355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Хельга Петерсон » Обними (СИ) » Текст книги (страница 5)
Обними (СИ)
  • Текст добавлен: 10 марта 2021, 16:00

Текст книги "Обними (СИ)"


Автор книги: Хельга Петерсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Я – да, – Кен интенсивно кивнул. – Кьяра сейчас занимается домом, заботится о Тиме… – он запнулся. – Это наш сын.

Ужасно стремительно летит жизнь…

– У вас уже и сын появился?

– Да-а… – протянул парень. И снова замолчал. Его взгляд как-то странно метнулся сначала на тележку с покупками, потом на жену, потом снова на тележку и вернулся к Мэтту. – А ты вернуться не хочешь? – вдруг проговорил он.

– Куда? – Мэтт сдвинул брови.

– В скорую.

Разговор стал выходить за рамки простой болтовни. Вот так с пинка. Понадобился совсем маленький пинок. Мэтт остолбенел, в голову будто врезалось что-то тяжелое и на несколько секунд выбило четкие мысли. Перед глазами замелькали мутные картинки: мокрая дорога, визг тормозов. Крик Селины в кузове почти натурально, прямо как тогда, врезался в уши: она влетела в кушетку и ударилась плечом. Но это была самая меньшая проблема на тот момент.

Мэтт моргнул, прогоняя кадры. Почему-то, когда об этом упоминает Иэн, никаких картинок в голове не всплывает, а сейчас… Рядом без предупреждения звякнули бутылки. Он незаметно вздрогнул и обернулся.

– Ну, мы уходим? – взгляд столкнулся с другим взглядом, ярко-синим.

Иэн. Вернулся с новой коробкой пива. Подкрался незаметно, но как же вовремя! Мэтт покосился на стоящих перед ним коллег: они всё еще ждали какого-то ответа. Даже в лицах не изменились. Для них всё так непонятно? Но надо же как-то отреагировать, что-то сказать.

– Да, сейчас, – Мэтт еще раз моргнул, расцепил руки и ткнул в сторону брата. – Ребята, это Иэн, мой кузен. А это Кен и Кьяра, – палец ткнулся в пару. – Мы работали вместе.

Иэн вскинул брови и приветственно махнул двумя пальцами. Такой общительный!

– Ну так как, не хочешь? – снова заговорил Кен.

То есть, появление постороннего его не смутило.

– Что ты не хочешь? – лицо брата вытянулось, в глазах плеснулось любопытство.

Он оперся о стол рядом с Мэттом и бутылки снова звякнули. Кен не обратил на это никакого внимания.

– Моя напарница, Алиша, скоро выходит замуж и уезжает в Эдинбург, – он развёл руками. – Не знаю, кого ко мне приставят. Наверное, какого-нибудь сопляка.

Губы Мэтта сами собой дрогнули.

– Ты тоже был сопляком когда-то.

– Хах! Очень давно, – он лихо ухмыльнулся. – Было бы круто, если бы ты вернулся. Три года уже прошло.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт… Он это всё-таки сказал. Не побоялся, мать его. Кьяра сильнее вжалась в бок мужа и посмотрела на него снизу вверх. Он, в свою очередь, не отлепил взгляд от лица Мэтта. Всмотрелся. Ждёт реакцию. Какая реакция ему нужна? Понимающий кивок и согласие? Да, прошло три года, но со стороны рассуждать всегда лучше всего.

– Твою ма-а-ать, Мэтти! – вдруг протяжно проскрипел голос Иэна. – Макароны! Мы же не выключили макароны! – он рванулся в сторону тележки, не глядя вытащил два пакета и буквально втолкнул Мэтту в руки. – Погнали быстрее, застанем их хотя бы жареными! – снова потянулся и вытащил оставшиеся два пакета.

Пиво всё это время надрывно звенело, болтаясь на запястье. Он как-то умудрился пропихнуть кисть в держатель, и теперь его, вероятно, придется разрывать, чтобы раскрыть.

Какие к черту макароны?

– Простите ребята, – на лице Иэна отразилась неподдельная искренность. Он развернулся на носках, но тут же стал вполоборота. – Было приятно познакомиться, но плита, макароны, сами понимаете… – он бросил на Мэтта последний странный взгляд и, больше ничего не говоря, понёсся к выходу. «Фуллерз» сопроводил его жалобным «тилинь-тилинь».

