Текст книги "Дракон и золотая фея (СИ)"
Автор книги: Хелена Хайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Эй, милая леди! – внезапно прозвучало за моей спиной, когда я уже собиралась сделать шаг за порог заведения.
– Да? – отозвалась я, оборачиваясь на голос, и увидела одетого в костюмные штаны и рубашку темного эльфа сорока лет.
– Понимаю, вы только что устроились на работу… но я хотел бы сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, – улыбнулся он, подойдя на шаг. – Меня поразило ваше выступление, и я считаю, что вы достойны большего, нежели ресторанная певичка в этой забегаловке. Понимаете, я работаю на агентство талантов и занимаюсь продюсированием молодых и перспективных артистов.
– То есть, вы пытаетесь переманить меня, верно? – прищурившись, уточнила я.
– Верно, – кивнул темный эльф с выражением лица, которое я прекрасно знала, потому что видела уже много раз за время работы в кабаре. Обычно именно так на хостес смотрели посетители, воспылавшие идеей ненавязчиво пригласить девушку после смены к себе в номер. – Вы, как я смотрю, вокалистка очень яркая и необычная. К тому же, насколько я понял, отлично управляетесь с мелодином. Как мне кажется, у вас большие перспективы, и я хотел бы взять вас в наше агентство! Потому предлагаю сейчас расторгнуть договор с вашим работодателем, пока не прошли сутки после его заключения, и пойти со мной. Поверьте, я сделаю вас звездой! – горячо прошептал он, потянувшись рукой к моему плечу. – Все, что с вас за мою дружбу – бутылочка шампанского вечерком пару раз в неделю!..
Словно гром среди ясного неба, по залу ресторана пронесся резкий шлепок, с которым я ударила тянувшуюся ко мне руку! Рывком отступив назад, уставилась на темного эльфа острым взглядом прищуренных глаз, увидев который, он и сам внезапно стушевался, попятившись на пару шагов.
– Понял-понял, извините, – сглотнув, пробормотал он, спеша обойти меня дугой и первым выскочить из ресторана.
– Так его, Канария! – внезапно расхохотался Крейг, разрывая повисшую тишину. – Этот прохвост постоянно здесь слоняется, уже черт знает скольких девочек у меня увел, «звездами становиться».
– Сделаю все, чтоб в мою смену ему приходить сюда не особо хотелось, – засмеялась в ответ я и вышла на улицы, помахав на прощание под одобрительный гомон из зала.
Настроение снова улучшилось, и теперь даже необходимость срочно писать новый репертуар не так сильно пугала. В конце концов, как-нибудь да справлюсь, набросаю что-то, а со временем доработаю и отшлифую.
Дыша полной грудью, я прошла к ближайшему искусственно высаженному парку, села на скамейке у художественно выстриженных кустов и принялась копаться в объявлениях по сдаче жилья, ища что-нибудь поближе к работе. Неплохо было бы найти недорогую квартирку рядышком, чтоб не тратиться на проезд.
Сирин присоединилась к чату «Карасс»
17:12 Сирин: Всем привет!
17:12 Боконон: Неужели? Глазам своим не верю!
17:12 Этернитас: Сирин, это реально ты? Серьезно?
17:12 Сирин: Ага, собственной персоной!
17:13 Этернитас: А мы уже думали, ты совсем пропала. Так давно не появлялась...
17:13 Сирин: Были личные проблемы. Сама, если честно, за чатом соскучилась. Кстати, вижу в списке новые ники. Лед9, Мегера, привет! Надеюсь, найдем общий язык! И в оффе немало народу...
17:13 Боконон: Еще раззнакомишься! Главное, что вернулась. А то ты даже не представляешь, как я беспокоился.
17:14 Мойра: Да не ты один! Я вот, между прочим, тоже очень переживала, куда ты делась, и не случилось ли чего с тобой.
17:15 Лед9: Вот так. Ведь такое даже как-то стремно. То есть... Чат-румы то на сервисе полностью анонимны, и если, например, что-то случится с кем-то из нас, другие этого никогда не узнают. Просто был себе человек, общались регулярно вместе. А потом РАЗ и исчез навсегда, не попрощавшись. Думай потом – это он просто решил на чат забить, или с ним что стряслось, погиб, например. А мы об этом даже догадываться не будем.
