Текст книги "Интуиция, дедукция и железный кулак (СИ)"

Автор книги: Игорь Екимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

  Работа была, конечно, нелёгкая, но он справился. Истратив все наручники, Михаил Николаевич осмотрелся по сторонам, проверяя, не пропустил ли кого. Кажется, нет. Шесть человек скованы попарно, Ганс – отдельно, итого – семь. Всё сходится.

  И тут он заметил, что Ганс зашевелился. Между тем, поскольку милиции всё ещё не было, у сыщика появилось желание начать допрос. Он направился к Гансу.

  – У меня к тебе пара вопросов, – сказал он. – Где Павел Антипыч?

  Ганс, видимо, решил проявить героизм и послал его по известному адресу, после чего добавил:

  – Ты кто такой, чтобы я тебе давал показания? Я буду разговаривать только с милицией, а ты вообще никто и звать никак!

  Силачёв злорадно хихикнул и направился в прихожую. Взяв оттуда свои кроссовки, он вернулся в бильярдную и, не торопясь, надел правую кроссовку и завязал шнурки. Потом прицелился и со всего размаху врезал Гансу ногой по физиономии.

  Удар был такой, что у Ганса чуть не оторвалась голова. Пока он ловил чёртиков, Михаил Николаевич так же неторопливо надел вторую кроссовку, тоже завязал шнурки и невозмутимо повторил вопрос:

  – Ну, так где же Павел Антипыч?

  – С ним случилось несчастье, – ответил Ганс. – Он пошёл ночью купаться и зачем-то привязал к ногам целый мешок с кирпичами.

  – Ты ещё пошути у меня! – пригрозил ему сыщик, но бить больше пока не стал. – А где драгоценности?

  – Понятия не имею, об этом Таньку нужно спрашивать. Она же тут главная у нас...

  – Ну, это я и сам знаю, – кивнул Силачёв.

  (Из соседней комнаты раздалась громкая тирада, произнесённая хрустальным девичьим голосом, в которой было только два приличных слова – «стукач проклятый». Всё остальное звучало нецензурно).

  – ...А других спрашивать бесполезно! – добавил Ганс. – Кроме неё, тебе на этот вопрос никто не ответит.

  Михаил Николаевич направился в соседнюю комнату.

  – Девушка, а девушка! Вы куда спрятали украденные драгоценности?

  – Да пошёл ты...

  – Зря вы так. Между прочим, я могу вас «расколоть» в два счёта. Моя интуиция знает, как это сделать, но вам это ОЧЕНЬ сильно не понравится. Может, сами всё расскажете?

  Но тут засигналил домофон. Сыщик недовольно произнёс: «Тьфу ты, чёрт... на самом интересном месте!», вышел в прихожую и снял трубку:

  – Алё?

  В ответ раздался голос капитана Викторова:

  – Откройте, милиция!

  «Ну наконец-то!»

  ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ

  – Алё! Михаил Николаевич, здравствуйте, это майор Орехов. Помогите, пожалуйста!

  – Здравствуйте. А что случилось?

  – Понимаете, мы никак не можем «расколоть» Татьяну Сергеевну. А без этого всё расследование становится бессмысленным. Драгоценностей-то нет!

  – Ну-у, не всё так плохо. Мы уже как минимум раскрыли убийство Павла Антипыча! Ну и Зайцева тоже. А что, девчонка совсем не «колется»?

  – Да вообще никак! Ушла в глухой отказ, и всё! Я просто не знаю, что делать. Вот и обратился к вам.

  Прижав мобильник плечом к уху и выдерживая небольшую паузу, Михаил Николаевич ножом помешал картошку и котлету на сковороде. Потом важным голосом ответил:

  – В принципе, я могу вам помочь, если хотите. Но у меня к вам есть один вопрос. Вы там не копаете под меня за превышение самообороны? Ну, я имею в виду тот случай, когда преступники напали на мой дом.

  – Да нет, что вы! У нас уже есть заключение, где написано, что вы действовали строго в рамках самообороны.

  – Это хорошо. Но я хотел бы приехать к вам и прочитать это заключение. А потом, если оно мне понравится, я вам помогу.

  – Как скажете, Михаил Николаевич! Приезжайте, я вас встречу в любое время. Только заранее позвоните, и я вас обязательно встречу.

