Текст книги "Святой Игнатий Лойола"
Автор книги: Игнатий Лойола
Соавторы: А. Перроа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава VI «Ночная стража»
Игнатий решил покинуть Лойолу. Случилось это, вероятно, в начале марта 1522 г. Однако свой уход он пожелал облечь в великую тайну.
Поэтому он сказал своему старшему брату: «Мой бывший господин, владыка Антонио Маврик, герцог Нахейры, знает, что я поправился; было бы хорошо навестить его. Кроме того, он не выплатил мне моего последнего жалования. Я хотел бы поговорить с ним».
После недавнего путешествия слуги Игнатия к картезианцам Гарсия был настороже, он всего мог ожидать от брата. Боясь огласки, он отвел его в одну из комнат и стал настоятельно просить брата не уезжать: «Герцог Нахейры, вице-король Наваррский, сейчас в немилости у Карла V. Сейчас тебе будет трудно что-либо получить от него».
Игнатий улыбался, но в глазах его сквозило мягкое упрямство… «Своим ответом я, хотя и не выдал правды, успокоил брата, благодаря чему мне удалось ускользнуть от него».
Следовательно, приготовления делались так, как если бы дело шло о поездке в Наваррет. Одетый и вооруженный, согласно своему званию и положению, с двумя слугами и в сопровождении другого брата, он вскочил на мула и направился в Наваррет, захватив немного денег, Часослов Божьей Матери, иконку Ее «Милосердия» и впоследствии ставшую знаменитой тетрадь, исписанную красными и синими чернилами.
Он намеревался добраться до Барселоны, чтобы там сесть на корабль, идущий в Святую Землю. По возвращении оттуда он собирался принять решение: должен ли он стать картезианцем или нет.
По пути в Наваррет он сделал крюк, чтобы посетить одну из своих сестер, жившую тогда в замке семьи Араосо в Оньяте, родине его невестки. Оставив там брата, он отправился с двумя слугами в Наваррет.
Считая бесполезным лично являться к герцогу Нахейры, Игнатий ограничился посылкой письма его казначею с напоминанием о недоплаченном жаловании. Герцог будто бы сказал: «Даже если бы я нуждался в деньгах, я бы всегда нашел их для Лойолы». Кроме того, герцог предложил ему хорошее место. Игнатий поблагодарил герцога, но отклонил его предложение.
Полученные деньги он разделил на две части. Одну из них он распределил между лицами, оказавшими ему услуги. Другую он принес в дар Наварретской Божьей Матери – для украшения Ее иконы. После этого он отпустил обоих слуг и верхом на муле отправился в Монсерат.
О некоторых подробностях этого путешествия нам сообщает сам Игнатий: «По дороге в Монсерат я принес, – говорит он, не указывая ни числа, ни места, – обет целомудрия. Случилось мне также встретить по пути мавра, с которым у меня завязался разговор». Беседа пошла о Пресвятой Деве. Мавр соглашался, что зачатие Иисуса Христа было делом Божьим, но отрицал девственность Пресвятой Марии после Рождества Христова. «Несмотря на многочисленные приведенные мною доводы, он ни за что не хотел отказаться от своих возражений. Под конец мы расстались, и мавр, пришпорив своего мула, поскакал вперед. Между тем, недовольный собою и возмущенный его речами, я спрашивал себя, не должен ли я, пока не поздно, отомстить за бесчестье, нанесенное Божьей Матери. Долго я пребывал в сомнении, не зная что предпринять. Чтобы выйти из затруднения, я решил отпустить поводья мула, оставив их свободными на его шее. Если он пойдет вслед за мавром, я догоню его и нанесу ему удар кинжалом. В противном случае я пощажу его». Предоставленный самому себе, мул избрал иную дорогу, нежели мавр. Наш путник увидел в этом указание Провидения.
Наконец, миновав Сарагосу, он прибыл в Игуальду, откуда уже был виден Монсерат. Там он остановился… 15 дней назад он покинул Лойолу и уже проделал восемьдесят две мили. Настало время исполнить давнишнее намерение.
В этом городе было много мастерских, где изготовлялись грубые мешки. Для паломничества в Иерусалим он купил себе длинный мешок, а кроме того – посох, флягу и полотняные туфли на веревочной подошве; привязал покупки к седлу и отправился в Монсерат.
