Текст книги "Дракон и золотая фея (СИ)"
Автор книги: Хелена Хайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 19. Дуэт
20:28 Канкан: Кстати, а никто не знает, куда это Лед9 делся? Что-то его давно не было онлайн.
20:28 Мойра: Может в реале какие-то проблемы, и не до чата.
20:28 Канкан: Тоже об этом думал и писал ему на почту. Но он так и не ответил.
20:29 Сирин: Так вы с ним и за пределами чата общаетесь?
20:29 Канкан: Да, как-то спелись.
20:29 Канкан: Не хотелось бы, чтобы с ним так оборвался контакт. Прикольный парень.
20:29 Альтаир: Ну и хрен с ним. Он мне, если честно, никогда особо не нравился. Даже не знаю почему.
20:29 Боконон: Ну ты и злюка, Альтаир!
20:29 Альтаир: Не сказал бы, что злюка. Наоборот, настроение хорошее.
20:30 Боконон: По какому же поводу?
20:30 Альтаир: Да я тут с концами влюбился в одну коллегу. Подозреваю, что это взаимно. Думаю признаться ей в ближайшее время, как будет удобный случай.
20:30 Боконон: Ничего себе, поздравляю! И удачи!
20:30 Альтаир: Спасибо, старик!
20:30 Канкан: Она хоть, надеюсь, твоя подчинена? Не начальница?
20:31 Альтаир: Не то и не другое, просто коллега. А что?
20:31 Канкан: Ну смотри, чтобы вдруг ее быстрее тебя не повысили, потому что будешь бедный.
20:31 Альтаир: Что-то я тебя не очень понимаю.
20:31 Канкан: Чего тут непонятного? Ни в коем случае нельзя, чтобы женщина хоть где-то командовала. Потому что начинают очень выпендриваться, и поставить ее на место потом ой как сложно...
20:32 Альтаир: Прости, чего?
20:32 Альтаир: Какое еще «поставить на место»? Ты там головкой ударился, или как?
20:32 Канкан: Какое? Да обычное место, которое любая женщина рядом с мужчиной должна знать.
20:32 Мойра: Вот кто-то здесь сейчас очень сильно нарывается.
20:32 Канкан: Только не надо этого, ок?
20:32 Канкан: Женщина всегда должна быть слабой, нежной и хрупкой рядом с мужчиной, и понимать, что ее главная задача – мотивировать и вдохновлять его.
20:33 Мойра: Ой, милый, ты что-то точно попутал!
20:33 Мойра: Сам себе вдохновляйся!
20:33 Канкан: Вот такие как ты ничего не понимают, а потом удивляются, почему у них личная жизнь не клеится, замуж никто не берет, и все парни вас, таких умных, бросают.
20:33 Канкан: Мужчины не «вдохновляются сами». Для того чтобы у них было вдохновение, рядом должна быть слабая женщина – для контраста. А если женщина пытается выпендриваться, то этим она унижает мужчину, и тот, соответственно, не желает быть с такой рядом.
20:34 Канкан: Когда же женщина мудрая, она всегда мило улыбаться, делает то, что ей скажут, не пытается унизить мужчину своими попытками показать собственное превосходство и все такое. Вот с такой каждый разумный мужчина останется и всегда будет к ней возвращаться, даже если вздумает сходить налево. Потому что знает: у него есть та, кто не станет трепать нервы, и рядом с кем он будет чувствовать себя МУЖЧИНОЙ – защитником, кормильцем семьи и главой.
20:35 Канкан: А наглую выскочку, которая пытается заливать о «равенстве» или вовсе перетягивать одеяло на себя, изображая командира, никто не выдержит и сбежит.
20:35 Сирин: Постой-ка. То есть, по этой логике, сильная и самодостаточная женщина должна изображать бестолковую зависимую чихуахуа, чтобы какое-то убогое чмо себя мужиком почувствовало? Попуститесь, мальчики! Если не выдерживаете свободной конкуренции, то идите-ка на кухню, варить супчик.
