Текст книги "Скажи будущему - прощай !"

Автор книги: Хорас Маккой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Послушай ты, сукин сын, – рявкнул я. – Побереги свой сарказм для кого-нибудь другого. Он тебе ещё пригодится. А я сказал тебе чистую правду. Только позавчера мне удалось бежать с тюремной фермы, и единственная причина, по которой я оказался в этом городе, необходимость возврата автомобиля, на котором мы бежали. На той же самой машине я обчистил ближайший магазин, чтобы раздобыть денег на дорогу. Но прежде чем мне удалось смотаться, этот сукин сын, владелец автомобиля, привел ко мне двух полицейских в штатском. Они вытряхнули из меня все до последнего цента, и я понятия не имел, что один из них инспектор. Когда же узнал об этом, то решил его зацепить, и мне это удалось, но без твоей помощи сделать из этого что-нибудь путное вряд ли удастся, – я прицелился ему в живот как раз чуть выше чашечки с кофе, которую он держал в руках. – Ну, давай. Свистни своего слугу и прикажи принести твою одежду, мы поедем прослушать запись.

– Могу я допить кофе?

– Давай.

Он закончил пить кофе и тихо, почти бесшумно поставил чашку на блюдечко.

– Если вы впервые в этом городе, то как вышли на меня?

– Док Грин посоветовал.

– Какой ещё Док Грин?

– Вы должны его знать, это друг того сопляка Нельсона.

– Имя владельца автомашины?

– Вик Мейсон, колченогий хрыч, стукач.

– Там ещё была замешана женщина?

– Холидей Токованда.

– Уберете вы свой пистолет наконец?

Я подчинился, а он достал свой серебряный свисток и подул в него. Из-за портьеры снова появился черный слуга.

– Хайнес, принеси мою одежду...

Джинкс настроил аппарат и проиграл ему запись. Он выслушал её стоя, ни один мускул на лице не дрогнул. Когда запись кончилась, Мэндон снял свой широкий зеленый пиджак, ослабил узел коричневого галстука и закатал рукава рубашки.

– Я хочу послушать ещё раз.

Джинкс снова прокрутил ему запись с самого начала. На этот раз Мэндон оживился – хмурил свои пышные брови, кивал головой, покусывал губы и кончик языка. Иногда он бросал взгляды на Холидей, лежавшую на кровати в одном халатике так, что все её выпуклости и впадины ясно проглядывались и под, и над ним, как она очевидно и хотела. Но Мэндон был слишком увлечен содержанием записанной беседы, и взгляд его слишком рассеян. В комнате стояла тишина и только скрип патефонной иголки и приглушенные голоса с пластинки нарушали её. Наконец все закончилось и Мэндон стал расхаживать по спальне.

– Это тот самый Вебер, о котором вы говорили? – спросил я Мэндона.

– Да, это он, Чарли Вебер.

– Ну, теперь вы убедились?

– Да, но я все ещё ошеломлен. Вы здесь чужак, вам никогда не понять, как это невероятно и непостижимо.

– Но это случилось...

– Все же я не могу поверить. Чарли Вебер. Не могу этого объяснить.

– И что же мне надо объяснять вам? Я его зацепил, вот все, что мне известно. Да и что тут необычного? Еще один продажный коп, эка невидаль...

– Не будем его недооценивать, это стало бы ошибкой. Он не просто ещё один коп...

– Не буду спорить, – возразил я, – но доказательства у нас в кармане. Запись говорит сама за себя...

– Такие вещи случаются в кино или дешевых романах, но не в реальной жизни...

– Как раз в реальной-то жизни все это и происходит, – заверил я его.

Холидей свесила ноги с кровати и села на край.

– Не думала я, что вы приехали сюда спорить, – воинственно заявила она.

Уж я то знал, чем это вызвано. Никто не обращал на неё ни малейшего внимания, несмотря на её отчаянные попытки. А Мэндон после нескольких рассеянных взглядов и вовсе забыл о её существовании. Ну как тут не взбелениться.

– Ну, хорошо, хорошо, – согласился я с Мэндоном. – Если вы просто хотите выразить свое изумление по поводу того, что какой-то чужак-недотепа поразил местного Ахилла в пятку, то лучше поговорим по-деловому. Отвлечемся на секунду от того, что из себя представляет он, а что я, и ответим на один-единственный вопрос. Он у нас в руках?

