Текст книги "Дракон и золотая фея (СИ)"

Автор книги: Хелена Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Дракон и золотая фея
Хелена Хайд

Глава 1. Фея сбежит в полночь

Он запер дверь, но я была готова. Сегодня я сбегу от этого мерзавца.

Только бы получилось! Только бы дракон не вернулся раньше времени. Не понял, что меня нет, и не поймал прежде, чем я покину флагман, ступив на территорию надоблачного города, где у этого ублюдка больше не будет надо мной власти.

Я смогу, у меня получится.

Несколько дней назад, пока Алекс спал, я стянула его ПК-браслет, вошла в приложение системы безопасности капитанских апартаментов, и внесла свой подкожный чип в список контроля. Просканировав чип Алекса, подтвердила операцию, предоставив себе доступ к входной двери.

И теперь момент истины...

Сработало, дверь открылась!

Выдохнув, я выбежала в коридоры и, всматриваясь в указатели на стенах, начала искать путь к выходу.

За прошедшие недели мне так и не удалось изучить флагман «Бетельгейзе», как и заполучить его план. А тот путь, которым мой тогда еще новый парень провел меня, я за все это время уже практически забыла. Но сейчас найти выход было жизненно необходимо! Так что следует проявить смекалку и поторопиться.

Несколько раз мое сердце замирало, когда мне казалось, что я вижу Алекса среди блуждающих ночью по кораблю. Но нет, это были только игры перепуганного воображения. На меня здесь никто не обращал никакого внимания, и после нескольких часов я смогла беспрепятственно добраться до портального зала.

Медленно выдохнув воздух, я проглотила ком в горле, глядя вперед. Туда, где был один из порталов, предназначенных для пассажиров, которые проходили в него, скрываясь в ярком зеленом свете, или наоборот выходили оттуда. И для меня эти огни означали свободу! Если мне удастся пройти туда, если удастся перешагнуть эту грань между «Бетельгейзе» и Юноной, я уже буду не во власти Алекса. Главное просто преодолеть эти чертовы метры, не попасться, и тем более не столкнуться с самим черным драконом, иначе мне конец.

Пытаясь выглядеть как можно непринужденнее, я направилась к порталу. Шаг за шагом, все ближе к цели...

– Эй, девушка, – неожиданно услышала я и, вздрогнув, обернулась. Нет, пожалуйста, мне же осталось только пара метров!

– Вы обронили, – добродушно улыбнулся один из стражников, протягивая мне расстегнувшийся артефактный браслет с бас-гитарой.

– Спасибо, – с искренней радостью прощебетала я, принимая старый инструмент из руки в кожаной перчатке. – Совсем рассеянной стала.

– Ничего, бывает, – подмигнул мужчина. – Да, вы же помните? «Бетельгейзе» отбывает по графику через три часа, поэтому не задерживайтесь, а то без вас улетим.

– Да, конечно, я помню, – закивала я, прежде чем развернуться и сделать последние несколько шагов.

Не может быть. Мне удалось! Удалось!

Вот только праздновать еще рано. Пока небесный флагман Алекса не улетит, мое положение остается критическим. Поэтому для начала нужно скрыться.

Тем не менее, я уже вырвалась из его власти. И вздрогнув, в последний раз обернулась назад. На портал к флагману, ставшему для меня хранилищем самых жутких воспоминаний за всю мою жизнь. Пережитое там снова всплыло в памяти ужасными призраками, и я инстинктивно коснулась ладонью щеки, снова ощутившей фантомную боль от удара. Того самого, первого, который это чудовище нанесло мне в тот день. И все снова пронеслось перед моими глазами…

То, как вскрикнув, я упала на пол.

Рука изо всех сил прижималась к щеке, которая пульсировала острой болью. Это было настолько необычным, диким и непонятным, что мой мозг никак не мог осознать, а затем – принять как факт то, что Алекс действительно посмел ударить меня.

В голове все путалось. Кажется, я устала намекать, и прямо высказала свое возмущение тем, что меня день за днем ​​запирают в капитанских апартаментах. И заявила, что меня вообще не устраивает подобное отношение от мужчины, с которым я недавно согласилась встречаться, ради которого бросила все и улетела с ним, потому что влюбилась и поверила в то, что он любит меня.

