Текст книги "Второй шанс"

Автор книги: Хелин Вэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Альваро иронически кивнул.

– Ну да, конечно. Тем более что и не каждому хватает храбрости признать всю правду о себе.

Глаза девушки сузились. Он что, издевается над ней?

– Вы полагаете, что знаете обо мне всю правду? – медленно спросила она.

Он улыбнулся – снова одними губами.

– Во всяком случае, уж побольше вашего. Если верить вашим словам.

Аманда прикусила губу. Теперь она и впрямь не на шутку рассердилась, но, если подумать, это не так опасно, как млеть от восторга.

– Собственно, из последней нашей встречи я запомнил в основном танцы, – задумчиво продолжил Альваро. – Надо сказать, теперь вы танцуете гораздо, гораздо лучше, чем тогда. В тот раз вы партнеру все ноги продырявили своими шпильками. А ведь он смотрел на вас с обожанием и стерпел бы и не такое. Что с ним стало, с этим юношей?

– Ума не приложу! – совершенно искренне ответила Аманда. – Хотя согласитесь, трудно танцевать с партнером, который млеет от восторга до такой степени, что не попадает в такт музыке, – сымпровизировала она, вспомнив своего кавалера на выпускном вечере в колледже. И, как оказалось, попала в точку, сама того не ведая.

Альваро приподнял бровь.

– А мне казалось, у вас амнезия. Значит, что-то вы все-таки помните?

– О, об амнезии сказали вы, не я, – ослепительно улыбнулась девушка. – Я просто говорила, что есть вещи, о которых я предпочитаю не вспоминать.

Видимо, Альваро принял это на свой счет, и Аманда с удовольствием отметила, что и он в свою очередь слегка нахмурился.

– Так вы хотите сказать, что и меня не помните?

Она улыбнулась еще ослепительнее.

– Ну что вы! Как может девушка или женщина забыть вас, даже если видела всего однажды!

Глаза Альваро сверкнули, но от досады или от затаенного смеха, она не поняла.

– Но намекнули довольно-таки прозрачно.

– Предположения – рискованная вещь.

– Да? Ну тогда, можно сказать, что я привык рисковать. Кстати... – лицо его вновь сделалось непроницаемо, и Аманда инстинктивно догадалась, что то, что сейчас предстоит услышать, ее не порадует, – мне доводилось слышать, что вы со времени того бала вели довольно-таки бурную жизнь. Может, выкроите время и посвятите меня в те подробности, о которых мне следует знать как вашему будущему мужу?

Вот теперь, несмотря на всю его холодную замкнутость, она читала его как раскрытую книгу. Хочет, чтобы невеста сама призналась, что не всегда следовала строгим нормам морали. И хотя Аманда уже успела услышать кое-какие слухи о той, кого призвана была изображать, у нее возникло мгновенное желание защитить мадемуазель Жанетт. Но нельзя было забывать и об осторожности: все-таки Жанетт еще предстоит самой встретиться с Альваро, вот тогда пусть и разбираются между собой. От нее же сегодня требовалось лишь умение маневрировать.

– Вам не кажется, что для первой встречи через восемь лет вы интересуетесь слишком... интимными подробностями? – уклончиво сказала она, стараясь смягчить отказ отвечать улыбкой.

Черные брови Альваро саркастически изогнулись.

– Предпочитаете не ворошить прошлое?

– А зачем? Если наш союз – дело решенное, то это ничего не изменит. А если нет, пусть каждый останется при своих скелетах в шкафу.

– Вот как! – Да эта девица и святого из себя выведет, подумал Альваро, но неожиданно понял, что почему-то не может на нее сердиться.

Она же и не собиралась останавливаться.

– Судя по всему, ваше прошлое чисто, как свежевыпавший снег! – с вызовом заявила Аманда.

– Мое прошлое никакого отношения к делу не имеет, – с бесящим ее видом собственного превосходства ответил Альваро. – Впрочем, можете ничего не говорить. Ваша реакция уже сказала мне все, что я хотел знать.

– В самом деле? Тогда не потрудитесь ли привести хоть один пример «сомнительного» поступка из прошлого маде... из моего прошлого?