20:35 Канкан: Вот и останешься без мужа.
20:36 Сирин: Поправочка: останусь без чмошника. Как по мне, невелика потеря.
20:36 Сирин: Так что иди-ка лучше к черту. Я творец, а не муза!
20:36 Альтаир: Сирин, плюсую!
20:36 Канкан: Да неужели? Ничего не напутал, парень?
20:36 Альтаир: Вообще-то я с ней полностью согласен. Женщины – это не эмоциональная обслуга, не статусная игрушка и не какая-то жалкая тень, чтобы ты на ее фоне мог самоутверждаться. Как по мне, то надо быть вообще полным мудаком и ничтожным нарциссом, чтобы считать такие отношения нормой, да еще и пропагандировать их. Лично мне интересно с девушкой, которая вместо того, чтобы ждать поблажки, стремится быть на равных и даже составлять мне конкуренцию. Тогда и самому хочется не отставать и не уступать.
20:37 Канкан: Извращенец.
Канкан покинул чат «Карасс»
20:37 Альтаир: Ну и хрен с ним.
20:37 Альтаир: Ладно, народ, я тут немного засиделся, уже надо бежать работать.
20:38 Боконон: Так поздно?
20:38 Альтаир: Ага, сегодня буду занят еще и в ночную смену.
20:38 Боконон: Тогда хорошо тебе там поработать!
Альтаир покинул чат «Карасс»
20:38 Мойра: И мне пора, до скорого!
Мойра покинула чат «Карасс»
20:38 Сирин: О, мне тоже время бежать, до завтра!
Сирин покинула чат «Карасс»
Быстро спрятав ПК-браслет в сумку, я заглянула в зеркало чтобы убедиться, что все в порядке, и вышла из гримерки. Таки да, было глупо заходить в чат перед выступлением, чтобы немного отвлечься и успокоить нервы, которые ходили ходуном. Особенно если учесть, что я уже успела об этом чате узнать. Но рука, будто у бывалого наркомана, по старой привычке открыла окно. В результате только больше завелась. Ну, по крайней мере, почти перестала сомневаться в том, что Алекс скрывается там именно под ником «Канкан». Ведь такое скотское мировоззрение было вполне в его духе!
Но сейчас мне надо забыть об Алексе и обо всем, что меня тревожит. Ведь впереди нечто слишком важное.
Концерт начнется через полчаса. Тот самый разрекламированный большой концерт Брента Шторма: его финальный громкий аккорд в этом городе, после которого он улетит отсюда и наши с ним пути разойдутся. Именно это будет последним значимым общим воспоминанием, нашим большим прощанием. И после того, как выиграла у него пари на фестивале, я просто не имела права все испортить.
Сначала – группа на разогреве. Потом – сам концерт, который я буду смотреть из-за кулис. А в конце, когда заиграет последняя песня – «Цветы из шипов» – выйду на сцену, чтобы спеть с ним дуэтом. Так, чтобы разделяя сцену, как минимум не уступить ему.
Но главное – для меня будет действительно лучше, если все закончится именно так. Поэтому не нужно грустить.
– Ну как, Канарейка, готова? – с азартом улыбнулся Брент, подойдя ко мне за кулисами.
– Чтоб я, и была не готова? Не дождешься! – уверенно заявила я в ответ.
– Отличное настроение. Зажжем сегодня! И смотри, не кинь меня там, потому что еще вместо того, чтобы выйти на сцену в нужную минуту, покажешь мне средний палец из-за кулис и оставишь самого отдуваться.
– Подумаю над твоим предложением, – засмеялась я.
