Текст книги "Нет причин умирать"

Автор книги: Хиллари Боннэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 20

Катрен чувствовала себя, как если бы ее тоже переехал грузовик.

– Келли, нет, – сказала она. – Этого просто не может быть.

– Говорю тебе, Карен.

– Но, ради всего святого, те фотороботы, которые вышли у вас с Джанет Фарнсби… Ни один из них ничуть не похож на него.

– Ты сама сказала, что иногда они очень удачные, а иногда полнейший провал, я очень старался, но понимал, что оба получились совершенно непохожими. И вообще, на Паркере-Брауне и на втором мужчине были шерстяные шапочки, и воротники их пальто были подняты.

– Так, что ты не мог толком видеть его лицо?

– Я смог разглядеть достаточно. Говорю тебе. Я разглядел его глаза, Карен. На самом деле я не понимал, насколько они особенные, пока не увидел его в Хэнгридже. И тогда меня осенило. Большие карие глаза, с длинными ресницами. Почти женские глаза. Ты должна знать, какие они у него приметные.

Карен знала. Она знала и то, какие они красивые. Она чуть было не клюнула на эту красоту и вообще на обаяние Джеррарда Паркера-Брауна. Похоже, она еле спаслась от этого. Слава богу, раз в жизни здравый смысл одержал победу над ее природной импульсивностью. Почти женские глаза, сказал Келли. И это закрывало тему. Ведь она, в конце концов, думала то же самое.

– Черт, – сказала она. – А когда вы вчера встретились, как ты думаешь, он узнал тебя? Ты же пришел как представитель семей погибших солдат, не так ли? Ты думаешь, он понял, что это ты был в «Дикой собаке» с Аланом Коннелли? Что ты, возможно, и был тем свидетелем, о котором я ему рассказывала?

– Я не знаю. Но даже если он узнал меня, он никак это не показал. Даже несмотря на то, что я все время пялился на него. Просто ничего не мог с собой поделать.

– Да… Может, ты таким образом себя и выдал?

– Может быть. Надеюсь, что нет. Я старался.

– Но признаков того, что он узнал тебя, не было?

– Абсолютно никаких. Я думаю, он и его приятель чрезвычайно обрадовались, какова бы ни была причина, тому, что они нашли Коннелли в тот вечер. Вполне возможно, что он и не заметил, кто там еще есть в пабе.

– Да. Возможно. Но хочу сказать тебе одну вещь, Келли. Я достаточно общалась с Джеррардом Паркером-Брауном, чтобы понять: он актер во всех смыслах этого слова. Этот ублюдок умеет манипулировать, и более чем. Надо признать, он хороший актер. Актер намного лучший, чем ты или я, это уж точно.

– Быть может, ты и права.

– И если я права, если он действительно узнал, что ты тот человек из «Дикой собаки», то тогда ты для него довольно серьезная угроза, ведь так? Как ты думаешь, это мог быть Паркер-Браун там, на пляже? Только не говори, что эта мысль не приходила тебе в голову.

– Разумеется, приходила.

– И?

– Я просто не знаю. Да и если подумать, разве старшие офицеры, такие как Паркер-Браун, выполняют всю грязную работу своими руками?

– Понятия не имею. Но если ты прав, то разве Паркер-Браун не сам делал свою грязную работу, возможно, мокрую работу в ту ночь, когда умер Коннелли?

– Да. Сам.

– Так не может ли сам Паркер-Браун оказаться тем человеком, что напал на тебя?

– Может. Но я не могу этого точно знать. Я говорил тебе. Эта сволочь напала на меня сзади, почти задушила меня. А затем он светил фонариком мне в лицо. Я его так и не увидел. Было совершенно темно…

– Думай, Келли. Думай. Почему, кто бы ни был нападавший на тебя, ему понадобилось светить фонариком тебе в лицо? Почему он отступил, убежал в лес?

– Не знаю. Я все время пытаюсь ответить на этот вопрос…

– Думай, Келли. Я знаю, что тебе сегодня чуть башку не снесли, но твои мозги прекрасно работают, когда ты этого хочешь…

– Боже правый, комплимент моим мозгам, тебе, что ли, тоже чуть башку не снесли?

– Продолжай, Келли, думай!

– Ну, когда он светил мне фонариком в лицо, это было словно он хотел посмотреть на меня. Но только зачем? В конце концов, можно предположить, что он отлично знал, кто я такой.