Основанный еще в шестом веке одним из учеников святого Бенедикта, местный монастырь стал аббатством лишь в одиннадцатом веке. В 718 г., во время набега мавров, епископ и правитель Барселоны скрыли в одной из его многочисленных вырытых в горах пещер статую Пресвятой Девы, уже много веков почитавшуюся в Барселоне. В 880 г. эта статуя была вновь обретена, и в честь этого события здесь была построена первая посвященная ей часовня.
Игнатий прибыл в монастырь 22 марта и сразу же разыскал здесь духовника. Исповедовал паломников француз Иоанн Шанонес. Он и стал первым духовником Игнатия.
Три дня Игнатий письменно готовился к исповеди. 24 марта ночью он, незаметно от всех, облачился в купленный в Игуальдае мешок кающегося, а снятую с себя одежду подарил бедному. После этого он начал свою «Ночную Стражу». Он совершал ее то на коленях, то стоя, не позволяя себе садиться.
«Ночная Стража», предшествующая посвящению в рыцари, состоит из омовения, исповеди, причастия, благословения и вручения меча. В душе Игнатия, очищенной отпущением грехов и исполненной желания совершенства, дивным образом сочетались воспоминания о рыцарстве и поминовение дня 25 марта (Благовещения) сочетались дивным образом. Он передал свое оружие, шпагу и кинжал, Иоанну Шанонесу и попросил его после своего ухода повесить их, как приношения, в часовне Божьей Матери
Отныне Игнатий считал себя посвященным в рыцари Царицы Небесной.
С рассветом он ушел и отправился в Манрезу,в маленький городок, где он хотел отдохнуть перед путешествием в Барселону. «Здесь я собирался полежать несколько дней в больнице, а также сделать кое– какие записи в моей тетрадке, которая всегда была со мной и доставляла мне большое утешение».
На самом деле ему суждено было провести в этом городе десять месяцев…
Манреза станет колыбелью его души, – более того, родиною всей его духовной жизни. Так было угодно Провидению. И впоследствии сам Игнатий сказал: «ГОСПОДЬ СОБЛАГОВОЛИЛ НАУЧИТЬ МЕНЯ ТАК, КАК ЭТО ДЕЛАЕТ ШКОЛЬНЫЙ УЧИТЕЛЬ»
Глава VII Святой грот в Манрезе
Когда идущий из Барселоны поезд начинает замедлять ход перед станцией Манреза, перед взором путешественника предстает, с правой стороны, на небольшой возвышенности, омываемой рекою Кардонер, просторный дом в несколько этажей.
«Ла Санта Куэва» (Святой Грот) – не без гордости говорят испанцы, указывая на него иностранцам.
Действительно, почти над самой Санта Куэва поселились сыны святого Игнатия. В церкви, занимающей весь нижний этаж, они преподают желающим Духовные Упражнения – творение их отца.
Счастливы те, кто сподобились совершить здесь Духовные Упражнения!..
25 марта 1522 г., с восходом солнца, Игнатий, как мы уже видели, стал спускаться из Монсерата, избегая обычных дорог. Наверху он узнал, вероятно от Иоанна Шанонеса, что некий фламандец, каноник Адриан из Утрехта, стал Папою под именем Адриана VI. Папа теперь находится на пути в Барселону и пересекает весь север Испании, те местности, где Игнатий пользуется широкой известностью. Разве не был новый Папа принят на днях его бывшим владыкой, герцогом Нахейры?
Во что бы то ни стало он должен уклониться от встречи с папским кортежем. Именнов этом и заключается причина его бегства (окольными путями)в Манрезу.
В то время Манреза была городком с населением в 2000 жителей. Игнатий заметил его издали, так как городок лежал на возвышенности. Около старинного римского моста, переброшенного через реку, жилищ было мало. Вся эта местность покрыта садами, своей зеленью оживляющими долину, окаймленную возвышающимися над нею скалами и гротами.
И когда Игнатий перешел мост, он вышел на одну из этих пещер. Он пробрался через кусты, заграждавшие ее вход, и понял, что сможет молиться в этом уединенном месте.