Только вот дракон ответил, будто имеет на подобное право, ведь он... содержит меня.

Услышав эти слова, я взорвалась от негодования. И заявила: раз так, то я сама способна обеспечивать себя. Могу выступать в каком-нибудь развлекательном заведении как певица; могу сама покупать все, что мне нужно, и прекрасно обойдусь без купленных им платьев, шоколада, бисквитов и конфет!..

А в следующее мгновение уже лежала на полу, прижимая ладонь к щеке, которая пекла унизительной болью от сильной пощечины.

– Ты забываешься, Канария, – холодно сказал Алекс, глядя на меня с высоты своего роста. – Никто кроме меня не имеет права слушать твой голос. Спой мне, немедленно.

Что? Петь? Сейчас? После того, как этот мерзавец поднял на меня руку?!

– Ну-же, милая, – неожиданно ласково вздохнул черный дракон, присев на колено рядом со мной. И обнял меня, не обращая внимания на то, как я испуганно вздрогнула, когда он подошел. – Не обижайся на меня, дорогая. Ты же знаешь, я тебя люблю, и мне больнее, чем тебе, – грустно вздохнул он, лаская мои растрепанные ярко-желтые волосы. – Мне действительно очень жаль, но ты же понимаешь, что сама виновата? Если бы ты не довела меня, мне бы не пришлось так поступать. Поэтому давай ты больше не будешь заставлять своего любимого мужчину расстраиваться и делать это. Ладно? А теперь спой мне.

Меня трясло. От гнева и собственного бессилия в ситуации, весь ужас которой начала осознавать только сейчас.

Непростительно. И непозволительно! Только вот сейчас… сейчас я была бессильна. Поэтому сжав кулаки, запела.

Так же я спела и на следующий день.

И на следующий.

Однажды я обнаружила, что Алекс забыл запереть дверь, и тут же выпорхнула в коридоры флагмана. Но не успела покинуть жилой комплекс, как передо мной появился дракон! Ничего не говоря, он отвел меня обратно, запирая за нами дверь... и снова ударил. На этот раз сильнее, и несколько раз.

– Я... ухожу от тебя, – наконец решилась прохрипеть я то, что уже давно боялась сказать вслух. Из последних сил, пытаясь приподняться на локтях.

– Никуда ты не уйдешь, – перебил Алекс, словно ударом кнута. – Ты моя собственность, Канария. И будешь делать только то, что я тебе приказываю.

– Ты не можешь удерживать меня здесь насильно!

– Могу.

– Это противозаконно! Думаешь, такое тебе сойдет с рук?

– Не забывай, любимая, я на этом воздушном корабле капитан, то есть – царь и бог, – хмыкнул Алекс. – Пока ты на борту «Бетельгейзе», моя власть над тобой абсолютная. Даже если ты уйдешь из этих апартаментов и доберешься до нашего отделения стражи... Что ты сделаешь? Прикажешь им арестовать собственного капитана? Не смеши. И куда ты без меня? Всю жизнь жила в пределах своего кабаре, где только щебетала с утра до ночи; где о тебе заботились и решали за тебя все насущные проблемы. Неужели думаешь, что сможешь выжить одна, без хозяина? Ты всего лишь фея, слабая и хрупкая, не умеющая ничего, кроме как петь и стрелять глазками. Поэтому прекрати ломать комедию и будь послушной, чтобы мне больше не приходилось так страдать. Хорошо, малышка? – с искренней нежностью улыбнулся капитан, склоняясь надо мной, чтобы поцеловать разбитые до крови губы. – Помни: если мне приходится бить тебя, то ты и только ты во всем виновата, ведь сам я этого действительно не хочу.

Скоро Алекс ушел, оставив меня одну. Доковыляв до аптечки, я обработала раны и выпила обезболивающее, а потом упала на кровать, не в силах даже заплакать. И четко осознавая лишь то, что не собираюсь мириться со всем этим.

Вот только день за днем не знала, как же мне спастись. Поэтому просто притаилась, выжидая возможности.

