Текст книги "Стоя в чужой могиле"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

25

«Туммель армс» должен был открыться через час, но дверь оказалась не заперта. Над оживленной Атолл-роуд в Питлохри светило яркое солнце. На тротуаре стояли соседи с продуктами и собачьими поводками в руках и делились местными сплетнями. Они привыкли к посторонним и даже не обратили внимания на Кларк и Ребуса.

– Есть кто-нибудь? – позвала Кларк, входя в паб.

Здесь пахло хлоркой. Перевернутые табуретки и стулья стояли на столах – кто-то мыл пол. Потом из женского туалета вышла женщина со шваброй.

– Мы ищем Джину Эндрюс, – сказала Кларк.

Женщина убрала выбившуюся прядку волос за ухо.

– Она в булочной. Скоро придет.

– Мы подождем, если не возражаете.

Уборщица пожала плечами и снова исчезла.

– Какие тут обитают невинные души, – заметил Ребус, показывая на бутылочный ряд, оставленный без присмотра за стойкой.

– Не такие уж и невинные, – ответила Кларк, кивнув на камеру видеонаблюдения.

Дверь распахнулась, впустив еще одну женщину с большим пластмассовым подносом в руках. На подносе лежала высокая горка упакованных в целлофан рулетов и сэндвичей. Женщина поставила поднос на стойку бара и шумно выдохнула.

– Полиция? – спросила она, поворачиваясь к посетителям.

– Она самая, – ответила Кларк.

– По поводу Томми?

– Да, Томаса Робертсона.

– Его машина до сих пор припаркована сзади.

– И давно она там стоит?

– Только со вчерашнего вечера.

– Значит, он был здесь?

Джина Эндрюс помотала головой. Ей было за тридцать – невысокая, плотная женщина, светлые волосы до плеч. В ней чувствовалась повадка, свойственная любому хорошему бармену: доброта, но в то же время и жесткость – при необходимости; она принадлежала к породе людей, с которыми лучше не ссориться.

– Приехать он приехал, но внутрь не заходил. Один завсегдатай сказал мне, что видел его машину, и я отправила ему эсэмэску.

– Он ответил?

Она снова помотала головой и принялась перекладывать рулеты на металлический поднос. На каждом пакетике был печатный ярлычок с указанием начинки.

– Что вы о нем знаете, миссис Эндрюс?

– Хороший парень. Не дурак выпить и пошутить.

– Он ваш?..

Эндрюс оторвалась от своего занятия:

– Мой сожитель? Нет, все не так серьезно.

– Значит, просто приятель?

– Большей частью.

– Как по-вашему, он человек вспыльчивый?

– По обстоятельствам.

– Вы не знаете, где он был вчера утром?

– Нет.

– Он отвечал на вопросы в полицейском отделении в Перте.

– О пропавшей девушке?

– Почему вы так решили?

Эндрюс хмыкнула:

– У нас же здесь не Чикаго. Она стала сенсацией. По шли разговоры, что полиция интересуется дорожниками.

– Вы знали, что у мистера Робертсона криминальное прошлое?

– Он говорил, что сидел.

– А рассказывал, за что?

– Драка у ночного клуба. Томми вмешивается – и вот он уже у вас и отдувается за всех.

Она наполнила один поднос и принялась за другой.

– Это была попытка изнасилования, – сказал ей Ребус.

На миг она замерла.

– Жертву жестоко избили, – добавила Кларк.

– И этого достаточно, чтобы его подозревать? – Она вернулась к своему занятию, но с несколько меньшим рвением.

– А с вами он хорошо обращался? – спросила Кларк.

– Он со мной всегда как шелковый. – Она задумалась на секунду. – Вы сказали ему, что собираетесь со мной говорить?

– А это важно?

– Может, поэтому он и струхнул. До парковки доехал, а посмотреть мне в глаза побоялся.

– А машину-то зачем бросать? – спросила Кларк.

– Понятия не имею.

– Не возражаете, если я ее осмотрю? – встрял Ребус.

– Да бога ради.

Кларк кивнула Ребусу, давая понять, что не возражает. Она собиралась остаться – вопросы еще не закончились.