Аманда тут же пожалела о неосторожных словах: это и называется «лезть на рожон». Но надменный испанец просто выводил ее из себя!

– Едва ли вы захотите, чтобы я это делал.

– Да вы просто блефуете! – Она гневно тряхнула головой.

Альваро смерил ее оценивающим взглядом.

– Ну, коли вы настаиваете...

Молодой человек неожиданно заключил ее в объятия и повел в танце под вновь заигравшую музыку.

– Итак, первое, что приходит в голову, – светски улыбаясь, начал он. – Вам тогда как раз исполнилось пятнадцать. Ваша семья снимала виллу на Тосса де Map по соседству с нашей. И как-то раз, зайдя к себе в комнату, чтобы переодеться перед званым ужином, который устраивал мой отец, я обнаружил там вас практически без одежды. Сцена вышла малоприятная. А поскольку дом был полон народу, огласки избежать не удалось. Вы же еще имели наглость утверждать, будто я вас сам туда заманил.

Аманда внутренне содрогнулась. Похоже, мадемуазель Жанетт была трудным подростком. И все же едва ли стала бы сейчас извиняться за детские шалости. А значит, и ей извиняться не стоит. Аманда дерзко рассмеялась.

– А что у вас нет ровным счетом никакого чувства юмора, я тогда не говорила? И вообще это все выдумки! В жизни бы так не поступила.

В каком-то смысле это была чистая правда. Она, Аманда Беркли, никогда ничего подобного себе бы не позволила.

– И все-таки это были вы... Или ваш двойник.

Аманда невольно поежилась: до того близко к цели пришлось это небрежное замечание. Но Альваро, не заметив ее тревоги, продолжил:

– Впрочем, у меня в запасе еще немало подобных эпизодов. Желаете ознакомиться и с ними?

Девушка с напускным хладнокровием небрежно покачала головой.

– Ни к чему. Ход ваших мыслей мне примерно понятен.

– Итак, вы признаетесь.

– И не подумаю! – снова ослепительно улыбаясь, ответила Аманда.

Интересно, если кто-нибудь сейчас за нами наблюдает, догадывается ли он, каким разговором мы заняты, или принимает нас за обменивающихся ничего не значащими фразами жениха и невесту? – подумала она.

– Но это же нелогично! Вам ничего не остается, кроме как признать мою правоту, – заявил Альваро.

– Разве? – Аманда решительно высвободилась из его объятий, благо музыка как раз кончилась. – Простите, но мне наскучила эта тема.

Она собралась покинуть его, но испанец преградил ей дорогу.

– Признайтесь!

Вот настырный, вздохнула Аманда и с искренним сочувствием подумала о Жанетт. Мало ли что избалованная девчонка могла натворить в юности! Не расплачиваться же ей за это всю жизнь? И потом, почему этот мужчина решил, что может судить всех и вся? Она еще раз взглянула на него.

Ну, красивый, ну, властный, ну, уверенный в себе. Да, именно о таком она и мечтала когда-то – о победителе, который хватает понравившуюся ему девушку и уносит к себе, небрежно швырнув на плечо... Вот ведь глупости! Она уже не пылкий подросток, постарше Жанетт будет, и вовсе не мечтает, чтобы ее хватали и швыряли. Да и вообще такой тип поведения – пережиток прошлого. Идеальный герой нового времени уважает женщину и обращается с ней как с равной. Как со старым приятелем.

Она смерила Альваро гневным взглядом.

– Не смейте меня ни к чему принуждать! Вы мне еще не муж!

– Вот именно, не муж. И простите, что напоминаю: это еще вопрос, войдете ли вы в нашу семью.

Аманда даже задохнулась от возмущения. А потом топнула ногой. Две ее личности – та, которой была она на самом деле, и та, которую только изображала, окончательно слились воедино.

– Не понимаю, почему вы так хотите жениться на мне, если на дух меня не переносите!

Альваро пораженно взглянул на нее – должно быть, не ожидал такой прямоты.

– Ничего подобного я не говорил.

– Не говорили. Но всем своим видом давали понять. Есть, знаете ли, такая вещь, как язык тела.

