Текст книги "Интуиция, дедукция и железный кулак (СИ)"

Автор книги: Игорь Екимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

  – Хорошо, папа. Ну, тогда пока.

  – Пока.

  Нажав «отбой», Силачёв стал лихорадочно обдумывать идею, которая пришла ему в голову.

  «Конечно, если б не моя интуиция – нельзя было бы точно сказать, что это сработает. Но моя интуиция не ошибается, поэтому должно сработать! Так что не нужны мне теперь никакие подслушивающие устройства. А впрочем... они тоже не помешают».

  Он взял мобильник и набрал номер Татьяны Сергеевны. Сначала девушка не сняла трубку, но через две-три минуты позвонила сама.

  – Здравствуйте, Михаил Николаевич. Вы мне звонили?

  – Здравствуйте, Татьяна Сергеевна. Да, звонил! Вы ведь просили меня рассказывать о ходе следствия, так как вам очень нравятся детективы и боевики. Это похвально! Как раз сейчас у меня появилось много новой информации, и я хочу её рассказать.

  – Ой, правда? Я сгораю от любопытства! А представляете, у нас в посёлке на днях перестрелка была!

  – Представляю, конечно: я сам в ней участвовал. Это происходило как раз около вашего дома. Знаете, я очень переживал за вас – одна шальная пуля, и...

  Татьяна Сергеевна рассмеялась.

  – Зря переживали. Меня в это время не было дома. Я была в Окуловке: мы с друзьями ходили в ночной клуб. Так что я пропустила всё самое интересное.

  – Ну и хорошо. Вам лучше не участвовать в этих приключениях, а узнавать о них только из моих рассказов. Уж я вам такого порасскажу! Когда можно будет зайти к вам в гости?

  – Ну, давайте завтра, часов в семь.

  «Завтра часов в семь? – задумался сыщик. – Чёрт, у меня, по-моему, что-то было запланировано на это время! Только не помню, что именно. Ладно, хрен с ним: главное – преступление раскрыть».

  – Часов в семь? Хорошо. Годится.

  – Я вас жду! – соблазнительным голосом проворковала девушка и нажала «отбой».

  Силачёв продолжил смотреть телевизор и обдумывать предстоящую операцию. Вечером приехал Пётр Андреевич. Он вручил сыщику небольшой полиэтиленовый пакетик:

  – Вот тебе подслушивающие устройства, пять штук. Закрепляются путём втыкания, как булавки. Этого достаточно?

  – Более чем! – обрадовался Силачёв. – Теперь мы точно раскроем это дело.

  – Что же касается Вовки, то его завтра повезут в Москву... будем хоронить в Москве. А жена с дочкой хотели сюда приехать, но я их отговорил. По-моему, нечего им тут делать сейчас.

  – Ну, тебе виднее. Слушай, я договорился с девчонкой на завтра на семь часов вечера. В семь часов я буду у неё.

  – Желаю удачи. Хотя, установить подслушивающие устройства – это, по-моему, дело несложное. Тут, наверно, удача и не понадобится.

  – Ты знаешь, – ответил сыщик, – там одними подслушивающими устройствами дело не ограничится. Я задумал кое-что ещё.

  Пётр Андреевич рассмеялся и понимающе подмигнул Силачёву. Правда, на самом деле он понял его совсем неправильно, а объяснять свой замысел сыщик не стал. Он решил преподнести Петру Андреевичу неожиданный сюрприз в виде полностью раскрытого преступления.

  – Ах ты озорник! – сказал Пётр Андреевич и погрозил ему пальцем. – Правильно работаешь – как Джеймс Бонд! Одобряю.

  * * *

  На следующий день, после обеда, Силачёв стал собираться. Он взял с собой подслушивающие устройства, Пётр Андреевич, смеясь, пожелал ему ни пуха ни пера, и сыщик уехал.

  Сначала, естественно, надо было заскочить домой. Там его ждали двое охранников Петра Андреевича.

  – Всё в порядке! – доложил один из них. – Никаких нападений, покушений и терактов не было.

  – Да это всё мелочи, – махнул рукой сыщик. – Покушения, теракты... Вы мне другое скажите: у меня тут кирпичи никто не воровал?

  Охранники забеспокоились.

