Текст книги "Обними (СИ)"

Автор книги: Хельга Петерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Какого, мать его, хрена?

– Обучение? – хрюкнул Натаниэль.

Рита уперлась ладонями в стол и стала подниматься из кресла. Взгляду сразу открылось то, что всё это время было спрятано за крышкой ноутбука: огромные армейские ботинки на толстой подошве, вывалянные в грязи по щиколотку. На ранее чистом полу оупен-спейся пролегла дорожка из следов десятого размера обуви. Или одиннадцатого. Серьёзно?

– Ну да, – парень снова перекатил жвачку языком и пожал плечами. – Я был тут вчера, и меня позвали учиться. Куда мне сесть?

Натаниэль крутанулся на стуле к стене и откровенно заржал, прикрывшись брошюрой с походом по Хайлэнду. Валлийцы вообще не особенно сдержанные. Рита окончательно выбралась из-за стола, одёрнула юбку и зашагала к проёму в стекле. Или у неё помутнение в мозгу, или этого парня вчера здесь не было. Она бы поставила на второе.

Каблуки гулко застучали по полу. Нат перестал ржать и вытянул губы трубочкой.

– У-у-у… – пролетело по офису. – Беги, пацан.

Кретин.

– Что здесь происходит? – Рита остановилась напротив парня. Голову пришлось задрать.

– Здрасьте, – он вынул руку из кармана и чавкнул жвачкой. – Это же тут сидят продажники, да? Я вчера был на собеседовании, внизу, меня взяли, – широкий рот растянулся в улыбке. В зубах застряла жвачка.

На этаже под оупен-спейсом сидят эйчар Леонард и бухгалтерия. Интересный ход.

– Вы ошиблись, – Рита скрестила руки на груди. – Я видела все резюме, вашего там не было.

– Было.

Осёл.

– Вы будете со мной спорить? – она выгнула брови.

Натаниэль тихо присвистнул. Еще один осёл, но хотя бы привычный.

– Я там был, – парень почти комично надулся. – Я просто покрасился! – он ткнул пальцем в зеленые волосы и снова чавкнул. – Вчера, после собеседования! Решил, раз самый страшный этап пройден, можно вернуть себе свою стихию, свой дух. Я просто не мог найти работу, эйчары меня не любят. Пришлось приодеться. Костюм купить, рубашку мамка отцовскую погладила.

Кажется, брови выгнулись еще, но Рита перестала их контролировать.

– Рубашку… – голос стал напоминать шипение кошки. – Мамка…

– Ага… Так куда мне сесть?

Даже непонятно, что в этом самое тупое: что он пришёл почти перед закрытием, что верит в свой успех, или что всё самое сложное якобы закончилось этажом ниже. Рита стремительно пробежала взглядом по лицам сотрудников. Они ждут шоу. Почему они его ждут, боже? Она должна, по их мнению, обидеть наивного ребенка?

– Послушай… – она разомкнула руки, одну осторожно положила на крупный локоть и попыталась направить парня к выходу.

– Сэм, – чавкнул он.

Его большая фигура послушно повернулась к лифту. Если специалист по найму персонала взял его на стажировку, то для этого должны быть причины. Хоть какие-то. Хоть самые мизерные. Нужно ли выгнать парня просто так?

– Сэм. Отлично, – Рита растянула губы в резиновой улыбке. – Я вспомнила, Сэм Перлман, да? На фото в резюме у тебя русые волосы.

– Ага, – ухмыльнулся пацан. – Мамка заставила взять её краску.

– Мудрая женщина, – она кашлянула в кулак. – Так вот, Сэм. Давай ты снова возьмёшь «мамкину» краску, вернешь себе нормальные волосы, переобуешься, и…

– Что здесь происходит? – пронёсся по офису сухой, тихий голос.

Па-бам! Сюрприз… Рита круто развернулась на каблуках, увлекая Сэма за собой. Возле стеклянной перегородки, спрятав руки в карманы брюк стоял Майрон. Брови сошлись на переносице, глаза сузились и чёрные зрачки ножами полоснули по джинсовой фигуре парня. Тот заметно притих.

Щенки чувствуют вожака. Всегда.

И что ему сказать?

– Ничего, – Рита отпустила парня и выступила чуть вперед. Господи, зачем она заступается за огромного постороннего мальчишку? – Это Сэм, он… немного ошибся временем и дресс-кодом.