Они точно не варили макароны сегодня. На завтрак Иэн сжевал сухой тост и запил ведром кофе, а Мэтт обошелся салатом. Какие макаро…

Осознание пришло внезапно.

И хотя бы за это можно терпеть куст в кадке и его заморочки. Мэтт удобнее перехватил пакеты, оттолкнул тележку и отошел в сторону.

– Был рад встретиться, – бросил он бывшим коллегами.

Почти без чувства вины. Это ведь Иэн лжец, а не он.

Лицо Кьяры осветилось тёплой улыбкой. Кен захотел что-то сказать, но жена заметно ткнула его под рёбра, и тот захлопнул рот.

– Мы тоже очень рады, – проговорила девушка. – Не пропадай!

Мэтт попытался улыбнуться в ответ. Вышло, наверное, не слишком натурально. Он ускорил шаг, приблизился к стеклянной двери и толкнул её плечом. Вырвался на промозглый октябрьский воздух. Иэн стоял неподалёку от двери, втянув голову в плечи и задумчиво ковыряя ботинком прилипшую к тротуару жвачку. Будто это не он только что вытянул из своей лохматой головы неправдоподобную историю.

– Ты должен мне семьдесят фунтов, – Мэтт подошел к брату и ткнул его локтем под локоть.

Тот даже не обернулся. Жвачка крепко влипла в тротуарную плитку, Иэн увлекся процессом не на шутку.

– Я только что спас тебя от твоего же дерьма, – философски пробормотал он в тротуар.

Спас. Действительно спас. Однако…

– Одно не отменяет другого.

– Я купил «Фуллерз», – вот теперь голова с неряшливым узлом повернулась к Мэтту.

Дзынь! Бутылки в очередной раз напомнили о себе.

– Поторгуешься еще и будет восемьдесят. Пиво будешь пить один, мне нельзя.

Мэтт обошёл брата и пустился вниз по улице. Если стоять здесь дольше, пакеты вырвут руки с корнем.

– Твой новый босс так чувствителен к запахам? – прилетело в спину.

Чёрт… Не стоило упоминать об этом. Мэтт промолчал, шаги за спиной приблизились, и коричневая куртка-парка поравнялась с его бомбером. Только второй день работы. Осталось три, а проколоться очень просто.

Но ведь Амрита наверняка чувствительна к запахам. Вся эта её страсть к острому, тёплому… Чувствительность к запахам у кошки должна быть отличная.

– И-и-и, да, я тоже считаю, что тебе нужно вернуться на скорую, – вдруг заговорил Иэн. – Тем более теперь, когда появилась возможность…

Они вышагивали плечом к плечу, до дома остался один поворот за угол. Сколько еще тупых тем он успеет поднять?

– Твоё ценное мнение я знаю, – Мэтт уставился прямо перед собой. – Но между тобой и Кеном разница в том, что его я не могу послать в задницу, а вот тебя запросто.

Как ни странно, он не ответил. Даже не ухмыльнулся, не проскрипел под нос какую-то колкость, не показал средний палец. Судя по всему, в брате проснулась тактичность. Мэтт очень сомневался, что таковая в нём вообще заложена, но, видимо, заложена.

Глава 9

Он вошел в серую многоэтажку без пяти семь. Не сказать, что очень торопился, просто так получилось. Ему не пришлось долго готовиться к встрече, отсыпаться после тяжелой работы или делать что-то такое. Мэтт просто зарядил до упора телефон и вышел из дома в шесть тридцать. Хватило двадцати минут, чтобы пешком пройти из одного района в соседний. Хлоя Лоренс хорошо всё просчитала. Не помешал даже мутный рассудок.

Мэтт неслышно прикрыл за собой стеклянную дверь, тихо пошел по чистому мраморному полу. Слева, над высокой квадратной стойкой консьержа, вынырнула черноволосая голова. Любопытный парень с ярким акцентом. Его тёмные глазки прищурились и просканировали Мэтта с ног до головы.

Уже второй раз так. Когда он приходил в субботу, парня на месте не было. Выходил покурить?

– Добрый вечер, – Мэтт вяло кивнул, продолжая движение к лифту.

Нельзя же пройти мимо, будто это не с ним пытаются установить зрительный контакт глаза в глаза. Парень проследил за его передвижением, и теперь взгляд стал ощущаться где-то в районе лопаток. Мэтт легко нажал кнопку лифта. На табло загорелся последний этаж.

