Текст книги "Склеить душу из осколков…"

Автор книги: Хелен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

7

– Гурманка Мэри, – произнес вдруг Майкл.

Элис чуть не подавилась. Во рту и в горле внезапно пересохло, и она едва могла дышать.

– Представь себе, что ты Мэри, автор колонки «Рестораторы и гурманы», – продолжал Майкл, не замечая состояния Элис. – Как бы ты оценила «Ностальгию»?

– Ну… обслуживание здесь великолепное, – начала она, – и эта рыба очень вкусная, – добавила она, ткнув вилкой в семгу.

– Но тебе не понравился соус и гарнир.

– А как тебе твое блюдо? – спросила Элис вместо ответа. – Ты что-то совсем его не ешь.

– Внезапно обнаружилось, что я совсем не голоден, – Майкл улыбнулся, обрадованный тем, что Элис заговорила. – Я всего лишь простой парень, которому удалось кое-чего добиться в этой жизни. И я хочу сделать «Ностальгию» особым рестораном. Поэтому я и пригласил Бартоломью.

– А кто составляет меню в других твоих ресторанах?

– Я. – Взяв бокал с вином, Майкл подумал, что мог бы многое рассказать Элис, если бы знал ее получше. Пока же предпочитал говорить о своих успехах, а не о трудном пути, по которому пришел к ним. – По моим расчетам, статья о «Ностальгии» должна появиться в воскресном номере газеты. Он обычно делает свой критический обзор спустя четыре недели после открытия нового ресторана.

– Он? – изумилась Элис. – Разве автор колонки не женщина?

– Он подписывается женским именем, чтобы сбить людей с толку. Ты читала хотя бы один из его обзоров?

– Читала и не раз, – чистосердечно призналась Элис.

– Ты обратила внимание на тон статей? Он не Мэри, а самый настоящий ресторанный Рэмбо.

– Почему ты так решил?

– Да посмотри, как он отделал ресторан «Сакраменто». Написал, что бифштексы у них похожи на старые автомобильные покрышки и предостерег читателей от посещения ресторана, где самым популярным блюдом является футболка. Этот парень, честно говоря, был не так уж далек от истины, когда ругал их кухню. Но хорошенькие официантки приносят владельцу ресторана огромные прибыли, продавая фирменные футболки. Жаль, что я не додумался до этого.

Официант убрал грязную посуду с их столика, и вскоре принес кофе и десерт.

– У Рэмбо ум острый как бритва, – продолжал Майкл, – поэтому автором этих обзоров может быть только мужчина.

– Ты хочешь сказать, что женщины не могут быть остроумными?

Майкл понял, что Элис рассердилась. Но ему нравились женщины с характером. Представительницы прекрасного пола, которые во всем соглашались с ним, никогда не привлекали его.

– Я хочу лишь сказать, что это мужчина, и я не единственный, кто так думает.

– Интересно, – оживилась Элис. – И кто же еще так думает?

– Есть группа владельцев ресторанов, – Майкл понизил голос и наклонился к ней, – которые встречаются раз в месяц в одном укромном месте, чтобы обсудить свои дела.

– Тайные встречи проходят в «Сакраменто»?

Майкл улыбнулся, отметив про себя необыкновенную проницательность собеседницы.

– Откуда ты знаешь?

– Голову даю на отсечение, что большинство владельцев ресторанов – мужчины, и они собираются в «Сакраменто», потому что им очень нравятся тамошние бифштексы.

– Нет, им нравятся озорные официантки, – засмеялся Майкл. – Мы подозреваем, что Рэмбо меняет свою внешность с помощью париков и накладных усов. В ресторанах он появляется каждый раз с новой женщиной, чтобы запутать следы. Мы все гоняемся за этим Рэмбо, но пока безрезультатно. Этот парень хорошо маскируется, уж поверь мне.

– А мне кажется, он правильно делает, что соблюдает инкогнито. Если бы владельцы ресторанов узнали, что к ним пришел пообедать критик, шеф-повар вывернулся бы наизнанку, чтобы только угодить ему.

– Согласен. А так он на собственной шкуре проверяет, как обслуживают обычных посетителей.

