Текст книги "Святой Игнатий Лойола"
Автор книги: Игнатий Лойола
Соавторы: А. Перроа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава IX Ученик Жерома Ардевола
Чрезвычайно привлекательна личность Жерома Ардевола, преподавателя грамматики при университете в Барселоне. По просьбе Изабеллы Росер, благочестивой дамы того же города, которая взяла на себя полное содержание Игнатия, Жером согласился безвозмездно учить его.
Он отнюдь не был богат, этот славный Жером, ибо от отца получил по завещанию только две кружки оливок в год. Но он унаследовал от него неистощимый источник подлинной веры и набожности.
Легко забываются истоки величаво текущей реки… Следует с благодарностью вспоминать этого замечательного школьного преподавателя, который, заметив, что общие уроки недостаточны для его ученика, великодушно предложил обучать его на дому.
В связи с ученьем произошла между ними в одной из церквей следующая сценка. Как мы видели, еще со времен Лойолы Игнатий привык проверять и исследовать проявления действующих в нем разных духов. И вот он заметил, что за уроками, вместо того чтобы учить латинские склонения, он больше думает о том, чему он научился в Манрезе на берегах Кардонера. Осознав свою ошибку, он как-то сказал своему наставнику: «Пойдемте в церковь Святой Марии Морской». «Там я объяснил ему, что происходит в моей душе и насколько по этой причине я был до сей поры мало успешен. Поэтому я обещал ему впредь никогда не отвлекаться во время занятий, если только буду иметь в Барселоне хлеб и воду для моего пропитания».
По словам Игнатия, он никогда больше не испытывал соблазнов вкушать от ложной сладости духовной в часы, отведенные для работы.
Нет сомнения, что Бог поддерживал его, ибо по окончании двух лет преподаватель Жером объявил своему ученику, что тот знает достаточно, чтобы слушать лекции в университете Алкалы.
Авторитетное мнение Ардевола не удовлетворило Игнатия. Он решил проверить свои знания у доктора богословия. Последний подтвердил суждение Жерома.
Итак, Игнатий должен был покинуть Барселону. Со дней Манрезы, все больше и больше снедаемый к ревностью Славе Божьей, к Славе Его Величия, Игнатий преследовал грех везде, где только находил его. Именно этим занимался Игнатий в свободное от ученья время. Об этом свидетельствует, например, следующий факт.
В эпоху Возрождения не все монастыри походили на нынешние. В Барселоне был женский монастырь Ангелов Божьей Матери. С некоторого времени монахини этого монастыря перестали соблюдать уставное требование затворничества. Хуже того, мужчины проникали даже в кельи монахинь.
Не все посетители, приходившие в этот монастырь, были ангелами… Люди знали об этом и возмущались. После долгой молитвы Игнатий пошел в монастырь и сумел своим словом тронуть сердце монахинь. Он возвращался туда еще несколько раз. Обращенные на путь истины, монахини восстановили затворничество. Но изгнанные «посетители» решили отомстить»…
Они подослали мавра, который подстерег Игнатия, напал на него и бил его палкой до тех пор, пока тот не рухнул полумертвым. Прохожие мельники подняли его и отнесли домой. Тело его было настолько избито, что перемещать его можно было лишь с помощью полотенец. В этом состоянии он пробыл два месяца. Однако навещавшие слышали от него лишь слова прощения.
Когда он поправился, его хозяева, Паскуале, переселившиеся в Барселону из Манрезы, умоляли его не возвращаться более в монастырь Ангелов. Игнатий не слушал их и продолжал твердить: «Какая сладость и какое счастье для меня умереть за Иисуса Христа!»
В мае 1526 г. он покинул своего любимого наставника и отправился пешком в Алкалу, расположенную в восьмидесяти милях от Барселоны.
Преданный ему наставник не без волнения расстался со своим любимым учеником. Жером Ардевол умерв 1551 г., за пять лет до кончины Игнатия.
Нет сомнения в том, что, уходя к Господу Богу, он с радостью вспоминал о своем тридцатитрехлетнем ученике, которому он преподал основы латинского языка и который в 1540 г. стал основателем Общества Иисуса, своими трудами в Европе и Индии вызвавшим всеобщее восхищение.
