Текст книги "Долгие южные ночи"

Автор книги: Хэдер Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Мэгги чувствовала, что ей снова хочется закричать.

– Тетя Опал никогда ни слова не говорила.

– И не скажет. Но она страдала, о, как она страдала!.. – Перл отвернула лицо, и Мэгги услышала подозрительное сопение.

Из маленькой гостиной донесся смех – там тетушка Опал смотрела телевизор.

– Она уже не страдает, – прокомментировала Руби.

– Не следовало бы скупиться на какие-то маленькие удовольствия для своей тети, особенно учитывая то, что она чуть не ушла из жизни после ее прошлых… разочарований, – многозначительно укорила Перл.

– Уверена, кузине Корэл было бы интересно услышать, что ее считают «разочарованием».

Перл страшным шепотом уточнила:

– Я говорю не о дорогой Корэл, а только об обстоятельствах ее зачатия.

Поскольку в этот момент Руби отмеряла новую нитку, она просто пожала плечами:

– Продавец надеялся на постель и был жестоко разочарован. Но незачем обвинять в этом Мэгги.

– Руби Джефферсон! – Перл перевела на дочь гневные голубые глаза. – Кого я родила?!

– Остановитесь обе! – Мэгги вскочила на ноги. Эти ссоры между матерью и бабушкой сводили ее с ума. Когда-то мать потерпела крушение в попытке порвать со строгими традициями Юга, которые старалась поддерживать Перл. Перл никогда не прощала ей этой попытки, а Руби не могла простить себе поражения. И обе переносили этот конфликт на Мэгги – Руби, проповедующая независимость, и Перл, истово следующая традициям. – И не из-за кары Божьей я потеряла работу, и не потому, что тетя Опал, когда-то соблазненная…

– Магнолия Блоссом Джефферсон! Я не желаю, чтобы в этом доме звучали подобные слова!

Услышав свое полное имя, Мэгги стиснула зубы и поправилась:

– …что более сорока лет назад ее добродетель была похищена каким-то коммивояжером…

– Леди, потерявшая честь, оправиться никогда не сможет.

– Мама, – вставила Руби, – я оправилась.

– Это потому, что ты потеряла то, чего не имела.

– Бабушка!

Руби не успела произнести ответную реплику, поскольку в этот момент прозвучал входной звонок.

Разговор сразу прервался, и женщины уставились на дверь.

– Магнолия, кажется, к нам посетитель. – Бабушка, сидя во главе стола в вышитом гарусом кресле, привычно привела себя в порядок и сложила руки на коленях. Кивнув седой головой, она подала знак Мэгги открыть дверь.

Мэгги не любила участвовать в этой игре, потому что невыносимо было каждый раз при неожиданном звонке в дверь видеть едва уловимое разочарование в глазах бабушки.

– Руби, дорогая, не сутулься.

Мать Мэгги выпрямилась. Вопреки возражениям Руби отец Мэгги тоже считался возможным гостем. Откровенно говоря, Мэгги не узнала бы его, даже если бы он появился на их пороге, потому что он и мать расстались еще до рождения Мэгги.

Телевизор гремел, поэтому без всякого приказания Мэгги предупредила тетушку Опал, чтобы та успела примкнуть к живописной группе, поскольку было возможно и появление с честными намерениями коммивояжера после его позорного бегства. Опал, тщательно причесанная и одетая в платье, соответствующее модели последней «мыльной оперы», оторвалась от телевизора и, присоединившись к остальным, устроилась на небольшом диванчике напротив Перл.

Появление посетителя в столь определенное время позволяло бабушке надеяться, что годы ее преданности наконец-то вознаграждены. И даже Мэгги, хоть никогда о таком исходе подобных историй не слышала, находила ее ожидания обоснованными.

В то же время она была не настолько горда, чтобы и самой не ждать посетителя – этакого прекрасного рыцаря в блестящих доспехах или его современный эквивалент в хорошо скроенном деловом костюме, – который увезет ее отсюда и вообще разрешит все проблемы. Он был бы богат, и она не устояла бы.

– Держись, – приказала она себе, открывая дверь.

Голубые глаза блеснули ей навстречу из-за толстых стекол очков в черной оправе.

– Это «Школа обаяния» Джефферсон?