– Я рад, что ты все поняла и стала послушной, – однажды сказал Алекс, прижимая меня к себе. За прошедшие недели он бил меня дважды, даже не помню по какому поводу. – А теперь тебя ждет серьезная проверка, любимая.

– Какая? – шепнула я.

– Мы с тобой не увидимся пару дней, – пояснил капитан. – Завтра «Бетельгейзе» будет стоять у надоблачного города Юнона и мне надо будет задержаться там по делам. Поэтому два дня тебе придется провести самой. Но я надеюсь, что ты будешь хорошей девочкой и не станешь шалить, чтобы мне не пришлось снова причинять себе боль и наказывать тебя.

– Да, конечно, милый, – кивнула я, изображая послушание.

– Вот и отлично.

В первый день я действительно не стала ничего делать. Как и на второй день. Ведь тогда у Алекса было бы время узнать, что произошло, найти и вернуть меня. Поэтому только дождавшись последней ночи, я надела свои браслеты-артефакты с музыкальными инструментами и мелодин, переоделась в брючный костюм и спрятала ярко-желтые волосы, завернув голову шелковой шалью, чтобы было похоже на тюрбан.

Он запер дверь. Но я была готова.

* * *

Профессиональные навыки хостес были чем-то вроде езды на велосипеде: научившись однажды, уже никогда не разучиться. И хотя долгие недели я находилась под замком у властного тирана, обаяние и коммуникабельность, натренированные в школе при кабаре, никуда не делись. Поэтому мне легко удалось расспросить у местных, где тут какой-нибудь недорогой отель.

Доехав до нужного места на такси, я сняла номер под вымышленным именем, расплатилась наличными (немного денег сняла в ближайшем к порталу отделении банка, чтобы в случае чего Алексу не удалось отследить меня через банковские операции).

И только пройдя в номер, только закрывшись там, села на пол, подпирая спиной стену, и тихо расплакалась.

Почему это произошло? С чего началось?

Совсем недавно я была всего лишь поющей хостес в кабаре «СтарКейдж» надоблачного городе Веста. Каждый вечер я красиво одевалась и шла в зал кабаре, где пела и развлекала посетителей, составляя им компанию за ужином. Мило щебетала, изысканно танцевала с ними, делала вид, будто с интересом слушаю их разговоры и поощряла тратить в заведении больше денег. Я не знала никакой другой жизни кроме этой. Совсем никакой.

Обычно девушки приходят в школу хостес при заведении в возрасте двенадцати-четырнадцати лет, где заключают контракт. Четыре года их содержат и учат. Это бесплатно, но начав принимать посетителей, девушка должна отработать все вложенные в нее деньги, и только после этого сможет, если пожелает, сменить место работы, или совсем уйти из профессии.

Однако меня содержали и учили не четыре года, а шестнадцать. Я прожила всю жизнь в комнате общежития школы хостес. С самого детства обо мне заботилась обаятельная эльфийка тетушка Лиззи, администраторка кабаре, и другие его сотрудники. Своей матери я не знала. Лиззи рассказывала, что та работала в «СтарКейдж». Но закрутила роман и забеременела, однако поняла это слишком поздно, пришлось рожать. Затем она продолжила работать и, как это часто бывает, очаровала какого-то офицера, за которого вышла замуж и впоследствии куда-то переехала. Ребенок ей, разумеется, был не нужен – «бабу с прицепом» тот мужчина в жены бы не взял. Поэтому она просто оставила меня в кабаре.

Лиззи растила меня, воспитывала, обеспечила образование. Именно благодаря ей я с детства имела возможность заниматься музыкой и развила свои умения на порядок выше других хостес моего возраста. Поэтому создавая музыку для кабаре, давно отработала свой долг.

А потом, в один прекрасный вечер, в «СтарКейдж» зашел Алекс Фрейк, капитан королевского флагмана «Бетельгейзе». И я сама не осознаю, что во мне перемкнуло. Однако я, как последняя дура, без памяти влюбилась в этого черного дракона буквально с первого взгляда. Он приходил к кабаре каждый вечер: красивый, статный, синеглазый, с идеально подстриженными черными волосами, смуглой кожей, в белом офицерском кителе. И каждый раз платил бешеные деньги, чтобы именно я составляла ему компанию за ресторанным столиком.