Глава X «Я видел Павла в узах»(Май I526 г. – октябрь I527 г.)
Когда Игнатий поступил в Парижский университет, он решил начать все сызнова, с самых азов. Конечно, и в Алкале, и в Саламанке, где он оставался несколько месяцев, не было недостатка в хороших профессорах. Однако, желая наверстать упущенное, он стал проходить одновременно несколько курсов: логику, физику, богословие. И был подавлен обилием новых знаний.
Здесь мы будем говорить о нем не как о студенте, но как о снедаемом усердием апостоле, способ покорения душ которого, равно как и вводимые им новшества, смущали многих. Это и понятно, ведь еще в Алкале он начал распространять Духовные Упражнения.
*
Итак, в Алкале, как и в Барселоне, он учил детей катехизису, беседовал с благочестивыми женщинами и всякому, кто хотел воспользоваться его назиданиями, преподавал основы христианской жизни.
Этот метод представлял собой некое новшество. Как и привычка Игнатия ходить босым, с непокрытой головой и в коричневой тунике, Под страхом отлучения от Церкви его заставили обуться, покрыть голову, покрасить тунику и прочее. Игнатий повиновался, но ни в чем не изменил своего метода апостольства посредством бесед.
И вдруг все рухнуло…
Неожиданно пропали три отправившиеся на богомолье женщины. Так как все они были ученицами святого, то один из первых профессоров университета взял дело в свои руки.
В один из дней в больницу, где жил Игнатий, пришел полицейский офицер, который сказал ему: "Следуйте за мною!» По дороге в тюрьму они встретили шествие, сопровождавшее высокопоставленную особу, восседавшую на лошади.
Странная встреча!
То был молодой маркиз де Ломбэ, Франциск де Борджия. Он проезжал через Алкалу, направляясь ко Двору Карла V, в его летнюю резиденцию в Валладолиде. Вряд ли эти два человека взглянули друг на друга… Для Франциска Игнатий был одним из многих бродяг, схваченных с поличным за какой-нибудь проступок. Для Игнатия же маркиз был одним из сильных мира сего, предпочитавших земные почести благам, обещанным Иисусом Христом.
Впоследствии эти два человека встретятся снова… И тогда молодой маркиз упадет к ногам Игнатия и будет просить принять его в Общество Иисуса. Но Господь Бог уже тогда видел в этом великом мира сего преемника Игнатия – второго после него Верховного Настоятеля Общества.
Говоря о странных встречах, отметим, что в Алкале, в университете, Игнатий встретил Якова Лайнеза, Альфонса Салмерона, Николая Бобадиллу, Мартина Олаве, Жерома Надала, Мануила Диона, Якова де Ледесма. Впоследствии все они стали членами Общества Иисуса. Первых трех мы увидим студентами в Париже. 15 августа 1534 г. они соберутся вокруг Игнатия Лойолы, основывающего Общество. Яков Лайнез будет первым преемником святого Игнатия. Он и Салмерон в качестве богословов примут участие в работах Тридентского Собора.
Не все они познакомились с Игнатием в Алкале. Но все они слышали об этом проповеднике нового типа, обвиненном в ереси и распространявшем учение, беспокоящее их наставников.
Что думали они о нем? Об этом ведает один Бог.
Между тем, под председательством де Фигуероа, викария епархии, приступили к изучению обвинений. После 42-х дней ожидания, заключенному был объявлен приговор. Вот он:
«Ему запрещается учить кого бы то ни было, открыто или тайно, поодиночке или на собраниях, вследствие его невежества. После трех лет этот запрет будет снят, если ординарный судья или генеральный викарий дадут на то разрешение. Повеление это должно быть выполнено под страхом отлучения от Церкви и изгнания на вечные времена из королевства».
Вот пункты, к которым сводятся все показания: «Еженедельная исповедь и причащение, испытание совести два раза в день, практика размышлений, громкая, медленно скандируемая молитва». К этому Игнатий добавлял объяснения заповедей. Он учил женщин избегать тщеславия, злословия, обращал их внимание на разницу между грехом смертным и грехом повседневным. Все эти пункты можно найти в Духовных Упражнениях.