  – Хорошо. А, да, ещё пистолет мой верните!

  – А как же! Обязательно вернём.

  * * *

  – Ну что, ваше заключение мне понравилось, молодцы. Сделайте для меня одну ксерокопию, вдруг пригодится. И пистолет вы тоже вернули, это хорошо. Теперь можно заняться Татьяной Сергеевной. Сейчас я объясню, как надо её «колоть»...

  Майор Орехов смотрел на Силачёва с радостной надеждой, словно утопающий – на спасательный круг. Но по мере того, как Михаил Николаевич излагал свои рекомендации, лицо майора становилось всё мрачнее и мрачнее. Выслушав собеседника до конца, он раздражённо произнёс:

  – Послушайте, Михаил Николаевич, я с вами серьёзно разговариваю. Нашли время шутить!

  – Ты не спорь со мной, а делай, что тебе сказано...

  * * *

  – ...И тогда, – продолжал Пётр Андреевич, – майор Орехов велел сделать музыкальную камеру. Колонки и соединительные провода прикрепили к потолку, чтобы заключённые не могли их достать. Потом один из оперативников поехал в музыкальный магазин и купил там несколько сборников песен самых отмороженных металлистов в мире. Потом в эту камеру перевели Татьяну Сергеевну и включили ей музыку. И через два дня она полностью «раскололась»!

  В главном кабинете Петра Андреевича, за столом, сидели трое: сам хозяин, Силачёв и Алексей Викторович Павлов, снова приехавший сюда в гости – из любопытства, посмотреть на коллекцию драгоценностей, из-за которых разгорелся весь сыр-бор. А сама коллекция была разложена на столе.

  – «Раскололась»? От музыки?! Да не может быть! – поразился Алексей Викторович.

  – Представь себе, может, – ответил Пётр Андреевич. – Психическая травма детства! В общем, сработало. Драгоценности были в подвале её дома, в тайнике. Конечно, менты проводили в доме обыски, но тайник не нашли, пока она им сама не показала. Вот так Михаил Николаич добил это дело.

  Он снова придвинулся поближе к столу:

  – Вот это – российский «Рубль Константина» 1825 года, их в мире всего шесть штук. А эти две – «озеллы», венецианские памятные монеты шестнадцатого века. А эти несколько монет – мелочёвка, хотя смотря с чем сравнивать, конечно: советские деньги, отчеканенные в 1947 году, тоже очень редко встречаются и имеют ценность у нумизматов. А это – «французские ангелы»...

  – А марки коллекционировать ты не пробовал? – поинтересовался Алексей Викторович.

  – Марки – нет. Не знаю, они мне как-то не нравятся. Они же бумажные! Их можно нечаянно порвать, помять, да и вообще гораздо легче потерять. Конечно, они тоже могут иметь большую ценность, но у меня к ним просто душа не лежит. Хотя марки – это ещё куда ни шло: представляете, некоторые умники коллекционируют денежные знаки, ходившие в колониях прокажённых. Там были особые денежные знаки, потому что настоящих денег им не давали, опасаясь разнести заразу. И теперь некоторые умники ВОТ ЭТО коллекционируют. Фу-у-у!

  Пётр Андреевич поморщился, но тут ему в голову пришла мысль на другую тему.

  – Кстати, мужики, – сказал он, – хочу спросить вашего совета. Я собираюсь построить в Москве бассейн. Но ещё не знаю, как его лучше назвать. Может, вы мне подскажете?

  – «Утопия»! – недолго думая, ответил Силачёв.

  – Ну, зачем же так грубо? – возразил Алексей Викторович. – Я бы предложил более изящный вариант – «Титаник».

  – Да ну вас к чёрту обоих! – расхохотался Пётр Андреевич. – Придумайте что-нибудь поумнее. Ладно. Коллекцию я убираю, или вы ещё посмотрите?

  – Да мы вроде уже всё изучили, – сказал Алексей Викторович. – Можешь убирать, наверно.

  – Хорошо.