– Да.

– Тогда, черт побери, мне нужен ваш ответ. Да или нет? Займетесь вы этим делом?

Он снова нахмурился.

– Я просто хотел убедить вас, что все будет очень нелегко. Это большой человек, заметная фигура в городе. Малейший промах с нашей стороны, и пиши пропало...

– Чушь. Лучше ответьте на мой вопрос. Беретесь вы за это дело или нет?

Он повернулся к Джинксу и Холидей.

– Раньше он просил меня, а теперь просто требует...

– Вы неправильно его поняли, мистер Мэндон, – сказал ему Джинкс.

– Я все понял правильно. Уж мне-то ясно, кто он такой и чего хочет.

Я так и не понял,, что он хотел этим сказать, но было не до того. Что происходило в душе этого типа? Боялся ли он инспектора до смерти?

– Я ничего не требую. Все, что вы сказали, это только домыслы насчет того, насколько он заметная фигура в городе. Господи, да тем лучше! Запись вы слышали, доказательства есть и он у меня на крючке...

– У нас на крючке, – вклинился в нашу беседу Джинкс.

– Большой человек, хозяин, – иронически заметила Холидей.

– Черт побери, а то вы не знаете, чья это была идея. Сколько мне пришлось вам объяснять и разжевывать.

– Ладно, успокойтесь, – сказал Мэндон. – Никто не пытается присвоить себе пальму первенства, тем более что сейчас мы все участвуем в этом деле, неужели это вам не понятно?

– Чего уж тут, и так ясно, – согласился я.

– И вы не возражаете против моего участия?

– О чем речь, ведь я все это время пытался уговорить вас помочь нам.

– Ладно, успокойтесь. Вы слишком близко принимаете все к сердцу... Давайте присядем и обговорим детали. Мне нужно кое-что выяснить, прежде чем в дверь постучит инспектор...

ГЛАВА 10

Рис появился первым. Он был в том же костюме, той же рубашке и галстуке, тех же ботинках и, Бог мой, я просто уверен, что и в тех же самых носках. Единственная новая деталь в его облике – на этот раз он жевал зубочистку. Рис вошел в комнату, посмотрел на Холидей, развалившуюся на диване, и молча сел. Только когда я закрыл двери, он обрел дар речи.

– Босс появится с минуты на минуту.

– Прекрасно, – согласился я. – А пока не желаете ли пройти в ванную комнату и воспользоваться моей зубной щеткой?

– Чем?

– Зубной щеткой. Ну это такая штука... – я показал жестами как ею пользуются. – Прекрасно чистит зубы. У меня есть прекрасный экземпляр там, в ванной комнате. Сходите и убедитесь в этом сами. Тогда вам не придется чувствовать себя неудобно, ковыряясь при всех во рту зубочисткой.

– Вовсе нет, просто на завтрак я ел ветчину, вот и все. Я совсем не чувствую неудобства...

– Я тоже люблю ветчину, – заметил я. – Родился в ветчинной стране, понимаете ли. Такую копченую, деревенскую. А не ту, которую вы сможете купить в любом магазинчике на этой улице... Располагайтесь как дома, Холидей бросала в мою сторону злобные взгляды, и я отвечал ей той же монетой. Глупый сукин сын. – Вы уверены, что зубная щетка вам не потребуется?

– Спасибо, но мне все равно, – поблагодарил он. – А вы разыскали своего приятеля?

– Да, все нормально.

Он ухмыльнулся и перебросил зубочистку в другой уголок рта.

– Как вы себя чувствуете сегодня?

– Спасибо, все отлично, – ответила Холидей с ласковой улыбкой.

– Не будем отвлекаться, – тут я пересек гостиную, открыл дверь в спальню и сделал Джинксу знак выходить.

– А это Джинкс Рейнер, мистер Рис, – представил я.

– Лейтенант Рис... – отозвался он.

– Извините меня, лей-те-нант Рис.

Джинкс вышел из комнаты и пожал ему руку. Несмотря на все мои инструкции он все же немного трусил и чувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, встреча с представителем закона, да ещё в таких обстоятельствах, несколько взволновала его.