Первое появление Игнатия в городе сразу же вызвало всеобщее удивление. Дети бежали за ним с насмешками, называя его «человеком в мешке». Но взрослые не презирали его: они сразу поняли, что одетый в мешок незнакомец, называвший себя «паломником», с непокрытой головой, с развевающимися на ветру волосами, с длинной бородой, с босой левой ногой и с перевязанной и обутой в туфлю правой, но с тонкими руками, благородными чертами лица и с взглядом, полным доброты, – человек таинственного происхождения.
Игнатий усердно предавался долгим молитвам в разных храмах города, утром присутствовал на мессе, а вечером – на вечерне каноников в соборе; он неизменно отказывался от мяса и вина, когда он собирал подаяние у дверей домов. И очень скоро к нему стали относиться как к святому. Благочестивые люди почитали его, называя «Иль Санто» (святой). И когда через некоторое время после прихода он захворал, одна состоятельная семья из Манрезы приютила его у себя и с почтительной преданностью ухаживала за ним; после этого она же поместила его в доминиканский монастырь, где он получил келью. Здесь он нашел себе пристанище, здесь он перечитывал свои духовные книги и исписанную синими и красными чернилами тетрадь; здесь же он проводил ночи, когда не ухаживал в больнице за страждущими, или не молился и не каялся в Святом Гроте.
Таким образом, жизнь его проходила в уходе за больными, в собирании подаяний или в молитвах в храмах Божьей Матери или в Святом Гроте.
Только это и было известно о «паломнике» жителям Манрезы.
Мы же знаем о нем гораздо больше, так как его повествования проливают свет на все то, что совершал в нем Господь.
Здесь мы вступаем в таинственный сад… Манреза навсегда останется для Игнатия наиблагословеннейшей землей. Он мог бы сказать, как Иаков, проснувшийся после того, как увидел ангелов, подымающихся и спускающихся по таинственной лестнице, и с не меньшим основанием: «Здесь врата неба». Говорят, что в Манрезе в звездные ночи он подолгу созерцал небо. Позже, в Риме, с маленького балкона своей комнаты он предавался тем же созерцаниям, прибавляя: «Если внешний вид его столь прекрасен, каким же должно быть само небо!»
В Манрезе ему открылось нечто небесное…
Однако за уготованные ему ценнейшие дары благодати Бог послал ему тяжелые испытания.
Вскоре после прихода в город он стал ощущать то, чего он никогда не испытывал со времени своего обращения, – отвращение к молитве, с последующими радостными состояниями, за которыми опять следовали периоды духовной сухости. Не искушенный в бранях Господних, он вдруг стал спрашивать себя, была ли его исповедь в Монсерате тем, чем она должна была быть. И тогда он познал то, через что прошло столько душ, после грешной жизни вернувшихся к Богу.
Один из каноников собора имел неосторожность сказать ему. «Письменно исчислите грехи, которые вас беспокоят». Средство оказалось хуже болезни.
Другой духовник запретил ему возвращаться к прошлому. Исцеление было обеспечено. Но, к несчастью, он прибавил: «при условии, что вы исповедали все без исключения грехи».
«Это длилось много месяцев, – говорит нам святой Игнатий. – Подчас страдание было столь велико, что я бросался на колени и кричал: Господи, люди ничего не могут! Укажи мне средство! Я готов на все – лишь бы найти его». Ему казалось, что он нашел пример в жизни одного святого, который целую неделю оставался без еды и пития, чтобы заставить небо внять ему.
Однако один из священников приказывает ему выйти из поста. В течение двух дней он вкушает мир, но затем мучения овладевают им с новой силой.
Иное искушение подстерегало Игнатия: ему хотелось выброситься из окна кельи в пропасть. В смятении бедная его душа, оставшаяся без руководства, повторяла: «Нет! нет! самоубийство грех, я не хочу оскорблять Бога».
Было ясно, что Господь сам пожелал исцелить его и научил его использовать для этого, как это уже было в Лойоле, собственный рассудок. «Однажды я стал доискиваться: каким путем пришли ко мне эти сомнения и какое действие они производили в моей душе? У меня было впечатление, что я пробуждался от сна, что плащ как бы спадал с моих плеч. Вполне сознательно я решил больше не исповедоваться в прошлых грехах.Я понял, что в таком исповедании заключено действие злого духа».
Впоследствии Игнатий постоянно повторял: «Выздоровевший получает звание врача». В книге Духовных Упражнений он изложил нам правила для излечения подобных сомнений.