  Пётр Андреевич убрал коллекцию в сейф, запер его и поставил на сигнализацию. Потом поделился своими планами на вечер:

  – Так, мужики, сейчас мне надо в спортзал, на тренировку. А вам я поставлю в кинотеатре какой-нибудь фильм, на ваше усмотрение. После тренировки – и после фильма – махнём к Михаилу Николаичу, на озеро. Купаться. Как вам такое расписание?

  – Отлично! – обрадовался Алексей Викторович.

  – В самый раз, – кивнул Силачёв.

  – Вам какой фильм зарядить? – спросил Пётр Андреевич. – Из того, что мне нравится, рекомендую «Турецкий гамбит», «Всегда готовы» с Теренсом Хиллом и Бадом Спенсером, «В поисках приключений» с Ван Даммом...

  – Да ты не заморачивайся! – ответил Алексей Викторович. – Ты покажи нам, как их заряжать, а сам иди тренируйся. А мы потом выберем.

  – Ладно. Как скажете.

  Пётр Андреевич повёл гостей в специальную комнату, где находилась автоматика управления домашним кинотеатром. Там же стояли, одна на другой, шесть полок с DVD-дисками.

  – Вот. Ещё некоторые фильмы у меня записаны на жёстком диске, но вам, я думаю, хватит и этого. Шесть полок, выбирай – не хочу. Значит, смотрите: диски заряжаются сюда, а вот тут можно настроить задержку начала фильма, чтоб вы успели вернуться в банкетный зал. А это, собственно, кнопка «Пуск». Заряжаете диск, устанавливаете задержку... а хотя ладно, я её сам установлю, вот так... пять минут сделал. И нажимаете «Пуск»! И идёте в банкетный зал. Всё.

  – Спасибо, мы поняли, – сказал Алексей Викторович. – Ладно, будем выбирать фильм.

  – А я пошёл тренироваться.

  Пётр Андреевич вышел.

  И тут Алексей Викторович неожиданно обратился к Силачёву:

  – Расскажите, пожалуйста, как вы раскрыли это дело, мне очень интересно послушать. Пока Петьки нет. При нём я не хотел спрашивать, потому что часть этой истории ему наверняка будет крайне неприятно вспоминать. Ведь его сын связался с преступниками, да ещё и погиб! Можете рассказать, пока Петька тренируется?

  – Могу, – ответил Силачёв, но сразу спохватился: – А как же фильм?

  – Да хрен с ним, с фильмом! Потом посмотрим. Ваше дело гораздо интереснее!

  – Ну хорошо, – засмеялся сыщик.

  И начал свой рассказ:

  – Как вы уже слышали, главной у преступников была Татьяна Сергеевна. Девица разносторонних талантов: два высших образования – экономическое и медицинское, внешность как у Мисс Вселенной, отличные мозги и никаких проблем с Уголовным Кодексом – ну, это пока она не встретилась со мной, конечно. Если бы у неё раньше были судимости, то она, естественно, попала бы под подозрение гораздо быстрее. А так – никому и в голову не приходило, что она ведёт двойную жизнь. Она собрала целую банду, занимавшуюся в основном квартирными кражами на высоком уровне: с разведкой, тщательным подбором клиентов и так далее. Все мужики слушались её безоговорочно, потому что голова у неё была прямо-таки золотая. Обычно эта банда действовала в Москве, в Питере или в Новгороде, но два эпизода произошли здесь. Один из них – это, понятное дело, коллекция Петра Андреича. А другой случился раньше, правда, там они отошли от своей основной специализации. Представляете, Татьяна Сергеевна соблазнила одного местного бизнесмена, выскочила за него замуж, а потом устроила ему авиакатастрофу и получила всё наследство...

  – Ну это уж вы загибаете, – рассмеялся Алексей Викторович. – Да как она могла завалить целый самолёт?

  – Да нет, вы не поняли. Я не говорю, что она завалила, там, «ТУ-154» или что-нибудь типа того. Речь идёт про маленький спортивный самолёт на несколько человек.

  – А, ну это другое дело.

  – Муж Татьяны Сергеевны очень любил в свободное время на нём кататься. Девушка нашла одного парня, который был специалистом по авиационному оборудованию, и он вывел из строя какие-то приборы. Вот самолёт и грохнулся.