– Мне о тебе неплохо отзывались, – дружелюбно приветствовал его Рис.

– Да, сэр, – согласился Джинкс, он все ещё нервничал.

В дверь постучали, все в комнате переглянулись, а Рис встал со стула.

– Не беспокойтесь, я открою, – сказал я и направился к двери. Это был инспектор Вебер: набоб, махараджа, император и колосс собственной персоной. Не стоит его недооценивать. Говорил же Мэндон, что следует опасаться подобной ошибки. Не требовалось долгих размышлений, чтобы убедиться в его правоте. Не зря Мэндон так его боялся. Но чем больше я смотрел на него, тем увереннее становился. Ну, что же, Чарли, заходи и возьми с полки пирожок...

– Извините за опоздание, – начал он с порога. – Пришлось добираться до вас окольными путями.

– Я прощаю вас, – сказал я, закрывая за ним дверь. – Джинкс, это инспектор Вебер...

Инспектор подошел к нему и стал внимательно рассматривать, полностью игнорируя присутствие Холидей. Джинкс неуверенно протянул ему руку, у него был вид нашкодившего ребенка.

– Он знает, о чем идет идет речь? – повернулся ко мне инспектор.

– Спросите его сами. Он говорит по-английски без переводчика.

– И на какую сумму можем мы рассчитывать, по-вашему?

– Довольно приличную...

– Так сколько же?

– Много... – беспомощно повторил Джинкс и стал искать меня глазами. Рис действовал ему на нервы, а уж Вебер... Пауза затянулась. Может быть это поможет ему освоиться, ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

– Ну, хватит, – раздраженно сказал инспектор. – Место, время, сумма?

– Ну... – промямлил Джинкс.

Инспектор повернулся ко мне.

– Вы о нем мне говорили?

– Да, сэр, именно о нем...

– Но насколько мне известно, у него была идея сорвать большой куш, он посмотрел на Джинкса. – Что же вы хотели предложить?

– Ну скажи ему, – отчаянно умолял меня Джинкс. – Скажи...

– Что ему надо мне сказать? Какого черта вы тут бубните? – грубо оборвал его инспектор.

Бедный Джинкс. Мне пора уже было прекратить эту пытку, а то он мог ляпнуть что-нибудь не то и испортить все дело.

– Здесь присутствует один ваш приятель, инспектор, – прервал я муки Джинкса. – Мне кажется, он лучше сумеет вам объяснить существо дела...

– Доброе утро, инспектор... – раздался голос Мэндона.

Инспектор и Рис буквально взвились на месте, а на пороге спальни, широко улыбаясь, стоял Мэндон собственной персоной, высоко подняв свои знаменитые брови. От этого у него весь лоб был в морщинах. На мой взгляд он выглядел довольно неплохо и, похоже, оставил свои страхи и сомнения в соседней комнате.

– Спрячте оружие, лейтенант, – спокойно предложил он.

Я обернулся и заметил, что в руках у Риса появился пистолет, но что меня ещё больше удивило так это исчезновение зубочистки.

– Какого черта ты здесь ошиваешься, Чероки? Что здесь происходит?

– Я консультировал своих клиентов, когда вы бесцеремонно ворвались сюда.

– Клиентов?

– Именно так, клиентов, – подтвердил Мэндон. – Но раз уж вы здесь оказались, то давайте поговорим по-дружески. Скажите лейтенанту, чтобы он спрятал свою пушку... – голос Мэндона звучал очень убедительно. Инспектор кивнул и пистолет Риса незамедлительно перекочевал обратно в его карман. Такие вещи иногда случаются, инспектор, я консультирую своих клиентов и для этого мне не приходится посещать вашу тюрьму. Бывает же такое... – и с этими словами он вошел в комнату.

– Так что это все значит? – прорычал инспектор.

Мне ужасно хотелось его попросить заткнуться. Но если он ещё не понял в чем дело, что же, подождем...

– Если вы присядете и выслушаете меня, то и одежда целее будет и время сэкономите, – посоветовал Мэндон.

– Мне и так неплохо слышно. Что здесь, черт побери, происходит? Объясните вы наконец!

– Чуть позже... – улыбнулся адвокат. – Я все объясню немного позже, а пока мне хотелось бы, чтобы вы освежили свою память, а уж тогда и поговорим...

