идей, касающихся расследования. Тогда слово взял Силачёв:

  – Я продолжаю наблюдение за посёлком. Всех подробностей сообщить пока не могу, вы уж извините. Если коротко, то я планирую в ближайшие дни устроить засаду и поймать преступников. Правда, ещё не знаю, кто это будет – Морозов, Ганс или оба сразу.

  Не так, совсем не так он собирался рассказывать о своих успехах! Силачёв вообще любил похвастаться, особенно если был повод. Но здесь присутствовал Владимир, поэтому Михаил Николаевич не мог позволить себе сболтнуть лишнего.

  – Ладно, – произнёс Пётр Андреевич. – Похоже, вся надежда на тебя, а то наша милиция что-то забуксовала... Ещё какая-нибудь новая информация у вас есть?

  – Нету, – ответил Орехов.

  – Нету, – ответил Силачёв.

  – Тогда, пожалуй, всё. Ужинать будете?

  – Спасибо, но сегодня не могу, – сказал Орехов. – У меня ещё одно важное дело осталось.

  – А я, конечно, поужинаю, – улыбнулся Силачёв. – Сегодня у меня важных дел больше нет.

  Майор быстро вышел из кабинета, Пётр Андреевич стал звонить по мобильнику, отдавая распоряжение насчёт ужина, а Силачёв поманил Владимира к двери. Они тоже вышли, прошли по коридору, свернули на лестницу, поднялись на третий этаж и только там, в коридоре, остановились. Михаил Николаевич огляделся по сторонам, проверяя, чтобы вокруг никого не было.

  – Значит, так, Владимир, – заговорщицким шёпотом начал он. – У меня появился один конкретный подозреваемый. Точнее, подозреваемая. В посёлке живёт одна девушка, Татьяна Сергеевна... Знаете такую?

  – Нет, – покачал головой Владимир.

  «Ах, нет? – злорадно подумал сыщик. – Ну, держись, сопляк, я тебя сейчас проучу за твоё враньё!»

  – То есть не знаете? Ну как же так... Скажу вам прямо: вы очень много потеряли! Вот я, например, такую соблазнительную девчонку не видел никогда в жизни. Я серьёзно. Она выглядит... как Мисс Вселенная! Честное слово, не вру. У неё такие сиськи – ну, ваще-е! Эх, вот бы ей впендюрить...

  Силачёв заметил в глазах собеседника раздражение, граничащее с яростью. Владимир попал сейчас в крайне двусмысленное положение: с одной стороны, ему было очень неприятно слушать подобные высказывания про свою девушку, но, с другой стороны, он же сам сказал, что не знает Татьяну Сергеевну. Поэтому разозлиться в открытую Владимир не мог – ведь тогда бы он выдал себя! Сохраняя внешнее спокойствие, он спросил:

  – Но какое отношение это всё имеет к расследованию?

  – А, да... расследование! – спохватился Михаил Николаевич. – Кажется, я немного отвлёкся. Так вот, я заметил у неё в заборе потайную дверь, ведущую в лес. Спрашивается: это вообще зачем? У меня ответ однозначный: она связана с преступниками. Конечно, вряд ли она сама является членом банды. Скорее, она чья-то подстилка – или Морозова, или Ганса, например...

  Глаза Владимира сверкнули от бешенства, но голос его по-прежнему оставался спокойным.

  – По-моему, – возразил он, – вы делаете слишком поспешные выводы. Может, она просто любит гулять в лесу и поэтому сделала себе такую калитку в заборе.

  – Владимир! Вы просто не знаете, о чём говорите. Сразу видно, что вы там никогда не были. У неё четырёхметровый забор, сделанный из металлических листов. И эта потайная дверь так замаскирована, что её снаружи вообще не заметить! Там нет ни ручки, ни замочной скважины, ничего. Она выглядит как один из этих металлических листов.

  – Тогда как вы её обнаружили?

  – Ну-у-у! Я же знаменитый сыщик. У меня, знаете, глаз как у собаки, а нюх как у орла. Или наоборот, не помню. Я обнаружил на земле едва заметные следы, подходящие к забору, и предположил, что там есть потайная дверь. Потом влез на дерево, осмотрел двор изнутри через бинокль и увидел на заборе дверную петлю и электромагнитный замок. И всё стало ясно.

  – И что вы собираетесь делать?

  В голосе Владимира Силачёв почувствовал панику и ужас. Впрочем, вполне возможно, сыщик выдавал желаемое за действительное.