– Тогда вы неверно понимаете мое тело.

Взгляды их встретились и скрестились. В наступившей тишине оба медленно осознавали значение слов, брошенных друг другу. Аманда вдруг почувствовала, что густо краснеет, и это разозлило ее еще сильнее.

– Хочу, чтобы вы знали, – наконец произнес Альваро. – Я бы никогда не женился на женщине, которую на дух не переношу.

Глаза Аманды сверкнули опасным огнем.

– Так, значит, свадьба отменяется? – язвительно спросила она и, не дожидаясь ответа, бросилась к миссис Осакиро, которая, не в силах скрыть тревоги, не спускала глаз со своей подопечной.

2

Проскочив мимо японки, Аманда устремилась в глубь какого-то коридора, где, ей казалось, она найдет убежище от любопытных взглядов. Слава Богу, по дороге ей никто не попался. А то вид хозяйской дочки, окончившей пансион благородных девиц в Швейцарии и блиставшей несколько лет в высшем обществе за океаном, мчащейся сейчас на всех парах по роскошной ковровой дорожке, поверг бы кого угодно в недоумение.

– Что я наделала? Что я наделала? – твердила она. – Ну кто меня за язык тянул?

Ворвавшись в какую-то пустую комнату, Аманда оглянулась по сторонам, увидела кресло, обессиленно опустилась в него и закрыла лицо руками.

Когда кто-то осторожно тронул ее за плечо, она от неожиданности чуть не подпрыгнула.

– А-а, это вы, миссис Осакиро, – произнесла она, глядя на запыхавшуюся пожилую женщину. – Простите, боюсь, я подвела вас.

Заметив появившееся на лице японки вполне справедливое изумление, Аманда объяснила:

– Я, конечно, наговорила много чего лишнего. Но знаете, надо быть идиоткой, чтобы выйти замуж за такого человека. – Она посмотрела в глаза миссис Осакиро. – И если у мадемуазель Жанетт есть хоть капля здравого смысла, она тоже за него не выйдет.

Смешно, но до сих пор Аманда практически не задумывалась, какова же на самом деле девушка, чью роль она исполняет. Мадемуазель Жанетт являлась для нее скорее некой абстрактной фигурой и лишь теперь вдруг стала реальным, живым человеком. И вот от лица этого живого человека она наговорила столько резкостей Альваро!

Девушка невидящим взором уставилась перед собой, потом вдруг резко повернулась к миссис Осакиро.

– Когда мадемуазель Жанетт наконец найдется, мне надо будет обязательно поговорить с ней прежде, чем она встретится с женихом. Пересказать ей кое-что из того, что мы с ним друг другу наговорили. А то непременно возникнет какое-нибудь недоразумение.

Миссис Осакиро глядела на свою подопечную с откровенным страхом – так моряки следят за приближением девятого вала, грозящего гибелью кораблю. И неудивительно, за минувшие недели Аманда успела понять: японка чуть ли не до смерти боится отца Жанетт и мечтает, чтобы намеченный им брак состоялся. Любой ценой. Беда заключалась в том, что мадемуазель Жанетт, как стало ясно в последнее время, отнюдь не расположена к «сотрудничеству» и планы отца в грош не ставит. Миссис Осакиро, правда, не уставала твердить, что, мол, в нужный момент взбалмошная наследница наверняка появится. Но момент настал – и где мадемуазель Лолливаль?

И вообще, чем дальше, тем запутанней представлялась Аманде вся эта ситуация. Она вопросительно посмотрела на миссис Осакиро.

– Послушайте, а как вы себе все это представляете? Ведь стоит этому испанцу увидеть настоящую мадемуазель Жанетт, он сразу поймет, что сегодня была не она.

Та беспомощно развела руками.

– А что мы можем сделать? Одна надежда на то, что завтра он уезжает и вернется лишь через несколько недель. Быть может, за это время ваш образ у него в памяти слегка потускнеет и сеньор де Вальеспин спишет различие на то, что мадемуазель иначе одета и накрашена. – Японка озабоченно покачала головой. – Но голос... манера держаться... – Она выразительно возвела очи к потолку. – Что ж, будем смотреть правде в глаза. Да, он может догадаться, что что-то не так. Но все равно у нас нет другого выхода.