Все это было глупо с моей стороны. С самого начала. Речи хостес должны быть красивыми, но фальшивыми. Просто очаровывать, чтобы посетитель заказывал больше и дороже.

Однако с Алексом все это было не так. Я действительно потеряла от него голову.

Через четыре дня этот мужчина сообщил мне, что ему нужно возвращаться в сектора, где уже много лет была сложная и напряженная ситуация. Группа надоблачных городов, прикрепленных к самому отдаленному из колонизированных небесных островов, пару десятилетий назад объединились и объявили о своей независимости от совета тридцати трех королевств. Заодно присвоили себе сами города последних моделей со всеми магическими технологиями, в постройку которых были вложены огромные ресурсы. Да и сам огромный небесный остров обладал магическими полями, обещавшими новые возможности в развитии магии для всех королевств.

Естественно, оставлять все как есть совет не мог. Поэтому небесный флагман Алекса был одним из тех, которым вот уже сколько лет поручали важные миссии в деле возвращения этих городов под контроль.

В тот день поступил приказ из Центра, поэтому «Бетельгейзе» должен был отправляться без промедления.

И Алекс... предложил мне улететь с ним.

А я, ослепленная чувствами и совершенно потеряв здравый смысл, согласилась. В тот же день собрала вещи. Несмотря на просьбы тетушки Лиззи и лучшей подруги Марии одуматься, уволилась и побежала к порталу, соединенному со стоявшим у города флагманом.

Вот только уже в первый день почувствовала неладное. Алекс поселил меня в своих капитанских апартаментах и... начал меня там запирать.

День за днем ​​я молчала, чувствуя панику и возмущение. А потом, когда я, наконец, подняла этот вопрос, то пришла в себя уже на полу после того, как Алекс отвесил мне пощечину.

Проклятие, какая же я дура! Наивная, безнадежная дура! Даже вспоминать не могу о том, что тетушка Лиззи была права. Хотелось просто кричать, до хрипа разрывая горло. Черт, ну как я вообще додумалась, как умудрилась влипнуть в ТАКУЮ историю? Посетитель, искренне влюбился в хостес за четыре дня; красавец-дракон, при деньгах и с положением, наобещал золотые горы. Ведь все было ясно с самого начала! И надо же быть совсем без мозгов, чтобы повестись на такую ​​ерунду.

А теперь что? Кто я такая? Наивная идиотка? Содержанка? Девица легкого поведения, побежавшая за фактически первым встречным? Дешевая феечка на коленках, тупая настолько, что любой может ею воспользоваться, навешав на уши лапшу о любви, которую она проглотит не жуя?

Интересно, и что же мне, такой ничтожной женщине, теперь делать? Лететь обратно в Весту и попроситься в «СтарКейдж», чтобы меня снова взяли на работу?..

Снова работать хостес. Улыбаться мужчинам, для которых я – красивый аксессуар на вечер. Быть той, кем они меня хотят видеть, вместо того, чтобы быть той, кем хочу быть сама. Изображать к ним симпатию, заигрывать, танцевать. И все ради того, чтобы они заказывали побольше блюд и напитков, пока не оставят меня за столиком в ожидании следующего посетителя, которого надо будет развлекать.

Неожиданно я поймала себя на том, что истерически смеюсь, вцепившись в волосы.

Нет.

НЕТ!

Ни за что!

От одной только мысли, чтобы снова всем этим заниматься, перед глазами появился Алекс, вспомнились его прикосновения, его сладкая ложь, его «люблю» сразу после того, как его рука оставляла на моей щеке красный след от пощечины... и меня стошнило прямо на пол. Закрипев зубами, я сжала кулаки и сняла наволочку с одной из подушек, чтобы бросить ее на пол, вытирая содержание своего желудка. Горничные здесь приходили убираться раз в день, и до их прихода созерцать ЭТО не хотелось.

