Текст книги "Забытая реальность (СИ)"
Автор книги: Хоуп Лесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
– Это мои личные воспоминания. Ты тоже можешь так делать. Становится легче.
Даня полистал альбом.
– Ты жила в этом месте? – спросил он, погладив страничку с последним рисунком Алины.
– С тех пор, как убежала от родителей. Меня приютила одна женщина. Хорошая она была.
Даня нахмурился.
– Была?
Алина захлопнула альбом и поднялась.
– Давай ужинать. И ты мне обещал показать вторую часть русалочки.
Она избегала смотреть на Даню, который не сводил с неё взгляда. Они оба устали от её секретов, но Алина не была готова выложить ему все вот так. Он не заслуживал того, чтобы бороться с её демонами, которые одолевали её вот уже несколько лет. Но все же ей было совестно за то, что она утаивает от него правду.
Алина вздохнула и повернулась.
– Ну, она умерла незадолго до того, как я съехала с её квартиры. Она была хозяйкой и сдавала комнаты нуждающимся за мизерную плату.
– Как ты её нашла? – спросил Даня.
– Мне повезло. У меня мозгов было, как у хлебушка, когда я сбегала от родителей. Деньги все ушли на билеты до Москвы. Знаешь, когда ты в истерике бежишь из дома, особо не думаешь над тем, куда ты бежишь. До меня только на вокзале дошло, что податься-то мне некуда. Моя Московская квартира… В общем она была оформлена на Андрея.
– И ты не имела прав на нее, – понял Даня, – ты что… Ночевала на вокзале?
– Одну ночь, – призналась Алина, – потом появилась Надя и меня узнала. Она сказала, что у нее есть место, где мне будет удобнее.
Алина видела, как Даня старается не схватить Алину за руку, как его руки дрожат от желания прижать девушку к себе, как он сам изнемогает от невозможности пожалеть Алину, ведь сколько раз она говорила, что ей не нужна его жалость, только сейчас ей больше всего хотелось, чтобы он обнял её и сказал, как ему её жаль. Она устала притворяться сильной. Особенно сейчас.
Даня обнял её на свой страх и риск, погладил по волосам и чмокнул в висок. Алина не отстранилась, напротив – крепче к нему прижалась.
========== 27. Самоистязание и решение сказать правду ==========
им казалось, что если все это кончится – то оставит на них какой-нибудь страшный след,.
Вера Полозкова
– Он такой горячий, я не знаю, что делать…
Алина хлопнула себя по лбу, сжимая в руках телефонную трубку. Она постаралась успокоиться и засунуть свои опасения и эмоции подальше, чтобы не наводить ещё больше паники. В большой комнате собрались все три семьи. Надежда из своей комнаты все ещё не вышла, но почему-то на Алину смотрели так, словно она может решить все их проблемы. Но девушка и сама тряслась, точно готова лишиться чувств.
– Нужно вызвать скорую, – твёрдо (насколько это возможно) сказала Алина.
– Нет! – воскликнула Валерия, прижимая к себе крохотного Сашу, в её руках он казался ещё меньше, да и схуднул он здорово за эти три дня, – они заберут у меня его, ты же знаешь.
Алина не обращала внимания на вопли женщины. Она поднесла телефон к уху, но Валерия тут же выхватил трубку, сбросив звонок.
– Вы что делаете? – возмутилась Алина.– Саша заболел, ему нужна медицинская помощь!
– У нас есть лекарства, мы сами его вылечим.
Алина, которая понятия не имела о том, можно ли маленькому ребёнку лекарство, которое у них было, медленно отошла к стеночке и больше не пыталась настоять на скорой помощи. Она поочерёдно посмотрела на соседей в поисках поддержки, но никто их них не пытался спорить.
– Валерия, – тихо начала Алина, но женщина уже кутала ребёнка в одеяло. – Валерия, вы должны понять, что Саше нужно в больницу!
– Я мать, я знаю, что нужно моему ребёнку. А ты ещё не доросла, чтобы решать чужие проблемы, девочка, иди к себе и не мешай.
Алина заперлась у себя в комнате. Несколько раз она порывалась позвонить в скорую, только ей было страшно. Валерия являлась далеко не адекватным человеком и страшно было подумать, как она может себя повести. Это все были отговорки.
