Текст книги "Звездный колокол"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Екатерина Белецкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ой, что я тебе сейчас расскажу, – заговорщицки подмигнул Скрипач. – А я расскажу тебе, как мы возвращались. Это, знаешь ли, было весьма и весьма…

ИВК, Москва
Когни

Утром Ит проснулся около восьми, остальные еще спали. С Ленинских гор вернулись около полуночи; пьяный в дымину Скрипач порывался пойти и устроить диверсию в квартире соседей Берты, Ит с трудом уговорил его обождать с этой диверсией сутки и с трудом уложил спать. А вот Берту уговаривать не пришлось – она кое-как выпила чашку чая и буквально рухнула, до такой степени вымоталась и устала. В результате спали они следующим порядком: Ит и Скрипач, как водится, на одной кровати, Берта – на второй.

Ит кое-как сел, помотал головой (болит, зараза!), потер виски ладонями. Так, все. С пьянством пора завязывать. А то что-то это как-то… нехорошо получается. Совсем нехорошо. Некрасиво. Поэтому срочно в душ, потом будить народ, потом… сходить в столовую, что ли, по старой памяти? Совершенно не хочется таскаться за продуктами и что-то готовить, ведь все равно сегодня-завтра уезжать. Или вообще обойтись кофе с коржиками?..

Он тихо, стараясь не шуметь, пошел в ванную. Включил воду, забрался под душ. Интересно, а от головы у них что-то есть? Наверное, есть, потому что в снаряжении должен быть медицинский пакет. Кощунство, конечно, но уж больно много сегодня дел, придется все же полечить голову. Совершенно неохота бегать целый день по городу в таком состоянии. Идиоты, вот честное слово, идиоты же! Думать надо, блин, прежде чем мешать шампанское и водку. Так, все, хватит лирики.

В дверь ванной тихонько постучали – ясно, Скрипач проснулся.

– Сейчас, – негромко ответил Ит. – Минуту подожди.

– Я чайник поставлю. – Судя по минорному тону, рыжему было не лучше.

– Ага…

Наскоро вытерев волосы, Ит оделся и пошел на кухню. Скрипач сидел на табурете у подоконника и вид имел отнюдь не лучезарный.

– Ит, – проникновенно начал он. – Знаешь, Ит… Вот я себе каждый раз говорю – что он последний. И вот понимаешь…

– Угу, понимаю. Иди, мойся, а я в аптечке пороюсь. Надо от головы что-то съесть срочно. А то мы там произведем неизгладимое впечатление, согласись.

– Сейчас пойду. Да, мы куда сначала? – спохватился Скрипач.

– Сначала, думаю, к своему начальству за назначением, потом – на Лубянку, потом… – Ит задумался. – Вообще, если по уму, надо бы народ навестить, но это можно сделать вечером. Антигравы для грузчиков ты взял?

– Взял, а как же. И батарейки к ним тоже взял, – Скрипач кивнул, поморщился. – Блин, в голове ну в буквальном смысле чугунное ядро. Или ведро, – пожаловался он. – И вроде бы не так много пили…

– Не так много?! – возмутился Ит. – Одна бутылка дома, потом две на троих – это не много?! Рыжий, все. Ты как хочешь, а я объявляю сухой закон. По крайней мере, на срок работы.

– Согласен, – Скрипач встал, снова поморщился. – Сухой так сухой. А то мы в таком виде, чую, такого можем наработать, что будет ну очень стыдно. Слушай, достань пока что форму, – попросил он. – Только тихонько, Бертика не разбуди.

– Как же она намаялась, – покачал головой Ит. – Если бы я знал…

– То все равно ничего не смог бы сделать. Потому что ее отсюда не выпустили бы, а нас бы не впустили, – Скрипач нахмурился. – Сам понимаешь.

– Иди, мойся, – приказал Ит. – И давай порезче, рыжий. Дел много.

* * *

Отделение Официальной службы, к которому они были приписаны, располагалось неподалеку от Парка культуры. «Сарепту» в этот раз брать не стали – сели на рейсовый катер, и через полчаса были уже на месте. Поднялись от набережной вверх по улице, миновав парк, свернули на Садовое, и вскоре подошли к нужному им дому, стоявшему в глубине двора. Район был богатый, здания, как жилые, так и не жилые, тут стояли высокие, добротные, а бараки, если где и встречались, имели вид опрятный и чистый. Огурцы с помидорами, впрочем, в палисадниках нет-нет, да встречались, но цветов было на порядок больше.