Быть может, Бог хотел, чтобы по излечении долгой душевной болезни Игнатий приобрел степень доктора, научающего мир.
*
Отныне сам Отец светов будет водить его. Казалось, будто Его Отцовское сердце хотело изгладить из памяти Игнатия страдания, которые оно соблаговолило попустить для Славы Своего Божественного Величия. Подобно ангелу Мудрости, заградим уста наши. Как понять непонятное?
Свет, который можно извлечь из слов Игнатия, позволяет нам догадываться, откуда идет сила Духовных Упражнений, которые он начнет составлять в келье доминиканского монастыря, и почему инквизиция, которая за эту книгу несколько раз приговаривала его к тюремному заключению, всякий раз должна была освобождать его, и почему все Папы, которым пришлось рассматривать этот труд, во всеуслышание признавали его «безошибочным во всех частях и весьма способным возвышать души».
Не останавливаясь ни на изумительном и продолжительном видении Пресвятой Троицы, видении, которое заставило его, после того как он пришел в себя, целый день плакать от радости, ни на многочисленных явлениях Богочеловека и Господа нашего, которого он видел своими внутренними очами, ни на явлениях Пресвятой Богородицы, которую он видел «с ясностью, заставлявшей душу испытывать небесные радости» (так называемые умные, духовно наиболее высокие видения), мы подходим к знаменитому прозрению на Кардонере, породившему Упражнения. Вот что говорит об этом сам Игнатий: «То, что я испытал на берегах Кардонера, бесконечно все превосходит, и до этого я не испытывал ничего подобного. С этого времени новое солнце светило мне.
Однажды, когда я, благочестия ради, шел в церковь, находившуюся вне города, и следовал по дороге вдоль реки, я остановился, всматриваясь в ее глубину. И глаза моего разумения начали открываться. Это не было видение, но мне было дано разумение многих вещей, как духовных, так и касающихся веры, а равно и человеческих наук, и с такой большой ясностью, что все это показалось мне новым. Невозможно перечислить в отдельности все то, что стало мне известным. Достаточно сказать, что я получил великий свет разумения, так что, если сложить всю помощь» на протяжении всей жизни полученную мною от Бога, и все приобретенные мною знания, то мне кажется, что это было бы меньше, чем то, что я получил в этом единственном случае. Мне казалось, что я стал иным человеком – человеком с изменившимся сознанием. Все это продолжалось самое большее три минуты».
После такого чудесного излияния божественной мудрости не приходится удивляться тому, что Игнатий смог написать книгу Духовных Упражнений.
«Простая и незамысловатая по форме, книга эта – дело рук человеческих. Рыцарь шестнадцатого века, как и малограмотный солдат оставили в ней свой след. Однако простота ее столь же глубока, как Священное Писание; и изумительная гармоничная цельность, блеск отдельных страниц, точность предлагаемых уроков свидетельствуют о вдохновении свыше, которое направляло руку автора. Его Наставником был Бог, Который по Своей воле сокращает все пути».
Между прочим, согласно традиции, дорогой Обществу Иисуса, Пресвятая Дева сыграла совершенно особую роль в событиях Кардонера.
Один из Отцов Генералов велел изобразить Игнатия на коленях в гроте, принимающим из рук Пресвятой Марии Духовные Упражнения. В этом изображении наиболее полно раскрылась вера всех сынов святого Игнатия.
*
Зима 1522 года оказалась очень тяжелой для нашего паломника. Тяжкая болезнь на долгие недели приковала его к постели. Игнатий очень ослабел и поэтому был вынужден сменить одежду и обувь. Мешок, купленный по дороге в Монсерат, был оставлен в одной из семей. Взамен он получил две коричневые туники из грубого сукна.
Впрочем, Игнатий не ведал того, что было ему уготовано Провидением. Лишь одно казалось ему ясным: он должен отправиться в Иерусалим. Поэтому 28 февраля 1523 г. он направился в Барселону
Глава VIII В Иерусалим
Игнатий шел из Манрезы в Барселону, неся в котомке книги, тетрадь в триста страниц, исписанную красными и синими чернилами, свои заметки и несколько кусков хлеба, которые он согласился принять от своих друзей в Манрезе.