  – Да вроде нет...

  – Ну, слава богу.

  Михаил Николаевич собрал все имеющиеся у него наручники и сложил в рюкзак, а сверху накрыл их свитером. Свитер тоже мог пригодиться: Силачёв не имел представления, когда ему придётся возвращаться домой. Может быть, ночью, а ночью будет холодно. Ключи от наручников, скреплённые одной цепочкой, он положил в задний карман брюк.

  «Надо бы куртку-ветровку новую купить. Она поудобнее, чем свитер».

  Старую куртку он утопил в озере, когда за ним гонялись преступники.

  – Ребята, – сказал Силачёв охранникам, – я сейчас пойду в гости. Машину оставляю здесь, а то она мне будет сильно мешать.

  Он посмотрел время на экране мобильника, проверил пакетик с подслушивающими устройствами, лежавший в кармане брюк, и надел свою кепку, защищающую от ударов по голове.

  «Времени ещё довольно много осталось. Но если идти не торопясь, то приду где-то как раз к семи».

  Михаил Николаевич отправился в посёлок. Как обычно, он шёл через лес, в котором не было ни души. Казалось бы, это крайне опасно, так как обстановка была самой подходящей для нового покушения. Но Силачёв не беспокоился. Благодаря своей интуиции он точно знал, где и когда преступники постараются его убрать.

  Он двигался ленивым прогулочным шагом, иногда вытаскивая из кармана мобильник и проверяя время. Наконец он подошёл к воротам Татьяны Сергеевны, остановился и снова достал мобильник.

  «Явился точно вовремя. Ну, всё... операция началась!»

  Он нажал кнопку домофона. Татьяна Сергеевна ответила почти сразу:

  – Слушаю!

  – Здравствуйте, это Михаил Николаевич.

  – Здравствуйте. Заходите.

  Домофон пискнул, Силачёв открыл калитку и зашёл во двор. Девушка вышла встречать его на крыльцо. Сегодня она была одета во всё белое: и её платьице, и туфельки на высоких каблуках сверкали ослепительной белизной.

  «Любопытно, – подумал сыщик. – Если она – вся в белом, то я, соответственно... Ну нет, это мы ещё посмотрим!»

  – Удивительно, – сказал он. – Каждый раз, когда я вас вижу, вы становитесь всё прекраснее и прекраснее!

  – Каждый раз? – засмеялась Татьяна Сергеевна. – Но ведь вы меня только второй раз видите!

  – Ну-у... – хитро улыбнулся Силачёв. Девушка, разумеется, ошибалась, но она должна была узнать об этом не сейчас, а несколько позже. – Пойдёмте в дом, поболтаем.

  – Заходите.

  Они вошли в дом. И тут, в прихожей, сыщика посетила одна очень неприятная мысль: «А ведь мне сейчас придётся снять кроссовки!»

  Через секунду его посетила ещё более неприятная мысль: «И кепку!»

  Но деваться было некуда. Силачёв сменил кроссовки на тапочки, а кепку засунул в одно из отделений своего рюкзака, которое не стал застёгивать. Неся с собой рюкзак, он проследовал в первую комнату.

  Из следующей комнаты – из бильярдной – доносилась негромкая музыка, какая-то лёгкая попса отечественного производства. Вероятно, там работало радио.

  – Ну что, – спросила Татьяна Сергеевна, – выпьем чайку?

  – А как же! Конечно, выпьем.

  Силачёв уселся за стол, а рюкзак поставил на соседнем стуле. Девушка вышла из комнаты. Михаил Николаевич отметил, что сегодня электрический чайник не стоит на тумбочке в углу, а находится где-то в другом месте.

  «Да, интуиция у меня работает безошибочно. Как всегда».

  Оставшись в комнате один, сыщик вынул пакетик с подслушивающими устройствами, достал одно из них и воткнул его снизу в деревянную поверхность стола. Вскоре Татьяна Сергеевна вернулась и села за стол напротив Силачёва.

  – Ну, – улыбаясь, произнесла она, – рассказывайте, что у вас интересного.

  – У меня много интересного, – ответил сыщик. – Например, мне уже удалось установить одного из участников преступления, который проживает в этом посёлке.

  – И кто же это?

  – Вы.