– Но тем не менее человек, который напал на тебя, светил фонариком прямо тебе в лицо, предположительно чтобы посмотреть, а затем он этим фонариком ударил тебя. Как ты сказал? Аккуратно. Он ударил тебя аккуратно. А затем он смылся.

– Да. Именно так. И я действительно не вижу в этом никакого смысла.

– О'кей. Давай попробуем еще раз. Для начала, ты уверен, что нападавший был мужчиной?

– Ну да. Я так думаю. – Поначалу Келли немного сомневался, но, когда он заговорил снова, голос его был вполне твердым. – Да. Я уверен. Я просто не могу представить, чтобы женщина была такой сильной. И еще я уверен в том, что это была мужская рука. Тип мускулов и все такое. И я еще смутно припоминаю волосы на теле.

– Так. Хорошо. Еще раз, это мог быть Паркер-Браун? Какого он был роста? Учитывая, что вы соприкасались, ты наверняка должен был как-то почувствовать рост напавшего на тебя, его комплекцию. Сосредоточься, Келли.

– Да, думаю, я почувствовал. – Голос Келли был задумчивым. Карен видела, что он действительно сосредоточен. – Да. Это был высокий мужчина. Видимо, примерно моего роста. Шесть и два. Но худее меня. Определенно худее и в лучшей физической форме. Это не бред – то, что я так уверен? То, как он двигался, – легкость, сила. То, как он схватил меня. Он был сильный и в хорошей форме, и он знал, что делает. Так или иначе, я убедился, как только он схватил меня, что это профи. Кто-нибудь из военных. Готов спорить на все, что угодно. Так что да. Полагаю, это вполне мог быть Паркер-Браун.

– Боже, – сказала она. – Так давай же возьмем этого ублюдка.

Карен повезла Келли с собой обратно в участок, как и собиралась, прежде чем Келли сбросит свою бомбу, и организовала встречу с полицейским доктором.

Примерно в половине четвертого утра она поняла, что смысла идти домой спать почти нет. Часто, когда ее ночной сон бывал прерван, она предпочитала поддерживать себя порциями кофе и не ложиться спать, чем возвращаться в кровать для еще двух или трех часов короткого сна.

Вместо этого она сразу же приступила к первичному расследованию нападения на Келли. Она отправила группу осмотреть место происшествия на пляже Баббакомба, а когда после медицинского освидетельствования Келли решил, что лучше он продолжит начатое и даст официальные показания, Карен допросила его сама в присутствии молодой женщины-полицейского, дежурившей в ту ночь. К тому времени, когда она это сделала и закончила организацию остальных шагов расследования, время подходило к шести часам утра. Принимая во внимание то, что весь ее ночной отдых был испорчен, она позволила себе редкую роскошь – полный горячий завтрак в столовой, и чуть позже половины седьмого направилась в штабной офис Эксетера, чтобы встретиться с начальником полиции лицом к лицу.

Она знала, что Гарри Томлинсон жаворонок и нередко уже около половины восьмого был за своим рабочим столом в Мидлмуре. Ей также говорили, что часто именно в это время суток он бывает в своем наилучшем настроении. Но Карен казалось, что у Томлинсона никогда не бывает ничего похожего на хорошее настроение. Когда бы ему ни приходилось общаться с ней, какое бы время суток она не выбрала. Они двое были словно рыба и мясо. Карен – импульсивная, доверяет интуиции, не боится ошибок. Томлинсон – дотошный, делающий все по инструкции маленький человечек с колючими манерами, под стать его колючим усикам, трудоголик и бумажная крыса. Вот что думала о нем Карен. И полицейский, продвинувшийся лучше, чем его участок. Она тоже отлично знала, что думает о ней Томлинсон. На самом деле то, что она вообще смогла стать старшим детективом при таком начальнике полиции, по ее мнению, было чудом.

Но тем не менее у нее не оставалось никакого выбора. Придется обращаться к Гарри Томлинсону, и, если она хочет добиться желаемого результата в таком тонком деле, как хэнгриджское, ей придется действовать очень аккуратно.

Однако она не могла представить себе, чтобы Томлинсон отыскал другой сценарий, кроме дотошного расследования дела Хэнгриджа. Подъезжая к Эксетеру, она была настроена оптимистически. Наконец-то она сможет сделать что-то действительно полезное для разгадки тайны смерти молодых солдат.