Итак, одно, по крайней мере, мне теперь ясно: к профессии хостес я не вернусь, поэтому нет смысла бежать в слезах обратно в «СтарКейдж». Придется искать другую работу. Но для начала – выбраться отсюда, не попав обратно в руки Алекса.

Придя в себя, я торопливо сняла браслеты с инструментами и мелодин, и аккуратно сложила их на полочку. А после направилась в душ, желая раз и навсегда смыть со своего тела запах «Бетельгейзе».

* * *

Было очевидно, что мне нельзя оставаться на Юноне. Именно в этом надоблачном городе Алекс и будет искать меня, как только ему удастся выбить в Центре разрешение временно покинуть свой флагман по очень важной причине, которую он наверняка придумает.

Поэтому едва узнав, что «Бетельгейзе» отлетел, я купила билет на ближайшее судно. Им оказался средних размеров корабль «Бахус», следовавший в надоблачный город ​​Артемис, расположенный возле небесного острова Маралор.

Этот город был довольно большим, хоть и отдаленный. Относительно новый. Основная сфера деятельности – исследования, направленные на изучение межмирового пространства. После того, как надоблачные города, прикрепленные к небесному острову Брейдес, взбунтовались два десятка лет назад, именно города вокруг Маралора стали ведущими в этом направлении магических исследований. Однако кроме штата ученых-магов, там так же жило множество гражданских, которые поддерживали бурление жизни в городе. И среди этих гражданских, даже так далеко от Центра, процветала любовь к индустрии развлечений.

Это все, что я успела прочитать об Артемис на официальном сайте города, прежде чем электронный голос из громкоговорителей сообщил на весь зал ожидания, что заканчивается посадка на «Бахус». Сразу же оставив все дела, я добралась до портала, проскакивая в него, словно испуганный мышонок в норку.

Еще не дойдя до своей каюты, я почувствовала едва уловимый толчок, с которым корабль, расправив солнечные паруса, запустил двигатели на магической тяге, набирая скорость. И в этот момент я просто чудом не засмеялась от счастья прямо в коридоре: черт побери, мне удалось! Я была свободна! Я действительно сбежала от Алекса, и теперь ему уже не удастся просто взять и снова запереть меня, чтобы выжечь дотла.

Кто знает, возможно, я и правда выживу.

Глава 2. Крик

По магическим технологиям Артемис многократно превосходил Юнону и Весту, и это было видно с первого взгляда. Широкие улицы с искусственно высаженными парками, сияющий радугами отлив сверхпрочного защитного купола, сверкающие артерии транспортных магистралей. И, конечно же, высокие здания из стекла, стали и бетона, ярко освещенные по ночам и светящиеся тысячами огней из окон, которые гасли с наступлением утра.

Впрочем, сейчас мне следовало думать не о местных красотах. Денег, которые я заработала в «СтарКейдж», осталось не так уж и много – хоть я расплатилась с долгом и неплохо зарабатывала, но выкуп у кабаре в личную собственность моих артефактных инструментов в свое время влетел в копеечку. И хоть после того я поднакопила деньжат, путешествие между небесными островами было недешевым удовольствием, а на такие расстояния – тем более. Вдобавок у меня не осталось вообще никаких личных вещей, кроме инструментов. А значит, на самое необходимое тоже придется порядком потратиться. Так что оставшихся денег мне хватит совсем ненадолго, и то при условии, что я буду экономить.

Следовательно, мне стоило как можно скорее найти работу в этом надоблачном городе. И помня о том, что умею делать лучше всего, я начала шерстить сайты с вакансиями.

Увы, но довольно быстро меня настигло разочарование. В этом городе работало несколько музыкальных школ, потому хоть увеселительных заведений здесь имелось с лихвой, в поющих девочках недостатка они не испытывали. А самые дорогие рестораны и вовсе, как оказалось, не выставляли вакансий – при необходимости певиц им находили агентства хедхантинга, переманивающие сотрудников у конкурентов.

Просмотрев цены на жилье и продукты питания, я прикинула, во сколько мне будет влетать один месяц жизни в Артемисе. После пробежалась взглядом по списку предложений работы… и поняла: всего два заведения из списка обещают зарплату, на которую здесь можно прожить, не имея собственной квартиры.

