Текст книги "Хочу только тебя!"

Автор книги: Хелен Бьянчин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Было около девяти, когда Мишель поставила свой «Порше» на обычном месте на автостоянке и, открыв входную дверь, вошла в помещение галереи.

– Buongiorno[7]7
  buon giorno – добрый день (ит).


[Закрыть].

– Привет! – Она благодарно улыбнулась Эмилио, мгновенно заметив плоды его трудов – натертый пол блестел, как зеркало, кругом царила безукоризненная чистота. – Ты просто ангел.

– Услышать такой комплимент от тебя – это надо постараться. – Эмилио широко улыбнулся, от уголков его глаз побежали лучики морщинок.

– Ну, поскольку ты тут все вычистил, я займусь бумажной работой, заполню счета, сделаю несколько звонков.

– Но сначала по кофейку, а? – Эмилио, подойдя к Мишель, положил руку ей на плечо и удивленно поднял брови, увидев болезненную гримасу на ее лице. Он пристально посмотрел на нее и нахмурился, заметив темные круги вокруг глаз.

– Что случилось? Голова болит, не выспалась или еще что-то?

– И то, и другое, и третье, всего понемножку. На его вопросительный взгляд она ответила молчанием. Он не выдержал:

– Расскажи-ка мне поподробнее об этом «третьем», Мишель.

Эмилио звал ее «дорогая», «голубка», «cara», но по имени почти никогда.

– Вчера вечером у нас все прошло так хорошо, – начала она.

– Ну, знаешь, у нас и раньше бывало, что все проходило прекрасно, однако что-то я не замечал, чтобы на следующее утро ты являлась бледная и осунувшаяся.

– Я смотрела фильм и уснула прямо в кресле в гостиной. – Мишель покрутила головой, разминая шею. – До сих пор не отошла.

Эмилио помолчал, задумчиво глядя на нее.

– Ну-ну, поверим, cara.

– Ты вроде бы говорил что-то про кофе?

С чашкой в руке она прошла в офис, внесла в компьютер данные о вчерашних продажах, затем принялась звонить по телефону. Надо было узнать у покупателей, в какое время им удобнее получить купленные картины, а затем договориться об упаковке и доставке.

Раздался сигнал внутренней связи.

– Да, Эмилио?

– Пришел Джереми Бейтсон-Берроуз. Пустить его к тебе?

– Нет, – вырвалось у Мишель, она сделала глубокий вдох и сказала уже спокойнее: – Я не хочу его видеть.

Через минуту снова раздался сигнал.

– Он говорит, что это жизненно важный вопрос. Мишель мысленно чертыхнулась.

– Скажи ему, я сейчас спущусь.

Тонкие каблучки ее туфель звонко застучали по натертому полу, Джереми обернулся.

Эмилио двигался в глубине салона, расставляя декоративные керамические вазы.

– Здравствуй, Джереми, – холодно произнесла Мишель.

– Я хотел увидеться, чтобы попросить прощения.

«Осторожно!» – мысленно приказала она себе.

– Ты немного опоздал с извинениями, – произнесла она ровным тоном. – А сейчас прости, но мне пора идти, много работы.

– Но я хочу поговорить с тобой, объяснить. Давай встретимся за ланчем. Ну, пожалуйста! – не сдавался Джереми. – Я не знаю, что на меня вчера нашло, – в его голосе звучало отчаяние.

– Мне надо идти, – повторила Мишель все тем же тоном.

Джереми сделал движение, словно хотел схватить ее за руку, она отпрыгнула в сторону.

– Мишель! – раздался голос Эмилио. Господи, да его будто сами небеса послали! – У меня международный разговор, – продолжал будничным тоном Эмилио, – а тут как раз приехал Никос Алессандрос, хочет уплатить и забрать картину. Ты займешься им?

Эмилио держал в руке мобильник, и она поверила бы, что все так и есть, как он говорит, если бы не его глаза, в которых стоял ясный намек.

– Да, конечно.

Никос смотрел, как она идет к нему, такая хрупкая, словно тончайшее стекло.

– Доброе утро! – Или уже день? Черт, она вообще все перепутала.