  На несколько секунд в комнате наступило гробовое молчание: Силачёв решил выдержать паузу, а девушка только хлопала длинными ресницами, пребывая в ступоре.

  – Да вы с ума сошли!! – вскричала она, когда к ней вернулся дар речи.

  – Вовсе нет. У меня имеются доказательства. Я долго наблюдал и за вашим домом, и за вами лично – и увидел много интересного. Например, эта незабываемая ночь любви, которую вы провели с Владимиром, сыном Петра Андреевича...

  – Что вы себе позволяете?!!

  – Знаете, у вас такая аппетитная попка, что я бы продал за неё наш питерский Зимний дворец вместе со всеми экспонатами...

  – Как вы со мной разговариваете?!! Убирайтесь вон отсюда!!!

  – Подождите, девушка, я ещё не закончил. А помните, что случилось с вашим соседом, Павлом Антипычем? Я ведь и это видел...

  Силачёв решился на столь дикое враньё по одной простой причине: интуиция подсказала ему, что такой обман Татьяна Сергеевна не распознает. Чем грубее ложь, тем легче верят в неё.

  – Я не понимаю, о чём вы говорите, – произнесла девушка.

  – Да хватит вам отпираться. Всё вы отлично понимаете. А теперь, если вы не возражаете, я объясню вам настоящую цель своего визита. Моя цель состоит в том, чтобы немножко разбогатеть за ваш счёт. Я знаю, что Петра Андреевича обокрали именно вы, и у меня есть на вас убойный компромат. Поэтому я предлагаю вам два варианта на выбор. Первый вариант – вы всё отрицаете, я несу свой компромат в милицию, и вас сажают. Второй вариант – вы возвращаете мне всё, что украли у Петра Андреевича – я подчёркиваю, всё без исключения! – и остаётесь на свободе.

  Сыщик взял паузу, но и Татьяна Сергеевна тоже молчала. Тогда он продолжил:

  – Вы спросите: как же я могу сделать так, чтоб вы остались на свободе? Очень просто. Я вас никому не выдам – ни милиции, ни Петру Андреевичу. А драгоценности я оставлю себе, только и всего. Никто даже не узнает, что я их нашёл – это будет маленькой тайной между мной и вами. А уголовное дело... да пусть зависнет «глухарём», мне не жалко. Ещё если бы я в милиции работал, меня бы там вздрючили за такой «глухарь», а так мне бояться нечего. Ну не раскрыл дело, ну и ладно. Подумаешь, проблема. Конечно, это будет удар по моей репутации, но за такие деньги мне репутации не жалко...

  Он снова чуть помолчал и спросил:

  – Ну, как вам моё предложение?

  – Это какая-то ошибка, – сказала Татьяна Сергеевна. – Может, вы действительно наблюдали за мной, но сделали совершенно неправильные выводы. Давайте поговорим про это... за чаем. Он, наверно, уже вскипел.

  – Ну-у... можно и за чаем. Главное – результат.

  Девушка достала из шкафчика две чашки и отправилась с ними на кухню, где, видимо, и стоял чайник. Между прочим, Силачёв давно обратил внимание, что в шкафчике, в замочной скважине, торчит ключ. Это было весьма кстати.

  Вскоре Татьяна Сергеевна вернулась с чаем и поставила одну чашку перед Силачёвым:

  – Выпейте. А потом расскажете мне, как это вам в голову пришла такая несусветная чушь. Вы же совершенно заработались! Это даже по вашему лицу видно.

  – А вы сахар положили?

  – Положила, конечно. Я помню: вам – две ложки.

  – Спасибо, – поблагодарил сыщик.

  Он встал из-за стола, взял свою чашку и аккуратно, чтобы ничего не расплескать, понёс её к шкафчику. Затем, поставив чашку в шкафчик, запер его, а ключ сунул в карман брюк.

  – Что вы делаете?! – испуганно спросила девушка.

  Силачёв повернулся к ней и широко, без всякого притворства, улыбнулся, очень довольный собой.

  – Поздравляю вас! – торжественно произнёс он. – Вы только что пытались меня отравить. Так мне подсказала моя интуиция, а моя интуиция никогда не ошибается. Этот, с позволения сказать, напиток мы отдадим в милицию на экспертизу. Вот теперь вам уже точно не выкрутиться!