– Он ревёт и ревёт, – шептала Алина, накрывая голову подушкой.
Ей и самой хотелось плакать. Она постаралась вспомнить по какой причине находится в этой квартире, почему она здесь поселилась и какого черта до сих пор живёт под одной крышей с этими людьми. Она вспомнила причину и причина ей очень не понравилась. Она скучала по Андрею, так, что сердце сжималось и Алина каждый раз напоминала себе, что он бросил её, оставил без копейки, забрал все, что у неё было. И, если бы дело ограничилось материальными потерями… После ухода Андрея в душе не осталось ничего, кроме боли и желания сбежать.
– Масару, да что с тобой?
Девушка прижал к себе беспокойную собаку, но она вырвалась из рук Алины и металась по кровати, словно ей и самой было не по себе. Только сейчас Алина поняла, что ребёнок больше не плачет. Алина закрыла глаза и погрузилась в глубокий, спокойный сон. Ей снилось море. Где-то на берегу её ждал незнакомец к которому спешила девушка, перепрыгивая волны, падая и смеясь. Что-то едва знакомое угадывалось в его облике, но Алина не понимала что. Она просто была счастлива, что её кто-то ждёт.
Это была её последняя ночь в этом доме. На следующее утро прежней Алины больше не существовало.
Девушка сполоснула лицо холодной водой и посмотрела в зеркало. Несколько капель стекло по её щекам, слезы это или все же вода, Алина не могла понять. Значит, и Даня не сможет. Он стоял сидел позади неё, натягивал коньки.
– Всё в порядке? – поинтересовался он, – полотенце?
Алина кивнула и протянула руку. Даня кинул ей полотенце и девушка спрятала в него лицо, немного пришла в себя и прошлась вдоль раздевалки. Даня же делал вид, что очень занят зашнуровыванием коньков, только девушка все равно видела, как он нет-нет, да бросит на неё обеспокоенный взгляд. Она ему все расскажет. От и до. И только ей станет легче. Возможно, он поддержит. Или никогда не захочет больше знать? Сильнее всего Алине хотелось забыть эту историю, стереть из своей жизни, но едва она представляла, как избавляется от этого, как получала новую порцию самоистязания. В конечном итоге Алина убивалась воспоминаниями и портила жизнь не только себе, но и окружающим. Это была первая причина, почему она стала такой невыносимой.
– Я думаю, что нам стоит нанять для Лёши специалиста по прыжкам, – принял решения Даня.
– А как же я? – удивилась Алина и в голосе её прозвучала лёгкая обида.
Даня поджал губы. Алина тяжело вздохнула.
– Ты мне не доверяешь, да?
– Алина, ты даже удочку удержать не сможешь, я уже не говорю о том, чтобы тягать Леху.
– Ты меня недооценивать, – заявила девушка.
Спор можно было продолжать бесконечно, но Даня успел схватить Алину за руку, прежде чем она сумела отбежать от него, посадил её себе на руки и обхватил своими ладонями щеки Алины.
– Кто у нас тут плакал? – спросил он. – Я вижу красные глаза.
– Как у наркомана? – буркнул Алина.
– Ага. Как всегда не расскажешь?
Алина покачала головой.
– Расскажу… – наконец, произнесла она.– Только это будет долгий разговор и боюсь я могу сто раз передумать. Мы можем для храбрости выпить.
Даня поцеловал Алину. Девушка ответила на его поцелуй, сжимая Данины плечи. Было так легко… Так правильно. Даня и сам был не прочь прореветься у неё на плече, да рассказать ей, что его тревожило. Этим поцелуем они дали друг другу обещание рассказать все, что было скрыто. Даня обнял Алину и уткнулся носом в её плечо.
– Нам нужно идти работать, – проворчал он. – Если ты не хочешь практиковать секс в раздевалке…
По взгляду Алины было понятно, что она не против. Совсем. Только Даня поступил иначе. Он пересадили девушку на скамейку, а сам продолжил зашнуровывать коньки. Им обоим было нелегко сейчас идти и заниматься работой.
