Текст книги "Долгие южные ночи"

Автор книги: Хэдер Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро Мэгги первым делом постучала в дверь Кайла:

– У меня грандиозные новости.

– У меня тоже.

– Вы – первый. – Улыбнувшись, она пересекла комнату и села в кресло перед его столом, закинув ногу на ногу.

Кайл уставился на ее ноги.

– Мы собираемся повеселиться.

– Это ваши хорошие новости?

– Для вас это звучит не радостно?

Задник ее лодочки соскользнул с ноги, и туфелька закачалась на пальцах.

– Так что мы празднуем?

Он стрельнул глазами на ее ножки. Разве нужна еще причина?

– Ваши хорошие новости.

Она засмеялась гортанным радостным смехом, от которого у Кайла по позвоночнику пробежали мурашки.

– Вы еще не слышали моей хорошей новости.

– А вы собираетесь праздновать ее со мной?

– Конечно.

– Это тоже звучит как хорошая новость для меня. – Он смотрел на нее и желал только, чтобы она закрыла за собой дверь или чтобы вошла Дженет с чашкой кофе.

– Бабушка решила помочь вам с японцами. Думаю, у вас не будет больше проблем с жителями Джефферсонвиля. – Она сияла.

– Японцы? Ах да, верно! Прекрасно.

– Кайл, и это все, что вы можете сказать?

Он прикрыл глаза, но все равно видел ее, сидящую перед ним, в юбочке, едва прикрывавшей колени. «Если я вскоре же не увижусь с ней наедине, то проеду на машине через их лужайку, припаркуюсь под дубом, встану на капот, взберусь по ветвям, вскарабкаюсь до окна, прыгну внутрь – и вперед». Он открыл глаза и всмотрелся в нее.

– Вы поняли? – Ее глаза похолодели, она встала и вдела ногу в туфлю. – И когда мы празднуем? Сейчас?

Он вспомнил, что надо вздохнуть.

– Не думаю. – Это прозвучало не очень уверенно. – Вечером? Я что-нибудь приготовлю. – С ума сошел? Он же не повар.

– Но… бабушка хочет, чтобы вы пришли вечером. Обсудить… Ах! – Мэгги замолкла, потому что Кайл, развернув свое рабочее кресло, дотянулся до ее руки и мягко, но настойчиво привлекал ее к себе. – Я действительно думаю, что вам бы…

– Тогда завтра вечером, иначе на вашем газоне появятся следы от моей машины. – Он отпустил ее.

– О'кей. – Мэгги явно колебалась, направляясь к дверям.

– Кстати, Мэгги!

Она повернулась.

– Митч понял: вы не хотите осложнений ни с ним, ни с остальными.

* * *

Остаток дня Мэгги пребывала в изумлении. За чаем Сокровища были подавленны, но чувствовалось, что большую часть времени они провели со своими рецептами блюд и за просмотром картотеки прошлых торжеств, составленной тетушкой Опал.

Обширный опыт Руби в организации маршей, работы в политических кампаниях оказался как нельзя кстати. Грандиозный план начал осуществляться.

Мэгги мало чем могла им помочь. Она ловила на себе их долгие взгляды, но ей было безразлично.

Кайл приехал вечером, а завтра… они празднуют! Она знала, что это значит, с радостью ждала этого и, как современная женщина, приняла современные же меры предосторожности.

Когда Кайл приехал обсудить визит японцев, Мэгги обращала внимание не столько на то, что он говорил, сколько на то, как он выглядел, когда говорил.

Даже когда он что-то сказал ей, она видела только, как шевелятся его губы. Его губы…

Мать слегка толкнула ее ногой:

– Разве инженеры мистера Стюарта настолько безнадежны, что ты не можешь высказать свое мнение?

Его глаза вспыхивали, когда он смотрел на нее. Ей казалось, что она чувствовала их жар.

Она смогла ответить, только когда он отвел глаза в сторону:

– Они могли бы, ну, могли бы научиться. Но я не знаю, как они поведут себя за стенами аудитории. Нужны ситуационные игры.

– Да, конечно, – согласилась Перл. – Поэтому мы спланируем каждую деталь визита японцев, а потом Мэгги обобщит все наши инструкции о том, как вашим людям владеть ситуацией в тех или иных обстоятельствах.

– У меня уже есть обширный перечень… – Кайл протянул бумаги, которые он принес с собой.