17:15 Мегера: Ужас какой! бррр
17:16 Мойра: Ой да...
17:17 Сирин: Ну, я просто так навсегда никогда не исчезну! И если будут проблемы, которые можно решить – в конце концов, вернусь. По крайней мере, забегу, чтобы сказать, что жива-здорова.
17:17 Боконон: Ловим на слове!
17:19 Сирин: Ладно, народ, я тут одним глазом буду, надо некоторые дела порешать. Как закончу – еще подойду.
17:19 Этернитас: Ок, давай!
Вернувшись к объявлениям, я отобрала несколько подходящих вариантов, отложила их в закладки и решила сделать полезный перерыв, проверив почту. Пара писем спама, уведомления из виртуальной игры, на которую я подсела во время перелета, рассылка от сети музыкальных магазинов… и письмо с адреса, которого не было в моих контактах. Пришедшее на привязанный запасной ящик, который знали всего пара человек.
«Я вычистила твои данные из базы бывших сотрудников. Видео с камер наблюдения никогда не хранятся дольше суток, и те, на которых была ты, давно удалены. Никому не говори, что ты когда-то работала в «СтарКейдж», и они точно не поймут, что им нужно искать именно тебя».
Письмо отправили несколько часов назад. И когда я попыталась ответить на него, пришло уведомление: данный адрес не существует. Получается, отправитель уже удалил ящик, с которого писал мне?
Сердце испуганно стучало. Что все это должно значить? Кто вообще может искать меня? Однозначно не какой-нибудь навязчивый поклонник – тогда бы он наверняка знал мое лицо и имя. В таком случае кому я вообще могла бы понадобиться и зачем?
Дрожа, я свернула почтовый ящик и снова увидела окошко чата, в котором шло бурное обсуждение с обменами ссылок на новостную ленту… пройдя по которым на сайты, я поняла, что все они пестрели заголовками о бойне в кабаре «СтарКейдж» в надоблачном городе Веста!
Из последних сил я удержалась от того, чтобы закричать прямо посреди парка.
Нет. Умоляю, нет! Не может быть!
Они все были мертвы, все до единого. Все девушки, работавшие хостес и ведущими, официанты, охранники, повара, сотрудники административного крыла, даже ученицы при школе.
Вооруженная до зубов группа неизвестных в масках вломилась в «СтарКейдж» в санитарный день. Судя по записям камер наблюдения, они налетели, словно ураган, скрутили всех, кто пребывал на территории кабаре, прилегающих к нему школы и общежития. Угрожая, они начали брать у всех сотрудников пробы крови, при помощи неопознанного артефакта делая какое-то тестирование. Увидев результаты которого, сразу же стреляли в заложника. Так продолжалось, пока не были убиты все.
Закончив, они убрались из «СтарКейдж», и лишь после того сигнал бедствия, посланный городской страже в самом начале, достиг отделения.
Эти ублюдки работали чисто и профессионально, не оставив никаких улик, по которым их можно было бы вычислить.
Вот и все, что было известно журналистам, и эти сведения они раз за разом повторяли, дополняя той или иной ерундой вроде комментариев разных «экспертов» – лишь бы почаще публиковать новые материалы на тему, жутких подробностей по которой жаждали все и каждый.
Стиснув зубы, я всеми силами старалась сдерживать слезы, пока не добралась до кабинки ближайшего общественного туалета, где и позволила себе заплакать – тихо, зажимая рот ладонью.
Их… больше нет. Кто-то убил всех тех людей, с которыми я год за годом жила плечом к плечу. Пускай не со всеми мы были друзьями, пускай иногда мы ссорились и не ладили, но все они были близки и дороги мне. А теперь они умерли, жестоко и страшно.
...Умерли примерно через полчаса после того, как было отправлено это письмо.