  Всё тем же заговорщицким шёпотом он стал объяснять:

  – Я уверен, что преступники ходят к девушке в гости через эту потайную дверь. Я собираюсь устроить там засаду – и поймать преступников! Но есть одна проблема: мне придётся работать в одиночку...

  – Вовка-а! – донёсся издали голос Петра Андреевича.

  – ...Понимаете, я не верю здешней милиции! – торопливой скороговоркой зачастил Силачёв. – По-моему, кто-то из ментов связан с этой бандой и снабжает её информацией. Я не говорю, что это сам майор Орехов – может, он честный мужик, но ведь он не один там работает. Я считаю, оттуда идёт утечка информации, и только поэтому преступники до сих пор не пойманы. Так что милиция о моих действиях знать не должна!

  – Михаил Николаич! – крикнул вдалеке Пётр Андреевич. – Ты где?

  – И вашему отцу я решил не говорить: он может проболтаться, – продолжал сыщик. – Только вам. Вот вы, Владимир, точно не проболтаетесь. В общем, я пойду туда один, устрою засаду – и поймаю преступников!

  – А вы справитесь в одиночку-то? – спросил Владимир.

  – Да легко. Конечно, у меня нет никакого оружия, но я отличный рукопашник – вы не смотрите на мой возраст! – и никуда они от меня не денутся.

  – Вовка-а! – опять крикнул Пётр Андреевич.

  – В общем, запоминайте, – всё так же, скороговоркой, стал объяснять Силачёв. – Девушку зовут Татьяна Сергеевна, она живёт в самом конце посёлка, в красивом двухэтажном доме с высоким синим забором. В заборе есть потайная дверь, выходящая в лес. Завтра вечером я приду туда часикам к десяти – раньше, наверно, незачем – и устрою ночную засаду. Если преступники не появятся, я повторю это послезавтра, и после-после... в общем, буду их караулить, сколько потребуется. Вы об этом пока никому не рассказывайте, но если со мной что-нибудь случится – конечно, я уверен в успехе, но всякое может быть – тогда вы всё расскажете и милиции, и вашему отцу. Хорошо?

  – Хорошо.

  – Всё запомнили?

  – Всё.

  – Тогда идёмте вниз, а то нас уже ищут.

  Силачёв и Владимир вышли на лестницу и тут же столкнулись с Петром Андреевичем.

  – Мужики, вы где пропадаете? – спросил он. – Я уже с ног сбился, вас разыскивая!

  – Извини, папа, заболтались. Ну что, ужинать в банкетный зал пойдём?

  – Конечно, а куда же ещё!

  Они спустились на первый этаж. Перед ужином Силачёв пошёл в туалет и там, убедившись, что поблизости никого нет, достал мобильник и позвонил Максиму.

  – Алё, Максим? Здравствуйте. Ну как, можно будет подъехать к вам завтра вечером, часов в семь? Ну и отлично. Ждите!

  ГЛАВА 8

  «В жизни всегда есть место подвигу. Но в большинстве случаев это происходит только из-за того, что в жизни всегда есть место разгильдяйству и легкомыслию.»

  Наблюдение автора

  На следующее утро Михаил Николаевич стал готовиться к операции. Сначала он проверил травматический пистолет (второй, боевой, он всё-таки решил не брать), а затем начал мастерить из подручных материалов одно интересное защитное устройство. Он тщательно измерил свою кепку, взял фанерку и выпилил из неё кусок такой же формы и чуть меньшей величины. Потом помыл его, быстро просушил на огне и запихал внутрь кепки. Дальше он вырезал два куска ткани той же формы и величины, сшил из них мешочек и набил его ватой, после чего зашил окончательно и тоже засунул в кепку. Надев кепку, Силачёв проверил, не будет ли она сваливаться с головы, посмотрел на себя в зеркало и остался доволен. Но затем, подумав хорошенько, он снова взял иголку с ниткой и в нескольких местах пришил мешочек с ватой к кепке изнутри. Потом опять проверил устойчивость кепки на голове и посмотрелся в зеркало.

  «Вот теперь порядок».

  Днём Силачёв помылся, накормил пса, на машине сгонял в Окуловку за продуктами, там же основательно пообедал в ресторанчике и вернулся обратно. Сразу после этого он надел свою модернизированную кепку и пошёл к Максиму. Кроме травматического пистолета он, как всегда, взял с собой бинокль и некоторый запас продовольствия.