Выйдя из паба, Ребус закурил и пошел вдоль здания. Усыпанная гравием парковка вмещала всего четыре машины, а объявление гласило, что это служебная стоянка. Робертсона это не могло смутить – он был чуть ли не членом семьи. Сейчас единственной машиной на парковке был повидавший виды «форд-эскорт» синего цвета, хотя одна дверь и переднее крыло имели другой оттенок. Задний бампер отсутствовал, один из задних габаритных огней разбит. Место было довольно укромное, никаких зданий вокруг. Ребус осмотрел гравий вокруг машины – нет ли следов борьбы, потом заглянул в салон. Машина была заперта, внутри бардак – пустые пакетики от чипсов и банки из-под лимонада, газеты и чеки с бензозаправок. Он записал регистрационный номер машины, потом еще раз ее обошел. Талон об уплате дорожного налога гласил, что очередной платеж уже на носу, а техосмотр такой колымаги не обойдется без своего механика и, может быть, взятки. Две покрышки были совсем лысые – больше, чем Бобби Чарльтон в ветреный день. [48]48
  Знаменитый английский футболист Бобби Чарльтон рано облысел и длинными волосами на боках головы прикрывал лысину. Сбивавшиеся во время игры или на ветру вихры Чарльтона нередко вызывали недоумение и злые шутки зрителей.


[Закрыть]Когда Ребус потрогал носком перепаянную выхлопную трубу, та безнадежно качнулась.

Когда он вернулся в паб, уборщица собиралась уходить. Ребус придержал для нее дверь. Эндрюс закончила с одной работой и теперь перешла к другой – расставляла мытые стаканы по полкам. Ребус посмотрел на Кларк и пожал плечами, показывая, что у него для нее ничего нет. Она ответила тем же жестом.

– Не у вас ли он прячется? – спросил Ребус.

– Ваша подружка только что обвинила меня в том же.

Она повернулась к ним и сложила руки на груди. Судя по ее телесному языку, она не испытывала ни малейшего испуга – напротив, была готова броситься в наступление, если только по ее лицу можно судить о чем бы то ни было.

– Буду считать, что вы ответили «нет». – Ребус показал на выставленные к продаже рулеты. – Не возражаете, если я куплю один?

– Они есть в булочной.

– Мне ростбиф с хреном, – потребовал он.

Их состязание – кто кого переглядит – длилось секунд десять, за которые он успел положить деньги на стойку бара. Она сдалась и протянула ему первый попавшийся рулет. Внутри была ветчина с горчицей, но Ребус все равно поблагодарил ее.

– Миссис Эндрюс считает, – сообщила ему Кларк, – что он подался на северо-восток. У него там дружки, с которыми он поддерживает связь.

– Есть какие-нибудь имена?

– Она не помнит.

Взгляд Ребуса сказал, что он думает по этому поводу:

«Бесценная помощь».

Затем он впился зубами в рулет.

Следующую остановку они сделали на месте дорожных работ, где Билл Соумс и Стефан Скилядзь встретили их с не менее кислыми физиономиями.

– Вы что – хотите распугать всех людей, которые у мен я работают? – спросил Соумс, держа руки в карманах.

Вокруг стоял обычный шум: ревели дизели, которые наполняли воздух удушливыми выхлопами и вынуждали их кричать. Погода портилась, температура падала, и по долине к ним подползал туман.

– Насколько я понимаю, – сказала Кларк, – ему велели убраться его товарищи.

– Томми не нуждался в предлогах, чтобы сгонять в город, – сказал Скилядзь.

– И никаких известий от него? – спросил Ребус.

– Никаких.

– Его машина стоит позади паба «Туммель армс».

– Ничего странного.

– Но в бар он не заходил, – добавила Кларк.

– И сюда тоже не возвращался.

– Вы в этом уверены?

Соумс пристально посмотрел на Ребуса:

– Вы намекаете, что мы лжем?

Ребус постарался пожать плечами как можно небрежнее:

– Или вам лгут. Его вещи на месте?

Соумс предоставил ответить Скилядзю.

– Всё на месте, – сказал поляк.

– Понимаете, если бы я решил пуститься в бега, – продолжил Ребус, – то я бы прежде всего кое-что взял с собой.