Может мы бы еще немного поболтали, но постановщики забрали Брента устраивать последние приготовления, я осталась одна и устало села на оставленный для меня стул, нервничать дальше на нем. Потому что еще не хватало стоять весь концерт, чтобы к моему выходу ноги устали из-за туфель на каблуках. Черт, и почему пафосная женская обувь обязательно должна быть такой неудобной? Вне сцены я обычно носила нечто гораздо комфортнее, но на работе надо было выглядеть эффектно. Интересно, может попробовать немного откорректировать образ и начать носить вместо шпилек какие-нибудь грубые тяжелые сапоги с шипами? А фасоны платьев немного изменить, чтобы подходили к ним? Тогда на концертах будет значительно проще.
Пока я отвлекалась размышлениями, группа на разогреве как раз закончила, и на сцену вышел Брент. Тотчас переполненный зал огромного концертного комплекса взорвался, встречая своего кумира! Разделяя их восторг, я позволила себе расслабиться и просто насладиться музыкой.
И все же, мне нравился его голос. Все его оттенки. То, как он принимал каждую ноту. И конечно те же ноты, что рождались через мелодин и вырывались из аудиосистем мощными волнами. Под эту музыку хотелось прыгать на концерте в фан-зоне. Под эту музыку хотелось с закрытыми глазами лежать в одиночестве на крыше. Она словно дышала вместе со мной, когда я делала каждый вздох, пропуская мелодию через себя. И хотя в записи все было выверено, подогнано и выбраны лучшие из вариантов партий каждого инструмента, в живом исполнении оставалось нечто особенное. То, что можно услышать, только стоя рядом с артистом, который рождает эту музыку – уникальное исполнение, которое больше не повторится и будет отличаться от всех остальных. Поэтому здесь и сейчас я тонула в мелодиях, с удовольствием растворяясь в них.
– Канария, ты готова? – раздалось рядом. Вздрогнув от неожиданности, я посмотрела на главного постановщика шоу, сосредоточенно смотревшего на меня. – Это последняя песня перед «Цветы из шипов».
– Всегда готова, – автоматически ответила я, хотя на самом деле не была уверена, возможно ли вообще к такому подготовиться. Однако это минута, когда все страхи и сомнения стоило закрыть на замок. И забыв о них, выкладываться так, как еще никогда не выкладывалась.
Когда наконец заиграли хорошо отрепетированные аккорды вступления, я дождалась того места, на котором начинались мои партии. Поскольку выступали мы вдвоем и оба работали с мелодином, то решили распределить между собой инструменты на эту песню. После старого доброго «камень-ножницы-бумага» мне достались ритм-гитара и клавиши, а Бренту – соло-гитара, бас и барабаны.
Захваченная новой песней, которая закрывала концерт, толпа решил выплеснуть последние силы на то, чтобы как следует оторваться на ней. И зрители радостно закричали, когда в микрофон раздалось:
– Спрятав маску за лицом,
Спрятав рану за рубцом,
Чем ты хочешь обладать?
Как ты хочешь убежать?
Точно, как часы, я вышла на сцену под яркий свет, устремившийся на меня, и мгновенно привлекающий внимание всего зрительного зала. С каждым шагом направляясь к Бренту, я с надрывом вырывала из своей глотки:
– Не поднявшись, дальше не пойдешь,
Не вставая, ты замерзнешь и заснешь.
Кровь застынет, будет только страх
И одно забвенье в мертвых снах!
Похоже, сюрприз удался! Едва поняв, кто вышел на сцену, толпа обезумила... из чего можно было сделать вывод, что значительная часть фанатов Брента уже знали меня. При этом моими хейтерами явно не были.
Но я помнила, что стояла на сцене не одна. У меня был напарник, и он же – соперник. Дракон, который сегодня была полноправным хозяином этой сцены, и у которого я должна ее отвоевать. Чтобы не остаться в памяти всех этих зрителей просто феечкой, которая выбежала, чтобы немного подмяукать звезде. Поэтому вместо того, чтобы просто петь, я дралась. Жестоко, бескомпромиссно, с задором, каждым вздохом. И получала от битвы искреннее, чистое удовольствие вместе со своим противником!
– Эй! Где твоя воля?
