Текст книги "Забытая реальность (СИ)"
Автор книги: Хоуп Лесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Сколько стоим? – спросил он у попутчика.
– Двадцать пять минут всего.
Даня проверил взял ли он свой бумажник. Ему нужно было купить хоть щётку зубную и пасту, он, в отличие от Алины, что успела собраться, не взял с собой ровным счётом ничего. Когда поезд остановился, Даня сошёл с него.
Он бродил мимо ларьков, скупая безделушки просто ради того, чтобы потом этот хлам выбросить. Но это помогало отвлечься. Он нашёл и средства личной гигиены, купил пару полотенец.
– И ещё журнал, – попросил он, кивая на стойку, – «Мир фигурного катания»
Ему подали журнал. Даня поспешил вернуться к поезду, как раз вовремя, прежде чем он укатил вдаль. Даня вернулся к своей полке и обнаружил, что Алины здесь нет, а её постель аккуратно застлана. Он оставил пакеты на столе, схватил полотенце, пасту, щётку и кусок мыла.
– Ты где был? – спросила Алина, оказавшись позади Дани.
– В магазине. Пойду в порядок себя приведу. А ты пакеты разбери.
Алина улыбнулась. Сердце Дани пропустило удар, он мог поклясться, что выглядит сейчас точно маленький, влюблённый мальчик, которому удалось осчастливить девочку. На самом деле это дорогого стоило – её улыбка. Он скрылся за дверью туалета, а Алина скинула косметику на полку и потянулась к пакетам. Всё что купил Даня можно было охарактеризовать одним словом – хлам. Девушка выудила из пакета несколько маленьких шоколадок. Их она сгребла в пакет, где уже лежали конфеты и вафли. Тут же она добыла три резиновых мячика, один выпал из её рук и подпрыгивая укатился под боковую полку. Алина покраснела под взглядами попутчиков. Два оставшихся мячика девушка бросила на Данину полку. Сунув руку в пакет, с некой опасной, Алина вытащила из него кактус в маленьком горшке, упакован он был в прозрачную плёнку. Алина подозрительно осмотрела его. Зачем Дане кактус? Поставив цветок на стол, Алина продолжила разбирать покупки. Тут же оказалось несколько пачек жвачки, новые носки, две тетради и две ручки, фломастеры, акварель. Даня, судя по всему, ответственно относился к заполнению альбома, нашлись и карандаши с ластиком. Во втором пакете было меньше полезных вещей. Зачем-то Даня скупил половину аптеки, набрав гематогена и аскорбинок с витаминами. В руку Алины попалась маленькая пачка. Она раскрыла ладонь и ахнула. Ей стало жарко, очень. Покрутив в руках пачку презервативов, Алина положила её в задний карман джинс, не забыв сделать пометку: не соглашаться на уговоры Дани о поездке в купе. Впрочем, на обратном пути это можно было устроить. Игральные карты, пачка сока, пена для бритья. Алина все это перекидывала из одного пакета в другой. Журнал про фигурное катание и киндер-сюрприз, Алина положила отдельно, все остальное теперь покоилось на полке Дани.
– Ну что? Понравилось что-нибудь? – спросил Даня, вытирая лицо полотенцем.
Алина бросила на него неоднозначный взгляд.
– Ага. Несколько весьма интересных вещей.
Они друг друга поняли, а у Дани вырвался весьма довольный смешок.
– Открой. Посмотрим, что тебе попалось.
Он указал на киндер. Алина тут же откинула журнал и распаковала шоколадное яйцо. По привычке она вручила Дане шоколад, а сама раскрыла коробочку.
– Что это? – не понял Даня.
Алина долго мучалась, стараясь собрать игрушку. В итоге получилось что-то вроде корявого домика. Она поставила его на стол и гордо кинула взгляд на Даню.
– О, – сказал он, присаживаясь рядом и хватая журнал.– Дом.
– У твоих брали интервью? – с интересом спросила Алина, глядя на обложку.
– Олесю представили, как несостоявшуюся фигуристку, – печально сказал Даня.– Знаешь, ей ведь уже шестнадцать, а из титулов только чемпионство России. Есть и более…
– Не говори так, – оборвала его Алина.– Ей только шестнадцать и она ещё возьмёт свое. Бесит меня это.