Мэндон направился к столу, на котором уже стояла звукозаписывающая машина, поднял крышку и щелкнул выключателем. Мотор загудел, завертелся диск и машина заработала, проигрывая сделанную запись.

– Подойдите чуть поближе, нет смысла слишком форсировать громкость... а то соседи могут вызвать полицию.

Мэндон был сух, резок и деловит. Вот это настоящий профессионал. Мысленно я уже преподнес ему огромный букет цветов с покаянным письмом и своими извинениями.

Инспектор и Рис переглянулись. На лице у лейтенанта не появилось и проблеска догадки, а инспектор напротив был мрачен и деловит. Уж он-то понял чем дело пахнет. Конечно детали нашего замысла ему известны не были, но общую картину он себе представлял и бросал на меня злобные взгляды. Но на этот раз я был абсолютно спокоен, ничто не сжимало мои внутренности, и теперь мне даже было трудно поверить, что подобные вещи могли иметь место в моей жизни совсем недавно. Это все равно, что представить себе прошлогоднюю зубную боль – вы не только уже забыли саму боль, но и вряд ли вспомните, какой зуб у вас тогда разболелся.

– А теперь прослушаем внимательно саму запись, – закончил Мэндон, потом послышался скрип и наконец зазвучала запись, правда голоса были очень искажены. Он сделал знак Джинксу, тот быстро отрегулировал аппарат, и теперь они звучали даже лучше чем в жизни. Инспектор сначала посмотрел на Мэндона, который теперь умиротворенно улыбался, потом на Риса, глаза которого округлились от удивления и затем уже на меня. Его лицо было суровым, вот только веки предательски дрожали. Мне хотелось ему посоветовать получше прослушать запись, впрочем она ему уже была в общем-то известна...

Внезапно его рука скользнула под пиджак и оттуда появилось его табельное оружие.

– Руки вверх, – прорычал он.

Мы подчинились его приказу. Рис тоже достал оружие и старался держать нас всех в зоне обстрела. Вебер подошел к аппарату и снял звукосниматель с пластинки, очевидно он хотел оторвать его, но вместо этого напоролся на иглу и непроизвольно вскрикнул от боли. По его распоротой ладони заструилась кровь.

Ему все-таки удалось сорвать пластинку с проигрывателя и он ударил её о край стола, намереваясь разбить вдребезги. Только тут инспектор понял, что пластинка небьющаяся. Тогда он сложил её вдвое и засунул под ремень.

– Вонючие ублюдки! – орал Вебер. – Обыщи их, Рис!

Рис подчинился и начал свою работу с Джинкса.

– Вы даже не прослушали лучшую часть записи, в которой обсуждаете детали вашего участия в предстоящем налете.

– Грязные ублюдки, – продолжал он, разглядывая свою окровавленную руку.

Рис тем временем уже принялся за меня.

– Мы здесь все без оружия, – заверил я его.

– Все чисто, – доложил инспектору лейтенант.

– Где оружие? – не унимался Вебер.

– В спальне. зачем нам оно сейчас...

– А мне потребуется, – тут он обратился к Рису. – Принеси.

– В каком месте вы его спрятали? – поинтересовался тот.

– Сам найдешь, – огрызнулся я.

Он хотел ударить меня пистолетом по голове, но мне удалось подставить руку и смягчить удар. Я почувствовал боль, но страха не было, только вот злость...

– Перестань, – скомандовал инспектор. – Нам совсем не нужно, чтобы следователь нашел на их трупах кровоподтеки...

Рис отправился в спальню.

– Лицом к стене! – снова скомандовал Вебер.

– Сумасшедший сукин сын... – завопила Холидей.

– Пошевеливайтесь. Мне нужно было сразу начать с этого...

Пожалуй, дело зашло слишком далеко. Я взглянул на Мэндона.

– Чарли, на твоем месте я не стал бы этого делать, – вмешался адвокат. – Та запись, что у тебя за поясом, всего лишь одна из многих копий, которые мы отдали в надежные руки. Если в течение ближайшего часа мы с ними не свяжемся, то эта запись прозвучит в Лейн Франт Клаб, в Ротариан, в Лайонсе и даже в церквях...