Элис взяла в рот небольшой кусочек шоколадного торта и закрыла глаза, смакуя восхитительный десерт. Майкл смотрел на густую гриву ее медно-каштановых волос и представлял их разметавшимися по его подушке.

– Я не волнуюсь за «Ностальгию». Рэмбо всегда хорошо отзывался о моих ресторанах.

– Ты не заказал себе ничего на десерт. Следишь за своим весом?

– Пытаюсь. Каждое утро занимаюсь в гимнастическом зале, чтобы поддерживать себя в форме.

– Ты говорил, – вернулась она к ресторанной теме, – что критик, называющий себя Гурманкой Мэри, хорошо отзывался о твоих ресторанах.

– Да. В начале этого года я открыл два заведения, и оба ему понравились. Он писал, что тайская кухня в «Золотом лотосе» – лучшая в городе.

– Ты сам составлял меню для этих ресторанов?

– Собственноручно, – не без гордости ответил Майкл. – Рэмбо не поскупился на похвалы и оценил оба ресторана в пять звезд.

– У тебя, очевидно, дар генерировать идеи, – искренне похвалила Элис.

– Просто мне везло, – скромно отозвался Майкл, не терпевший хвастовства. – Я хочу сделать из «Ностальгии» ресторан наивысшего разряда. Если наш город с удовольствием проглотил тайскую кухню, значит, он готов и к «Ностальгии». Открытие трех ресторанов в один год – большой риск. Мои финансы на пределе. Если Рэмбо разберет «Ностальгию» по косточкам, я банкрот.

– Не может быть! – испуганно воскликнула Элис. – Ведь хозяин «Сакраменто» устоял после жестокой критики.

– Но никто не ходит туда обедать, – напомнил Майкл. – Люди приходят, чтобы выпить, поглазеть на официанток и купить футболку.

– Может, тебе тоже стоит приторговывать, ну, например, купальниками, – усмехнулась Элис. На секунду Майклу показалось, что она говорит серьезно. Элис облизала десертную вилку и сказала: – Я бы могла убить за кусок такого торта. Это фантастика!

– Моли бога, чтобы Гурманке Мэри понравилась «Ностальгия». Женщина-кондитер, которую ты видела, одна воспитывает двоих детей. Я нашел ее в магазинчике полуфабрикатов – она работала там уборщицей, а в свободное время пекла для них торты, мечтая о месте кондитера в ресторане. Ты сделала большое дело, похвалив ее работу.

Элис смотрела в окно автомобиля, когда Майкл вез ее домой после ужина. Чувствовала она себя отвратительно, но плохое самочувствие никак не было связано с тем, что она съела в «Ностальгии». У кондитера Мэри появилась возможность осуществить свою мечту, но, если ресторан закроется по милости острого язычка Гурманки Мэри, бедняжке придется туго, с двумя-то детьми на руках. И насколько серьезны финансовые проблемы Майкла? Элис, старалась убедить себя, что и Мэри, и Майкл – талантливые люди и поэтому не пропадут. До сегодняшнего вечера она никогда не задумывалась над тем, какой вред может нанести ее статья критикуемому объекту. Работая над материалом, она думала лишь над тем, как бы поостроумнее, посмешнее представить читателю те или иные недостатки нового ресторана. Сейчас Элис понимала, что некоторые хлесткие выражения употреблялись ею исключительно для украшательства, для того, чтобы угодить обывателю, и лишь отдаленно имели отношение к факту. В обзоре о «Ностальгии» Гурманка Мэри, как назло, превзошла самое себя. Материал, который появится в газете послезавтра, был просто убийственным. Правда, думала Элис, ища себе хоть какое-нибудь оправдание, когда я писала этот материал, мы с Майклом еще не были знакомы. Но как быть теперь, когда сотрудники «Ностальгии» стали для меня не абстрактными, а вполне реальными людьми?

– Тебе необязательно провожать меня до двери, – сказала она, когда Майкл остановил машину у ее дома.

– Ма убьет меня, если узнает, что я бросил женщину на тротуаре, – ответил он с легким смешком, но глаза его были серьезны.

Элис безнадежно вздохнула и стала ждать, когда Майкл выйдет из машины и откроет ей дверцу. Она чувствовала неимоверную тяжесть во всем теле, поэтому не собиралась с ним препираться. В молчании они подошли к двери ее квартиры.