  Встретились они ещё на улице: Максим приехал с работы на автобусе, который догнал сыщика как раз у кольца. Выскочив из автобуса, Максим перебежал дорогу и поздоровался с Силачёвым.

  – Идёмте, – сказал Михаил Николаевич. И вполголоса добавил: – Только давайте не будем болтать на улице. Поговорим у вас дома.

  До дома Максима они дошли молча. Силачёв заглянул в одну комнату, в другую, в третью и даже на кухню, проверяя, откуда удобнее всего наблюдать за лесом. Наконец он расположился в самой дальней комнате, подвинул к окну кресло и занавесил окно. Затем, усевшись в кресло сбоку от окна, чуть сдвинул занавеску и посмотрел в лес – сначала невооружённым глазом, а потом и через бинокль.

  – Годится, – оценил он. – Максим, у меня к вам просьба: заприте входную дверь изнутри. На всякий случай. Не хотелось бы, чтобы к вам кто-то зашёл и увидел меня с биноклем.

  Из дома Максима не было видно потайную дверь и ближайшие подступы к ней, но сегодня это не очень беспокоило сыщика. Ведь он нарочно спровоцировал Владимира, и если тот действительно был связан с преступниками, то преступники сами должны были дожидаться Силачёва, пока он не появится. К тому же Михаил Николаевич видел отсюда почти весь лес, поэтому врагам нужно было очень постараться, чтобы не попасть в его поле зрения. Правда, они могли прийти с другой стороны... в общем, тут уж как повезёт. Зато в доме Максима сам Силачёв имел явно больше шансов остаться незамеченным, чем в лесу.

  Чёткого плана у сыщика не было: он собирался действовать по обстановке.

  «Если преступники не попадутся мне на глаза до десяти часов вечера – выйду на улицу и обойду дом Татьяны Сергеевны. Правда, если при этом они всё-таки будут поджидать меня, то можно попасть в засаду, но это ещё кто кого первым заметит. А главное, они думают, что я безоружен, поэтому в случае чего я их сильно удивлю. Если же преступники попадутся мне на глаза – ну, тут сразу понятно: Владимир действительно замешан в преступлении. Тогда всё будет зависеть от численности и вооружения противника. Если я увижу, что мне их не одолеть, я позвоню Петру Андреевичу, и он поднимет на уши милицию. А если их окажется немного и у них не будет огнестрельного оружия, то я задержу их сам. А потом, опять же, позвоню Петру Андреевичу, и он пришлёт сюда милицию. И я передам задержанных из рук в руки».

  Максим запер входную дверь изнутри на засов и стал готовить ужин. Силачёв наблюдал за лесом через бинокль, но, когда до него донеслись вкусные запахи с кухни, он решил поесть и сам. Вытащив из пакета сдвоенный бутерброд (хлеб, масло и копчёная колбаса), он разломил его надвое и стал есть одну половину. Максим зашёл в комнату, увидел жующего Силачёва и сказал, что может поделиться ужином.

  – Спасибо, но это ни к чему, – ответил Михаил Николаевич. – Существует вероятность, что скоро мне предстоит много драться и бегать. В таких условиях обжираться нельзя.

  Он оказался прав – и даже не подозревал, насколько. Впрочем, не будем забегать слишком далеко вперёд.

  Максим приготовил себе жареную картошку с двумя котлетами и пришёл есть в эту же комнату. Михаил Николаевич продолжал сидеть у окна и внимательно смотреть в бинокль, немного сдвинув занавеску.

  – Вы знаете, – сказал Максим, – вы мне сейчас напомнили одну смешную историю, которая произошла со мной в самом конце школы. Ну, это я про то, что обжираться нельзя. Был у нас зачёт по физкультуре, который состоял из трёх частей: подтягивания, бег на сто метров и бег на три километра. И всё это должно было начаться в одиннадцать часов. Приходим мы в школу к одиннадцати, а нам и говорят: нет, начнём всё в двенадцать часов. Те, кто жил рядом, пошли обратно домой, в том числе и я. А нервы-то пошаливают, ну, сами понимаете, это ж соревнование спортивное. Ну и чтобы нервы не шалили, решил я дома съесть или выпить что-нибудь вкусненькое...

  – А-а! Понимаю, – заулыбался Силачёв, не отрываясь от бинокля.