Аманда вдруг ощутила острое чувство вины. Она ведь знала, как важно для миссис Осакиро расположение всемогущего месье Лолливаля. А сегодня все испортила.

– Боюсь, я разругалась с этим Вальеспином в пух и прах, – отводя глаза, призналась она. – Наговорила такого, чего не следовало бы. Даже не знаю, может, теперь он сам откажется от помолвки.

Смуглое лицо японки второй раз за вечер посерело.

– Что вы наделали? Да месье Лолливаль спит и видит свою дочь замужем за этим испанцем!

Аманда виновато потупилась.

– Простите. Правда, мне очень стыдно. Но этот человек невыносим!

Миссис Осакиро схватила ее за руку и чуть ли не выдернула из кресла. Такая субтильная, вроде бы немолодая, и откуда только силы взялись?

– Вы должны отыскать его и помириться! – прошипела она. – Скорее! Пока он еще не уехал!

Аманда покачала головой.

– Миссис Осакиро, да поймите же, я не могу. Слышали бы вы, как он со мной разговаривал...

– Разговаривал? – Отпустив девушку, японка возмущенно всплеснула руками. – Лучше подумайте, как со мной будет разговаривать месье Лолливаль! Да что там разговаривать, просто вышвырнет на улицу без денег и рекомендаций! Как вы думаете, зачем он приставил меня к своей дочери? Чтобы свадьба состоялась во что бы то ни стало! А я понятия не имею, куда делась эта взбалмошная девица, да и вы еще делаете все, чтобы помолвка была расторгнута! – Внезапно она сменила тон на умоляющий. – Ну, Аманда, пожалуйста. Вы не понимаете, как это важно для меня.

– А вы не понимаете, как это будет трудно для меня, – вздохнула девушка, сдаваясь.

Найдя своего друга на террасе, в одиночестве любующегося звездной ночью, Альваро сначала плотно закрыл стеклянные двери и только потом дал волю своему раздражению.

– Ну и девица! Невыносима, просто невыносима! Из тех, кто привык всегда оставлять последнее слово за собой!

Рикардо благоразумно промолчал. Не говорить же Альваро, что мадемуазель Жанетт не единственная на сегодняшнем вечере, кто страдает этой небольшой слабостью.

Так и не дождавшись ответа, молодой человек опустился в плетеное кресло и устало подпер голову рукой.

Человеку с его положением в обществе, что ни говори, лучше жениться. Это раз. Франсиско нужна мать. Это два. И, наконец, если уж брак по любви для него невозможен, надо превратить его хотя бы в выгодную сделку. А месье Лолливаля связывают с его, Альваро, семьей давние как деловые, так и дружеские отношения. Это три. Так что, если ради этого не придется идти на совсем уж непомерные жертвы, кандидатура мадемуазель Жанетт представляется самой подходящей.

Подняв голову, Альваро несчастными глазами посмотрел на Рикардо.

– И почему только жизнь такая сложная штука?

– Потому, что ты слишком серьезно относишься к ней, – отозвался тот. – Хотя, видит Бог, у тебя есть на то все основания. Плюс твои довольно устаревшие понятия о чести. Их можно разделять, ими можно восхищаться, но, согласись, жизнь они осложняют довольно-таки здорово. Вот как в ситуации с месье Лолливалем.

– Но моя семья и впрямь перед ним в огромном долгу. Если бы не его поддержка, и финансовая, и техническая, и информационная, фирма моего отца прогорела бы во время последнего кризиса.

– Совершенно верно. Правда, не всякий счел бы, что из благодарности теперь должен жениться на дочери своего благодетеля. Но ты не можешь иначе. И я тебя понимаю. Как понимаю и твое нежелание на ней жениться.

Альваро снова вздохнул. До сегодняшнего дня он как-то не задумывался, почему месье Лолливаль так озабочен тем, чтобы выдать за него свою дочь: ни дать ни взять торговец, спешащий сбыть с рук сомнительный товар. Конечно, возможно, все вполне невинно – просто хороший отец заботится о будущем дочери. В конце-то концов ей уже двадцать шесть, хотя, надо сказать, выглядит она моложе, больше двадцати трех не дашь.