– Вы снова к сеньорите Шетти? – в голосе послышалось любопытство.

Как забавно звучит испанское обращение в отношении индийской красотки. Мэтт крутанулся на носках: консьерж навалился на стойку и перегнулся через неё. «Уж мне-то можешь рассказать», – шепнула вся его поза.

Нет.

– Да, – Мэтт стянул с головы шапку, взъерошил примявшиеся волосы. – Её снова еще нет?

– Не-а, – мотнул головой парень.

Чёрные глазки снова начали своё исследование. Снизу вверх. Сверху вниз. Любопытно. Мэтт обернулся через плечо и взглянул на табло. Пятый этаж, четвёртый…

– Ясно… – пробормотал он. – Ну… Я подожду.

Очевидно же, что она не явилась бы домой раньше семи. Она не из тех людей, которые назначают встречу и приходят не вовремя. Кто-то её надрессировал. Загадочный Майрон? Семь значит семь, а до того придётся подпирать дверь квартиры или сидеть на мраморном полу.

«Дзынь». Створки лифта поехали в стороны.

– А вы какой-то работник? – вдруг прозвучал вопрос.

Мэтт уже занес ногу над порогом, но остановился.

– Может, массажист? – продолжил консьерж. – Только ничего не подумайте. Мне просто интересно…

Массажист…

Для красочности не хватило выстрела пули в висок.

Мэтт сильно сжал челюсть. Только бы не закатить глаза, нужно держаться изо всех сил. Когда-то это уже было. Давно, лет десять-двенадцать назад, когда перед еще совсем молодым Мэттом разделась женщина за сорок. Кажется, она жаловалась на ужасную зажатость в плечах. Он и сейчас помнил цвет лямок её белья. Нежно фиолетовый…

Пауза затянулась, чёрные глазки пытливо заглянули в его голубые глаза. Лифт за спиной нетерпеливо закрылся снова. Ответ. Нужен ответ. Мэтт открыл рот, чтобы хотя бы откашляться и… Стеклянная дверь резко открылась, в холл ворвался вихрь сквозняка. И еще один вихрь. Длинноногий, в кожаных брюках, кожаной куртке и толстом шарфе. Стук каблуков разбил хрустальную тишину и отбился от стен холла.

Слава Богу!

Рабочее время начало свой отсчет.

Консьерж отскочил от стойки и круто развернулся.

– Сеньорита Шетти! А вот и вы!

Он спиной ощутил, кто конкретно вошел в здание? Амрита не глядя прошла вперед, сосредоточенно печатая что-то на экране смартфона. Собранная, пунктуальная, резкая. Она быстро поравнялась со стойкой, даже не стрельнув глазами по сторонам.

– Здравствуй, Рикардо, – прозвучал отстранённый ответ.

– Хороший сегодня денечек, да?

Тёмная голова всё-таки поднялась. Взгляд мгновенно нашел парня, а на лиловых губах появилась улыбка. Тёплая.

– Да, неплохой… – кажется, она не заметила третьего человека. Но вот будто почувствовала, что здесь есть кто-то еще. Её взгляд метнулся к лифту, и идеальные брови выгнулись. – Мэттью. Вы уже здесь.

Прозвучало, как приговор. Испугалась, что её улыбку заметит кто-то, кому не следовало? Мэтт спрятал шапку в карман и заложил руки за спину.

– Да. Это я.

– Замечательно.

Конечно, замечательно. Для неё это пытка, какое бы безразличие она ни демонстрировала. Чем быстрее пытка закончится, тем лучше. Каблуки достучали до лифта, остановились рядом. Мэтт снова надавил на кнопку, и створки начали разъезжаться. Хорошо, что никто с верхних этажей не захотел уехать прямо сейчас. Дожидаться нового рейса было бы мучительно. Девушка шагнула в кабину, Мэтт шагнул следом и остановился плечом к плечу в кожаной куртке. Амрита вытянула руку и нажала на этаж. Перед тем, как створки сомкнулись, по холлу, как легкий ветерок, пролетел шепот:

– Маттео… Красиво…

Кабина дёрнулась и медленно поскользила вверх.

Кажется, смысл странных взглядов стал проясняться. Мэтт снова сжал челюсть. Справа раздалось сдавленное фырканье, которое тут же безжалостно заглушили кашлем. Будто это могло кого-то обмануть. Сама тактичность, боже. Мэтт покосился в сторону девушки: она приложила кулак к губам и отрывисто прочистила горло.