Мысли в ее голове мчались стремительно. С того момента, как Келли сбросил свою бомбу, она старалась не думать о Паркере-Брауне и о том, как едва не попалась на его удочку. Как она подозревала, ей бы не потребовалось много свиданий, чтобы прыгнуть в его постель. В конце концов, он был безумно привлекательным, и она теперь ничуть не сомневалась в том, что он точно рассчитал, как именно очарует ее. Конечно, было бы разумнее отступить сразу же, как только у нее появились какие-то сомнения, но это решение было бы несвойственно ее натуре. Когда речь заходила о делах сердечных, не говоря уж о плотских, Карен редко бывала предусмотрительной.

По крайней мере наполовину Карен все еще не верила в то, что Паркер-Браун замешан в серии загадочных смертей в казармах Хэнгриджа, но теперь он, несомненно, был главным подозреваемым.

Карен приехала в Мидлмур почти ровно в семь тридцать. И в тот момент, когда она закрывала дверь машины, Карен увидела, что черный «ровер» начальника полиции, с водителем в униформе за рулем, останавливается у главной двери.

Она поспешила через парковку, крича Томлинсону. На гордость и на достоинство времени не оставалось.

– Сэр! Сэр! – кричала она.

Он сразу же обернулся. Глаза широко открыты, что должно было выражать удивление.

– Боже правый! Что, черт побери, вы делаете здесь в такое время, старший детектив Медоуз? Я обычно имею счастье наблюдать в вас ночную сову, у вас ведь проблемы с утренними встречами. Вы потеряли сон?

Она болезненно улыбнулась, проигнорировав его сарказм. Времени на такие мелочи тоже не было.

– Мне необходимо было срочно увидеться с вами, сэр, – сказала она.

– Неужели? Так срочно, что вы не могли попросить о встрече должным образом?

Она, конечно же, знала, что это взбесит его. Для такого человека, как Томлинсон, ежедневник – библия.

– Простите, сэр, – продолжала настаивать она. – Но дело действительно очень срочное.

Маленький ротик начальника полиции искривился. А глаза стали еще больше, чем обычно, казалось, они вот-вот выскочат из орбит.

– Очень хорошо, – наконец произнес он. – В таком случае вам лучше пройти ко мне в офис. – Он посмотрел на часы. – Я могу выделить вам максимум пятнадцать минут. В восемь часов у меня встреча за завтраком с председателем торговой палаты Эксетера.

– Хорошо, сэр.

Она послушно последовала за ним. Когда они оказались в его офисе, он даже не побеспокоился о том, чтобы предложить ей сесть, но она все же села, машинально выбрав прямой стул напротив его стола, точно так же, как она поступила во время ее последней встречи с Паркером-Брауном. И точно так же ей не хотелось, чтобы мистер Томлинсон смотрел на нее сверху вниз. Ведь начальник полиции был ростом всего лишь пять или шесть футов, и его единственный шанс хотя бы приблизиться к тому, чтобы смотреть на нее сверху вниз, был в том, чтобы сидеть на высоком стуле.

– Ну? – коротко спросил он.

– Это касается Хэнгриджа, сэр, – начала Карен. – Произошли еще…

– Нет, прошу вас, детектив, – бесцеремонно перебил ее Томлинсон. – Только не это. Опять!

– Сэр. Все-таки прошу вас позволить мне объяснить. Произошло еще несколько инцидентов, очень серьезных инцидентов. Смерть еще одного девонширского стрелка, которая вполне может быть связана со всеми остальными, и нападение на представителя общественности…

– Представителя общественности? – перебил Томлинсон. – Кого именно?

Черт, подумала Карен. Она не хотела сейчас вдаваться в такие подробности. Но начальник полиции не оставил ей выбора.

– На Джона Келли, сэр…

– Джон Келли? – Слова вылетели из его рта подобно выстрелу. – Меня это нисколько не удивляет. Этот человек – источник неприятностей. Ему нельзя позволять вмешиваться в подобного рода дела. Когда же вы наконец усвоите это, детектив?

– Сэр, Джона Келли едва не убили. И нападение произошло после того, как он открыл чрезвычайную информацию относительно Хэнгриджа, – решительно настаивала Карен.