Офис официалов тоже имел вид весьма достойный: одноэтажный квадратный дом, крашенный светло-желтой краской явно не местного производства, на крыше – энергонакопители, рядом с тяжелой дверью – красивая, сделанная под медь табличка (дань местным традициям) с названием отделения и его номером. И цветы в палисаднике: по большей части красно-желтые бархатцы, и красные, синие, белые петуньи. В некотором смысле символично, с намеком. Дорожка, ведущая к дому, выложена шестигранными плитками – ну, тут намек уже недвусмысленный…

– Интересно, куда нас в этот раз, – пробормотал Скрипач. – Берта сказала про Херсонес, это хорошо, конечно, но я бы с большей радостью куда-нибудь в Ялту или в Алупку… бандитов ловить.

– Держи карман, – огрызнулся Ит. – Еще скажи спасибо, если действительно будет Херсонес. Хоть в море покупаться, и то хлеб. Я бы вообще ни на что особо не рассчитывал. Сейчас дадут нам полгода в Москве, и будем сидеть в духоте и смотреть чужие отчеты.

– Зато с Бертиком, – тут же нашелся Скрипач.

– С Бертиком тоже надо решать.

* * *

– …по красному коду вы имеете право выбрать из этих вариантов, но я бы рекомендовал…

– Выбирать, собственно, пока что не из чего, – возразил Ит. – Мы ничего не имеем против летной школы, но нам в любом случае нужно будет несколько дней для того, чтобы разобраться с новыми законами о применении внешней техники. Насколько я помню по прошлому забросу, все было несколько иначе.

– Совершенно верно. Сейчас обстоятельства немного изменились.

Атташе замялся. Они сидели напротив него и молча ждали продолжения. Почти люди… но все-таки люди такими не бывают. Слишком уж юношеская внешность для без малого трехсот лет. Хотя, пожалуй, не юношеская, это что-то другое. И «летопись» – больше чем по половине рукава у каждого. Это много. Очень много. И красный код – а это, считай, почти полная вседозволенность. И второй класс. На кой черт им боевые задания? Сидели бы в офисе, отдыхали бы в свое удовольствие. Так нет же, в офисе им не сидится, им работу подавай… Но самое плохое все равно не это. Плохо то, что куратор их мира приписки дал распоряжение: поблажек не делать, использовать как рядовую штатную единицу. Согласно статусу, конечно. И дал приблизительный план для работы этой пары.

План, от которого у бедного атташе волосы встали дыбом. Потому что согласно этому плану данную парочку предполагалось на протяжении всего года макать головой в дерьмо, где только можно.

…летная школа, три месяца обучения – собственно, именно про это он им пока что и сказал. Дать направление, а там пусть сами разбираются – с их статусом они имеют право занять любую командную должность. Если захотят.

…приграничный район, пилотаж «двойки» или «тройки». Если будет летная школа, то будет и район.

…сопровождение «ангелов». Ну, это вообще уже труба, особенно с учетом того, что их первый муж был связан с Контролем, а сейчас в Контроль ушла младшая дочь.

…работа с дипломатическим отделом, контачащим с Альянсом. Ну уж нет, благодарю покорно. Кем бы они ни были, раньше чем через полгода я их туда не пущу. Если вообще пущу. И потом, должность им там дается… Атташе глянул в текст направления и оторопел – снова «рядовое сопровождение».

И прочее в том же духе.

Что это за издевательство? Отметки об утрате лояльности в деле нет. А предполагаемые области подобраны так, что создается впечатление, что отметка есть, и что она, возможно, даже не одна.

Но у них же красный код, второй класс, сумасшедшая выслуга, и, ко всему прочему, привилегированное положение – тут, на Терре-ноль! Собственно, они открыли эту самую Терру-ноль, провалиться ей на месте.

С ума сойти.

Хороший «подарочек», ничего не скажешь…

Интересно, через сколько времени они пошлют и его, и официалку, и своего куратора, когда поймут, в какую дрянь их сейчас втравили?

– Мы вас слушаем, – поторопил вежливый Ит.