У инспектора отвисла челюсть.

– А теперь, Чарли, не надо суетиться и возводить на нас напраслину. Все будет продолжаться как и раньше, если ты окажешься разумным человеком. Нам от тебя требуется только небольшая помощь и готовность к сотрудничеству.

– Кроме того, – вклинился я со своими подсчетами. – у вас находятся, четырнадцать плюс восемнадцать, – тридцать две сотни баксов моих денег, и я хочу получить их назад.

– О, Господи, – упрекнул меня Мэндон. – Вы могли бы высказать ему свои претензии наедине?

– Черт побери! Это мои зеленые, и я хочу их назад...

Он подскочил ко мне и тряхнул за плечо.

– Что, нельзя это отложить? Обсудишь с ним позже.

Появился Рис, держа в руках мои пистолеты.

– Вот все, что там было, – доложил он.

Инспектор даже не обратил на него внимания. Он был занят осмотром своей руки. Кровь все ещё капала на ковер.

– Мне нужно заняться рукой, – бросил Вебер.

Он уже не орал, глаза его не горели злобой. Куда все подевалось? Перед нами был кастрированный колосс.

– Сбегай в ванну и принеси ему полотенце, – сказал я лейтенанту. – И незабудьте потом купить новый ковер в эту квартиру...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 1

Я сидел в её машине, стоявшей под кроной хлебного дерева неподалеку от того самого дома, где я её встретил, слушал музыку Берригана по радио и ждал её появления. Вот уже минут десять как лекция закончилась и слушатели удалились, кто пешком, кто на машине, но свет в окнах продолжал гореть. И никаких следов девушки с бледным лицом и черными волосами.

Мелодия Берригана кончилась, началась другая. Утонченные такты вступления только начали убаюкивать мой мозг, как идиот диктор проорал в микрофон, что мы прослушаем мелодию Магги Спейнера "У меня новая девушка", словно можно было не узнать то неповторимое вибрато в партии трубы... Да, этот твердолобый идиот, объявлявший по радио номера, просто бесподобен. Неужели он не способен отличить несравненное банджо Кондона от лирического тенор-саксофона Мецца на фоне фортепиано Салливана?

Свет в комнате погас, чего я и дожидался. Оставалось только протянуть руку и выключить радио на самой середине несравненного соло Салливана – и ещё мгновение в воздухе вибрировали сочные аккорды его фортепиано. Наконец-то она вышла на улицу. У меня перед глазами все ещё стояли Пинки Ли и другие наши ребята там, в том далеком двадцать восьмом (именно Пинки притащил эту запись), и фонограф, ручку которого мы крутили по очереди, и девушка из Моргантауна...Черт бы побрал это радио! Я просто хотел убить время, а вместо этого разбередил душу. Убирайтесь, призраки, прочь, увидимся позже...

Она снова была в одной блузке и без шляпки. В отблесках света, проникавшего сквозь крону хлебного дерева, я мог ясно видеть удивительную бледность её лица, эти темные волосы, и даже чувствовать запах её духов, который был исключительно плодом моего воображения, слабой галлюцинацией, вдруг исчезнувшей под напором других воспоминаний.

– Могу я вас подвезти? – услышал я свой собственный голос.

– Я и не знала, что вы меня ждете. Почему вы не зашли?

– У меня просто не было времени, я только пришел.

– В самом деле?

– Вы хотите сказать, что это плохо?

– Ну, с тех пор как вы разошлись с Мэтром во взглядах...

– Это не помешало бы мне зайти за вами, я не настолько ограниченный человек. Думаю, однажды это обязательно произойдет, мой приход никому не помешает, да и мне будет интересно.

– Конечно.

– Я хотел позвонить, но просто не знал куда.

– Я бы вам сказала, но вашему приятелю так не терпелось...

– Именно поэтому я пришел один.

Она улыбнулась и склонилась ко мне.

– Вы хотите повести машину сами?

– Нет, спасибо, – я уступил место за рулем и она нажала педаль стартера.

– Куда вас сегодня подвезти?

– Куда угодно. Я избавился от своего хмурого приятеля и не выстроил никаких планов.

– Похоже, я ему не понравилась... – улыбнулась она.

– У него голова была занята совсем другим, – сказал я. – Как прошла лекция?