К сожалению, просмотр сайтов работодателей сузил число потенциальных мест работы до одного. Потому что пройдясь по виртуальному слепку залов я поняла, что первый из них – заведеньице, где симпатичную фею-певичку однозначно будут шлепать по попке при каждой удобной возможности. Чего я, без сомнений, не переживу.

Второй ресторанчик, к слову, тоже особо оптимизма не внушал, но выглядел однозначно поприличнее.

Решив не терять времени даром, я сразу же направилась по адресу и вскоре стояла под вывеской с бегущим кентавром и надписью: «Галоп».

– Добрый день! – позвала я, проходя в затемненный ресторанный зал, декорированный в стиле, являвшем собой адскую смесь кантри и хайтека. Посетителей было немного, и все они расслабленно сидели за своими столиками – кто уплетая обед, а кто просто попивая спиртное.

Ответили мне не сразу. Лишь через пару минут подбежал официант-циклоп в ковбойской шляпе, едва ли не силком потащивший меня к одному из столиков.

– Добрый день, дорогуша! Проходите-проходите! Чего желаете? Позвольте порекомендовать вам наш фирменный…

– Постойте, – растерявшись, замахала руками я, тормозя парнишку. – Я сюда касательно объявления. По работе.

– По работе? – нахмурился циклоп.

– Можно хозяина позвать, или администратора?

– Ну да, хорошо, – пробормотал он, оставляя меня в покое. Не зная чем заняться, я облокотилась на барную стойку и несколько минут поглядывала в зал, пока прямо передо мной не встал полноватый кентавр в костюме ковбоя, упавшего в чан с расплавленным хромом.

– Здрасте, – икнула я, обескураженная тем, что этот мужчина, несмотря на свои габариты, так незаметно ко мне подкрался, даже подковой не цокнув.

– И вам не хворать, – бросил он, с интересом рассматривая меня с высоты своего роста. – Я хозяин. Чего вы хотели?

– Я это… ваше объявление видела, – собравшись, заговорила я. – Что вам нужна певица-официантка.

– Ну да, была нужна такая.

– Была?

– Нанял как раз одну эльфийку час назад.

Услышав эти слова, мне захотелось громко взвыть, вколачиваясь лбом в барную стойку. Черт, ну почему?!

– И еще одной вакансии у вас что, не будет? – не выдержав, отчаянно залепетала я, глядя на дяденьку самыми жалостливыми глазками, на которые вообще была способна. – Ну а вдруг? Пожа-а-а-алуйста!

– Извини, девонька, но нет, – покачал головой он.

– Но мне правда очень-очень нужна эта работа, – снова взмолилась я, стараясь из шкуры вон вылезти, но побить собственный рекорд мимимишности. – Я только сегодня в город прибыла, от парня сбежала – обижал он меня, еле живой ноги унесла. Пропаду ведь!

– Ну слушай, я конечно тебе сочувствую, только ведь у меня не благотворительная организация, – все же смутившись, забормотал кентавр.

– Вы хотя бы прослушайте меня, – продолжала я, не сбавляя напор, и даже развернула за спиной пару прозрачных золотых крылышек, которыми трогательно захлопала. – Я, между прочим, с мелодином работаю.

– Да ладно? – скептически фыркнул тот. И его недоверие было вполне понятно!

Мелодин: черный обруч со сложным артефактом в виде кристалла, в случае моего – медового цвета.

Научиться управлять мелодином было чертовски сложно. Для того чтобы заставить его работать должным образом, нужно иметь абсолютный музыкальный слух, знать нотную грамоту и в совершенстве владеть всеми музыкальными инструментами, мотивы которых собираешься использовать в мелодии. На все это я потратила более десяти лет, с детства обучаясь музыке, а потом еще три года тренировалась с мелодином, пока не получила первый достойный результат.

Но все усилия того стоили. Потому что благодаря этому маленькому артефакту, способному считывать сигналы непосредственно с коры головного мозга, я могла вживую генерировать мелодию, и артефакт посылал ее аудиосистеме, с которой был синхронизирован. Таким образом, выступая на сцене как певица, я сразу была сама себе оркестром.

