Текст книги "Посредник"

Автор книги: Хэнк Дженсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

7

Утром я проснулся с ужасной головной болью. В горле пересохло. С трудом добравшись до ванной, посмотрел на свое небритое лицо и увидел следы от ногтей на щеках и укусов на шее.

Я разделся, принял душ, потом с помощью второго зеркала попытался посмотреть на рану на затылке. Ничего не получалось. В этот момент зазвенел дверной звонок.

Это был полицейский. Он посмотрел мне в глаза и уверенным голосом спросил:

– Мистер Дженсон?

Это не вопрос. Это было утверждение.

Я судорожно сглотнул, вспомнив вчерашний вечер. Полицейский привычным движением достал блокнот и карандаш.

– Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

– Может быть, вы войдете, – произнес я хрипло.

– Это не обязательно.

– И все же давайте пройдем и сядем.

Он прошел за мной и сел на самый краешек дивана, как будто тот был раскален докрасна.

– Может, выпьете?

– Благодарю вас, сэр. Нам нельзя пить на службе.

Я вздохнул, сел в кресло и приготовился услышать самое плохое.

– Наверное, вы догадываетесь о цели моего визита?

– Думаю, вам уже сообщили, – ответил я. – Послушайте, я хочу вам сразу сказать, что все это не так, как кажется. С ней было много хлопот.

– Это меня не касается, сэр. Это все вы будете объяснять судье. Я пришел только для того, чтобы задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – проговорил я устало.

– Когда вы оставили ее?

– Вчера вечером. Кажется, около десяти.

Он тщательно записал мой ответ.

– Свет был включен?

Я облизнул губы.

– Послушайте, – сказал я. – Вы не имеете права задавать такие вопросы. Мне следует пригласить адвоката.

– Это обычные вопросы, и нет нужды вызывать адвоката. Вы понимаете, что оставили ее без присмотра?

– Да что это за вопросы, черт побери!? – взбесился я. – Вы не имеете права.

– Вы не ответили на вопрос.

– Какой?

– Вы осознаете, что оставили ее без присмотра?

– Откуда я знаю, черт побери!

– Вы оставили там что-нибудь ценное?

– Ценное? – переспросил я.

– Да, – подтвердил он, глядя на меня, как на сумасшедшего.

Я поднялся и показал на дверь.

– Уходите или я вас вышвырну, – проговорил я хрипло.

Он неохотно поднялся.

– Мне жаль, что вы так на это реагируете. Скажите хотя бы, когда вы ее заберете.

– Заберете?

– Естественно. Она уже там довольно давно.

Я решил, что кто-то из нас сумасшедший.

– Послушайте. У меня с ней все кончено. Я к ней больше не прикоснусь. Не хочу.

Он пожал плечами.

– Хорошо, сэр. Если вы так решили, то ее увезут, и вам придется оплатить все расходы.

– Подождите, – почти закричал я. – Вы о чем говорите? О моей машине?

– Разумеется.

– А где она? – спросил я радостно. – Где вы ее нашли?

В его голубых глазах мелькнуло подозрение.

– Она стояла у Мемориального центра, открытая.

– Как хорошо! – проговорил я с облегчением. – Странно, но тот, кто украл мою машину, все-таки вернул ее в город и оставил здесь.

Полицейский подозрительно прищурил глаза:

– Вы говорите, что вашу машину украли, сэр?

– Ну да, какая-то дама вчера уехала на ней и бросила меня одного.

– А когда это произошло?

– Вчера, ближе к вечеру. Это было за городом, милях в сорока.

– А в какой полицейский участок вы сообщили о краже?

– Я забыл. Мне надо было о многом передумать.

– Очень странно, – вежливо проговорил полицейский, – очень странно… Не сообщить о том, что у тебя украли машину… Я напишу полный отчет. Полный.

Он посмотрел на меня, как на неисправимого лгуна и пошел к выходу.

Как только я закрыл за ним дверь, так сразу пошел к бару, чтобы налить себе бурбону. На полпути к цели звонок в дверь заставил меня вернуться. Пришел механик-связист.

– Сообщили, что у вас не работает телефон.

Я полез в задний карман, достал десятку и сунул связисту.

– Вот вам десять долларов. Теперь у меня все в порядке.