Перл отодвинула их:

– Я имею в виду – спланировать каждую деталь. Например, давайте решим, когда есть и что есть, составим план мероприятий приема, в том числе и развлечений. Мы составим список приглашенных японцев и дадим вашим людям краткие автобиографические справки о каждом прибывающем госте, с тем чтобы они могли подготовиться к возможным темам переговоров. Руби, ты подготовишь эти заметки, пока Мэгги занята.

Мэгги только улыбнулась: Сокровища совершенно переменились.

– Вы упоминали о приеме. Значит, нужно провести пробный прием и обсуждение того, как каждый будет себя вести, – продолжала Перл. – Только, ради всего святого, не надо считать это само собой разумеющимся! Если вы планируете обед, то устройте подобный же заранее, и когда будете сервировать стол, то именно теми же блюдами, которыми будете сервировать его для японцев.

– Это так уж обязательно? – спросил Кайл. Три энергичных кивка и одна смущенная улыбка.

Руби взмахнула пачкой бумаг:

– Мистер Стюарт, только что-то жизненно важное могло отвлечь мои силы от непрерывной борьбы за облегчение тяжелого положения несчастных падших женщин в нашем обществе.

– Такое случилось только один раз – когда мы готовили дебют для Мэгги. Видели бы вы ее платье!.. – На лице Опал появилось мечтательное выражение. – Несколько ярдов кружев на юбке.

– Опал, не надоедай мистеру Стюарту деталями нижней юбки Мэгги. Опал хотела остановить ваше внимание на том, что мы занимались с Магнолией несколько недель. Мы устраивали небольшие ленчи и чаепитие, где она могла бы познакомиться с другими девушками. На этих встречах она и ее подруги готовились стать леди.

Кайл вопросительно взглянул на Мэгги, и та согласилась: его штат нуждался в дрессуре.

– А если произойдет что-нибудь непредвиденное? – спросил он.

– Нельзя предусмотреть все инциденты, какие могут произойти. Но если Магнолия правильно проинструктирует ваших подчиненных, то они будут прекрасно держаться в любой ситуации.

Как Мэгги и предполагала, Кайл сдался. Легче просто отступить на эти дни перед неодолимыми силами – а Сокровища были одной из таких сил.

В остальном они разобрались, пока она провожала Кайла до крыльца.

Едва за их спиной захлопнулась дверь, Мэгги бросилась в его объятия. Он отступил на шаг.

– Мэгги, – хрипло произнес он, когда они вышли на воздух, – эти тюлевые занавеси не непрозрачны.

– Не волнуйся. – Она приподнялась на цыпочки и ухватила его за ухо. – У тебя очень привлекательные уши.

– Мэг, – зашипел он сквозь зубы и тяжело опустился на качели.

Мэгги села рядом и поцеловала другое его ухо.

– Подождем до завтра? Нынешняя ночь будет самой длинной в моей жизни, – признался он.

Крутя пуговицы на его рубашке – а они никак не хотели проскакивать через петельки, – она старалась понять, почему надо ждать до завтра. Глупо!

– Зачем ждать?

– Да, я думаю то же. Сможешь ты выйти сегодня вечером? – прошептал он ей куда-то в шею.

Ох! Целая вечность: они еще долго будут сидеть у телевизора. Ее пальцы пробежали по его груди.

Через открытое окно послышался стук высоких каблуков по натертому полу.

– Мэгги? Ты еще там?

– Да, тетя Опал.

– И мистер Стюарт?

Они переглянулись, к ним вернулся здравый смысл. С кривой улыбкой он начал застегивать рубашку.

– Как раз собирается уходить, – ответила Мэгги с сожалением.

– Я хотела включить свет на крыльце, чтобы он видел ступени.

К тому моменту, когда над ними вспыхнула лампа, Кайл успел застегнуть большую часть пуговиц на своей рубашке.

– Завтра, – бросил он на прощание.

– Ой, Мэгс! – подошел к ней на третий день занятий Митчелл Маккормик.

– Без Мэгс, Митч.

– Как угодно. Вот, – он протянул ей дискету. – Я тут кое-что выудил из «Интернета», это может быть вам интересно.

– Это ваши радости, Митч, – смутилась Мэгги. – А у меня нет компьютера.