Когда я пела в «СтарКейдж», умение работать с мелодином делало из меня звезду.

– Ага, честно! На прошлой работе лучшей была. Можете характеристику посмотреть, – добавила я, разворачивая перед ним магическую проекцию со своей трудовой историей.

– Канария Хейл. Поющая хостес и авторка песен в кабаре класса А надоблачного города Веста? – нахмурился кентавр. Названия мест работы обычно не высвечивались, если только владелец трудового кабинета сам не хотел открыть эту информацию – рода деятельности и класса заведения было вполне достаточно для вероятных работодателей. – Однако ж далековато тебя занесло.

– Это долгая история. Так…

– Слушай, а чего ж ты тогда ко мне просишься? У нас певиц – вагон и маленькая тележка, а вот толковых хостес в городе немного. Устроишься на раз, если правда так хороша, как тут распинаешься. Да и платят там побольше…

– Я не буду работать хостес, – неожиданно перебила я тоном настолько ледяным, что вся мимимишность, старательно выстраиваемая во время разговора, моментально полетела к чертовой матери. – По личным причинам, – поспешила добавить, отведя взгляд.

– Понятно, – тяжко вздохнул кентавр.

– Словом… я прошу у вас просто дать мне шанс и прослушать меня. Спою хоть прямо сейчас, с мелодином.

– И оригинальную композицию, а не очередной кавер на какой-нибудь хит, – добавил хозяин. – Тогда подумаю.

– Каверами не страдаю, – самоуверенно ухмыльнулась я, доставая из прикупленной сумки мелодин, который надела на голову, настраивая артефакт на аудиосистему заведения. И гордо вздернув нос, направилась к сцене.

Правда уже по дороге начала немного паниковать.

От того, как я сейчас спою, зависит все. Хотя ведь волноваться не о чем! В «СтарКейдж» я ни разу не лажала на выступлениях. Более того, во время парочки благотворительных вечеров мне случалось сочинять песни на ходу, участвуя в музыкальном соревновании между тремя кабаре, и мне удалось всех уделать. За минувшие недели петь не разучилась. И сейчас же я больше не в клетке, где единственный слушатель – мой тюремщик-дракон. У меня есть зал, который я должна поразить, а вместе с ним и нанимателя. Однозначно справлюсь.

Подстраивая микрофон, я мысленно перебирала свой репертуар, думая над тем, какую бы песню выбрать…

И внезапно осознала, что не могу петь ни одну из них.

Это понимание пришло словно нож, пронзивший грудь насквозь. Словно клин. Ни сыграть мелодию, ни спеть слова. Все эти песни… каждая из них вызывала отвращение, от которого хотелось плеваться и мыть рот с мылом! Такие слащавые, наивные. Дурацкое мяуканье про любовь, танцы до рассвета, полеты над облаками, жаркие поцелуи, и прочие розовые сопли, политые патокой. От всего этого меня тошнило, физически.

Любовь? Ха! Да сочиняя всю ту ерунду, я даже не представляла, что значит это слово! Когда же узнала, когда нажралась этой ЛЮБВИ…

На миг я зажала рот ладонью, стараясь перебороть внезапную легкую тошноту.

Боль. Унижение. Грязь. Потеря свободы и права голоса. Сладкая ширма, за которой оказалась пустая реальность. Все это не имеет ничего общего с теми милыми песенками, которые я пела в кабаре.

Перед глазами плыло. Рука крепко держалась за микрофон. Зал с посетителями, продолжавшими заниматься своими делами, качался из стороны в сторону.

Ложь. Все это ложь, от которой сводит зубы.

Тогда что же мне спеть? Что я вообще могу петь, если меня тошнит от сладкой лжи? Просто устала от этой милой фальши, которой я никогда не чувствовала, и на которую так легко повелась.

Ну его все к черту!

– Я ЗАКРИЧУ, РАЗРУШАЯ МОСТЫ! – на все горло прозвучало в микрофон, оглушая и заставляя посмотреть на меня всех и каждого!