Он посмотрел на деньги, потом на меня.

– Может, мне лучше проверить ваш телефон?

– Нет-нет. Там все в порядке.

Я проводил связиста, бросился в спальню, вытащил из-под подушки трубку и положил ее на место. Тут же раздался телефонный звонок. Это был шеф.

– Куда ты пропал, черт возьми! И телефон у тебя не работает.

– Да. У меня болела голова и я…

– Что там с Майером?

– С Майером? – тупо переспросил я, пытаясь вспомнить, что к чему.

– Да, с Майером. Что там у него было вчера?

Вопрос застал меня врасплох.

– Э-э… Я еще не был там.

– А что же ты вчера делал?

Не мог же я сказать, что бегал по кустам без штанов.

– Шеф… я… у меня сломалась машина.

– Разве ты не знаешь, что мы ждем эту статью? – ревел в трубку голос шефа. – Разве ты не понимаешь, что есть шанс заполучить от него эксклюзивное интервью. Для чего ты просиживаешь свои штаны, Дженсон. Займись делом. Шевелись, дай мне что-нибудь для печати.

– Конечно, шеф, – выдохнул я. – Я принесу что-нибудь. – Потом я набрал воздуха и добавил, как бы между прочим: – А пока можно заполнить место несколькими колонками о Джин Браун.

– Так ты уже в курсе? У Шейлы вышла осечка. Но не думай, что тебя это не касается. Ты тоже репортер. А пока займись статьей о Майере.

Он бросил трубку. Голова у меня раскалывалась. Но вместо того, чтобы выпить и лечь в постель, я набрал номер полицейского управления и сказал, что сейчас приеду за своей машиной.

Вдоль дороги, обсаженной деревьями, стояли бревенчатые коттеджи. В нескольких сотнях ярдов – центр городка с магазинами, кинотеатрами и неоновой рекламой. Но здесь был настоящий зеленый пригород.

Не привлекая внимания, я остановил машину и пошел к нужному дому.

Я трижды позвонил в дверь, но никто не открыл ее, и я обогнул дом сбоку. В конце дорожки мужчина в джинсах, клетчатой рубашке с коротким рукавом и в соломенной широкополой шляпе подстригал кусты живой изгороди. Я бесшумно пересек газон и подошел к мужчине сзади. Он продолжал работу и, очевидно, не подозревал, что за ним наблюдают. Для меня стало полной неожиданностью, когда мужчина, не оборачиваясь спокойно спросил:

– Ну, что тебе, сынок?

– Когда вы закончите, я бы хотел с вами переговорить.

Он продолжал подстригать куст молча, потом вдруг произнес:

– Что продаешь? Или ты страховой агент?

– Я ничего не продаю.

Мужчина перестал работать, выпрямился и повернулся ко мне. Он был невысоким и поэтому выглядел полным. Мой взгляд скользнул с его округлого брюшка к черным глазам. Я бы не узнал его по тем фотографиям, которые видел. Это были снимки двадцатилетней давности. Кроме того, он сделал несколько пластических операций. Они значительно изменили его внешность.

– Так что ты продаешь, сынок?

– Ничего. У меня личное дело. Лучше бы нам пойти в дом, чтобы нас не подслушивали.

– Что-то я не припоминаю, чтобы кто-то хотел обсудить со мной личные дела.

Я смотрел на него и думал, что он был одним из счастливчиков. Живет себе в мире и спокойствии, копается в саду. Вряд ли кто мог бы представить, что этот человек двадцать лет тому назад был одним из пивных королей Чикаго, заправлял нелегальной торговлей спиртным и не раз устраивал крупные гангстерские войны.

Ему, как и немногим другим, удалось избежать последствий своего незаконного бизнеса.

– Я знаю, кто вы на самом деле, – сказал я тихо.

– И кто же я?

– Вы просто мистер Браун.

– Ну что ж, а теперь ты назовись и, возможно, мы очень хорошо поладим.

– Меня зовут Хэнк Дженсон. Я репортер из «Чикаго Кроникл».

Выражение лица у Брауна почти не изменилось.

– Я не выиграл в лотерею. Не смотрю телевизор. Не знаю, что ты хочешь от меня.

– Может быть, вы что-нибудь захотите от меня, – сказал я.

Он медленно сунул в рот сигарету, прикурил.