– У вас нет компьютера? – Он переспросил это так, будто она объявила, что у нее нет головы. – У всех есть компьютеры.

– У меня был, когда я работала в Атланте, но он принадлежал компании.

– Один из наших?

Она засмеялась:

– Не знаю. Самый простой.

Он огорчился:

– Тогда, наверное, не наш, наши – не простые.

– Хотя я воспользовалась бы компьютером. Найдется здесь лишний? И, может быть, стол? Было бы гораздо удобнее, если бы я могла оставлять здесь часть материалов, вместо того чтобы таскать их взад и вперед каждый вечер.

– Я найду вам компьютер, – пообещал он так, будто речь шла о жизни и смерти. – И обратитесь к Дженет. Она подыщет вам местечко.

– Спасибо, обращусь.

Но не сегодня. Сегодня Мэгги Джефферсон собирается пройтись по магазинам. Появившись дома в четыре тридцать, она была рада, что Сокровища не сидят в скромной гостиной за чаем и не могут видеть свертки в ее руках.

Это было необычно, и Мэгги почувствовала некоторые угрызения совести за то, что так опоздала. Они, должно быть, уже закончили чаепитие и готовили обед в кухне.

Обед. Он собирался готовить для нее. Она вздохнула. Кайл должен заехать за ней в шесть, и она хотела оставшееся время посвятить приготовлениям.

Мэгги едва успела срезать ярлыки со своих покупок, как в дверь постучали.

– Мэгги? – Мать.

Дверная ручка уже начала поворачиваться, и Мэгги затолкала часть кружев и шелка под новую юбку, которую сегодня купила.

– Да, мама.

Руби затворила за собой дверь и кашлянула:

– Ты сегодня вечером собираешься выйти с мистером Стюартом, Магнолия?

Мать никогда не называла ее Магнолией.

– Да, ма.

Она знала! Ее мать откуда-то знала.

– Он холост, не так ли?

Мэгги чуть не поперхнулась:

– Это всего только первое наше свидание.

Руби, скрестив руки, прислонилась к двери:

– Не имеет значения. Даже не верится, что и я ходила на свидания с твоим отцом.

Мэгги сочла неуместным показывать, что отлично понимает, о чем речь.

– Это были дни свободной любви и демонстраций против погони за деньгами. Я встретила его на ралли. Он только что окончил университет и лишился студенческой отсрочки. Он сказал, что его зовут Бадди. Может быть, это не было его настоящим именем, но другого я так никогда и не узнала. – Руби остановила свой взгляд на Мэгги, ее лицо посветлело от воспоминаний. – Мы разговаривали и разговаривали.

Мэгги села на краешек кровати. Мать никогда так откровенно не говорила о ее отце, и Мэгги давно уже перестала допытываться. Она только знала, что он был с Севера и Руби оказалась не в состоянии отыскать его семью.

– На ралли было несколько таких же выпускников и в той же ситуации, то есть они были призваны на военную службу. Но как раз в это же время правительство приказало освободить от службы женатых мужчин, и тогда некоторые из нас решили выйти за них замуж.

– Как это?

– О, я уже знала, что хочу выйти замуж именно за Бадди. И кое-что предприняла. Я-то как раз не могла позволить ему уйти на войну. – Она покачала головой. – На следующий вечер мы были обвенчаны в групповой церемонии под звездами в Храме Небесного Света.

– Звучит прекрасно.

Руби улыбнулась:

– Чтобы не помешала разница в вероисповедании, мы дали друг другу звездные имена. Вот почему я никогда не знала его настоящего имени. У меня даже нет его фотографии. У него были голубые глаза.

Мэгги вздрогнула:

– И что дальше?

Лицо Руби погасло.

– Оказалось, Храм Небесного Света не был зарегистрирован правительством, и твой отец все-таки был призван. Больше я его никогда не видела.

– Ох, мама!

Руби пожала плечами:

– Но я не об этом собиралась говорить. Я хочу поговорить о тебе.

– А что я? – осторожно спросила Мэгги.

Руби подошла к ней и выдернула из-под шали брошюру:

– Вот пока, раз уж мы говорим как женщина с женщиной.

Мэгги неловко отступила:

– Мама, мне двадцать восемь.