Игнатий знал, что он невиновен. Но, кроме того, он не мог смириться с запрещением говорить о Боге кому бы то ни было, даже тайно. Что делать? Он решил положиться на приговор архиепископа Толедского. «Я исполню, – сказал он, – все ваши повеления». Архиепископ ответил ему: «У меня в Саламанке есть друзья и университет. Милости просим». При прощании он велел дать ему четыре серебряные монеты.
Провидение говорило устами архиепископа.
Игнатий отправился в Саламанку. «Бегите из города в город» – говорил Спаситель. Увы, по той же причине Игнатий должен будет покинуть и Саламанку.
Духовные Упражнения уже стали знаменем раздора.
Пока – это простые стычки.
Через десять лет – разразится настоящая битва…
Глава XI Тюрьма В Саламанке
Было бы несправедливо упрекать в недобросовестности монахов, которые, услышав проповеди Игнатия, забили тревогу перед властями предержащими.
Со времени мятежа Лютера Испания была наводнена людьми, искусно сеявшими учение монаха-отступника. Их звали «проповедниками» или «иллюминатами».
Инквизиция преследовала этих новых апостолов с усердием, которое сегодня нам представляется несколько преувеличенным. Однако быстрота, с которой распространялась Реформация, доказывает, что опасения защитников веры не были напрасными.
Среди всех монашеских Орденов, которые поставляли в университет преподавателей и студентов, Орден Святого Доминика занимал первенствующее положение. В монастыре Святого Стефана жили тогда знаменитые наставники. Было ли известно в Саламанке судебное решение, вынесенное в Алкале еще до приезда туда Игнатия, мы не знаем. Через 10–12 дней после своего прибытия Игнатий исповедовался у одного из доминиканских отцов, так как еще со времен Манрезы питал к этим монахам чувство благодарности. Велико же было его удивление, когда он услыхал от доминиканца: «Наши отцы хотели бы побеседовать с вами». «Пусть будет так во имя Господа!» – ответил Игнатий. В условленный день он пришел в монастырь. Настоятель отсутствовал; были его заместитель, исповедовавший Игнатия священник и еще один монах. Все вместе они отправились в часовню.
Заместитель любезно сообщил Игнатию о том, что они получили о нем превосходные сведения. «Мы узнали, что вы проповедуете по апостольски; и все-таки нам хотелось бы получить более подробные сведения о вашей жизни. Чему вы учились?» Игнатий дал им отчет о своих кратковременных занятиях в Барселоне и Алкале. «И что вы проповедуете?» – «Я не проповедую, я просто беседую о божественных предметах с людьми, желающими слушать меня». – «И о чем вы беседуете?» – «То об одной добродетели, то о другой, для того, чтобы прославить их; то об одном пороке, то о другом, для того, чтобы обличить их». – «Вы не учены и говорите о добродетелях и пороках! Никто не может говорить о них иначе, как во имя науки или от Святого Духа. Вы не говорите во имя науки, следовательно, вы говорите от Духа Святого?
Игнатий подумал и после минутного молчания заявил: «Я не считаю нужным продолжать разговор об этом». – «Как сегодня, когда столько ложных учений вводят в заблуждение людей, вы отказываетесь сказать, чему вы учите?» – «Отче, я ничего прибавлю к тому, что уже сказал, – лишь настоятели могут заставить меня говорить». Так как всякие уговоры оказались бесплодными, заместитель объявил: «Хорошо, но тогда вы должны задержаться. Мы сделаем все необходимое для того, чтобы вы заговорили». – «Где же мне оставаться?» – спросил Игнатий. – «В часовне», – ответил заместитель; и все монахи вышли. И пока церковные судьи решали, как поступить с Игнатием, двери часовни оставались запертыми.
Игнатий провел в монастыре три дня, но никто не говорил с ним по его делу. Он питался вместе с монахами. Ему дали келью, и многие отцы посещали его. Он свободно говорил с ними о Боге, и большинство относилось к нему благосклонно.
Между тем монастырь решил обратиться к епископу с просьбой рассмотреть дело Игнатия. Епархиальное начальство посадило его в тюрьму, где его долго допрашивали. Вместо защиты Игнатий передал свои бумаги – это были Духовные Упражнения.
Впервые знаменитая книга попала в руки церковного Суда. Через несколько дней Игнатий предстал перед четырьмя судьями. Все они ознакомились с его книгой.