  – Нет, не то, чтобы я чего-нибудь объелся! – продолжил Максим. – Такого не было. Я только выпил одну чашку чаю, и всё. Но этого оказалось достаточно. Сначала мы подтягивались и бегали на сто метров. Я получил пятёрку и там, и там. Но вот когда мы побежали на три километра, у меня начались проблемы: я просто не выдержал общего темпа, а потом ещё и печень прихватило. Или селезёнку, не помню уже. Короче, живот заболел с какой-то стороны. Пришлось время от времени переходить на шаг. А я вообще бегать на средние дистанции не люблю, потому что не очень знаю, как там бежать. На коротких дистанциях – просто разгоняешься изо всех сил и не сбавляешь скорости до финиша, на длинных – бежишь трусцой, а средние – ни то, ни сё. Не нравятся они мне! Короче говоря, за эти три километра получил я двойку.

  – Ну, в общем-то, это мелочь, – сказал Силачёв. – Подумаешь, одна двойка!

  – Мелочь, а неприятно. Самое смешное, что перед этим зачётом один из учителей сказал: «Общая оценка будет средней из трёх, но если кто-то где-то получит двойку – ему уже выше тройки не поставим, даже если будет пять – пять – два». А я подумал: это у какого же идиота будет пять – пять – два? И сам эти оценки и получил.

  Силачёв засмеялся. Максим принялся за еду. Тем временем в лесу, насколько можно было видеть через бинокль, пока никто не появлялся. Михаил Николаевич посмотрел время на экране мобильника.

  – Скажите, а за кем вы наблюдаете? – полюбопытствовал Максим.

  – Я сейчас не могу рассказывать об этом во всех подробностях, – ответил сыщик, – это тайна следствия. В общем, я жду появления... нехороших парней.

  – А почему вы решили, что они появятся?

  – Так я их сам спровоцировал. Теперь они будут ждать меня в определённом месте. Вероятно, они попытаются меня убрать.

  – И вы так спокойно об этом говорите?!

  – А чего там беспокоиться, у меня всё продумано. Преступники меня не найдут, потому что я у вас сижу. Как только я их увижу через бинокль, я просто вызову милицию, и всего делов. Хотя, если их будет немного, то и сам справлюсь. То есть задержу их – а потом, опять же, вызову милицию.

  – А может, лучше заранее вызвать милицию? – предложил Максим. – Если ещё не поздно?

  – Не думаю. Если заранее вызвать милицию, то приедут несколько человек, а тогда преступники могут их заметить и удрать. Ищи их потом. К тому же я не на сто процентов уверен, что они сегодня придут. Если я вызову милицию, а они не придут, то это получится ложный вызов. А это мне совсем ни к чему: не хочу портить отношения с майором Ореховым.

  Максим доел ужин и ушёл мыть посуду. Силачёв продолжал наблюдение, но пока безрезультатно. Немного погодя Максим вернулся в комнату с журналом и ручкой, снова сел за стол и начал читать, иногда что-то вписывая в журнал.

  Некоторое время в комнате царило молчание: каждый занимался своим делом. И вдруг Михаил Николаевич заметил кое-что интересное.

  По лесу двигалась группа из нескольких человек. Они приближались к посёлку, одновременно перемещаясь слева направо относительно местонахождения Силачёва. Они были ещё далеко и часто пропадали за деревьями, но когда сыщику удалось разглядеть их получше, он понял: это именно те парни, которых он ждёт. Потому что все они были вооружены бейсбольными битами, а на голове у каждого имелась чёрная шапочка, целиком закрывавшая лицо, с прорезями для глаз.

  «Один... два... три... четыре... пять, – пересчитал их сыщик. – Огнестрельного оружия ни у кого не видно. Задержать самому или вызвать милицию? Учитывая, что у меня есть травматический пистолет – пожалуй, сам справлюсь».

  – Михаил Николаевич, – спросил его Максим, – а вы не подскажете, как называется район компактного проживания индейцев в Соединённых Штатах Америки?

  – «Красный пояс», – с ходу брякнул Силачёв первое, что пришло в голову. Сейчас ему было совсем не до этого!

  – Да нет, я же кроссворд разгадываю! Ответ должен состоять из одного слова. Слово из десяти букв.

  – Тогда... не знаю.