– Я тоже употребляла противозачаточные таблетки, – многозначительно ответила Руби. – Не помогло: что-то случается с женщинами из семьи Джефферсон, когда они влюбляются, – продолжала она. – Я тогда думала, что уже приобрела некоторый иммунитет, но вышло иначе. Во всяком случае, я хочу, чтобы ты была осторожна. – Она сунула ей в руку брошюру. – Обещай мне, что прочтешь ее прежде, чем уйдешь.

– Но здесь так много! – запротестовала Мэгги.

– Обещай, Магнолия.

Мэгги кивнула.

– Еще я купила для тебя вот это. Не то чтобы панацея, но попробовать стоит. – Она вынула коробочку с презервативами. – Они из латекса и пользуются повышенным спросом.

– Спасибо, мама, – сдавленно произнесла Мэгги.

– Что ж, – Руби коснулась щеки Мэгги, – он кажется хорошим человеком… для янки, – сказала она и, поскольку у нее на этот вечер были свои планы, спокойно покинула комнату.

Противоречивые чувства обуревали Мэгги. Что-то случается с женщинами из семьи Джефферсон, когда они влюбляются!

Мэгги читала брошюру – в ней было о маньяках-убийцах, – когда раздался легкий стук в дверь.

– Мэгги, дорогая?

– Да, тетя Опал! – Мэгги закинула презервативы под кровать, а брошюру под новую юбку. Но под юбкой уже было новое нижнее белье, поэтому она засунула брошюру под эластичный топ, сшитый из двух разных, почти квадратных кусков, который она тоже купила сегодня.

Неся коричневую картонную коробку, Опал на цыпочках вошла в комнату.

– Это так романтично. Едва я увидела, как ты покраснела, – она хихикнула, – я срочно отправилась за ними.

Она передвинула топ и обнаружила брошюру. Сердце Мэгги замерло.

– О, хорошо, что твоя мать уже побывала здесь. – Опал откинула брошюру в сторону и шлепнулась на кровать около Мэгги. – Посмотри, что я тебе принесла.

Она открыла коробку и выгрузила содержимое на стеганое одеяло.

– Я заказала их по каталогу «Мыльный пузырь».

На одеяле светились презервативы всех цветов, размеров, форм и видов.

– Я подбирала самые большие, – сообщила тетушка. Потом добавила почти шепотом: – На самом деле я думаю, что они все одного размера, но указание на упаковке «сверхбольшие», возможно, больше польстит мужскому самолюбию. – Она хихикнула и ткнула локтем Мэгги под ребра.

Мэгги просто онемела.

– Ты только взгляни на все это, – восхищалась Опал. – Такой выбор, какого я в жизни не видела. Не то чтобы панацея, но до тех пор, пока ты можешь ошибаться…

– Да, я… я…

– О, Мэгги, ты должна! – Опал похлопала ее по коленке. – Я знаю, что некоторые мужчины не любят ими пользоваться, но ты должна быть настойчива – они, безусловно, желательны. – Она хлопнула себя по губам и опять захихикала. – Я, конечно, непристойна! – Она выхватила четыре пакетика: зеленый, голубой, розовый и оранжевый. – Но как можно быть серьезной, когда видишь подобное?.. У них даже аромат приятный.

Опал бросила четыре пакетика Мэгги. Один из них был пустым.

– О! – Опал покраснела и выхватила его обратно. – Они сказали, что он апельсиновый, я подумала, почему апельсиновый, а не просто оранжевый? Хотелось проверить, действительно ли похож на апельсин, вот я и открыла его. Не думаю, чтобы ты возражала. Разве только любишь именно оранжевый.

Мэгги отрицательно покачала головой.

– Вот и хорошо. Да и пахнет он как простой апельсин, хотя, откровенно говоря, какие-то нюансы утеряны…

– О'кей, но здесь их слишком много. – Мэгги подобрала блок с изображениями животных: львы, тигры, медведи. О Господи!

– Может быть, не при первом же свидании, – мягко намекнула Опал.

Мэгги бросила блок обратно в коробку.

– Тетя Опал, мне трудно что-нибудь сказать. Это так… чутко с вашей стороны. Спасибо.

– О, Мэгги! – Опал просияла. – Я вспоминаю, какое это было счастье, когда я впервые встретила отца Корэл. – Она уставилась в пространство с совершенно тем же выражением, какое только недавно было на лице Руби. – У него были огромные прекрасные голубые глаза.

Мэгги пристально посмотрела на свою тетю.