– Доброй ночи, – улыбнулась Элис. – Спасибо за прекрасный вечер.

– Не хочешь пригласить меня в дом?

– Прости, но я ужасно устала и…

– Ты не была уставшей, когда я целовал тебя в ресторане, – заметил тот.

– Ошибаешься, я и тогда была не в форме, – быстро сказала Элис напряженным от смущения голосом. – И то, что там произошло, ничего не значило.

– Нет? В таком случае я должен кое-что доделать, – сказал Майкл, наклонившись к ней.

Элис хотела оттолкнуть его, но у нее возникло ощущение, что она пытается сдвинуть с места каменную глыбу. Не обращая внимания на ее протест, Майкл заключил Элис в объятия и приник к ее губам. Девушка сразу почувствовала жар, несмотря на более чем прохладный вечер.

Продолжая держать ладони на груди Майкла, Элис ощущала тяжелые и в то же время быстрые удары его сердца. Ее собственный пульс неистовым биением отдавался у нее в ушах. Чувствуя слабость и легкое головокружение, Элис приоткрыла губы, и язык Майкла, словно только того и ждал, проник внутрь. У Элис подкосились ноги от подобной дерзости.

Она честно призналась себе, что не в состоянии сопротивляться Майклу. Да и имело ли это теперь какое-нибудь значение? Но вдруг где-то в глубине ее сознания раздался предупредительный сигнал. Для нее физическая близость была всегда неотделима от духовного единства. Поэтому, размышляя о том, что случится, если она переспит с Майклом, Элис уже знала ответ. Она безнадежно в него влюбится. А куда это заведет? Однажды обжегшись, она больше не хотела переживать саднящую боль. И, собравшись с силами, Элис отпрянула от Майкла.

– Ты что, не понимаешь слово «нет»?

– И это ты называешь «нет»? – Майкл указал на ее грудь.

– Ты все время провоцируешь меня, – заявила Элис, прекрасно понимая, что сама невольно поощряла Майкла.

– А тебе это, конечно, не нравится, – с легким сарказмом отозвался он.

– Я не собираюсь с тобой спать, и точка, – надменно отрезала Элис. Она понимала, что ведет себя глупо, если учесть, что всего минуту назад страстно целовалась с Майклом. – Ты нравишься мне, но не настолько, чтобы я легла с тобой в постель. Я просто благодарна тебе за то, что ты сделал для меня во время ограбления кондитерской.

Элис быстро вытащила ключ из сумочки и, повернувшись к Майклу спиной, вставила в замочную скважину. Дверь открылась. Элис собралась уже войти в квартиру, но тут Майкл обнял ее сзади и обхватил оба ее запястья. Как бы хотелось Элис повернуться сейчас к нему и утонуть в объятиях его сильных рук!

Влажные, горячие губы Майкла ласкали чувствительную кожу ее шеи, а Элис боялась пошевелиться, чтобы не поддаться соблазну. А он тем временем медленно скользил губами к уху, прокладывая этот короткий путь долгими, нежными поцелуями.

– И не пытайся больше морочить мне голову всякой чепухой, – хрипло прошептал Майкл, обжигая ее своим горячим дыханием. – Можешь говорить, что недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы лечь со мной в постель, или что не занимаешься этим после первого свидания. Подобную ерунду я еще могу проглотить. Но не надо принимать меня за идиота и уверять, что я безразличен тебе. – Майкл отпустил ее руки и распахнул дверь квартиры. Прежде чем Элис сообразила, что происходит, он слегка толкнул ее, и она оказалась в передней.

– До завтра, – сказал Майкл и захлопнул дверь.

Элис прислонилась спиной к двери. До завтра? У нее подогнулись колени, и она сползла на пол, просидев в неудобной позе до тех пор, пока машина Майкла не рванула с места, и ее шум не затих вдали.

Гордон, приветственно мяукая, подошел к хозяйке. Элис с трудом поднялась и поплелась в ванную, кот следовал за ней по пятам.

– От него нелегко будет отделаться, – сообщила она Гордону. Но кот, вместо того, чтобы посочувствовать хозяйке, вскочил на тумбочку и начал чесать ухо.