– Эй! Где твоя сила?
– Раны расцветут посреди поля,
– Красными цветами я боя просила.
– С бурей и льдом, вспышкой из снов
Вырастут цветы из этих шипов!
Кровь неслась по венам со скоростью света. Вся реальность вокруг казалась одним большим взрывом, который только разрастался и даже не думал угасать. Стремительно и мощно, одновременно работая с залом и концентрируясь друг на друге, мы переплетали наши партии инструментов и голоса, сильнее и сильнее разгоняя дуэль. И когда пришло время соло, чтобы дать глоткам отдохнуть и перевести дух, мы сцепились чистой музыкой...
Как вдруг я замерла, глядя в фанзону стеклянными глазами. Потому что мельком увидела… а теперь внимательно смотрела на единственного зрителя, который стоял там совершенно спокойно. С уверенным и жестоким блеском в сильных глазах.
Нет... как? Как Алекс оказался здесь? Как он вообще узнал, что я буду петь с Брентом последнюю песню? Это же было тайной. Неужели разнюхал у кого надо? Приплатил кому-то из лейбла за слив информации, как было с моей электронной почтой?
Впрочем, не важно, как он оказался в зале. Имело значение лишь то, что этот черный дракон здесь. Не сидит на своем небесном флагмане возле отдаленных небесных островов, не пишет сообщения в чат, прячась за ником. А стоит передо мной – настоящий, материальный. И глядя на него, я не могла не цепенеть от животного ужаса: когда хочешь бежать быстрее и дальше, но не можешь пошевелить даже кончиком пальца. Внутри нарастала настоящая истерика. Кажется еще немного, и я просто упаду на пол, свернусь калачиком и заплачу. Черт! Несмотря ни на что, мне до сих пор не удавалось преодолеть свой страх перед этим уродом. Особенно сейчас, когда он так неожиданно появился в момент, когда все было хорошо! Не хочу... не хочу видеть его. Не хочу знать, что он существует. Не хочу вспоминать, как он издевался надо мной!..
Кто-то сильно дернул меня за руку. Вынырнув из гипнотического транса, я неожиданно глубоко вдохнула воздух и увидела перед собой Брента, который взглядом будто кричал: «Соберись!».
Проклятие, действительно, концерт! Я совершенно выпала из песни... а он, похоже, вовремя почуял неладное и подхватил мои партии мелодином, чтобы никто ничего не заметил. Да еще и немного продлил проигрыш. Ненадолго, но достаточно, чтобы я, чувствуя как он крепко сжимает мою руку, пришла в себя и взглядом ответила: «Да, все в порядке, продолжаем». И вместе с ним вывела дуэтом финал:
– А если обломки клинков упадут,
Своими руками свершу высший суд!
– Эй! Что ты же прячешь?
– Эй! Что же ты знаешь?
– Что от меня ты пытаешься скрыть?
– Что во мне ты хочешь открыть?
– С бурей и льдом, вспышкой из снов
Вырастут цветы из этих шипов!
...Рывок. Неожиданный и быстро, будто молния. На последних аккордах и за мгновение до того, как музыка стихла. Не думая ни о чем, не контролируя движений своего тела, я схватила Брента за воротник рубашки, резко наклонила его к себе, и прежде чем кто-то из нас понял, что происходит – поцеловала.
Зажмуренные глаза ничего не видели. Я только чувствовала, как мужчина напрягся каждой клеточкой своего тела... а в следующий миг, страстно отвечая на поцелуй, прижал меня к себе и запустил пальцы в растрепанные волосы!
Неестественная тишина неожиданно взорвалась диким визгом зрительного зала, который просто ошалел. Когда я, наконец, робко открыла глаза, то поняла, что свет погас и сценический лифт опускает нас вниз.