Даня по обыкновению завалил Алину бумагами, выслушал все, что она о нем думает, а сам отправился на лёд, якобы, размяться. Спортсмены ещё не пришли на тренировку, зато многие тренеры заняли свои места, раскатывались, как и Даня, готовились к предстоящему дню. Даниилу хватило всего несколько секунд, чтобы понять, что Алина уже сладко спит, облокотившись на стол. Он бы и сам завалился спать, ночь выдалась бессонной, но тем интереснее. И воспоминания только и грели душу. Даня подкатился к бортику, потянувшись за чашкой горячего кофе. Он пролился ему на руку, мужчина выругался.
– Не говори такие плохие слова, – проворчал сонная Алина.– Ты же тренер.
– И что? Я на себя кипяток пролил.
Алина мгновенно села.
– Что?
– Кажется, – сказал Даня. – Я умираю. У меня могут быть осложнения!
Алина побледнела.
– Эй, ты чего? – спросил Даня, схватив салфетку.– Я шучу.
Девушка ничего ему не ответила, уютно устроилась на папке с бумагами и снова прикрыла глаза. Даня вернулся на лёд и засунул в уши наушники. Сколько раз он представлял себя мировой звездой фигурного катания. Квады… Все, что только можно было – он делал. Сколько раз в голове звучала фраза «Олимпийский Чемпион Даниил Глейхенгауз». Всё это разбивалось о время и лед вместе с ним. Теперь Даня мечтал только о том, чтобы единственный близкий человек, который у него остался, был счастлив. Этого было достаточно, чтобы он чувствовал себя хорошо. Как мало нужно человеку для счастья, правда понимать начинаешь это только с годами, пройдя и огонь, и воду, и потери, и даже смерть. Даня обернулся. Алина снова подняла голову и теперь наблюдала за ним. Мужчина постарался отвлечься от девушки и подумать о том, что на самом деле он был не так прав, когда отключился от своего мира. Винить близких когда-то людей в том, что они перестали ему писать, было легко. Он не хотел попробовать найти причину в себе. После ухода Алины, а потом и мамы, Даня больше не хотел, чтобы кто-то еще покинул его и не нашёл выхода проще, чем покинуть всех самому. С тех пор он держался особняком, домой приходил, встречала его Юки и это вполне устраивало обоих.
Алина вернулась и вздохнула в него жизнь. Показалось, будто он может в любой момент позвонить любому, с кем раньше дружил, общался, работал, и словно ничего не произошло – вернуть то время. Он вдруг почувствовал, что скучает по Степановой, как ему хочется узнать о Щербаковой и побуянить с Ковтуном и Морисом.
Голова закружилась и Даня остановил вращение. Он подкатился обратно к бортик и вытащил один наушник.
– Это было круто, – оценила Алина.– Я уже соскучилась по твоему катанию. Как сердце? Колотится, словно марафон пробежал?
– Ага, – кивнул Даня, привлекая Алину к себе, девушка поддалась ему и протянула бутылку с водой.– Я стар для этого.
– Впрочем, ты был стар для этого ещё десять лет назад, – рассмеялась Алина, целуя его в щеку.
– Если вы не перестанете, я блевану, – Лёша дотащился до катка. – Вы могли бы прекратить и сделать из меня чемпиона.
Алина и Даня одновременно раскрыли рты, но Леша взмахнул рукой.
– Даже не начинайте!
И все трое рассмеялись, едва не держась за животы.
========== 28. Виноватые и прощенные ==========
как тебя пронижет и прополощет, чтоб забыл себя ощущать,
чтоб стал гладким, словно каштан, на ощупь, чтобы некуда упрощать
чтобы пуст был, словно ночная площадь, некого винить и порабощать
был как старый балкон – усыпан пеплом, листьями и лузгой
шёл каким-то шипеньем сиплым, был пустынный песок, изгой,
а проснёшься любимым сыном, чистый, целый, нагой, другой
Алина сделала большой глоток вина и почувствовала, что дошла до нужной кондиции, чтобы принять тот факт, что она все выложила Дане. Она не могла видеть его реакцию, потому как смотрела на свои руки. Это было единственное, куда она могла смотреть без страха быть отверженной.
– Но ребёнок выжил, чего ты так переполошилась. Я не… Не стану снимать с тебя вины, это не тот случай, когда нужно. Ты должна была плюнуть на все и позвонить в скорую, раз уж и сама это понимала.
Девушка кивнула.