– Что?
– Пенсия в шестнадцать, – проворчала Алина.– Никогда это не изменится уже, я думаю. Впрочем, какая кому разница? Всем нравится смотреть на юных девушек. Фигурное катание превратилось в шоу ещё во времена, когда мы с Женей выступали. Сейчас благо, новисов не бросают в четвёрные. А ведь могут, ты знаешь.
Даня знал. Он бросил журнал на стол и откинулся на стену. Алина устроилась рядом, положив голову ему на плечо. Так и ехали они молча, каждый думал о своём, но объединяло их одно – беспокойство.
– Забери Олеську к себе, – тихо сказала Алина.– Мне кажется, конкуренция в группе Этери на неё слишком давит. Поверь, я знаю о чем говорю.
Даня усмехнулся.
– Это не так просто. Во-первых, у меня уже есть Лёша, которого я угробил почти сразу, как он перешёл. Во-вторых, я не готов брать на себя ответственность ещё за учеников. Ставить программы – это одно.
Алина пожала плечами и больше они эту тему не поднимали.
– Что я скажу родителям, когда приеду? – тихо спросила Алина, пиная ножку стола.– Они меня не ждут. Да и вообще…
– Ты ведь хочешь их увидеть? – спросил Даня.
Он не заметил, как её руки оказались в его. Он поглаживал её пальцы, рассматривал мелкие шрамы, оставшиеся от падения на лёд. Сложно было поддерживать разговор, когда не знаешь ситуации в целом. Иногда ему казалось, что Алина вот-вот все ему расскажет, но она снова и снова замолкала, продолжая хранить свои тайны.
– Хочу. И Сабину. Боже, Сабина такая взрослая уже.
Даня попытался вспомнить, когда он последний раз видел Сабину, да и вообще, старался понять, как её судьба сложилась.
– Не помню, чтобы её на соревах видел, – честно признался он.
– На каких? – не поняла Алина. – Ой… А она завязал с фигуркой ещё в четырнадцать. Захотела заниматься музыкой.
Даня заметил, что голос Алины дрогнул, а она сама тут же постаралась перевести тему. Интересно, сколько раз Алина пыталась бросить фигурное катание? И сколько раз она мечтала заниматься чем-то другим? Она рисовала. Рисовала так, что это могло перерасти в нечто большее, чем хобби, но видимо, её навыки рисования никто не пытался рассмотреть, когда она была ребёнком. Выбор пал на фигурное катание. Алина со смехом рассказывала о том, что однажды её отвели в секцию гимнастики, но Даня видел, что ей тяжело об этом говорить, а в голосе звучит страх, а после рассказа всегда появлялся немой вопрос: «что, если бы я осталась там. Он прижал Алину к себе и поцеловал в висок. Девушка не сводил взгляда с окна.
– Сыграем в картишки? – предложил Даня.
– Давай, – согласилась Алина и перебралась на противоположную полку.– На что будем играть?
Даня гордо поднял голову.
– Вот это я понимаю. На раздевание? – предложил он.
– Эй, товарищ, мир ещё не готов увидеть тебя голым, – подколола его Алина, услышав в ответ неразборчивое бормотание. – Давай на шоколадки и гематоген. У нас есть ещё аскорбинки.
– Эй, – послышалось с верхней полки.– Ребзя, можно я с вами? Я тут от скуки помру.
Этого человека нельзя было назвать уже-дедом, но и молодым тоже не поворачивался язык. Даня кивнул ему, и он слез вниз. Вскоре к ним присоединилась ещё девушка и её парень. Даня раскидал карты.
– А вечером, – прошептал мужик, тот что с верхней полки.– Мы организуем горючее.
– Что? – ужаснулась девушка, прижимаясь к своему парню.
– Бухать, – пояснил мужик. – Говорю будем.
– А разве тут можно? – не понял Даня.
– Ты какой-то слишком фиалочный, – проворчала Алина. – Давно в плацкарте не ездил?
Мужик стукнул по столу кулаком, обращая на себя внимание всех собравшихся.
– Мы тебя научим Родину любить. Делайте ставки.