Глава 3. Подработка для певчей пташки
Прищурившись, я потянула за краешек заживляющей пленки, осторожно снимая ее с кожи. Где она была наклеена три дня назад после тату-сеанса, в результате которого на моем бедре появилась потрясающей красоты татуировка: желтая канарейка, сидящая в черно-белых цветах, под которыми лежала разбитая клетка. Видя результат полностью зажившим, без пленки, я не выдержала и тихонько завизжала от восторга! Мастерица, к которой я обратилась, была великолепна, и не только нарисовала шикарный эскиз по моему заказу, но еще и искусно перенесла его на кожу.
Проходили неделя за неделей, и жизнь постепенно втекала в размеренное русло. Я писала и дорабатывала песни, выступая с ними в «Галопе», и нашла недорогое ателье, шьющее красивые сценические костюмы. У меня появилось немало поклонников, оставляющих небольшие чаевые, благодаря которым я и могла позволить себе заказать наряды для выступлений. Да и с коллегами вроде как нашла общий язык. Даже сдружилась с администраторкой сайта ресторана – миниатюрной, но бойкой кицунэ Карин, расхаживавшей по коридорам заведения в брюках и белой блузе, с вьющимися рыжими волосами, заплетенными на бок в небрежную косу. Девушку взяли на работу на пару дней позже меня, и как два новичка, мы с ней быстро поладили.
Конечно, не все было гладко. Денег, которые мне выплачивали после каждой смены, едва ли хватало, так что приходилось экономить. Да и были парочка официанток, которые явно недолюбливали меня, считая выскочкой. Но после того, что мне довелось пережить, все это казалось сущими мелочами. И мне искренне нравились рабочие будни в «Галопе»!
День за днем, я приходила на свою смену в три часа, переодевалась в удобный и в то же время эффектный сценический наряд, поверх которого завязывала фартук, и в четыре приступала к работе. До девяти часов я, вместе с четырьмя другими официантами на смене, разносила заказы. Каждые пятнадцать-двадцать минут один из нас поднимался на сцену, чтобы исполнить музыкальный номер, в перерывах между которыми играла фоновая музыка в стиле кантри или рок. Иногда клиенты делали спец.заказы на песни, и тогда заказанный официант дополнительно выходил на сцену, за что получал финансовый бонус – половину суммы, которую посетитель платил за эту маленькую услугу заведения. Плюс некоторые посетители могли оставить чаевые.
Как и ожидалось, когда я заступила на смену и сняла фартук, демонстрируя в разрезе платья бедро, моя татуировка произвела настоящий фурор! В результате меня трижды вызывали на спец.заказы, да и на чаевые постоянные посетители расщедрились! Что весьма кстати – Римма была не из дешевых тату-мастеров, и чтоб оплатить этот сеанс, мне пришлось немного одолжить у Карин. Так что теперь, получив плату за сегодня, сразу почти все ей и отдала. Правда вот денег после этого у меня практически не осталось! А с учетом того, что мне в конце месяца платить за аренду моей маленькой квартирки, оставшихся до его конца смен едва ли хватит, чтоб собрать нужную сумму. Следовательно, я опять оказывалась в жестком финансовом положении, что грозило мне трехразовым питанием по принципу «понедельник, среда, пятница» как минимум до апреля. И хоть о том, что потратила деньги на татуировку, я не жалела, но кушать все равно хотелось. Я уже даже рассматривала как вариант потратить один из выходных на то, чтоб пойти в воскресенье петь в парке, положив на землю шляпу, когда на выходе из гримерки меня окликнула Карин.
– Кстати, совсем забыла! Я тут, помня о твоей просьбе, тебе халтурку нашла.
– В самом деле? – просияла я, моментально представив в своих зубах куриную ножку с золотистой хрустящей корочкой.
– Ага. Пробить такую было непросто, но тебе там точно хорошо заплатят.
– И что ж за халтурка?
– Выступишь на разогреве у одной рок-звезды на концерте! – задорно воскликнула Карин, внезапно подбросив в воздух конфетти, которые, наверное, специально для этого принесла в кармашках.
– Да ладно, – поперхнулась я, от неожиданности присев обратно на стульчик за своим туалетным столиком.