Взгляд Майрона снова проложил дорожку по джинсовой куртке, джинсам, ботинкам, и ушёл в сторону дорожки из грязных следов на полу.

– Это я вижу, – глаза стрелой метнулись назад. К Рите. – Всё?

– Да, – сухо выронила она.

– Ладно… – Майрон чуть повернулся к офису, медленно осмотрел притихший оупен-спейс. – Зайди, когда закончишь, – тихо проговорил он, развернулся и не спеша пошёл к кабинету.

Обращался он явно к ней.

Секунда. Две. Три. Дверь закрылась с обратной стороны. Офис издал тихий выдох, Сэм рядом с Ритой на удивление слажено вторил остальным. Эта магия появляется в людях мгновенно: не дышать при Майроне. Только она сама из всех собравшихся не потеряла присутствие духа.

– Ты меня услышал, Сэм? – Рита бодро повернулась к парню.

Тот конвульсивно рванул руку вверх и почесал полулысый затылок.

– Да, мэм.

Мэм. Тридцать три – и уже мэм. Куда летит эта долбаная жизнь?

– Замечательно, – она отступила на шаг, заложила руки за спину. – Ну, иди.

– Да, мэм, – снова проговорил парень, развернулся и поплёлся к лифту.

Ему повезло. Он может просто уйти и при желании не вернуться.

Рита проследила, как двери разъехались, парень вошел внутрь и створки скрыли его из виду. Затем резко крутанулась и зашагала к проёму в стекле. И дальше.

– Звал.

Рита тихо прикрыла дверь и остановилась рядом с ней. Как-то часто в последнее время она не успевает даже развалиться в кресле напротив широкого стола. Майрон, уже устроившийся на своём месте, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Мышцы чудесно натянули рукава рубашки, закатанной до локтей.

– Что за красавчик? – спокойно выронил он.

Настроение нечитаемое. Рита вскинула брови и скопировала его позу.

– Понравился?

– Ужасно, – тёмные брови дёрнулись. – Ну?

Иронизировать или быть серьезной? Всегда нужно соблюдать баланс. Правда не всегда понятно, где находится та черта, рядом с которой нужно остановиться, чтобы рука дотянулась до клетки тигра, но не пролезла через прутья. Рита медленно привалилась плечом к откосу.

– Не бери в голову, – она отмахнулась. – Это недоразумение. Парень решил, что после собеседования может делать, что хочет, но я прояснила ситуацию.

– То есть он правда собирался у нас работать?

– Да. И я разрешила ему зайти снова, – Рита скрестила ноги в голенях. – Если Леонард не выгнал его с интервью, значит, увидел потенциал. Может быть парень научится продавать Уэльс лучше Натаниэля, и мы, наконец, избавимся от Ната.…

Мечты-мечты. Но такая мысль правда пришла в голову. Если крепыш Сэм выплюнет жвачку и начнёт разговаривать внятно, вероятно сможет описать поход по Уэльсу так, будто сам таскался там с рюкзаком и спал на земле в пустошах.

– Как он вообще прошёл собеседование с Леонардом? – вскинул брови Майрон. – И ты пропустила его, когда увидела фотографию?

Рита развела руками.

– На фотографии он зализанный русый школьник-отличник.

– Он?

– Ага.

На секунду в кабинете стало тихо, взгляд чёрных глаз замер на глазах Риты. Испытующе, настороженно. Неужели опять её прокол? Но вот… постепенно от этих самых глаз разбежались морщинки, и Майрон глухо прыснул… Рита моргнула и поджала губы. Засмеялся? Майрон? Правда? Как давно он при ней не смеялся? Точно с начала эпопеи с новым офисом, а то и раньше. Её губы изломились в ухмылке. Невозможно не улыбаться Майрону в ответ.

– Ладно… – заговорил он. – Зеленого ирокеза у нас еще не было.

Рита фыркнула.

– Я сказала ему перекраситься.

– Ты разбила ребенку мечты, – Майрон обреченно покачал головой и размашисто потёр ладонями лицо.

Устал. Неудивительно.

– То есть я не получу порцию твоего фирменного сарказма за то, что пропустила кадра? – она снова выгнула брови.

Не удержалась. Невозможно, просто невозможно окончательно спустить на тормозах свою дурацкую женскую обиду. Но кого это могло задеть? Только не его.