Их взгляды встретились. Его глаза смотрели вопрошающе, и она лишь моргнула, когда он приложил руки к ее щекам и нежно коснулся губами ее губ. У нее перехватило дыхание, и по спине побежала сладкая дрожь. Его язык легко коснулся кончика ее языка, Никос отстранился, его руки опустились ей на талию, и он прижал ее к себе.

– В чем дело, Мишель? Что все это значит? – сердито воскликнул Джереми.

Мишель почувствовала, как руки Никоса на мгновение сжались и снова расслабились. Глядя на нее ласковыми глазами, так, словно их связывает какая-то тайная близость, о которой никто не знает, он проговорил:

– Давай больше не будем держать это в секрете, как ты думаешь? – и перевел взгляд на Эмилио: – Мы с Мишель решили возобновить наши отношения.

Мишель словно оцепенела. Она слышала, что говорил Никос, но будто откуда-то издалека, и, пока до нее доходил смысл его слов, он наклонил голову и звучно поцеловал ее в губы.

Ее охватило такое чувство, будто она участвует в представлении, в котором три действующих лица, а зритель – один-единственный и все идет по заранее написанному сценарию. Поэтому она даже не удивилась, когда Джереми проскочил мимо них и помчался к выходу.

Как только он выбежал, Эмилио запер за ним дверь и поменял табличку «открыто» на «закрыто».

– Ты не имеешь права это делать! – возмутилась Мишель.

– Но тем не менее сделал. И как же ты собираешься со мной поступить? – На лице Эмилио появилась улыбка. – Может, в суд потянешь?

Мишель растерянно застыла, глядя то на одного, то на другого, потом уперлась взглядом в Никоса:

– Вы-то хоть понимаете, что наделали? – Перед ее мысленным взором предстала картина того, что произошло и что из этого последует. – Вы понимаете, что все дойдет до моих родителей? Что они подумают? – Мишель закрыла глаза, представляя себе, что они в самом деле подумают, и открыла – да ясно же, что мать будет просто в восторге, и больше ничего. – Судя по всему, это прекрасно вписывается в ваши планы относительно Саски, так?

– А кто эта Саска? – заинтересовался Эмилио.

– Она вдова моего самого близкого друга, он погиб недавно, – любезно просветил его Никос.

– Он мне предложил действовать с ним на пару, чтобы ввести ее в заблуждение, – добавила Мишель.

– Так, значит. – Эмилио понимающе кивнул. – Но ты, конечно, не согласилась?

– Нет, не согласилась, – подтвердил Никос. Лицо Эмилио расплылось в широкой улыбке, обнажившей белые зубы и зажегшей веселым огнем его темные глаза.

– Послушай, cara, почему бы тебе не сыграть в эту игру? Мне кажется, ты должна согласиться. – Он с хитрым видом подмигнул: – Тебе от этого будет только одна польза.

– Эмилио! – простонала Мишель. – Я не вижу здесь ничего забавного.

– Ты не обидишься, если я скажу, что буду с удовольствием следить за этим спектаклем? С Джереми все ясно, он стал своего рода катализатором. Что же до Никоса, то этот человек, если меня не подводит интуиция, втайне преследует несколько иную цель.

Мишель не успела ничего ответить, как Эмилио заговорил снова, обращаясь к обоим:

– Думаю, не надо вам клясться, что я буду свято хранить секрет. Ну а сейчас почему бы вам не пойти куда-нибудь поесть, а за ланчем разработаете свою стратегию…

– Действительно, – согласился Никос. – Почему бы нам так не сделать?

Мишель бросила беспомощный взгляд на одного, потом на другого и молча кивнула.

Через десять минут они сидели за уединенным столиком у большого окна, выходящего во дворик, уставленный горшками с цветами и кадками с деревьями самых причудливых форм.

– Твои родители пригласили Саску сегодня на ужин.

Мишель взглянула на Никоса поверх бокала. Она успокоилась, чувствовала себя свободно и была столь прелестна, что это мешало ему думать о чем-то другом.

– Моя мама – великолепная хозяйка, – сказала она равнодушно. – Я уверена, вам обоим понравится.

Официант принес заказ, и она поставила бокал на стол.

– Я подъеду за тобой в пять часов.

– У меня другие планы.

– Отмени их.

– Меня ждут. Я не могу подвести людей. Слишком поздно для того, чтобы отменить встречу.