– Я узнала, что Саша жив только год назад, когда случайно увидела его на улице. Сначала решила, что мне показалось, но проводила дамочку с ребёнком до самого двора, подслушала разговор по телефону, она кому-то говорила, что ребёнок уже давно освоился. Сашу усыновили. А все эти годы я искала его могилу и не могла найти.
Алина осмелилась поднять взгляд на Даню. Он сидел бледный и перепуганный, Алина не могла винить его за такую реакцию, для неё тоже все это было шоком.
– Где ты жила после того, как сбежала из коммуналки?– спросил он.
Алина прикусила губу.
– Сначала, где придётся. У меня была работа и неплохие чаевые, я снимала комнату, потом номер в гостинице, иногда ночевала на работе. Потом мне повезло и меня пригласили в Японию на шоу.
– Знаю, – буркнул Даня. – Видел тебя. Думал, что это твоё хобби. Вот я идиот. Алина, у тебя ни разу не возникло мысли позвонить мне? Попросить о помощи… Я идиот, я сам не догадался, что с этой историей что-то не так.
– Даня, ты не виноват… – начала было Алина, но парень подскочил, его шатало. Не то от выпитого алкоголя, не от от осознания, что он сам поучаствовал в том, что пришлось пережить Алине.
– Не говори мне, что я не виноват! – Алина впервые слышала, чтобы Даня кричал на неё и чувство было такое, словно её окатили холодной водой. Девушка не нашлась, что ему ответить. – Ты просто скиталась по Москве, когда у тебя была возможность вернуться к родителям, позвонить мне, Этери, да сотня людей бы приняла тебя, но ты у нас гордая!
Он пожалел, что сказал эти слова – Алина видела, как сожаление промелькнуло в его глазах, но Даня не извинился, да и Алина не хотела, чтобы он извинялся. Он был прав. Если бы не её чёртова гордость, она бы не стала жертвой обстоятельств.
– Обещай так больше не делать.
Даня оказался рядом с Алиной и схватил девушку за руки так, что она почувствовала боль, попыталась вырваться, но Даня только крепче сжал пальцы. Алина перестала сопротивляться и кивнула.
– Обещай мне, – попросил Даня.– Что если ты решишь уйти от меня, да от кого угодно, ты не станешь скитаться по улицам. Ты нужна. И не только мне! Не спорь. – Даня был в шаге от того, чтобы закрыть рот Алине ладонью, потому что он видел – она собирается спорить с ним. – Ты нужна и родителям, какие бы они не были. Тебя любят. Они. Я люблю. Забудь эту историю с ребёнком, уже не изменить ничего, а мучать себя можно бесконечно.
Алина ничего не сказала. Она уткнулась носом в его грудь и тихо всхлипывала, пока Даня поглаживал её по спине.
Высказывая все это Алине, Даня чувствовал себя идиотом. Он и сам лишил себя всего, чего только можно было лишить. Осуждать другого гораздо проще, чем признаться себе в том, что ты сам поступил по-идиотски. Его ситуация была в разы проще и легче хотя бы потому что у него была достойная работа и прибыль. Что касается Алины, то он не мог себе представить, как она смогла смириться с виной, которую сама на себя возложила. Вина в смерти ребёнка. Несколько лет верить в то, что один несовершенный телефонный звонок погубил кого-то. Алина теснее прижималась к груди Дани, а он крепче её обнимал. Но больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться подальше от Алины. Это было странное желание, но он не мог видеть её сейчас.
– Прости меня, Даня, – услышал он, сквозь приглашённые рыдания.
Даня вздохнул. Он поцеловал девушку в макушку и покачал головой.
– Ничего. Ничего, Алина. Ты не должна себя винить.
– Должна! – возмутилась Алина, несильно стукнув его по груди. – Ребёнок едва не погиб!
– И ты будешь винить себя до конца своих дней? Вспоминать то, что было много лет назад?
– Но это было, – Алина утерла глаза. – И никуда от этого не деться. Ты не понимаешь…
Даня готов был взорваться. Он отступил от девушки и отвернулся от неё. Ему было не легче осознавать то, что и сам приложил к этому руку. Только он смог смириться с тем, что ничего нельзя исправить. Что касается Алины, то тут дело обстояло сложнее и он просто не понимал, как ей внушить, что все должно остаться в прошлом.