– Ну, хорошо, – атташе, наконец, собрался с духом. – Я только очень прошу вас учесть, что это не мой план, это было в вашем же сопроводительном пакете.

Слушали они молча, не перебивая. Рыжий даже покивал, соглашаясь незнамо с чем, а черный сидел вообще как статуя, ничего не говоря. Когда атташе закончил, черный сказал:

– Да, что-то такое мы и предполагали. Гарай под руководством Огдена, что и требовалось доказать. Вы не волнуйтесь, Максим, ничего страшного. Это уже не в первый раз. Думаю, мы поступим следующим образом. Сейчас нам нужно несколько дней в городе, для ознакомления с ситуацией, а потом мы с удовольствием отправимся в «Бор», в летную школу. Так что, надеюсь, на этом этапе у нас с вами проблем не возникнет. Однако сейчас нас больше волнует другой вопрос. Дело в том, что на протяжении последних лет мы тесно сотрудничали с Робертой Ольшанской и ее группой, которая работала над проектом «Метасистема». Вчера мы встретились с Робертой Михайловной, и она сообщила нам, что проект приостановлен…

– Закрыт, – ответил атташе машинально, но тут же спохватился. – Временно, да. Можно сказать, приостановлен.

– Так вот. – Черный прищурился. – Мы, как сотрудники этого проекта, как агенты Официальной службы второго класса, как лица, фактически причастные к деятельности Контроля, – голос его неуловимо изменился, и атташе невольно вжался в спинку кресла, – сейчас настоятельно требуем от вас ответа на следующие вопросы.

– Я весь внимание, – помертвевшим голосом сказал атташе.

– Вопрос номер один. Вам известно о слежке, установленной за квартирой Роберты Михайловны?

Вот так.

Этого он не ожидал. То есть нет, ожидал, но не так быстро.

– Д-да, – выдавил он через силу. – Это… скажем так, это не совсем в нашей юрисдикции…

– А в чьей? – жестко спросил Рыжий. Кажется, его зовут Скрипач. Хотя в деле написано «Биэнн Соградо Файри».

– Понимаете, тут получилась не совсем ясная ситуация… – Атташе все еще мялся, подыскивая слова. – Она не обращалась к нам.

– Дура, – одними губами произнес Скрипач.

– Возможно… Так вот. Она не обращалась к нам, и в отделение о слежке сообщил в результате представитель Комитета Безопасности. После совещания было решено передать это дело Комитету.

– Развели бюрократию, – проворчал черный. Атташе глянул в дело – ага, Биэнн Соградо Ит. Проклятый запрет на использование нормальных терминалов! Чертовы бумажки! Но что поделаешь – условия пакта…

– Совершенно с вами согласен. Решение о временном невмешательстве и попытке установить агента, ведущего наблюдение, принимали в результате не мы.

– Гениально. – Рыжий покачал головой. – Великолепная работа. То, что заняло бы трое суток, продолжается полгода… Так, ладно. Ит?

– Угу. Второй вопрос. Мы будем настаивать на восстановлении проекта. Отделение окажет нам поддержку, или…

– Знаете, – голос у рыжего вдруг стал проникновенно-интимным. – Есть такая замечательная штука, которая называется «саботаж». Думаю, вам великолепно известно, что Альянс тоже работает над подобным проектом. И вам также известно, кто является главой Альянса и под кого он работает на самом деле. И если вы сейчас скажете…

– Ну, хватит! – Атташе разозлился. – Разумеется, мы вас поддержим, ни о чем другом и речи быть не может. Но…

– Максим, тогда у меня еще один вопрос. – Ит выпрямился, строго глянул на атташе. – Почему это не было сделано раньше? Полгода назад, например? Чье это распоряжение? Кто решил, что надо остановить проект?

– Это общее решение. Правительство, комитет, Официальная служба.

– Вот даже как, – хмыкнул Ит. – Игру затеяли. Ладно, раз вы так настаиваете, поиграем. Последнее на сегодня, уже по нашей работе в этом мире. Как вы, думаю, догадались, восторга от плана работы мы не испытываем. Поэтому я заранее прошу вас о следующем. Если мы примем какое-то решение, которое не будет соотноситься с этим планом и уйдем в свободную работу, не сообщайте об этом куратору до окончания срока контракта.