– Рэмбо, – насмешливо фыркнула Элис, раздеваясь. – Мистер Пакстон полагает, что автор колонки не может быть женщиной – слишком, мол, остро пишет свои критические обзоры. У него, конечно, есть недостатки. Но как я могу сердиться на человека, который трудился в поте лица, чтобы добиться успеха?

Элис бросила одежду на край ванны. День сегодня был слишком тяжелый, чтобы еще заниматься дурацкой пожарной машиной, подумала она. Силы ее иссякли. Подойдя к кровати, она сгребла на одну сторону детали машины и забралась в постель. Вслед за ней в кровать прыгнул Гордон и вознамерился утроиться у хозяйки на животе. Элис согнала его и выключила свет.

Спальня погрузилась в темноту. «До завтра», снова повторила она слова Майкла. Элис уставилась в потолок невидящим взглядом. Размышляя о своих отношениях с этим мужчиной, она признавалась себе, что хотела бы испытать судьбу еще раз. Шансы на удачу ничтожно малы, но интуитивно Элис чувствовала, что попытаться стоит.

– Не будь дурой, – произнесла она вслух. – Ты не можешь встречаться с ним, не раскрыв своей тайны. А он поделится со своими приятелями – владельцами других ресторанов, и твоя работа, а с ней и приличный заработок полетят к черту. Вспомни Клайда, амбициозные мужчины очень жестоки.

Мысли Элис прервал пронзительный звонок телефона, который прозвучал особенно громко в ночной тиши квартиры. Вздрогнув, она скосила глаза на будильник, стоявший на тумбочке. Давно перевалило за полночь, и Элис решила, что кто-то ошибся номером, но трубку сняла.

– Алло!

На другом конце тяжело дышали. Прекрасно! Ей только не хватало телефонного психопата, чтобы достойно завершить праздник всех влюбленных. Элис уже собралась швырнуть трубку, когда услышала:

– Ты уже в постели?

Голос Майкла, подобно горячему шоколаду, прошел через все ее поры, согревая и успокаивая. Элис искренне пожалела, что Майкла сейчас нет рядом.

– Разумеется, в постели, – нарочито холодно ответила она, поощрять его было небезопасно. – Я смертельно устала.

– Неужели?

Элис улыбнулась, услышав в его словах беззлобную насмешку.

– А что на тебе надето? – не унимался Майкл.

Перед ее мысленным взглядом предстало обнаженное тело Майкла, и Элис почудилось, что оно соединилось с ее телом. Она возблагодарила Бога, что Майкл не видит ее пылающих щек.

– На мне ночная сорочка с надписью: «Так мало времени и так…»

– «…много мужчин», – закончил Майкл.

– Фу, какие у тебя скабрезные мысли. Здесь написано: «Так мало времени и так много шоколада».

– Ммм, – произнес Майкл. – Кстати, о шоколаде. Я сохранил те банки с шоколадным кремом для «интересных частей» твоего тела.

Элис представила, как Майкл слизывает с нее языком этот крем, и у нее возникло ощущение, что она начала таять. Она уже знала, какие чудеса творит его язык и без шоколада.

– Ты ведешь себя очень легкомысленно.

– Ничего подобного. Таким серьезным я еще никогда не был. Лежу совсем голый под простынями и самая «интересная часть» моего тела весьма несчастна.

– У меня есть идея, – рассмеялась Элис. – Опусти эту часть в шоколадный крем.

Майкл разразился громовым хохотом.

– Вообще-то я позвонил, чтобы пригласить тебя на ужин к ма. По воскресеньям я всегда у нее бываю. Она заявила, что если я не приведу тебя, то я покойник.

Майкл хочет познакомить меня со своей матерью? Элис была в шоке. Мало того, что он спас меня, принес роскошный букет, пригласил в дорогой ресторан, так теперь еще хочет представить матери. Боже, что делать?

Разгромная статья о «Ностальгии» появится в воскресном номере газеты.

8

Элис нервно теребила ремешок сумочки, ожидая в редакции Шарлотту Китс. Но вот дверь распахнулась, и та стремительно прошла в свой кабинет.

– Гурманка Мэри! Что ты здесь делаешь? – воскликнула она, заметив девушку.

– Я бы не пришла, если бы не возникла одна проблема. Я видела тебя в кондитерской Валентина сразу после ограбления. Ты готовишь материал об этом?