  Татьяна Сергеевна смотрела на него расширенными от ужаса глазами, совершенно потеряв дар речи. Похоже, она не знала, что делать дальше.

  – А сейчас, – продолжал Силачёв, – пора вызвать милицию.

  Внезапно она бросилась к выходу, но сыщик выскочил ей наперерез, поймал у двери и потащил обратно. Татьяна Сергеевна отбивалась изо всех сил, но это было пустой тратой времени: уж конечно, справиться с Силачёвым не смогла бы даже самая тренированная девушка. После короткой и крайне ожесточённой борьбы Михаил Николаевич заломил ей одну руку за спину, подтащил её к своему рюкзаку и, достав оттуда наручники, пристегнул её за руку к трубе отопления.

  К сожалению, труба была пластмассовая, что вызывало некоторые сомнения в её прочности. С другой стороны, более надёжной конструкции тут, кажется, не было. Тогда Силачёв решил максимально обездвижить Татьяну Сергеевну и, достав из рюкзака ещё один комплект наручников, пристегнул её к той же самой трубе за вторую руку, спиной к стене.

  Она в ярости рванулась грудью вперёд, но сыщик замахнулся на неё огромным кулаком и заорал:

  – Ну-ка не хулигань, а то щас как дам по башке!!!

  Получилось весьма внушительно: кроме кулаков непомерной величины, Силачёв обладал низким и мощным голосом. Девушка тут же притихла.

  – Ну вот, – сказал сыщик, – можно вызывать милицию. Надеюсь, что уж теперь-то милиция будет на моей стороне. А то, представляете, в прошлый раз они меня чуть не посадили за превышение самообороны! Хорошо, Пётр Андреич отмазал. Но пистолет они у меня всё-таки забрали. А другой пистолет, травматический, я перед этим утопил в озере. Вот и получается, что из-за нашей доблестной милиции я остался совсем безоружным...

  Он полез в карман за мобильником, но вдруг произошло неожиданное. Татьяна Сергеевна вдохнула поглубже и истошно, не хуже самого Силачёва, закричала:

  – Он безоружен!!! Убейте его!!!

  Михаил Николаевич быстро огляделся по сторонам, одновременно выхватывая из рюкзака кепку и надевая её на голову. Но в комнате никого не было, кроме них двоих. Тогда, сбросив тапочки (для лучшей подвижности), он побежал к выходу на улицу и выскочил в прихожую, но там ему пришлось остановиться...

  На крыльце его ждали несколько человек, вооружённых бейсбольными битами и настроенных крайне недоброжелательно. На этот раз они не надели шапочки, закрывающие лицо, так что Силачёв прекрасно видел их физиономии. В одном из них сыщик узнал Ганса. Только теперь Ганс выглядел совершенно по-другому – он изменил свою внешность: сбрил усы и побрил налысо всю голову.

  Противников было так много, что не каждый успел бы их пересчитать. И всё-таки Михаил Николаевич заметил, что их семеро. В следующую секунду он развернулся и бросился наутёк.

  Преступники погнались за ним, но немного опоздали. Силачёв пробежал через комнату, где стояла скованная наручниками Татьяна Сергеевна, пулей влетел в бильярдную и захлопнул за собой дверь. Прижав её плечом (она открывалась вовнутрь), сыщик глянул вниз и увидел, что её можно закрыть на засов. Разумеется, он сразу же это и сделал.

  Преследователи навалились на дверь. Раздался крик Татьяны Сергеевны:

  – Ломайте дверь! Как хотите, но достаньте его оттуда!

  Дверь затряслась под ударами. Силачёв осмотрелся – другого выхода эта комната не имела. Он хотел выскочить в окно, да не тут-то было! Все окна оказались снабжены железными решётками.

  Михаил Николаевич задумался, нельзя ли как-нибудь попасть на второй этаж. К сожалению, и здесь его постигла неудача. Лестница, ведущая на второй этаж, в доме, разумеется, была, но она находилась не в этой комнате.

  «Потолок, что ли, проломать? – мелькнула в голове совсем уж дурацкая мысль. – Да ведь он высокий, зараза, хрен достанешь! А даже если и проломаю, как я потом туда заберусь?»

