Текст книги "Аромат сладострастия"

Автор книги: Хайди Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Интересно, какое? – отозвалась женщина.

– Я доставлю тебе наслаждение в постели, а ты накормишь меня ужином. Идет? Будем баловать друг друга, кто как умеет.

– Ты готов умереть с голоду, оставшись в одиночестве? – сочувственно воскликнула Мел.

– Дорогая, я не умру с голоду, потому что одиночество мне не грозит, – надменно изрек Девлин.

– Смотри внимательно, Джек. Берешь сковороду, достаешь масло… – учительствовала Мел.

– Помедленнее, мисс Рурк, я не успеваю записывать, – перебил ее Джек.

– Не дерзи, скверный мальчишка, – осадила его девушка. – Итак, сковорода, огонь, масло. И поскольку мы готовим омлет, то, что мы еще должны взять? Отвечай.

– Револьвер, – выпалил Джек.

– Зачем это? – вздрогнула Мел.

– Застрелиться, – пояснил мужчина.

– Ответ неверный. Оценка неудовлетворительная. Мы должны взять яйца. Да-да, и не нужно смеяться, без яиц омлета не получится.

– Правильно, мисс Рурк. Как и мужчины, – сострил Джек.

– И молоко… – проигнорировала его каламбур Мел. – Таким образом, мы сможем приготовить самый наипростейший омлет.

– Мисс Рурк, не тратьте на меня, бестолкового, своего драгоценного времени. Вы лучше готовьте свой омлет, а я здесь в уголочке прикорну, – пробормотал Джек и, усевшись за кухонный стол, положил голову на руки.

– … А сейчас самый важный момент, – невозмутимо продолжала женщина. – В чем бы, ты думал, заключается главный секрет приготовления омлета? Не слышу ответа! В степени накаленности сковороды…

Остаток лекции Джек старательно пропустил и, лишь когда услышал «Ну, вот! Готово!», поднял голову, потянулся, зевнул и промямлил:

– Надо же, как быстро. Мел, ты просто фея домашнего очага.

– Не подлизывайся. Лучше накрой стол в комнате.

– Слушаюсь, мадам, – недовольным тоном буркнул Джек и встал.

Когда Мел вошла в комнату с дымящимся ароматным омлетом, он уже открывал бутылку шардоне.

– Омлет был первым блюдом, которому мы все научились от отца. А он в свое время почерпнул эти знания от мамы во время их медового месяца, – доверительно сообщила Мел.

– Счастливчик, – съязвил Джек Девлин, которому совершенно не понравилась такая аналогия Мел.

– Странно, что твоя мама не научила тебя готовить.

– Ей было не до того. Для моей мамы было делом более важным удовлетворять собственные потребности, нежели своего ребенка. Она успешно отделалась от меня, когда мне было десять, – резко проговорил Джек.

Мел аккуратно выложила омлет на его тарелку, затем на свою и осторожно спросила:

– Из-за наркотиков?

– Из-за наркотиков, из-за веселых мужских компаний… Все это происходило буквально на моих глазах в нашей тесной двухкомнатной квартирке. Я даже не всегда мог уснуть по ночам из-за ее разгульного бдения или сладострастных стонов, – процедил Девлин.

– Ты говоришь, она оставила тебя… И с кем же? – взволнованно приподняв брови, спросила Мел.

– Со своим… сутенером, – без обиняков проговорил Джек. – Она сказала, будто есть такая вероятность, что он – мой отец. Но я сомневаюсь.

– И как тебе с ним жилось? – сочувственно поинтересовалась женщина.

– Уж, во всяком случае, не хуже, чем с матерью. Он был нормальный мужик, если не напивался. Но дважды избил меня до полусмерти. Тогда он был совершенно не в себе. Ужаснее всего, что он нападал на меня с бутылкой в руках… Но, как видишь, я выжил.

– А с матерью ты потом виделся?

– Она как-то выследила меня, когда я был подростком. Она прознала, что в свободное от учебы время я подрабатываю, и пришла требовать с меня деньги. Это не самый приятный эпизод в моей жизни, поэтому не будем об этом, – протянул Джек.