– Если не возражаешь, я бы поделился с тобой одной мыслью, которая только что пришла мне в голову, – сказал Рикардо.

Альваро кивнул.

– Валяй. Любая мысль по этому поводу сейчас будет, что называется, в кассу. Потому что своих мыслей у меня практически нет.

– Мы ведь оба знаем, какой у месье Лолливаля чудовищный нрав, да?

– Уж это точно, – вздохнул молодой человек.

– Так вот представляешь, что с ним будет, если он узнает, что ты отказался жениться на его дочери, не проведя в ее обществе и получаса? Как пить дать сочтет это за личное оскорбление. А месье Лолливаль может быть очень опасным врагом.

– И снова ты прав. Как ни велико искушение, а я себе позволить подобной роскоши не могу. – Из груди Альваро вырвался очередной душераздирающий вздох.

– Но, может, – добавил секретарь, – если бы ты провел с Жанетт еще хотя бы часик, вы бы начали лучше понимать друг друга? Того гляди, она бы тебе даже понравилась.

– Понравилась?! – Альваро аж задохнулся. – Ну, это вряд ли. Хотя я понимаю, к чему ты клонишь, Рикардо. И наверное, последую твоему совету. Попробую предпринять еще один заход. В конце концов это только по-честному: дать девушке второй шанс. Кто знает, может, у нас что и получится.

– Вот именно!

И с подобным напутствием Альваро де Вальеспин отправился на поиски невесты.

Самое интересное, что, судя по всему, мадемуазель Жанетт успела прийти ровно к тому же выводу. Едва войдя в зал, Альваро заметил ее – она оглядывала гостей, точно кого-то искала среди них, а заметив жениха, направилась в его сторону. Правда, лицо ее отнюдь не пылало энтузиазмом, а походка казалась слегка скованной, словно решение далось ей с немалым трудом, но эти мелочи сейчас ничуть не волновали Альваро. Он твердо вознамерился сделать все от него зависящее, чтобы загладить ссору и, если повезет, найти с невестой общий язык. Удастся подружиться с ней – лучше и не придумаешь. Но если придется тащить упрямицу к алтарю силой – что ж, так тому и быть.

На ходу разглядывая мадемуазель Жанетт, Альваро в очередной раз успел подивиться ее необыкновенной, ослепительной, но вместе с тем на редкость одухотворенной красоте. На миг сердце его сжалось от чего-то очень похожего на сожаление. Ах, будь она только другой, не такой, какой рисуют ее все слышанные им сплетни, они могли бы чудесно поладить. Но, увы, уповать оставалось разве что на чудо.

Пробормотав какой-то комплимент, Альваро снова пригласил девушку на танец. Она натянуто улыбнулась в ответ и украдкой бросила на свою спутницу-японку взгляд не то мятежный, не то взывающий о помощи, но руку подала. А большего Альваро сейчас и не требовалось.

Стоило Аманде оказаться в крепких объятиях этого красивого, но мрачного испанца, предательское тело вновь принялось за свое. Колени подкашивались, под кожей растекались жаркие ручейки огня, в голове мутилось. Вот ведь нелепость! Она же решила, твердо решила, что Альваро ей совершенно безразличен, даже скорее неприятен, так почему же тело отказывается признавать сей факт?

Девушка напомнила себе о своей главной задаче. Она же обещала миссис Осакиро исправить ошибку, помириться с женихом мадемуазель Жанетт. Нельзя быть эгоисткой, нельзя думать только о себе. В конце концов она после сегодняшнего вечера больше не увидит Альваро – тут сердце ее вдруг налилось свинцовой тяжестью, – но миссис Осакиро, как и самой Жанетт, еще предстоит иметь с ним дело. И нельзя, чтобы они оказались перед пропастью непонимания, порожденной ее опрометчивостью. Пора наводить мосты.

Набрав в грудь побольше воздуха, Аманда подняла взгляд на партнера.

– Мне бы хотелось извиниться. Я вела себя возмутительно. Наговорила вам резкостей. Прошу прощения.