– Он продавал щетки и расчески и вошел в нашу дверь. День был очень жаркий, и я подала ему стакан чая со льдом. Мы сидели на качелях и разговаривали. – Она улыбнулась. – Потом он позвал меня, и я пошла. Он продавал гораздо больше расчесок, когда я была с ним. – На щеках Опал появились ямочки, а потом улыбка угасла. – Но я была из Джефферсонов, а тетя Берил никак не могла смириться с тем фактом, что он был янки, да еще коммивояжер. – Опал вздернула подбородок. – Тогда я убежала с ним. Сначала было очень весело и романтично, но спустя некоторое время я захотела вернуться к себе, тем более что Корэл была уже на подходе. Я вернулась сюда, а он собирался послать за мной, когда накопит достаточно денег.

Так и не накопил, это Мэгги было известно.

– Ну… – Опал похлопала ее по колену и поднялась. – Любовь – это прекрасно, Мэгги. Я не жалею ни об одном мгновении, и ты тоже не должна. – Она улыбнулась. – Не буду мешать твоим приготовлениям.

После этих двух визитов Мэгги приняла ванну и надела новое розовое нижнее белье, выглядевшее одновременно и сентиментально, и сексуально. И в это время раздался решительный стук в дверь.

– Магнолия?

Бабушка!

Пока Мэгги одевалась, стук повторился. Презервативы Опал все еще валялись по всей кровати. Мэгги подбежала и села прямо на груду, прикрыв собою как можно больше пакетиков.

– Магнолия? Хорошо, что ты еще не ушла. Я боялась, что не поспею. – Запыхавшаяся Перл, одетая в свое выходное платье, закрыла за собой дверь и, доставая из недр своего обширного бюста кошелек, продолжала: – Мне пришло в голову, что ты собираешься выйти с мистером Стюартом.

– Он пригласил меня пообедать с ним.

Перл оглядела ее:

– В последнее время ты на себя не похожа. Я уже дважды наблюдала такое. Такое, что я… что даже со мной было. – Она направилась к постели.

Мэгги съежилась от страха, края пакетиков вонзались в ее кожу сквозь шелк одежды и ее новое розовое белье. Краем глаза она видела, как проблескивает фольга, и почти слышала рев напечатанных на этикетках зверей. Ох, ладно, возможно, бабушка даже не знает, что это такое.

– Это… – бабушка оглядела кровать. – Я вижу, Опал и твоя мать уже говорили с тобой.

– Да. – Голос Мэгги звучал высоко и напряженно.

– Думаю, ты слышала, Магнолия, что женщины нашей семьи склонны к «пылкой страсти». Она глядела в сторону. – Мы любим только однажды, но любим всем существом, даже, может быть, более того. Мужчина… мужчина иногда оказывается не в состоянии понять всю глубину нашей привязанности. – Она перевела взгляд на Мэгги. – Я вспоминаю, когда впервые увидела твоего дедушку. Я как раз подавала пончики нашим дорогим солдатам. Он был с Севера…

– Янки, бабушка? – не удержалась Мэгги.

– Это сейчас не важно. – Она улыбнулась: – Мы поженились в субботу, а в понедельник он ушел в море. – Она вздохнула. – Ты не можешь этого видеть на черно-белой фотографии бракосочетания, но у него были прекрасные голубые глаза.

Янки с голубыми глазами – фамильное пристрастие!

– Я писала ему, но его письма перестали приходить, и я не знаю даже, известно ли ему о твоей матери. Вот так. – Перл порылась в кошельке и вынула коробочку. Обыкновенные презервативы. – Это для тебя… Так или иначе, нам, женщинам Джефферсон, суждено рожать детей от нашей единственной, настоящей любви. Твоя задача, Магнолия, в том, чтобы родить ребенка только тогда, когда ты будешь уверена, что его отец будет рядом, чтобы помочь воспитать дитя.

– Спасибо, – ответила Мэгги, едва справляясь с голосом и стараясь прикрыть большую часть экзотического подношения Опал.

– Я купила их в Атланте, чтобы поберечь твою репутацию, – объявила Перл и, коротко кивнув, вышла из комнаты.

Ее бабушка ради этой покупки съездила в Атланту! Мэгги была потрясена. С трудом поборов волнение, она закончила приготовления к свиданию с голубоглазым янки.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Все три Сокровища открыли дверь, когда Кайл подъехал к их дому. В первый момент он подумал, что они намерены воспрепятствовать свиданию.