– Из-за этого ты избегаешь публичности? Боишься, что тебя станут отождествлять или противопоставлять той среде, из которой ты вышел? – задала, как ей казалось, закономерный вопрос Мел.

Джек отодвинул от себя тарелку с недоеденным омлетом, несколько мгновений просидел неподвижно, глядя в сторону, а затем гневно произнес:

– Я полагал, это разговор близких людей… Оказывается, все это время я говорил с репортером.

Он резко вытер губы салфеткой и встал из-за стола.

– Если это появится в прессе, я засужу тебя за клевету! – бросил он, выходя из комнаты.

Мел бросилась за ним по коридору со словами:

– Как ты мог такое подумать, Джек? У меня и намерения такого не было. Клянусь, что никогда тебя не предам.

Джек остановился. Мел догнала его и крепко обняла.

– Я обидел тебя? – кротко спросил ее Джек.

– Да, – кивнула она, и на ее глазах выступили слезы. – Обидел.

– Прости меня, худышка. Я не знаю, что на меня нашло. Ты так сформулировала свой вопрос, что мне на миг показалось, будто ты намеренно вытягивала из меня самые гнусные подробности моей биографии, – объяснил свою вспышку ярости Джек.

– Ты ведь не думаешь, что я стала тебе другом только для того, чтобы порадовать мадам Дансворт? – спросила Мел.

– Надеюсь, что это не так, – тихо ответил Девлин.

– Из меня выйдет никудышный репортер. Твоя тайна теперь – моя тайна, – улыбнулась она. – Но, если ты по какой-либо причине не можешь доверять мне всецело, то, может быть, нам следует расстаться?

– Обойдемся без мелодрам, худышка, – улыбнулся Джек ей в ответ. – Я доверяю тебе. И прости еще раз, что так неловко получилось. Но я еще никому никогда не рассказывал о своем прошлом.

– Твое прошлое делает тебе честь, милый, – нежно проговорила Мел.

– Что за глупость? – усмехнулся он.

– Вовсе не глупость, – покачала она головой. – Каким бы скверным оно тебе ни представлялось, ты превозмог его в себе. Ты не покорился судьбе, ты боролся и победил.

– Мел, я никуда не баллотируюсь. Не нужно за меня агитировать, – рассмеялся американец.

– Я говорю это от души и восхищаюсь тобой. Не знаю, как ты всего достиг, но это удивительно. Я и предположить такого не могла. До последнего момента была уверена, что ты аристократ по происхождению и воспитанию, – искренне призналась девушка.

– А пожалуй, это не такая уж и плохая идея насчет пресс-конференции. Позвоню людям Торна, пусть созывают репортеров, – решительно произнес Девлин. – И ты станешь звездой, Мел.

– Каким образом? – изумилась девушка.

– Ты задашь мне вопрос о моем происхождении, и я исчерпывающе на него отвечу.

– Да что такое на тебя нашло, Джек? Ты меня удивляешь. Не может быть, чтобы ты серьезно на такое решился! – воскликнула Мел.

– Почему?

– Еще минуту назад ты не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом, – напомнила ему Мел.

– Сила привычки! – воодушевленный собственной смелостью, провозгласил Джек. – Мне нечего бояться. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы назвать все вещи своими именами. Если кого-то мои признания шокируют, это их проблемы. Я не обманывал, не крал, не насиловал, не убивал. Чего мне конфузиться? Я не барышня… Да, раньше мне такая откровенность могла дорого стоить. Теперь же все иначе.

– Ты в этом уверен? – осторожно спросила Мел.

– Уверен.

– Но ты не хотел, чтобы твоя мать нашла тебя.

– Умерла… десять лет назад. Передозировка, – отчеканил Джек.

– Соболезную, – тихо проговорила Мел.

– Не стоит.

– Что бы ты для себя ни решил, Джек, я в своем досье не стану писать ни о чем, не имеющем отношения к твоему творчеству. Я знаю, как к этому отнесется Жозефина Дансворт, но меня это не волнует, – твердо заверила его Мел.

Глава двенадцатая

– Что случилось? – спросила Мел Джека, заметив напряженное движение его кадыка.

– Ничего, – поспешно покачал он головой и еще раз сглотнул.

Мел нахмурилась, но предпочла воздержаться от дальнейших выяснений.