– Может, у него ум за разум зашел, – предположил Соумс. – Вы на него накинулись, припомнили прошлое…

– А здесь его встретили чаем с пирожными? – На лице Ребуса появилась натянутая улыбка без намека на шутку.

– Мы не собираемся его покрывать. Вы оглянитесь. – Соумс сделал широкий жест. – Здесь в прятки не поиграешь.

– Ваша поисковая команда нашла что-нибудь? – вмешался Скилядзь.

– Нет, – признала Кларк.

– Да потому что и искать-то нечего. Пустая трата времени и сил. И вряд ли девушка дошла до этого места. По крайней мере, пешком.

– А это значит, что вы обосрали невинного человека, – добавил Соумс. Потом посмотрел на Кларк. – Извините мой французский.

– Мы зря теряем время, – сказала Кларк Ребусу.

– Стефан же только что сказал, – напомнил Соумс. Но Кларк уже шла к машине.

26

Джеймс Пейдж трудился не покладая рук.

Фотороботы пропавших женщин, сделанные по просьбе Эссон, передали в несколько информационных агентств, которым благоволила полиция. На телевидении фотороботы понравились, и их поставили в вечерний выпуск шотландских новостей. Кроме того, начали поступать предположения насчет места, где был сделан снимок из дела Маккай. Некоторые даже прислали фотографии в подтверждение своих догадок. Пейдж освободил в офисе стену, и Эссон пришпилила эти снимки. Постоянно приходили новые. Пейдж пригласил Кларк и Ребуса в свой закуток. Его первым вопросом было:

– Он серьезный подозреваемый?

– Не уверена, – призналась Кларк.

– Однако он сбежал…

– Он из тех, кто действует не думая.

– Бродяга, – добавил Ребус. – Нигде не задерживается.

– Куда он мог направиться?

– Абердин или окрестности, – предположила Кларк.

– Нам следует уведомить грампианскую [49]49
  Грампиан – один из районов Шотландии.


[Закрыть]полицию?

– Не повредит.

Пейдж посмотрел на часы:

– Через час я буду с докладом у шефа. Есть еще что-то важное?

– Все выкладываются до последнего.

– Пока без толку. И чем дольше так будет продолжаться…

– Если Аннет поймала попутку, – вмешался Ребус, – то направлялась на север. Есть ли предположения или снимки по этому участку А-девять?

– То есть между Питлохри и Инвернессом? – Пейдж посмотрел на экран компьютера. – Нет, ничего такого не вижу.

– Нам нужна большая настенная карта, – сказал ему Ребус. – Карта и канцелярских кнопок побольше…

В течение всего дня люди делились соображениями – звонили и слали электронные письма. У некоторых не было никаких идей – они просто хотели поблагодарить полицию за работу. Таким говорили «спасибо» и быстро сбрасывали с линии, ссылаясь на большое количество звонков.

Ребус съездил домой, привез свою карту и прикрепил ее к стене офисным пластилином.

– Я смотрю, вы уже выделили А-девять, – сказала Эссон. – Быстрая работа.

Она была права; еще на карте виднелись следы от кнопок близ Охтерардера, Стратпеффера и Эвимора.

– Так, – сказала Эссон, отхлебнула горячей воды и начала зачитывать: – Аппин, Тайнуилт, Сален, Кендалл, Инверуглас, Лохгейр, Инхнадамф…

– Не спешите, – попросил Ребус. – Я и половины мест не знаю. А последнее вы сами выдумали.

– Я бывал в Инхнадамфе, – неожиданно вставил Ронни Огилви, зажав рукой микрофон телефонной трубки.

– Джон прав, – сказала Кларк. – Давайте найдем их на картах «Гугла», а потом обозначим на стене. – Она оглядела комнату. – Это всех устраивает?

Все согласно закивали.

– Разбей список на части, Кристин, – велела Кларк. Она увидела, что Ребус рассматривает присланные фотографии и сравнивает их со снимком, отправленным с телефона Маккай. – Что-то интересное?

– Да есть парочка. – Он постучал по фотографиям ногтем.

Кларк взглянула и согласилась:

– Где снимали?

– Одну на А – восемьсот тридцать восемь к югу от Дурнесса.

– Это на северо-западе?

Ребус показал ей это место на карте.

– У черта на куличках.

– А другую?