Альваро очень серьезно кивнул.

– Вы крайне великодушны, мадемуазель.

Она еще несколько мгновений смотрела ему в лицо, ожидая продолжения и стараясь абстрагироваться от притягательной силы, заключенной в этих точеных чертах лица, аристократическом изгибе губ, длинных, как у девушки, темных ресницах. Интересно, а каково это лицо в минуту нежности? Как улыбаются эти губы той, которую он хочет очаровать, а вовсе не сразить презрительным равнодушием?

Однако пауза затягивалась. И Аманда не выдержала.

– А вы? – спросила девушка.

Аманда не сомневалась: он прекрасно понимает, что она имеет в виду. Однако Альваро предпочел изобразить святое неведение.

– Что – а я? – Губы его слегка изогнулись в улыбке, но понять ее смысла девушка не могла.

– Вы не хотите извиниться передо мной?

– Непременно. Как только совершу что-нибудь, за что следовало бы извиняться.

В глазах Аманды вспыхнули сердитые искорки. Она уже открыла рот для резкой отповеди, но заставила себя сдержаться. Не стоит поддаваться на подобные провокации! Мысленно досчитав до десяти, она лучезарно улыбнулась.

– Чудесно. Иного я и не требую.

Похоже, он оценил ее самообладание. И решил вознаградить за эту маленькую победу над собой. А быть может, и сам вышел победителем из какой-то внутренней борьбы.

– Ладно, – голос его звучал хмуро, и девушка поняла: большего ей не дождаться, но и это уже кое-что, – давайте признаем, что оба повели себя не лучшим образом. Так что предлагаю забыть обо всем и попробовать заново.

– Согласна, – кивнула Аманда.

– Вот и замечательно. У нас уже появляется возможность обсудить ту не самую ординарную ситуацию, в которой мы оба находимся.

– Ситуацию? А, да. Да-да...

Аманда изо всех сил старалась скрыть владеющую ею растерянность. Конечно, она надеялась, что достаточно знает об этой самой ситуации, чтобы не сесть в калошу, но все же лучше ограничиться общими фразами. Так оно безопаснее. И главное – не делать никаких опрометчивых заявлений от лица мадемуазель Жанетт.

– Ведь я, – продолжил тем временем Альваро, – даже понятия не имею, как вы сами-то ко всему этому относитесь.

Ну вот! Началось! А она так стремилась избежать всяких деталей и уточнений.

– А вы? – спросила она, стараясь потянуть время.

– Со мной все просто. Я в огромном долгу перед вашим отцом, он не раз помогал моей семье в тяжелые для нас времена. И я обещал ему жениться на его любимой дочери.

Аманда вглядывалась в лицо Альваро, силясь найти хоть искру обычных человеческих чувств за всем этим поистине олимпийским спокойствием.

– И все?

– Да. А чего же больше? – Он пожал плечами. – Но, согласитесь, сложившееся положение равно неловко для нас обоих.

Девушка свела брови. Правильно ли она все поняла?

– Иными словами, вам самому не так уж и хочется жениться на дочке месье Лолливаля?

Похоже, ее выбор слов слегка озадачил Альваро, но он кивнул.

– Я обещал ему, что предложу его дочери мое имя и мое положение в обществе. И намерен выполнить обещанное.

Аманда напомнила себе, что говорить надо от первого лица.

– Понятно. Кажется, суть я уловила. Вы женитесь на мне, лишь бы сдержать слово, даже если на самом деле этого делать вам совсем не хочется? Просто в знак благодарности месье Лолливалю?

– Нет, вы все-таки не уловили сути. – Лицо у него приняло чуть ли не оскорбленное выражение. – Поэтому-то нам и следует все хорошенько обсудить.

Аманда поглядела на него с сомнением.

– Да, верно, разговор начистоту тут не помешал бы.

– Отлично. И чем раньше, тем лучше. – Альваро оглянулся на двери, ведущие на террасу. – Почему бы нам не найти местечко потише. Ну, например...

– О нет! – Аманда понимала, к чему все идет. Если она попытается играть в искренность, домысливать за мадемуазель Жанетт чувства француженки к своему жениху, это чревато очередной катастрофой, и уже непоправимой!