– Мистер Девлин, не могли бы вы пристегнуть ремень безопасности, мы сейчас взлетаем, – обратился стюард к недисциплинированному пассажиру.

– Что? – вздрогнул тот, словно от неожиданности.

– Пристегните, пожалуйста, ремень безопасности, мистер Девлин, – терпеливо повторил стюард.

– Будет сделано, начальник, – отшутился Джек и щелкнул застежкой.

Мел не могла понять, что с ним происходит с того самого момента, как они взошли на борт, и то и дело с удивлением поглядывала на своего спутника.

Джек наконец это заметил и раздраженно огрызнулся:

– Прекрати за мной шпионить. Я в порядке.

– Прости, но я вижу, что это не так, – ласково произнесла Мел, стараясь не раздражать его еще сильнее. – Ты боишься летать? – шепотом предположила она.

– Не говори ерунды. Я постоянно летаю, – небрежно сообщил он.

– Мне это известно. Но все-таки ты боишься, хоть и пытаешься это скрывать, – уверенно произнесла Мел.

Обычно к полету Джек морально готовился с помощью виски. А взойдя на борт, принимал еще несколько таблеток снотворного средства. Такой могучий коктейль позволял ему забыться на все время полета.

Слишком бурное его писательское воображение рисовало множество вариантов чудовищной смерти в воздухе. Пожар на борту, разгерметизация салона, крушение в результате технических неисправностей оборудования или ошибок пилотов. В сознании Джека эти словосочетания обрастали массой красноречивых подробностей, почерпнутых из телевизионных репортажей с места катастроф, газетных статей, отчетов о расследовании происшествий. Он много энергии затрачивал всякий раз перед полетом на то, чтобы убедить себя в том, что погибнуть можно не только в самолете… Но эффект от подобной терапии был нулевым.

Однако этим утром Джеком овладела не виданная прежде мужская гордость. Наверное, в том виновата была хрупкая девушка, спавшая рядом. Он отказал себе в спасительном виски, равно, как решил обойтись без успокоительных средств.

Теперь же он не был уверен, что поступил правильно, однако и прослыть малодушным в глазах Мел, Джеку также не хотелось.

Мел пропустила свою руку под локоть Джека и прижалась к нему, нежно прошептав:

– Расслабься, дорогой. Дыши вместе со мной.

– Не могу, – проскрежетал он сквозь зубы и напряженно сощурился.

– Посмотри на меня, Джек, – попросила Мел.

– Отстань, – процедил он.

– Обними меня, пожалуйста, – не отступалась женщина.

Джек вынужден был подчиниться. Он крепко обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

– Разве это поцелуй? – укорила его Мел и приоткрыла рот.

Джек склонился к ее губам. Пожалуй, это и правда был единственный способ забыть обо всем, почему бы им и не воспользоваться.

Они обнимались и целовались подобно влюбленным на скамейке в парке. В какой-то момент они попали в воздушную яму, и Джек Девлин оторвался от губ Мел со словами:

– Мне показалось, что…

Но Мел вновь притянула его к себе, не дав договорить.

От поцелуев они опьянели оба, но сильнее – Девлин. Он положил ладонь на ее грудь и попытался даже протиснуть руку под узкий свитер, но Мел остановила его:

– Не место, Джек.

Он подчинился, но ненадолго. Когда он дерзко провел рукой у нее между ног, она оттолкнула его руку и раздраженно прошептала:

– Не смей, Джек. Мы не можем.

Но он словно не слышал ее.

– Садись ко мне на колени, – предложил Джек.

– Нас арестуют, – пригрозила Мел.

Обоих уже не раз посещала мысль, что в их общении не стало никаких барьеров. Только понимание и доверие, и любовь, в которой они еще не были готовы сознаться друг другу. Джек позволил себе даже быть трусливым на глазах у женщины, и она не устыдилась его, а сразу все поняла.

– Никогда… Слышишь, Джек? Никогда не стыдись своих чувств. Не скрывай их от меня, – нежно попросила его Мел. – Мне нравится, что ты такой… нормальный человек.

– Спасибо… Но я пока не готов разглагольствовать о своих фобиях, – ответил он.