И тогда она рассказала ему все. Быстро, чтобы не дать ему возможности найти предлог не выслушать ее. Она рассказала ему о Джимми Гейтсе и о его друге Роберте Моргане, которого убили в Лондоне. И о том, что Келли узнал в Джеррарде Паркере-Брауне одного из тех двух мужчин, что пришли искать Алана Коннелли в ночь его смерти.

– Келли в этом уверен? – спросил начальник полиции. – Я видел эти фотороботы. И я бы не узнал Паркера-Брауна ни в одном из них, это точно.

– Я знаю, сэр. Келли признает, что они получились очень малопохожими. И потом, дело в том, что на него напали сразу после встречи с Паркером-Брауном. Вполне возможно, что Паркер-Браун тоже узнал в Келли человека, который был в пабе «Дикая собака» в ту ночь, и понял, какую опасность он может представлять…

– Погодите, погодите, детектив. Вы, что, пытаетесь сказать, что это Паркер-Браун напал на Келли прошлой ночью?

– Понимаете, сэр. Есть такая вероятность…

– Вообще-то, детектив, такой вероятности нет. Мы с Джерри вчера ужинали поздно вечером в моем клубе в Эксетере. И было уже за полночь, когда он ушел. На самом деле то, что часы пробили полночь, и заставило нас разойтись. Джерри – приятный собеседник. Так что, боюсь, вам все же придется вычеркнуть его из своего списка подозреваемых, мисс Медоуз.

Карен мысленно содрогнулась. Она должна была это предвидеть. Эта сволочь Паркер-Браун оказалась хитрой. Ужин с начальником полиции в его клубе как раз в то время, когда на Келли было совершено нападение. А я и не знала, подумала она, что у Томлинсона есть клуб, или что-то вроде клуба, по его словам находящийся в Эксетере.

– Сэр, а вы не думаете, что это было сделано нарочно? – отважилась спросить она.

– Эта встреча была запланирована в моем ежедневнике почти за две недели, – ответил начальник полиции так, словно это снимало все вопросы.

Карен ждала, что он продолжит свою мысль и пояснит, что именно это доказывает, но, разумеется, он не стал этого делать. И она решила попробовать еще раз:

– Послушайте, сэр, такой человек, как Паркер-Браун, вряд ли станет сам выполнять всю грязную работу. Намного более вероятно, мне так кажется, что Паркер-Браун поручил кому-то – Келли думает, что настоящему профессионалу, – избавиться от Келли.

– Неужели? В таком случае почему, если нападающий был несомненным профессионалом, Келли остался в живых?

– Это одна из многих загадок дела.

– Да уж, это точно.

Начальник полиции встал и подошел к окну таким образом, что Карен видела только его спину.

– Хорошо, Карен, – наконец произнес он, словно идя на попятный. – Теперь я действительно вижу, что в этом деле имеются кое-какие неснятые вопросы…

И в самый неподходящий момент, когда Карен уже начинала верить, что она вот-вот получит разрешение, которого она добивалась, на столе начальника полиции зазвонил телефон. Еще один человек, который понимает преимущества общения с боссом по утрам, подумала Карен.

– Доброе утро, инспектор, – сказал Томлинсон в трубку, поглядывая при этом на Карен, как ей показалось, с некоторым любопытством.

– Да. Да. Понимаю, – говорил он. – Вам поступил анонимный звонок, ведь так? Вы мне не поверите, инспектор Купер, но прямо сейчас у меня в кабинете находится некто детектив Медоуз. Так вот, она поделилась со мной точно такой же историей, с дополнением некоторых изысканных деталей. Разумеется, из другого источника. Но разве это не любопытное совпадение?

Черт, подумала Карен. Еще одно пренеприятнейшее совпадение заключалось в том, что Фил Купер решил позвонить начальнику полиции именно в этот момент. И тогда она вспомнила, что как-то Томлинсон позволил себе некоторый комментарий, из которого следовало, что он был в курсе ее романа с Купером. Но с другой стороны, было бы странно, если бы именно он не знал об этом. Карен подозревала, что вообще весь полицейский участок Девона и Корнуолла говорит об их неблагоразумном романе. И теперь Томлинсону просто остается лишь сложить два и два, чтобы прийти к совершенно справедливому заключению о том, что они с Купером тайно сговорились с целью убедить его в необходимости проведения серьезного полицейского расследования смертей в Хэнгридже.