– Весьма вероятно, что контракт мы продлим, – заметил Скрипач. – У вас там в папочке на веревочках есть пометочка… Нет, не внешка, возьмите внутреннее дело. Ну-ка, откройте… листайте, листайте… еще дальше. Что написано?

– «Роберта Михайловна Ольшанская…» – Атташе поднял на них изумленный взгляд. – Так вот почему…

– Не только поэтому, – уже серьезно, без сарказма, ответил рыжий. Усмехнулся. – У нас действительно личные отношения, мы этого не скрываем – по крайней мере, здесь. Поэтому, как вы сами догадываетесь, мы и сами более чем заинтересованы в благополучном исходе дела.

– Но ведь вы женаты. – Атташе глянул в бумаги.

– Брак договорной, дети давно взрослые. – Ит пожал плечами.

– Вы – рауф. – Атташе нахмурился.

– По части документов – да, – согласился Скрипач. – Остальное – по запросу на Орин. Если у вас хватит духу сделать этот запрос.

– Может быть, сами ответите?

– Мы частично люди. – Иту разговор уже поднадоел. – В общем, мы, как вы сами видите, ничего не скрываем и обо всем вас сразу и честно предупредили. Чтобы потом не было проблем. Сейчас вопросы есть?

– Нет, – покачал головой атташе. – Направление в «Бор» я вам пришлю завтра, курьером.

– Спасибо, – вежливо улыбнулся Скрипач. – Что-то мне подсказывает, что мы за эту неделю еще встретимся.

– Чуть не забыл! – Ит хлопнул себя ладонью по лбу. – Группа Ри Нар ки Торка должна быть уже здесь, насколько я знаю. Они прибыли? Если да, то где их разместили?

– Пока что не прибыли. – Максим взял из органайзера несколько листов бумаги. – Так… да, пока не прибыли, идет рассмотрение дела новой сотрудницы. Если будет положительное решение, то дней через десять.

– Кого рассматривают? – Скрипач и так знал ответ.

– Сейчас… Джессика Пейли, эмпатическая команда… стаж выработки приличный, почти полторы сотни лет работа с Бардами… ага, ага, ага… да, вот, собственно, ее и рассматривают.

– Почему так долго? – жестко спросил Ит.

– Сейчас… а, вот. Лояльность. Происхождение подкачало – она родом с одной из планет конклава «Алмазный венец». Насколько я знаю, там была довольно плотная обработка населения на начальном этапе, и теперь всех, кто оттуда, трясут весьма серьезно. Были проколы. Сам я, правда, не сталкивался.

– Если это ускорит дело, то мы даем поручительство, – быстро сказал Скрипач.

– Возможно, ускорит. Подождите, я дам распоряжение подготовить бумаги. – Атташе встал. – Это займет где-то минут пятнадцать.

– Может быть, и наше направление сразу отдадите? – предложил Ит. – Зачем курьера гонять лишний раз?

– Тогда ждать придется дольше, полчаса.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Скрипач. – Мы на улице погуляем пока что, через полчаса подойдем к вам.

* * *

Из здания на Лубянке они вышли только в три часа дня. Для того чтобы добиться нужной встречи, пришлось основательно побегать по кабинетам – люди были большей частью незнакомые, неприветливые, да еще ко всему постоянно врали. Спасло в результате то, что случайно наткнулись на одного из знакомых, занимавшего достаточно высокую должность, генерала Дорохова, и он согласился посодействовать.

Ругались долго, обстоятельно, с чувством. Кто-то другой на их месте, возможно, струхнул бы весьма основательно и пошел на попятный, но Ит и Скрипач поводов бояться не имели. Во-первых, они в данный момент не являлись гражданами государства, вернее, согласно определению «несли стандартные конституционные права и обязанности», но отвечали все-таки в первую очередь перед Службой, а не перед страной (не сказать, что обоих это радовало, но порядок есть порядок). Во-вторых, оба были напрочь лишены почтительности и совершенно не собирались ни перед кем пригибаться – высокий класс в Официальной службе ставил их на одну планку с человеком, который их сейчас принимал. В-третьих, имели стопроцентно доказанную лояльность и много раз помогали стране…

В общем, дело выгорело. Генерал долго звонил по инстанциям, с кем-то разговаривал на повышенных тонах, потом велел секретарше подать кофе, потом коньяку, потом, спохватившись, погнал несчастную девушку в буфет за бутербродами, потом – за ситро, потом – за необходимыми бумагами в архив…

– Поймайте мне эту крысу, – взмолился он под конец разговора. – Не смогли! Ну как в том анекдоте про лошадь – не смогли! И ведь не лохи какие ловили, поверьте. Вот сами смотрите…

– Мы уже видели, Петр Алексеевич, – мягко ответил Скрипач, отодвигая от себя очередную синюю папку. – Почему вы не обратились в Официальную службу?