– Добрый вечер, мистер Стюарт.

– Добрый вечер, миссис Джефферсон… мисс Джефферсон… мисс Опал.

Та хихикнула:

– Ах, мистер Стюарт, вы выглядите так красиво в этом голубом свитере. Клянусь, мое сердце прямо замирает.

– Звучит так, словно вам пора принять лекарство от давления, тетя Опал, – пробормотала мать Мэгги.

Послышались торопливые шаги, и все трое обернулись взглянуть, как Мэгги несется вниз по лестнице.

Но на полпути она увидела их, и сразу ее шаг изменился: с оставшихся ступеней она спускалась очень благопристойно.

Губы Кайла сразу пересохли. Он ждал эту единственную женщину… нет, ей нужно вернуться наверх и срочно сменить свою тонкую черную юбку… Он оглянулся на старших женщин: не заметил ли кто из них, как подействовал на него вид ее ног?

И покрылся испариной, убежденный, что эти три женщины могли прочесть его мысли.

Мэгги была уже рядом, пахнущая свежестью, но с видом разгоряченным и беспокойным. Она порозовела, улыбнулась ему, потом Сокровищам.

– Магнолия, выключи, пожалуйста, свет на крыльце, когда вернешься домой. – Перл, пока говорила, смотрела прямо в глаза Кайлу.

Послание было принято:

– Я не слишком поздно ее отпущу.

– О, не надо портить ваш вечер, – сказала Опал. – Я наверняка буду уже спать, когда ты вернешься, Мэгги.

– Мы ложимся засветло, – присоединилась Руби, тоже глядя на Кайла.

Мэгги перебросила сумочку через плечо и взяла его под руку:

– Идем?

Кайл, чувствуя себя похитителем юной девственницы, открыл перед ней дверь.

– Вам каждый раз устраивают такие проводы перед свиданием? – спросил Кайл на улице.

– Когда я училась в школе, было еще хуже: они допрашивали каждого мальчика, осмелившегося пригласить меня куда-нибудь. Поэтому отваживались не многие.

Засмеявшись, он распахнул перед ней дверцу машины:

– Меня уже допросили.

– Так вам и надо.

– Я не против, – ответил он и тронул машину. – Понятно, что они так поступают, заботясь о вас.

– А я забочусь о них. В противном случае я не вернулась бы домой.

Должно быть, для нее было немалым разочарованием вернуться к такому замкнутому образу жизни после того, как она пожила самостоятельно, подумал Кайл.

– Вы удивительная женщина, Мэгги.

– Потому что забочусь о своей семье? А какой женщиной я была бы, если бы этого не делала?

– Удивительно, как вы заботитесь о них, предпочитая выпрыгнуть из окна, чем оказать открытое неповиновение бабушке. Ну, надеюсь, они не доставят вам слишком много хлопот из-за того, что вы вышли со мной. Потому что сегодня вечером эти хлопоты намерен доставить вам я.

Мэгги засмеялась. Когда он вопросительно взглянул на нее, она засмеялась еще сильнее:

– В этом они вас опередили.

Они поднялись на служебном лифте в пентхаус, и Мэгги было очень приятно, что Кайл волнуется. Он открыл дверь со словами:

– Вот мой дом.

– Славно, – отозвалась она, оглядываясь. – В вашем стиле.

Пентхаус выглядел современно, обставлен был по-мужски скупо и заполнен электроникой. Кое-какие усилия он все-таки приложил: там уже не было баскетбольного кольца и неоновой пивной вывески. Но самое лучшее, что могла бы сказать Мэгги, так это то, что, за исключением вазы с букетом цветов, этого места не касались женские руки.

– Это, может быть, не ваш стиль. – В его голосе слышалась трогательная неуверенность.

Мэгги швырнула свою объемистую сумку на кожаный диван:

– Это именно то, что я ожидала увидеть.

Он улыбнулся, блеснули белые зубы.

Обезоруженная мощным желанием, Мэгги увидела в его глазах отражение собственной страсти. Влечение, всегда существовавшее между ними, сейчас вспыхнуло с новой силой.

Мэгги шла через комнату и не намерена была останавливаться до тех пор, пока не окажется в объятиях Кайла. К черту обед!