– На что это ты намекаешь, сынок?

– Давайте зайдем в дом и поговорим, – настаивал и.

– Я не уверен, что хочу разговаривать, – сказал он тупо.

– А мне кажется, что хотите, – я сделал паузу, облизнул губы и медленно добавил: – мистер Майер.

Он так долго смотрел на меня, что мне показалось, он не расслышал. Потом он бросил сигарету на землю, нарочито раздавил ее каблуком и кивком головы пригласил меня следовать за ним.

Я шел следом, а сердце бешено колотилось в груди; почему-то подумалось, что Майер, несмотря на свои пятьдесят с лишним лет, не тот человек, с которым можно шутить.

Мы поднялись по ступенькам, вошли в дом сзади через французское окно и попали в кабинет.

– Я принесу выпить, – сказал Майер и направился к письменному столу.

Я бросил шляпу в одно из кресел и спокойно уселся в другое. Майер, находясь ко мне спиной, копался в ящике. Когда он повернулся, то в руке у него был пистолет. Я уставился на пистолет. Майер смотрел на меня.

– Это ни к чему, – проговорил я, но во рту у меня пересохло.

– Как тебе удалось узнать?

– Сядьте, мы все спокойно обсудим.

– Ты первый, кто узнал обо мне, – сказал он, тяжело дыша.

Я понял, что у него было на уме.

– Только не принимайте меня за глупца. Я вас прекрасно понимаю. Вы прятались двадцать лет. Вы бы, не задумываясь, всадили в меня пулю, если бы это помогло вам прятаться еще двадцать лет. Но я не настолько глуп. Я послал письмо со всеми фактами самому себе. Если меня не будет, то письмо вскроют.

– Как ты узнал про меня? – спросил он хрипло.

– Оставьте это. Нам есть о чем поговорить…

– Может, лучше прикончить тебя прямо сейчас, – проговорил он задумчиво. От того, как он произнес эту фразу, у меня засосало под ложечкой. Я быстро произнес, покрываясь испариной:

– Но это было бы безумием, – убивать, не узнав, что тебе хотят сказать.

– Ну, хорошо, я слушаю.

– Я начну издалека. Вы знаете человека по фамилии Андерсон?

Он что-то буркнул, но в глазах его отразилась тень беспокойных мыслей, пронесшихся в голове.

– Андерсон убил Джонсона, – продолжал я. – Полиции это известно, но у них нет доказательств. И вас Андерсон тоже хочет убить.

Майер даже глазом не моргнул. Он знал и без меня, что Андерсон охотится за ним. Эта мысль скорее всего не давала Майеру покоя ни днем ни ночью все эти двадцать лет. Возможно, он вскакивал в кровати от кошмарного сна, в котором Андерсон кричал, когда его выводили из зала суда, что Майер и Джонсон «подставили» его, Андерсона. Это они убили полицейского.

В то время Андерсон был почти ребенком, ему исполнилось восемнадцать лет. Его горячее отрицание вины и обвинения против Майера и Джонсона вызывали жалость. Ведь все в зале суда знали, что Андерсон наверняка говорит правду.

Его должны были приговорить к смертной казни за убийство полицейского. Но учитывая его молодость, судья вынес ему меру наказания в виде пожизненного заключения. Именно в этот момент Андерсон впал в бешенство и посылал угрозы и проклятья Майеру и Джонсону.

За двадцать лет, прошедших с тех пор, утекло много воды. Почти сразу же после суда между Майером и Джонсоном произошла ссора. Серьезная ссора. В преступном мире ходили слухи, что причиной разногласий явились детали ограбления банка, во время которого и убили полицейского. Именно за это преступление Андерсон и был посажен в тюрьму на всю жизнь. Эта ссора привела к долгой гангстерской войне. Постепенно Джонсон брал верх, и Майеру в конце концов пришлось исчезнуть. Однако это не удовлетворило Джонсона. Став главарем подпольного мира, он объявил о том, что собирается убить Майера. Ходили слухи, что Джонсон обещал заплатить десять тысяч долларов тому, кто отыщет Майера и убьет его. До войны такая сумма была достаточно крупной, и Майеру пришлось приложить немало усилий, чтобы ускользнуть от многих желающих заработать «легкие» деньги.