Всё скинулись сладости на стол. Даня искренне надеялся, что их впятером не загребут куда-нибудь в ближайший обезьянник. Но все же, ему понравилось эта особенная атмосфера. Алина все время норовила погладить его под столом своей ногой по его, а он пытался держать себя в руках и не прогнать всех отсюда, чтобы наслаждаться только ей. Вскоре у девушки (как Даня выяснил, её звали Оля) оказалась внушительная кучка конфет и шоколада. Алина на неё смотрела волком.
– Она левачит, – настаивала она, когда был объявлен перерыв и полвагона вышло покурить на станции.
– Может, ты просто играть не умеешь? – предположил Даня, глядя на то, что осталось от её ставки.
Во взгляде Алины был вызов. И Даня понял, что она, либо сейчас у всех выиграет, либо все сбегут подальше от её гнева.
Комментарий к 20. Обычная жизнь
Все-все ваши отзывы читаю и радуюсь, что несмотря на тлен в эятой работе, вы остаётесь со мной) потихоньку герои учатся жить заново, любить друг друга, надеюсь это путешествие расставит точки) Спасибо, что вы со мной и моими героями🌸
========== 21. Отпустить прошлое ==========
– у меня за душою – ни цента, веришь?
да и с сердцем негоже – почти калека.,
но когда ты меня обнимаешь, греешь,
всё нутро превращается в человека.
Ви Миловидова
– Можно к тебе?
Сонный Даня потёр глаза и уставился на Алину. Они оба были пьяны, не так, чтобы сильно, но Константин с верхней полке постарался, чтобы его попутчики получили свою дозу «успокоительного». Наконец, сообразив, что это не сон, Даня пододвинулся к самой стенке, освобождая место для Алины. Было тесно, девушка прижалась к нему, и Даня укутал их обоих одеялом. Они молчали. Никто не ощущал напряжение, которое, казалось бы, должно было давить на обоих. Все это было вполне естественно – лежать рядом, бок о бок. Словно не было этой разлуки. Алина потянулась к Дане, целуя его в щеку.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– И я… Я тебя всегда любил.
Алина опустила веки, Даня заметил, как намокли её ресницы. Алина спрятала лицо у него на груди и тяжело вздохнула, будто боролась с собой, старалась сдержать внутренний вой, который так и рвался наружу. Она сжала край одеяла.
– А я тебя– нет, – выдохнула она.– Не всегда…
Чувство вины прожигало её изнутри, но Алина старалась подавить его. Ничего не выходило. Всё, что копилось годами, рвалось из неё. Ей было необходимо выговориться. Плацкарт – не то место, где стоило откровенничать, но Алине было все равно. Сейчас. Сейчас самое время, и пусть все слышат, какой она была. Как подвела Даню, как подвела себя.
– Не всегда. Я любила другого, как ты можешь меня хотеть?
Даня успел поцеловать её, прежде чем она всхлипнула. Девушка прижалась к нему теснее, не давая себе шанса сбежать отсюда.
– И что… – тихо сказал Даня, – это не имеет значения.– И хотя эти слова дались ему очень тяжело, он понял, что это правда.
Сейчас Алина рядом, все остальное – в прошлом. Только это имело значение. И то, что они любили друг друга. Иногда ему казалось, что прошлое не отпустит. И в этом он был прав. Даня не сможет забыть, как Алина уехала, оставив после себя только салфетницу и обрывки воспоминаний, как что-то эфимерое, непонятное, нереальное. Он не сможет забыть, как однажды остался один, в окружении множества знакомых лиц, которые почему-то резко стали казаться чужими. И он знал, что Алина не забудет, как была счастлива с Андреем, пусть он сто раз подло с ней поступил. Он понимал, что первая любовь не забывается, возможно, она будет предполагать, как бы все повернулось – не встреть она его. Но теперь, когда она лежит рядом, прижимается к нему и целует, Даня чувствовал, что не важно прошлое, такое далёкое и никому ненужное.
– Так бывает? – спросила Алина.
– Что? – поинтересовался Даня, не совсем уловив суть её вопроса.
Она отвечать не стала, поцеловала его, позволяя обоим забыться в чувствах, окутавших их обоих. Даня провел рукой по её волосам. А после, она засопела, положив голову ему на руку.