Не спеши, тигр!

Он притормозил свои фантазии. Она просто шла через комнату, а он готов был схватить ее в объятья и утащить в свою берлогу.

Впереди достаточно времени. Он обещал ей обед, так что такой ее взгляд мог быть просто результатом голода.

Кайл отвел глаза и сделал жест в сторону бара:

– Бокал вина?

Она заморгала, и он не понял, слышала ли она его. Или он говорил неотчетливо? В голове у него был полный сумбур.

– Вина? – повторил он, старательно произнося слово.

– Да. – Она устроилась на стуле возле бара.

Проглотив комок в горле, он занялся кухней на другой стороне стойки, так и не коснувшись ее. Доставая бутылку из холодильника, он стукнул ее о край дверцы. То же произошло с бокалами, которые звякнули, когда он переставлял их с деревянного подноса. Ему явно следовало взять себя в руки.

Потом он совершил ошибку, встретившись с ней глазами. Но ведь невозможно сидеть за общим столом и не встретиться глазами с собеседником.

Чем больше он нервничал, тем больше это нравилось Мэгги. Мысль о том, что Кайл приглашал сюда не многих женщин, была ей очень по сердцу. Она чувствовала необъяснимую близость к Кайлу и обнаружила, что думает о вещах, которые никогда прежде не пришли бы ей в голову. Вроде желания сидеть на кожаном диване долго-долго, чтобы тот впитал аромат ее духов и, после того как она уйдет, долго еще напоминал о ней Кайлу, если тому вздумается пригреть на этом диване каких-то других женщин.

Он поставил бокалы на стойку, налил вина и облегченно вздохнул.

Мэгги, подавив улыбку, отхлебнула маленький глоточек.

– А что с обедом? Я не чувствую запаха стряпни.

– О, обед! – Он засмеялся и сунул руки в карманы. – Я всего только начинающий повар и подумал, что можно зажарить несколько бифштексов и запечь картофель в микроволновке.

– Великолепно.

Мужчина-охотник, добывший мясо своей женщине.

Он бросил на нее осторожный взгляд:

– Вы ведь не собираетесь подглядывать за мной, правда?

Мэгги облокотилась на стойку бара:

– Я нахожу, что наблюдение за мужчиной, который готовит для меня обед… возбуждает.

Кайл пристально посмотрел на нее и облизал губы.

– О'кей.

Он оглядел кухню, словно пытался понять, что здесь делает.

Мэгги отпивала вино и с умилением наблюдала за его трогательной суетой.

Он шлепнул два бифштекса на чистую кювету и засунул в печь. Туда же затолкал такие две огромные картофелины, каких Мэгги не приходилось еще видеть, и выставил таймер на три минуты.

– Процесс может занять больше чем три минуты, – заметила она.

– Вы думаете? – серьезно спросил он.

Мэгги кивнула, чувствуя, что с каждым мгновением влюбляется в него все сильнее. Она не могла с уверенностью сказать, когда поняла, что любит его; у нее было такое впечатление, что любовь существовала всегда, просто нужен был какой-то толчок. И похоже, роль спускового механизма сыграли две огромные картофелины. Влюбиться из-за двух картофелин! Ну и ну!

– Не забудьте сначала проткнуть их.

Кончиком ножа он сделал аккуратные точные проколы в кожуре картофеля.

Мэгги могла бы одним прыжком перемахнуть через стойку бара и обвить руками его шею, но вместо этого продолжала пить вино.

– У меня уже сделаны салаты. – Кайл достал из холодильника две миски и понес их на стол.

Мэгги вслед ему повернулась на табурете.

Он поднял глаза и перехватил ее взгляд.

– Мы можем съесть салаты, пока будут готовы бифштексы и картошка, – предложил он.

– О'кей. – Она соскользнула с табурета, прихватив со стойки бара его бокал. – Идите сюда. – Ее пальцы слегка коснулись его.

Он вздрогнул, и часть жидкости выплеснулась ему на руку.

– Кайл, успокойтесь, не надо так нервничать.

– Это не нервы. – Прикрыв глаза, он набрал полную грудь воздуха. – Просто чертовски трудно удержаться от того, чтобы не коснуться вас. Но если я хотя бы только прикоснусь, то уже не остановлюсь. Непросто быть хладнокровным и не попытаться овладеть женщиной, когда принимаешь ее у себя в доме.