– Но я уверен, – Никос сверлил ее глазами, – они все поймут, если ты как следует объяснишь.

Да, конечно, поймут, но дело вовсе не в этом.

Мишель взяла вилку, наколола на нее гренок и листик салата, да так и застыла, держа вилку на весу и разглядывая ее, словно какую-то редкость.

– А не может эта твоя игра подождать несколько дней?

– Дело в том, что приглашены также Антония и Эмерсон Бейтсон-Берроуз, – начал объяснять Никос. – И вообще, будет немного странно, если ты не придешь. – Он мгновение помедлил. – Получится, что я с Саской.

Да, нельзя не признать, он беспокоится не зря.

– Наверное, ты прав.

Почему у нее возникло чувство, будто она решилась на что-то такое, что меняет всю ее жизнь? Сколько времени предполагается вести эту игру? Две недели? Месяц? Насколько она поняла, ей вовсе не придется таскаться с Никосом по всем городским приемам и вечеринкам. Достаточно появляться где-нибудь вместе раза два в неделю.

«Главное, не размякай», – сказал внутренний голос.

Мишель глотнула минеральной воды и поднесла ко рту вилку. Салат был очень вкусный, но есть почему-то расхотелось.

Никос смотрел, не отрываясь, на ее лицо. «Интересно, – думал он, – знает ли она, что по ее лицу можно прочитать все, что она думает? Я, по крайней мере, читаю ее мысли без всякого труда».

– Мне кажется, мы должны установить кое-какие основные правила, – сказала Мишель.

Да, это разумно. Как выразился Эмилио? Разработать стратегию.

– Что ты подразумеваешь под этим?

– Ну, ты не решаешь за меня, а я за тебя, – пояснила Мишель. – Обо всем, что касается нас обоих, мы советуемся друг с другом.

– Звучит разумно. Так, пойдем дальше.

– И никаких, если того не требует необходимость… – она хотела сказать интимностей, но постеснялась, – прикосновений, – поправилась она на ходу, глядя перед собой, а потому не заметив, как вспыхнули его глаза.

– Я постараюсь держать себя в руках, если ты будешь вести себя так же.

Он еще насмехается, подумать только!

– Не вижу в этом ничего смешного, – сердито сказала она, и он задержал ухмылку в уголках губ.

– Я просто смешливый, и все.

– А теперь по поводу продолжительности. Мы собираемся установить временные границы?

Он поднял бровь.

– Чего? Ланча?

– Нашей так называемой связи.

– Ах, это. – Никос ловко накрутил на вилку остатки спагетти и отправил в рот. – А что, если… пустить дело на самотек? Сколько продлится, столько продлится…

Ну, конечно. Небось, ради этого все и затеяно.

Мишель отодвинула тарелку с недоеденным салатом и откинулась на спинку стула.

– Мне интересно, – заговорила она, – откуда ты знаешь, что я училась в Сорбонне?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Дело в том, что я обычно стараюсь узнать побольше о людях, которые хотят вступить со мной в деловые отношения. Мера предосторожности, знаешь ли.

Мишель прищурилась. Значит, у него есть доступ к файлам с конфиденциальной информацией. Впрочем, имея связи, это не трудно.

– Эмерсон Бейтсон-Берроуз, надо признать, позаботился о том, чтобы насадить на крючок привлекательную наживку. – Никос цинично ухмыльнулся.

Все ясно. Поскольку родители Мишель поддерживают тесное знакомство с Бейтсон-Берроузами, то они тоже оказались в центре внимания Никоса.

– Но мы не встречались в Париже.

– Нет, встречались.

– И где же? – спросила Мишель. – Что-то я не припомню.

– На одной вечеринке.

Такое вполне могло быть. Находясь в Париже, она действительно была на нескольких вечеринках. Однако Никоса Алессандроса там точно не видела.

– Нас не знакомили, – уверенно сказала Мишель.

– Нет, не знакомили. Там было очень много народу, а потом я был не один.

От этих слов ее словно что-то укололо. Она что, ревнует? Но это же не имеет никакого смысла!

– Дай-ка мне свой номер телефона, чтобы я мог связаться с тобой при необходимости, – попросил Никос.

Мишель хмыкнула, подняв брови, словно удивилась.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что ты его не знаешь?