– А – восемьсот тридцать шесть. Деревенька под названием Эддердон.

– Это где?

Ребус пожал плечами, и Кларк подошла к компьютеру, который все сделал за них. Через две минуты у нее был ответ.

– Это залив Дорнох, – сказала она. – Не больше двух миль от А-девять. Чуть севернее Тейна.

– Это там делают виски «Гленморанги»? – спросил Ребус.

– Тебе виднее.

Ребус провел пальцем на север от Инвернесса. Дорога шла через Блэк-Айл, огибала залив Кромарти и снова направлялась в сторону от моря до самого залива Дорнох, после которого жалась к берегу до самого Уика. Тейн был помечен. Как и А836. В этом направлении было не так уж много дорог – сплошные пустоши на тысячи акров.

– У нас еще полно претендентов, – предупредила Кларк, когда зазвонил телефон Огилви. – Будем просто держать в уме.

27

К концу дня они выдохлись. Огилви сказал, что хочет остаться еще на часок – посидит на телефоне. Кларк отрицательно покачала головой:

– Нам всем нужно отдохнуть. Я попросила одну из секретарш задержаться до девяти. После этого пульт будет фиксировать входящие номера и отвечать, что мы перезвоним утром. Но мы хорошо потрудились – я говорю серьезно.

Обычно такие речи произносил Пейдж, но он был в Управлении на Феттс-авеню с очередным докладом. Кларк потерла лоб, прогоняя усталость, и подошла к настенной карте. Ребус тоже стоял перед картой, задумчиво ее разглядывая.

– Завтра будет работа, – сообщил он. – Если немного повезет.

– Фотороботы трех женщин? Ты и в самом деле надеешься, что от них будет польза?

– Хотелось бы верить. – Он повернулся к ней. – Так что ты об этом думаешь?

Она уставилась на карту:

– Сколько голосов у нас за Эддертон?

– Четыре. И будут еще.

– Ну, считай, все его население.

Ребус выдавил улыбку:

– Трое за Лохпейр, но это далеко на запад. – Он постучал по карте. – Рядом с Лох-Файн.

– Два голоса за Дурнесс, – добавила Кларк.

Карта была вся в кнопках, и еще целое созвездие было воткнуто просто в стену под нею.

– Для Англии? – догадалась Кларк.

– А также для Уэльса и Северной Ирландии.

Она надула щеки и выпустила воздух.

– Вот для таких вещей и нужны профайлеры? – Ни слова об этом.

– Это я просто так. – Она устало улыбнулась.

Потом, разглядывая карту, спросила:

– Ты все еще думаешь, что это А-девять?

– Или непосредственно рядом.

– Так что мы имеем? Шесть мест.

– Шесть, и будут еще.

Она задумчиво кивнула, оглянулась, чтобы удостовериться, что ее никто больше не услышит, но все равно понизила голос:

– А вдруг в этом нет никакого смысла? Мы сужаем поиск; может быть, даже убеждаем себя, что вышли на нужное место… а если там ничего не окажется?

– Тогда попробуем что-то другое.

– Какое другое?

– Нужно верить, Шивон. Если в конце ты сможешь сказать, что уходила с работы за полночь и старалась изо всех сил…

– Семья пришлет нам красивую благодарственную открытку.

– Может, пришлет, а может, и нет. – Ребус положил руку ей на плечо. – Чем бы ты ни занялась сегодня вечером, постарайся отвлечься.

Она согласно кивнула:

– Тебе того же.

– Обязательно, – отозвался он. – Я даже, наверное, немного прокачусь – с удовольствием выеду за город…