– Неплохо. Я действительно хочу увидеть вас среди слушателей. Мы могли бы побеседовать насчет вашей теории о четвертом измерении.

Я покосился на нее.

– Это было сказано, чтобы поддержать разговор. О четвертом измерении я не знаю ничего...

– Ах, так, – очевидно она хотела сказать, что мне не следует слишком скромничать.

– Правда, где-то я читал об этом.

– Ну, выглядело все вполне квалифицированно...

– Это у меня от деда. Он всегда с видом знатока судил о вещах, с которыми был знаком только понаслышке. И умение напустить на себя апломб знатока я унаследовал от него... А в тот раз мне просто захотелось показаться непохожим на тех парней, которые попадались вам до сих пор. Потому я и избрал темой разговора нечто понятное лишь посвященным-под руку попалось четвертое измерение, и признайте – это сразу выделило меня среди остальных.

Какое-то время она помолчала, обдумывая вопрос.

– И те разговоры по поводу названия моих духов, – тоже нарочно?

– Естественно, – рассмеялся я. – И разговоры о запахе ваших духов тоже, ведь я ничего не чувствовал, – но зато сейчас наслаждаюсь их запахом...

– Вы ужасный актер, с вами нужно быть настороже... – заметила она.

– Я просто хотел обратить на себя внимание...

– И это вам вполне удалось. Ваша теория была для меня совершенно незнакома и звучала убедительно.

– Ну и отлично.

Мы миновали аптеку, у которой в прошлый раз собирался выйти Джинкс, и неожиданно попали в интенсивный поток машин, большинство которых направлялось в город, – разноцветные огни центральных кварталов горели прямо перед нами.

– Вы уверены, что вам сегодня вечером абсолютно нечем заняться? поинтересовался я.

– Вполне.

– К которому часу вы должны вернуться?

– Я не слежу по вечерам за стрелками часов с тех пор, как стала взрослой и живу отдельно от родителей. А у вас есть предложения на сегодняшний вечер?

– Я здесь ещё не освоился и оставляю все на ваше усмотрение.

– Ну, тогда – что вы предпочитаете? Кино? Ужин? Музыку? Танцы?

– Музыку я уже слушал. По вашему приемнику, пока дожидался вашего появления. Вот по этому... – тут я коснулся рукой шкалы настройки. – Вот по этому каналу, одиннадцать тысяч...

– Это музыкальная станция, целыми днями они передают записи.

– Я знаю. И сегодня они как раз передали одну дивную мелодию. Надо будет заглянуть к ним и купить пластинку.

– Какую?

– Не думаю, что она вам знакома.

– Все может быть, я люблю музыку.

– "У меня новая девушка" в исполнении "Королей ритма из Чикаго".

– Первый раз слышу, – тут она остановила машину у светофора и подозрительно покосилась на меня. – Это вы придумали тоже для разговора?

– Боюсь, что у нас с вами не очень удачное начало.

– Но ведь такой записи нет, не так ли?

– Нет, – согласился я.

– И вы даже не включали приемник.

– Даже не дотрагивался.

– Знаете, как я догадалась об этом?

– Я неубедительно сыграл?

– Все гораздо проще, у меня есть куда более веские причины вам не верить, – рассмеялась она. – Мой приемник не в порядке. Звук пропал, – она протянула руку и включила радио. Сигналы автомобилей напоминали нам, что уже загорелся зеленый свет. Приемник тихо загудел, загорелась лампочка подсветки – и все. Она покрутила ручку настройки, стрелка пробежала по шкале, но в динамике по-прежнему раздавалось лишь тихое гудение. – Ну, убедились?

– Конечно убедился, – улыбнулся я в ответ. Это было чертовски забавно. – Вам бы обязательно надо его починить...

– Вы просто чудовище. Уж не знаю, чему можно верить...

– В то, что мы сейчас сидим в машине. Этому вполне можно верить.

– Да.

– Чертовски приятный вечер для прогулок в автомобиле – в это тоже можно верить.

– Вы абсолютно правы.

– Ну, – тут я пожал плечами, – а все, во что не верится, можно оставить на завтра, сгрести в кучу и поплакаться над ней.

– Неплохая идея. Мы сегодня прокатимся в авто. Вот только куда?