  После этого случая Татьяна Сергеевна продала бизнес мужа и стала по-настоящему богатым человеком. Но всё равно она пока ещё не хотела завязывать со своей преступной деятельностью, а также продолжала работать на нормальной работе. Как я говорил, у неё было два диплома: медицинский и экономический. Экономический она получила уже после того, как вышла замуж. Он-то ей и пригодился для работы, зато свои познания в медицине она широко использовала в преступной деятельности. Об этом я расскажу дальше.

  Потом она познакомилась с сыном Петра Андреича, Владимиром. Кто из них кого склеил, я так и не понял – скорее всего, там возникла обоюдная симпатия. Но вообще, конечно, это знакомство было куда более полезным для Татьяны Сергеевны. Владимир, как богатенький наследник, представлял для неё большой интерес. Сам же он втюрился по уши и перестал нормально соображать, и все его дальнейшие поступки объясняются именно этим. Девушка решила выйти за него замуж и завладеть наследством Петра Андреича, после чего можно было бы уже точно завязывать как с преступной деятельностью, так и с работой. Самому Петру Андреичу, вероятно, грозил какой-нибудь несчастный случай...

  – Вот стерва!!

  – Да. Но тут случилась осечка. Оказалось, Владимир патологически ненавидел семейную жизнь и жениться не собирался вообще.

  – Ну, это только по молодости. Потом бы он перестроился.

  – Не факт, далеко не факт. Тут вероятность пятьдесят на пятьдесят – мог бы перестроиться, а мог бы и не перестроиться. Татьяна Сергеевна исходила не из того, что может быть, а из того, что есть сейчас. Потом, она заметила ещё одну проблему. Это для нас с вами она молоденькая девчонка, но ведь она была старше Владимира! Это означало, что в будущем, даже если он всё-таки захочет жениться, он вполне может её послать и найти себе девицу из другой возрастной категории. Короче говоря, она пришла к выводу, что наследства Петра Андреича ей не видать как своих ушей.

  Но тут Владимир проболтался, что у папы есть коллекция редких монет, стоимость которой составляет чуть ли не половину всех его финансовых активов. И эта коллекция хранится не в Москве, а здесь, на даче.

  Татьяна Сергеевна обрадовалась и решила: раз уж наследство получить не удалось, так надо свистнуть эту коллекцию! И хуже всего было то, что Владимир стал ей помогать...

  – Да как же он до этого докатился?! – ахнул Алексей Викторович.

  – Видимо, он так соблазнился её прелестями, что совсем потерял голову. Насколько я могу судить, это такой тип человека, живущего на одних инстинктах.

  – Да уж. На диких, неуправляемых инстинктах.

  – Да. Это может быть плохо, а может быть и хорошо, тут раз на раз не приходится. Но в случае с Владимиром это оказалось хуже некуда. Он по уши втюрился в преступницу.

  – Но жениться всё равно не собирался.

  – Но жениться всё равно не собирался. Ну, вы знаете, у людей бывают разные заскоки.

  Вообще, сначала Владимир был не в курсе преступной деятельности своей девушки. Потом для него кое-что стало проясняться. Но всё равно, этой информацией Татьяна Сергеевна делилась с ним крайне неохотно и только по большой необходимости. Когда он наконец понял, с кем связался, обратной дороги ему уже не было, да он и сам нисколько не изменил своего отношения к Татьяне Сергеевне. Как говорится, любовь зла.

  Итак, девушка решила украсть коллекцию Петра Андреича. С этой целью она внедрила к нему на дачу своих ближайших подельников – Морозова и Ганса. Это были колоритные ребята! Морозов – мастер спорта по рукопашному бою, а Ганс – здоровенный амбал с несколькими фальшивыми паспортами. Кстати, на самом деле никакой он не Ганс. Как его по имени-отчеству, я не помню, а фамилия его Громов. Один из его фальшивых паспортов был оформлен на немецкую фамилию. Правда, он там, видимо, не особо фантазировал, потому что его немецкая фамилия мало отличалась от русской: был Громов, стал Шумахер, почти одно и то же. Именно с этим паспортом он и устроился на работу к Петру Андреичу.