Меня трясло. Так, словно от лихорадки. Кожа покрылась липким потом и казалось, никакая сила во вселенной не способна сейчас согреть меня. В голове все путалось, и эта путаница словно даже защищала мой разум, не давая окончательно сойти с ума от того, что произошло чуть больше, чем за одну минуту. Алекс в зрительном зале, паника, поцелуй с Брентом... поцелуй на сцене, перед полным залом зрителей и телекамерами!
– Канарейка? – раздался его голос над моим ухом – тихий, немного растерянный. И в ответ я только сильнее задрожала. – С тобой все нормально? – проговорил он, крепко обнимая мои плечи, которые мелко тряслись.
– Он был там, в фан-зоне, – всхлипнула я, до боли сжимая пальцами собственные плечи.
– Кто? – нахмурил брови Брент. И вдруг я поняла, что лифт уже давно остановился, а вокруг нас суетятся закулисные работники. Оглянувшись вокруг, Брент схватил меня за руку и скомандовал: – Пошли.
Я не стала ни спорить, ни спрашивать, куда мы идем. Просто как зомби пошла за ним, продолжая дрожать. И он, чувствуя эту дрожь через мою руку, которую до сих пор не выпускал, только ускорялся. Пока, закрыв дверь своей гримерки, не усадил меня рядом на диван и не заставил посмотреть на себя.
– Канарейка, эй, скажи хоть что-нибудь! На тебе же лица нет.
– Я... извини... он был там, был! – закричала я, и понимая, что больше здесь никого нет, просто не выдерживая, разрыдалась.
Остолбенев на мгновение, дракон снова крепко обнял меня. Вот только от этого слезы не останавливались, лишь сильнее хотелось плакать.
– Да кого же ты там увидела... неужели того своего бывшего, который слал тебе письма с угрозами, а потом наврал прессе?
Ответить не получалось, горло будто веревка сдавила. Поэтому я просто кивнула.
– Слушай, ты меня пугаешь, – серьезно проговорил Брент, посмотрев мне в глаза. – Даже если вспомнить, что он тебя решил преследовать, и всю эту историю с прессой... Обычно никто так бурно не реагирует на встрече с бывшим. В чем дело на самом деле, Канария?
Я продолжала молчать, просто плакала и дрожала.
А потом и сама не поняла, когда заговорила. Спрятав взгляд, всхлипывая и понимая, что сейчас рассказываю этому мужчине то, чего не собиралась рассказывать никому и ни за что. То, что сама больше всего стремилась начисто стереть из своей памяти.
Когда я закончила, то поняла, что Брент тоже молчит. А еще не шевелится... только кулаки сжимаются до белых костяшек.
Внезапно он резко, изо всех сил прижал меня к себе.
– Если он хотя бы приблизится к тебе, хоть покажется на глаза, я его убью, – напряженно выдохнул грозовой дракон сквозь стиснутые зубы. И я поняла, что его руки дрожат.
Добравшись домой вместе с Брентом и его охраной, я еще долго не могла прийти в себя и просто бродила по квартире туда-сюда. То подходила к окнам, то пялилась на те или иные предметы интерьера. В конце решила попробовать отвлечься, полазив в сети. Но не стала открывать чат, просто пошла на новостные сайты. И сразу же почувствовала, что мне на голову вылили ведро холодной воды.
Этой новостью изобиловала вся лента.
Надоблачный город Гранфаллон. Тот самый, о котором когда-то говорили в чате – огромный, революционный, якобы с миссией, направленной на изучение других миров.
Надоблачный город, который сегодня вечером, как раз после концерта, неожиданно взорвался. Никаких сообщений о неполадках, никаких эвакуационных кораблей, которые от него отлетали. Это произошло буквально за считанные минуты, перед которыми все было хорошо, и после которых город разлетелся на куски посреди небес, не оставив ни одного выжившего.