  «Итак, Владимир не только связан с преступниками, но и клюнул на мою провокацию! Впрочем, было бы странно, если б он не клюнул – я сыграл-то весьма убедительно. Надеюсь, мне не придётся рассказывать о его похождениях Петру Андреевичу – „языки“ сами всё расскажут».

  – А, вспомнил: резервация! – шумно обрадовался Максим.

  – Да погодите вы! – отмахнулся Силачёв, соображая, как действовать дальше.

  «Выхожу из дома, сразу перелезаю через забор – и в лес. Нет, так не пойдёт: а вдруг я Максима подставлю? Может, у кого-то из преступников потом ещё хватит наглости ему отомстить, мало ли. Тогда так: НЕЗАМЕТНО выхожу из дома, иду по главной улице до конца, обхожу дом Татьяны Сергеевны и уже оттуда нападаю на противника. Вот это другое дело!»

  Тем временем преступники подошли поближе (теперь их и без бинокля было видно) и рассредоточились. Трое из них ушли далеко вправо и скрылись за забором Татьяны Сергеевны, а двое остались в поле зрения сыщика. Они спрятались за деревьями. Но поскольку они ждали появления Силачёва из-за угла забора Татьяны Сергеевны, то спрятались так, что сыщик отсюда видел их в профиль.

  – Во бараны... во бараны! – вслух произнёс Силачёв, посмеиваясь. – Максим! Гляньте-ка.

  Максим подошёл к нему.

  – Только аккуратно, занавеску не двигайте. Гляньте в бинокль, чтоб лучше было видно.

  Силачёв отодвинулся в сторону, уступая ему место. Максим взял бинокль.

  – Видите вот этих двух парней, которые стоят боком к нам?

  – Одного вижу. А, вон ещё один.

  – Сейчас их не будет, – самодовольно заявил сыщик. – Я сам ими займусь, без всякой милиции. То есть сначала задержу их, а потом уже ментов вызову.

  – А это не очень опасно?

  – Да ну-у! Чего там опасного? Пять человек всего.

  – Пять?!

  – Да, ещё трое за этим забором стоят, их отсюда не видно.

  – И вы собираетесь напасть на них в одиночку?!!

  – Конечно, а что такого? Сейчас я им дам прикурить.

  – Но, может, мне всё же вызвать милицию, если дело пойдёт как-то не так?

  – Вызывайте, – кивнул Силачёв. – Если увидите, что дело идёт как-то не так – вызывайте. Но, в принципе, я не очень представляю, как это дело может пойти «не так». Их всего пятеро и у них нет огнестрельного оружия. Лёгкая добыча для меня.

  Он положил на стол бинокль.

  – Единственное, что – я хотел бы оставить у вас бинокль. А то он, пожалуй, будет мне мешать.

  – Хорошо.

  – А, да, и ещё мой продовольственный запас, теперь он мне не понадобится. Можете съесть сами, можете выбросить. Всё, я пошёл. Только постарайтесь пока не смотреть в окно. Преступникам, наверно, не понравится, если они увидят, что вы подсматриваете за ними. Уж не знаю, что они тогда сделают.

  Оставив на столе пакет с едой, Михаил Николаевич направился к двери и, по традиции сформулировав в голове мысль: «Здесь никого нет!», вышел на улицу.

  * * *

  Дело представлялось несложным – ведь Силачёв был вооружён травматическим пистолетом, о чём преступники знать не могли. Впрочем, если бы он находился в пиковой физической форме (то есть в возрасте от двадцати лет до сорока), он бы рискнул напасть на этих пятерых, даже будучи безоружным. Сейчас, конечно, уже нет.

  Пистолет у него был марки «Макарыч», девятизарядный, с резиновыми пулями, да ещё изготовленный по индивидуальному заказу. Восемь патронов в обойме, один в стволе. Проходя мимо дома Татьяны Сергеевны, сыщик прямо в кармане куртки снял его с предохранителя, но доставать пока не стал. Затем поправил свою защитную кепку. По главной улице он дошёл до конца, повернул налево и двинулся вдоль четырёхметрового забора. Противников ещё не было видно.

  Оказавшись в лесу, Михаил Николаевич удвоил бдительность: даже если противники не устроили засаду здесь, то они точно ждали его за ближайшим поворотом. Дойдя до угла забора, он снова повернул налево.

  И тут же из-за деревьев выдвинулись пятеро фигур угрожающего вида, вооружённых бейсбольными битами и в чёрных шапочках, закрывающих лицо. Они кинулись на Силачёва, но, поскольку находились на разном расстоянии от него, то не смогли напасть все сразу. Вероятно, думали, что и так справятся.