– В этом нет необходимости. Я без лишних слов могу тебя понять, – сказала она, погладив его по щеке.

– Откуда такая уверенность? – с улыбкой поинтересовался Джек.

– Я чувствую тебя, как саму себя, – призналась Мел.

– Мы обсудим это поподробнее, когда выберемся из этой адской машины, – пообещал мужчина, вновь пытаясь подобраться поближе к ее женским прелестям.

– Ловлю на слове, – тихо произнесла Мел и, крепко держа его руку, чтобы он не залез к ней под юбку, повернулась к иллюминатору.

Она смотрела в маленькое окошко на облака и не заметила, как слезы, скопившись в уголках глаз, скользнули по щекам.

Мел переполняли чувства. Она поняла, что влюбилась, возможно, впервые за свою недолгую жизнь. Но влюбилась по-настоящему. Крепко.

Мел торопливо поднялась со своего места и, не глядя на Джека, пошла в туалет.

Наплакавшись, умывшись, придя в себя, она вернулась.

– Что-то не так, худышка? – осторожно спросил Джек.

Она покачала головой.

– Не обманывай, – нахмурившись, сказал он.

– Устала, – тихо ответила Мел и притворилась, что засыпает.

Джек Девлин последовал ее примеру, но заснул всерьез. И остаток пути она думала о том, что должна смириться, что у ее чувства не будет будущего и что они расстанутся, как только их самолет приземлится в Лондоне.

Глава тринадцатая

На следующее утро Мел, просыпаясь, потянулась по привычке обнять Джека, но большая постель была пуста. В чужом доме, в незнакомой комнате Мел почувствовала себя одинокой.

Это было непривычно…

Мел посмотрела на часы, которые показывали семь утра. Прилетев в Нью-Йорк накануне под вечер, они, усталые, добрались до квартиры Джека.

Мел удалось увидеть его обитель лишь мельком прежде, чем они уединились в спальне. После насыщенного сильными переживаниями полета, они долго не могли оторваться друг от друга, как в их первую встречу в «Ритце».

Их ночь была буквально пронизана чувственными токами. Они оба будто заряжались какой-то новой неведомой энергией. Таких поцелуев Мел еще не знала. На смену привычной опаляющей страстности пришла безмерная нежность. Сильный и напористый Джек еще никогда не ласкал ее с таким упоением…

Мел села на край постели. Перед ней от пола до потолка во всю стену простиралось огромное окно. Манхэттен, казалось, лежал у самых ног.

Занимался поздний зимний рассвет. Холодный город был словно подрумянен золотисто-малиновым скользящим отсветом утра. В просветах горизонта можно было разглядеть рыжевато-алые разводы.

Мел вздрогнула, вновь легла на постель, натянула на себя пуховое одеяло и задумалась.

Ее мысли не были отчетливыми, но все они были посвящены только одному человеку – Джеку Девлину: где он сейчас может быть? Что он делает? О чем думает? Что чувствует? Чего хочет?

Мел повернулась на бок и стала смотреть, как быстро меняются краски утра за окном. Рассвет завораживал, но она продолжала думать о Джеке. Она вспоминала, как он выглядел, когда спал в самолете. Как неистово любил ее, когда привел в свой дом. Вспомнила, как он был красив и притягателен в их первую встречу, как смел и настойчив был в минуты их первой близости. Как безотказна она была всякий раз, когда он желал ее. И как ей самой нравится быть слабой, беззащитной и послушной, когда они вдвоем.

Ей захотелось увидеть его, и чем быстрее, тем лучше.

Мел поднялась с постели и отправилась в душ. Ополоснувшись, надела старые джинсы, которые всегда носила дома и брала с собой в любую поездку, и любимую футболку в обтяжку. И отправилась на поиски.

Квартира Девлина в Нью-Йорке поражала не меньше, чем его парижские апартаменты. Безусловно, это было жилье не просто богатого, но и чрезвычайно честолюбивого человека. Все, от дверной ручки и кофейного столика до дорогой картины в раме и огромного плазменного телевизора, было выдержано в едином стиле. Безупречно выверенный интерьер и полное отсутствие миленьких безделушек отличали эту квартиру.

Как поняла Мел, именно здесь знаменитый писатель Девлин проводил большую часть своего времени, но, переходя из комнаты в комнату, не могла в это поверить. Квартира казалась ей не местом жительства творческого человека, а каким-то выставочным павильоном.

В дверном проеме одной из комнат Мел увидела Джека. Он сидел за большим письменным столом, его лицо было освещено компьютерным монитором, руки покоились на клавиатуре. Он задумался, и его взгляд скользил мимо экрана компьютера. За его спиной вдоль всей стены стояли огромные книжные стеллажи, ломящиеся под весом книг.

Мел не решилась заходить в его кабинет и осталась стоять в дверях, наблюдая за ним.

Через некоторое время он словно опомнился и принялся печатать. Пальцы его очень ловко порхали по клавиатуре.

Он долго что-то печатал, затем остановился, перечитал, всматриваясь в экран с легким прищуром, затем удовлетворенно кивнул, перевел взгляд, как оказалось, на узкий дверной проем и присмотрелся.

Разглядев за приоткрытой дверью Мел, которая не скрывала, что наблюдала за ним, он удивленно присвистнул:

– Привет! Ты уже проснулась?

Мел открыла дверь шире и, улыбаясь счастливой улыбкой, вошла в кабинет.

– Да, встала… Прости, если помешала тебе. У меня не было намерения отвлекать, но очень хотелось посмотреть на знаменитого писателя за работой. Мне любое творчество представляется непостижимой тайной, – восторженно проговорила Мел, бесшумно приближаясь босиком к его столу.

К этому моменту рассвет уже окрасил весь кабинет ярко-красным заревом.

– Иди ко мне. Я могу прерваться, – сказал Джек, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла и проведя обеими руками по волосам. – Хорошо поработал.

Мел подошла к нему.

– Хочешь, я приготовлю нам завтрак?

– Не суетись, – лениво произнес Джек и, обхватив бедра женщины, поцеловал ее живот.

Мел нежно потрепала его по волосам.

Джек усадил ее на колени. Их лица оказались одно напротив другого.

И он, и она внимательно посмотрели друг на друга.

Их больше не разрывало нетерпение сомкнуть объятья, расцеловать, познать наслаждение в близости. Они могли бесконечно созерцать друг друга. И это было новым этапом в их отношениях. В тишине каждый сознавал, что им лучше вместе, чем врозь. Но Джек не готов был еще принять до конца эту новость.

– Чем это так вкусно пахнет? – спросил он, нырнув носом в ее волосы.

– Шампунь…

– А что ты говорила про завтрак? – напомнил ей Джек.

– А что бы ты хотел? – нежно поинтересовалась женщина.

– Блинчики с кленовым сиропом. Традиционный нью-йоркский завтрак. Я работал четыре часа. Можешь представить, как я проголодался!

– Неужели ты так и не лег? – восхищенно, но вместе с тем обеспокоено воскликнула влюбленная женщина.

– Представь себе. Муза – женщина строгая. Поднимет из постели и вырвет из самых нежных объятий на свете, – промурлыкал Джек Девлин.

Жар рассветного солнца оказался обманчивым.

Когда влюбленные вышли на улицу, их обожгло морозным воздухом. Кутаясь в пальто, накинутые на легкую домашнюю одежду, и прижимаясь друг к другу, как птички на обледенелых проводах, они пересекли проезжую часть.

С лучезарными улыбками на лицах они влетели в любимое кафе Джека. Он поцеловал ледяную руку Мел и еще раз посмотрел на нее долгим озадачивающим взглядом, от которого ей хотелось и смеяться и плакать.

Он никогда еще не был так полон жизнью, как в этот миг. Ни гнетущих воспоминаний, ни страхов, ни тоски, ни даже желания, кроме волчьего голода, кроме желания жить.

Джек был дома, он писал, он жаждал и получал желаемое. Он был хозяином своей жизни, своего таланта, своих чувств. Все казалось ему подвластным.

Он уже не мог вспомнить той тоски, что одолевала его в Лондоне, когда весь мир захлебывался от преувеличенных комментариев, открыв его последнюю книгу, которая даже ему казалась последней. Не мог припомнить того, что побуждало его подливать виски в бокал всякий раз, когда он возвращался из ресторана в свой номер в «Ритце»… До того самого мгновения, как он обнаружил в своем душе эту зеленоглазую худышку, которую сжимает теперь в своих объятьях.