Внезапный приступ кашля вдруг отступил. Амрита задрала голову и посмотрела на табло, где тройка только что сменилась четверкой. Не знаешь, куда деть взгляд в лифте? Смотри на табло.

– Если не секрет, сколько вам лет, Маттео? – прозвучал вдруг безучастный вопрос.

Какое деланное безразличие. Ей бы «Бафту».

– Тридцать три, – Мэтт опять заложил руки за спину и тоже поднял взгляд к сменяющим друг друга цифрам. – Это есть в моём резюме.

– Поня-я-ятно… – протянула девушка. – И так происходит все тридцать три года?

Дротик попал в цель.

Язва. Пора бы на неё разозлиться, давно пора, но вместо этого губы Мэтта дрогнули, и он тут же постарался вернуть себе серьёзность.

– Нет, – он коротко повёл плечом. – Сначала я нравился преимущественно бабушкам и тёткам.

Тишина накрыла лифт. Гробовая, страшная тишина. Секунда, две, три… И новая волна фырканья прокатилась по замкнутому пространствую. Мэтт повернул голову в сторону девушки: Амрита обняла себя одной рукой, ладошкой второй прикрыла лиловые губы и рассмеялась.

Весело ей.

«Дзынь». Лифт незаметно дернулся и остановился, двери начали размыкаться, Амрита тут же придушила смех и выставила ладошку в жесте капитуляции.

– Простите, – выдавила она.

На её щеках заиграли две глубокие ямочки. Абсолютно прекрасные. Она их специально прячет?

– Ну что вы. Развлекайтесь, – Мэтт разомкнул руки и приглашающе вытянул одну вперед.

Двери разъехались окончательно, Амрита отвела взгляд и, приглушив улыбку, шагнула из лифта.

Впервые кого-то так откровенно забавляет его внешность. Кроме Иэна, пожалуй. Тот при каждом удобном случае называет себя некрасивой подружкой и ржет. А самое смешное что, когда они вместе идут в бар, брату всегда удается первым кого-то подцепить. Его считают более приземленным и реальным. Таким, до которого легко дотянуться, хотя при этом его синие глаза способны увлечь на дно чью-нибудь душу.

А вот Мэтту улыбаются, краснеют, но… будто не верят своему счастью.

Долбаные гены.

Они почти в ногу дошли до двери, Амрита провернула ключ в замке и уверенно вошла в квартиру. Больше она на Мэтта не смотрела. Не раздеваясь и даже не глядя, что делает, отработанным жестом хлопнула по выключателю, потом по кнопке электрорадиатора; швырнула сумку и та попала ровно на крючок вешалки. Хозяйка вернулась, хозяйка знает, что делает. Не оборачиваясь, она пошла в сторону кухни, и через пару мгновений свет загорелся и там. И наверняка заработал еще один радиатор.

– Сделать вам чаю, прежде чем я уйду к себе? – пронёсся по квартире окрик.

Мэтт сбросил с плеч куртку и повесил на вешалку. Похоже, впереди действительно очередной бесполезный вечер. Время, которое можно было бы потратить на что-то стоящее, нужное…

– Если только вы не хотите поговорить, – он вытянул из кармана бомбера мобильник и спрятал в карман джинсов. Двинулся на свет и радиатор. Из дверного проёма выглянуло удивленное лицо, обрамленное свечением белой потолочной лампы.

– О чём?

О чём люди разговаривают?

– Не знаю, – Мэтт приблизился к кухне. – В условиях было что-то про разговоры. Вам решать.

– Нет, спасибо, – голова снова спряталась за откос.

Он вошел в светлое помещение, лампочка на радиаторе подмигнула оранжевым. Всего второй день, а действия Амриты просчитываются на раз-два. Сегодня она тоже не собирается хотя бы сбросить туфли? Она уже включила чайник и в помещении начал нарастать шум. Вытянулась, открыла шкаф, достала банку с невнятной надписью. Две щепотки в две чашки. Своеобразный ритуал. Наверное, если открыть холодильник, оттуда посмотрят пустые полки: кроме чая в этой чистой кухне ничего не раздают.

Мэтт отодвинул «свой» стул и сел спиной к выходу. Сложил руки в замок на белой гладкой столешнице.

– Подругам понравился вчерашний фотоотчет?