  Сыщик бросился навстречу ближайшему из них. Тот рубанул его битой сплеча, сверху вниз наискосок, но Силачёв уклонился в сторону, подскочил поближе и нанёс тяжеленный правый по мужскому достоинству. Противников стало четверо. Михаил Николаевич атаковал ещё одного, перехватил в воздухе занесённую биту и уложил парня левым боковым в висок. Слева подбегал третий. Силачёв выхватил из правого кармана куртки свой «Макарыч» и почти в упор всадил ему пулю в грудь, пока тот размахивался. Бандит рухнул как подкошенный.

  Теперь противников осталось только двое – это были те, которые поначалу прятались около дома Максима, то есть дальше всех от места сражения. Один из них подбежал уже совсем близко, когда сыщик выстрелил первый раз. Преступник, видимо, решил, что удрать всё равно не успеет, поэтому налетел на Силачёва и попытался срубить его богатырским ударом. Тоже не успел: сыщик и его остановил на замахе пулей в грудь. Нокаут.

  Последний оставшийся бандит развернулся и кинулся наутёк, но Михаил Николаевич, не целясь, влепил ему две пули в зад – сначала в левую ягодицу, потом в правую. Парень заорал, схватился обеими руками за поражённые места и рухнул лицом вниз.

  Оглядевшись, сыщик удостоверился, что бой закончен. Все пятеро валялись в различных позах, а один даже в отключке (это тот, который пропустил удар в висок).

  – Надо же, пять «языков» поймал, – самодовольно произнёс Силачёв, убирая пистолет и доставая из другого кармана мобильник. – Ну что, бараны? Сейчас в милицию поедете!

  Он уже собрался звонить Петру Андреевичу, но тут события повернулись самым неожиданным образом. К счастью, Силачёв не переставал всё время осматриваться по сторонам, а то бы его застали врасплох.

  Из-за угла забора вдруг выскочили ещё несколько человек, тоже с бейсбольными битами и в шапочках, закрывающих всю физиономию. Михаил Николаевич был неприятно удивлён: в случае необходимости он собирался бежать как раз в ту сторону, и, таким образом, ему перекрыли главный путь к отступлению. Но это было ещё полбеды. У одного из новых противников оказался при себе пистолет, причём не травматический, а самый настоящий! И он тут же пустил его в ход.

  Силачёв кинулся наутёк, петляя между деревьями и на бегу засовывая в карман мобильник. За спиной гремели выстрелы. Михаил Николаевич решил перелезть забор Максима (он был невысокий, чуть больше метра) и потом удирать через посёлок, рассчитывая, что преступники не посмеют гоняться за ним в открытую. Но вдруг впереди показалась ещё одна группа парней с битами и в чёрных шапочках, закрывающих лицо. Они бежали навстречу. Один из них тоже имел при себе пистолет и открыл огонь издали.

  Силачёв сообразил, что эти ребята не успеют схватить его, зато легко успеют застрелить – или прямо на заборе, или чуть позже, во дворе у Максима. Поэтому он повернул направо и бросился дальше в лес, мысленно пожелав преступникам, чтобы они оказались на линии огня и перестреляли друг друга.

  Бандиты погнались за ним. Вокруг свистели пули. Конечно, теперь-то Максим должен был догадаться вызвать милицию, но Силачёву это никак не могло помочь. За то время, пока сюда приедет милиция, его бы уже сто раз убили. Нет, он мог рассчитывать только на себя.

  С явным опозданием Михаил Николаевич понял, что чересчур пренебрежительно отнёсся к противникам, за что теперь и расплачивался. По всей видимости, сверхъестественная интуиция и лишь немногим уступающее ей мастерство владения рукопашным боем породили у сыщика некую разновидность «звёздной болезни». Которая, в данных обстоятельствах, вполне могла закончиться летальным исходом.

  Силачёв бежал сломя голову, углубляясь всё дальше в лес. На свою беду, он плохо знал местность: хоть он раньше и гулял по лесу вокруг посёлка, но сейчас его постепенно загоняли туда, где он ни разу не был. А других путей к отступлению у него не осталось. Зато преступники, скорее всего, ориентировались тут как в своей квартире.