– Да пакт этот проклятый, будь он неладен! Ваше здоровье…

– Этот самый пакт там сто раз нарушен. – Ит тоже старался говорить спокойно, но терпению его уже подходил конец. – В квартире стоят шесть следящих систем новейшего образца! Которые ни под каким видом не предусмотрены в этом самом пакте.

– Мы обнаружили только три.

– Правильно, откуда вам знать, – согласился Скрипач. – Ну так что? Мы работаем?

– Да, конечно. – Генерал призадумался. – Вот только я бы очень вас попросил… дело, скажем так, непростое получается, и…

– Хорошо, – вымученно согласился Ит. – Вычислим сами, а брать будем вместе. Ну или сдадим вашим людям так, чтобы их заслуги в поимке ни у кого не вызывали сомнений. Если, конечно, сумеем вычислить. Судя по тому, насколько там все серьезно, и с какой наглостью сделано, работал профессионал, причем уверенный в себе настолько, насколько вообще возможно. Этот человек ни секунды не сомневался в том, что его не только не поймают, даже не вычислят. Не сумеют.

– Мы так и подумали, – покивал генерал. – Выбор был прост – или мы его спугнем, или подставим… Роберту Михайловну и ее команду. И мы…

– Роберта Михайловна работала полгода в качестве живца, – зло сказал Ит. – Совести у вас хоть грамм есть, товарищ дорогой? Женщина чуть с ума не сошла!

– У нас не было другого…

– Да был у вас другой выход, Петр Алексеевич, был, – отмахнулся Скрипач. – Можно было вывезти институт, хорошо, не институт, хотя бы их группу!

– Она сказала, что в шарашке работать не станет. – Генерал разозлился. – Не будь она сотрудником официалки, я бы вывез. Мы тоже заинтересованы в этом проекте. Но она сама отказалась! Мол, она не заключенная, свободный человек и прочее.

– А разве это не так? – вкрадчиво поинтересовался Скрипач.

Генерал сопел и молчал. Ответ был ясен – конечно, не так, но поди при вас скажи. В порошок сотрете.

– Ну и вот, – подытожил Ит. – Значит, мы пока в городе. Через неделю уезжаем, но за эту неделю постараемся сделать все по максимуму.

– Аппаратура… – начал было генерал, но Скрипач прервал его:

– У нас своя. Не волнуйтесь, все согласно пакту. Другую бы сюда не пропустили.

– Но вам этого хватит?

– Нам этого хватит. – Ит встал, Скрипач тоже. – Спасибо за кофе. Телефон наш, я думаю, для вас не секрет.

– Конечно, – кивнул генерал.

– Ну и ваш для нас тоже. Так что будем на связи. Приступим уже сегодня. Есть у нас пара-тройка мыслей…

* * *

Домой отправились пешком – идти было всего ничего, а прогуляться по городу очень хотелось. Спустились по бульвару к реке, по дороге купив пару бутылок лимонада и мороженое, посидели у моста, в тени, посмотрели на проходящие мимо суда. Теплый летний ветер, запах воды, мокрого камня… Сколько можно искать покоя и сколько можно метаться туда и сюда? Кто сказал, что это вообще нужно? Нужно – для чего? Кому?

– Ничего не хочу. – Ит, уже доевший мороженое, расплетал осточертевшую косу – на переговоры шли при полном параде, как же иначе. – В парк сходил бы. Наверное. Или просто дома посидеть, почитать что-нибудь.