Пробуждение было внезапным. Кто-то умудрился пролить на Алину стакан ледяной воды, девушка закричала, прежде чем поняла, что ничего страшного не произошло. Даня мгновенно проснулся, хватая рядом с собой воздух, он не сразу понял, что Алина больше не лежит рядом.
– Извиняюсь! – провозгласил Константин, он все ещё едва стоял на ногах, Даня был удивлён, как его ещё не выгнали.
– Всё нормально, – буркнула Алина, отскакивая от него подальше.
– Что случилось? – спросил Даня.– Алина?
– Всё нормально, – уже резче повторила девушка.– Я в душ. В смысле– умываться.
Она схватила свои мыльнорыльные принадлежности и юркнула в сторону туалета. Даня мотнул головой. Константин поторопился в тамбур, ожидалось пятиминутная остановка. Даня остался один посреди бедлама, что вчера здесь они устроили. Он попытался отыскать что-нибудь от головы, но в его своеобразной аптечке были только витамины и аскорбинки. Он пожалел, что не купил аспирина, хотя откуда ему было знать, что он набухается в поезде. Это было непредсказуемо. Впрочем, до Ижевска оставалось всего несколько часов и это не могло не радовать его. Он уже решил, что обратно они поедут в купе и никак иначе, если Алина будет против, придётся оставить её в Ижевске. Он больше не готов жертвовать удобствами даже ради любви. С этими мыслями, он закутал в полотенце мыло и зубную пасту с щёткой, стал ждать своей очереди, чтобы отправиться в «душ».
– Приготовить поесть? – спросил Даня Алину, встретив её по пути в туалет, она как раз выходила.
– Ага, щас. Я тебе не кухработник.
Даня тихо рассмеялся, а Алина чмокнула его в щеку.
Поесть она приготовила – выложила на стол все, что нашла съестного. Был найден помидор, достаточно помятый, но все ещё съедобный. В буфете Алина отвоевала «Цезарь», принесла два стакана холодного морса, запарила доширак. Последний – это был маленький бунт против здорового питания. Все-таки, в поезде едут, а это было неотъемлемой частью вагонной жизни.
Даня быстро вернулся.
– Я не готова говорить с родителями, – призналась Алина.– Они ведь пытались помочь, а я…
– Ну, они отправляли тебя работать. В таком состоянии… Ты не думаешь, что имела право забыть о работе хотя бы на несколько месяцев? Они должны были понять.
«Они должны были понять многое» – едва не вырвалось у Алины, но она вовремя засунула в себя ложку. Острый бульон пробирал хорошо. Она постаралась отвлечься от плохих мыслей, а у Дани хорошо получалось её отвлекать.
– Ты такой милый, когда ешь, – заметила она.
Даня едва не поперхнулся.
– Это комплимент или издевательство?
– И то, и другое, – не стала кривить душой Алина.– У тебя майонез на подбородке.
Даня внезапно развеселился.
– Так и слышу вопрос: «на каком из»?
Алина засияла.
– Ты читал фанфики!
– Что? Нет.
– Читал. Только там тебя так открыто чморят. Знаешь, я тоже их читала.
Даня не стал уточнять какой именно фанфик она могла читать. Фантазия людей иногда его пугала, поэтому не все произведения он мог примерить на себя. Но некоторые были достойными. Только Алина никогда об этом не узнает.
– Мы это обсудим потом, – сказал он, – придёт время и…
Алина пнула его под столом и Даня заткнулся. Доедали завтрак они в тишине. Поезд остановился. Алина, которая была на грани того, чтобы отправить завтрак обратно, бросилась на свежий воздух.
– Наконец-то, – простонала она, держась за столб. – Свежий воздух, как спасение.
– Слушай, – Даня подошёл сзади, положив руки Алине на плечи. – Мы снимем гостиницу? Нам же надо будет переночевать… Приедем-то мы поздно.
Алина усмехнулась.
– Только, если разные номера. Желательно в разных концах.
Он потянул девушку к себе.
– И с чего такое недоверие? Разве я не…
– Заткнись. Не продолжай!