Глава 20. Переворот
О том, что вчера после концерта так и не встретилась с Карин, я подумала, только когда после обеда меня разбудил ее голосовой вызов. От менеджера Брента подруга узнала, что он подбросил меня домой вместе со своей охраной, поэтому не волновалась и решила заняться работой. Собственно по поводу работы кицунэ мне сейчас и звонила: наш с Брентом поцелуй в конце концерта стал для руководства лейбла сюрпризом. Сюрпризом, который имел место на концерте первой величины. И если совсем немного подумать, то становилось ясно, что на мероприятиях такого уровня сюрпризы, мягко говоря, не очень любили. Когда в организацию вбухано кучу денег, то большие боссы обычно хотят, чтобы все шло по плану. Вдобавок и я, и особенно Брент, были публичными персонами, которым прежде чем сделать шаг, надо убедиться, что он воспримется фан-базой положительно но не подорвет продажи.
Поэтому я даже не стала задаваться глупыми вопросами вроде: «за что же меня теперь вызывают на ковер?». Просто готовилась получать люлей и надеялась, что если не уволили после всех сплетен в прессе под редакцией Алекса, то за такое тоже не погонят в шею. Потому что тогда тому уроду станет значительно проще до меня добраться.
Впрочем... да что там! Я даже от самого поцелуя до сих пор морально не отошла! Как и от всего того, что произошло потом. Надо же было так запаниковать, чтобы выкинуть такую глупость? Конечно, после того, как я все ему рассказала, он видимо решил, что я просто хотела позлить Алекса. И похоже, отнесся с пониманием ко всей этой истории. Однако для самой себя я пересекла границу, к которой даже подходить нельзя было! И теперь мне было страшно, невыносимо страшно. Возможно, именно этот страх и был одной из главных причин моей вчерашней истерики. Не только то, что я увидела Алекса, но и то, что почувствовала, в порыве эмоций поцеловав своего напарника, который мне небезразличен.
Меня снова начало трясти и я села на диван, чтобы глубоко вдохнуть воздух и выпить холодной воды.
Странные чувства. Смешанные. Мы с ним уже давно знакомы, и я знаю, что могу доверять ему как другу. Что он хороший парень и никогда не обидит меня. С ним всегда весело, тепло и спокойно. А еще, что самое страшное, в тот момент я поцеловала его в первую очередь потому, что действительно хотела этого. И мне на самом деле было хорошо – горячо, сладко, безумно и страстно. Взрыв, которого я не могла даже представить.
Но в то же время не удавалось избавиться от страшного, холодного, липкого ощущения, которое было призраком Алекса. Гадкое, невыносимое настолько, что от него физически тошнило. И так сильно, что хотелось просто удавить себя, чтобы больше никогда этого не чувствовать.
Поэтому хорошо, что уже совсем скоро Брент улетит из Артемиса.
Немного собравшись, я покинула маленькую уютную крепость своей квартиры и направилась в офис «ЭфирРекордс». Карин уже ждала меня у двери приемной директора, и смущение на ее лице мне не очень понравилось.
– Что, все плохо? – спросила я с выражением лица миленького щенка, который сейчас получит тапком по попке за то, что навалил кучку у входной двери.
– Не знаю, и от того еще больше нервничаю, – призналась кицунэ.
– Ты и не знаешь? Неужели?
– Ага, представь себе, – вздохнула девушка. – Сижу вот тебя жду, к начальству пока не пускают, потому что сейчас там Брент Шторм со своим менеджером.
– И его тоже вызвали спросить, что это за творческая импровизация и какого черта?
– Может и за то, а может по поводу того, что он отпел последний концерт и на днях улетает со станции, – задумалась Карин. – В любом случае, ждем, пока нас позовут.
Кивнув, я уже устроилась было на диване в приемной, когда секретарь неожиданно сообщил, чтобы мы проходили к директору филиала.
– Что, прямо сейчас? – удивилась я.
– Да, вас ждут, – подтвердил мужчина.
– Но предыдущие посетители еще не вышли?
– Нет, они до сих пор там. Проходите.