Он твердо взглянул ей в глаза.

– Я предпочитаю, чтобы ты сама его дала, по собственной воле.

Она мгновение смотрела на него, потом взяла сумочку, вытащила визитную карточку и протянула ему.

– Ты еще хочешь чего-нибудь? – спросил Никос. Мишель помотала головой. – Может, десерт, кофе?

Сколько они здесь уже сидят? Полчаса? Дольше?

– Нет, спасибо, – сказала она. – Мне по дороге надо еще кое-куда зайти. – Не было никакой надобности куда-то заходить, но пусть Никос так думает. – Ты не рассердишься, если я пойду?

Никос поднял руку, подзывая официанта, и встал.

– Я пойду с тобой.

Мишель открыла было рот, чтобы сказать «Ни к чему», но, увидев выражение его лица, промолчала.

Никос расплатился, и они вышли на улицу. С тем, что ей «кое-куда надо зайти», Мишель не стала особо мудрить, а просто заглянула в первую попавшуюся булочную, где купила несколько булочек и пару датских пирожных. «Эмилио съест», – решила она. Потом для пущего правдоподобия забежала в небольшое почтовое отделение и постояла в очереди за марками.

Догадался ли Никос, что все это надувательство? Возможно. Ну и пусть.

– Всё?

Этот короткий вопрос, произнесенный добродушным тоном, лишь подстегнул Мишель. Она завернула в аптеку, где купила антисептик. Никос ждал ее на тротуаре.

Следующим оказался магазин «Фрукты-овощи». Там она выбрала виноградную гроздь, яблоко, банан и два помидора, сказав извиняющимся тоном:

– У меня не будет времени зайти в магазин после работы.

Идти до галереи было всего ничего, но для нее эти считанные минуты как будто растянулись, и все это долгое время она остро чувствовала присутствие шагающего рядом с ней мужчины, такого большого и сильного.

Раза два она хотела было что-то сказать, но удержалась, боясь сморозить какую-нибудь глупость.

У входа в галерею она, остановившись, поблагодарила за ланч, но Никос, к ее удивлению, проследовал за ней.

– Ты, наверное, забыла – я же пришел по делу, – пояснил он. – Я хотел выписать чек и договориться, когда прислать за картиной, но нас отвлекли.

Все это не потребовало мною времени, и вскоре Мишель проводила Никоса до дверей.

– Что у нас тут такое? – с любопытством спросил Эмилио, показывая на пакеты, как только они остались вдвоем.

– Так, кое-что. – Мишель протянула ему пакет из булочной: – Это тебе.

Эмилио прыснул, и Мишель поняла, что все ее ухищрения разгаданы.

– Значит, решила поиграть немножко у него на нервах?

– Чуть-чуть, – сказала она, и Эмилио с улыбкой покачал головой:

– Вижу, сегодня вечером скучно не будет. Мишель улыбнулась в ответ и пошла к офису.

Дело шло к шести часам, когда она поставила автомобиль на обычном месте, поднялась на лифте и вошла в свою квартиру.

На автоответчике телефона светился огонек. Мишель нажала кнопку, и послышался голос Джереми, умоляющий позвонить ему. Она подождала, пока он кончит говорить, и стерла запись.

Судя по всему, Джереми считал, что у него есть какие-то права на нее, и не собирался от них отказывайся. Это вызывало у Мишель беспокойство. Она постояла в раздумье у телефона. Неужели она дала ему повод думать, что между ними может быть что-то большее, чем просто дружеские отношения?

Мишель бросила взгляд на часы. Через полчаса подъедет Никос, они договорились, что она будет ждать ею внизу. Надо быстренько принять душ и одеться.

Она появилась в холле в ту самую минуту, когда «БМВ» Никоса затормозил на площадке перед подъездом, и не успел он вылезти из машины, как она была уже рядом с ним.

Он мельком отметил про себя ее решительно вздернутый подбородок, холодное выражение лица и еле удержался от улыбки при взгляде на гладко зачесанные и собранные в высокую прическу волосы. Макияж был нанесен очень умело, выделяя глаза и мягкий изгиб губ.