Алина обернулась, обхватывая Данину шею. Ей нравилось смотреть на него, дразнить и целовать. Наверное, ради этого и стоило жить. Посмотреть на его реакцию, полюбоваться тем, что он нервничает. Но и Даня не оставался в долгу. Алина млела от его поцелуев, которые обещали такое продолжение, от которого было сложно отказаться. В такие моменты Алина была готова вернуться в купе и выселить мамочку с детьми, чтобы им никто не мешал. Но, она все ещё была адекватна и секс в поезде её не сильно привлекал.
– Поезд сейчас без нас уедет, – простонала Алина, позволяя своему телу полностью расслабиться в руках Дани.– Ну и пусть.
– Пойдём, – хмыкнул он.– Не отвертишься. Надо мириться с родителями.
Алина закатила глаза. Она чувствовала, что если откроет рот, то обязательно нагрубит Дане, поэтому предпочла молчать. Они вернулись вагон, но к своим полкам не пошли, остались в тамбуре.
– Когда вернёмся домой, ты меня повысишь? – спросила Алина.– Надоело быть твоей секретаршей.
– Не, а то будут думать, что все через постель.
Алине захотелось ему ещё раз треснуть.
– Издеваешься.
– Да.
Он попробовал поцеловать Алину, но она увернулась, прижавшись к стене.
– То, есть, я для тебя так и буду сортировать документы? Впрочем, я не против, так… Выпендриваюсь, – усмехнулась она и Даня заметил, что её лицо как-то переменилось. Он попробовал догадаться в чем дело, но все безуспешно. Она не стала ему говорить, а он не решился спрашивать.
– Интересно, Лёша не разрушил мою квартиру. Масару и Юки вроде дружные…
– Плохая идея была оставить животных на Лёшу, он все-такие после травмы.
Даня нахмурился.
– Такое чувство, будто я его заставил квады херачить. Пусть ходит. Ему полезно.
Они продолжали болтать о пустяках. Даня отметил, что Алина может поддержать любую тему не впадая в истерику или, не высказывая о нем все, что думает, как это было в первый месяц. И последующие. Он порадовался, что смог вытерпеть это и не выгнать её с работы, хотя иногда руки так и чесались. За разговорами прошли часы, Алина заснула, а Даня потихоньку стал собирать вещи. Ещё было неизвестно, как Алинины родители отреагируют на нее, но он очень надеялся, что они не выгонят её обратно в депрессию, такого он и сам не переживёт. Поезд потихоньку замедлял ход, проводница сновала по вагону, пытаясь разобраться кому пора выходить, а кто едет дальше. Даня опустился на колени, склонившись над Алиной. Он убрал с её лица прядь волос и щёлкнул по носу.
– Просыпайся, эй. Наша станция.
Алина открыла глаза и неистово замотала головой. Даня почувствовал себя самым большим мудаком за то, что пришлось её будить. Но, действительно, пора было выходить. Он поднялся и взял её сумку.
Уже на выходе из вагона, он обернулся и посмотрел на место, которое вопреки разуму, сделало его счастливым.
========== 22. Любить и быть любимым ==========
наглеца у него снаружи и сладкая мгла внутри;
он не успел огрести той женщины, что читалась бы по руке,
и никто не висит у него на шее,
ну кроме крестика на шнурке.
этот крестик мне бьется в скулу, когда он сверху, и мелко крутится на лету.
он смеется
и зажимает его во рту.
Это было хорошо. Алина почувствовала, как её тело пронзает жар. Так бывало, когда девушка чувствовала, что больше не в силах вести себя в рамках. Ей хотелось всего и сейчас и Даня мог дать ей это. Только не торопился, прижался спиной к стене и наблюдал за тем, как Алина медленно проходит я вдоль номера, делая вид, что её очень интересуют цветы. На самом деле желе ей хотелось сохранить остатки гордости, и пусть Даня уже видел её всякой. Они не сговариваясь сделали шаг друг к другу навстречу.
– Нам надо поговорить, – произнёс он, но Алина больше всего не хотела сейчас разговоров. Завтра день, который поставит точку в её отношениях с родителями, этого было достаточно, чтобы желать сегодня не вдаваться в разговоры. Даня её настрой понял и не стал настаивать. Он протянул руку, Алина вложила в неё свою ладонь и мужчина прижал девушку к себе.