Интересно, как клубок змей отреагировал на самца. Или хотя бы та из клубка, которой поджигали самбуку во рту: судя по всему, она главная нечисть в их террариуме.

Амрита обернулась через плечо, чувственные губы изломились в едкой ухмылке.

– Они потребовали голову. Но не волнуйтесь, я ее не отдам.

А точно, от него ведь остался только рот, шея и плечи. Якобы случайно.

– Я не волнуюсь, – Мэтт безразлично повёл плечом.

Девушка прищурилась, её шоколадный взгляд испытующе остановился на его лице. Почти рентген. Что это? Очередная проверка на прочность?

– Вижу, – она, наконец, отвернулась и схватила начавший бурлить чайник. – Вообще никогда, – почти неслышно долетело до Мэтта.

Вода полилась в чашки, пар заклубился тонким облаком. Амрита взяла одну, со стуком поставила на стол перед Мэттом, и чай девятым валом плеснулся о стеклянные стенки. Тёмный хвост круто мотнулся в сторону, каблуки неприятно скрипнули по полу, когда она развернулась и как торнадо унеслась из кухни.

Стажировку официантки она завалила бы в первый же день. Однозначно.

Оставшиеся после чая полтора часа тянулись долго, если не сказать вечность. Вторая половина «Рок-н-Рольщика» закончилась раньше, чем вышло время, поэтому его остаток Мэтт бездумно листал ленты социальных сетей и старался не прислушиваться к тому, что происходит за стеной. Или к тому, что не происходит. Если она просто просидела на диване, не позволяя себе в своём же доме какую-то свободу, то это проблема.

Или же она не позволяет себе свободу, потому что чувствует человека за стеной, тогда это тоже проблема. Люди постоянно нанимают кого-то к себе домой: горничных, сантехников, ремонтников и бог знает кого еще. И при этом не засовывают себя в угол, пока рядом кто-то ходит.

В этот раз Мэтт и сам выставил будильник. Девять вечера. «Инстаграм» свернулся, и весь экран мобильного заполнился колокольчиком, а в ладонь стукнула вибрация. Он мазнул пальцем по кнопке отключения, забросил руки за голову и с силой потянулся. Наклонил голову: вправо, влево, вперед. Задеревеневшие мышцы несильно затрещали.

За стеной раздался стук каблуков. Так и есть, даже не обула что-то мягкое. Ужасно, наверное, провести весь день в такой обуви и не сбросить ее, придя домой. Но это ведь не его проблема… Мэтт оттолкнулся ногами, стул отодвинулся назад. Он поднялся, убрал мобильник в карман джинсов и двинулся в сторону выхода. Пора обниматься.

Амрита вышла навстречу. Не просто вышла, а как королева в доспехах, идущая в бой вместе с народом, гордо вынесла себя, расправив плечи и вздёрнув подбородок. Телефон уже был включен в режим камеры. Приготовилась заранее. Мэтт остановился напротив, вопросительно расставил руки. Зачем тянуть?

– Готовы?

Она выгнула аккуратные брови. Выражение лица сделалось скептическим.

– Вы будете каждый раз об этом спрашивать?

– Да, – руки упали и хлопнули по бёдрам. – Лучше я спрошу, чем получу кулаком под рёбра.

Напряженные плечи едва заметно расслабились. Буквально на йоту. Чуть опустились, потеряли натянутость тетивы.

– Боже, Мэттью, – девушка закатила глаза и уперла кулак в крутое бедро (однозначно, лучше свитера эти ноги смотрятся только в кожаных брюках). – Я даже не умею драться.

А стоило бы.

– Зря, – Мэтт пожал плечами. – Полезный навык.

– Моя мать с вами не согласилась бы.

С этими словами она шагнула вперед, в глазах застыл вопрос. Мэтт снова расставил руки. Каблуки сделали один перестук, и его груди в тонком джемпере коснулась чёрная кожа куртки. Он медленно сомкнул руки за спиной Амриты. Даже не дотронулся до неё ладонями, просто обхватил себя же за локти. Девушка, кажется, перестала дышать, или же её дыхание сделалось ужасно осторожным и поверхностным. Она постояла мгновение, два… Но вот пришла в себя, пошевелилась. Одно невесомое движение, чёрные кожаные рукава обвили тело Мэтта, а нос втянул воздух.

Вот так. Пусть подышит. Кислород полезен для клеток организма.