– Еще бы! Это сенсация для нашего сонного городишки, поэтому мой репортаж появится на первой полосе. – Шарлотта тряхнула головой, и темные волосы рассыпались по плечам.

– А почему ты не поставила его в сегодняшний утренний выпуск?

– Мы не успели. Моя нетленка выйдет под крупным заголовком в воскресном номере, он уже в типографии. Шеф хочет, чтобы газета появилась в киосках уже сегодня после обеда – торопится выдать сенсацию раньше конкурентов, – объяснила Шарлотта.

– Сегодня? В субботу? – простонала Элис, прикрыв глаза. Она надеялась уговорить Шарлотту переделать колонку «Рестораторы и гурманы», но, оказывается, опоздала. – Мой обзор уже напечатан?

– Да. – Шарлота внимательно посмотрела на Элис. От ее острых карих глаз ничего не ускользало. – О, дорогая, я понимаю… Майкл выручил тебя из беды, а ты топишь его новый ресторан. Только ни в коем случае не говори ему, что это твоя работа. Он ничего не должен знать.

– Это не так просто. Вчера я с ним ужинала, и он рассказал мне, сколько надежд возлагает на «Ностальгию», которая отняла у него много сил и денег. Шарлотта, неужели ничего нельзя сделать? Я написала ужасные вещи об этом ресторане.

– Но нашим читателям нравится твоя колонка. Вот посмотри, – сказала Шарлотта, беря гранки статьи Элис, – какое динамичное начало у тебя получилось: ««Ностальгия» настолько напоминает Чикаго тридцатых годов, что, сидя в этом ресторане, вы каждую секунду ждете: вот-вот начнется стрельба из проезжающего автомобиля». Скажи, кому придет в голову, прочитав такую затравку, отложить газету?

– Я не хочу разорять Майкла после того, что он для меня сделал, – упрямо повторила Элис.

– Не расстраивайся, его драгоценный ресторан не развалится от одной твоей статьи. А люди имеют право на объективную информацию. Я видела счет, который ты принесла из «Ностальгии», – кое-кому обед там обойдется в недельный заработок. Дороговато.

– Я должна сказать Майклу, кто я.

Шарлотта протестующе подняла руку.

– Настоящее имя автора колонки всегда держалось в секрете. Редакция настаивает на этом. Если тебя раскроют, ты не сможешь добывать информацию, и колонку придется закрыть. Ты уверена, что Майкл никому ничего не скажет?

Элис не знала, что ответить. Скорее всего, Майкл умеет держать язык за зубами. Потом она вспомнила Клайда и подумала, что плохо разбиралась в людях, когда дело касалось мужчин. Значит, и на Майкла нельзя положиться стопроцентно.

– Ладно, ничего не буду ему говорить, но чувствую я себя препаршиво – уж больно зло я прошлась по этой «Ностальгии».

– Элис, никогда не жалей, что сказала правду, – назидательно сказала Шарлотта. Ее красивое лицо выражало сострадание. – Лучше сожалей о том, что ресторан не оправдал твоих надежд.

Элис прямо из редакции помчалась к Валентину. По небу ветер гнал черные тучи, пасмурная погода соответствовала мрачному настроению Элис.

– Что-нибудь известно о грабителе? – спросила она Валентина, которого застала за чисткой кофеварки.

– Пока ничего, но полиция продолжает поиски.

– Надеюсь, убытки не слишком велики?

Валентин пожал плечами и улыбнулся, но сегодня его добрая улыбка не подействовала на Элис.

– Ничего, скоро День матери, и я восполню потери.

– Буду рада помочь тебе.

– Ловлю на слове. Это будет для тебя хорошей дополнительной практикой. У тебя что-то не в порядке? – спросил Валентин, видя ее удрученное лицо. – Или никак не можешь прийти в себя после ограбления?

– Я не знаю, что мне делать, – призналась вконец расстроенная Элис. – Майкл был так добр ко мне. А завтра собирается еще познакомить меня со своей матерью.

Валентин понимающе кивнул.

– Ты относишься к нему серьезно.