– Острячка, – проговорил он в ладони и тут же уронил руки на стол. – Иди домой, хватит на сегодня.

Как просто всё решилось, даже без кровопускания с обеих сторон. И до конца рабочего дня еще двадцать минут, что тоже замечательно. Рита послала Майрону самую милую из своих улыбок, развернулась и направилась к выходу. Пока не передумал. Взялась за ручку, приоткрыла дверь, собралась сделать шаг…

– А, слушай, перешли мне билеты? – голос заставил замереть на середине движения. – За выходные ничего не должно случиться, но на тебя можно рассчитывать в случае чего? Есть какие-то личные планы?

Рита чуть не покачнулась. Вцепилась пальцами в ручку, удержалась на ногах. Снова тихо закрыла дверь.

– Билеты?

Майрон сцепил пальцы в замок.

– Конференция, Эдинбург.

Конференция. Эдинбург. Перед глазами поплыл серый туман. Рита ошарашено уставилась в одну точку перед собой.

– Рита?

Чёрт… Нет… Только не это. Нет-нет-нет. Она же помнила про Эдинбург. Помнила в течение нескольких недель, ответственно приклеила стикер на настольную лампу… А потом стикер отвалился, или его смахнула горничная… Рита рванула обе руки вверх, сильно зажала глаза пальцами. Плевать на тушь.

– Кажется… Кажется ты не летишь в Эдинбург.

Со стороны стола почудилось слабое движение.

– Почему? – в спокойном голосе Майрона просквозило недоумение.

– Я-я… – она уронила руки, хлопнула себя по бёдрам. – Я забыла. Про всё. Билетов нет.

Вот сейчас он понял. Мгновение молча смотрел на неё, сдвинув брови. Потом поставил локти на стол и снова закрыл лицо ладонями. Ему сюда нужны часы, чтобы их стук больно бил по вискам. Но часов нет. Есть ноутбук. Его тихий шум вдруг стал казаться рёвом реактивного двигателя. Рита сжала пальцы в кулаки, ногти впились в ладони. Это надо выдержать.

Майрон пошевелился. Зажал пальцами переносицу, упал на спинку кресла. По комнате прошел тяжелый-тяжелый выдох.

– Рита, что с тобой происходит? – наконец, заговорил он.

Нервный срыв стучится в дно. Всего лишь нервный срыв. Но надо спасать ситуацию.

– Всё в порядке, – выпалила она, вытащила из заднего кармана юбки-карандаша смартфон и стремительно разблокировала. Начала настукивать в поисковике «рейсы Лондон – Эдинбург». – Я сейчас всё решу.

– Нет, стоп, – Майрон отпустил переносицу. – Просто какого чёрта? Если у тебя что-то случилось, ты всегда можешь мне сказать.

– Нет, всё в порядке.

– Рита…

– Всё нормально.

Тяжелый вздох прокатился от стола к двери.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Со мной всё нормально, – Рита бросила на него взгляд из-под бровей.

Рейсы. Не отвлекаться от рейсов. Должно же быть хоть что-то.

– Нормально?

Станстед? Гатвик? Что-нибудь!

– Да, – голос прозвучал ровно. Почти. Слово короткое, в нём не проскочило истерических ноток.

– Ты забыла о конференции, о которой было известно еще месяц назад, – Майрон нервно прочесал пальцами чёрную гриву. – Которую при мне внесла в план, поставила восклицательный знак и заверила, что в ближайшее время займёшься билетами. Это нормально?

Нет, не нормально. Вообще ничего нормального. Глупо же отстаивать свою правоту, когда её нет?

– Прости, – Рита всё-таки перестала бешено пробегать взглядом по экрану и подняла голову. – У всех бывают косяки. Со мной всё хорошо, я прямо сейчас постараюсь что-то найти…

– Я вижу, как оно хорошо, – он выпрямился в кресле. – Всю неделю случается какой-то абсурд. Или уже больше?

Ему обязательно нужно продолжать давить на больное.

– Боже, Майрон! – она закатила глаза, рука с мобильником повисла вдоль тела. – Я просто устала, ясно? Я не имею права уставать?

– Я тоже устал, представляешь?