Мэтт отпустил локти и переложил ладони на спину в куртке. Осторожно прижал стройное тело к себе, щеки коснулись тёмные шелковистые волосы. Самому ему тоже стоило бы подышать и напомнить себе, что это пациент. Пациент. Красивый, длинноногий, фигуристый… пациент.

– Я сфотографирую со спины? – шеи коснулось тёплое дыхание.

По коже разбежалась волна покалывания.

– Головы снова не будет? – Мэтт усилием заставил голос не хрипеть.

Амрита хмыкнула, и теперь воздух похолодил кожу. Эта смена температур…

– Ничего не обещаю. Мои руки не такие длинные, чтобы в кадр вошло всё ваше великолепие.

Язва.

– Если вы не прекратите, я зазнаюсь и буду приходить к вам в короне.

– На вашем месте я бы ее не снимала вообще.

Одна её рука оторвалась от его спины, будто поднялась, и Амрита застыла. Но уже через две секунды резко дёрнулась и попыталась отступить на шаг. Мэтт не держал её в полную силу. На самом деле вообще не удерживал. Руки легко разошлись в стороны, и девушка, лавируя на шпильках, оказалась на свободе. Самый тяжелый для неё момент вечера пройден.

Мэтт тут же спрятал большие пальцы в карманы джинсов.

– Покажете?

К нему развернулся телефон. С экрана на него смотрели огромные глаза цвета шоколада с напряженным диким взглядом. Нижнюю часть лица Амриты скрыл русый короткостриженый затылок, шея и плечи в сером джемпере. Мужские, несомненно. Но на этом вся характеристика человека на фото заканчивалась. Мэтт негромко хмыкнул, телефон исчез из-под носа: девушка скрестила руки на груди. Выжидательно.

Можно уходить.

– Они решат, что это манекен, – он потянулся за курткой, сорвал её с вешалки и расправил.

Плечо в чёрной коже с безразличием поднялось и опустилось.

– Хлоя не решит и сможет их убедить.

– А вы?

– А мне плевать.

Мэтт сомкнул на себе полы бомбера и рванул вверх замок.

– Не боитесь, что потребуют повторить всё заново?

– Не дождутся, – прозвучал едкий ответ.

Потрясающая выдержка, учитывая, что она же на этот спор и повелась. Кстати, зачем? Он взялся за дверную ручку, надавил. Дверь послушно отъехала от откоса. Мэтт ступил за порог, но обернулся.

– Не расскажете, на что вы поспорили?

Хороший вопрос. Попал прямо в цель. Она как будто остолбенела, всего на миг, но остолбенела. Взгляд карих глаз стал растерянным, метнулся в угол, вниз. И снова вернулся к лицу Мэтта. Но это метание помогло Амрите взять себя в руки.

– Это не ваше дело, – отрезала она.

Конечно, нет. Но попытаться стоило.

– Я так и думал, – Мэтт приподнял уголок губ в ухмылке, перенес за порог вторую ногу и тихо прикрыл за собой дверь.

За спиной мгновенно щелкнул замок. Этот звук отразился стучащим эхом на пустом этаже. Аудиенция окончена. Он влез в карман, вытянул шапку и пошёл к лифту.

ГЛАВА 10

Разница во времени между Лондоном и Коччи – пять с половиной часов.

Рита постукала пальцами по столу, взглянула в угол монитора на время, подперла подбородок кулаком. Пять вечера. Она бросила взгляд поверх ноутбука: оупен-спейс привычно гудел за стеклом: Камилла уже съела свою розовую помаду (след от неё ярко выделялся на белом стаканчике от кофе), Санни с хмурым выражением лица разговаривала по телефону, Нат раскачивался на стуле и с умным видом таращился в монитор. Остальные тоже или разговаривали по мобильным, или ковырялись в разномастных бумажках на своих столах.

Майрон с утра уехал на встречу с «Дженерал Турз» и до сих пор не вернулся. Но несмотря на это, имитация бурной деятельности не прекращалась ни на минуту.

Конечно. Аида нет, но Цербер на месте.

Рита изломила губы в ухмылке и снова посмотрела на часы в углу экрана. Пять ноль пять. Разница во времени между Лондоном и Коччи – пять с половиной часов. Со знаком «плюс». Сейчас в Индии десять тридцать пять, и это единственное адекватное время, когда можно созвониться с родителями. С утра и днём некогда. Вечером – поздно. Почти всегда приходится делать это прямо на рабочем месте.