Странно. Неужели начальство решило устроить нам коллективную воспитательную беседу? Черт, надеюсь, у Брента действительно не будет из-за этого серьезных проблем.
Собравшись с духом, я вслед за Карин вошла в кабинет и сразу увидела Брента с его менеджером в креслах напротив рабочего места директора.
– Канария, Карин, добрый день, рады вас видеть, – сразу заговорил тот, жестом приглашая нас сесть. – Во-первых, прекрасно вчера выступили. Я, если честно, до последнего не был уверен, не прогадали ли мы с вашим дуэтом. Но все опасения оказались напрасны, публика прекрасно восприняла вас вместе. Показали, что отлично подходите друг другу, а главное – лично вы выдержали планку.
– Спасибо, господин Странс, – вежливо кивнул я, мысленно отмечая, что когда он начал с такой похвалы, то вряд собирается меня увольнять. Что ж, уже неплохо.
– А теперь о финале вашего номера, – продолжил он значительно строже. – Вообще-то, о таких вещах следует сообщать руководство заранее! Шаг, знаете ли, был очень рискованный. И я, конечно, понимаю, что вы там все люди творческие, но если бы нам было известно об этой вашей идее большого финала, мы бы сначала провели исследования чтобы узнать, не начнут ли фанаты Брента ненавидеть Канарию, а фанаты Канарии – Брента. И от собственных фанатов каждому из вас могло прилететь.
– Простите, пожалуйста, это я виновата! – выдохнула я. – Все получилось спонтанно, просто...
– Да-да, конечно, Канария, – покачал головой директор. – Но если учесть, как вы этим выстрелили, то компания вас прощает.
– Выстрелили? – озадаченно переспросила я, пытаясь понять, не послышалось ли мне. – В самом деле?
– А вы что, прессу еще не читали? – хмыкнул мужчина. – Тот ваш большой финал сейчас ТОП-тема в новостях шоу-бизнеса. Больше в сети обсуждают только взрыв Гранфаллона, поэтому кое-кто на форумах конспирологов уже строит теории, не устроили ли мы все это специально, чтобы отвлечь внимание общественности от взрыва надоблачного города. К счастью для всех нас, среди фанатов уже давно ходили слухи о том, что вы можете встречаться. И как показал мониторинг, восемьдесят процентов аудитории считает вас очень красивой парой. На форумах просто бум фанских рисунков и рассказов, посвященных вашим романтическим отношениям. При этом все просто без ума от совместного выступления, считают его просто шикарной идеей и ужасно хотят, чтобы вы свое сотрудничество продолжали. Поэтому лейбл принял решение эту их просьбу удовлетворить.
Слушая речь директора, я с каждым словом все сильнее выкатывала глаза из орбит, чувствуя непомерный вес своей челюсти, стремящейся отвиснуть как минимум до колен. Последнее же то и вовсе стало килограммовой гирей, которую привязали к каждому из зубов в той же челюсти.
– Что? – только и сумела произнести я, глядя то на директора, то на Карин, то на Брента с Майком.
– С Брентом мы уже это обсудили и он не имеет ничего против, – продолжал директор. – Для начала мы возьмем стандартную стратегию на полгода и увидим, каких результатов вы добьетесь вдвоем. Кроме парных песен, каждый из вас также будет продолжать писать сольные работы и выступать на собственных концертах. Но будут и совместные концерты, и парные выступления на индивидуальных. А главное, вы будете изображать на публику пару – этот ход всем очень понравился, так что придерживайтесь этого курса, раз задали его. Если кто-то из вас вздумает завести реальные отношения, вы не будете иметь права афишировать их, пока лейбл не даст добро на разрыв сценической пары. Для всех вы должны быть страстно влюблены... иначе руководство впаяет вам такой штраф, что поедете батрачить в шахты, – добавил мужчина с улыбкой, в которой удивительным образом сочеталось: «Ну вы же поняли, что я шучу? Ха-ха!» и «Даже не сомневайтесь, что если налажаете, то все так и будет».