– Про тебя я не говорю…

– Я как заводной мотаюсь туда-сюда по городу: аренда, техника, договор на пользование туалетом на этаже, потому что иначе людям негде будет писать, – он уперся ладонями в стол, поднялся. Фигура в рубашке нависла над столешницей. – Логотип на стену делают уже две недели вместо одной. Встреча с парнем, которого пришлось переманивать из «Глоуб Туризм». И это всё только за вчера, – голос опустился до опасной октавы. – А ты не можешь заказать долбаные билеты на самолет?

– Мог бы и проверить заранее, – прошипела Рита. – Я не робот, чтобы помнить всё.

Нельзя так шипеть, когда неправа. Но это инстинкт, когти уже вылезли из подушечек.

– Так может мне самому и стоило их заказать?

– А может и стоило? Пользуясь мобильником и вай-фаем, прямо из Кента? Я же, по-твоему, такая безответственная!

Выстрел в висок. Или почти он. Майрон вдруг затих, как хищник перед прыжком. Он заметно сжал челюсть, и если сейчас до него дотронуться, то можно наткнуться на мышцы, затвердевшие в камень. Но Рита не собиралась дотрагиваться. Сама она замерла статуей. Тонкая невидимая леска уже начала обматываться вокруг сердца…

Майрон оттолкнулся ладонями от стола, его мрачная фигура выпрямилась в полный рост, плечи расправились. На лице застыла непроницаемая маска.

– Если я всё могу сам, зачем в таком случае мне ты?

Глава 14

Она влетела в лифт, не поздоровавшись с Рикардо. Надавила на кнопку этажа и окаменела. В ушах всё еще стояли слова «да пошёл ты!» и громкий хлопок, с которым она закрыла дверь Майрона, вылетая вон. Всё еще крутилась фраза Натаниэля «ой, мамочка с папочкой поссорились». Воздух всё еще врывался в лёгкие рваными вдохами и выходил судорожными выдохами. В такси казалось, что стошнит. Прошел час. Час плутания по улицам с заторами, час наблюдения за тем, как болтается освежитель воздуха на зеркале заднего вида, час непрерывного стука в висках.

Это истерика? Она выглядит так?

«Зачем мне ты?»

Отбойные молотки врезались в мозг с новой силой. Рита сжала кулаки, стремительно втянула воздух носом и задержала. Незачем себя так накручивать. Незачем. Абсолютно. Но поздно, машина запущена, сейчас её остановит только фонарный столб. Рита опустила голову и выдохнула. Вдохнула еще раз. Снова выдохнула. Лифт доехал до восьмого, двери разъехались. Она вскинула голову и вышла из кабины.

Удар каблука эхом прокатился по этажу. Рита на ходу рванула пуговицу пальто, потом еще одну. Взгляд упёрся сначала в ботинки с наверняка армированными носами, потом выше в джинсовые согнутые колени, повисшие на них кисти рук в замке, распахнутый бомбер, кадык…

Мэттью. Мэттью Ройс. Конечно, он уже здесь. Сидит на холодном полу, расставив ноги, расслаблено повесив на них руки и ткнувшись затылком в дверь. Глаза закрыты, на рельефных скулах красиво играют тени от освещения. Еще одна странная форма отношений Риты: когда человек тебе не друг, не любовник, и ты вообще-то платишь ему деньги за то, чтобы он раз в сутки тебя обнял.

Как же от этого тошнит!

Быть ненужной легко в восемнадцать – мелодраматично и нормально. Быть ненужной в двадцать пять вроде бы нормально. Быть ненужной в тридцать три… Рита сглотнула тяжелый ком и с разгона всадила ключ в замок. Мысок туфли случайно задел мысок тяжелого ботинка. В самом деле армированный.

– Добрый вечер, – раздалось снизу.

Она стрельнула взглядом под ноги. Прямо в лазурные глаза. Отвечать не стала. Если начать сейчас говорить, можно сорваться в рявканье. Это никому не нужно. Рита просто провернула ключ и с силой толкнула дверь.

– По-онял… – протянул Мэттью ей в спину.

Спокойный, как обычно. Она щёлкнула выключателем, но попала по соседней кнопке, включающей свет в другом коридоре. Да какая разница? Рита сорвала пальто и швырнула на вешалку. Шаги, негромкий щелчок замка: Мэттью последовал за ней в квартиру. Тихая тень, которую всегда видно и слышно. Которую хочется слушать, на которую хочется смотреть. Она хлопнула по электрорадиатору и развернулась.