  Но это было чуть позже, а пока Владимир тщательно проинструктировал Морозова и Ганса, как правильно себя вести и как понравиться папаше. Начали они с того, что Ганс познакомился с тогдашним управляющим дачей Петра Андреича. Это был старичок в возрасте за семьдесят, который в свободное от работы время увлекался рыбалкой. На рыбалке они, как бы случайно, и познакомились. Гансу удалось подружиться с дедушкой, и тот уже познакомил его с самим Петром Андреичем. Тем временем Морозов сумел внедриться на дачу, устроившись дворником. Других вакансий там не было, но преступников это не беспокоило: они решили убрать управляющего и поставить Ганса вместо него.

  И вот тут надо вспомнить медицинские познания Татьяны Сергеевны. Она умела изготавливать яды, причём такие, чтобы максимально затруднить работу милиции. Именно этим путём и решили убрать управляющего. Ганс очень быстро втёрся в доверие к Петру Андреичу, и после этого уже можно было действовать. Вскоре управляющий пошёл в отпуск. Почти сразу же Ганс отправился к нему в гости, купив по дороге выпивку и закуску. Старик почти не употреблял спиртного, но всё-таки пару рюмок выпить не отказался, и этого было достаточно. Ганс подлил ему в водку отравы, и он скоропостижно скончался. Так как жил он один, то труп обнаружили только через месяц, когда старик не вышел на работу после отпуска. Милиция дала заключение, что он отравился некачественной водкой.

  После этого Пётр Андреич сам пригласил Ганса на должность управляющего – настолько тот ему понравился. Морозов с Гансом постепенно изучали обстановку, но действовать не торопились, просчитывали всё как следует. Прежде чем совершить кражу, они проработали у Петра Андреича около года...

  – Ничего себе! – удивился Алексей Викторович. – Ну и темпы у них!

  – А куда торопиться? Сами знаете, поспешишь – людей насмешишь. Пётр Андреич исправно платил им зарплату, к тому же в свободное время они, под руководством своей девушки, успели поучаствовать ещё в двух квартирных кражах.

  И наконец преступники всё продумали. Один из членов банды, его фамилия была Зайцев, работал в фирме, которая занималась установкой охранной сигнализации. Он был мастер золотые руки, высококлассный электрик и связист. Так вот, Ганс предложил Петру Андреичу усовершенствовать сигнализацию на даче и дал ему проект, нарисованный Зайцевым. Петру Андреичу в целом всё понравилось, но с одной оговоркой: он велел не трогать второй контур, то есть сигнализацию на сейфе. Не знаю, почему он так сказал – наверно, у него интуиция сработала – но это здорово осложнило преступникам жизнь. Если бы они переделали и второй контур, то могли бы снять сигнализацию с сейфа и обокрасть Петра Андреича в любой момент, и он бы об этом даже не узнал.

  Но всё равно, они от своего плана не отказались. Ганс нашёл фирму, занимающуюся установкой охранной сигнализации – правда, на самом деле он ничего не искал, а порекомендовал ту фирму, в которой работал Зайцев. Заключили договор, начались работы. И вот во время этих работ, когда Пётр Андреич был в Москве, Зайцев установил на даче секретную кнопку, которая отключала сразу всё электричество. Результат вы видели сами.

  – Да уж, – засмеялся Алексей Викторович, – это было нечто!

  – А представьте, как я-то обалдел! Я стреляю в провод, который, как мне говорили, никуда не подключён – и вдруг на всей даче гаснет свет!

  За свою работу Зайцев должен был получить двадцать миллионов рублей – сумма очень крупная, но только если не знать, сколько стоит коллекция Петра Андреича. На самом-то деле преступники понимали, что Зайцев засветился, и теперь ему надо было или подаваться в бега, или его надо было убирать. На свою беду, он поссорился с Татьяной Сергеевной, потому что захотел получить бабки сразу после работы. Ну, типа, я своё дело сделал – всё, платите. А она собиралась заплатить ему только после того, как будет украдена коллекция. А Зайцев-то хотел податься в бега как можно скорей, ещё до кражи. Но девушка упёрлась, и тогда он пригрозил: или вы мне заплатите прямо сейчас, или я напечатаю анонимный донос, что, мол, такого-то числа преступники попытаются украсть коллекцию Петра Андреича. Да ещё в двух экземплярах: один пойдёт к Петру Андреичу, а другой – в милицию.