– Мне было нелегко принять, что я сам отдал тебя в руки ублюдка,– произнёс он. – Вспомни, кто организовал вам свидание, кто поспособствовал тому, что Андрей сделал тебе предложение, и кто, наконец, был свидетелем на вашей свадьбе. Ещё в то время нужно было отказаться от идеи отпустить тебя. Но все в прошлом, Алина, никто не должен жалеть о том, что уже когда-то случилось. Подумай об этом, хорошо?
Алина кивнула, но Даня не мог этого видеть. Он стоял к Алине спиной, а она не набралась смелости сказать свое «да» вслух.
– Будешь ещё вина? – поинтересовался Даня, когда молчание затянулось.
– Нет… – прошептала Алина, – уже много…
– Ладно.
Алина ждала, когда Даня обнимет её снова, но он прошёл мимо неё, а после и вовсе оставил её одну посреди кухни. Слезы вновь обожгли её глаза, но Алина не позволила себе плакать, утерла их рукавом. Входная дверь хлопнула. Обида захлестнула девушку и она не понимала, как теперь себя вести. Всё, что накопилось за это время, теперь обрушилось на неё с новой силой. Осознание того, что она сама довела себя до такого состояния пришло уже давно, но мириться с этим она не хотела. Даня ушел. Куда он ушёл?
– Масару! – крикнула девушка, но собака не побежала и не отозвалась, Алине стало немного легче, Даня, возможно, просто ушёл выгуливать собаку.
«Из альбома памяти»
«Ты со мной не разговариваешь»
«И не буду, пока ты не скажешь, что простила себя. И не пиши здесь, это тебе не книжка жалоб и предложений!»
«Ты не можешь говорить так, потому что так говорить должна я!»
«Поговорим, когда придёшь в себя»
«Я в себе»
«А я не вижу. Где? Тебя в себе нет»
«Это тебе лечиться надо»
«Возможно. Смотри, я научился рисовать»
/Кривой домик, введённый чёрным маркером, два человека, собака и кошка/
«Это что»
«Ты, я, Масару и Юки»
«Серьёзно? В детском саду и то лучше рисуют»
«Не пиши мне больше!»
Алина рассмеялась и подняла взгляд на Даню. Он наблюдал за тем, когда она спрячет альбом в ящик и куда-нибудь уйдёт, чтобы он смог вернуться и сделать несколько записей.
– Знаете, – Лёша подал голос и Даня вздрогнул.– Для переписок давно существуют телефоны. Вы как древние люди. Это со стороны выглядит так…
– Романтично? – спросил Даня, не отрывая взгляда от Алины.
– Да, – согласился Лёша. – Ещё немного и меня начнёт рвать радугой.
Даня отправил Лёшу к тренеру по прыжкам, а сам подошёл к Алине. Одной рукой она прижимала к груди альбом, а другой рисовала прыжковые схемы. Даня присел рядом на стул.
– Если я скажу, что больше не буду ворошить прошлое, ты меня простишь?
Даня отобрал у Алины альбом и сделал несколько надписей так, чтобы Алина не видела. Девушка уже собралась было прочитать, что он там написал, но Даня вытащил из ящика клей и склеил две странички.
– Так нечестно, – возмутилась Алина, вырывая у него из рук альбом.
– Там моё признание себе. Ты тоже так делала.
– Ты жесток, – возмутилась она, – ладно уж. Нужно внести правило никогда так не делать.
– То есть, пока ты так делала, все было нормально, а теперь вдруг какие-то правила появились?
– Мне можно, – Алина чмокнула его в щеку и постаралась разглядеть на свету, что он там написал.– Я же девушка.
– Аргумент на пять с плюсом, – хмыкнул парень. – Через два дня я еду на первый этап Гран-при, помнишь?
Алине забыла. Это совсем вылетело у неё из головы и факт того, что он уезжает, совсем её не порадовал, особенно сейчас. Но она кивнула, не показывая истины эмоций.
– Конечно, пиши иногда.
– Ты говоришь так, будто я туда лечу на всю жизнь, – усмехнулся парень. – Только будь…
–… «милее с Лешей, он тебя боится», – парировала Алина, – да, я все помню.
Даня ущипнул девушку и Алина злилась краской, прошептал себе под нос проклятия. Даня мог только радоваться тому, что все в порядке. Он вернулся к Лёше на лёд, оставив Алину наслаждаться бумажной работой.