– Ит… слушай, ну какого черта, а? – жалобно спросил Скрипач. – Думаешь, я хочу? Я бы вообще… эх… ну почему нам постоянно приходится таскаться с этими проклятыми бумажками, отчетами, и прочей дрянью? Я хочу, – он оживился. – Вот как в нормальном боевике. Любом. Что здешнем, киношном, что в нашем, постановочном. Ну не занимаются герои боевиков этой херней с бумажками! Им говорят – вон там враги, чувак. Чувак берет автомат и идет мочить врагов.

– Давай переведемся в боевое, – предложил Ит меланхолично. Под мостом сейчас проходила баржа – длинная, ржавая, старая. Судя по отсутствию осадки – пустая. Вот бы на эту баржу… непонятно зачем, но почему-то хочется. Видимо, чтобы плыть в никуда. Бесцельно.

– А толку? Второй класс. Все равно за отчеты засадят. А то еще и за анализ.

– Ну тогда иди играть в кино, – предложил Ит. – Там не заставят возиться с бумажками.

– Так меня там и ждут, – огрызнулся Скрипач. Вытащил из косы стилет, тряхнул головой, освобождая волосы, тяжело вздохнул. – Прям мечтают.

– Иди, как Файри. Файри возьмут, у нее сиськи, – усмехнулся Ит. – Будешь пользоваться большим успехом.

– Слушать тебя тошно. – Скрипач снова тряхнул головой, проклятая коса никак не желала расплетаться. – Сиськи… Сейчас куда?

– Домой, переодеться надо. Потом к грузчикам, потом на терминал, к водилам, потом уже следилками позанимаемся.

– А не боишься, что нами тоже могут позаниматься? – Скрипач сунул стилет в неприметные ножны на бедре, ухмыльнулся. – Сто против одного, что уже занимаются.

– И что? – Ит со вкусом зевнул. – В первый раз, что ли?

– Не в первый. Но все-таки.

– Бертик у нас дома посидит. – Ит загнул один палец. – Там хорошая защита, не доберутся. Мы немножко похулиганим ночью. – Он загнул второй палец. – Они задергаются, особенно если получится подбросить туда что-нибудь вкусное – мне кажется, получится. – Он загнул третий палец. Скрипач с интересом посмотрел на него. – А дальше мы немножко подставимся…

– Ох уж мне эти твои авантюры, – проворчал Скрипач. – Ладно. Допивай газировку, и пошли.

* * *

– Нет, я сказала! Эта картина осталась от папы! Ит, не смей, я не давала разрешения на такой вандализм!..

– Слушай, ну перестань, – безнадежно просил Ит. – Ну ничего с ней не сделается, клянусь. Ну подумаешь, водой польет слегка.

– А багет?!

– О, черт… Так, ладно. Забежишь первая, и через пять минут снимешь картину.

– Не получится, тогда поймут, что я знала заранее… Ит, я тебя прошу, можно как-то так сделать, чтобы не мочить? Она у меня из детства одна осталась. Я тебя очень-очень прошу…

– Ты себя ведешь, как маленький ребенок, – упрекнул ее Ит. – Что с тобой такое сегодня? Опомнись, пожалуйста. Соберись.

– Попытаюсь. – Она запустила руки в короткие волосы, снова всхлипнула.

«Довели, – подумал Ит. – Совсем довели человека». До нервного срыва довели, потому что действительно свихнуться можно, живя полгода «под микроскопом». Он обнял Берту, прижал к себе и принялся гладить по волосам, по спине, по плечам.

Они минут пять стояли в маленькой кухне, в обнимку, прижавшись друг к другу. Ит ощущал, как учащенно бьется ее сердце, и почему-то сейчас невольно сравнивал с Маден… почему? Сам не понимал. Чуть позже – понял. В этот момент она стала слабой. Тем существом, о котором он обязан, должен заботиться. Которое должен защищать. Ради которого горы можно свернуть, лишь бы ему было хорошо.

– Ну-ну-ну, – шептал он еле слышно. – Ну не плачь. Сейчас дядя Рыжий с дядей Итом поймают нехороших шпионов, а потом все вместе в «Бор» поедем, на самолетах летать и нервишки лечить. Группа соберется, месяц там поработаете, пока тут ремонт сделаем, а дальше уже можно будет домой, и никаких больше следящих хреней и прочей дряни. Клянусь тебе чем хочешь.