За миг до того, как из мелодина на аудиосистему пошла музыка. Жесткая, безумная! Запилы электрогитар, удары барабанов и дополнявшие их вкрапления клавиш. Под которые я, не щадя глотки, запела так дико, как не пела никогда за всю свою жизнь:

– Разрываю-разрываю я на куски

То, что было в моем сердце вчера!

Растаял призрак,

Излечен признак!

Разбиваю-разбиваю пульсом виски,

Улетаю, не оставив пера

Из этой клетки

Пустой старлетки!

ПОКА!

Они смотрели. Смотрели! Все до одного! Посетители, не донесшие кусочки еды на вилках до ртов; хозяин, уронивший челюсть на барную стойку; даже циклоп-официант, выронивший поднос с чашечкой кофе, на которую никто не обратил внимания. Потому что каждый из них, до самых кончиков пальцев, был поглощен мной!

– Тысячи раз я покорно шептала,

Тысячи раз вместо слез я молчала,

Тысячи раз цепи я надевала,

Тысячи раз сладко я щебетала!

Мечтой ослепленная,

В сказку поверила,

И ей окрыленная,

Капканы примерила.

Себя не предам,

И плача от боли,

Уже не отдам

Никому свою волю!

Надо же, а кажется, лишь минуту назад народу в ресторанчике было раза в два меньше! Одичав от песни, которая лилась из меня, я даже не обратила внимания на то, что заведение начало подозрительно быстро заполняться! Кажется, кто-то даже фотографировал меня, или снимал на видео.

Да, правильно! Не отводите взгляд! Ловите каждую ноту, каждый мой жест! Не только эта работа – все вы, все до единого, будете моими! Я выверну себя наизнанку, выжгу все, что делало меня слабой, сдеру с себя нежную кожу заживо и наращу новую – толстую, непробиваемую! Такую, которой не страшен никакой удар. И что бы ни случилось, как бы ни повернулась судьба, я выстою и выйду победительницей из любого ада!

– Разрываю-разрываю страха кольцо,

Вытираю кровь на сердце ножом!

Я не забыла

И не простила!

Разбиваю-разбиваю криком лицо,

Уносимое пустым миражом!

И клетку праха

Взорву без страха!

Я ПОЛЕЧУ, РАЗРЫВАЯ ЦВЕТЫ!

Музыка стихла с резким аккордом, воцарилась тишина. Которую уже через три секунды разорвали радостные крики, свист и аплодисменты людей, набивших ресторан битком!

Нервно улыбаясь, я спустилась со сцены, на автомате приветливо кивая всем тем зрителям, что хлопали меня по плечу, нахваливали и просили спеть еще. А так же сумбурно сообщали, что обязательно заглянут сюда в мою смену.

– Так что скажете, дяденька? – вздохнула я, подойдя к барной стойке.

– Беру, – икнул хозяин, отправляя мне в трудовую историю договор (из оного я узнала, что «дяденьку» зовут Крейг Сайрес). Который я, развернув магическую проекцию, приняла, ставя энергетическую подпись. И сразу же в интерфейсе виртуального трудового кабинета появилась вкладка текущего места работы. – Выходишь со следующей недели, пришлю тебе график. Работать в зале по пять часов за смену, через день. Рассчитывай, что за одну смену тебе нужно будет спеть от трех до шести песен. И знаешь… судя по реакции этих рябят, рассчитывай на шесть, – хохотнув, прошептал Крейг, склонившись над моим ухом.

Довольная собой, я пожала новому начальнику руку и направилась к выходу из ресторана, когда до меня внезапно дошло: шесть песен за смену.

Черт-черт-черт! Это получается, до следующей недели мне нужно написать новый репертуар? Ведь старые песни я уже петь не могу физически… да и если бы даже смогла, то после спетого только что на прослушивании они уже не прокатят!

Я работаю через день, три-шесть выступлений за смену. При этом одни и те же шесть песенок из раза в раз щебетать нельзя, нужно чередовать их. Итак, я влипла! Нужно поскорее найти квартиру подешевле и приступать к работе. К счастью, после этого срыва, который вылился в весьма удачный экспромт, я поняла, что у меня в самом деле есть что сказать! Потому надеюсь, что хоть на первое время небольшой репертуар к выходу на работу я, все же, напишу.