  Такой наглости девушка не выдержала и решила убрать Зайцева. Этим делом опять занялся Ганс. Он позвонил Зайцеву и сказал, что передаст ему деньги, и договорился встретиться с ним в условленном месте, в лесу. У них там была определённая точка, где они встречались при необходимости, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ганс прихватил с собой отраву и собирался напоить Зайцева при встрече.

  Но Зайцев или что-то заподозрил, или просто для обеспечения своей безопасности при перевозке денег, привёл на встречу своего пса. Это была белая швейцарская овчарка по кличке Пират. Впечатляющий пёс: если такая зверюга на тебя набросится, тут вообще можно обделаться с перепугу.

  Короче, они пришли в лес. Там, правда, ещё лежал снег, но его было не очень много, так что они без проблем добрались до «точки». Зайцев пришёл первым. Ганс, естественно, не обрадовался, увидев вместе с ним свирепого пса, но он хорошо знал Зайцева и заранее предусмотрел такую возможность. У него при себе был рюкзак с деньгами, который он стал снимать со спины, а между делом незаметно достал одной рукой из кармана горсть таблеток и бросил в сторону. А пёс, как назло, имел один серьёзный недостаток: Зайцев раскормил его до безобразия и постоянно давал ему всякие вкусности. Поэтому пёс привык есть всё, что дают. Увидев таблетки, он подошёл и склевал их подчистую.

  Тем временем Ганс расстегнул рюкзак, показал Зайцеву деньги и сказал: «На, пересчитай». Зайцев не очень доверял своим подельникам – что, в принципе, логично, ведь он явно испортил с ними отношения, когда грозился на них донести – поэтому он сел на корточки спиной к дереву, сунул нос в рюкзак и стал пересчитывать деньги. Это были крупные купюры, пятитысячные, но всё равно, сами понимаете, их было очень много. Некоторое время он считал бабки и вдруг увидел, как его пёс ни с того ни с сего падает на бок и больше не шевелится.

  Наверно, Зайцев даже удивиться не успел, потому что на него сразу набросился Ганс. Он повалил его, достал из кармана полный «малёк» с ядом – ну, бутылку ёмкостью ноль двадцать пять – и залил всю отраву ему в глотку. Потом отнял у него рюкзак: деньги, конечно, надо было вернуть Татьяне Сергеевне. Зайцев тут же скончался.

  Ганс обыскал покойника. Документов при нём не было, зато был мобильник. Ганс забрал его себе, а потом выбросил. Теперь опознать Зайцева стало очень затруднительно.

  Казалось бы, дело сделано. Но тут Гансу пришло в голову, что будет нехорошо, если рядом с трупом Зайцева обнаружат дохлого пса. Это неизбежно вызовет подозрения. Ну, с мужиком всё ясно – палёной водки напился, а пёс-то здесь при чём? Ганс начал искать выход из положения и придумал: рядом – озеро, и оно не сегодня-завтра вскроется. Он взвалил на спину собачью тушу, дотащил её до озера и положил на лёд. Причём не поленился, отнёс подальше от берега, чтоб надёжней было...

  – Делать ему больше нечего, – прокомментировал Алексей Викторович.

  – Да нет, просто он парень осторожный и хотел как лучше. Правда, он не подумал о том, что рискует провалиться под лёд, но ему повезло. Не провалился. Кстати, это был мощный силовой трюк. Вы бы видели этого зажравшегося пса! Его же хрен поднимешь. Ганс – настоящий атлет.

  Потом ему ещё раз повезло. Когда он возвращался с деньгами к Татьяне Сергеевне, повалил мокрый снег и засыпал следы преступления. Снег-то скоро растаял, но все следы исчезли, кроме самого трупа.

  В общем, Зайцева убрали. Зато его пёс остался жив. Конечно, таблеток он скушал много, но он был такой большой и толстый, что для него это оказалась ещё не смертельная доза. Он долго валялся в спячке, потом проснулся, но озеро уже вскрылось, и он не мог выбраться на берег. Так и дрейфовал на льдине, пока я его не заметил и не снял. Ведь я живу как раз у этого озера. Представляете, когда я его увидел, он выглядел жирным как поросёнок – а ведь к этому моменту, если я ничего не путаю, он голодал уже три дня! Видно, Зайцев раскормил его до полного безобразия. Хотя, может, он питался рыбой из озера, трудно сказать.