– Прикинь, – подмигнула девушка. – Я записала несколько выступлений у нас на видео и отослала их организаторам концерта вместе с твоим резюме. И они сказали, что ты им подходишь. Так что в эти выходные ты поешь в клубе «Бладлесс» на разогреве… у Брента Шторма! – снова торжественно закричала Карин, разбрасывая новые горсти конфетти. Вот только как-то нахмурилась, глядя на мое лицо. – Эй, так, не поняла, Кана, где радостные визги?
– Ась? – растерялась я.
– Ну, Брент Шторм же! – воскликнула она, непонимающе на меня таращась.
– А что за Брент Шторм? – протянула я, почему-то чувствуя себя полной идиоткой.
– То есть ты, молодая исполнительница, работающая в жанре рок, Брента Шторма не знаешь? – не поверила Карин.
– В общем да, – призналась я, пожав плечами. – Вернее, может что-то у него слышала по радию, или еще где, но кто он такой, и все дела – не в курсе. Как так вышло? – продолжала я, выхватывая этот вопрос с кончика языка подруги. – Ну, наверное, потому, что я круглосуточно работаю над новыми песнями и доработкой старых, вот и некогда особо таким интересоваться. Раньше-то я в другом жанре пела, просто переклинило после одной неприятной истории. Так что какие там артисты более-менее известны в мире рока – немножко без понятия.
– Странная ты, – вздохнула Карин, садясь напортив меня на ближайший свободный стул. – В общем, это очень крутой грозовой дракон с голосиной на четыре октавы, который из тех, кто виртуозно управляется с мелодином и сам пишет свои песни. Двадцать восемь лет, личную жизнь не афиширует. Как и ты – альтернатива. В ваших стилях есть что-то общее, я бы даже сказала, гармонирующее. Наверное, поэтому организаторы концерта, подыскивая кого-нибудь для разогрева, и остановили выбор на тебе.
– Понятно, – задумалась я.
– Это его первый приезд в Артемис, – продолжала кицунэ. – Он еще не того калибра, чтоб собирая стадионы, гастролируя по разным небесным островам и надоблачным городам вокруг них. Потому действует по принципу: приехал куда-то, осел на время и там работает, выступая в разных клубах и концертных залах. Потом дает большое прощальное выступление и перебирается в другой город, а то и в окрестности другого небесного острова. До этого, переезжая по работе, жил вроде как в четырех или пяти городах. Сейчас, как я поняла, на некоторое время прибывает сюда. Будет здесь жить, писать музыку, выступать и записываться как минимум полгода, может дольше. Так что имей в виду: если хорошо себя зарекомендуешь, тебя могут частенько приглашать петь у него на разогреве. А это, во-первых, неплохая подработка, во-вторых, как-никак сработает на увеличение твоей популярности – его фанаты на тебя точно западут! И как минимум, будут ходить в «Галоп», чтобы лишний раз тебя послушать, – рассмеялась Карин. – Потому выложись там на полную.
– Даже не сомневайся, выложусь, – подмигнула я, в предвкушении потирая ладошки.
Закинув на плечо свою сумку, я направилась к двери гримерки, где неожиданно и столкнулась с лепреконом в форме курьера. Вернее – столкнулась с огромным букетом, где-то за которым и угадывался лепрекон.
– Ой, извините, – выдохнула я, подхватывая букет, едва не полетевший на пол.
– Ничего, спасибо, – улыбнулся тот в ответ. – Так, Канария Хейл сейчас здесь, или уже ушла?
– Да здесь как бы, – отозвалась я, робко подняв руку, словно школьница на уроке.
– Фух, замечательно, а то думал, опоздал с этими пробками, – выдохнул курьер, поправляя форменную кепку. – В общем, вам посылка, получите, пожалуйста.
– Мне?
– Вам-вам. Вот, держите, – заговорил он, перекладывая мне в руки поочередно букет, небольшую коробочку и открытку. – И подтвердите получение вот здесь…
Букет был в самом деле красивым, ярким, сладко пахнущим и украшенным ниточками сверкающих на свету кристалликов. Но тем, что по-настоящему привлекло мое внимание, была та самая коробочка, логотип на которой я сразу узнала.