Сначала, впрочем, пришлось заглянуть в пару пабов. В «Гимлете» на дверях стоял другой человек. Он разговаривал по телефону и, похоже, не распознал в Ребусе никакой угрозы. В пабе было многолюдно, за стойкой стояла та же девица, что и в прошлый его приезд. Он дружески подмигнул ей, но выпивать здесь не стал. Вторая забегаловка выглядела еще хуже. «Тайлер» располагался в северной части города посреди жилого квартала, половина которого подлежала сносу. Клиенты «Тайлера», казалось, были также готовы в любой момент получить приказ о немедленном выселении. И здесь Ребус тоже не задержался – перекинулся парой слов с неразговорчивым барменом и сразу вышел. На сей раз поездка была подольше – он направился в пустоши Западного Лотиана. Броксберн, Батгейт, Блекберн и Уитберн. Клановые городки, бывшие шахтерские поселки. На главной улице, где преобладали мертвые деловые здания с объявлениями «Продается», над дверями переоборудованного кинотеатра в стиле ар-деко красовалась вывеска «Джо-Джо Бинки». Три здоровенных вышибалы смерили Ребуса пристальными взглядами. На рукавах у них были повязки с надписью «Секьюрити», в ушах – каплевидные наушники с тонкими проводками, исчезавшими между их шеями и воротниками.

– Все в порядке, старина? – спросил один у Ребуса.

Лицо его уродовали шрамы, а нос был сломан как минимум однажды.

– В полном, – ответил Ребус и пошел было внутрь.

Но рука остановила его.

– Вас ждут? – спросил вышибала.

– Может быть.

– Понимаете, сегодня вечер для пар, так что если вы не хотите пристроиться третьим…

– Дом престарелых чуть дальше по дороге, – добавил другой. – Там, наверно, бывают танцы.

Ребус расплылся в улыбке:

– Можно украсть для книги?

– И что это будет за книга?

– Я ее называю «Говнюки шутят».

Парень придвинулся:

– Это я, что ли, говнюк? Давай отойдем в сторонку и выясним…

Третий вышибала, по виду самый опытный, до этого момента помалкивал, но теперь похлопал молодого коллегу по спине:

– Спокойнее, Маркус. Наш приятель из полиции.

Ребус смерил Маркуса взглядом:

– Ты знаешь, он не ошибся. А дожил я до почтенных лет потому, что никогда не затевал драку, в которой у меня не было шансов. И это тебе мой совет… мальчик.

Ребус повернулся к старшему.

– Вы кого хотели увидеть? – спросил охранник.

Бритоголовый, аккуратные усы и бородка с проседью.

Он тоже был из тех, кто умеет выживать.

– Мистера Хаммеля, – ответил Ребус.

– Он вас ждет?

– Не совсем.

– В таком случае он может не захотеть вас видеть.

– Захочет, если скажете, что речь идет об Аннет.

Охранник переварил услышанное, не прекращая жевать резинку:

– Мистер Хаммель вас знает?

Ребус кивнул.

– Хорошо. Идите за мной.

В фойе лежал красный ковер площадью чуть не в акр. В потолок были встроены крохотные мигающие лампочки, а в старой кассе кинотеатра по-прежнему принимали деньги за вход. Из-за двух рядов распашных дверей доносились громкие звуки танцевальной музыки и пьяные женские визги. Охранник задержался перед узкой угловой лестницей, снимая перегораживавшую ее красную веревку. Табличка чуть дальше гласила: ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Они поднялись на высоту балкона, где стены сотрясались от музыки из динамиков.

– Этому Маркусу самому нужен охранник, – заметил Ребус.

– Молодежи только в игрушки играть, и так повсюду.

Поднявшись наверх, Ребус увидел, что часть кресел прежнего кинотеатра осталась. Обитые бархатом, они ожидали зрителей, которые никогда больше сюда не придут. Зеркальный шар крутился вовсю, развлекая танцующих. Пульсировали красные и синие огни. Охранник провел Ребуса мимо заднего ряда кресел в кабинет, постучал и вошел, не дожидаясь ответа, оставив Ребуса стоять снаружи. Полминуты спустя он вышел, на сей раз не закрывая дверь, и жестом пригласил Ребуса войти.

– Благодарю, – сказал Ребус. – Я словами не бросаюсь.

Охранник кивнул, понимая, что ему теперь обязаны услугой – чем-то, что можно отложить на черный день.

Кабинет удивил Ребуса размерами, освещением и современной обстановкой. Светлая деревянная мебель, кожаный диван цвета охры. На стенах висели фотографии актеров из старых фильмов, включая те, что Ребус видел в молодости.

– Я их тут нашел, когда мы купили это здание, – пояснил Фрэнк Хаммель. – Сотни других гниют где-то на чердаке. По-моему, их использовали как изоляцию.