– То есть...
– Именно, Канарейка, – вздохнул Брент, похлопав меня по плечу. – Не бойся, подруга, можешь на меня положиться! Навыпускаем вместе шедевров!
Интересно, этот его добродушный непринужденный тон... Это просто чтобы поддержать и выгородить меня перед начальством, или как? А что, если он пришел сюда раньше как раз для того, чтобы наплести директору версию о постановочный поцелуй на публику, чтобы сорвать зрителям крышу?
– А теперь главная новость для вас двоих, – неожиданно заявил мужчина с подозрительными чертиками в глазах. – Учитывая вчерашний успех, лейбл решил выдвинуть ваш дуэт на всеобщий песенный конкурс «Магический ветер».
И тут я окончательно впала в ступор, ударив многострадальной челюстью пальцы на ногах.
«Магический ветер» был самым масштабным музыкальным соревнованием, которое устраивали тридцать три королевства. Раз в пять лет сотни исполнителей сходились в битве, цель которой – завоевать симпатии зрителей.
Конкурс проходил в три круга. Первый было отбором. Принять в нем участие мог каждый, кто сделает организационный взнос и пройдет прослушивания. Но артисты, которых выдвигали от лейблов, имели преимущество на этапе допуска. Во-первых, для них отменяли прослушивания. Во-вторых, немалый организационный взнос платила компания, она же оплачивала постановку номера. Каждая официально зарегистрированная музыкальная компания имела квоту на количество участников, которых могла выдвинуть от себя. Небольшим фирмам разрешалось подать только одного исполнителя, в то время как для мастадонтив рынка цифры были значительно приятнее.
Все песни конкурсантов должны быть новыми и нигде не засвеченными, премьерой композиции становился выход на сцене «Магического ветра», и конечно, допускался только живой вокал, исполнение музыки вживую приветствовалось и шло в плюс.
Во время первого тура организовывалось множество концертов в надоблачных городах. Первые из них стартуют уже через полтора месяца, и будут проходить через каждые три дня. Их целью было выбрать с помощью зрительского голосования шестьдесят команд со всех городов и колонизированных островов. Именно они проходили во второй тур конкурса, который состоял из трех концертов, где участвовало по двадцать исполнителей. Только пятеро участников каждого из концертов проходили дальше, в финал, который традиционно проводился в Центре, в столице одного из тридцати трех королевств.
– Участников в этом году много, – продолжал директор, несмотря на мой шок. – И «ЭфирРекордс», разумеется, будет выставлять не только вас. Но я верю в ваш дуэт! Для начала одержите победу на концерте первого тура, который пройдет в Артемисе через три месяца. А потом, если пройдете дальше, поедете на небесный остров Рейнера, куда в этом году жеребьевка распределила нашего победителя. Времени не очень много, поэтому советую его не терять и скорее приступать к работе над первой конкурсной песней. При этом плановые концерты в клубах тоже никто не отменял. И конечно, буду ждать отчетов от ваших менеджеров. Все понятно?
– Да, вопросов нет, – ответил Брент, похоже, за нас обоих. И для него это, как я вижу, не стало такой уж новостью.
– Вот и замечательно. Удачи в работе.
Пожав директору руку на прощание, мы все четверо покинули его кабинет. Я же понимала, что вся эта каша в моей голове вот-вот сведет меня с ума.
То есть, Брент пока не улетает, а остается здесь для подготовки к конкурсу в команде со мной? А потом мы, если пройдем, поедем дальше вместе? Когда же с «Магическим ветром» будет покончено – продолжим совместную работу, и куда бы его после этого не послали, меня отправят с ним? Вдобавок все это время мы должны будем еще и изображать на публике пару?
Ну все, мне хана, можно сразу вешаться!
– Зайду за тобой завтра в десять, – тем временем подмигнул Брент, ободряюще толкнув меня кулаком в плечо. – Буду рад еще немного поработать с тобой, Канарейка.