Она вставила штеккер наушников в ноутбук и стала гипнотизировать окно «Скайпа». Они же еще не спят? Не должны. Они помнят про звонок. Ну по крайней мере мама. Она смирилась со всеми переменами дочери и перестала строго поджимать губы, глядя в камеру. Невозможно обижаться слишком долго из-за ерунды, когда в семье случается настоящая трагедия. Тогда на второй план способно отойти что угодно. В том числе и факт, что «дочь Индии» упрямо прячет свой акцент даже в общении с родителями, потому что за стеклянной перегородкой офиса постоянно есть люди. Хотя это очень сложно. Когда мать на экране замотана в сари, речь журчит быстро и напевно, а голова качается в стороны от избытка эмоций, волей-неволей хочется её копировать. Это инстинкт.

Окно «Скайпа» вдруг ожило, в наушники ударил характерный булькающий звонок. Рита вздрогнула от неожиданности и клацнула на «ответ». Гипноз сработал, не иначе. Секунду вай-фай устанавливал соединение и вот во весь монитор появилось нечто фиолетовое и блестящее. Как заставка.

Рита закатила глаза и снова подперла голову кулаком.

– Мам, ты закрыла камеру.

– Я поправляю шнур, – пробился приглушенный, далёкий голос.

Микрофон она тоже закрыла. Рита невольно улыбнулась фиолетовым блёсткам. Всё время что-то не то или с микрофоном, или с камерой, или ноутбук разрядился и нужно протянуть к нему шнур, и всё это случается во время таких звонков.

– Всё, готово, – снова донёсся глухой голос.

Фиолетовые блестки стали отъезжать, приобрели очертания женской фигуры, и тут же перед Ритой появилось два лица. Их осветила прикроватная лампа. Седой мужчина в возрасте, одетый в полосатую пижамную рубашку, полусидел в кровати, опёршись о подушку. Женщина в фиолетовом блестящем сари еще не приготовилась ко сну: её волосы до сих пор держала коса с вплетенными в неё украшениями. Губы расплылись в довольной улыбке, от глаз побежали глубокие морщинки.

– Привет, – пропела Дивья Шетти и стрельнула взглядом по краям монитора. – Ой, как у тебя там светло!

Будто первый раз.

– Здесь еще только начало шестого, – проговорила Рита, складывая руки на столе.

– Да-да, точно…

Виджай Шетти молча нахмурился и уставился куда-то вниз монитора.

– Привет, пап, – Рита вскинула брови. – Ты сегодня не в духе?

– Всё нормально, – буркнул он.

Она перевела взгляд на мать, та многозначительно закатила глаза.

– Спастика, – влетел в наушники громкий шепот. – Он два раза за день пролил чай.

Можно подумать, он её не слышит. Какое отношение спастика имеет к здоровым рукам? Рита с недоумением посмотрела на хмурое отцовское лицо.

– Ты пил чай ногами?

Он не мог стать более хмурым? Мог. Упёрся подбородком в грудь и недовольно крякнул.

– Придерживал чашку на колене, а оно дернулось.

Будто он только вчера вышел из больницы и не знает, как жить в новом теле.

– Па-а-апа, – Рита на секунду прикрыла глаза. – Не обжегся?

– Откуда я знаю? – он нервно фыркнул. – Нога покраснела, но Арджун сказал, что всё будет нормально.

– А Арджун это…

– Новый медбрат, – вставила мама.

Тот самый индийский Мэттью Ройс… Дыхание на секунду сбилось. Что за странная реакция? Родители даже в самом бредовом сне не смогли бы представить, чем их дочь занимается по вечерам. Не то что догадаться.

– Куда делся старый? – в голос вмешалось обманчивое безразличие.

– Переехал в Мумбаи, – рявкнул отец. – Мы и дальше будем говорить о моих судорогах и няньках?

– Это обычная бытовая тема, ничего такого! – мама выгнула тёмные брови и с возмущением повернулась к мужу. Её тёмная коса зло подпрыгнула на груди. – О чём еще нам говорить?

– Да хоть о ней! – отец разомкнул руки и ткнул ладонью в монитор. – Ты опять на работе? – он строго посмотрел на Риту.

И это тоже будто в первый раз… Постоянно одно и то же, в самом деле. Рита устало вздохнула.

– Ты же видишь, что да.

– Хоть бы раз показала нам офис и своих друзей.