Он вышел из-за стола, чтобы обменяться рукопожатием с Ребусом. Он задержал руку Ребуса в своей и спросил, какие новости.

– Новостей мало, – ответил Ребус. – Не возражаете, если мы сядем?

Хаммель сел на диван с одной стороны, Ребус – с другой. Сегодня на Хаммеле были джинсы-варенки и коричневые спортивные ботинки. Пояс с серебряной оплеткой плотно обтягивал непокорный живот. Белая рубашка с короткими рукавами и открытой шеей. Хаммель провел мясистой рукой по волосам.

– Роб – настоящий джентльмен, – сказал он Ребусу, кивая на дверь.

– Серого вещества у него явно побольше, чем у Дэнни из «Гимлета».

– Мозги и мускулы не всегда дружат. Найти хороших ребят все труднее. – Хаммель пренебрежительно махнул рукой. – Я так или иначе оставляю прием и увольнение на усмотрение Даррила. Так с чем вы пришли, Ребус?

– Я надеялся, что вы расскажете мне, где Томас Робертсон.

– А можно мнесначала спросить?

– Давайте.

– Кто такой Томас Робертсон?

Ребус попытался смутить его пристальным взглядом, но Хаммель, похоже, и сам поднаторел в этих играх. В итоге Ребус решил объяснить:

– Человек, которого мы допрашивали.

– Понятно.

– А теперь он пропал.

– Вы думаете, это он похитил Аннет?

– Нет. Но я абсолютно уверен, что так думаете вы.

Хаммель выставил ладони.

– Не знал о нем ничего, пока вы не появились, – возразил он.

– Он был в бригаде, ремонтирующей дорогу к северу от Питлохри. Приехал в город, и больше его никто не видел.

– Значит, пустился в бега?

– Его ни в чем не обвиняли.

– А как же тогда вы на него вышли?

– В прошлом у него были грешки.

– Похищения?

Ребус покачал головой:

– Насилие.

– И вы допросили его и отпустили?

– Мы обыскали место, где он спит. Не нашли ничего, что могло бы связывать его с Аннет.

Хаммель задумался.

– И как же я мог узнать про него?

– В Сеть просочились кое-какие слухи.

– Единственная сеть, которая меня интересует, это сетка на воротах команды гостей в «Тайнкасле». [50]50
  «Тайнкасл» – название стадиона в Эдинбурге и шотландской футбольной команды.


[Закрыть] – Он помолчал. – Я видел в новостях… фотографии этих других женщин. И фотографию, которую отправила Аннет…

Есть какие-нибудь новости для Гейл, чтобы рассеять ее скорбь?

– У нас появилось много предположений. Завтра-послезавтра будем проверять шорт-лист.

– Но никаких сведений об Аннет? Ее фотография повсюду…

Ребус ничего не ответил. Хаммель встал, прошел за свой стол, открыл ящик и вытащил бутылку водки.

– Хотите?

Когда Ребус отрицательно покачал головой, Хаммель извлек из ящика стакан и налил себе на дюйм.

– Как поживает мать Аннет?

– А как вы думаете?

Раздался стук в дверь, которая тут же открылась, и Ребус узнал в появившемся молодом человеке Даррила Кристи. Юноша заметил посетителя и начал бормотать извинения.

– Вы должны познакомиться, – сказал Хаммель, жестом приглашая его войти.

Ребус решил, что ради Кристи можно и встать.

– Мы разговаривали по телефону, – сказал он, протягивая руку. – Меня зовут Джон Ребус.

– Это имеет отношение к Аннет?

– Всего лишь отчет о положении дел, – успокоил его Хаммель. – Тревожиться не о чем.

Телефон Кристи зазвонил, и тот посмотрел на дисплей. Даррил был довольно красивым малым, а его сшитый на заказ костюм казался новеньким, как с иголочки. Интересный выбор. Так одеваются взрослые из мира серьезного бизнеса. Хаммель оделся кое-как, потому что мог себе это позволить: что бы он ни надел, никто бы не спутал. Даррил же не мог позволить себе такой роскоши: в варенке он превращался в ничто.

– Что это за история с фотографиями? – спросил Кристи.