Это были конфеты. Очень дорогие конфеты. Их выпускала небольшая шоколадная мастерская, мимо которой я обычно ходила на работу, томно вздыхая от одного только взгляда на витрину… и плача сердцем, когда этот взгляд падал на ценники. Без малого, содержимое этой коробочки стоило как мой заработок за три смены. И судя по тому, что я читала в сети, своих денег эти вкусняшки стоили!
Ротик моментально наполнился слюной. Пальцы так и тянулись открыть коробочку и попробовать лакомство, которое я сама себе никак не могла позволить. Кажется, даже сквозь упаковку чувствовала запах шоколада, помадок, присыпок...
Напряженно выдохнув, я развернула темно-красную открытку с золотым тиснением и прочитала:
«Дорогая Канария! Придя в этот ресторан, я даже не ожидал, что буду так очарован вами. В знак моего восхищения позвольте преподнести вам этот скромный подарок, чтоб подсластить вашу жизнь. Очень жду следующей встречи. Валентин Триквер».
– Подождите, – жестом остановила я курьера, разворачивающего магическую проекцию бланка. – Верните это, пожалуйста, отправителю.
– А вы уверены? – осторожно поинтересовался лепрекон, застопорившись на несколько секунд.
– Извините, пожалуйста, за неудобства, – вздохнула я, вкладывая цветы, конфеты и открытку обратно ему в руки. – Я понимаю, что вам из-за этого будет выговор, но не могу принять посылку. Еще раз извините, – пробормотала я, расписываясь в бланке в графе отказа от получения.
– Эх, ладно. Хорошего вам вечера, – покачал головой расстроенный курьер, покидая гримерку.
– И чего это ты? – вздернула бровь Карин, поглядывая на меня с откровенным непониманием. – Оставила бы. Там же, как я поняла, конфетки из «Сладкого замка» были?
– Ага, они, – подтвердила я, глотая слюнки, которые не прекращали выделяться, хоть сладостей здесь уже и не было.
– Не понимаю, почему ты их обратно отправила? Вкусняшка же!
– Потому что догадываюсь, как бы мне пришлось расплачиваться за эту «вкусняшку», – отрезала я, сжав кулаки. – Такие подарки мужчины не дарят просто так. Они уже предполагают, что ты будешь им что-то должна. Как минимум ужин, поход в кино или театр, во время которых тебя будут откровенно клеить. Причем рассчитывая на большее – если не с первого свидания, то со второго-третьего.
– А вдруг бы он нормальным мужчиной оказался?
– Нормальные мужчины не пытаются купить тебя с порога, – выпалила я, напряженно выдыхая воздух. – В таких случаях принять дорогой подарок равносильно тому, чтоб поставить галочку напротив «продано».
– Ну вот а вдруг? Может он просто хотел тебя порадовать и сам без задней мысли? Такое ведь тоже может быть, нашла б еще свое счастье…
– Не нужно мне это все, – выдохнула я, поправляя на плече сумку со сценичным костюмом и мелодином. – Вот совсем не нужно. Свое счастье я лучше в каком-нибудь другом месте поищу, не привязывая определение этого слова к особям мужского пола.
Нервно улыбнувшись на прощание, я поспешила выйти из гримерки и торопливо затопала домой. Другой дорогой, нежели обычно. Той, на которой не было мастерской «Сладкий замок».
Глава 4. Разогреть и взорвать!
За пару дней до концерта я припомнила, что так и не пробила в сети, у кого же на разогреве буду выступать. И посрамив себя за легкомысленность, поспешила исправить этот недочет. А уже минуту спустя меня ждал сюрприз!