Его спрашивали о Троице, об Евхаристии. «Я не учился этому», – сказал Игнатий. И тем не менее в его речах не смогли обнаружить каких-либо заблуждений.
Что касается Упражнений, то тут обсуждался лишь один пункт: разница между смертным и повседневным грехом. «Не ученый человек не должен отваживаться на определение этого пункта». Игнатий отвечал им: «Верно или нет то, что я сказал? Если неверно, осудите меня».
Доктора не смогли найти чего-либо достойного осуждения в учении Игнатия, и заседание суда было закрыто
И все-таки Игнатий провел в тюрьме еще двадцать два дня; затем его освободили, дабы он мог выслушать приговор: «Нет никаких заблуждений ни в его жизни, ни в его учении. Игнатию дозволено продолжать говорить о божественных вещах, но он не смеет определять, что есть грех смертный, а что есть грех повседневный без предварительного четырехлетнего обучения».
Не нужно было быть большим церковником, чтобы заключит! что если нет никаких заблуждений в книге Игнатия, то он может продолжать объяснять ее, как она есть.
Однако Игнатий возражал: «Я не могу согласиться с этим приговором, ибо, не осуждая меня ни в чем, вы затыкаете мне рот и мешаете мне оказывать посильную помощь ближнему. Тем не менее, пока я нахожусь в юрисдикции Саламанки, я повинуюсь».
Он был освобожден… И Игнатий принял решение – он отправится в Париж.
«Странное решение, – возражали ему друзья, – ведь сейчас идет война между Испанией и Францией! Каким опасностям вы себя подвергаете». Игнатий улыбался и не возражал.
Очевидно, внутренний свет озарял его…
И действительно, Сам Бог звал его в этот город. Сегодня нам легко понять причину… Монмартр – одно из священных мест Парижа, и там, сам того не подозревая, ждал его некий человек. То был ФРАНЦИСК КСАВЕРИЙ.
Глава XII Экзамены
Повествуя о семилетнем пребывании Игнатия в Париже, его биографы обычно выдвигают в качестве главнейших следующие события: обращение Франциска Ксаверия и нескольких других студентов, предназначенных Провидением, хотя и без их ведома, стать основоположниками Общества Иисуса.
Нет сомнения в том, что обращение такого человека, как Ксаверий, неразрывно связанное с крещением сотен тысяч индусов, много способствовало Славе Божьей.
Не менее бесспорно и то, что день 15 августа 1534 г., проведенный Игнатием и его сотоварищами на Монмартре, принес много славных плодов и для Церкви, и для Бога, будучи днем зарождения монашеского Ордена.
И тем не менее тот, кто сводит семь лет, проведенных Игнатием в Париже, к одним названным событиям, рискует принять побочное за главное.
Бог послал Игнатия в Париж для учения, которое было его главной целью и долгом. И наша обязанность проследить исполнение им этою долга, тем более, что с первых же дней оно было сопряжено с героизмом.
Прибыв в Париж, Игнатий решил, что он вновь начнет свое образование и примется за основы латинского языка, как будто Барселона, Алкала и Саламанка ничему его не научили. А когда он покинул университет, он имел три ученые степени: кандидата, магистра и доктора.
Когда Игнатий прибыл в Париж, ему было уже 35 лет, он должен был проходить учение, к которому прежняя жизнь его вовсе не подготовила, а из-за своей бедности он часто принужден был жить на подаяние (мы увидим, что он отправит в Барселону письмо с просьбой оплатить расходы за свое обучение). Принимая все это во внимание, мы не можем не прийти в восхищение от невероятной силы его души. Эту силу он черпал в своей любви к Славе Божьей. Он все более и более понимал, что отныне нужны не только святые священники, но и священники-ученые – для борьбы с новыми повсюду возникающими заблуждениями.
В 1528 г. Парижский университет насчитывал шестьдесят разных высших школ, руководимых общим ректором.
Игнатий выбрал школу Монтегю, где преподавались словесные науки. Он оставался там до октября 1529 г., после чего поступил в школу Святой Варвары для изучения философии. Курс длился три года, которые оказались самыми тяжелыми для нашего студента, более способного понимать тайны мистики святых, чем тонкости логики и метафизики.