– Одну отправила ваша сестра, – сказал Ребус. – По крайней мере, снимок был послан с ее телефона. То же самое случилось с одной исчезнувшей женщиной несколько лет назад. Кроме этого, у нас пока практически ничего нет.

– Один человек ударился в бега, – вставил Хаммель. – Он же не сидит у нас в подвале, Даррил?

– Когда я туда заглядывал в последний раз, его там не было.

Телефон Кристи снова звякнул.

– Все время эти долбаные эсэмэски, – посетовал Хаммель. – Возьмешь его на шоу или в хороший ресторан, а он не отрывается от своего треклятого телефона.

– Так теперь делается бизнес, – пробормотал Кристи, не отрывая пальцев от сенсорного экрана.

Хаммель сморщил нос и перехватил взгляд Ребуса:

– Люди вроде нас с вами предпочитают говорить с глазу на глаз. В прежние времена иначе и не бывало. Вы могли позвонить, но приехали лично. – Он одобрительно кивнул. – Вы точно не хотите выпить?

– Нет, спасибо, – поблагодарил Ребус.

– Могли бы предложить мне, – заметил Даррил Кристи.

– Тогда к концу вечера тебя придется грузить в такси.

Кристи пропустил это мимо ушей. Он помахал телефоном перед своим боссом.

– Мне нужно кое-что уладить, – сказал он, развернулся и вышел из кабинета.

– И никакого тебе «до свидания»? – Хаммель покачал головой в притворном отчаянии. – Но вообще-то, он славный малый.

– Вы давно знаете его мать?

– Вы уже спрашивали.

– Я не помню, чтобы вы ответили.

– Может быть, потому, что это по-прежнему не ваше дело.

– В моей работе важны любые мелочи. Вы знали отца Даррила?

Хаммель пожал плечами:

– Дерек был моим приятелем.

– Это правда, что вы выжили его из города?

– Это говорите вы или ваш дружок Кафферти?

– Я же сказал, что он мне не дружок.

Хаммель налил себе еще одну щедрую порцию водки. Ребус чувствовал ее запах. Не самый плохой среди прочих…

– Кафферти так или иначе конец. Игра закончена. – Хаммель поднес стакан ко рту и залпом опустошил.

– Что представляет собой Аннет? – спросил Ребус. – Или это тоже не мое дело?

– Аннет – настоящая юная леди. Она все делает посвоему.

– Я так и думал, – сказал Ребус, согласно кивая. – В Инвернесс, на автобусе…

– Ее должен был везти мой человек! – прорычал Хаммель.

– Вы предлагали?

– Но она же умнее всех! И вот что вышло! – возопил Хаммель и вновь наполнил свой стакан.

– По-вашему, она во всем виновата?

– Если бы она просто прислушалась, ничего бы не случилось. – Он помолчал, глядя в стакан и взбалтывая его содержимое. – Слушайте, вы же меня знаете. Вам известно, кто я… Меня бесит, что я ничего не могу сделать.

– Вы назначили вознаграждение.

– И что в итоге? Все придурки, каждая жадная сволочь на четыреста миль вокруг повылезали из нор.

– Вряд ли вы можете сделать что-то, чего не сумеем мы. Если будете действовать сами по себе, это только создаст проблемы.

– Еще раз говорю: я ничего не знаю об этом вашем Робертсоне. Но если вам нужна помощь, чтобы его вернуть… – Хаммель уставился на Ребуса.

– Не думаю, что это необходимо… или благоразумно. Хаммель пожал плечами:

– Мое предложение остается в силе. А как насчет вознаграждения? Ведь деньги есть не только у банкиров?

Он вытащил из кармана джинсов толстую пачку, на вид – пятидесятифунтовые банкноты.

– Нет, – сказал Ребус.

– А, ну да, – изрек Хаммель, намекая, что знает истину. – Кафферти и так хорошо вам платит.

Ребус решил, что пора уходить, но Хаммель считал иначе.

– Мне говорили, что вы с ним похожи. Так оно и есть.

Вы чуть ли не братья.

– Теперь я чувствую себя оскорбленным.

Хаммель улыбнулся:

– Не стоит. Просто одного Кафферти более чем достаточно. – Он уставился в стакан, прежде чем поднести его к губам. – Жаль, что вы не разобрались с ним в той больнице, когда могли.