Она ждала, когда он положит трубку, и пыталась предугадать его реакцию. Самое обидное было в том, что смерть Роберта Моргана вкупе с дополнительной информацией Келли относительно Паркера-Брауна, да и вообще сам факт нападения на Келли – все это означало, что, вероятно, можно было вообще обойтись без помощи Фила и его команды. Но вчера вечером она этого еще не знала.

Лицо Томлинсона теперь расплылось в широкой улыбке, и он был абсолютно доволен собой, подумала Карен, которая не была удивлена тем, что ее растущее смущение, кажется, доставляет ему удовольствие.

– Хорошо. Мне надо поговорить с детективом Медоуз, и я перезвоню вам через несколько минут. – Это были его последние слова.

– Так, так, Карен, – начал он. И как всегда, когда он называл ее по имени, теперь ей стало совсем не по себе. – Похоже, ваш бывший возлю…

Он замолчал. Карен посмотрела на него с удивлением. Неужели он действительно собирался сказать «возлюбленный»?

– Ваш бывший сержант, – наконец сказал он, – разделяет ваше мнение о том, что сейчас самое время начать полномасштабное полицейское расследование дела Хэнгриджа. И как бы меня ни удивляло такое количество совпадений между вашими двумя несомненно абсолютно разными подходами… – Он опять замолчал, чтобы взглянуть на нее так странно, что она не могла не содрогнуться. – Я должен сказать, что у меня не остается другого выбора, кроме как дать свое разрешение. – Томлинсон продолжал: – Принимая во внимание всю серьезность этого расследования, я думаю, это будет совместная операция вашей команды, детектив, и отряда по расследованию особо тяжких преступлений. Я сейчас же проинформирую инспектора Купера. А вы, разумеется, будете главным следователем, учитывая ваше звание.

Что-то в его голосе не оставляло никаких сомнений в том, что он неохотно ставит ее во главе операции. Но с другой стороны, разве это новость? Ей действительно было наплевать. Так или иначе, она получила то, что хотела. Остальное не имело значения.

– Спасибо, сэр.

Карен в ту же секунду вскочила на ноги и направилась к двери. Она не могла сидеть на месте. Ее ждала работа, и наконец-то ее руки были развязаны.

– Еще одну секундочку.

Карен остановилась и оглянулась на него через плечо.

– Только не поднимайте шума, хорошо, Карен? И постарайтесь держать Джона Келли подальше от всего этого, если сможете.

– Да, сэр, – ответила она громко.

Но про себя пробормотала совсем другое. Кто знает, куда может привести случай.

Келли привезли домой в полицейской машине почти в шесть утра, за час с небольшим до того, как Карен отправилась в Эксетер. Она хотела, чтобы он был под хорошей защитой.

– Кто-то уже попытался убить тебя, Келли, это может повториться, – сказала она ему.

Он отчаянно сопротивлялся. Одна только мысль о постоянном присмотре полицейских приводила его в ужас.

– Я обещаю тебе, я никуда не пойду, разве что в кровать. И запру все окна и двери, – сказал он.

Они пришли к компромиссу. Не постоянное присутствие полицейского, а патрульная машина, которая будет время от времени подъезжать к его дому для проверки.

Келли чувствовал себя отвратительно. У него болел мозг, у него болело лицо, у него болели глаза, а в голове все еще было ощущение, словно она принадлежит кому-то другому. Он был абсолютно изможден. Он сразу же направился в кровать, но при этом боялся, что вообще не сможет заснуть. Однако, приняв еще пару крутых болеутоляющих, он моментально вырубился и, когда наконец проснулся, с удивлением обнаружил, что было три часа дня и что он проспал почти девять часов.

Но долгий сон, казалось, ничем не помог. Голова все еще раскалывалась, шишка на лбу теперь стала разноцветной, кроме того, лицо его украшали два замечательных синяка – левый, прямо под шишкой, лишь немного лучше правого.

Все, что он делал после того, как проснулся, – заваривал чай, одевался, чистил зубы, брился, – казалось, занимало у него в два раза больше времени, чем обычно. И не только голова причиняла ему такую боль. Казалось, что все его тело болело из чувства солидарности.

И когда он уже решил плюнуть на остаток этого дня и снова лечь в постель, зазвонил телефон. Он взглянул на дисплей. Если бы это был кто угодно, только не Дженифер, он бы не взял трубку. Но проигнорировать младшую дочь Мойры он не мог.

– Джон, я просто звоню поздороваться и узнать, все ли у тебя в порядке, – сказала она.