На Мишель было классическое маленькое черное платье с глубоким вырезом и коротенькими рукавчиками. Подол платья доходил лишь до середины бедер, что вместе с черными лодочками на шпильках подчеркивало длину ее ног.

Все вместе создавало изысканный образ молодой, знающей себе цену женщины.

Мишель скользнула на пассажирское сиденье и одарила Никоса вместо приветствия легкой улыбкой.

Он выглядел спокойным и расслабившимся, и она с надеждой подумала, что ее не слишком будут мучить угрызения совести из-за того, что она обманывает отца и мать.

Автомобиль миновал подъездную дорогу и, повернув два раза, выехал на автостраду.

– Отсчет времени пошел. Десять минут.

– Нет, – возразил Никос. – Отсчет начнется, когда мы захватим Саску из гостиницы.

Он остановил машину у входа в гостиницу «Мариотт».

– Я быстро.

Мишель проследила взглядом, как он прошел сквозь стеклянные автоматические двери, пересек просторный холл и остановился у кресла, с которого поднялась высокая элегантная женщина.

Нет, красивой ее не назовешь, но что-то в ней есть, решила Мишель, когда Никос подвел Саску к машине.

Мишель ожидала встретить убитую горем несчастную вдову, а вместо этого в машину села веселая, жизнерадостная молодая женщина, которая без умолку болтала все десять минут, пока они ехали к Соврин-Айлендз – семи искусственным островам, на которые можно попасть с материка по большому мосту.

В доме Шанталь и Этьена Жерар, трехэтажном строении современной архитектуры, два этажа были целиком отведены для приемов и развлечений.

По обе стороны подъездной дороги стояли машины, и Мишель внутренне поежилась, входя в дом под руку с Никосом. Только сейчас до нее дошло со всей ясностью, какую роль ей предстоит играть и сколько придется изворачиваться и обманывать.

Словно почувствовав ее состояние, Никос взял Мишель за руку, переплетя ее пальцы со своими, и взглянул на нее с ласковой улыбкой, от которой сердце ее обмерло и потом застучало часто-часто.

О, Господи, во что она ввязалась и ради чего?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Никос, Саска, как я рада вас видеть! – Лицо Шанталь, гостеприимной хозяйки, сияло истинным восторгом. Она наклонилась к Мишель, и они коснулись щеки друг друга. – Дорогая, как хорошо, что ты все-таки приехала!

«Своих», о которых говорила мать, оказалось больше тридцати человек. Мишель сосчитала гостей, когда Шанталь, проведя ее, Никоса и Саску через весь дом, вывела их наконец на обширную террасу, выходящую на широкий канал.

Между гостями сновали официанты, предлагая напитки и закуски. Церемония представления и приветствий прошла без сучка, без задоринки, с естественностью, выработанной долгой практикой.

Время от времени Мишель чувствовала, как сжимаются пальцы Никоса, и пару раз попыталась высвободить руку, но безуспешно.

При виде Антонии и Эмерсона Бейтсон-Берроуз у Мишель екнуло сердце: а вдруг Джереми тоже заявится?

– Вы с Никосом давно знакомы? – как бы между прочим спросила Саска.

К чему она клонит? Ведь Никос наверняка рассказывал о ней.

– Мы познакомились, когда она училась в Париже, – ответил он за Мишель, и она посмотрела на него, недовольно сморщив нос.

– Ну, дорогой, – с лукавой укоризной проговорила она, – я сама могу ответить, если меня спрашивают. – Мишель повернулась к Саске и мечтательно закатила глаза: – Это было на вечеринке. – Почему бы немножко ему не помочь? – Пять лет назад. Да, как раз столько. Я тогда была новоиспеченным бакалавром по искусствоведению, вот мои родители и решили, что неплохо бы мне поучиться годик в Сорбонне. – Мишель пожала плечами. – Нагрузка была просто ужасная, ну, да вы сами это знаете. Ну вот, друзья и вытащили меня на вечеринку. Там я и встретила Никоса.

В глазах Саски зажглись лукавые искорки:

– И он был один?

– Нет, конечно. – А это, оказывается, даже забавно – мешать факты с выдумкой. – Он пришел с потрясающей блондинкой.

– И тут увидел вас – и все, пропал…

– Можно сказать и так, – вмешался Никос, поднося руку Мишель к своим губам. Она почувствовала, как он слегка прикусил ее пальцы зубами, словно предупреждая: мол, не зарывайся.