Тем не менее в 1532 г., после четырехлетнего обучения, он решил получить ученую степень. И вот, незадолго до Рождества, в неизвестный нам день, он предстал перед испытательной комиссией, в присутствии множества профессоров и студентов. Не подлежит сомнению, что экзамен, которому подвергался этот сорокалетний чужестранец, в бедной заплатанной одежде, этот паломник, как он сам называл себя, привлек общее внимание.
И в этой толпе было по крайней мере два человека, более чем сочувствующих ему: его соседи по комнате в Святой Варваре, которые помогли ему подготовиться к испытанию. Одного звали Франциском Ксаверием, другого – Петром Лефевром.
Профессор доказывал… Игнатий возражал, поддерживая диспут.
В феврале был новый экзамен. На этот раз пять профессоров задавали ему вопросы по грамматике, которую он изучал в Монтегю, потом по риторике и наконец по логике. После ответов экзаменаторы удалились на совещание, затем в присутствии прокурора французского народа выдержавший экзамен Игнатий получил от них грамоту, объявляющую его кандидатом наук.
Следующими были экзамены на степень магистра. Никто не мог быть допущен к ним без свидетельства, удостоверяющего, что соискатель прослушал курсы комментариев на Аристотеля, а также изучил арифметику, геометрию и астрономию.
В 1533 г. Игнатий предоставил упомянутые удостоверения и «подвергся пытке», как говорили тогда, чтобы получить диплом магистра. «Пытка» началась в феврале с приватных экзаменов 8 Святой Варваре. Затем следовал публичный диспут в церкви Святого Юлиана Бедного. Заканчивалось все торжественными вопросами в Соборе Парижской Богоматери или в церкви Святой Женевьевы, по выбору кандидата. Игнатий выбрал Святую Женевьеву.
Обычно бывало около восьмидесяти кандидатов, четыре экзаменатора задавали вопросы, председательствовали два канцлера.
В день, назначенный для объявления результатов, группа кандидатов явилась в церковь Святой Женевьевы. Председательствующий прочитал список выдержавших испытание кандидатов. Игнатий выдержал. После этого, вместе с остальными кандидатами, он принял присягу, обязывающую его соблюдать обязанности наставника. Затем канцлер, встав, произнес: «Властью Апостолов Петра и Павла, которые уполномочили меня на это, я даю вам право преподавать, участвовать в диспутах, определять и совершать все действия школьные и учительские, то есть наставника, как в Париже, так и по всему свету, во имя Отца, Сына и Святого Духа».
*
Оставался открытым вопрос, будет ли Игнатий сдавать экзамены на степень доктора. Последнее звание было сопряжено со значительными расходами: подарки канцлерам, подарки профессорам, налоги, в особенности оплата нескольких празднеств.
У Игнатия ничего не было… Он ждал пожертвований; и счел даже возможным просить их, обратившись к друзьям в Манрезе и Барселоне. В ожидании этой помощи он начал посещать курсы богословия. Своими учителями он выбрал доминиканцев.
Мы знаем, что докторское испытание произошло в Великом посту 1534 г.
Конечно, на этом последнем экзамене присутствовали все те, кого мы увидим через пять месяцев коленопреклоненными на Монмартре, навсегда отдающих себя Богу.
Какое волнение должно было овладеть душами тех, кто всем были обязаны Игнатию. Согласно обычаю одетый в черный плащ и сидя на кафедре, он, соответственно обязанностям, сопряженными с дипломом, дал пробный урок предполагаемым студентам.
После приветственной речи Наставника, Служитель спрашивает всех присутствующих профессоров: «Согласны ли вы, чтобы магистр Игнатий де Лойола получил степень доктора?» После их утвердительного ответа Игнатий выступил вперед, и его увенчали головным убором доктора: черной круглой шапкой с квадратным верхом, украшенным кисточкой.
С какой радостью собрались в тот вечер его немногочисленные друзья. Их наставник стал теперь более свободен. Можно было подумать о близком осуществлении общего желания – окончательно отдаться службе Божьей.
В августе начались каникулы. Мы знаем, что был назначен день, 15 августа 151 4 р., и место, часовня на холме мучеников, где находятся, согласно преданию, мощи Святого Дионисия.