Он экономным движением повесил куртку на вешалку, оставшись в синей футболке. Вынул из кармана шапку, потянулся к радиатору. Эти волны спокойствия, идущие от него, эти сильные руки, умеющие обнимать… Почему эти объятия ненастоящие? Сейчас было бы очень кстати получить настоящие. Упасть, провалиться, перестать думать. Перестать крутить на повторе «зачем мне ты?». В горле снова встал ком.

Ведь была же искра. Была?

Мэттью замер, прижав пальцы к шапке на радиаторе.

– Я серьёзно волнуюсь, когда вы так долго смотрите в одну точку, – в полутьме стало видно, как приподнялся в ухмылке один уголок губ.

Так была или нет? Не проверишь – не узнаешь.

Рита решительно шагнула вперед, в мгновение впечаталась в широкую грудь, обхватила одной рукой русый затылок. Второй вцепилась в радиатор, чтобы удержать равновесие… И прижалась губами к губам. По телу прошел разряд. Намного сильнее того, который вчера дважды стрелял в солнечное сплетение. Этот заставил содрогнуться мелкой дробью. Тело, прижатое к Рите, тем временем, окаменело.

– М-м-м… – раздалось ей в губы. Возмущённо.

В следующую секунду Мэттью рванулся назад, легко освободившись из захвата, и поднял ладони вверх. На Риту ошарашенно уставились почерневшие глаза с тонкой голубой окантовкой зрачков.

– Что ты делаешь? – хрипло выронил он.

Хороший вопрос взрослого мальчика. Как ледяной душ. Из груди вырвался невеселый смешок. Действительно, какого хрена она делает? Она рванула руку вверх, провела пальцами по брови. Руки же нужно куда-то деть…

– Что, не хочешь?

Отчаяние придало голосу остроту листа бумаги.

Чёрт с ним. Пусть проваливает. Пусть все они проваливают! Фальстарт, но второго шанса не будет. Мэттью так и остался стоять с поднятыми ладонями, ошарашенный и дезориентированный. Его взгляд метнулся вниз, от макушки к туфлям, и медленно пошел вверх: по чёрным чулкам, юбке, рубашке… Бедный, испуганный медбрат. Даже за деньги она не очень-то нужна, не то что просто так. Кто захочет бороться с гадким характером, если можно найти мягкую, покладистую кису? Рита с силой тряхнула ногой, туфля отлетела в сторону. За ней последовала вторая. Рита развернулась и сделала шаг в сторону спальни.

Пусть проваливает.

Но…

Ниже локтя сомкнулись горячие пальцы. Риту несильно дёрнуло назад, развернуло на полпути, и она оказалась снова прихлопнутой к широкой твёрдой груди в футболке. Одна мужская рука переместилась на спину, вторая без спроса проложила дорожку по бедру и резко вдавила Риту в ширинку джинсов. И в тот же момент губы запечатали губы.

Цунами с запахом мужского геля для душа накрыло с головой.

Всё-таки хочет. Ошибки не было.

Рита конвульсивно вцепилась в стальные плечи, разомкнула губы навстречу, и пожар затопил всё внутри. Пульс забился где-то в горле. Крепкое, твёрдое тело, прижатое вплотную, ощутимо перетряхнуло, и Рита задрожала в такт ему. Не прерывая поцелуй, Мэтт размашисто переместил вторую руку на второе бедро, сделал два шага.

Бам! Она оказалась вжатой в стену.

Господи…Тот самый случай, когда в спокойных волнах таится непредсказуемое, и в них хочется утонуть. Губы исчезли с губ, лоб ткнулся в лоб, исступленно потёрся о него. Кончик носа мягко прошел по ее носу. Почерневшие глаза с голубой окантовкой по краю радужки заглянули в её карие.

– Напомни мне тот пункт контракта, – выдохнул Мэтт.

Его тихий голос пером прошёл по позвоночнику. Засранец!

– Сожги его, – прошипела Рита.

Русая голова склонилась, по шее вниз к плечу пролегла дорожка из горячих поцелуев. Не отрывистых, а тех, когда губы скользят, а зубы до дрожи царапают кожу. Рита откинула голову назад, открывая шею, позволяя всё. Резкие вдох ворвался в лёгкие. Она подцепила пальцами край синей футболки и стремительно потянула вверх.