Шатен, прямые волосы до плеч, зеленые глаза, татуировка в стиле биомеханики на всю правую руку, и еще одна, дотворк, – на левом предплечье. Грубое, но при этом притягательное лицо, обладающее неоспоримой харизмой. Серьга в ухе – простое маленькое колечко. Крепкое телосложение, лицо чаще всего гладко выбрито, но иногда в клипах и на фото попадалась легкая щетина либо бородка. А при обращении же становился серебристо-синим, стреляющим молниями драконом с огромными, мощными крыльями.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, почему он кажется мне знакомым. А после я приложилась ладонью ко лбу. Ну конечно! Ведь я видела его клип в портальном зале Весты в тот день, когда покидала станцию. Черт возьми, надо же! Кто бы мог подумать…
Следующий час я провела за тем, что просматривала клипы Брента Шторма и слушала его песни на официальном сайте – увы, купить альбомы, чтобы закинуть их в плейлист, я сейчас не могла по финансовым причинам. Но проклятье, эти песни оказались настолько хороши, что я твердо решила: как немного разживусь деньжатами – куплю оба! Музыка была действительно классной, а вокал буквально целовал мои уши! Признаю, этот артист заслужил свои регалии. И теперь я еще больше радовалась тому, что буду выступать у него на разогреве. Может даже удастся автограф взять…
Впрочем, не стоило исключать и того, что этот парень окажется заносчивым снобом с манией величия, и после двух минут разговора с ним автограф-карта с его подписью будет нужна мне, как дельфинам картошка. Но каким бы Брент Шторм ни оказался человеком, его заслуг как музыканта это не преуменьшит.
А значит, я и сама не должна ударить лицом в грязь на этом выступлении. Потому оставшиеся до концерта дни провела за усердными репетициями, уделяя особое внимание скриму, на который иногда переходила, комбинируя его с чистым вокалом. И даже на смене в «Галопе», словно тренируясь, выступала с особым энтузиазмом.
Согласно контракту, я прибыла в клуб за три часа до начала, где сначала меня «прогнали» на генеральной репетиции, чтоб выставить свет и настроить звук, а после отправили в гримерку. Для этого выступления я подобрала черное платье на ярко-желтой подкладке, юбка которого провоцировала сильным перепадом длины: спереди она была совсем короткой, а вот сзади развевалась шлейфом до самого пола! Ткань с желтым принтом, стилизованным под крупные перышки. Дабы избежать ненужной демонстрации нижнего белья из-за смелого фасона, под низ я надела коротенькие шортики под цвет подкладки. Дополняли образ желтый корсаж, рваные желтые перчатки в сетку, шипованный ошейник, с которого на грудь красиво свисали тонкие декоративные цепи. И черные гольфы: правый заканчивался не доходя до юбки на несколько сантиметров, а левый – немного выше колена, таким образом, оставляя открытой татуировку.
Застегнув туфельки, я сделала яркий сценический макияж и, расчесав волосы, надела обруч с мелодином, а на руках застегнула парочку браслетов с инструментами, которые собиралась использовать во время выступления. Да-да, конечно, я могла полностью воспроизвести мелодию при помощи мелодина! Однако для усиления эффекта шоу собиралась на третьей-четвертой песне немного поиграть, держа в руках соло-гитару, или погонять пальцами клавиши. Пригодится при необходимости взбодрить публику – как-никак, я буду петь на сцене одна, без группы, подтанцовки и особых спецэффектов, так что не помешает иметь пару тузов в рукавах, чтобы разнообразить свое выступление!
Закончив с приготовлениями, я вышла в коридоры, ведущие за кулисы, и поворачивая за угол, от неожиданности тихонько пискнула, едва не налетев на высокого мужчину, который по сравнению со мной напоминал шкаф!
– Извините, – смущенно пробормотала я, поднимая взгляд, и растеряно сделала шаг назад, узнав в «шкафе» Брента Шторма! В обычных джинсах и футболке – похоже, он только направлялся в свою гримерку, чтоб переодеться для выступления.
– Да ничего, – бросил он, тактично обходя меня, чтобы пойти дальше по коридору.
Блин, может попросить сейчас автограф и селфи на память? Ведь не факт, что с ним потом вообще пересекусь! Сначала мне выступать, а потом и ему сразу после меня. Я, конечно, могла оставаться в клубе до самого конца вечера (что и собиралась сделать, найдя потом местечко, с которого можно будет посмотреть концерт). Но это не значило, будто у меня в самом деле появится еще одна удобная возможность заполучить память о сегодняшнем вечере.