– Я в порядке, – солгал он. Келли иногда настораживало, с какой легкостью у него получается лгать.

– Просто Карен Медоуз звонила вчера вечером. Она пыталась связаться с тобой. Я боялась, что ты, быть может, замкнулся в себе и хандришь. Если тебе плохо, мы всегда рады тебя видеть, ты же знаешь. Это то, чего бы хотела мама.

Келли почувствовал, как его подбитые глаза увлажнились. Дженифер умела затронуть самое сердце, и она сама не подозревала об этом. Однако ему было стыдно, потому что, по правде говоря, он не вспоминал о ее матери со дня похорон.

– Спасибо, – сказал он. – Может быть, я заскочу сегодня вечером. Или завтра.

Сказав это, он понял, что идея не была очень хорошей. Потому что, даже если он и захотел бы прийти к ним, ему бы пришлось что-то сказать о своем лице.

– Это было бы здорово, – тепло ответила Дженифер. – А кстати, Джон. Как там Ник? Ты не говорил мне, что он опять в городе.

– Что? – Келли был ошеломлен. Наверное, в его голосе чувствовалось удивление, но Дженифер, видимо, не заметила его. В отличие от Келли она, наверное, все еще не отошла от смерти мамы, подумал он.

– Вчера вечером я делала покупки в городе и видела его машину, припаркованную прямо у Флит-стрит, – продолжала Дженифер. – Ты не говорил мне, что он в городе. Я всегда очень рада его видеть, – сказала она немного обвиняющим тоном.

– Хм, да, прости. – Келли запинался, автоматически ища спасение в очередном обмане. – Это был очень короткий визит. У Ника была деловая поездка, просто он остановился здесь. У него не было времени ни с кем встречаться.

– Понятно. Значит, он уже уехал обратно в Лондон?

– Да, – быстро ответил Келли. Правда, конечно, заключалась в том, что он и понятия ни о чем не имел, но это казалось единственно верным ответом. Он попытался найти способ вытянуть из Дженифер побольше информации, не выдавая себя. – Я и не знал, что ты такой эксперт по части машин, – сказал он как-то нескладно.

– Да нет, я не эксперт. Но разве можно с чем-нибудь спутать серебристый «астон-мартин» Ника? Даже на маминых похоронах было заметно, что все им восхищаются.

– Конечно, ты права, – сказал он.

– Ну ладно. В любом случае передай ему привет от меня, когда будешь говорить с ним, – закончила разговор Дженифер.

Когда Келли положил трубку, руки у него снова дрожали. Он сказал себе, что ведь Дженифер могла и ошибиться. Выполненный по специальному заказу «астон-мартин» Ника действительно был особенным. И такие машины выпускались в ограниченном количестве. Но все равно должно было быть сколько-то похожих, и вполне возможно, что по крайней мере одна такая же находилась сейчас на западе Англии.

Но несмотря на это, Келли все-таки испытывал страх, словно у него в желудке сидело маленькое чудовище. Лишь один раз до этого он усомнился в своем сыне, задумался, на что тот может быть способен, но потом быстро отогнал от себя эти мысли. А теперь сомнения вернулись.

В порыве сомнений он снова схватил телефон и набрал домашний номер Ника.

Ответ последовал почти незамедлительно:

– Ник Картер.

Келли, обрадованный, что у него включена функция подавления распознавания номера, сразу же повесил трубку. Как только он сделал это, в голове пронеслась мысль: сколько раз за эти годы он пожалел, что разрешил жене, отчасти из-за того, что плохо обращался с ней, поменять фамилию сына на ее девичью. Он не мог заставить себя подумать, что однажды перестанет жалеть, что его сын не носит его фамилию.

Он постарался вернуться мыслями к настоящему. Итак, Ник сейчас в Лондоне, размышлял он. Но что это доказывает? Насколько Келли понимал, Ник построил свою карьеру и в армии и на гражданке на своей способности быстро двигаться и думать на ходу. Он вполне мог быть прошлой ночью в Торки, а сегодня снова в Лондоне. Келли, конечно, только что вылез из постели, но было уже далеко за полдень. В любом случае для Ника было сущим пустяком провести несколько часов за рулем в то время, когда все люди спят. Таким уж он был.

Или, по крайней мере, Келли думал, что он был таким. Но уже не в первый раз Келли задумался о том, много ли он знает о своем собственном сыне.