В его объятиях было тепло, так спокойно, будто дом, который она искала столько лет, наконец, отыскался. И он здесь – в этом человеке. Она постаралась представить, что не встретила его в том баре и сердце Алины сжалось. Она любила и была любимой.
– От тебя пахнет какой-то травой, – поморщился Даня, взяв прядь её мокрых волос.
– Это репейник, я не виновата, что у них шампунь стремный. Ты им тоже мылся, чего нос воротишь.
Даня усмехнулся.
– Ну себя же я не нюхаю.
Алина уставилась на него, точно на идиота. Даня пожал плечами и снова уткнулся носом в её волосы. Девушка чувствовала его ладонь под полотенцем, но не стала комментировать этот факт – ей хорошо и ладно.
– Ты переедешь ко мне? – тихо спросил Даня.– Ты же сдала квартиру обратно, как я понял.
Алина пожала плечами. Она не могла точно сказать, хочет она жить с ним или не очень, если учесть, что они оба довольно вспыльчивые. Было страшно.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – честно призналась она. – Страшно.
Даня был с ней полностью согласен. После стольких лет одиночества, делить свое время и пространство с кем-то было действительно тяжело.
– В любом случае, – твёрдо сказал Даня. – Поживаешь у меня, пока будем искать тебе квартиру. А потом вообще, может, передумаешь.
Алина щёлкнул языком и уперлась руками в грудь Дани.
– Если ты надеешься получать на завтрак блинчики и оладушки, это не ко мне. Я не собираюсь тебе готовить!
Даня рассмеялся, уж слишком она была милой, когда надевала на себя маску строгости.
– Но ведь готовишь. Каждый день кормишь меня обедом.
– А ты не привыкай. Я свободолюбивая женщина, у плиты всю жизнь проводить не собираюсь. Вот. А что насчёт тебя? Ты свои мужские обязанности готов выполнять?
Даня приблизился к ней и Алина почувствовала, что да – готов.
– Я не об этом! – вспыхнула она.
– А что? – разочаровано протянул Даня.– Построить дом, посадить дерево и вырастить сына? Так я все. Квартиру купил, за сына сойдёт Юки, а дерево… Ну, у нас же теперь есть кактус.
– Ты идиот, – сделала вывод Алина, обхватив его шею руками. – Признай это.
– Нет. Это грубо.
Алина усмехнулась, но прежде чем она могла бросить какую-нибудь неуместную шутку, Даня повалил Алину на кровать. Полотенце соскользнуло с её груди и девушка почувствовала, что краснеет. Дане нравилось наблюдать за тем, как румянец на её лице распознаётся по всему телу. Он положил руку на её плечо.
– Значит, – прошептала девушка. – Ты готов вот так взять меня и все? – с притворной обидой, спросила она.
– А что? Тебе подавай романтику? Раньше не замечал за тобой такого.
Алина треснула его кулаком по груди.
– За что?!
– За то, что ты идиот!
Даня перехватил её руку, немного склонился и поцеловал Алину в щеку. Девушка замерла, и даже дышать перестала, наслаждаясь непонятным запахом репейника.
– Может, прекратишь называть меня идиотом? – предложил Даня.
– Может, прекратишь вести себя, как идиот?
Алина почувствовала его руки на своей груди и позволила себе отвлечься от всего на свете. Поцелуи Дани были везде. Всем телом она жаждала продолжения, но он не торопился, приподнялся на локте и с присущей ему нежностью, убрал с её лба прядь волос. Алина приоткрыла глаза. Он смотрел на её и во взгляде она видела то, чего раньше не хотела замечать – безграничную грусть, которая, похоже, никогда не исчезнет. Алина протянула руку, погладила Даню по щеке и он поцеловал её пальцы, перехватив её ладонь.
– Ладно, ты не идиот, – сдалась Алина, закидывая на его бедро ногу.
– Ого, – простонал Даня.– Какие откровения. Это звучит даже круче, чем «я тебя люблю».