– Кстати, это я у вас на разогреве петь буду, – поспешила громко сообщить я, пока музыкант не успел отойти.
– Ну в общем я так и понял, – обернувшись, протянул Брент после короткой паузы.
– Это…
– Хочешь фото на память? – опережая меня, переспросил он очевидно привычным тоном.
– Ага. Только… Я браслет с ПК в гримерке забыла, сейчас сбегаю! Вы ведь подождете? – смутившись, затараторила я. И увидев как мужчина, закатив глаза, кивнул, мелкими шажками побежала в гримерку, где пару минут вспоминала, куда же дела сумку! А найдя ее – еще минуту искала, в какой из кармашков положила свой старенький, но надежный браслет с персональным компьютером.
Надевая его на ходу, я выбежала обратно в коридор и с облегчением обнаружила, что музыкант стоит на прежнем месте.
– Вот, вернулась, – поспешила сообщить я, подбегая к нему, и нажала на сенсорный круг, вызывая проекцию экрана рабочего стола. Понимая, что заставляю человека ждать, когда ему нужно и самому в гримерку, я немного перенервничала, и пару раз ткнула не туда, пока наконец не вызвала камеру, устанавливая ее для снимка.
Встав рядом со мной, Брент Шторм приобнял меня за плечи, улыбнулся спокойно и естественно, даже немного устало, в то время как я наоборот напряженно лыбилась, словно школьница.
– Спасибо большое, – радостно проговорила я, сворачивая экран. – И еще раз извините, что задержала. У вас классная музыка!
– Рад, что нравится, – ответил Шторм. – Хотя по тебе и не скажешь, что ты любительница рока.
– Что, правда? – заволновалась я, поглядывая на элементы своего наряда. Это что же получается, я промахнулась со сценическим образом? Вот же черт!..
– Да нет, я не о шмотках, – расхохотался Брент, неожиданно потеребив мою макушку, словно у детсадовской девочки. – С ними все в порядке. Сама ты как-то не похожа на рокершу. Скажи честно, поешь какую-то ресторанную попсу, но просто решила подработать на рок-концертах, и купила парочку песен?
– Возьми свои слова обратно, – неожиданно холодно и слишком резко выпалила я, уставившись на мужчину глазами, сверкнувшими от гнева.
– Эй, чего кипятишься? – нахмурился он, немного попятившись.
– Каждая из моих песен была написана мной лично! – заявила я, сердито сделав шаг вперед, тем самым сокращая между нами дистанцию. – Да, не буду скрывать, когда-то я в самом деле пела слащавую ресторанную попсу, от которой зубы сводит, но уже давно завязала с этой дрянью. Можешь считать, одумалась и встала на путь истинный.
– Вот извини, но не верю я, что вчерашняя феечка-певичка может вот так резко взять и врезать стоящий рок, – хмыкнул Брент, перестав пятится, и сам выпятил грудь.
– Можешь считать, что мне на голову свалился кирпич, от которого меня качественно перемкнуло, – фыркнула я, гордо скрестив руки на груди.
– Ой, детка, знаешь, сколько я видел таких «перемкнувших»? – с издевкой протянул мужчина. – Которых бросил парень и они резко стали дикими бунтарками на месяцок-другой, пока не находили нового бойфренда, которому нужна была воздушная принцессочка…
– Заткнись! – прорычала я, снова яростно на него уставившись и сердито хлопнув крылышками. – Конечно это прикольно – сидеть такому классному, смотреть на других со всезнающим видом и на основе догадок делать свои очумительно умные выводы. Вот только ты, козел, даже не представляешь, через что мне пришлось пройти в этой гребаной жизни! И нет-нет, я ни в коем случае не считаю, будто мои неприятности – самые ужасные, и неприятности всех остальных по сравнению с ними – туфта. Но вот судить о моей музыке исходя из догадок, основанных на своих стереотипах, уж будь так добр, не смей!
– Очень надеюсь, что ты не разгонишь мне зал своим «разогревом», – скривившись, бросил Брент и развернулся, направляясь к своей гримерке.