Но Мишель и не подумала его слушаться.

– Но он вел себя очень прилично и старался ничем себя не выдать. – Мишель встретилась взглядом с Никосом и с некоторым вызовом обратилась к нему – пусть-ка попробует возразить: – Правда, дорогой?

– Так было только при первой встрече.

Он явно намекал на то, что было известно только ей и ему.

– Мишель! Никос!

Это было такое облегчение – увидеть приближающегося к ним Эмилио. Мишель от всей души улыбнулась ему, а Никос представил Саску.

– Приятный вечер, – заметил Эмилио, обращаясь к темноволосой вдове. – Вы здесь на отдыхе?

– Да. Никос пригласил меня отдохнуть на пару недель.

– Может, как-нибудь на днях поужинаем вместе? Например, во вторник?

«Куда это Эмилио так спешит?» – подумала Мишель, наблюдая за Саской, которая неопределенно пожала плечами.

– А Никос и Мишель смогут прийти? – вдруг спросила Саска.

О-о. Вчетвером? А вторник-то завтра!

– Мы с удовольствием, правда? – промурлыкал Никос.

Мишель так и подмывало сказать «нет», но это прозвучало бы грубо.

– С удовольствием, – пробормотала она. При первой же возможности надо поговорить с Никосом: как часто, предполагает он, будут происходить такие вот встречи?

Мишель глотнула шампанского и взяла с подноса тартинку с рыбой. Последний раз она ела за ланчем, да и то чуть-чуть.

– Какой прекрасный вид, – проговорила Саска, глядя на канал. – Никос, ты должен рассказать мне об этих островах.

– Своди Саску на мол, оттуда все очень хорошо видно. – Мишель обратилась к Никосу, со злорадством наблюдая, как меняется на глазах выражение его лица. Ну, конечно, это же не вписывается в его планы.

– Мишель лучше меня знает эти места, она тебе все покажет и расскажет, – вывернулся он.

Да, ловкий ход, вне всякого сомнения. И не откажешься, если не хочешь выглядеть невежливой. От бассейна, располагавшегося у самого дома, к воде сбегали уступами по склону три лужайки. Здесь было все – широкие бетонные ступени, по которым можно было сойти вниз, декоративные горки, большой фонтан, обсаженные цветами дорожки, пересекавшие широкое зеленое пространство.

Мишель шла впереди и остановилась на самом конце мола.

– То, что прямо перед нами, – это Южный Стрэдброук-Айленд. За ним Тихий океан.

Саска вытянула шею.

– А вон те островки?

– Они искусственные. Насыпные. Все они соединены между собой мостами. Очень удобно, правда?

Саска несколько минут стояла молча.

– Никос – прекрасный друг, – неожиданно проговорила она доверительным тоном. – Мы знакомы с ним с давних времен.

Мишель не стала притворяться, будто не понимает, что к чему.

– Наверное, вы не просто так заговорили об этом, а с какой-то целью?

– Мне кажется странным, что он никогда о вас не упоминал.

Мишель охватило такое ощущение, словно она случайно ступила на минное поле.

– Ну, вы же знаете, что Никос бывает по делам в разных городах Европы, – принялась она логически объяснять то, что не поддавалось никакой логике. – Мы с ним встретились незадолго до моего возвращения в Австралию. А приехав сюда, я с головой погрузилась в работу, связанную с искусством. – Ну вот, маленькое дополнение для придания правдоподобия всему сказанному.

– А сейчас? – не унималась Саска. – Как я поняла, вы только недавно снова встретились. Это так?

– Да.

– Вы любите его?

«Думай, – приказала себе Мишель. – Ты не можешь сказать нет».

– Я к нему неравнодушна, – выдавила она, потом добавила для пущего эффекта: – Очень-очень. – Да не обрушатся небеса на ее голову за эту ложь!

– И я тоже, – сказала вдова.

– К чему вы ведете? Мечи наголо на рассвете и бой не на жизнь, а на смерть?

Саска хмыкнула и расхохоталась, сделавшись необыкновенно привлекательной.

– А вы мне нравитесь, – проговорила она сквозь смех.

– Не надо, – пробормотала Мишель. – Это ни к чему.