За эти двадцать лет Джонсон сказочно разбогател и теперь был джентльменом, который занимался исключительно легальным бизнесом. Он уже не думал об Андерсоне.

И напрасно.

Все эти двадцать лет Андерсон сидел в тюрьме с одной мыслью – отомстить. И вот четыре дня тому назад он сбежал из тюрьмы. Вечером в день побега к дому Джонсона подъехал неизвестный в машине. Угрожая дворецкому пистолетом, он заставил проводить его в спальню Джонсона, где и разрядил всю обойму в спящего хозяина. Описание внешности этого незнакомца почти совпадало с описанием внешности Андерсона.

– А теперь Андерсон ищет вас, – закончил я, рассчитывая вызвать у Майера панический страх.

– Говори дальше, – произнес он с кислым видом, – пока я не услышал ничего нового для себя.

Я сглотнул слюну.

– Послушайте. Полиция ищет Андерсона. Теперь они точно знают, что он убийца. Весь Чикаго обложен. Им известно, что Андерсон где-то в городе. Теперь его поимка – дело времени. Но, похоже, ему на это наплевать. Андерсону нужны вы.

– И что? – спокойно спросил Майер.

– Андерсон сумасшедший. Он убьет любого, кто встанет у него на дороге. Самое лучшее – это побыстрее сдать его полиции. Когда его снова вернут в тюрьму, вам не о чем будет беспокоиться.

– А тебе что за дело? Ты-то чего хочешь?

– Вы хорошо знали Андерсона. Он прячется в Чикаго. Я понимаю, что прошло двадцать лет, но вы, наверняка, знаете много местечек, где Андерсон может скрыться.

– И что?

– Я репортер. Нам нужны новости. Вы мне скажете, где можно найти Андерсона. Я сам разыщу его и передам полиции. Тогда вы можете уже не скрываться, а рассказать о вашей жизни в нашей газете. А мы в течение месяца будем публиковать вашу историю. Вы неплохо заработаете. Как вам эта идея?

– Никак. Меня интересует, как ты узнал, что я здесь.

Я попытался предложить сделку.

– Если я расскажу, вы обдумаете мое предложение?

– Возможно.

– Вы знаете Лэнгдейла?

– Допустим.

– Он один из помощников Джонсона. Сейчас он букмекер.

– Ближе к делу.

– Лэнгдейл знает, что мне можно доверять. Лет пять тому назад он здесь проходил и увидел вас в саду. Он не был уверен, что это вы. Ему пришлось несколько дней наблюдать за домом, чтобы убедиться. Это он мне рассказал, где вы живете. Пять лет он молчал и ждал подходящего момента. Теперь он решил заработать на этом. Когда Андерсон сбежал, Лэнгдейл пришел ко мне с предложением. Сам он боится, а я согласился стать посредником только как репортер «Кроникл» – Лэнгдейл считает, что вам известно, где спрятаны деньги, украденные в банке. Вы боитесь использовать их, а Андерсон не знает, где они. Лэнгдейл хочет получить от вас двадцать тысяч за молчание. Он клянется, что ему больше ничего не надо. Но деньги ему нужны сегодня к двенадцати часам ночи.

В первый раз за все время в лице Майера что-то изменилось.

– Где мне найти Лэнгдейла? – спросил он.

– Вы не поняли. Лэнгдейл ждет до полуночи, а потом дает ваш адрес Андерсону.

Это, видимо, взбесило Майера. На виске у него запульсировала вена. Рука, сжимающая пистолет, так напряглась, что от нее отхлынула кровь. Я весь покрылся холодным потом, потому что пистолет был направлен на меня.

– У меня нет таких денег.

– Я же вам предложил. Скажите, где можно найти Андерсона, и я сам сдам его полиции.

– Лэнгдейл знает, как найти Андерсона? – спросил Майер.

– Не уверен. Он просто подождет до двенадцати, а потом опубликует в завтрашней газете ваш адрес для всех интересующихся.

Теперь уже Майер сник. Его охватил страх. Он подошел к окну и долго смотрел в сад.

– У меня нет таких денег, – повторил он.

– Соглашайтесь с моим предложением. Это лучший вариант для вас.

Майер повернулся и посмотрел мне в глаза.