– Да, – ответила она, отметив про себя и полиэстеровые брюки без ремня и с бахромой, колеблемой легким ветерком, и теннисные туфли, и рубашку с короткими рукавами и накладными карманами. Она вздохнула: даже оправа у очков была сломана. Невозможно было одеться удачнее… для хорошей шутки.

– Ну, тогда… – мужчина развел руками, – воспитайте меня! – Он засмеялся. По крайней мере тот звук, который он издал, Мэгги сочла за смех.

– Всего доброго! – самым чарующим тоном произнесла она и захлопнула дверь.

Звонок тотчас зазвенел опять.

Мэгги неохотно снова открыла дверь. Уже было несколько странных телефонных звонков, но до сих пор никто не беспокоил ее лично.

– Я пришел по поводу вот этого, – мужчина размахивал перед ее лицом рекламным листком.

Мэгги инстинктивно отступила назад, что незнакомец принял за приглашение войти.

– Вы желаете узнать о занятиях для ваших детей? – Если его дети хоть сколько-нибудь похожи на папашу, ей придется слишком много работать.

– Черт, нет, пардон… – (Этот осел еще и заикался.)

Мэгги постепенно отступала в холл.

Мужчина двигался за ней до тех пор, пока они не появились в дверях гостиной.

– Я желаю научиться обходительному общению, – цитировал он объявление. – Я хочу чувствовать себя уверенно в обществе… побороть страх неудачи… облегчить отношения с персонами противоположного пола.

Мэгги поморщилась: сочинение Опал обещало возможность приобретения элегантных манер Юга, но, прочитанное вслух, звучало несколько цветисто.

– Магнолия, джентльмен к тебе? – с надеждой спросила Перл.

– Ох, нет. Ну да, но…

– Ты могла бы представить его нам.

– Бабушка, это… – Мэгги запнулась. – В общем, джентльмен справляется о поступлении в нашу школу.

– Как его зовут?

– Мы до этого еще не дошли. – Мэгги рассердилась на себя за то, что настолько утратила контроль над собой.

– Митчелл Маккормик.

Митчелл Маккормик нетвердой походкой подошел к Опал, схватил и потряс ее руку, потом добрался до Руби. Та пристально посмотрела на него и взмахнула иголкой, продолжая стегать одеяло.

В некотором замешательстве он попятился.

К несчастью, чайный столик оказался как раз позади него.

– Мистер Маккормик! – Мэгги подхватила кувшин с охлажденным чаем. Поднос с лимонным печеньем и чайный серебряный сервиз она подхватить не успела.

Митчелл, с комическим выражением удивления и ужаса, тщетно старался сохранить равновесие, но, зацепившись за столик, растянулся у ног Мэгги. Очки соскользнули у него с переносицы, и он посмотрел на нее печальными голубыми глазами.

Мэгги оторопела: она давно обнаружила в себе слабость к голубым глазам! К тому же это были очень умные голубые глаза.

– Магнолия, – рассудила бабушка в общей тишине, – я полагаю, мы могли бы принять мистера Маккормика в качестве приватного ученика.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лежа лицом вниз перед Перл Джефферсон, то есть именно так, как она всегда хотела его видеть, он обдумывал свое затруднительное положение. Столь невыгодное впечатление он все же произвести не хотел.

А вот с Мэгги Джефферсон он должен разобраться. Мэгги была красоткой. Длинные, густые, пышные волосы и понимающий взгляд, который она получила явно не от тех «Сокровищ», что расположились на диване.

Как могло произойти, что никто не рассказал ему о Мэгги Джефферсон? Он-то думал, что знает всех красоток города: их мамаши хорошо позаботились об этом.

Мэгги не носила брачного венца, о чем свидетельствовал единственный строгий гранат на ее правой руке.

Их будущее сотрудничество, пожалуй, могло принести пользу…

Резкое покашливание прервало его мысли.

– О, не волнуйтесь, я в порядке! – Он вскочил на ноги и отчистил от сахарной пудры штаны Митча.

– Какое счастье, что старинный чайный сервиз смягчил ваше падение, – сухо произнесла Перл.

– Это выглядело хуже, бабушка, – сказала Мэгги.

– Да, как угроза янки когда-то. – Перл свирепо смотрела на него.

Кайла мучили сомнения: с одной стороны, следовало извиниться перед женщинами, но с другой – Митч, возможно, отпустил бы какое-нибудь замечание по поводу столика, некстати оказавшегося на его пути.

– Стало быть, благодарю вас, миссис Джефферсон, что вы приняли меня в вашу школу.