  «Если я ничего не путаю, – прикидывал сыщик на бегу, – то впереди, в нескольких километрах, вроде бы должна проходить железная дорога Петербург – Москва. Только она мне на фиг не нужна! Мой дом находится в противоположном направлении!»

  Вступать в прямое столкновение с врагом Михаил Николаевич не мог: мало того, что травматический пистолет не потянет против двух боевых, так ещё и нехватка патронов обнаружилась. Изначально было девять, израсходовано четыре, итого выходит пять. Запасную обойму он с собой не взял.

  «Надо было взять. Да кто же мог подумать, что этих уродов так много окажется?!»

  Хорошо, что сегодня он надел не сапоги и рыбацкую куртку, а демисезонные кроссовки и лёгкую куртку-ветровку. Так было гораздо удобнее бегать, да и драться тоже.

  Чтобы попасть к себе домой, Силачёв решил потихоньку заворачивать в одну и ту же сторону, пока его курс не изменится на противоположный. Но влево он заворачивать не мог, потому что противники, бегущие с той стороны, не отставали от него и легко могли его перехватить. В общем, там бы пришлось прорываться с боем. Зато справа преследователи несколько поотстали, и Михаил Николаевич, пользуясь этим, начал осторожно забирать вправо.

  Бандиты стали экономить патроны и прекратили беглый огонь. Только время от времени, изредка, раздавался одиночный выстрел слева или справа-сзади. Пока Силачёв не пострадал. В лесу постепенно темнело, и, с одной стороны, это было ему на руку, но, с другой стороны, темнота усугубляла его проблемы, связанные с незнанием местности.

  «Ладно, хрен с ним, куда-нибудь прибегу! Хотя лучше бы, конечно, домой».

  Тут он заметил болото, начинавшееся впереди-слева. Если бы он не забирал вправо, то как раз в это болото и упёрся бы. Оглянувшись на бегу, Михаил Николаевич увидел, что преследователи гонятся за ним уже не двумя отдельными группами, а постепенно разворачиваются одной широкой цепью. Видимо, они опасались, как бы Силачёв не побежал обратно и не проскочил между ними, пользуясь наступающей темнотой. Действительно, ещё немного – и стемнеет так, что человека можно будет разглядеть только вблизи.

  Благодаря отличной физической подготовке сыщик стал потихоньку отрываться от погони, хотя чисто теоретически, учитывая его солидный возраст, преступники были просто обязаны его догнать. Через некоторое время, снова обернувшись на бегу, он уже не увидел их в темноте – вместо человеческих фигур виднелась только неровная цепь огоньков. Очевидно, бандиты имели при себе фонарики, и довольно мощные.

  У Силачёва тоже был фонарик, очень удобный – встроенный в мобильник. Но он, конечно, не собирался его включать. Это означало бы «засветиться» в буквальном смысле слова. Вместо этого Михаил Николаевич, согласно своему ритуалу, сформулировал в голове мысль: «Здесь никого нет!» После чего повернул ещё немного вправо и перешёл на бег трусцой: всё-таки он уже порядком устал. Правда, преследователи, наверно, устали ничуть не меньше.

  «Осмелюсь предположить, что они потеряли меня из виду, – довольно подумал сыщик. – Отстали-то они далеко. Теперь им, пожалуй, и фонарики не помогут. Чтобы меня с такого расстояния „засветить“, нужен целый прожектор. Сейчас эти бараны побегут прямо, а я буду забирать всё правее и правее. Так я от них и отделаюсь».

  Но, как выяснилось, радовался он очень преждевременно. Метров через тридцать под ногами вдруг подозрительно зачавкало, и Михаил Николаевич почувствовал воду в кроссовках. Очевидно, он попал в болото. Тогда он перешёл на шаг и, продолжая двигаться вперёд, попытался ориентироваться по большим деревьям, которые можно было разглядеть в темноте. Но вскоре провалился так, что одну из кроссовок едва не сорвало с ноги. Пришлось достать мобильник, включить фонарик и освещать землю перед собой, выбирая место для каждого следующего шага.

  «А вдруг дальше ходу нет? Пройду ещё метров пятьдесят, а там трясина непролазная? Ну... будем надеяться на интуицию, я ж всё равно местности не знаю».

  Следующие полминуты Силачёв осторожно шёл по болоту. И вдруг раздался выстрел! Пуля просвистела над ухом. Сыщик оглянулся и снова увидел позади цепь огоньков. Преследователи по-прежнему сидели у него на хвосте! Мало того: они приближались!