– Я прожил здесь двадцать лет. У меня новая жизнь, и я не хочу, чтобы в нее вмешивались. Ты понял? Я не хочу, чтобы мое имя появилось в твоей газете. Я не хочу, чтобы мое имя было как-то связано с Андерсоном и Джонсоном. Скажи мне, как можно этого избежать, и я помогу тебе, чем могу.

– Это невозможно. Любой, кто скажет вам, что есть способ выбраться из этой истории, без шума в газетах, лжет. Другого выхода нет.

– А если Андерсона поймают, Лэнгдейл не станет печатать свое объявление?

– Скорее всего, нет.

– Тогда ты не станешь писать про меня в своей газете?

– Вряд ли. Моя профессия – откапывать новости.

– Но у меня есть особая причина. Может, ты еще слишком молод и не поймешь, но…

Он остановился, потому что кто-то открывал ключом входную дверь.

Майер быстро подошел к столу и сунул пистолет в ящик, потом повернулся ко мне.

– Это и есть моя причина. Дочь. Она не знает о моем прошлом. Я лучше умру, чем позволю ей узнать про свою жизнь.

Я впервые слышал, что у Майера есть дочь.

– Но… – начал я.

Майер сделал знак рукой, чтобы я замолчал и изобразил на лице улыбку.

Дверь открылась.

Я замер от удивления.

– Вы! – выдавила она.

8

Возможно, я удивился больше, чем она, но за ней была вина. Майер, занятый своими мыслями, не заметил удивление дочери. Он быстро проговорил:

– Джин, дорогая. Это мой старый приятель. Он зашел по делу. Страховка.

– Очень рад с вами познакомиться, – произнес я, подавив желание добавить «еще раз».

– А по какому делу, папа? Надеюсь, ничего плохого?

– Ваш отец и я говорили о страховании. Отец даже не упоминал о вас до последнего момента. Может быть, теперь я продам вам еще один страховой полис; ведь я узнал, что у вас есть дочь!

– Пожалуй, это как раз то, что я хочу. Но я уже объяснил свою позицию. Тот двадцатитысячный полис слишком дорогой.

– Я посоветуюсь с фирмой, но вы должны принять решение до двенадцати часов.

Майер снова подошел к окну и посмотрел в сад. В это мгновение я знаками дал понять дочери, что она должна выйти из дома вместе со мной.

– Позвони мне позже и скажи, что вы решите.

– Конечно. А может, вы порекомендуете мне кого-нибудь еще? Я имею в виду ваших старых друзей в Чикаго, – спросил я.

– Я уже думал об этом. Полагаю, здесь уже нет никого.

Всем своим видом Майер давал понять, что интервью закончено. Я встал и взял в руки шляпу.

– Рад был с вами повидаться, мистер Браун. И с вами, мисс Браун.

– Я вас провожу, – сказала дочь.

У входной двери она энергично зашептала:

– Что это вы затеяли?

Я холодным взором окинул ее и ответил:

– Вам не кажется, что это я должен задавать вопросы? Моя машина стоит на главной улице. Придумайте что-нибудь и приходите туда поскорее.

Она уже открыла рот, чтобы возразить, но я добавил:

– Или мне вернуться с полицией?

– Ладно. Я приду.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец она появилась. На этот раз на ней было легкое летнее платье и белые босоножки на высоком каблуке. Она молча села в мою машину и выжидающе посмотрела на меня сквозь темные очки.

Я завел машину и поехал в сторону гор. Проехав по шоссе несколько миль, свернул на боковую дорогу.

– Куда это мы едем? – спросила она.

– Сейчас я найду подходящее местечко.

Ехать пришлось недолго. Дорога делала поворот в лесу и выходила на большое прохладное озеро. Я остановился. Теперь, когда она была в легком платье, я смог по-настоящему разглядеть ее.

– Снимите очки. Я хочу посмотреть в глаза даме, которая заставила меня под пистолетом снять штаны.

Она сняла очки и посмотрела на меня чистыми невинными голубыми глазами.

– Ну, теперь мы поедем обратно? – спросила она.

– Мне здесь нравится. Солнце, природа. Я буду сидеть и смотреть на вас.

Она вышла из машины и пошла в город. Правда, она не сориентировалась и зашагала в противоположном направлении. Я направился следом, догнал ее и взял за запястье.