Комментарий к 28. Виноватые и прощенные
Ну что ж, выходим на финишную прямую 🌸
========== 29. Есть настоящее ==========
×××Рецепт принятия себя×××
Вам понадобится: альбом воспоминаний (или любой клочок бумаги). Две ручки. Родной человек. Секреты.
Алина вырисовывала последний эскиз, когда с этим было покончено, она бросила альбом на стол и взглянула на время. Полночь, а Даня ещё не просыпался. Алина беспокоилась, что утром он будет плохо себя чувствовать, а перелет предстоял долгий. Девушка перебрались к нему в кровать, нежно поглаживая его по волосам.
– Пора вставать? – тихо спросил он.
– Давно было пора, – прошептала девушка. – Но уже, наверное спи.
Даня усмехнулся и притянул Алину к себе. Она оказалась в его объятиях, прежде чем сумела сообразить.
– Ты сначала разбудила, а потом говоришь, что я могу спать. Гениально. Чем ты занималась?
Алина кивнула в сторону стола, на нем были разбросаны фотографии, ручки, карандаши, декоративный скотч и остальной хлам. Даня мгновенно проснулся и перебрался ближе к столу.
– Я выписала все то, что скрывала на сдвоенных листах, – не без гордости, сказала Алина. – У нас не должно быть секретов друг от друга, да?
Даня пожал плечами.
– Наверное. Хотя я предпочитаю знать, что ты мучаешься и не спишь, зная, что я от тебя скрываю всякие милости.
– Что? Милости?
Даня потянулся на ручкой. Он не стал читать то, что написала Алина, а расчертил линию вдоль её списка. Поставил цифру «1» и стал писать. Алина удобно расположилась рядом, иногда бросая взгляд на его лицо. Даня писал, не отвлекаясь.
– Дай мне, – попросила девушка
– Я еще кое-что допишу.
Они передавали друг другу альбом, наслаждаясь спокойствием. Каждый из них делал пометки в альбом, Даня вклеил несколько кусков зелёного скотча на страницу. Они увлеклись заполнением альбома и Алина очнулась только, когда Масару прыгнула на кровать. Девушка бросила взгляд на время.
– Пора спать, – с каким-то трагизмом, сказала она.– Завтра же не проснёшься. А тебе ещё лететь.
Даня согласился с ней. Он поцеловал девушку в лоб.
– Будешь читать? – спросил он, передавая ей альбом.
– Пусть это останется нашими секретами, которые вовсе и не секреты. Мы можем почитать когда угодно, ведь правда?
– Правда.
Даня завалился на спину, забрался под одеяло и Алина прижалась к нему. Сон настиг практически сразу, но никаких сновидений; ни хороших, ни плохих, Алина не видела.
Зато Даня уснуть не мог. Он вышел на балкон, разглядывая снующих туда и обратно кучки подростков, которые, видимо, умудрились сбежать из дома. Даня вспоминал себя. Ему нечасто приходилось сбегать из дома, в основном его жизнь была сосредоточена на фигурном катании, но он умудрялся устраивать себе отпуска, наплевав на рекомендации тренера, да послав к черту родительские запреты. Он как сейчас помнил, что впервые попал в какой-то ночной глуб в свои семнадцать, а после он уже ничего не помнил, но видимо все прошло как надо, раз на следующий день он вышел на тренировку и безукоризненно отката программу. Даня закрыл глаза, вспоминая юного себя. Никогда он ещё не ощущал себя настолько на своем месте, как сейчас. Это стоило того, чтобы бросить всех к черту и пойти жить едва ли не на отшибе? Да. Рядом с ним была Алина. А остальное приложится.
– Почему ты опять не спишь?
Даня вздрогнул, когда девушка оказалась позади него. Он резко обернулся. Алина сонно терла глаза, поглядывая на Даню с недоумением. Это было сложно – объяснить ей, что его на самом деле тревожит, ведь он и сам не знал ответа на свой вопрос. Даня протянул Алине руки.
– Не пойду я к тебе, – проворчал Алина.– Я в отличие от некоторых спать хочу.
Даня тихо засмеялся.
– И что ты тогда встала? – поинтересовался он.
– Тебе в подробностях описать?