– Занятия будет вести моя внучка, Магнолия.

Магнолия! Какое имя!

Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг на друга, потом Мэгги опустилась на колени и начала собирать печенье.

Он бросился помогать ей, при этом брюки громко затрещали по швам.

– Магнолия, ты хочешь проинформировать мистера Маккормика о расписании его занятий?

– Ах, да, а то мне пора уже возвращаться. – И он закинул в рот печенинку.

Мистеру Митчеллу Маккормику явно доставил удовольствие статус приватного ученика.

Мисс Мэгги Джефферсон это удовольствия не доставило. Она видела блеск в его глазах: этому человеку нравилось делать посмешище из нее и ее семьи. Однако ей не составит труда быстро положить этому конец!

Джефферсонвиль считал женщин семейства Джефферсон эксцентричными, старомодными гордячками. Но это была семья Мэгги, и она ее любила. Тот, кто устраивал себе развлечение, подсмеиваясь над ними, заслуживал самого строгого, какое только существует, обхождения.

Она обдумывала, что скажет ему, как только уведет от опрокинутого чайного стола. Выйдя в просторный холл старого дома, она резко повернулась, при этом широкая цветастая юбка волной взметнулась вокруг ее ног.

– Мистер Маккормик…

– Зовите меня Митч. А я буду звать вас Магнолия, а?

– Можете называть меня мисс Джефферсон.

Он остановился перед ней:

– О, но я предпочитаю Магнолию.

– А я предпочитаю Мэгги. – Она старалась оставаться на одном месте, чтобы не начался опять их танец с ее отступлением шаг за шагом.

– Ладно. Мэгги. – Он примирительно улыбнулся.

Мэгги ответила ему прямым ясным взглядом.

– Это не развлечение, это работа, – сказала она спокойно. – Но я подозреваю, что вы это уже поняли. Не так ли?

Его широкая ухмылка увяла, блеск в глазах погас.

– Я извиняюсь, мисс Джефферсон.

Похоже, он раскаивался. И выглядело это весьма трогательно.

Мэгги всегда была склонна верить раскаянию. Может быть, она составила себе неправильное мнение о нем?

– Называйте меня Мэгги, – предложила она со слабой улыбкой, сознавая, что бабушка была бы недовольна такой фамильярностью.

– Мэгги. – Он сунул руки в карманы и склонил голову набок, рассматривая ее сквозь очки в черной оправе. – А я уже просил вас называть меня Митч. Не знаю только, будете ли, – буркнул он.

В нем забавно смешивались бестолковость и самоуверенность.

– Где вы работаете? – неожиданно для себя спросила она.

Он слегка заколебался, но Мэгги этого не заметила.

– В «Стюарт компьютерс».

Ну конечно. Где же ему еще работать? Наверное, инженер.

Он покачался на каблуках.

– Я – вице-президент.

– Понятно. – Что ей было понятно, так это то, что он опять издевается. – Что ж, надеюсь, вы получили удовольствие от вашего маленького розыгрыша. – Мэгги распахнула дверь. – Всего доброго, мистер Маккормик.

– Постойте, а когда начнутся занятия?

Мэгги уставилась на него:

– Это что, пари? Дружеский розыгрыш? Устаревшие новости дня? Вы из тех репортеров, что норовят посмеяться над нами в печати?

– Нет! – Похоже, он был поражен. – А такое часто с вами случалось?

– Чаще, чем с другими. – Мэгги смотрела поверх его плеча на Джефферсон-бульвар, тихую тенистую улицу, на которой она жила. Джефферсоны из Джефферсонвиля жили на Джефферсон-бульваре.

Это ко многому обязывало.

Вздохнув, она перевела на него глаза и встретилась со взглядом, полным сочувствия.

– С тех пор как я дала объявление, мне несколько раз звонили очень странные люди.

– Я не странный, – сказал он. – Так когда начнутся занятия?

– Занятия начнутся, когда я наберу достаточное количество учеников. Настоящих учеников, – она слегка нажала на «настоящих», – соответствующего возраста. Маленьких мальчиков и девочек, родители которых хотели бы научить их вести себя прилично, но не имеют времени заниматься этим сами. Для их детей обед – это сухомятка, перехваченная по дороге куда-то или откуда-то. А из-за телевизора и видеоигр они не умеют общаться.

– Да-да, вы правы. – Он так энергично кивнул, что разрушил напомаженный пробор. – Вы абсолютно правы! А когда они вырастут, то станут такими же, как я.

– Вице-президентами преуспевающих компаний, – холодно добавила она.

– Нет… фу-у, – он пожал плечами, – неловкими в общении. Благодарю вас, мисс Джефферсон. Извините, что отнял у вас время. Всего доброго.

Он коротко кивнул и шагнул за дверь.

Она заволновалась, почувствовав себя не слишком справедливой к нему, и виновато сказала:

– Мистер… Митч.

Он остановился, держась за перила окрашенного в серое крыльца, но не повернулся.

Мэгги тихо закрыла за собой дверь и подошла к нему.

– Я думала, что вы хотите посмеяться над нами. Нет? – Иногда лучше спросить напрямую.

Странная вещь! Показалось, будто он стал меньше ростом, куда-то пропала самоуверенность. Он повернулся к ней лицом, ухмылка тоже исчезла.

– Я не собирался насмехаться. Почему вы так подумали?

– Ну… по тому, как вы действовали. – Она и в самом деле не знала, как объяснить ему, не обижая, что он неподходяще одет. – Вы выглядите непохоже на вице-президента фирмы «Стюарт компьютерс».

Митчелл скрестил руки на груди и, выпрямившись, спросил:

– И как же должен выглядеть вице-президент «Стюарт компьютерс»?

– Ну, он должен быть старше и внушительнее, – Мэгги вспыхнула румянцем, – и… не из тех, кому нужны уроки бизнес-этикета.

Он пригладил волосы, смазанные чем-то темным.

– Что ж, если не хотите мне верить, можете не верить.

– Простите, – извинилась Мэгги без особой охоты.

Он пожал плечами:

– Не умею я вести себя в обществе и стараюсь там не бывать… – объяснял он. – Но когда-нибудь мне придется ради дела ходить на встречи и обеды и сидеть за столом, а с вилками у меня не все ладно. Вот я и подумал, может, вы помогли бы мне? – Он придвинулся на один шаг. В словах его прозвучало уныние, резанувшее Мэгги по сердцу. – Пожалуйста.

– Хорошо, – сказала она и протянула руку для пожатия.

Он, не отрывая глаз от лица Мэгги, взял руку и поцеловал ее:

– Благодарю вас!

– Господи! – Мэгги засмеялась и отняла руку, но сердце ее вдруг странно встрепенулось. – Не ожидала, что вы целуете дамам ручки.

Она с трудом приходила в себя от его прикосновения.

Губы Митча изогнулись в лукавой ухмылке.

– Не… не хотите ли присесть? – Она сделала жест то ли в сторону белых деревянных качелей, подвешенных на веранде, то ли приглашая вернуться в дом. Но почему-то ей не хотелось, чтобы семейство услышало ее разговор с этим мужчиной.

– Крытые качели! Давненько не сидел я на таких! – Он плюхнулся на качели, не дожидаясь, когда сядет она, и бросил руку вдоль спинки, но сразу отдернул ее, когда Мэгги невозмутимо присоединилась к нему и тоже откинулась на спинку.

Пока Мэгги не переехала в Атланту, в ее жизни мужчин не было. Она им не доверяла. Она никогда не видела ни своего деда, ни отца, а разъездной коммивояжер Опал и вовсе был не в счет.

У Мэгги бывали свидания, когда она училась в школе, но очень редко. Желающий проводить ее до дома непременно подвергался строгому допросу со стороны ее бабушки. Мать обычно сидела тихо, изрекая свои феминистские догмы и наблюдая ответную реакцию. Опал, удостоверясь, что ухажер Мэгги не связан родственными узами ни с кем из тех, кто появляется на пороге их дома или на экране телевизора, сразу же разочарованно удалялась.

Впрочем, это было целую жизнь назад, а сейчас на нее давили другие проблемы – вроде привлечения учеников в «Школу обаяния».

Она не собиралась обучать взрослых. Но, глядя на развалившегося на качелях Митча, подумала, что вряд ли он очень отличается от других парней его возраста.

– По какой-то причине вы решили поступить в «Школу обаяния». Могу я узнать эту причину? – допытывалась Мэгги.

Митч вскочил и лягнул качели.

– Зачем?

– Я уже сказала, что собиралась обучать детей. Я хотела начать с самых простых манер и постепенно перейти к тонкостям поведения в обществе. Я полагаю, вы хотели бы освежить в памяти правила этикета?

Митч снова сел на качели и подтянул ноги.

– Пока мы не приступили, я, думаю, имею право считать, что эти тонкости этикета – пустая трата времени. Если кого-то обижает то, как я пользуюсь вилкой, это его проблема.

– Этикет касается не только столового серебра, но также и знания обычаев и правил делового общения с людьми. – Мэгги цитировала свою вступительную лекцию.

– Я думаю, есть более важные вещи, чем набор глупых правил, – пробормотал он.

– Если у вас такое мнение, то зачем вы здесь?

Он перестал раскачивать качели.

– Скажем так: меня крепко подтолкнули к тому, чтобы прийти.

Мэгги, протестуя, вытянула руку:

– Если вы не хотите учиться, я ничему не смогу вас научить. Если же хотите, то я могу с вами заняться, однако предупреждаю, что никогда не бываю слишком снисходительна к своим подопечным.

Он тяжко вздохнул:

– Мне все равно никогда не запомнить все эти мелочи и глупости. Вы не знаете, у этой программы по этикету есть программное обеспечение?

Против воли Мэгги рассмеялась:

– Возможно, но я не намерена это использовать. И вы, конечно, тоже.

Его лицо погрустнело, и она опять рассмеялась:

– Вы же не можете каждый раз, когда у вас возникают проблемы с этикетом, консультироваться с вашим компьютером.

– Нет, мог бы. Видите ли, на мне большая ответственность…

Она пожала плечами:

– Значит, будете учить эти правила до тех пор, пока они не станут вашей второй натурой.

– Нет, не получится, я так занят своей работой, что… ну, я… – Митч обиженно замолк. – Впрочем, мне уже говорили, что я иногда говорю или действую оскорбительно. – Он серьезно посмотрел на нее. – Но я же не нарочно!

– Уверена в этом, – искренне сказала Мэгги. – И вы хотели бы научиться не обижать людей, так?

Взгляд Митча скользнул в сторону:

– Так. Как вы думаете, сможете вы учить взрослого? – Он указал на себя.

– Хотела бы попытаться, если вы готовы. – Мэгги на несколько мгновений задумалась. – О начале занятий я вам сообщу.

– Нет, – прервал ее Митч, – мне хотелось бы начать немедленно. Деловой этикет. А что-нибудь о японских обычаях вы знаете?

Сбитая с толку, Мэгги покачала головой.

– Что ж, поищем в справочниках. – Он толкнул качели. – Я собираюсь работать с японцами, поэтому специально сосредоточимся на тех их обычаях, которые отличаются от наших. И придадим особое значение тем из них, которые могут послужить поводом к обидам. Приготовьте к нашей следующей встрече книги и программу обучения.

Мэгги заморгала: это был человек, привыкший отдавать приказы. Неужели это он только что умолял ее о помощи?

Она ничего не ответила. Он посмотрел на нее сверху вниз и спохватился:

– Разумеется, если мое предложение вам подходит.

Мэгги кивнула, совершенно ошеломленная: у нее было впечатление, что она разговаривала с двумя абсолютно разными мужчинами.

– Когда вы намерены приступить? – Ее будущий ученик нетерпеливо взглянул на часы, огромную пластмассовую безделушку с циферблатом.

Он ничего не сказал о дополнительной плате за работу, которую ей придется проделать, чтобы изменить программу, вполне готовую, пока не выяснилось, что обучение будет персональным.

– Вы хотели бы встречаться во вторник и четверг или понедельник, среду и пятницу?

– Три раза в неделю: у нас впереди много работы. Значит, увидимся завтра; скажем, в четыре?

– Я… Хорошо.

Мэгги с изумлением смотрела вслед удаляющемуся Митчеллу Маккормику. Он остановился возле небольшого красного спортивного автомобиля, бросил сломанные очки на переднее сиденье, сел и, взревев мотором, рванул с места.

Все прошло отлично, думал Кайл. Остальное он завершит в следующий раз. А сейчас надо сбросить одежду Митча перед деловой встречей с Аланом Эдвардсом. Он только что купил у Дрейка три дорогих сканера и теперь надеялся, что Эдвардс купит у него новую компьютерную систему.

Кайл намерен был явиться на обед один, ему не хотелось потерпеть фиаско, как на встрече с японцами. У него по коже мурашки ползли, когда он думал об утерянных в результате плохой работы его друзей и партнеров деловых возможностях.

Они вчетвером, Кайл, Митч, Пэт и Лэйн, начинали «Стюарт компьютерс», когда еще учились в колледже. Кайл был руководителем и основным спонсором; остальных устраивало оставаться на втором плане и потихоньку богатеть. До сих пор такая система работала прекрасно, а вот теперь…

Если бы сейчас он получил права на использование этого чипа памяти да если бы мисс «Мой предок – основатель города» согласилась, то все опять отлично закрутилось бы.

Мэгги Джефферсон стала для него приятным сюрпризом. Более чем приятным. Она молода и ничем не напоминала реликт из прошлого века. И прехорошенькая… в нормальном смысле. Нежная, длинноногая. Прекрасна, но настойчива. Как раз то, что нужно Митчу. Если их следующая встреча пройдет хорошо и Кайлу понравятся ее планы, то он не видел причин, почему бы не нанять ее. Может быть, женщина, живущая в старомодной атмосфере того дома, смогла бы прибрать к рукам Митча и остальных. Кайл еще не придумал, как признаться ей, что он не Митчелл Маккормик, но об этом он подумает позже.

В общем, чувствуя, что доволен собой, он припарковал машину и открыл дверь в здание «Стюарт компьютерс». Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его в этом наряде. Тем более Митч, который даже не подозревал, что кто-то воспользовался его одеждой.

В одном из крыльев здания были оборудованы дортуар и полностью оснащенная кухня, чтобы давать пристанище на ночь компьютерным колдунам, потерявшим счет времени или осененным полуночным вдохновением. Эта атмосфера колледжа и непринужденность Кайла в управлении людьми и стали причиной того, что фирма «Стюарт компьютерс» превратилась в крупнейшего работодателя Юга.

Однако со временем, особенно с расширением деловых связей, Кайл начал чувствовать, что он как бы повзрослел, а его соучредители – еще нет. Кайл по мере расширения фирмы чувствовал все возрастающий груз ответственности за добывание средств к жизни для своих служащих и их семей, тогда как его друзья могли позволить себе отказаться от продолжения работ. Для них «Стюарт компьютерс» все еще оставалась игрушкой.

Весь день, притворяясь таким же смешным, как Митч, Кайл представлял себе, как вернется в дортуар, снимет одежду друга, смоет темный гель с волос и наденет свой собственный, сшитый у хорошего портного костюм – первое удовольствие за долгий день.

Выскользнув из дортуара, он осторожно прошел по лестнице в задней части здания и незамеченным добрался до своего кабинета.

Кайл успел просмотреть в компьютерс данные по делам с Дрейком, прежде чем заметил, что к телефону прикреплена полоска бумаги: Алан Эдвардс задержится минут на тридцать.

Вздохнув с облегчением, он рухнул на кожаный диван для небольшой передышки.

Он собирался потратить это время на работу с файлами по Дрейку, а вместо этого погрузился в думы о Мэгги Джефферсон.

Вообще-то он слышал о неких «тайных глубинах», но только теперь, после встречи с Мэгги, начал понимать, что имелось в виду. Это когда на самом деле под внешностью решительной леди скрывается кто-то еще.

Его падение у чайного столика не было намеренным, но могло бы поколебать Мэгги в решении принять его в число учеников. Кайл вздрогнул, вспомнив выражение ужаса на лицах пожилых женщин и недоверие на лице Мэгги, когда он лежал у ее ног. Прекрасные, кстати, ножки у этой девушки…

Надо же извиниться! Он схватил с края стола телефон и стукнул по кнопке:

– Дженет, вы еще здесь?

Его секретарша тотчас отозвалась:

– Собираюсь уходить.

– Будьте добры… – Он чуть было не попросил ее отправить цветы семейству Джефферсон, но спохватился, что это был бы жест любезности, то есть то, на что Митч органически неспособен. – Не могли бы вы зайти ко мне? Пожалуйста, – спохватился он, чувствуя некоторую вину за отказ от цветов. Он утешил себя тем, что если Мэгги начнет с ними сотрудничать, то получит вознаграждение. Ведь все для доброго дела!

– О, хорошо, что вы прочли мое сообщение, – сказала, входя, Дженет. – Я боялась, что вы не зайдете сюда перед встречей.

– Хотел взять кое-что с собой. – Он открыл файлы, потом закрыл. – У вас найдется минутка для разговора?

– Только одна. – Она подняла один палец. – У мальчиков после школы тренировка по баскетболу, они будут голодны как волки.

– Закажите пиццу, я их угощаю, – предложил Кайл, вспомнив свой собственный подростковый аппетит.

– О'кей! – Она весело уселась на диван против него. Располневшая к сорока, его секретарша была старейшей служащей компании, о чем вспоминалось раз в год, когда на ее день рождения Кайл дарил ей отгул и огромный торт с соответствующим количеством свечей.

– Вы выросли в Джефферсонвиле, не так ли? – спросил он.

– Да, – подтвердила она. – И никогда не предполагала, что буду жить здесь до сих пор.

– Расскажите мне, что вы знаете о семье Джефферсон. – Он поднялся и подошел к небольшому холодильнику, встроенному в бар.

– Хотите сказать, что решили наконец лицом к лицу встретиться с Сокровищами Джефферсон?

– Их так называют? – Пропустив ее вопрос мимо ушей, он влез в холодильник и достал вишневую колу – тайную слабость Дженет. Вопросительно подняв брови, он показал ей банку.

Дженет кивнула и откинулась на спинку дивана.

– Перл и ее сестра Опал живут в старом Джефферсон-хаусе. Знаете, он ведь числится памятником архитектуры!

Кайл кивнул, обдумывая информацию.

– Так вот, они живут там с дочерью Перл, Руби. Дочь Опал, Корэл, работает в благотворительном заведении для матерей-одиночек «Саванна-хоум» в Атланте. – И добавила почти про себя: – Место, где она может приложить семейный опыт с наибольшей пользой.

– Какой опыт? – переспросил Кайл.

Дженет бросила на него многозначительный взгляд:

– Не мое это дело – разносить сплетни. Улыбнувшись про себя, Кайл спросил:

– Что-нибудь о Мэгги?

– А, так вы с ней встречались? – Глаза Дженет вспыхнули. Такого он еще не видел. – Она – дочь Руби и всего на несколько лет моложе вас. Я слышала, она работала в Атланте в какой-то модной корпорации и была уволена, вернулась сюда пару месяцев назад. У этой девушки мятежный характер, совсем как у Руби, но, пожалуй, еще покрепче. – Теперь она послала ему проницательный взгляд. – Вам нравятся девушки с перцем, не так ли?

Все больше и больше, подумал Кайл, подавая Дженет бокал.

– А что же мужчины Джефферсон?

– Насколько я знаю, Мэгги не замужем.

– В доме у них есть какие-нибудь мужчины? – прервал ее Кайл, потерев лоб: его секретарша всегда переполнена информацией, но выудить ее бывает трудновато. Сейчас как раз такой случай.

– Трудно сказать. – Дженет осушила бокал и, поднявшись, поставила его в бар. – Муж Перл, который был бы дедушкой Мэгги, не вернулся с войны.

– Какой войны?

– Второй мировой. – Дженет с сожалением поглядела на холодильник, с трудом отказываясь от второй порции. – Они поженились, как говорила Перл, в субботу, а в понедельник он уплыл. Опал сбежала с коммивояжером, потом вернулась без него, а Руби… – Дженет откинула голову и уставилась в потолок. – Мы с ней из одной школы, хотя колледжи заканчивали разные. Однажды в рождественские каникулы я ее встретила, а когда тем же летом приехала домой, увидела ее уже с маленькой Мэгги. – Дженет опять многозначительно на него посмотрела, предоставляя самому сделать выводы. – В то время ходили какие-то слухи о муже – солдате, ушедшем на войну во Вьетнаме, но я ничего не слышала о предсвадебном оглашении. Конечно, взгляд Перл испепелил бы любого, осмелившегося предположить, что Руби переступила грань приличий раньше, чем окрутилась вокруг ракитового куста. А сама Руби на все намеки отмалчивалась.

– Вокруг ракитового куста?

– Вышла замуж. – Казалось, в Дженет ожили матримониальные надежды. – Но они – первое семейство Джефферсонвиля и до сих пор делают погоду в этом городе.

– А то я не знаю! – с чувством сказал Кайл. – Им понравилось бы, если бы я уехал отсюда.

– А, теперь поняла: вы схлестнулись с Перл. Ну, не робейте. И помните, что солнце не всегда светит на один и тот же собачий хвост.