Мэтт отстранился всего на мгновение. Выбрался из ткани. Тряпка осталась у Риты в кулаке, в ямку между шеей и плечом вернулись мягкие губы. Будто там всегда и были. Будто там им и положено быть всегда. Клеймо, ожег. Мужские руки легли на поясницу, пальцы легко нашли молнию юбки. Прекрасная-прекрасная профессия: раздевать людей. Рита запустила пальцы в короткие русые волосы, и Мэтт шумно выдохнул, прямо по коже.

Двумя невесомыми движениями он столкнул юбку вниз, ткань тихо прошуршала по ногам и кольцом легла на пол. Из одежды остались белая рубашка и чулки.

Отличное сочетание.

На бёдрах снова оказались горячие ладони. Мэтт без усилий поднял Риту в воздух, и она по инерции обхватила его ногами. Только бы не рухнуть вниз. Но ронять ее никто не собирался. Он оторвал её от стены и не глядя двинулся в сторону спален, продолжая целовать шею, ключицы в вырезе рубашки, захватывая мочку уха зубами и тут же зализывая укус…

Бам! Спина влетела в дверной откос. Тихий океан Мэттью Ройса начал выходить из берегов. Рита кончиками пальцев провела по жилистой шее сзади: Мэтта снова тряхнуло. Она лбом боднула красивый профиль, заставила повернуться к себе, и он с готовностью нетерпеливо смял её губы, врываясь, проникая дальше. Рита задохнулась, легкие сдавило, неясный стон вырвался из груди.

Откос остался позади, путь вслепую продолжился. Шаг, второй, грубые джинсы, трущиеся о кожу… Её качнуло вниз, линия горизонта сместилась, спина ощутила под собой мягкость одеяла. Сверху в потёмках нависло мужское тело. Капкан сомкнулся, жар от обнаженной груди опалил даже через остатки одежды. Одна горячая ладонь оказались на внутренней поверхности бёдра и заскользила вниз. Пальцы задели край чулка, подцепили его, Мэтт оттолкнулся от кровати и, стоя на коленях, выпрямился.

Идеальный. Просто идеальный. Тусклого отблеска фонарей в окне хватило, чтобы рассмотреть совершенство. Тени, создаваемые рельефом рук, плеч, груди и косых мышц живота, заставили губы пересохнуть. Взгляд столкнулся со взглядом. Удержался, примагнитил. В некогда голубых глазах плеснулись тёмные воды океана. Этот океан вышел из берегов окончательно.

Вторая сильная рука подхватила ногу Риты под голенью, подняла и уложила на обнаженное каменное плечо. Чулок поехал с бедра, за ним по коже пролегла выжженная полоса от раскаленных пальцев. Мэтт сорвал невесомую паутину со стопы. Обхватил её ладонями за подъем…

Продолжая смотреть прямо в глаза, прижался губами к щиколотке.

Миллионы игл закололи в центр поясницы. Рита мелко задрожала, дрожь родилась в центре солнечного сплетения, пошла волной по телу, передалась в ноги. Уголок прижатых к щиколотке губ приподнялся в хищной ухмылке. Кто бы знал, что скрыто в этих тихих водах… В следующую секунду он отпустил её голень, одним точным движением перевернул на живот, выбивая из легких весь воздух, и припечатал сверху. Легко задрал вверх рубашку и протянул полосу поцелуев вдоль позвоночника, разбрасывая по коже миллионы искр…

* * *

Что это было?

Что это, чёрт возьми, было?

Сложно сказать. Фейерверк, взрыв, нечто необъяснимое.

Мэтт уронил руку на лицо и закрыл глаза. Дыхание уже выровнялось, всё тело отяжелело от усталости.

Она. Его. Раскатала. Вымотала так, как не выматывала ни одна смена на «скорой». Хотя сравнение спорное. Сравнивать женщину-вулкан и будни парамедика некорректно, однако… однако…

Нужно немного полежать и подышать. А потом притянуть к себе дикую кошку, свернуть в мягкий пушистый ком и проспать до утра. Плевать на оставленный в куртке мобильник, на Иэна, который, возможно, будет задаваться вопросами. Всё, что сейчас нужно – уткнуться носом в оливковую кожу шеи и уснуть. А утром завернуть кошку в тёплые вещи, заставить обуть что-то приличное и вытащить из дома на кофе. У неё же должны быть хотя бы кроссовки? У всех есть кроссовки.