– Хладнокровия не чувствуется, – сказала она и подняла руки.

Кайл обнял ее прежде, чем ее руки коснулись его плеч.

– Ох, Мэгги, – вздохнул он, крепко держа ее, – вы здесь уже так долго, а я до сих пор не верю, что вы здесь.

Едва их губы соприкоснулись, Мэгги осознала истинное положение дел: Кайл был единственным. Абсолютно единственным. Уникальным.

Уникальный поднял голову и потянул носом:

– Чем это пахнет? Мясо подгорело?

– Подгоревшее мясо так не пахнет.

Дым они заметили одновременно. Кайл кинулся в кухню и открыл печку. Из нее вырвались клубы дыма.

Вонь была ужасная. Он вытащил кювету, но мясо еще даже не побурело.

Дым продолжал вырываться из жаровни. Кайл выключил микроволновку, а Мэгги включила вентилятор.

Когда дым слегка развеялся, Кайл заглянул внутрь, потом сконфуженно закрыл дверцу.

– Что это?

Он вытащил Мэгги из кухни и открыл двустворчатую стеклянную дверь, которая вела на крошечную террасу.

– Я еще ни разу не пользовался микроволновой печкой.

– Ни разу? – недоверчиво переспросила Мэгги. – За все время, что здесь жили?

Он кивнул:

– Это была пенопластовая набивка вокруг жаровни.

Мэгги прижала руки к губам, но не смогла удержаться от смеха:

– Вы действительно не повар, не так ли?

– Не повар, – согласился он. – Но я старался для вас.

– Ох, Кайл… – Мэгги вздохнула и оперлась на перила террасы.

– Мы можем уйти, если хотите.

Они с Кайлом стояли здесь, на террасе, вдали от любопытных глаз, и весь Джефферсонвиль был у ее ног.

– Не стоит. Когда дым выветрится, вы сможете пожарить бифштексы с молотым перцем и вином на сковороде. Это будет грандиозно. Вы когда-нибудь прежде пользовались духовкой?

– Только чтобы подогреть суп, – признался он, потом поморщился: – Извините меня, Мэгги, этот вечер замышлялся как особенный.

– Он совершенно особенный. Мы вместе… и одни. Этого более чем достаточно для веселья. Разве мы не повеселились?

Мэгги прижалась к нему, и ее пальчики побежали вверх по мягкому хлопчатобумажному свитеру, ловко охватывавшему его подтянутую фигуру.

– Меня тревожат воспоминания… Не освежите мою память?

Кайл перехватил ее пальчики и прижал их к своему сердцу. Мэгги услышала, как глухо оно стучало.

Он ничего не говорил, да и не нужно было. Его глаза все сказали: он хотел ее, и хотел немедленно.

Мэгги тонула в его взгляде. Она обнаружила тепло там, где боялась увидеть прохладу.

Потом Кайл склонил голову и поцеловал ей руку. Переплетя свои пальцы с ее пальцами, он повлек ее снова в квартиру. Когда они проходили мимо кожаного дивана, она подцепила свою сумочку.

Легкое прикосновение ее руки было почти непереносимо. Он действительно чувствовал головокружение, когда они направились в спальню.

Пытаясь восстановить контроль над собой, он начал вычислять в уме квадратные корни. Из девяти – слишком легко. Из двенадцати… три целых и четыре, шесть, четыре, один…

Они добрались до дверей спальни. Почему он прежде не замечал, что его постель выглядит так нелепо? И она, и сигнальная панель на стене у изголовья сразу привлекали внимание, и вообще все вещи выглядели будто электронное оборудование для контроля за сном.

Свечи – а он купил их целую дюжину – не делали это место романтическим, но в любом случае он собирался зажечь их и надеялся, что запах ванили перебьет вонь от сгоревшего пластика.

Кайл хотел открыть ящик ночного столика, чтобы достать спички, но ящик заело. Он дернул сильнее – ящик вылетел и вместе со всем содержимым брякнулся на пол. У ног Мэгги переливалась упаковочная фольга презервативов.

Спокойно, Стюарт! Он и так допустил несколько проколов с этими кондомами. Любой парень, выходя из дома, мог бы иметь в кармане одну такую штучку, но не две. Одна могла бы выглядеть как счастливая находка, а две вызвали бы вопросы.