– Смотри, чтоб после меня он сам от твоих песен не заснул! – крикнула я ему в спину и, сжимая кулаки, зашагала к кулисам.
До начала оставалось совсем немного и зрителей уже начали запускать. Просторный зал ночного клуба наполнялся представителями самых разных рас в броской грубой одежде и с яркими прическами. Теми, кого я теперь просто обязана разорвать, чтоб у этого чешуйчатого треснуло!
– Так, Канария… ты Канария же? – окликнул администратор за моей спиной. – Твой выход через пять минут, готовься.
И не дожидаясь ответа, куда-то унесся, отдавая на ходу распоряжения.
Я же старалась ровно дышать, чтобы не поддаться панике. Раньше мне не приходилось выступать перед такой большой аудиторией, да еще и после того, как меня выбесили! Ах, надо же, не верит он в то, что «бывшая ресторанная феечка-певичка» может писать рок-музыку! Чертов Брент Неверующий! Ты у меня еще попляшешь…
Голова, все же, немного закружилась.
Интересно, а с чего я вдруг решила, будто МОГУ писать достойную рок-музыку? Почему так уверена, что мои песни в самом деле не мусор? То слащавое мурлыканье, которое я писала, работая в «СтарКейдж», действительно пользовалось спросом у своей аудитории. Мурлыканье красивое, но безликое.
Здесь же были совершенно иные правила игры. Другие эмоции, другие требования, другая цель. Так почему же я задрала нос и пришла к выводу, что моя музыка в этом жанре хороша и должна понравиться его поклонникам? Потому что мне хлопали в ресторане, где я через день пела по три-шесть песен? Ну да, конечно, это точно повод возгордиться и посчитать себя великой восходящей рок-звездой! Зря я вообще сюда сунулась, очевидно же, что не готова для таких выступлений, еще и перед требовательной к жанру аудиторией!..
– Эй, – внезапно услышала я за своей спиной и, вздрогнув, обернулась, увидев стоящего вплотную Брента – уже в черной сценической одежде, с легким мужским гримом. Не дожидаясь, пока я выйду из ступора, он склонился над моим ухом, щекоча длинными волосами плечо, и тихо проговорил: – Удачи. И не переживай! В конце концов, из всех тех кандидатур, которые нам предлагали, мой менеджер отобрал для этого концерта именно тебя!
Обескураженно кивнув, я сделала глубокий вдох и, увидев, как администратор подал мне жестом сигнал, твердым шагом вышла на сцену, направляясь к микрофонной стойке.
С этой секунды – только выкладываться на полную! И даже если я опозорюсь, даже если меня будут забрасывать гнилыми помидорами, я не должна выказывать, будто хоть сколечко сомневаюсь в себе!
– Эй, привет! – бодро закричала я в микрофон, когда надо мной зажглись прожектора. – Я Канария Хейл, веселенького вам вечера! Брент там сейчас доедает свои чипсы, так что пока я тут постою немножко! Зажжем!!!
Выбросив кулак вверх, я дала команду мелодину, и аудиосистемы взорвались ревом гитар, переплетенным с ударами барабанов! Жесткая музыка резала воздух, словно меч из каленой стали. Сквозь подошвы туфель я ощущала, как вибрирует сцена, пол, стены и потолок, передавая свою вибрацию собравшейся толпе! И подхваченная этим ураганом, дала волю голосу:
– Я беспомощный и хрупкий
На булавке мотылек.
Дикий зверь – жестокий, жуткий,
Меня в баночку завлек.
Обескровленные губы,
И разорвано крыло.
Препарирована грубо,
Моя кровь – твое вино!
Ты ударь меня сильнее,
Свою силу покажи!
Утверждаясь в своем гневе,
Улыбаться прикажи!
Просыпаясь после стояния в очереди на входе в клуб, толкучки в зале и болтовни в ожидании начала, толпа замирала, заинтересованно поглядывая на сцену. И вот уже сквозь музыку до меня долетели первые одобрительные крики, за которыми последовали поднятые в воздух кулаки. Десятки, сотни кулаков, владельцы которых надрывали глотки, поднимая радостный гул!