– Оставляю на ваше усмотрение. Я же говорил, что впервые в этом городе.

– У нас можно двигаться в четырех направлениях. Некий местный феномен. На север, на юг, на запад и на восток. Есть какие-нибудь предпочтения?

– Чем меньше будет вокруг нас машин, тем лучше, – ответил я.

Она свернула направо. Приемник по-прежнему тихо гудел, и я поспешил его выключить, пока он от тряски не заработал и не выдал моей правоты. Мы ехали по улице, густо обсаженной деревьями. В некоторых домах горел свет. Воздух стал влажным, и единственный запах, который я ощущал, был ароматом Huele de Noche.

– Великолепно, – сказал я.

– Конечно, – согласилась она, еще не зная, что я имею ввиду.

Она снова повернула направо, эта улица была уже пошире, впереди мелькали огни проезжавших машин.

– Хочу выехать на бульвар, машины там редки...

– Ну...

Мы снова остановились на красный сигнал светофора, сразу после него повернули налево. По сторонам непрерывно тянулись магазины, бензоколонки, освещенные вывески и витрины, но примерно через милю все исчезло и мы оказались за городом. Нас окружала дикая природа и, казалось, что мы остались одни в этом мире.

– Здесь в это время машин почти не бывает. Это западный хайвэй, сказала она.

– Западный хайвэй? По этому шоссе ходят автобусы компании "Грейхаунд" в Аризону?

– Здесь только один путь в Аризону. Ты собираешься туда?

– Была такая мысль, но я уже передумал.

– Ты уже обосновался здесь?

– Да.

– Где?

– В центре.

– В центре? В отеле?

– Нет, на квартире.

– Чем занимаешься?

– Пока ничем, но есть несколько неплохих предложений...

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– В какой части юга ты родился?

– А почему ты считаешь, что я с юга?

– Акцент.

– Акцент? У меня нет никакого акцента, – запротестовал я.

– Я тоже не сразу его заметила. Вот только сейчас.

– Да, некоторые слова выдают до сих пор, – рассмеялся я. – Впредь мне следует быть повнимательней...

– Ты стыдишься акцента?

– Не совсем...

– Тогда почему ты стараешься его скрыть?

– Трудно сказать...

– Не стоит стараться, мне нравится южный говор.

– Тут проблемы чисто деловые. Многие считают южан неповоротливыми и ленивыми, потому я и постарался избавиться от акцента...

– Не думаю, чтобы так и было на самом деле.

– Но многие деловые люди так считают, – настаивал я. – Мне хочется чего-то добиться в жизни, и я не хочу рисковать.

– Странный точка зрения.

– Может быть, но это скорее какая-то разновидность фобии или что-то в этом роде...

Неожиданно она вздрогнула и оглянулась. Полотно дороги темной лентой текло прямо на запад, освещенное неясным светом полной луны. Ветер свистел в ушах. Я услышал глухой щелчок и заметил, что она выжала педаль газа до самого пола, причем специально сделала это так, чтобы привлечь мое внимание. Свист усилился, казалось, стало слышно, как мотор жадно всасывал пары бензина. Мне стали понятны её намерения, но вот зачем? Если только... Но вряд ли. Не могла же она читать мысли по моему лицу.

Но она все же что-то почувствовала и по-прежнему выжимала педаль газа до пола. Да, она старалась показать свое превосходство. Хорошо, сестричка, действуй в том же духе. Я устроился поудобнее и старался не смотреть на стрелку спидометра – та действовала мне на нервы. Краем глаза я наблюдал за девушкой. Ее руки замерли на рулевом колесе, все внимание было сосредоточено на дороге, родстер мчался вперед во тьму, послушный её воле. Несколько раз раздавались легкие хлопки, я поднял глаза и увидел на ветровом стекле следы от разбившихся жуков.

– Посмотри, какие они большие! – прокричала она. – Неплохой урожай будет в этом году!

Я ничего не ответил, сосредоточенно наблюдая за педалью газа. Стрелка спидометра, должно быть, замерла на отметке девяносто-девяносто пяти миль в час. Снова послышались шлепки по ветровому стеклу, но я не обращал на них внимания. Возможно, она была разочарована – было слышно, как она включила "дворники", их монотонное щелканье походило на работу какого-то дьявольского метронома. Я достал сигарету, она сняла с руля правую руку и включила прикуриватель. Этот жест меня напугал. Да ты сумасшедшая, крутая девка с крутым будущим. Но какое к черту у тебя будущее, если твоя жизнь может оборваться в ближайшем кювете?