Альваро изумленно уставился на нее. Еще бы, только что все шло гладко и вдруг заминка на ровном месте.

– Нет?

– Простите! Но я еще не готова к этому разговору.

Она обещала миссис Осакиро помириться с женихом мадемуазель Лолливаль – и помирилась. Большего от нее и не требовалось. Ее обязанности благополучно завершены, теперь остается только как можно скорее откланяться и сбежать. Сбежать ото всех – и от самой миссис Осакиро, и от этого надменного испанца, и от всей этой путаницы вообще.

Очередной танец как раз подошел к концу. Радуясь освобождению, Аманда поспешно выдернула руку из руки Альваро и мило ему улыбнулась.

– Огромное спасибо за прекрасный вечер, сеньор де Вальеспин. Было просто чудесно. Доброй ночи.

С этими словами она повернулась и поспешила прочь из бального зала, оставляя позади себя крайне озадаченного испанского аристократа, но ничуть не переживая из-за этого.

Несколько минут спустя Аманда уже стояла в дверях особняка и ждала, пока ей подадут машину. В наши дни с бала не сбегают в одной туфельке под бой часов. А уж тем более такая важная особа, как единственная дочь месье Лолливаля. Чтобы сыграть роль до конца, девушка должна была уехать со всей пышностью, требуемой в данном случае. И неважно, что сверкающий «бентли» отвезет ее не в усадьбу, купленную французским миллионером для своей дочери, а в скромную гостиницу, выйти из которой светской львице предстоит уже в новом обличье – незаметной серой пташкой.

В голове еще прокручивались недавние сцены. Хотя Аманда была абсолютно уверена, что никогда больше не увидит Альваро, она знала, что долго еще будет вспоминать нынешний вечер. Не каждый день студентке, подрабатывающей в цветочном магазине, доводится приобщиться к жизни высшего общества.

– Да, было занятно, – пробормотала она себе под нос, вытягивая шею, чтобы понять, не ее ли автомобиль приближается к парадному входу. – Но как же хорошо, что все уже кончилось!

Миссис Осакиро еще не вышла, видимо обмениваясь прощальными любезностями с кем-то из других гостей, но Аманде не терпелось поскорее уехать отсюда. Вдруг сеньор де Вальеспин решит еще раз побеседовать с ней?

Блестящая черным глянцем машина плавно остановилась перед самыми ступенями. Молодой черноволосый шофер вышел и с поклоном распахнул пассажирскую дверцу, стараясь оставаться в тени.

– Прошу вас, мадемуазель.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, торопясь проскользнуть внутрь. Поглощенная заботами о том, чтобы не защемить край платья, она не сразу обратила внимание на то, что «бентли» сорвался с места и быстро покатил по подъездной аллее.

Вскоре сверкающий автомобиль уже миновал пригороды Лондона, направляясь в сторону Бейзингстока, но явно не по той дороге, которая вела к гостинице, где остановилась Аманда. Девушка не на шутку встревожилась.

– Остановитесь немедленно! – потребовала она у водителя. – Неужели вы считаете, что можете безнаказанно... похитить человека в Лондоне средь бела дня?!

Но уличные фонари, через равные промежутки освещающие городской пейзаж за окнами машины желтоватым светом, свидетельствовали о том, что, назвав время суток белым днем, Аманда несколько погорячилась. Зато все остальное вполне могло оказаться чудовищной правдой. Почему бы и не украсть наследницу миллионов?

– Простите, мадемуазель, если заставил вас волноваться. – Шофер чуть повернул голову, обращаясь к Аманде, и она с удивлением узнала молодого человека, которого видела вместе с Альваро на приеме. – И конечно же ни о каком похищении и речи не идет.

– Тогда объясните толком, что происходит! – потребовала не совсем еще успокоившаяся Аманда.

– Сеньор де Вальеспин настоятельно просит уделить ему немного вашего драгоценного времени, – ответил ей молодой человек.

– Настоятельно просит! Да вы хоть понимаете, как нелепо слышать ваши слова в такой ситуации?

Ответа она не дождалась, потому что «бентли» затормозил перед небольшим особняком, окруженным живой изгородью, и с ровной зеленой лужайкой, простирающейся перед ним.