  Положение становилось критическим!

  * * *

  Видя, что из этой комнаты ему не убежать, сыщик приготовился к обороне. Он встал за бильярдный стол и собрал всё, что могло бы послужить оружием. Здесь было много увесистых шаров, два кия и одно вспомогательное бильярдное приспособление, в просторечии называемое «тёща» – длинная и тяжёлая штучка. Ну, и ещё треугольник для укладки шаров перед игрой.

  Между тем дверь оказалась очень крепкой, и засов тоже: преступники никак не могли попасть в комнату. Тогда Силачёв вынул мобильник и стал звонить Петру Андреевичу.

  Пётр Андреевич снял трубку после четырёх гудков:

  – Алё?

  – Это я, Силачёв! Нахожусь у Татьяны Сергеевны на даче!

  – Как свидание проходит?

  – Какое, нахрен, свидание, на меня тут преступники напали!! Семь человек! Срочно направь сюда милицию и «Скорую»! Не забудь им сказать, что пострадавших будет семь человек!

  – Ха-ха-ха-ха-ха! – громко заржали за дверью.

  – Я всё понял! – ответил Пётр Андреевич. – Сейчас вызову! Держись!

  – Давай! – крикнул сыщик и нажал «отбой».

  – Что вы ржёте, бараны?! – закричала девушка в соседней комнате. – Что вы, дверь сломать не можете?! Достаньте его оттуда и убейте!!

  – Что вы ржёте, бараны?! – заорал, в свою очередь, и Силачёв. – А ну сдавайтесь, пока я ещё добрый! Потом поздно будет!

  Ржач в соседней комнате только усилился, что, впрочем, не мешало преступникам продолжать ломать дверь. В бильярдной по-прежнему играла музыка, и Михаил Николаевич, получив какую-никакую передышку, обратил на неё внимание. Он заметил на полке небольшой радиоприёмник.

  «Ну погоди, стерва, – подумал он, – я сейчас тебе устрою концерт!»

  Ведь он хорошо запомнил музыкальные вкусы Татьяны Сергеевны! И поэтому настроил приёмник на самую тяжёлую металлическую радиостанцию «Отморозки ФМ». Благодаря Борьке он знал, на какой частоте она находится.

  И, недолго думая, выкрутил звук на максимум.

  Из динамика полилось такое, что Силачёв едва не оглох – приёмник-то находился совсем рядом! Зато он немало порадовался, когда из соседней комнаты до него донеслась отборная ругань, воспроизводимая изумительным по красоте женским голосом.

  Песня, транслировавшаяся по радио, была невероятно тяжёлой и отмороженной, но, к сожалению, закончилась всего через минуту. Потом заговорил ведущий:

  – Мы продолжаем наш концерт по заявкам радиослушателей! И у нас на связи молодой человек по имени Борис.

  Затем раздался другой голос:

  – Здравствуйте! Я хочу передать песню для своего отца, его зовут Силачёв Михаил Николаевич...

  «Ах ты чёрт! – спохватился сыщик. – Борька! Концерт по заявкам! Я про него и забыл совсем!»

  – ...Это будет песня группы «Зи Зи Топ», которая называется «Раф Бой». Папа, ты меня слышишь?

  – Слышу! – машинально ответил Силачёв, с неослабевающим вниманием следя за дверью: она уже буквально ходила ходуном под ударами.

  – Итак, – подытожил ведущий, – группа ZZ Top и песня Rough Boy! Слушаем!

  Вдруг тяжёлые удары раздались совсем с другой стороны, так что сыщик даже подпрыгнул от неожиданности. Но потом сообразил, что это песня так начинается. Три барабанных удара с промежутками в одну секунду, затем перерыв, затем ещё три барабанных удара, но с другим звуком.

  Но едва эти барабанные удары закончились, как дверь всё-таки не выдержала и с грохотом рухнула вовнутрь!

  Силачёв схватил бильярдный шар и размахнулся...

  И тут же зазвучал гитарный проигрыш.

  Преступники рванулись в комнату, но Михаил Николаевич метнул шар и попал прямо в лоб первому из нападавших. Тот свалился в глубоком нокауте, мешая своим товарищам. Силачёв схватил второй шар и запустил его в Ганса, который находился сзади всех – ещё в другой комнате – но благодаря своему огромному росту всё равно представлял собой неплохую мишень. Шар полетел ему в голову, но Ганс успел заметить опасность и уклониться.