Слева на подушке произошло движение. Небольшое, тихое. Будто Амрита повернула голову или что-то вроде того. Ожила. Быстро, в отличие от Мэтта, всё еще лежащего, не в силах оторвать руку от лица.

Вообще-то он собирался позвать её куда-нибудь, как только закончатся эти идиотские товарно-денежные отношения. А это примерно через час. Чтобы контракт потерял силу и друг напротив друга остались двое свободных людей. Но… огонь Индии немного опередил британскую сдержанность. Амрита одним лёгким движением вплеснула в спокойную воду бензин и бросила спичку.

Потрясающая способность.

На соседней подушке раздался вздох. Потом очередное движение, более ощутимое. Мэтт чуть сдвинул руку с глаз: Амрита села, сбросила ноги с кровати, тёмные длинные волосы завесили спину с самым шикарным, точеным позвоночником в мире. Затем она склонилась, начала искать что-то на полу, и спина изогнулась. Она будто прямо сейчас сошла с чёрно-белой фотографии в стиле «ню».

Мэтт глупо улыбнулся этому наблюдению. Идиот…

– Тебе пора, – вдруг прорезал тишину решительный голос.

Он застыл. Тело на секунду окаменело. Отреагировало раньше мозга.

Что?

Амрита разогнулась, в пальцах у нее показалась невесомая ткань.

– Прости, что?

– Тебе пора, – просто повторила она.

Даже не обернулась. Контраст между холодным голосом и её силуэтом, подсвеченным тёплым фонарным светом, резко ударил под дых. Мастер класс на тему «Как быстро отменить все планы». Вот так? Просто «тебе пора»?

– Ты ненормальная, – из лёгких Мэтта вырвался оглушающий выдох.

Возможно, слишком оглушающий… Да плевать.

Амрита расправила ткань, оказавшуюся халатом, продела руки в рукава, и полотно скрыло её спину.

– Спасибо, – безразлично заметила она. – А ты хотел бы задержаться?

Она обернулась через плечо, полоснула взглядом по Мэтту. Он убрал руку с глаз и посмотрел в её лицо. Всмотрелся. Может быть, она несерьезно? Её едкий юмор ему уже знаком, но… Нет. На лице не отразилось никаких признаков сдерживаемой улыбки. Уголки губ не дрогнули.

Она хочет, чтобы он ушел. Отлично. Нет вопросов.

– Нет, – коротко выронил Мэтт, рывком сел, сбросил ноги с кровати.

Рывком подобрал с пола смятую футболку. Двумя рывками продел руки в рукава. Тело скрылось под тканью. Если действовать достаточно быстро, можно заглушить горечь, подкатившую к горлу. Сзади раздались тихие шлепки босых ног по полу, в следующую секунду Амрита обошла кровать и покинула комнату. Так ни разу и не обернувшись.

Мэтт дождался, когда шаги затихнут в кухне, уперся локтями в колени и закрыл лицо ладонями. Сильно, размашисто потёр кожу. Проехал до волос и запустил в них пальцы. Идиотизм. Хотя почему? Она изначально была закрытой на десять замков комнатой. Кто сказал, что два уютных вечера что-то изменили? Гордая, неприступная Амрита Шетти просто удовлетворила свои потребности. Нечего ныть, как обиженная проститутка.

Мэтт уронил руки, вскочил на ноги и закончил одеваться.

Он сидел на корточках у двери и завязывал шнурки на ботинке, когда она появилась из кухни. Услышав шаги, вскинул голову. Взгляд уперся в голые до самых бёдер ноги. Машинально поднялся выше к краю короткого халата, узлу и вороту, открывающему ключицы. Невозможно не смотреть. Но Мэтт снова опустил голову к шнуркам. Это всё, что должно его волновать.

Могла бы не выходить, радушная хозяйка. Он сам знает, где выход.

Шнурок как-то быстро завязался в бант. Мэтт резко поднялся, спрятал руки в карманы бомбера. Нащупал мобильник. Надо было попросить номер у Рокси. Всё было бы куда легче, куда проще. Хотя куда уж проще, чем сейчас? Амрита, следящая за каждым его жестом, скрестила руки на груди и вскинула брови.

– Я так понимаю, вопрос оплаты решен?

Как мило с её стороны побеспокоиться об оплате.

– Ага, – выронил Мэтт.

– Отлично.