– Я не знаю… мы только-только познакомились…

– Садись и давай поговорим, – предложил Валентин. Он вышел из-за стойки и повел Элис к столику у окна. – Майкл видел тебя здесь несколько раз и спрашивал меня о тебе. Я бы давно познакомил вас, если бы не твоя колонка…

– Правда? – обрадовалась Элис, и от улыбки ее напряженное лицо расслабилось. – Я тоже обратила на него внимание.

– Дорогая, любовь всегда проторит себе дорожку. Все образуется, вот увидишь.

– Я ни разу не сказала, что люблю его. Еще слишком мало времени прошло после нашего знакомства.

Голубые глаза Валентина оживились.

– Я до сих пор помню, как познакомился с Харриет. Мы с ней претендовали на первое место на школьном соревновании по правописанию. Я сделал так, чтобы победила Харриет, и, когда мы сходили со сцены, я уже знал, что она – моя девушка.

– Ты скучаешь по ней?

– Прошло уже десять лет, как ее не стало, – сказал Валентин, – но и дня не проходит, чтобы я не вспоминал о Харриет. Мы оба мечтали об открытии кондитерской, и я часто жалею, что она не может видеть всего этого. – Валентин обвел рукой зал.

– Элис, вот ты, оказывается, где, – услышали они голос Майкла, входящего в кондитерскую. На нем был все тот же черный кожаный пиджак, лицо озаряла ослепительная улыбка. Он присел к их столику. – Я заезжал к тебе, чтобы помочь разобраться с пожарной машиной, но ты уже ушла. Собирайся, нам пора. Валентин, извини, у нас дела.

– Ну давай, показывай, что у тебя там не получается, – сказал Майкл, когда они вошли в квартиру Элис.

Откуда-то появился Гордон, чтобы поприветствовать гостя. Хорошо, хоть кот рад меня видеть, подумал Майкл. Элис держалась вежливо, но отстраненно. Гордон встал на задние лапы, а передними оперся на ноги Майкла.

– Гордон просится к тебе на руки, – бросила Элис.

Если бы я не стремился угодить ей, то ни за что бы не взял эту животину, из которой шерсть так и лезет, раздраженно подумал Майкл, следуя за Элис в спальню. Кот, прижавшись к его груди, довольно урчал.

– Балуешься в постели шоколадом? – спросил Майкл, бросив взгляд на испачканные простыни, на которых были разбросаны детали игрушечной машины.

– У меня много дурных привычек, – хмыкнула Элис.

Майкл положил кота на свободный стул и, поморщившись, стряхнул с рубашки рыжую шерсть.

– Давай соберем все детали и отнесем их в гостиную, – предложил он, принимаясь за работу. Случайно взглянув на открытый шкаф, он увидел несколько париков, кучкой лежащих на полке. – Ты играешь в любительском театре?

Элис быстро закрыла дверь шкафа. Она была явно недовольна чрезмерным любопытством гостя.

– Да… играла, когда жила в Сан-Франциско.

Майкл снова подумал, насколько Элис непредсказуема. Он вспомнил день, когда впервые увидел ее в кондитерской. Какая сексуальная женщина – было его первой мыслью тогда. Теперь же он видел в Элис и силу, и глубину, и это его восхищало.

Они перешли в гостиную и устроились на ковре.

– Покажи-ка, что тебе удалось сделать. Элис протянула ему лист бумаги, на котором сиротливо жались друг к другу две строчки: «Не паникуйте! Вы без труда соберете эту малышку за минуту».

– Ты собираешься оставить такое начало? – поразился Майкл.

– Конечно. Это мой стиль. Доступное изложение, чуть сдобренное юмором.

Майкл, вытаскивая из кучи детали и педантично раскладывая их в ряд, краем глаза наблюдал за Элис. Сегодня, с распущенными волосами, она выглядела чертовски сексуально.

На девушке были выцветшие джинсы, которые обтягивали ее круглую, аккуратную попку, и застиранная футболка с едва видной надписью: «Моя жизнь, как коробка шоколада, полна сюрпризов».

Они начали работать, прервавшись один-единственный раз, чтобы съесть по бутерброду и выпить по чашке кофе. Закончили они, когда день клонился к закату, а на улице шел проливной дождь. Гордон давно потерял интерес к происходящему и сладко спал в кресле.

Майкл был так увлечен сборкой машины, что о сексе забыл и думать. Ну, если только раз или два. Соблазн слишком велик, ведь Элис находилась на расстоянии вытянутой руки.