– Ит, я пока что с ума не сошла. – Она слегка отстранилась, глубоко вздохнула. – Спасибо тебе… то есть вам… У меня действительно было ощущение, что я пропадаю. Совсем пропадаю. Смотрю в окно, вид красивый, город, реки, даже море Московское оттуда видно, ты же знаешь… Смотрю и понимаю, что смотрю не одна. Словно за спиной стоит кто-то… страшный кто-то. С ледяными глазами и полным отсутствием души. Очень странное ощущение.

– Как ты сказала? – Ит напрягся.

– Что именно сказала? – недоуменно подняла глаза Роберта.

– Про ледяные глаза и отсутствие души, – подсказал Ит.

– А, это… Ит, это так. Просто образ. Образ наблюдателя.

– Просто так такие образы не появляются. – Ит задумался. – Ладно. Работаем. Рыжий?

Коммуникатор на запястье ожил.

– Сейчас, доломаю кое-что, – пропыхтел Скрипач. – Такой качественный чугун, ты себе не представляешь… Умеют же строить, гады! Ребят, я через десять минут буду, мне через весь дом еще пилить…

– Угу. – Ит отключил коммуникатор. – Бертик, послушай. Сейчас сидишь тут, не высовываешься, никуда не выходишь. А нам придется немножко побегать.

– Осторожно, хорошо? – попросила она.

– Не бойся, – улыбнулся Ит. – Ну-ка, если честно – бабская жалость или что посерьезнее?

Она тихо засмеялась и щелкнула его по носу.

– Ты же знаешь. Бабская жалость существовала тогда, когда кто-то задыхался, но это было много лет назад. Сейчас все иначе. Так что не сомневайся… Ит, я про тему хотела поговорить. Шутки шутками, но все, по-моему, получается очень и очень…

– Не сейчас и не здесь, – отрицательно покачал головой Ит. – Сегодня, боюсь, не получится. Знаешь, не исключено, что мы пробегаем всю ночь. Поэтому если ты сваришь утром овсянку, мы тебе будем очень благодарны.

– Если вы купили овсянку, сварю. Только смею тебе напомнить, что ты сам запретил мне выходить.

– Купили, купили, язвительная ты наша. И даже молоко купили. И картошку. И…

– Ит, на выход. – Коммуникатор снова ожил. – Только что прошел импульс.

– Где? – коротко спросил Ит, поспешно натягивая тонкую темную куртку.

– Ты не поверишь, – Скрипач нервно хохотнул. – Шлюз в Печатниках. «Коломенская». Так что давай сразу на пристань.

– Ага, выхожу. Бертик, рядом с телефоном бумажка с номером. Позвони, скажи, что мы ушли на шлюз, пусть присылает туда группу. Код – градация зеленого, пароль – «бурый», ну а номер моего коммуникатора ты и так знаешь. Все. Я пошел.

– Удачи, – только и успела она сказать закрывшейся двери.

* * *

План был прост. Льющаяся сверху вода дала следящей системе пинка, и система, разумеется, сообщила о нештатной ситуации. Скинула тому, кто следил за квартирой, импульсный пакет. Импульс, в отличие от предыдущих, отслеживали, поэтому легко «сняли» – конечно, в квартире уже находилось их собственное оборудование, которое забросили тогда, когда изображали подготовку к ремонту. Верхнюю квартиру от наблюдения Скрипач, конечно же, отсек, поэтому следящая система его перемещения и возню с трубой снять уже не могла.

И система увидела следующее: наверху не происходило ровным счетом ничего, и вдруг по стене хлынула горячая вода. Конечно, системе она угрожать не могла, но сам факт того, что квартиру заливают, был отображен и отправлен тем, кто следил.

Что, собственно, и требовалось.

А дальше два варианта развития событий. Первый, маловероятный – что чужие агенты сунутся в квартиру. На этот случай этаж сейчас был перекрыт сотрудниками ГБ. Второй, наиболее вероятный – что эти самые чужие агенты останутся на месте. Уж больно незначительный повод, подумаешь, протечка. Если второй, то, вероятно, получится прижать их в локации.

…Ит выскочил из здания и бегом бросился к пристани. Моторка стояла на приколе у яузского причала. Он спустился к воде, перепрыгнул в лодку, завел мотор. Через минуту Скрипач перемахнул через парапет и очутился рядом с ним.