Друзей? Каких? Тех самых, которые сейчас плавают за стеклом и бросают через него любящие взгляды? Рита взглянула поверх монитора: Нат, успевший отвлечься от бурной деятельности и теперь пристально пялящийся на Риту, быстро отвернулся.

Вот так.

Она снова перевела взгляд на родителей.

– Хоть бы раз сами приехали и посмотрели.

Отец не затянул с реакцией.

– Хах! – ядовито выронил он.

– Что? Люди с гор кататься умудряются, нужно только захотеть!

– Ну конечно…

И от кого же, интересно, Рита унаследовала характер? Ни единого предположения…

– Как твои дела? – мягко заговорила мама. В её взгляде снова появилась теплота.

В жизни происходит какое-то сумасшествие, но кто рассказывает об этом матери?

– Как всегда, – Рита вяло повела плечом. – Ничего нового.

– Когда ты сможешь прилететь?

– Ма-а-ам…

Её большие глаза округлились.

– Ты год не была дома!

– Это нормально. У людей отпуск и бывает только раз в год. Мы сейчас открываем еще один офис, когда всё закончится, я попрошу Майрона отпустить меня на несколько недель…

По офису волной прошел едва уловимый шорох, и тут же всё загудело с новой силой. Рита замолчала на полуслове и снова выглянула из-за монитора: все головы склонились над бумагами, у каждого в руке появилось по мобильнику, Нат заговорил якобы по двум телефонам сразу. По проходу между столами широким, забивающим гвозди шагом продвигался Майрон. Полы распахнутого пальто как чёрные крылья хлопали на ходу, мрачный взгляд мгновенно нашёл Риту и теперь был направлен только на неё.

Помяни чёрта…

Какого хрена он приехал в конце рабочего дня? Она взглянула на родителей и схватила мышку.

– Майрон здесь, мне пора работать. Я напишу.

Отец снова насупился, мать открыла рот, чтобы ответить, но Рита оборвала звонок и свернула все окна. Рывком выдернула наушники из ушей и швырнула на стол.

Майрон никогда не запрещал общаться с родителями на работе: он знает и о разнице во времени, и об отношениях, которые лавировали, как канатоходец без страховки. Все драмы происходили у него на глазах, и несмотря на свою внешнюю холодность и хмурые брови, внутри Майрона живёт сочувствие. Он не непрошибаемый дурак, запрещающий что-то из принципа. Многие этого не видят и боятся его по умолчанию, даже когда не стоит.

Однако сейчас инстинкт самосохранения приказал выключить «Скайп». Что-то случилось. Он не вернулся бы в офис в пять вечера после долгой деловой встречи.

Майрон на ходу достал из кармана ключ от кабинета, с разгона всадил его в замок и провернул.

– Зайди, – бросил он и скрылся.

Что-то случилось.

Гул в оупен-спейсе внезапно стих. Если бы сейчас на пол упала шпилька из волос Камиллы, это услышали бы все. Бедные зайчики испугались… Рита молча встала, огладила брюки, осмотрелась. Дверь осталась приоткрытой, и она шагнула в проём. Не оборачиваясь, тихо прикрыла её. Майрон уже успел повесить пальто на вешалку и усесться в своё кресло. Его и остальной мир стал разделять широкий стол.

Ноутбук засветился окном пароля. Он что, правда собирается остаться здесь и работать? Быстро пробежав пальцами по клавиатуре, Майрон сложил руки на столе и поднял взгляд. Чёрный, острый, абсолютно безрадостный.

Чёрт!

– Я присяду? – Рита вскинула брови и спрятала пальцы в карманы брюк.

– Я тебя не задержу, – сухо сообщил он.

Замечательно. Просто замечательно. Покачнувшись на шпильках, Рита скрестила ноги в щиколотках.

– Ладно…

Интрига, значит, интрига. Но ненадолго. Сейчас он всё выложит. Майрон откинулся на спинку кресла, локти повисли на подлокотниках.

– Рита, когда ты принимала столы в субботу, ты их проверила? – он отрешенно устремил взгляд в потолок и немного крутанулся на кресле.

Слишком спокойный, слишком отрешенный. Что за фарс?

– Если бы не проверила, не приняла бы, – Рита выгнула брови, но это осталось незамеченным.

Майрон промолчал. Всё так же глядя в потолок, соединил указательные пальцы домиком и начал водить ими по губам. Рита метнула взгляд в этот жест. Дурацкая привычка.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю