Текст книги "Эссенция пустоты (СИ)"

Автор книги: Хелег Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Плавание продолжалось уже трое суток, и пока без происшествий. Селах, как и обещал, собрал самых матёрых пиратов и наёмников, каких удалось отыскать в Расторуме за два дня. Услыхав про Солнечное сокровище, многие из них засомневались, но ситуацию спасла репутация Селаха – каждый знал, что этот пират за туманом не гоняется. Так что теперь на сравнительно небольшом «Спруте» к Солнечному архипелагу плыла почти сотня отъявленных головорезов, опасных даже по отдельности, а вместе и вовсе представлявших собой грозную силу.

Рэн покосился на происходящее на палубе – матросы, управляясь с такелажем, горланили одну из своих любимых песен, за последние трое суток пуэри слышал её по меньшей мере десяток раз. Те, кто не входил в основную команду, занимались своими делами: одни чистили оружие или тренировались, другие валялись в трюме, третьи просто слонялись без дела по кораблю. В первый день кто-то из новоприбывших затеял было игру в кости, но Селах быстро объяснил игрокам, что на «Спруте» не играют. Судя по всему, на судне также существовал сухой закон, потому что пуэри, вопреки собственным ожиданиям, так и не увидел ни одного пьяного, а запас рома в трюме оставался в неприкосновенности. Очевидно, капитан опасался, что подобные развлечения подогреют и без того накалённую атмосферу, а потому старался свести к минимуму все разногласия, способные пустить под откос всю затею.

И правильно делал. Рэну пару раз пришлось избегать стычек с наёмниками, впадающих в ярость даже от косого взгляда – и это при условии, что карту якобы знал только он! Поначалу пуэри пытался ненавязчиво объяснить, что для ссор сейчас не время, но довольно быстро убедился, что это бесполезно, а потому решил просто помалкивать и уклоняться от открытого противостояния. Он прекрасно понимал, что любое неосторожное слово, движение или отсвет от анимы – и его личину раскроют. А этого допускать было нельзя.

Уловив рядом с собой движение, Рэн поспешил вернуться к образу вора.

– Первый раз на корабле?

Тхенда обернулся к заговорившему. Молодой пират в грязной чёрной бандане присел на фальшборт, жуя ещё не успевший очерстветь хлеб.

– Ага.

Парень в бандане немного отличался от остальных – то ли тем, что был гладко выбрит, то ли худощавым телосложением, нетипичным для привыкших к физическому труду пиратов – пуэри так и не понял. Но вёл себя его новый знакомец вполне дружелюбно – даже протянул хлеб:

– Будешь?

– Не, я пообедал, – Тхенда снова повернулся к морю.

Молодой пират пожал плечами и снова откусил от булки.

– Что, тошнит? Смотри, морская болезнь – не шутка. Я как-то плавал с таном Вильярдом, везли его знакомца из Кан-Терна. Так тот блевал дальше, чем видел. Всю неделю. Чуть не помер, бедолага.

Тхенда снова повернулся к собеседнику и встретился с острым взглядом зелёных глаз. Пират, внимательно вглядевшись в лицо вора, даже перестал жевать на какое-то время:

– Да нет, не похож ты на болезного. Я – Эхел, – парень вдруг протянул пуэри узкую ладонь.

Выдержав паузу, чтобы показать своё недоверие, Рэн пожал её:

– Тхенда.

– Да уж знаю, – усмехнулся Эхел. – На «Спруте» ты теперь самый знаменитый. На тебя все косятся.

– Потому что я – не моряк?

– Ага, а ещё потому, что ты первый, кто нашёл карту Солнечного сокровища. Ловко ты обставил Селаха! Мало кому это удаётся. Я бы даже сказал – никому из ныне живущих.

Тхенда пожал плечами, давая понять, что с ним тоже шутки плохи. Эхел помолчал какое-то время, не сводя взгляда с невозмутимого лица собеседника, и вдруг выдал:

– Ты же понимаешь, что как только мы доберёмся до сокровища, тебе воткнут нож под лопатку?

Пуэри тайком огляделся, чтобы убедиться, что больше никто их не слышит и повернулся к пирату:

– И как знать, не будет ли это твой нож.

Эхел нисколько не смутился откровенности вора, хлопнув себя по поясу.

– Не-е-е, у меня сабли. Да и не стал бы я так прямо говорить тебе, если бы замышлял что-то такое. Бойся лучше тех, кто об этом помалкивает.

– И многие об этом помалкивают? – Тхенда с прищуром улыбнулся.

– Да все. Все знают, что ты отправишься под пирс, стоит нам увидеть сокровище.

– Если там будет пирс, – ещё одна улыбка.

Эхел, закинув в рот последний кусок, задумчиво прожевал его и перегнулся через борт, чтобы отряхнуть руки, ничуть не побоявшись при этом выпасть наружу. Очевидно, он что-то задумал, но переходить к главному не торопился, Рэн почти не сомневался – вся откровенность этого паренька была как-то связана с собственным планом. Слишком уж хитро смотрел на него пират.

– У тебя всяко есть задумки, как обогатиться и при этом остаться в живых, – Эхел говорил в голос, но так, чтобы никто из снующих по палубе матросов не понял ни слова. – Это значит, что Селах снова разочаруется.

– У меня есть ещё один козырь, чтобы вынудить его соблюсти договор, – не стал отпираться Тхенда, решив сказать часть правды. – Но не более того.

– Ха, думаешь, я в это поверю? Ты хитёр, как королева ундин, и своего не упустишь, точно. Тут три варианта, – Эхел начал загибать пальцы. – Первый – ты считаешь, что Селах – человек слова. Но этот вариант мы только что отмели. Более гнилого пирата Южное море ещё не знало. Второй – карта была фальшивкой, и плывём мы вовсе не за сокровищем. Третий – ты умолчал о чём-то важном, что помешает Селаху тебя убить. А может, ты всё собираешься обставить так, что мы все там поляжем, а ты преспокойно заберёшь сокровище себе. Какой тебе больше нравится?

Нужно было отдать парню должное – соображал он неплохо. Рэн продолжал сохранять спокойное выражение лица, но чувствовал, что именно сейчас решается, доплывёт ли он до Солнечного Архипелага. Эхел благодаря своим догадкам в один момент стал опаснее сотни головорезов, и ему это не нравилось.

«Нужно срочно что-то делать».

– Белиберду какую-то несёшь, – отвернулся он, намереваясь уйти, но молодой пират ловко обежал его, преградив путь.

– Да не торопись ты так, – голос Эхела понизился, а глаза опасно сверкнули. – Я ведь могу с этими вариантами и к Селаху пойти. Давай-ка поговорим.

– Чего тебе надо от меня? – Тхенда скрестил руки на груди.

– Долю, чего ж ещё, – пират обнажил ряд ровных зубов.

– И как ты её получишь, гений? – в свою очередь усмехнулся вор. – Откуда тебе знать, что я тебя не обману?

Улыбка Эхела тут же увяла. Видимо, так далеко он не загадывал.

«Умный, молодой и нетерпеливый».

– У меня чуйка отличная, – бросил пират уже с меньшей уверенностью.

Кажется, теперь он понял, что у него осталось два выхода: сделать вид, что этого разговора не было, либо всё же рассказать о нём капитану. Рэну нужно было лишь склонить его к нужному решению.

– Послушай-ка, – сказал Тхенда устами пуэри, – ты, вроде, смышлёный парень. Напоминаешь мне меня несколько лет назад. Мой тебе совет – не суйся в то, чего не понимаешь. Селах не глупее тебя, он уж точно с меня глаз не спустит, как только мы сойдём на берег. Если хочешь получить добычу, советую тебе делать так же. Но ещё лучше – не лезь ко мне и не присоединяйся к остальным, когда они захотят меня убить. Не тронешь меня – останешься жив. По рукам?

Он протянул пирату руку, присовокупив к этому жесту одну из дружелюбнейших своих улыбок.

Эхел напряжённо переводил взгляд с ладони вора на его лицо, не решаясь на рукопожатие. Пират явно взглянул на Тхенду по-новому и теперь думал – а не псих ли этот парень? Ну какой человек в здравом уме станет утверждать, что в одиночку справится с несколькими десятками пиратов?

– Э, да ты блефуешь, – наконец догадался он и чуть расслабился. – Думаешь, блеф тебя спасёт от клинков?

– Ну, ты чуть не купился, – Тхенда пожал плечами, снова поворачиваясь к пирату боком. – Ради куска Солнечного сокровища стоит рискнуть. Блеф уже не раз спасал мою шкуру.

Боковым зрением он видел, что Эхел продолжает смотреть на него с сомнением, взвешивая всё услышанное. Если он поверит в версию с блефом, то наверняка примкнёт к остальным, и тогда на одну угрозу для Рэна станет больше. И всё же это лучше, чем рассказывать ему всю правду.

– Дурак, – фыркнул Эхел, снова садясь на перекладину. – Я думал, ты умнее.

– Прости, что разочаровал, – Тхенда виновато развёл руками. – Но звон золотишка для всех звучит привлекательно. На что только ради него не пойдёшь, верно? – он озорно подмигнул молодому пирату, но тот в ответ лишь снова фыркнул.

– О чём это вы, соплячьё, тут лясы точите? – к ним подошёл здоровенный бородатый детина с повязкой на глазу.

Его Рэн уже знал – Пархат, ещё один капитан пиратов, присоединившийся к экспедиции с частью своей команды. Матросы поговаривали, что у Пархата с Селахом на берегу вышел небольшой спор, едва не закончившийся поножовщиной. Не сошлись они в том, на чьём корабле плыть, но в итоге Селах заявил, что раз карта (то есть, Тхенда) у него, то его и корабль, а если нет, то пусть Пархат вместе со своими ребятами возвращается на свою «шлюпку». Пархат, не имея возможности переманить вора на свою сторону, нехотя уступил. Селах позволил ему взять с собой только десяток людей, но зато немного увеличил их доли – чтобы ни у кого не возникло желания пересмотреть проценты после того, как сокровище будет найдено. Наверное, говорили матросы, он и вовсе не стал бы рисковать и рассказывать Пархату об экспедиции, но так вышло, что иные кандидатуры кончились, а людей собралось маловато.

– Чего задумали? – рявкнул второй капитан, не получив ответа. – А ну признавайтесь, черепашьи выкормыши!

– И тебе здравия, Пархат, – отозвался Эхел, не скрывая неприязни. – Мы тут как раз обсуждали смелость нашего провожатого, – он ткнул пальцем в Тхенду.

Капитан перевёл полный подозрительности взгляд на вора и сплюнул через щель в зубах.

– Тоже мне, смельчак. На месте Селаха я бы тебя в клетку посадил, как попугая. Как раз до тех пор, пока мы не найдём сокровище. А потом – за борт.

– Не будь таким жадным, – сказал Тхенда. – Я честно отрабатываю свою долю.

– Честно? – Пархат приблизился к вору вплотную, нависнув над тем и глядя ему в глаза. Его голос вдруг стал тихим и вкрадчивым, а лицо, напротив, напряглось, превратившись в маску. – Ты понимаешь, куда попал, кишка? Мы, пираты, не ведём дел с сухопутными крысами. Не сообрази ты сжечь карту, в твоей черепушке уже поселились бы крабы. Так что не зли меня, или я чуток тебя подрихтую.

С этими словами он медленно поднял руку и ткнул Тхенду в грудь – одним пальцем, но довольно сильно, рассчитывая заставить вора отшатнуться.

Но ему не удалось сдвинуть авантюриста ни на палец, словно тот был прикрученной к палубе статуей. Тхенда же продолжал спокойно смотреть на капитана пиратов, что и привело последнего в бешенство. Пархат, оскалившись, с размаху толкнул вора обеими руками, но с тем же успехом, что и в прошлый раз – сам он отшатнулся сильнее. В глазах пирата мелькнуло смятение, он быстро окинул взглядом худую фигуру Тхенды, решительно не понимая, как может человек в полтора раза легче его выдержать такой толчок.

Не давая ему опомниться, вор заговорил:

– Не будем ссориться. Я не заставляю никого вести со мной дел – вы сами согласились. Я мог бы обратиться и к другим капитанам. Так что теперь уже не позорься и не маши кулаками. А свои угрозы засунь-ка себе в глотку, пока я сам этого не сделал.

С этими словами он протянул руку и коротко, без размаха, толкнул пирата ладонью. Тот, неожиданно для самого себя, непроизвольно сделал два шага назад, чтобы удержать равновесие и снова едва не взорвался, но что-то удержало его на месте. Рэн догадывался, что. Он не нашёл ничего лучше, чем сымитировать реакцию Энормиса, которому порой было достаточно одного взгляда, чтобы охладить пыл собеседника. А теперь пуэри вместо того, чтобы вести себя с чародеем осторожнее, сам поступил как он.

Оправившись от удивления, Пархат ещё раз окинул Тхенду взглядом и усмехнулся. Однако его взгляд не предвещал тому ничего хорошего.

– Хорошенько запомни моё лицо, вор, – процедил он. – Оно будет последним, которое ты увидишь в этой жизни.

Оставив за собой последнее слово, Пархат ещё раз сплюнул и удалился в каюту капитана.

Тхенда повернулся к Эхелу:

– Видишь, блеф работает.

Парень в чёрной бандане опять смотрел на вора по-новому, на этот раз сомнение в его взгляде мешалось с уважением.

– Работает, ага. Он теперь не успокоится, пока не прирежет тебя.

– Ещё посмотрим, кто кого.

– Ты что, совсем его не боишься?

Рэн внимательно посмотрел на Эхела и уже без показного равнодушия ответил:

– Я встречал людей и пострашнее.

– Как ты сделал это? – спросил пират. – Как устоял?

Тхенда улыбнулся:

– Всего лишь небольшая хитрость.

Спокойное плавание без происшествий закончилось в тот же день. Когда тени мачт стали вдвое длиннее самих мачт, сидящий на марсе дозорный завопил, что видит шторм по левому борту. Совсем скоро огромное тёмное пятно стало видно и с палубы: грозовой фронт надвигался неравномерно, выпуская перед собой языки иссиня-чёрных туч. Ветер усилился, стал порывистым. Корабль то и дело накренялся от мощных шквалов, налетающих то с одного борта, то с другого.

Вышедший из своей каюты Селах чертыхнулся и сам встал у штурвала, выправив курс в сторону от направления шторма. Но это не помогло – тучи шли точно вслед за кораблём, быстро приближаясь, и даже поверни корабль к северу, его всё равно накрыло бы широкое крыло надвигающегося ненастья. Посреди черноты то и дело вспыхивали зарницы, а через несколько секунд плавателей настигал грохот, который становился с каждой вспышкой всё громче и громче.

– Клянусь всеми морями, вот так невезенье! – рычал капитан. – Шевелитесь, устрицы! Зарифить брамселя! Задраить трюмы! Идём по волне!

Рэн, крепко вцепившийся в один из канатов, наблюдал за поднявшейся на палубе неразберихой: матросы сновали туда-сюда и делали массу вещей для пуэри непонятных, но управлялись с такелажем даже на его дилетантский взгляд очень ловко и быстро. На какое-то время капитану удалось уменьшить качку и даже встать на волну, но следующий шквал так накренил судно, что едва не положил его набок. Рэн едва удержался, когда «Спрут» стал валиться в огромную яму, образованную двумя волнами. Через борт хлестнула вода, и пуэри на секунду показалось, что она смыла всё, что было на палубе.

Стемнело – это плотные тучи закрыли собой заходящее солнце, ещё через минуту резко, словно прорвав дамбу, хлестнул ливень. Крупные холодные капли били точно градинки, но моряки этого словно и не замечали: каждый продолжал делать то, что велит капитан.

К Селаху, цепляясь за всё, что можно, подбежал Пархат, Рэн находился в нескольких шагах от штурвала, поэтому отчётливо услышал его крик:

– Ураган слишком силён, нас опрокинет! Надо уходить в дрейф!

– На своём корабле будешь командовать! – огрызнулся в ответ капитан «Спрута». – Я сам знаю, что делать!

– Не будь тупицей! Если не опрокинет, так мачты переломает!

В их перебранку вклинился невесть каким образом удержавшийся на марсе дозорный:

– Вал по левому борту!

Селах тут же крутанул руль влево до упора, корабль, переваливаясь на волнах, едва успел повернуться к опасности, и волна вскинула его нос к небесам. Некоторые матросы, не удержавшись на местах, покатились по скользкой палубе к корме, Рэн видел, как один из них, вращаясь в воздухе точно игрушечный, вылетел за борт и скрылся в пучине. Взлетев на вершину вала, «Спрут» тут же клюнул носом вниз, и те, кто не успел схватиться хоть за что-нибудь, на этот раз покатились вперёд.

– Зарифить марселя! – крикнул Селах и снова крутанул руль, выполняя очередной манёвр.

Больше Рэн за происходящим на палубе не следил, потому что его снова захлестнула волна, едва не утянув за собой. Вода была повсюду: на борту, за бортом, в воздухе, в небе, на суше казавшийся большим корабль швыряло из стороны в сторону, точно былинку. Судорожно вцепившись в канат, пуэри в смятении подумал, что более наглядной демонстрации мощи стихии нельзя и представить. Она властвовала здесь безраздельно, величественная, могучая, бессмертная. Рэн словно наяву увидел, как их корабль маленькой точкой перемещается по необозримому простору моря, способному поглотить горстку наглецов в один миг, постепенно подчиняющие себе природу люди оказались здесь беззащитнее котят и могли уповать лишь на то, что стихия не станет карать их за вторжение.

Однако весь страх пуэри показался ему ничтожным, когда почти над самым его ухом один из пиратов надрывно завопил:

– ЛЕВИАФАН!!!

Взгляд Рэна сам собой метнулся туда, куда указывал выпучивший глаза мужчина. Там, за пеленой ливня, он увидел нечто, чему не мог дать описания. Несколько изгибов непроницаемой черноты, лентой вьющейся меж неспокойных поверхностей моря и туч. Оно двигалось, плохо различимое из-за расстояния, но даже на таком отдалении змей казался настоящим колоссом. Вот чёрная лента окунулась в море одним концом и начала втягиваться туда, как раз в этот миг неподалёку сверкнула молния, на краткий миг придав титанической фигуре объём – и Рэн зажмурился от ужаса. В воздухе пронёсся отдалённый рокот, который пуэри принял за раскат грома, но когда он открыл глаза, левиафан уже исчез. Лишь море вокруг корабля стало похожим на молоко, покрывшись пеной от звука, который испустил змей под водой.

Он вынырнул в сотне саженей от «Спрута», подняв волну, которая, докатившись до корабля, едва снова его не перевернула. Чешуйчатое тело длиной в добрую версту взмыло вверх, изгибаясь, свиваясь в кольца – словно гигантское чёрное кружево сплеталось в воздухе. Миллионы чешуек поблёскивали от воды, облака брызг окутывали тело змея со всех сторон. Совсем скоро голова левиафана исчезла в тучах, а вслед за ней и всё его необъятное тело пропало в высоте, оставив в небе рваный след.

Сверкнувшая неподалёку молния вывела всех из оцепенения. Рэн с трудом заставил себя поверить, что все они ещё живы, и что нужно продолжать бороться, хотя в сравнении с увиденным шторм показался ему сущей ерундой. Очевидно, на остальных встреча с левиафаном подействовала аналогично, потому что люди забегали по палубе ещё быстрее, чем раньше.

Змей появился ещё раз, но уже далеко – ему явно не было дела до мелкой посудины, старательно маневрирующей среди вздымающихся волн. Казалось, он развлекался, играл с бушующей стихией, словно шторм был его привычным спутником и лучшим другом – и левиафан следовал туда, куда двигалась буря.

Ненастье утихло только через несколько часов. Только тогда пираты наконец вздохнули спокойно. Корабль и его пассажиров изрядно потрепало: бизань-мачта обломилась почти у основания, два паруса изорвало в клочья, двое матросов погибли на палубе, ещё четверых попросту недосчитались, раненых разной степени потрёпанности набралась ровно дюжина. Но главным всё же было то, что корабль остался на плаву, и путешествие продолжалось.

Пошлые шуточки и гогот временно прекратились. Все старательно приводили в порядок себя и «Спрута»: возвели временную мачту на замену сломанной, заменили порванные паруса, отремонтировали испорченную часть рангоута – и корабль пошёл с почти прежней скоростью. Трупы, не церемонясь, выбросили за борт. Раненых разместили в трюме, выдав особо пострадавшим по бутыли рома, для анестезии. Всё это производилось с будничностью, которая сначала несколько удивила Рэна. Однако, поразмыслив, он понял, что морской шторм и впрямь мог удивить только того, кто никогда в него не попадал, а вот для моряков борьба с морем давно превратилась в рутину.

Совсем другое дело – левиафан. После встречи с ним пираты стали намного чаще озираться по сторонам и старались не говорить о змее, а если уж заговаривали, то только шёпотом, чтобы снова не накликать беду. Из таких перешёптываний пуэри услышал немало историй, связанных с Морским Дьяволом, и каждая из них после реальной встречи с этим чудовищем, бесспорно, нагоняла жути. Рэн смутно представлял на что способен разозлённый левиафан, но то, что при желании он смог бы потопить и многотысячный флот, даже не подвергалось сомнению. Охотник припомнил, что так и не разглядел пасти змея, и был этому несказанно рад.

Уже спустя день настроение мореплавателей вернулось к обычному, а ещё через полтора дня, на рассвете, дозорный издал долгожданный крик: «Земля!». Команда разразилась одобрительными возгласами, подбрасывая в воздух банданы и обмениваясь хлопками по плечам, но продлилось это всего с минуту – совсем скоро всё вернулось на круги своя, исключая тот факт, что теперь далеко впереди замаячила узкая полоска суши.

Вопреки ожиданиям Рэна, Селах не стал причаливать к острову, а повёл корабль вдоль берега – оказалось, среди островов придётся плыть по меньшей мере ещё день. «Спрут» лавировал между отмелей и торчащих из воды скал, даже не сбавляя хода. Желтоватые каменные глыбы проносились то с одного борта, то с другого, и тогда становилось слышно, как воет в них ветер. Этот протяжный тревожный звук навевал Рэну самые мрачные мысли.

Охотник чувствовал приближение развязки всей этой авантюры разве что не кончиками пальцев – с тех пор, как они увидели землю, он всё чаще стал ловить на себе хищные взгляды пиратов, которые как бы говорили ему: «ещё немного, ещё чуть-чуть, и я вскрою тебе глотку». Нет, он не боялся их, но ему совсем не нравилась мысль, что придётся отнять несколько жизней взамен собственной. До сих пор не нравилась. Даже после стольких убийств. Казалось, ему никогда не привыкнуть к этому звериному закону: убей, убей снова, убивай ещё и ещё, иначе убьют тебя. Но в то же время пуэри понимал, что всё равно пойдёт на это, и тогда становилось тошно до зубовного скрежета.

Теперь он как никогда ясно понимал произнесённые некогда Литессой слова. Он сказал тогда: «Я не могу с этим смириться. Не могу и не стану», а женщина ответила ему: «Твоё право», имея в виду, что жить с этим нелегко. Нелегко. Почти невозможно. Поэтому Рэн, со всех сторон окружённый врагами, которых придётся убить, обречённо ждал момента, когда его совесть и чувство вины станут сильнее инстинкта самосохранения. Рано или поздно в решающий момент его рука дрогнет, вражеский клинок найдёт его сердце, и тогда он наконец поплатится за всё, что совершил.

– Готов блефовать? – Эхел ехидно улыбнулся, подойдя к одиноко стоящему Тхенде. – Жду не дождусь, когда ты начнёшь выкручиваться.

Бухта не зря называлась Красной – здешний песок, равно как и скалы, имел характерный кровавый оттенок, контрастирующий с зеленью джунглей, которые сплошной стеной росли выше по склону. «Спрут» стоял на якоре посреди бухты, и теперь все его пассажиры переправлялись на берег на единственной уцелевшей лодке. Три или четыре десятка пиратов, уже ступивших на сушу, разворачивали лагерь – близился вечер, и идти вглубь острова прямо сейчас не было смысла.

Рэн тяжело посмотрел на стоящего рядом парня в бандане, ожидая увидеть тот же кровожадный взгляд, что и у остальных, но лицо Эхела выражало лишь искренний интерес. Видимо, тот не собирался участвовать в предстоящих разборках между вором и аж двумя капитанами пиратов, решив, что там и без него обойдутся.

«Что ж, хоть на этом спасибо», – подумал пуэри, но отвечать на поддёвку, разумеется, не стал.

Пират, наблюдая за копошащимися вокруг соратниками, помолчал какое-то время, не торопясь продолжать разговор.

Следующей партией на берег сошли головорезы Пархата вместе с предводителем. Капитан, окинув взглядом пляж, бодро направился в сторону ближайших зарослей, но, увидев стоящего неподалёку Тхенду, замедлил шаг и подчёркнуто медленно обошёл того полукругом. Его испещрённая мелкими шрамами рожа растянулась в гнусной улыбке.

– Фигляр, – пробормотал Эхел, повернувшись к Тхенде. – Считает себя самым крутым.

– Так скажи это погромче, – присоветовал ему авантюрист в том же тоне. – Пусть знает, что остальные так не считают.

Пархат, закончив обход, на прощание подмигнул вору – словно заигрывал с красоткой – и пошёл своей дорогой.

– Ну уж нет, – молодой пират усмехнулся в спину удаляющемуся капитану. – Я, в отличие от некоторых, врагов стараюсь не заводить. Потому и голова до сих пор на плечах. Слушай, всё хотел спросить – на кой ляд ты носишь этот нашейник?

Рэн уже привык к подобным вопросам, а потому ответил то же, что и всегда:

– Шрамы.

– О красоте что ли печёшься? – Эхел хохотнул. – Так я тебя уверяю, нам на неё насрать. А уж дикарям и вовсе. Они тебе кишки выпустят и с нашейником, и без него.

– Кстати, неужто нет способа с ними договориться? Зачем лишний раз подставлять шеи и ввязываться в драку?

– А ты пойди, попробуй с ними договориться, – с сомнением кивнул пират, отвернувшись. – Копьём в глаз получишь в лучшем случае.

– А в худшем?

– Они каннибалы.

– Ясно, – Тхенда изумлённо вскинул брови. – И почему я узнаю такие приятные подробности в последний момент?

Эхел снова хохотнул:

– Последний момент – это когда тебя насаживают на вертел, так что не жалуйся. Просто знай, что живым им лучше не попадаться. Лучше вены себе перегрызть.

Рэн, сразу же представивший себе такую картину, непроизвольно дёрнулся, чем дал ещё один повод для смешка со стороны собеседника. Продолжать разговор как-то сразу расхотелось.

– Похоже, Селах там какой-то совет затевает, – сказал вор, глядя на сборище в лагере. – Пойду послушаю, что ли.

Молодой пират не ответил – лишь внимательно посмотрел ему вслед.

Капитан «Спрута», наклонившись над лежащей на ящике картой острова, сосредоточенно курил трубку. Вокруг него собрались все более-менее значимые пираты, имеющие право голоса: всё тот же Пархат, крепкий одноглазый старикан по прозвищу Аримасп, пухлый холёный Хлябарь, заросший по самые глаза сухощавый Капуцин, кажущийся квадратным пират со странной кличкой Бельмо, тут же стояло ещё трое, чьих имён Тхенда не успел узнать. Чуть погодя к ним присоединился Эхел, и пуэри с удивлением отметил, что все кроме капитанов смотрят на парня как на равного, даже несмотря на то, что тот явно был моложе остальных.

Оторвавшись от изучения пергамента, Селах обвёл всех собравшихся взглядом и проговорил:

– Вижу, все здесь. Даже те, кто тут быть не должен, – взгляд в сторону Тхенды. – Давай, показывай, ты же единственный тут помнишь карту.

Вор не торопясь склонился над картой, и, словно найдя нужные ориентиры, обвёл пальцем участок местности:

– Где-то в этой области.

– Где-то в облашти? – прошепелявил Аримасп, вперившись в авантюриста единственным глазом. – Шутошки шутишь? Нам там на коленках полжать и ишкать под каждым камнем?

– Карта была нечёткой, – процедил в ответ Тхенда. – Но я уверен, что как только окажусь там, то сразу сориентируюсь.

Кто-то из присутствующих фыркнул, показывая, насколько он верит в эти слова.

– Ладно, с этим понятно, – пророкотал Селах, поднимая руку, дабы пресечь назревающую перепалку. – Область так область. К тому же она не такая уж большая. Проблема одна – как раз в ней стоит деревня треклятых аборигенов. Вот здесь. Подойти к ней можно только продравшись через джунгли, либо по реке, вот тут. Но на реке нас наверняка заметят ещё на подходе. А мне бы хотелось ударить в спину, чтобы увеличить шансы.