Алина ахнула, когда его пальцы проникли в неё. Это было крайне неожиданно, поэтому она не стала опускать шуточки по поводу его последней фразы. И больше они не говорили. Даня целовал её. Он и сам чувствовал, как его тело пылает, а все чувства обострились. Он не мог поверить, что, наконец, может назвать Алину своей. Спустя столько лет она стала по-настоящему его.
– Прости меня… – и сказано это было с придыханием, поэтому Даня решил, что ему показалось, будто Алина просила прощение. Но это неважно, она никогда не должна была просить у него прощения.
Он опустился ниже, целуя её живот. Алина ухватилась за край подушки, понимая, чего добивается Даня. Она должна была признать, что у него получалось. Алина застонала, кусая свои губы. Протянув руку, девушка схватила Даню за плечо, призывая к себе, он послушался и теперь снова нависал над ней.
«Завтра может быть все по-другому» – проносилось в голове Алины, когда она слышала шелест фольги. «Завтра, наверняка, что-то пойдёт не так».
Но когда он снова целовал её, Алина понимала, что она уже клинически не может наслаждаться жизнью. Поверить в то, что ты просто кому-то нужен? Человеку, который тебя любил всю жизнь? Пора было учиться доверять себе.
Алина почувствовала, как Даня разводит её ноги и устраивается между них. Как по-идиотски, она ощущает себя, чувствуя странную нервозность, которой прежде не было. Не зря сексу приписывают эмоциональный баланс. Сейчас Алина наслаждалась близостью Дани, тем, что сердце щемит только от мысли, что он любит её, а она может, наконец, признаться себе, что любит его. Он прошептал что-то неразборчивое и вошёл в неё. Алина расслабилась, полностью отдавая контроль Дане. Он понял, что девушка особо не собирается париться и у него вырвался смешок.
– Теперь ты левачишь, – шепнул он ей.
Алина точно не знала прозвучало её «иди в пень» вслух или только в её мыслях, но это уже было неважно. Они не разговаривали, когда Даня ускорил темп и у него стали вырываться рваные стоны. Алина потянулась его поцеловать, и ощущение было такое, будто они двое наголодались так, что не хотелось останавливаться. Никому. И не вовремя Алина подумала о том, что у них уже был секс. Два раза. Но, прежде, все было иначе, пусть не хуже, но иначе. Чувство вины и стыда на миг затмили все остальное, но тут же девушка заставила себя отключиться от этого. Он продолжал двигаться в ней, а Алина старалась держаться в сознании.
Она любила и была любима. Мир снова становился правильным.
– Ты не должен завтра идти со мной, – сказала Алина, когда они сидели за столом и доедали остатки еды из поезда.
– Даже не собирался, – сонно отозвался Даня.– Ты мне не хочешь говорить всей правды, вдруг ещё ляпну что не то.
Алина опустила взгляд.
– Не делай так, – тихо попросила она.
Даня удивился.
– Как?
– Не заставляй меня чувствовать себя виноватой. Я тебе рассказала все, что тебе следовало знать. Давай закроем эту тему.
Даня продвинулся к ней, накидывая на её плечи плед. Он не стал ничего говорить, потому что сказать, что эта тема закрыта, он не мог, а портить эту ночь ему не хотелось. Он отломил от шоколадки дольку и сунул Алине в рот. Девушка улыбнулась, пиная его под столом.
– Я и сама умею есть.
– Мне просто нравится тебя кормить, – заявил он.
Алина пробурчала что-то себе под нос и бросила взгляд на постель. Кровать была в полном беспорядке, но сил её застилать не было. Судя по всему и Даня не горел желанием этим заниматься. Но оба встали с полной покорностью судьбе.
– Если ты захочешь погостить у родителей, то можешь остаться, – Даня забрался под одеяло, а Алина юркнула ему под бок. – Но мне нужно возвращаться на работу.
– Послезавтра я выезжаю с тобой, – заявила Алина тоном, не терпящим возражений. – А то кто будет приносить тебе кофе и отвечать на звонки?
Даня закатил глаза. Ему сильно захотелось, чтобы Алина вернулась в тот момент, когда она только молчит и кидает на него недовольные взгляды.
– Ты никогда не приносила мне кофе, – заметил он.
– Вот и не буду.