Молодой человек, изображающий шофера, – неужели сегодня такой день, когда все кого-нибудь да изображают? – подумала Аманда, – снова открыл перед ней дверцу и предложил войти в дом.

Делать было нечего. И Аманда, правда изобразив неудовольствие, с гордым видом прошествовала по гравиевой дорожке к двери, над которой висел фонарь, освещая каменные ступени. Окна же дома были темны, наглухо зашторены, видимо чтобы случайный прохожий не смог увидеть того, что происходит внутри.

Не успела девушка подняться, как дверь отворилась.

– Мадемуазель Жанетт, – полупочтительно-полунасмешливо обратился к ней Альваро, и свет фонаря на мгновение выхватил из полутьмы его красивое, мужественное лицо, – польщен тем, что вы удостоили меня чести своим посещением в столь поздний час.

– Я и не думала удостаивать вас никакой чести! – не очень-то по-светски огрызнулась Аманда. – И вам это прекрасно известно!

Он посторонился, предлагая ей войти. Взгляд его при этом не утратил своего бесстрастного выражения.

– Сожалею, что взял на себя смелость действовать подобным образом, но нам надо поговорить.

– Это вам надо! – отрезала Аманда, проходя в гостиную, которая, не в пример невзрачному с виду особняку, выглядела роскошной и одновременно уютной. – А мне надо отдохнуть. Я с ног валюсь от усталости! Немедленно отвезите меня обратно!

Альваро и бровью не повел.

– Жанетт, будьте же благоразумны. Нам надо еще многое обсудить. К тому же, признайте, обстановка здесь куда спокойнее, чем в доме вашего отца.

Аманда метнула на него беспомощный взгляд, понимая, что находится в крайне невыгодном положении. Ну что ей с ним обсуждать, о чем договариваться? Она не может ничего ему обещать, не может даже поговорить начистоту. Он станет задавать ей всякие вопросы, а что прикажете отвечать?

– Право же, – предприняла Аманда последнюю отчаянную попытку переубедить его, – я сейчас совершенно не могу разговаривать. У меня жуткая мигрень. Мне надо домой. К тому же миссис Осакиро будет волноваться, не понимая, куда я пропала.

– Ничего страшного, – успокоил ее этот ужасный человек. – Мой секретарь сообщит ей, в чем дело. А домой я вас и сам потом отвезу.

Час от часу не легче! Если он завезет ее в усадьбу настоящей мадемуазель Жанетт, она и к утру домой не вернется!

Вскинув подбородок и выпрямившись, Аманда посмотрела в глаза Альваро и произнесла, чеканя каждое слово и немало удивляясь этой невесть откуда взявшейся властности:

– Я настаиваю, чтобы вы сию же секунду отвезли меня обратно!

Похоже, столь решительная перемена в ее поведении удивила даже Альваро. Судя по всему, только сейчас до него дошло, что девушка и впрямь не на шутку рассержена. Но отступать он и не думал.

– Простите, Жанетт, – сказал Альваро уже мягче, – но я не могу отпустить вас. У нас мало времени, а обсудить требуется многое. Надо покончить с этим сегодня же. Завтра я улетаю из Англии.

Аманда смотрела на него, не зная, на что решиться. Собственно, выбор был небогат. И ни один вариант ее особо не радовал. Можно наотрез отказаться от разговора – и на корню загубить помолвку неизвестной ей лично, но ни в чем не повинной мадемуазель Жанетт. А можно рискнуть, положиться на везение и постараться отделаться общими, ничего не значащими фразами.

– Ну ладно, сеньор де Вальеспин, – со вздохом произнесла она, опускаясь в кресло перед уютно горящим камином. – Раз вы так настаиваете.

Альваро неожиданно овладело странное ощущение нереальности, как будто все это происходило с кем-то другим, а не с ним. Как будто в какой-то момент он утратил контроль над событиями и вот теперь оказался наедине с этой странной девушкой в комнате, освещенной только романтическим пламенем камина. Он словно только сейчас начал понимать, как опрометчиво пообещал связать с ней свою судьбу.