После того дикого пожара, царящего в спальне какое-то время назад, сейчас в квартире установился холод Арктики. Как у неё это получается? Другая бы уже лежала в его объятиях и, засыпая, придумывала имена детям. Но, конечно, только не Амрита.

– Что ж, – Мэтт забросил руку за голову и взъерошил русые волосы. – Работать с тобой было… э-эм… интересно.

– Неужели?

Из горла вырвался невеселый смешок.

– Ты была моим самым неприхотливым клиентом.

Как он и предполагал с самого начала.

– Забавно… – она намотала на палец прядь волос.

Мэтт увяз взглядом в этом жесте. Совсем недавно он сам наматывал эти волосы на кулак, они гладким шелком проскальзывали в ладони… Он моргнул, прогоняя видение. Прочь из головы. Однако невысказанный вопрос всё-таки застрял в воздухе. Надо спросить.

– У меня еще час оплачен. Не хочешь поговорить о том, что это сейчас было такое?

– А что было? – безразлично отбила она.

Ах, ну раз так… Он закусил нижнюю губу, кивнул, потом еще раз. Просто китайский болванчик.

– Понятно. Это не моё дело, да?

Амрита вяло повела плечом.

– Точно. Не твоё, – она запнулась на секунду, неловко переступила с ноги ногу. Ну хотя бы это ей не чуждо. – Ну… Пока. Было приятно познакомиться.

Более недвусмысленно выставить за дверь нельзя. Мэтт снова невесело хохотнул, в этот раз вышло громче. Отступил назад, рука нашарила дверную ручку. Ему приказали проваливать? Он свалит.

– Всего доброго, мисс Шетти, – бросил он. – Советую в другой раз надираться в одиночку. Чтобы снова не сделать какую-нибудь глупость.

Последняя попытка уколоть. достойная пацана-подростка. Но даже она не способна заглушить ту пульсирующую боль в висках, которую «лучшие ноги Индии» оставили после себя.

Рита щелкнула замком, уперлась лбом в дверь и закрыла глаза.

Усталость и опустошение. Вот и всё что осталось после этой долгой идиотской недели и идиотского дня. После Майрона. После Мэттью. Мэтта. Обычно срывы проявлялись ором в пустоту и битьём посуды. Усталость копилась, давление вместе с ней, и рано или поздно они находили выход. Эмоциям ведь нужен выход…

Рита потёрлась лбом о дверь. Медленно развернулась, и прижалась спиной. Впервые срыв проявился вот так. Впервые во время него рядом оказался человек, который вобрал в себя энергию и направил её… во что? В мирное русло? Рита горько хохотнула. Рванула руку вверх и прочесала пальцами растрёпанные волосы.

Мирное русло, да. Если конечно бурный секс можно так назвать.

Она болезненно поморщилась, дыра в районе сердца стала разрастаться в кратер.

Она всё испортила. Наташа была права. Во всём. У Риты явные проблемы с социализацией, пора признать и перестать спорить. Кто ей нужен: психолог, психотерапевт или уже психиатр? Наверное, психиатр. Чтобы надел смирительную рубашку и не подпускал к хорошим парням, не давал впадать в бесперспективные отношения.

Отношения? Какие отношения? Когда она успела, как истинная девочка, сочинить отношения?

Не было ничего такого. Просто секс. И смотреть, как после него хороший парень пытается отделаться от случайной, навязанной связи, не было желания. Пусть останется в памяти как красавчик Мэтт Ройс, которого Рита сама выгнала. Это не так тяжело, как пытаться объяснить, что являешься просто неуравновешенной истеричкой с проблемой с доверием. И это не так болезненно, как вспоминать о жалких оправданиях и объективных причинах, почему она ему не нужна.

Мэтт и сам ушел бы, причём очень скоро. Хорошим парням не интересны стервозные карьеристки, которые не умеют затолкать свою стервозность себе в глотку, не умеют вовремя заткнуться, не умеют подстраиваться. Она ведь даже обниматься нормально не умеет. Кому она нужна? Её могут выдержать только козлы вроде Майрона.

Наташа была права…

Чёрт, Наташа!

Рита отлепилась от двери, протянула руку к вешалке и влезла в карман пальто. Выдернула из него мобильник. В строке оповещений обозначилось пятьдесят четыре непрочитанных сообщения.

Наташа. Чат. Фото.

Твою мать…

Она медленно открыла переписку, медленно побрела в сторону спальни. Чай оказался забытым.