Кто мог бы предполагать, что этот бедняк был уже восхищен до самых высоких созерцаний, и что эта котомка заключала в себе все его озарения у Кардонера, то есть по меньшей мере ту малую книгу, которая перевернет столько душ и которой мудрецы мира сего объявят беспощадную войну.
В ожидании отхода корабля в Италию в Барселоне он продолжал вести ту жизнь, какую проводил в Манрезе: по-прежнему он молился в церквях, ходил за страждущими в больницах, говорил, когда представлялся случай, о Боге, просил хлеба и немного еды в дорогу.
Приведем лишь один эпизод из его трехнедельного пребывания в большом городе. Однажды он обратился за подаянием к встреченной им высокопоставленной барселонской даме; последняя, очевидно, пораженная его изящными манерами и полагая, что перед ней молодой человек благородного происхождения, но опустившийся до бродяжничества, возмутилась и решила дать ему вместо милостыни урок: «Нужно очень низко пасть, чтобы ходить так по свету. Возвращайтесь-ка к вашим родителям, от которых вы сбежали в поисках приключений». Игнатий ответил ей весьма смиренно: «Я вам благодарен, госпожа, за советы. Вы очень верно сказали: я погибший человек и большой грешник». Тронутая такими словами, дама поспешила дать ему милостыню и немного хлеба в дорогу.
Корабль отплыл 23 марта 1523 г. Владелец судна соглашался взять нашего паломника без платы, как палубного пассажира, но с условием: он должен обеспечить себя едой. У Игнатия был хлеб и даже небольшая сумма денег. Но в этот момент перед ним встал вопрос совести: нужно ли сохранять эти деньги, разве не будет это оскорблением Провидения? И он решил этот вопрос по-своему. Перед тем, как подняться на корабль, он оставил деньги на скамейке. «Я чувствовал себя, – говорил он, – в совершенном согласии с верою, надеждою и любовью».
Через пять дней он прибыл в Гаэту и оттуда пришел в Рим…
Мы знаем лишь один эпизод, относящийся к его краткому пребыванию в Риме. Однако эпизод этот занимает особое место в жизни Игнатия. Он хотел лично видеть Папу, Адриана VI, чтобы получить от него благословение и разрешение совершить паломничество в Иерусалим. Будучи испанцем, он легко добился аудиенции.
Игнатий у ног Папы!..
Через несколько лег, на этот раз вместе с сотоварищами, он снова окажется у ног иного преемника Петра, Павла III. Но тогда перед Папой предстанет не безвестный паломник из Манреза, а основатель Общества Иисуса, ходатайствующий об утверждении Устава нового Ордена с обетом совершеннейшего послушания всякому повелению Римского Первосвященника.
Получив благословение Папы, он пешком отправился в Венецию
В среду пятнадцатого июня, между шестью и семью часами утра, корабль отплыл в Святую Землю; на его борту находилось 20 паломников. Первого сентября они прибыли на место. В порту паломников встретили францисканцы, которые затем на протяжении двух недель водили их по Иерусалиму, Вифлеему и Иордану,
Игнатий умалчивает о своих переживаниях на родине Спасителя. Вероятно, они были очень глубокими, если судить по его поступку, совершенному им в конце пребывания на Святой Земле, – он обратился с просьбой к настоятелю францисканцев: «Отче, я хотел бы остаток моих дней провести в вашем монастыре».
Покидая Барселону, Игнатий отправлялся в паломничество по Святым Местам, но теперь он мечтал жить там, где жил Христос. Настоятель согласился, но должен был запросить провинциала. Последний отказал… Игнатий вынужден бы вернуться в Барселону.
И все же мысль об апостольстве еще долго не оставляла Игнатия, и мы увидим на Монмартре – святого и его сотоварищей, дающих следующий обет: по окончании учения отправиться в Венецию, а оттуда в Святые Места, дабы проповедовать там христианство.
Игнатий постоянно и во всем искал волю Божью. «Что же мне делать?» – спрашивал он себя, получив отказ. Вероятно, это вопрошание неотступно стояло перед ним в течение долгого времени. И в конце концов он понял, что, прежде чем отдаться апостольству, необходимо приобрести знания, которых ему не хватало.
Вот почему по возвращении в Барселону этот тридцатитрехлетний муж сел за одну парту с детьми в начальной школе латинского языка.
Кто знает, не призвал ли его исходящий свыше свет: «БУДЬ СВЯЩЕННИКОМ!»