  А песня разливалась мощным потоком на весь дом! Впрочем, никакого литературного мастерства не хватит, чтобы наглядно её описать – это надо слышать самому. Как-никак, один из величайших шедевров мирового рока.

  Силачёв схватил сразу два бильярдных кия, выскочил из-за стола и бросился навстречу нападавшим. Конечно, их было несколько человек, но Михаил Николаевич оказался лучше вооружён – бильярдный кий гораздо длиннее бейсбольной биты, к тому же этих киёв у него имелось целых два. Правда, тут была и обратная сторона: с таким длинным оружием сыщику требовалось много свободного пространства, а оказавшись у стены или в углу, он бы сразу почувствовал себя некомфортно. Именно поэтому он сам пошёл в наступление.

  Был у Силачёва, пожалуй, и ещё один козырь. Пусть он не умел играть в бильярд, зато некоторую часть своей весёлой и богатой приключениями жизни занимался фехтованием. Разумеется, этим видом спорта он владел далеко не так хорошо, как единоборствами без оружия, но всё-таки и здесь у него тоже был приличный опыт. К которому прилагалась отменная физическая подготовка.

  Когда преступники оказались в пределах досягаемости Силачёва, но сами его достать ещё не могли, он выбрал себе первую цель и нанёс два удара издали. Левым киём он отмахнул в сторону биту, которой противник защищался, а правым дал ему по башке. Теперь врагов осталось пятеро. В следующую секунду Михаил Николаевич отразил одновременные удары битами слева и справа, а затем отошёл немного назад.

  – Окружай его! – орал Ганс, с трудом перекрикивая музыку. Но сам держался позади всех, поближе к двери.

  Правым киём Силачёв блокировал сразу две вражеских биты, взметнувшихся в воздух, а левый метким выпадом засадил в солнечное сплетение одному из преступников. Тот изменился в лице, выронил биту и, скрючившись, побрёл отдыхать в ближайший угол. Его место пришлось занять Гансу, но тут сыщик заметил, что его обходят справа. Он опять отошёл и оказался у бильярдного стола.

  – Шары! Возьмите шары! – командовал Ганс, показывая пальцем на стол, за спину Силачёва.

  Чтобы он не слишком командовал, Михаил Николаевич решил вывести его из строя. Правым киём сыщик отразил очередную вражескую биту, а левым сделал молниеносный выпад и удар снизу вверх. Шары, говоришь? Ну так получи по «шарам».

  Ганс согнулся, попятился назад и, отступив к стене, уселся на пол. Но, к сожалению, противников было слишком много. Сыщик не успел уследить за всеми и пропустил атаку слева. Бита с размаху обрушилась ему на голову.

  У Силачёва подогнулись ноги, но его выручила кепка, которая значительно ослабила удар. Вот когда она пригодилась!

  Впрочем, радоваться было явно преждевременно. Один из преступников, видя, что враг почему-то всё ещё на ногах, решил повторить удар по голове, а другой изловчился и врезал по коленям. Михаил Николаевич еле успел отразить две биты одновременно.

  Теперь, когда поле брани покинули ещё двое неприятелей – в том числе и Ганс – их осталось трое. Один атаковал слева, другой справа, а третий побежал вокруг стола, за бильярдными шарами. Шары лежали позади сыщика, и, чтобы не получить таким снарядом по затылку, Силачёв решил сменить позицию. Он парировал ещё два удара битами и бросился вперёд. И вдруг ему пришла в голову спасительная мысль:

  «А ведь я могу смотаться отсюда! Путь на улицу открыт!»

  Действительно, после того, как он убрал Ганса, никто не мешал ему выскочить из комнаты – именно с той стороны противников больше не осталось. Правда, у самого выхода лежали выбитая дверь и вражеская тушка в бессознательном состоянии, но эти предметы вовсе не были каким-то непреодолимым препятствием. Но тут сыщику сразу пришла в голову другая мысль:

  «Что за ерунда, их же всего трое! При том что четверых я уже обезвредил! Так с какой стати я должен драпать от них?! Не дождутся!»