– Честно говоря, – продолжала Саска, – мне кажется, вы очень подходите Никосу. – Она на мгновение умолкла. – Но между прочим, я тоже. У нас с ним общий круг знакомств, общие интересы, общие друзья. Я очень горюю по своему мужу, но обнаружила, что мне совсем не хочется быть одной. Вы меня понимаете?

– Понимаю. Только, мне кажется, вы упустили из виду самое главное.

Изогнутые брови Саски поползли вверх.

– Неужели?

– Вы забыли про Никоса. Ведь выбор за ним, не так ли?

– Естественно.

Хорошая вещь – откровенность.

– Ну ладно, мы, кажется, обо всем поговорили. Может, вернемся обратно?

– Давайте, – отозвалась Саска.

Вечер стоял тихий, было еще светло, но по тому, как тени становились все длиннее и длиннее, можно было понять, что скоро стемнеет. Краски теряли свою дневную густоту, и вода, ярко-синяя в солнечных лучах, словно покрывалась на глазах серой пленкой.

В саду зажглись многочисленные фонари, которые вместе с иллюминированными колоннами по периметру бассейна ярко освещали террасу и пространство вокруг.

Никос, увидев приближающихся женщин, с улыбкой шагнул им навстречу. Улыбка как будто была обращена к обеим, но рука его легла на талию Мишель и тут же принялась легко скользить вниз-вверх по спине.

Мишель словно пронзило током, и она еле удержалась на ногах. А он наклонился к ней, коснувшись губами ее уха. До нее с трудом дошло, что он предлагает ей поесть, в его руке тарелка.

Ошеломленно глядя перед собой, она вдруг заметила Джереми, и проснувшийся было аппетит мгновенно пропал.

– Я думал, ты голодна.

– Не очень. Может, дашь мне чего-нибудь попить?

– Шампанское подойдет?

Она колебалась не более пяти секунд.

– Хорошо.

Лучше бы что-нибудь другое, но ничего, она будет пить понемножку, а потом перейдет на минеральную воду.

– А тебе, Саска?

Никосу достаточно было сделать знак официанту, чтобы перед ними почти мгновенно появился поднос с бокалами.

Мишель скосила глаза на Никоса. На что способен этот человек, если даст волю своей природе?

В этот момент он посмотрел на нее, и она не смогла отвести взгляд, так и застыла, глядя на него широко открытыми глазами и почти не дыша. Потом его губы сложились в ленивую усмешку: мол, он все понимает и знает все наперед.

Мишель захотелось побыть немного одной. Прекрасно, она якобы хочет привести себя в порядок.

– Прошу прощения. – Она протянула свой бокал Никосу. – Я скоро вернусь.

По дороге она несколько раз останавливалась, обмениваясь любезностями с гостями своих родителей. Войдя в дом, она увидела, что у туалетной комнаты переминаются в ожидании две женщины, и, пройдя мимо, пошла по лестнице на третий этаж, где располагались апартаменты родителей и целых пять гостевых комнат со всеми удобствами.

Мишель решила воспользоваться одной из них. В ванной она поправила прическу и подкрасила губы, а затем вернулась в спальню, рассеянно глядя по сторонам, направилась к выходу и… вздрогнула от неожиданности, увидев Джереми, который стоял в дверях, опершись о косяк.

– Это личные апартаменты моих родителей, – проговорила Мишель, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Она надеялась, что Джереми посторонится и пропустит ее, и сделала шаг вперед, однако он не двинулся с места. Пришлось остановиться.

– Джереми, ты загораживаешь мне дорогу. Она испугалась. На всем этаже никого не было, кроме того, здесь имелась хорошая звукоизоляция, и шум с террасы практически не доходил. Даже если она закричит, вряд ли кто ее услышит.

Мишель шагнула к двери, Джереми схватил ее за руку.

– Выходит, я был недостаточно хорош, да? – Голос звучал спокойно, но это ничего не значило.

– Наши отцы сотрудничают друг с другом, – осторожно проговорила Мишель. – Наши родители из одного круга. А мы с тобой были друзьями, – добавила она.

– По-твоему, только друзьями?

– По-моему, да. – «Надо быть настороже», – подумала Мишель, глядя на потемневшее лицо Джереми. – Мне очень жаль, если ты подумал, что это нечто большее, чем дружба.