  Я заметил пса и привёз на берег, а потом он навёл меня на труп Зайцева. Я вызвал милицию. Было установлено, что смерть наступила в результате отравления некачественной водкой. Признаков насильственной смерти обнаружить не удалось. Даже личность Зайцева установили не сразу – ещё повезло, что он раньше сидел, стали сверять отпечатки пальцев и нашли в базе данных. А пёс остался у меня, в качестве сторожевой овчарки. Я его назвал Бобиком.

  И в тот же самый день преступники украли коллекцию Петра Андреича. Они решили, что во время вечеринки это сделать проще всего: народу много, охране за всеми не уследить, твори что хочешь, особенно когда все напьются. Да и к тому же Морозов как раз был на работе – по расписанию он работал неделю через неделю. Но сначала им пришлось понервничать, потому что Пётр Андреич пригласил на вечеринку меня. Морозов попытался угостить меня снотворным, чтобы я выпал в осадок и больше им не мешал. Кстати, ведь вы при этом присутствовали, помните?

  – А, это когда он хотел с вами выпить?

  – Ну да. А когда я его отфутболил, он запаниковал и даже хотел отменить всё дело. Он позвонил Гансу, но тот ему сказал: ты что, совсем охренел? Отменять нельзя, сегодня коллекция должна быть украдена по-любому.

  Что же касается самого Ганса, то он ловко навешал Петру Андреичу лапшу на уши, что, мол, увольняется и отбывает на свою историческую родину, в Германию. Уволиться-то он уволился, но далеко не уехал – на самом деле он засел поблизости от дачи. Наконец Морозов по мобильнику сообщил ему, что сейчас будет удобный момент и он всё-таки украдёт драгоценности. Это было, когда Пётр Андреич задумал аттракцион со стрельбой. Получилось, что он неумышленно помог преступникам, и теперь у них всё прошло как по маслу. Я выстрелил, Морозов по звуку выстрела нажал потайную кнопку и полностью отрубил электричество. Пока мы в непонятках топтались на улице, он быстро забрался в кабинет Петра Андреича и украл его коллекцию. Ключи у него были: копию ключа от двери заранее сделал Ганс, а копию ключа от самого сейфа заранее сделал Владимир, который на время свистнул ключ у отца. Морозов собрал драгоценности в мешок, вышел на улицу и в условленном месте перекинул мешок через забор, а Ганс подобрал его с другой стороны. К этому моменту один из подельников снабдил Ганса рюкзаком и подходящей одеждой для путешествий по лесу: ну там, сапоги выше колен и всё такое. Ганс положил мешок с коллекцией в рюкзак и двинулся в лес, который он знал как свои пять пальцев; при этом он использовал препарат, отбивающий нюх у собак. Морозов покинул дачу и тоже скрылся в лесу; и он тоже использовал препарат, отбивающий нюх у собак. Примерно одним и тем же путём они явились к Татьяне Сергеевне, но Ганс по дороге засветился: пробираясь по посёлку, он нечаянно сломал забор на одном из участков. Морозов не засветился нигде. Ганс передал коллекцию Татьяне Сергеевне, получил от неё бабки за выполненную работу и залёг на дно. Морозов тоже получил от неё бабки за выполненную работу и тоже залёг на дно.

  Картину преступления удалось восстановить довольно быстро. Следствие пошло в двух направлениях: милиция занялась фирмой, которая делала сигнализацию на даче, а я стал искать Морозова и Ганса. Сначала казалось, что у милиции больше шансов на успех, чем у меня – их направление выглядело более перспективным, особенно когда они установили личность Зайцева. Я же прошёлся по своей деревне и по посёлку, опрашивая народ. Наконец один дедушка в посёлке, Павел Антипыч, показал мне свой забор, который поломал Ганс. Я через Петра Андреича вызвал туда милицию и даже кинолога с собакой: Петра Андреича милиция очень хорошо слушается, и я постоянно это использовал. Было установлено, что хулиган, сломавший забор, явился из леса – мы нашли его следы на снегу. По размеру следов и по длине шагов мы предположили, что, скорее всего, это был Ганс. Но куда он пошёл дальше, осталось неизвестным: там протекал глубокий ручей, и он в своих сапогах очень долго шёл по ручью, чтобы сбить нас с толку. Такие серьёзные меры предосторожности убедили нас в том, что это наш клиент и он, похоже, направлялся в гости к кому-то из жителей посёлка.