Бросив эту фразу, Алина потянулась к Дане для поцелуя. Его руки коснулись её талии. Девушка перекинула ногу через него и села ему на живот. Ночь обещала быть томной.
========== 23. Больше не семья ==========
не прижиться в компании, в мире даже —
будто в жизни людей не осталось мест.,
но я верю, что кто-то придет и скажет,
как он счастлив тому, что я просто
есть.
Миловидова
Алина прислонилась спиной к двери и постаралась успокоиться. Она не понимала, что именно скажет маме, когда дверь откроется. Что-то типа «прости»? Или она сама будет ждать извинений? Ситуация стала настолько запутаной, что девушка не могла разобраться в ней сама, а Даню приплетать не хотелось. Возможно, родители и видеть её не хотели. За три года она не получила от них не весточки. Невыплаканные по родителям слезы собирались где-то внутри, но Алина не собиралась давать им волю. Возможно да, возможно,они не хотели её видеть, но вдруг просто боялись? Она и сама оборвал с ними все контакты, но это не значит, что она разлюбила или возненавидела их.
– Алина?
Алина подняла взгляд. Сабина поднималась по лестнице.
– Алина…
Сестра кинулась ей на шею, крепко обняла и что-то прошептала. Алина неловко обхватила девушку руками. Она не чувствовала ничего, кроме страха. Но чего она страшилась, Алина и сама толком не поняла. Увидеть счастливую семью? Почему-то верить, что они без неё страдают было легче.
– Я так рада тебя видеть! – сияющие призналась Сабина. – Тебя показывали по телеку, я счастлива, что ты вернулась в фигурное катание!
Алина нахмурилась.
– Что? – спросила она. – Когда меня показывали?
Сабина достала из сумки ключи и стала отпирать дверь.
– Да вот же – на контрольных прокатах. Мы всей семьёй смотрели.
«Всей семьей».
Алина заметила, что при упоминании «всей семьи» в её душе появляется ревностное чувство. Как она может быть такой эгоисткой? Сабина кажется такой светлой и весёлой девочкой, что Алине становится тошно. Что она ожидала увидеть? Убитую горем сестру, заплаканную и ушедшую в себя? Наверное, так Алина и думала, поэтому принять обратное ей было как-то… Неловко.
– Ты проходи. Пойдём чай пить. Родители приедут через полчаса.
Алина разулась и кинула на вешалку ветровку. Здесь ничего не изменилось. В какой момент она перестала чувствовать себя здесь своей? Наверное, после переезда в Москву.
Сабина продолжала ей что-то рассказывать, но Алина не могла уловить суть её слов. Её терзала мысль, что девушка до сих пор живёт здесь, рядом с мамой и папой, в то время, когда ей пришлось скитаться, где придётся, и жить на съёмных квартирах, одной. Нужно было перестать думать об этом, потому что никто не виноват в том, что произошло. Алине очень хотелось перестать винить родителей, Сабину, но как она однажды сказала Дане: «если я перестану винить тебя, то не смогу простить себя». Здесь была схожая ситуация. Не вини она близких, придётся признать, что она сама довела себя до такой жизни.
– Расскажи мне о себе, – Алина попыталась улыбнуться, но в этот момент была уверена, что на её лице появилась не очень красивая гримаса, поэтому опустила голову.
– Я бросила фигурное катание, ну, ты знаешь. И занялась музыкой. Поступила в колледж. Сначала хотела поехать в Москву, но родители предложили остаться здесь. Впрочем, ни капли не жалею.
Порадоваться за сестру не получалось. Алина постаралась припомнить, когда стала такой завистливой. Она бы все отдала за то, чтобы найти с родителями общий язык. Алина мыслями упрямо возвращалась к разговорам с Даней в поезде о том, что она всегда мечтала уйти, бросить, и пусть тренеры, родители и мир привели её к чемпионству… Это никак не могло заменить родительского тепла.
У Сабины было все.
– А ты, Алина? Почему ты не приходила? Я пыталась тебя найти.
И только сейчас Алина осмелилась посмотреть Сабине в глаза. Душа её рвалась на части, когда она заметила, что глаза сестры наполнены слезами, которые она тщетно старается скрыть.