– Если б в тот вечер не заявился Никос… – Джереми умолк.

Несколько мгновений в комнате стояла тишина.

– От этого ничего бы не изменилось, – сказала Мишель.

– Неправда! – выкрикнул Джереми. – Давай попробуем еще раз.

Ни за что на свете. Мишель решила отмолчаться.

– Мишель! – в этом страстном крике звучало отчаяние. И злость.

– Чего ты хочешь добиться, удерживая меня здесь? – Надо все время говорить, не умолкая. И молить Бога, чтобы кто-нибудь… чтобы Никос спохватился, почему ее так долго нет, и пошел узнать, в чем дело.

– Ты уже спала с ним? – криво усмехаясь, спросил Джереми.

– Ты не имеешь права меня об этом спрашивать.

– Ах ты змея! Не имею, так заимею. – Джереми больно схватил ее и с силой дернул на себя.

Это длилось несколько секунд, прежде чем Мишель, оправившись от замешательства, замахнулась, чтобы ударить его в нос, однако он успел увернуться, и удар пришелся ему по щеке.

– Интересно, захочет ли тебя Никос, когда узнает, что я поимел тебя первый. Очень сомневаюсь, – издевательским тоном проговорил Джереми…

Но в следующее мгновение она была свободна, а он со стоном повалился на ковер.

– Ничего у тебя не выйдет, – ледяным тоном произнес Никос. – Тебе немедленно будет выдано предписание держаться от Мишель на расстоянии, и если только ты его нарушишь, сразу же будешь арестован и сядешь на скамью подсудимых.

Никос бросил сочувственный взгляд на Мишель и нахмурился, увидев ее осунувшееся лицо и дрожащие руки, которыми она поправляла волосы.

– Вы не можете меня арестовать, – прорычал Джереми, поднимаясь на ноги.

– Заткнись. – Это было произнесено таким бешеным, сиплым голосом, что Мишель вздрогнула.

– Мой отец…

– Ему не хватит денег, чтобы вытащить тебя на этот раз. Попытка изнасилования – это не шутки.

Джереми побагровел.

– Я до нее не дотронулся, – прохрипел он. Никос схватил его за рукав. – Что ты делаешь?

– Держу, чтобы не удрал, пока Мишель позовет твоих родителей.

– Все можно уладить. – Джереми посмотрел на Мишель. – Мой отец заплатит твоему.

– Ну нет, на этот раз не выйдет, – решительным тоном заявил Никос.

– Только мать не приводи! – закричал, срываясь на визг, Джереми, когда Мишель пошла к выходу. – Она не поймет.

– Наверное, ей пора понять, – жестко сказал Никос.

– Мишель, не надо! – продолжал кричать Джереми. – Я сделаю все, что ты захочешь. Обещаю!

– Есть два пути. Или Мишель приглашает твоих родителей и они уводят тебя отсюда без шума, или я тебя стащу на террасу на всеобщее обозрение. Выбирай, – оборвал его Никос.

Мишель пошла вниз по ступенькам, то и дело нервно поправляя волосы подрагивающей рукой. Возбуждение начало спадать, и она, чтобы успокоиться окончательно, на мгновение остановилась и глубоко вздохнула.

* * *

Последовавшую сцену Мишель предпочла бы не видеть вовсе. Одно дело – родительская любовь, и совсем другое – слепое материнское обожание.

Никос резко прервал попытки Эмерсона заплатить и потребовал, чтобы он и Антония немедленно увезли своего сына.

Как раз в этот момент появилась Шанталь, которая в один миг уловила своим зорким взглядом, что здесь творится что-то неладное, и потребовала объяснений.

– Джереми немножко перепил, – смущенно пояснил Эмерсон. – Мы увозим его домой.

Как только они остались одни, Шанталь вопросительно взглянула на Никоса, потом на Мишель.

– Кто-нибудь скажет мне, наконец, что здесь произошло?

Мишель молчала.

– Ты, Никос?

– Джереми никак не может смириться с тем, что мы с Мишель встречаемся, – хмуро произнес тот. – Он напал на нее вчера вечером, когда она возвращалась из галереи, а сегодня пошел еще дальше.