На спидометре, стрелка далеко перевалила за сто. Я вынул сигарету изо рта и швырнул её в темноту.

– Слишком быстро, – прокричал я ей.

– Спидометр врет, он тоже не в порядке, – прокричала она в ответ.

– Плевать я хотел на спидометр! Ты слишком гонишь. Черт возьми, это уже чересчур.

Она снова положила руку на руль и скорость начала падать. Медленно поползла стрелка спидометра: девяносто пять, девяносто, восемьдесят... и замерла на пятидесяти...

– Ты знаешь, с какой скоростью мы ехали? Больше ста миль в час...

– Я же говорила, что спидометр барахлит...

– При чем здесь спидометр, просто у тебя слишком мощная машина.

Она убрала ногу с педали и ещё сбросила скорость.

– Зачем ты останавливаешься?

– Ты же хотел закурить, – спокойно сказала она.

– О, Господи, но для этого не надо делать остановку.

– Тогда веди машину сам, – она пожала плечами.

– Что ты стараешься мне доказать?

– Доказать? – переспросила она с невинным видом. – Ничего, я просто вела машину, а теперь её поведешь ты.

– Ну, хорошо, – я перегнулся через неё и потянул за ручку тормоза. Машина остановилась. Я обошел её спереди и открыл дверцу. – Подвинься.

Она уступила мне место за рулем.

– Ну, теперь тебе лучше?

– Гораздо лучше, – сказал я, захлопывая дверь и отпуская тормоз.

– Могу я закурить?

Я выудил сигарету из пачки и протянул ей. Она прикурила от прикуривателя и я почувствовал на себе её взгляд.

– Мне кажется, что за рулем ты получаешь больше удовольствия, чем я.

– Мне действительно больше нравится, когда я сам за рулем, – не стал я возражать.

– Я часто нервничаю, когда кто-то другой ведет машину. Но сейчас совсем другое дело.

– И я тоже абсолютно спокоен.

Неожиданно она тронула рукой мое колено и заглянула в глаза.

– Теперь я поняла. Ты подумал... – она рассмеялась. – Не может быть! Что за идея! Неужели ты решил, что я хотела тебя напугать?

– Как красиво ты умеешь врать!

– Ну почему... Даже вспоминать об этом глупо, – протянула она.

Я свернул на боковую дорогу, та была намного уже и вела на север. Она даже бровью не повела, никакой реакции. Через пару минут машина остановилась под кроной огромного дуба, я потушил фары и выключил зажигание. Мотор заглох и как-то неожиданно обнаружилось, что мир вокруг нас погружен в тишину.

Я повернулся к ней. В углу её рта была сигарета, обеими руками она распушила волосы.

– К чему все это? – спросил я.

– Что?

– Ты знаешь, о чем я.

– Скорость?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что у меня для этого должны быть причины?

– Для этого – да.

– Ты ошибаешься, никакой особой цели не было. Просто иногда меня заносит...

– С такой скоростью?

– Иногда и побыстрее.

– Чушь, – отрезал я. – Чего ты боишься?

– Чего я боюсь? В самом деле...

Я забрал у неё сигарету, швырнул её через голову и заглянул ей прямо в глаза.

– Так что тебя пугает? – не отставал я.

– Не смотри на меня так...

Я обнял её, поцеловал полуоткрытые губы и ощутил её горячее дыхание. Она вздрогнула, замотала головой, но я буквально впился в нее, и вскоре она перестала сопротивляться – и тут я её отпустил, бросив:

– Убирайся.

Она смотрела на меня в упор. Я перегнулся и открыл дверцу с её стороны.

– Уйди.

Она даже не пошевелилась.

– Черт побери, да выходи же ты!

Девушка вышла из машины, я захлопнул дверцу, взял её под руку и повел её к дереву. Мы сели на траву и я привлек её к себе. Она оставалась абсолютно безучастной, даже любопытства не было.

– Ляг на спину, – попросил я.