Майклу захотелось запустить пальцы в густую массу ее волос, и хорошо бы, мечтательно подумал он, это происходило на постели… Но, увы, он пришел сюда не за этим.

– Неплохо, – сказал Майкл, глядя на собранную пожарную машину.

– Большое спасибо. Без тебя я бы не справилась, – благодарно улыбнулась Элис, заводя за уши пряди волос.

От звука их голосов проснулся Гордон. Сначала он поднял голову посмотреть, что случилось, затем встал, потянулся и важно удалился на кухню. На том месте, где спал кот, лежал небольшой хромовый диск.

– Ах ты… – хотел выругаться Майкл, но во время спохватился. Он готов был оторвать голову паршивому коту.

– Откуда это? – Элис чуть не плакала.

Майкл повертев в руках деталь, снова опустился на ковер.

– Это самая «интересная часть», которую я когда-либо видел, – мрачно сказал он.

Элис захихикала, затем стала смеяться и наконец повалилась от хохота рядом с Майклом. От смеха ее груди, торчавшие вверх, вздрагивали. Майкл, сразу забыв про Гордона, тоже вытянулся на ковре.

– Я, кажется, знаю, где ее место. На оси, – заявил он, отсмеявшись.

– Но тогда мы не смогли бы собрать машину, – растерянно пробормотала Элис, повернувшись к Майклу. – Там должно быть…

С каждым словом ее голос становился все ниже и ниже. Затем она замолчала и в замешательстве посмотрела на Майкла. У него создалось впечатление, что Элис хочет что-то ему сказать или… ждет, чтобы он поцеловал ее.

Майкл подвинулся поближе к девушке и обнял за талию. Элис не сопротивлялась, он только почувствовал, как слегка напряглись ее мышцы. Футболка немного задралась, приоткрыв узкую полоску тела. Майкл просунул ладонь под хлопчатобумажную ткань и ощутил теплую, шелковистую, как у ребенка, кожу.

– Майкл, я должна сказать тебе кое-что.

Ну вот, досадливо подумал он, сейчас начнет читать мораль, и быстро закрыл ей рот поцелуем. Элис замерла на мгновение, а потом вдруг почувствовала, что руки ее сами собой обвились вокруг его шеи, и она прижала Майкла к своей трепещущей груди.

Она стала покусывать его нижнюю губу, дразня и увлекая его в эту сладостную любовную игру. Все ее тело было пронизано чувственностью, которая возбуждала Майкла. Язык Майкла проник сквозь барьер ее губ и стал ласкать нежными, круговыми движениями ее рот.

– О-о-о, – со стоном выдохнула Элис.

Майклу хотелось зарыться в ложбинку между ее грудей… нет, прижаться к ее телу всем своим телом. Его рука скользнула под ее футболку и, достигнув бюстгальтера, замерла.

Элис напряженно вглядывалась в его лицо, зрачки ее глаз расширены, губы приоткрыты. Она не оказывала сопротивления, как вчера вечером, но Майкл чувствовал невидимое препятствие, которое Элис по-прежнему возводила между ними. Но он не мог сдерживать свою чувственность, страсть к Элис, как голод, слепо гнала его вперед.

Майкл ласкал затвердевшие кончики сосков ее упругой груди через кружево бюстгальтера, затем его пальцы нырнули под ткань и ощутили полную нежную округлость. Элис притянула к себе его голову, и они приникли друг к другу в жадном поцелуе.

Майкл поднял ее футболку вверх, и его глазам предстал лифчик, через который виделись темно-розовые бутоны сосков. Он взял губами один из них вместе с кусочком шелкового кружева и стал нежно играть, втягивая в себя и отпуская, чтобы затем снова с жадностью наброситься на этот твердый шарик.

Элис закружил вихрь восторга – радость, страх, волнение, желание раствориться в этих сильных руках под этими испепеляющими поцелуями, отдаться судьбе, которая несла ее неведомо куда.

Внезапно до них донесся какой-то глухой шум. Элис слегка отстранилась.

– Гордон просится на улицу, – сказала она и, вскочив на ноги, бросилась к двери.