  Он остановился в правом углу комнаты – конечно, не в самом углу, а так, чтобы иметь возможность размахнуться длинными киями. Двое противников гнались за ним по пятам, но Силачёв успел развернуться и встретить их лицом к лицу. Третий находился у стола и уже держал в руке шар. Но теперь два его товарища оказались в опасной близости от «линии огня», поэтому он призадумался, стоит ли бросать. А Михаил Николаевич, сделав шаг вправо, ещё и укрылся за одним из преступников.

  Началась ожесточённая рубка. Увы, после пропущенного удара по голове сыщику так и не удалось оторваться от врагов на удобную себе дистанцию – наоборот, теперь ему всё время приходилось драться на дистанции, удобной им. Они были слишком близко! Из-за этого он временно ушёл в глухую оборону. Биты так и мелькали в воздухе, только успевай их отражать. Возникла и другая опасность: учитывая то, что Силачёв был без обуви, противники могли травмировать его, наступив со всего размаху на пальцы. Естественно, сыщик старался не допустить такой возможности.

  Краем глаза Михаил Николаевич увидел, как в другом углу комнаты поднимается на ноги один из преступников – тот, которому попало в солнечное сплетение. Он явно собирался снова принять участие в бою.

  «Ты что это задумал, сволочь?! Нет, всё-таки надо было попытаться удрать отсюда! Чёрт, сейчас ещё и Ганс оклемается!»

  Тем временем бандит, вооружённый бильярдным шаром, что-то кричал и махал свободной рукой – ясное дело, он хотел, чтобы его товарищи расступились и Силачёв оказался у него под прицелом. Но в комнате гремела музыка, а товарищи находились к нему спиной, поэтому не слышали его призывов. Тогда он взял второй шар и решил подойти поближе.

  Продолжая отражать две биты, Силачёв быстро сделал шаг вперёд и нанёс одному из противников удар слева-сбоку основанием стопы в коленный сустав. У парня подкосилась нога, и он упал на колено. Сыщик тут же дал ему по голове кулаком, в котором был зажат кий, одновременно отбивая другим киём атаку второго противника. Первый враг потерял сознание и начал заваливаться вперёд, на Силачёва; в то же время третий преступник, наконец-то увидев ничем не заслонённую голову сыщика, запустил в него бильярдным шаром. Михаил Николаевич успел отскочить вправо, спрятался за второго противника, блокировал правым киём его очередной удар, а левым отоварил его по башке. Неприятель стал медленно падать, а Силачёв перехватил правый кий как копьё и с размаху метнул в третьего бандита. Тот тоже хотел кинуть ещё один шар, но не успел, так как боялся поразить своего.

  Сделав бросок, Михаил Николаевич сместился ещё правее, чтобы вражеская тушка не зацепила его при падении. Ну, а кий, пущенный меткой рукой, угодил третьему противнику в щёку под глазом. Попадание точно в глаз было бы смертельным, но парню сравнительно повезло, и он отделался всего лишь глухим нокаутом. Выронив занесённый для броска бильярдный шар, он завалился на спину.

  К этому моменту парень, получивший в солнечное сплетение, пришёл в себя, снова вооружился битой и побежал к Силачёву, но чуть-чуть опоздал: пока он собирался вступить в бой, сыщик успел разделаться с тремя его корешами, и в самый последний момент преступник увидел, что драться предстоит один на один. Деваться ему было некуда. Правда, за спиной у него поднялся на ноги Ганс, но у Ганса был какой-то свой план действий: вместо того, чтобы поучаствовать в бою с Силачёвым, он кинулся собирать оружие. Товарища он явно решил пустить в расход.

  Схватка один на один была очень зрелищной и недолгой. Кий и вражеская бита столкнулись высоко в воздухе, но Михаил Николаевич тут же скакнул вперёд и нанёс правый прямой в челюсть. Нокаут.

  Тем временем Ганс успел подобрать с пола кий и один шар, потом отбежал за бильярдный стол и остановился там. На столе перед ним лежали ещё шары, а также треугольник для укладки шаров и «тёща».

  Силачёв, с киём в левой руке, тоже остановился. Он понимал: тут надо действовать осторожно. Всё равно время работало на него. По сути, задача-минимум состояла в том, чтобы продержаться до приезда милиции.