– А это что? – Тхенда ткнул пальцем в знак на карте.

Селах поднял на него колючий взгляд:

– Это гора. Не лезь в разговор, твоё дело место показать, а уж как туда добраться мы сами решим.

Рэн счёл за лучшее промолчать.

– По-моему, есть шанс, что они уже знают, что мы высадились на остров, – подал голос Хлябарь. – Ударить в спину может и не получиться. Ну, это по-моему.

– Морские черти, Хляба, мне иногда хочется тебе по морде съездить за твои «по-моему»! – прогудел Бельмо. – Можешь ты не бубнить, а нормально сказать?

– По-моему, я нормально сказал, – огрызнулся в ответ пухлый пират, даже не осознав, что опять повторил любимое словосочетание.

– Так, тихо! – рявкнул Селах. – Успокойтесь, барышни! Хотите уединиться – валите в джунгли, а здесь обсуждаем только то, что к делу относится!

Спорщики обменялись колючими взглядами, но замолкли. Выдержав паузу, капитан «Спрута» продолжил:

– Их там много. Прям-таки до хрена. Пару лет назад мы насчитали три сотни голов, из которых две ещё как боеспособны. Из оружия у них, конечно, только копья да духовые трубки, но если тупо ломанём в атаку, осядем у них в желудках. Так что давайте, ваши предложения. Нам нужны любые преимущества.

– Нужно отправить отряд на разведку, – внезапно заговорил Эхел. – Рискованно, но если затея пройдёт, у нас будут и наилучшие подходы, и количество врагов.

– Вот это уже разговор, – проскрипел Капуцин. – Найти бы ещё таких смертничков. У этих папуасов слух, как у кошек, заметить могут на раз-два.

– Я могу повести отряд, – Эхел поднял руку. – Не впервой по джунглям ползать.

– Одного нашли, – Селах удовлетворённо кивнул. – Сколько ещё тебе понадобится людей?

– Семь-восемь, – пожал плечами молодой пират.

– Два, – резко вмешался Тхенда. – И я среди них.

Пираты все как один уставились на него.

– Ты-то куда, дитя триперной шлюхи? – усмехнулся Пархат. – Ты в джунглях-то ни разу не был!

– Тебе откуда знать? – парировал вор, нисколько не смутившись. – Большой отряд заметят наверняка. Втроём есть шанс не засветиться. Насчёт меня можете не переживать. Чтобы добыть ту карту, я залез в охраняемый двумя сотнями глаз султанский дворец и вылез оттуда, а видели меня разве что мыши. В ваших тушах я уже не так уверен.

– Ты думаешь, мы отпустим тебя на вылазку? – прорычал Селах. – Чтоб ты сбежал?

Тхенда хохотнул и ответил, искренне улыбаясь:

– У тебя хорошее чувство юмора, капитан.

Он замолчал, но пираты продолжали сверлить его взглядами. Тогда вор изобразил удивление, сделав вид, что действительно принял слова капитана за шутку:

– Куда мне бежать? Мы же на острове! Мне ведь надо будет как-то с него выбраться, так что у меня одна дорога – обратно на «Спрут». К тому же, кто знает, вдруг я сориентируюсь прямо во время вылазки?

Рэн ясно видел, что ему не поверили ни на волос. Но факт невозможности побега никто оспорить не мог. Предположение, что хитрец может сбежать, родилось скорее от недоверия, чем вследствие логических умозаключений.

Пархат повернулся к молодому сабельщику: тот молча пожал плечами – мол, можно и взять ловкача.

– Пойдёте вчетвером, – процедил Селах, привычным немигающим взглядом сверля правый глаз вора. – Ты, Эхел и двое моих парней. Эхел старший. И точка.

– Как скажешь, – Тхенда пожал плечами. – Готовь своих людей, пойдём, как только стемнеет. И понадобятся арбалеты. На случай спешного отступления.

Селах повернулся к Эхелу:

– Соберёмся после того, как вернётесь и ещё раз покумекаем. С этого, – он ткнул пальцем в вора, – глаз не спускать. Из-за него права на ошибку у вас нет. Всё, совет окончен, – и он встал.