Майкл с шумом выпустил из легких воздух и мысленно поклялся разделаться с четвероногой тварью. Судя по звукам, доносившимся с улицы, за окном по-прежнему лило как из ведра. В открытую комнату влетел порыв холодного воздуха, который привел Майкла в чувство. Прошлую ночь он совсем не спал, размышляя, как достучаться до сердца Элис.

Дело отнюдь не в сексе, думал Майкл, хотя его тело и придерживалось другой точки зрения. Надо показать Элис, что она как женщина действительно очень дорога ему. Они, конечно, мало знают друг друга, но сближаются со скоростью света.

Когда Элис вернулась, Майкл уже сидел за столом и жестом пригласил присоединиться к нему. Элис села напротив, взгляд ее был настороженным.

– Я хочу кое-что рассказать тебе. – Майкл накрыл ладонью ее руку. – Знаешь, почему хорошо жить в маленьких городках? Здесь все друг с другом знакомы.

– Поэтому я и переехала сюда, – понимающе кивнула Элис.

– Я прожил здесь одиннадцать лет, но, по большому счету, кроме моей матери, никто меня в этом городке не знает. Отца я потерял, когда мне было восемь лет.

– Моя мама умерла, когда мне исполнилось десять, – в свою очередь сказала Элис. – Отец работал на Филиппинах. Мама заразилась там какой-то непонятной болезнью и умерла. – Голос Элис звучал тихо и грустно, и Майкл понял, что она до сих пор скорбит о невосполнимой утрате. – Даже теперь, хотя и прошло много лет, когда я смотрю на небо, мне кажется…

– Что? – нетерпеливо спросил Майкл.

– Да так, глупость.

Майкл сжал ее пальцы.

– Пожалуйста, скажи.

– В ту ночь, когда умерла мама, отец сказал мне, что она поднялась на небеса, – очень тихо промолвила Элис. – Я посмотрела на небо и увидела, что оно все усеяно звездами. В этот момент одна звезда сверкнула ярким светом, и я подумала, что это и есть моя мама, которая показывает мне, что любит и помнит меня. С тех пор у меня вошло в привычку смотреть на звезды. И, если какая-нибудь звезда мигает, я считаю, что это моя мать подает мне знак.

– Я очень хорошо понимаю твои чувства, – сказал Майкл, растроганный ее рассказом. – Иногда я тоже ощущаю присутствие отца, особенно когда мне удается совершить что-то важное в жизни, как, например, открытие «Ностальгии». Он как бы смотрит на меня и радуется моим успехам. В такие минуты мне бывает особенно тяжело, потому что… – Майкл умолк на мгновение, – потому что он погиб из-за меня.

– Каким образом? Ты же был ребенком?

– Да, и отпетым шалопаем, – с горечью произнес он. – Мы жили на ферме, и я постоянно отлынивал от работы, даже убегал из дома. Однажды отец бросился за мной вдогонку. Он кричал, чтобы я остановился, но я удирал во все лопатки. Отец начал перебегать дорогу, чтобы догнать меня, и тут его насмерть сбил грузовик.

Глаза Элис увлажнились, и она мягко похлопала ладонью по руке Майкла.

– Мне очень жаль. Но ты не должен казнить себя за это. Ты был ребенком, а дети не понимают, что делают. Твой отец гордился бы тобой сейчас.

Майкл махнул рукой, словно отметая слова утешения.

– Какое там, большую часть жизни я был неудачником, учился плохо. Когда отец погиб, я пустился во все тяжкие. Пропускал уроки в школе, болтаясь без дела по окрестностям. Я так разжирел, что был похож на кусок сала, и одноклассники прозвали меня Толстяком. Я не бегал на свидания, как другие парни, потому что девчонки шарахались от меня как от чумы.

Элис смотрела на Майкла, как будто видела впервые.

– Не может быть. У тебя такая спортивная фигура…

– Все это чистая правда. Зачем мне обманывать тебя? Когда я с грехом пополам окончил школу, мы с матерью переехали в Сан-Франциско, и я подрядился развозить горячие гамбургеры по строительным площадкам. На этой работе я растолстел еще больше. И вот однажды я увидел во сне отца. Он попросил меня заняться собой и сделать что-то, чтобы он мог гордиться единственным сыном. После этого я взял себя в ежовые рукавицы, сбросил лишний вес и начал копить деньги.