– Поехали, – приказал он. – Самое веселое будет, если мы их все-таки спугнули.

– Не должны. – Ит уже выводил моторку на реку. – Как потоп?

– Потоп удался, – отрапортовал рыжий. – Паркету, боюсь, кирдык наступит.

– Дубовый, может, и выдержит, – возразил Ит. – Книги жалко.

– Жалко, – согласился Скрипач. – А что делать?

Ит не ответил.

«Сарепта» летела над темнеющей водой, Ит выжимал из движка все, на что тот был способен. Речного патруля они не боялись: их лодка была в базе спецсредств, и трогать ее на предмет досмотра или превышения скорости никто бы не рискнул. Миновали первый мост, затем второй, на подходах к третьему пришлось слегка замедлиться – там расходились два крупных судна. Ит, беззвучно ругаясь, повел моторку в боковой пролет, и с трудом сумел увернуться от идущего навстречу прогулочного катера. «Сарепта» рванула дальше, презрев поток брани, полетевший им вслед, однако Скрипач успел обернуться и показать компании на катере средний палец.

– Хам ты все-таки, – недовольно проворчал Ит. – Поведи, портупею перестегнуть хочу…

– Не я хам, а они мудаки, – окрысился рыжий. – Вот куда он прет по самому центру пролета, скажи на милость?! Он что, купил всю реку, что ли?

– Нет, не купил. И ты ее тоже не купил, – справедливо заметил Ит. – Дай точку посмотрю… ага, Новое Нагатино. Что-то такое помню. Это, кажется, бараки по правому берегу, да? Бараки и стройка.

– Они самые, – согласился Скрипач. – А дальше парк. В парке мы, если помнишь, были.

– Давно, – Ит задумался. – Там сначала не парк, а свалка какая-то. Большое поле. Это за шлюзами, после закрытой зоны.

– Ну правильно. Если рванут туда, придется побегать.

– Значит, побегаем, – подытожил Ит. – Встать надо под берег, перед шлюзами. Вообще, там причала-то нет, насколько я знаю.

– Ничего, перебьются, – проворчал Скрипач. – Ты посмотри, сколько всего за три года понастроили-то! – Он кивнул в сторону берега. – А здоровенные какие дома…

– Угу, – рассеянно кивнул Ит. – Понастроили, твоя правда.

«Сарепта» неслась над зеленоватой водой, держась правого берега. Гранитная набережная с кованой решеткой, крашенной черной краской, вечереющее небо, на котором начинают уже проступать тени и загораются первые звезды… Снова мост, гулкое отраженное эхо, запах влажного металла и застоявшейся воды…

– Давай на нормальный причал встанем, – предложил Скрипач. – Подумаешь, пробежимся немного. Лодку жалко, понимаешь? А ну как поуродуют нам лодку. Таскайся потом по всему городу, ищи новую…

– Хорошо, – согласился Ит. Вытащил карту, аккуратно, развернувшись спиной к ветру, развернул. – Тогда давай прямо сейчас, на этот. Потом по Кленовому бульвару вверх, а там уже рукой подать до тех бараков.

– Твоя правда, – согласился Скрипач. Сбросил газ, и повел моторку малым ходом к причалу. По деревянному настилу уже спешил в их сторону какой-то человек – пожилой, неопрятный, в грязно-серой майке и тренировочных штанах, растянутых на коленях.

– Местов нету! – закричал он, увидев, что Скрипач стоит на носу моторки с линем в руках. – Нету местов! Дальше иди, на «речника» вставай!..

– Ничего, дядя, найдется место, – уверенно ответил Скрипач. Перепрыгнул с моторки на причал, набросил линь. Повернулся к сторожу, вытащил из кармана удостоверение, раскрыл, и сунул сторожу под нос. – Ну так что?

– Да – что? Да ничего я… я ничего… – забормотал тот, отступая на шаг. – Да я ж разве… да швартуйтесь на здоровье…

– Спасибо, – поблагодарил галантный Скрипач. Вытащил из другого кармана мятый рубль, сунул сторожу в руку. – Выпей, что ли, за успех нашего общего дела.

– Так это я всегда пожалуйста!.. Служу отчеству… – Сторож почтительно закивал. – Не извольте беспокоиться, все в порядке будет… с лодочкой-то.