– Если хотите вернуться в город, то надо идти в другую сторону.

Она выдернула руку.

– Мне некогда.

– Тогда объясните, почему вы оставили меня в таком положении.

– У меня были причины.

– Какие?

– Не было денег на дорогу.

– Сказали бы мне, и я бы вас подвез.

– Я не хочу ни от кого зависеть. Мне не нужна ничья помощь.

Мы дошли до пологого спуска, поросшего густой травой. До озера было несколько десятков шагов.

– Давайте присядем, – предложил я.

– Мне некогда. Я обещала отцу, что скоро вернусь.

– Мы пробудем здесь недолго.

Я расстелил свой платок, чтобы она на него села, присел рядом и предложил ей сигарету.

– Зачем вы приходили к отцу? – спросила она.

– Я представился страховым агентом, чтобы попасть к вашему отцу. Мне пришлось потрудиться, чтобы отыскать вас.

– Понятно.

Мы молча покурили.

– Чем вы занимаетесь? – спросил я.

Она зарделась, в глазах мелькнуло подозрение.

– Работаю в библиотеке.

– Вы красивая.

– Жарко, – сказала она, меняя тему.

Было действительно жарко.

Она легла на спину, закинула руки за голову и закрыла глаза.

– Я здесь купаюсь каждый день.

– Я бы тоже с удовольствием искупался. Такая жара.

Она слегка зашевелилась. Ее стройное тело отчетливо проглядывало через тонкое платье. Я наклонился и поцеловал ее.

– Вы очень горячий, – сказала она холодно.

– Да. Это из-за вас.

– На сегодня достаточно. Пойдите окунитесь. Вам надо остыть.

– Если вы так хотите.

Я встал, пошел вдоль берега, нашел еще один спуск, разделся и вошел в воду. Вода оказалась ледяной по сравнению с горячим воздухом. Я быстро выскочил, оделся и пошел обратно.

Когда я вернулся к тому месту, где оставил Джин, то увидел, что она тоже ушла купаться. Стоя по колено в воде, она вела себя так, как будто была одна в целом мире. Ее золотистая от загара кожа блестела капельками воды. Она переменила позу, и я вдруг узнал ее. Подойдя почти вплотную, я сказал:

– Очень хорошо. Давайте посмотрим другие позы.

Она вздрогнула и испуганно присела в воду до самого подбородка, скрывая от меня свою наготу.

– Как вам не стыдно. Почему вы не предупредили, что возвращаетесь. Я же голая.

– Бросьте прикидываться. Я понял, кто вы. Вы – Джин Браун.

– Конечно. Нас же познакомил отец.

– Вы та самая Джин Браун. Звезда стриптиза.

– Замолчите! – сердито крикнула она. – Может, вы и правы, но мне надо вам кое-что объяснить.

– Выходите из воды, вытирайтесь, закурите сигарету, и мы все обсудим, – предложил я.

– А вы обещаете не смотреть?

– Я обещаю смотреть так, как никогда раньше не смотрел.

– Ну, пожалуйста, не смотрите.

Я никак не мог понять. На неё смотрели сотни тысяч мужчин. Я был один.

– Послушайте. Вы можете сидеть в воде до посинения, но когда вы станете выходить, я буду стоять здесь и смотреть на вас.

– Ну и черт с вами! – зло проговорила она и, выпрямившись во весь рост, пошла из воды.

– Вот, вытритесь, – сказал я, подавая ей свой платок, и отворачиваясь. Когда я повернулся, она уже была одета.

– Свинья, – проговорила Джин, расправляя платье.

– Да что вы так завелись, леди? Или мне надо было заплатить за вход?

Она со всей силы ударила меня. Я отшатнулся и потер щеку.

– Я так не могу, – предупредил я.

– Вы это заслужили.

Она села на траву, достала из сумочки расческу и стала причесываться. Я присел рядом, закурил.

– Теперь я понимаю, почему вы взяли мою машину. Вы хотели скрыться в Чикаго. Вам не хотелось встречаться с журналистами.

– Вы не должны никому рассказывать, кто я.

– Почему?

– Никто здесь не должен знать, чем я занимаюсь во Франции. – В ее глазах появилось молящее выражение. – Потому что моему отцу будет стыдно за меня, если он узнает…