Но он отлично помнил, как она, промокшая, жалкая и нелепая, городила околесицу, объясняя, что перепутала номер. А он велел ей, промокшей, раздеться и напоил ее виски, чтобы не простудилась, отчего ее моментально сморило. Отчетливо помнил каждое движение ее молодого хрупкого тела, когда он развязал поясок ее махрового халата. И тогда в самый первый раз она была так же покорна его власти, как и теперь, ночи спустя…

Джек посадил ее возле себя за столиком в светлом просторном кафе и прошептал:

– Надеюсь, ты так же голодна, как и я. Потому, что это будет лучший завтрак в твоей жизни.

Через минут пятнадцать-двадцать Мел бросила салфетку на стол и посетовала:

– Я нагрузилась под самую завязку. Мне очень грустно это признавать, но если я и впредь буду составлять тебе компанию за каждым приемом пищи, то превращусь в плотный мясной рулетик или в румяную сдобную булочку. За истекшую неделю я прибавила не менее десяти фунтов.

– Прибавь еще столько же, и можешь остановиться, – высказал свое пожелание Джек Девлин.

– Что?! – возмутилась молодая англичанка.

– На мой вкус, тебе не хватает мясца на бедрах, да и грудь могла быть пополнее, а то и ущипнуть не за что, – со смаком произнес Джек, сопровождая свои слова красноречивыми жестами.

– Ты сущий дьявол, Девлин. Не искушай! – шутливо отмахнулась от него Мел. – А что, если все съеденное скопится в районе живота? – спросила Мел и, смяв салфетку, запустила ею Джеку в лицо.

– Ты не пыталась мне возражать даже в «Ритце», когда мы еще не были парой. Почему же ты делаешь это теперь? – вопросительно изогнув красивые брови, обратился к ней Джек.

– Неужели ты действительно хочешь, чтобы я была толстой?

– Хочу. Тебя должно быть много, – пробормотал он, целуя ее в шею.

– А такая, как теперь, я тебя уже не устраиваю? – неожиданно обидевшись, спросила Мел, и ее глаза сердито засверкали.

– Перестань. Мне очень нравится моя худышка. Даже и в таком виде ты на редкость сладенькая, – попытался утешить он ее, но это не помогло. – Ты сама лучше чувствуешь, какой тебе приятнее быть. Я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за того, что прибавила пару фунтов.

Но Мел было уже не успокоить. Она оттолкнула Джека и закрыла лицо руками. Что-то другое, намного более важное, нежели расхождение во взглядах на ее фигуру, беспокоило женщину.

Она не понимала, как он может указывать ей, как она должна питаться и насколько ей необходимо поправиться, если собирается уйти от нее по завершении этого турне. Но, как это ему сказать?

Мел хотела удержать его любой ценой. Даже если для этого придется совершать самые отчаянные поступки. Она смахнула слезы с глаз. Из-за красноты век глаза выглядели пронзительно зелеными. Она хитро улыбнулась Джеку, встала из-за стола и потянула его за собой.

– Уже уходим? – спросил Джек.

– Ты разве не знаешь, что туалетные кабинки в кафе достаточно вместительны для двоих, – заговорщически прошептала Мел.

– Мне нравится ход твоих мыслей, худышка. Но ты не боишься, что нас арестуют? Америка – не Франция. Побежали домой, да побыстрее, – бросив на поднос двадцать долларов, сказал Джек.

– Я забыла, что мы в последний раз праздновали? – прижимаясь к влажной груди Джека, спросила Мел.

– Так… Я тоже забыл, – ухмыльнулся Джек. Мел рассмеялась.

– Не имеет значения. Но должна признать, это было феерически.

– Нет, подожди… Я сейчас вспомню, – проговорил он, напрягая память. – А! – воскликнул он. – Мы праздновали прибавление мякоти на твоей очаровательной попке.

Мел сделала вид, что хочет стукнуть его в грудь. Он поймал ее кулачок и поцеловал.

– За что, милая? – жалостливо спросил он.