  Ганс прицелился и метнул в него шар. Силачёв отработанным боксёрским движением уклонился в сторону, но Ганс тут же запустил в него кий. Вероятно, он подумал, что в фехтовании ему ловить нечего, и решил использовать любое оружие как метательное. Длиннющий кий, кувыркаясь в воздухе, оказался очень опасен из-за большой площади поражения, но Силачёв всё-таки успел отскочить вправо.

  Не давая ему передышки, Ганс метнул в него ещё один шар, потом ещё, ещё. Михаил Николаевич отскочил вправо, опять вправо, затем влево. Шары летели один за другим. Почти всё время отскакивая вправо, Силачёв вскоре оказался у окна, и когда он отпрыгнул ещё раз, у него за спиной посыпались стёкла – правда, на фоне громкой музыки это было еле слышно. От следующего броска сыщик отскочил влево, и Ганс, промахнувшись, попал прямо в радиоприёмник. Концерт по заявкам радиослушателей мигом прекратился. Наступила тишина.

  Ганс метнул последний шар – Силачёв опять отскочил влево. Ганс схватил со стола и запустил в сыщика треугольник, а потом и «тёщу». Михаил Николаевич уклонился от треугольника, пропустил «тёщу» над головой и отбежал подальше вперёд, чтобы она, отскочив от стены, не стукнула его сзади.

  Затем, по-прежнему держа кий в левой руке, Силачёв медленно пошёл на безоружного Ганса. Тот изменился в лице и даже побледнел.

  – А ты правильно сделал, что побрился налысо, – похвалил его сыщик. – Как говорится, чем больше волос, тем грязнее голова.

  Ганс не нашёлся, что ответить. Силачёв, посмеиваясь, бросил кий на пол, снял кепку, положил её на стол и вытер вспотевшие волосы. Потом, так же медленно, начал обходить стол.

  Ганс немного приободрился, видя, что сыщик собирается драться с ним врукопашную. Не сводя глаз с Силачёва, он встал в борцовскую стойку.

  Михаил Николаевич подскочил к нему, сделал ложный замах кулаком, показывая удар справа, и вместо этого пробил ногой – слева-сбоку основанием стопы в коленный сустав. Н-на!

  Ганс пошатнулся, цепляясь руками за воздух в судорожных попытках удержать равновесие. Из-за этого он на время забыл о защите и раскрылся, представляя собой отличную мишень. Ненадолго, конечно, но Силачёву этого хватило.

  Сыщик развернулся и нанёс ему тяжеленный правый свинг – удар с размахом аж из-за спины. Получи!!

  Только Гансу удалось восстановить равновесие, как огромный вражеский кулак обрушился на его физиономию чуть пониже уха.

  Это была коронная комбинация Силачёва, отработанная до автоматизма. Он умел исполнять её с обеих рук и с обеих ног, но здесь пришлось начинать с левой ноги, так как справа располагался стол.

  Ганс рухнул как подкошенный и больше не шевелился.

  * * *

  Окинув быстрым взглядом поле битвы, Силачёв довольно улыбнулся: все противники валялись в нокауте. Переступая через вражеские тушки, он вышел в соседнюю комнату. Слава богу, Татьяна Сергеевна по-прежнему находилась там – а то сыщик боялся, что она всё-таки оторвала трубу и сбежала.

  Михаил Николаевич достал из заднего кармана брюк ключи от наручников, демонстративно помахал ими в воздухе и засунул обратно. Девушка молча смотрела на него ненавидящим взглядом. Силачёв подёргал дверцу шкафчика, где стоял главный вещдок – к счастью, шкафчик оказался заперт. Преступники могли бы его взломать, но им, видимо, было не до того.

  Сыщик достал из рюкзака все оставшиеся наручники. Их было четыре комплекта.

  «А задержанных – семеро. Ну что, тогда придётся сцеплять их друг с другом».

  Начал он с Ганса. Тот лежал на спине, но Силачёв не поленился и, поднатужившись, перевернул его лицом вниз (на вид и по ощущениям, Ганс весил около ста двадцати килограммов), после чего защёлкнул ему руки за спиной. Затем стал подтаскивать своих бывших противников друг к другу и сковывать их попарно.