Даня снова повернулся к улице. Сколько он стоял здесь? Уже начинало светать, это не могло не радовать Даню, поскольку всего через несколько часов он окажется в самолёте. Ему крайне необходимо было сбежать от Алины, побыть немного одному и понять, что он безумно скучает. Его мучила совесть за такое отношение, но с другой стороны и Алине было необходимо привести себя в чувство. Немного помедлив, девушка подошла к нему и обняла.
– Я буду ждать тебя, – сказала она так, словно отправляет его по меньшей мере на год.– Возвращайся поскорее.
– Неделя, – буркнул Даня. – Ты будешь видеть меня по телеку. Буду специально перед камерами бродить. Пока меня не выгонят.
– Устрою тебе сюрприз, – усмехнулась Алина.– Приедешь и будешь рад.
– Какой сюрприз? – насторожился Даня.
– Сюрприз на то и сюрприз.
Она приподнялась на носочках и прошептала ему те слова, которые он совсем недавно сказал ей. Она отстранилась от него и довольно (хотя и безумно краснея) смотрела на Даню. Мужчина прокашлялся и постарался скрыть смущение.
– Ну… Возможно, я прилечу раньше, чем через неделю.
Он поцеловал Алину, наслаждаясь её телом, её способностью утешить его, успокоить, любить. Она потянула его в сторону комнаты и больше они этой ночью не спали.
Даня, как и полагалось, едва переставлял ноги, когда они с Алиной шли по холлу аэропорта. Девушка семенила позади него. Ей было до боли знакомо это, какое-то странное ощущение вроде дежавю преследовало её. Несколько лет назад здесь оборвалась одна история, началась другая и сегодня заканчивалась третья. Алина подумала, что все сложилось так, как должно было сложиться, и пусть им обоим пришлось пройти через боль и страх.
– Зарегистрировался? – Алина протянула Дане альбом. – Записывай сюда все для меня. Я буду скучать.
Даня закатил глаза, а Алина хорошенько треснула его по плечу.
– Ай! Это реально похоже на сопливый фильм, – усмехнулся Даня, а после поцеловал Алину в лоб.
– Но это мой сопливый фильм и не порть момент! – возмутилась Алина, сдерживаю слезы, которые вот-вот норовили хлынуть из её глаз.
– Боже! – Даня развёл руками. – Моя маленькая Алина все ещё сентиментальна.
Алина в миг перехотела плакать, на её губах расцвела ухмылка.
– Знаешь, из твоих уст это звучит так по-педофильски.
Теперь была Данина очередь злиться.
– Ненавижу, когда ты так делаешь, – буркнул он.
Даня махнул Алине и ещё раз поцеловал её, а затем оставил девушку, скрываясь за углом. Алина осталась одна. Она сжимала в руках свою сумку и смотрела на то, как люди уходят на посадку. Потом она наблюдала за тем, как самолёт взлетает. Она ещё раз подумала, что можно было обойтись без этих ужасных лет скитаниям по углам, стоило только сделать один звонок другу. Но жалеть себя она больше не собиралась.
Завтра она купит билет в Ижевск и обязательно поговорит с родителями.
Даня вынул альбом и задумчиво пролистал странички. Эта книга дышала на ладан, он сделал вывод, что жить альбому осталось всего ничего, уж очень они его затаскали. За эти месяцы он стал достаточно плотным, столько всего там было: от конфетных фантиков, до самодельных оригами Дани, которые он посылал Алине. Мужчина открыл последнюю страницу:
«Я люблю тебя»
Сердце защемило.
Секреты Алины:
/Едва заметное сердце, не цельное, но сдвоенное./
«Я, кажется, его обидела»
/Попытка нарисовать влюбленность/
«Кошмары преследуют. Как отпустить прошлое, если оно в тебе».
/Набросок, не суливший ничего хорошего/ – перечеркнуто.
«Я люблю его»
Секреты Дани:
«Я любил её, но отдал»
«Она невыносима»
/перечеркнутые кривые линии, попытка нарисовать девушку/
«Что с ней случилось»
/попытка нарисовать вину. Кто-нибудь умеет рисовать вину? /
/рука тянется к руке – мама не вернется/
«Я люблю ее».
Добровольное одиночество. Прошлого не хватает.
Но есть настоящее. И будет будущее.