– Господин писатель, вы выражаетесь слогом, недостойным вашего высокого дарования, – пожурила его поклонница таланта.

– Не может быть? Мне так показалось, что я очень изысканно выразил свою мысль. «Мякоть на попке». Разве не прелестно? – возразил он.

– Тогда почему ты только недавно утверждал, что у мои костлявые бедра? – придирчиво напомнила Мел.

– Не относись слишком серьезно к моим словам. Если бы мне не нравились твои бедра, худышка, ты бы здесь сейчас не лежала, – объяснил он.

– А где бы я лежала, если не здесь? – воинственным тоном спросила Мел, взгромоздившись на него.

– Не представляю, – пожал плечами Джек. – Там, или там, или там. – Он замахал руками.

– Придумай, ведь ты писатель.

– Хорошо. Ты была бы сейчас с каким-нибудь поджарым ценителем худосочных дамочек, который и сам питается листочками салата и проращенной пшеницей, но, к сожалению, не в состоянии ни возбудить, ни удовлетворить женщину так, как это делаю я, – сообщил Джек.

– Ты ставишь под сомнение полезность здоровой пищи?

– Мужская сила требует не только здоровой, но и калорийной пищи, – подытожил Джек Девлин.

– А чему ты так радовался этим утром? – переменила тему Мел.

– Тому, что начал новую книгу, и, как могу судить, весьма успешно, – поделился новостью Джек.

– Очень рада за тебя, милый! – воскликнула Мел, поцеловав возлюбленного в щеку.

– Дорогая, меня это даже не радует, а окрыляет. Еще недавно я был уверен, что выдохся. И эти мысли убивали меня, – признался он.

– Я не знала. Мне казалось, что ты легко пишешь.

– Раньше писал легко. Но последние три месяца все браковал. Нашел какой-то ступор… Затмение… До сегодняшнего утра.

– Это потому, что ты вернулся домой, – предположила Мел.

– Вовсе не поэтому, – покачал головой Джек. – Ты – мое вдохновение, худышка. Ты и твоя будущая пухлая попка, – поддразнил он, ущипнув девушку.

– Вечно ты подшучиваешь надо мной, Джек.

– Поверь, Мел, ты распаляешь во мне желание. С тобой я вновь хочу писать, путешествовать, хочу быть лучше, – нежно нашептывая, теребил он ее шелковистые волосы.

– Выходит, я положительно на тебя действую, – подытожила Мел.

– Выходит, что так, – согласился с ней Джек Девлин. – Вопрос, как действую на тебя я?

– Тоже весьма благоприятно, – кивнула ему в ответ Мел.

– Чем это подтверждается? – осведомился писатель.

– Мне очень хорошо с тобой, милый.

– Значит, мы подходим друг другу, – серьезно проговорил Джек.

В книжном магазине на Шестой авеню подходила к концу встреча автора популярных мистических детективов с читателями. Среди ньюйоркцев ему было комфортнее, чем где-либо. Они разговаривали на одном языке. Благодаря этой встрече он стал понимать, чего лишал себя все эти годы добровольного отшельничества.

Для Мел эти дни на Манхэттене сильно отличались от безумств в Париже. Джек находился дома, больше не чудачил и ее не втягивал в чудачества. Со стороны могло показаться, что их будни скучны, но Мел всецело прониклась рутиной писательских будней знаменитого Джека Девлина. Ей была дорога каждая минута, проведенная рядом с ним.

Даже оставаясь наедине со своим репортерским заданием, она ни на минуту не прекращала жить его жизнью. Она писала о своем возлюбленном, об его уникальном литературном даре. И была счастлива.

Впрочем, не обходилось и без сюрпризов.

Ночь в Метрополитен-опера, в который они приехали на роскошном лимузине с шофером, с шампанским в салоне. Незабываемая прогулка в магазин «Сакс Пятая авеню» – мечта любой женщины, особенно если кавалер щедр, как Джек Девлин.

– Теперь мы будем выходить в свет каждый вечер, – сказал Джек, упаковав фирменные пакеты с обновками в багажник, а не уместившиеся бросив на заднее сиденье. – Я хочу, чтобы все мужчины завидовали моему везению, а все женщины – красоте моей спутницы, – гордо добавил он.