  Кроме того, я познакомился с Татьяной Сергеевной. Сначала-то она не вызвала у меня никаких подозрений – наоборот, подозрения вызывал её сосед Максим, который несколько дней шлялся хрен знает где, не появляясь дома. Но всё равно преступники занервничали, столкнувшись со мной. Как-никак, я обнаружил этот сломанный забор, привёл милицию в посёлок... это и само по себе неприятно, но вдобавок их напугал мой авторитет. Знаменитый сыщик, чего уж там скромничать. Глаз как у собаки, а нюх как у орла. И они решили меня аккуратно убрать.

  А тут Пётр Андреич устроил совещание для обмена информацией, на которое пригласил меня и майора Орехова. Кроме нас, там присутствовал ещё и Владимир. К этому моменту Владимир понял, куда вляпался, но всё равно продолжал играть на стороне Татьяны Сергеевны. Первоначальный план покушения у преступников был такой: после совещания Владимир хотел подвезти меня и по дороге вырубить электрошокером, а потом бы меня утопили в болоте. Но я сказал, что пойду пешком. Тогда они решили устроить мне ДТП и едва не сбили машиной – точнее, микроавтобусом – а затем, увидев, что я успел отскочить, напали на меня вчетвером. Вероятно, они ещё не очень поняли, с кем связались. В результате я избил всех четверых и даже начал прямо на месте их допрашивать. Но тут, как назло, прибежал ещё один тип, с монтировкой и, главное, с пистолетом, и мне пришлось уносить ноги. Это был ихний шофёр. Ну, правда, пистолетик-то у него был пневматический, но это тоже опасная штука.

  Я быстро свалил оттуда и вызвал милицию, но преступники успели уехать. Мне стало понятно, что я копаю в правильном направлении, и я решил продолжать работать по посёлку. А в посёлке в это время произошло убийство. Павел Антипыч – тот старичок, у которого сломали забор – жил недалеко от Татьяны Сергеевны и ночью, скорее всего, заметил у неё в доме свет на втором этаже. В общем, он точно заметил что-то подозрительное и оказался прав в своих подозрениях, но повёл себя неосторожно: сам отправился посмотреть, что там творится. Видимо, он решил обойти дом Татьяны Сергеевны, пошёл вокруг забора и оказался в лесу. А там у неё в заборе сделана потайная дверь, ведущая в лес. Когда Павел Антипыч проходил мимо этой двери, она неожиданно открылась, и он буквально нос к носу столкнулся с Морозовым, который был у девушки в гостях. Морозов понял, что засветился по-крупному, и тут же убил старика. Кроме него, в доме у Татьяны Сергеевны был ещё один парень. Вдвоём они дотащили труп до ближайшего озера и там утопили, привязав к ногам мешок с кирпичами. Недалеко от посёлка, в лесу, есть одно небольшое заболоченное озерцо, вот туда они его и кинули.

  Когда я в следующий раз пришёл в посёлок, я обнаружил, что старик пропал, и вызвал милицию. Но его так и не нашли, пока не было раскрыто всё дело.

  Дальше я установил скрытое наблюдение за посёлком, используя свой бинокль с семикратным увеличением. Но и преступники не дремали. Они решили устроить новое покушение на меня. На этот раз они собирались использовать дрессированную овчарку. Они заметили, что меня очень интересует посёлок, и наверняка я буду продолжать туда ходить, и, что самое главное – пешком. Нападение должно было произойти в лесу, на обратном пути из посёлка в мою деревню. Самое смешное, что эту идею – с дрессированной овчаркой – преступникам подал я сам. Познакомившись с Татьяной Сергеевной, я во время разговора посоветовал ей завести сторожевого пса. И вот так она творчески переработала мой совет. Вы представляете, какое блестящее, нестандартное мышление! Когда я вспоминаю этот эпизод, я жалею, что мы её арестовали...