– Не обманывай меня, Джек, – внимательно приглядевшись, обратилась к нему Мел. – Тебя беспокоит предстоящая пресс-конференция. Я это вижу. Еще не поздно отменить.

– Это расценят, как слабость. Да и я не хочу отступать. Не терплю полумер. И чего мне опасаться, когда со мной моя фея? – спросил он, проведя рукой по ее волосам.

– Я не пойду, – с трудом выдавила из себя Мел.

– Я рассчитываю на твое участие. Ты мне нужна. Не забывай, Мел, у тебя особая миссия, – настаивал он.

– Миссия, которую я могу провалить, – тревожно проговорила женщина.

– Мел, посмотри на меня. Расслабься, дыши со мной, – вспомнил он ее увещевания в самолете. – Все будет хорошо. Я ничего не боюсь, и ты не должна… Не смей расстраиваться. Там будут фотографы. Ты обязана затмить всех…

Глава четырнадцатая

Мел покинула лимузин в сопровождении Джека Девлина. Зимний воздух холодил обнаженные щиколотки. Они прошли мимо строя папарацци и вошли в отель.

– Вот видишь, Мел. Это вовсе не было так страшно, – шепнул ей на ухо Джек Девлин.

В велюровом платье без бретелек молодая англичанка смотрелась безукоризненно.

Самой же Мел казалось, что, не будь это платье куплено и подарено ей Джеком, оно не производило бы такого чудесного эффекта и не преобразило бы простушку в царственную красавицу.

Воспитанную в скромности, без преувеличенного внимания к собственной персоне, Мел не просто было убедить в том, что она красива. Требовались усилия, такие, как, например, покупка этого прекрасного платья, которое, как полагала Мел, без труда сделает привлекательной любую женщину, ее в том числе.

Было десять часов вечера – время, на которое назначили начало мероприятия с участием элиты Манхэттена.

Элегантные декорации бальной залы, сочетание роскошного золота со строгостью серебра в художественной росписи колонн и украшениях женщин придавали заурядному светскому рауту оттенок сказочности.

Сквозь дверь на террасу виднелась легендарная статуя Свободы.

Негромкая музыка джаз-квартета соединялась с непрерывным шепотком собиравшихся зрителей, отдельными радостными возгласами и звоном хрусталя. Бриллианты спорили своим блеском с электричеством и побеждали, притягивая завистливые взгляды.

Мел не успевала фиксировать взглядом лица знаменитостей, которых до этого момента приходилось видеть только на журнальных фотографиях, по телевизору и в кино.

Многие из присутствующих были знакомы с творчеством мистера Девлина, а некоторые из них даже оказались его страстными поклонниками. Мел немного ревновала Девлина к роскошным женщинам, толпившимся вокруг него с восторженными взглядами, и ей не хотелось оставлять его ни на минуту.

Некоторые из собеседниц Джека Девлина расщедрились в своих похвалах настолько, что даже несколько раз отметили красоту платья Мел.

Мел их вежливо благодарила, невольно ловя в каждом слове и взгляде угрозы, которых, возможно, и не было.

На рауте Мел встретила Алисию, сотрудницу нью-йоркского представительства PR-агентства «Сумеречный всадник», с которой уже несколько раз пересекалась в связи с туром Девлина.

– Вы знаете, где дамская комната? – шепотом спросила Алисия.

– Подождите, предупрежу Джека, что отлучусь, и поищем вместе, – сказала Мел.

Джек же посчитал необходимым предупредить ее, чтобы не особенно задерживалась, поскольку он планировал уже в ближайшее время покинуть это в целом занудное, на его взгляд, мероприятие.

Мел и Алисии не пришлось долго искать туалет, поскольку на выходе из бального зала они заметили указатели.

Встретившись через некоторое время перед зеркалом, женщины с полминуты напряженно молчали, поскольку не были знакомы друг с другом настолько, чтобы найти подобающую тему для беседы в туалете. Первой открыла рот Алисия, которая оказалась менее щепетильной, чем Алика, ее британская коллега.

– Все говорят, что он бесподобен в постели.

– Прошу прощения? – непонимающе посмотрела на нее Мел, поправляя макияж влажной салфеткой.