Текст книги "Вне игры"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Бандит поднял руки над головой. Его лицо посерело, глаза выкатились из орбит.

– Нет, постой! Это никакой не секрет. Твой приятель слышал его имя. Барон. Так его зовут. Но все называют его Костолом.

– Костолом работает на Среднем Западе, – возразил Уиндзор. – Кто пригласил его сюда?

– Не знаю. Честное слово!

Уиндзор шагнул ближе:

– Боюсь, ты все-таки бесполезен.

– Это правда, я бы сказал, если б знал. Костолом прилетел вчера вечером. Больше мне ничего не известно.

– Зачем?

– Дело как-то связано с Грегом Даунингом. Клянусь, это все, что я слышал.

– Сколько должен Даунинг?

– Не знаю.

Локвуд приблизился вплотную и уперся дулом между глаз мужчины.

– С такого расстояния я обычно не промахиваюсь.

Бандит упал на колени.

– Пожалуйста! – взмолился преступник, чуть не плача. – Я больше ничего не знаю. – Его глаза наполнились слезами. – Богом клянусь, не знаю.

– Я тебе верю.

– Уиндзор, – подал голос Майрон.

Локвуд не спускал глаз с бандита.

– Расслабься, – отозвался он. – Я лишь хотел убедиться, что наш друг выложил все начистоту. Признание облегчает душу, верно?

Мужчина торопливо кивнул.

– Ты все сказал?

– Да.

– Уверен?

Уиндзор опустил оружие.

– Убирайся! – бросил он. – Быстро.

Ему не пришлось повторять дважды.

Глава 18

Уиндзор взглянул на мертвое тело так, точно перед ним был мешок с углем.

– Нам лучше убраться.

Майрон сунул руку в карман брюк и вытащил мобильник. Это был довольно старый фокус. Майрон позвонил Уиндзору и не выключил связь. Линия осталась открытой; Локвуд слышал все, что происходило в фургоне. Работало не хуже «жучка» или «уоки-токи».

Они вышли в ночной холод. Машина стояла на Вашингтон-стрит. Днем здесь постоянно носились грузовики, но ночью было тихо и пустынно. Утром кого-то ждал неприятный сюрприз.

Локвуд обычно ездил на «ягуаре», но в фургон он врезался на «шевроле-нова» восемьдесят третьего года. Автомобиль разлетелся вдребезги. Ну и что? Уиндзор держал несколько машин специально для ведения слежки и других полулегальных действий. Все с липовыми документами и номерами. Полиция не могла проследить их. Они гонялись за призраками.

Майрон посмотрел на приятеля:

– Человек твоего положения – и в «шевроле-нова»? – Он поцокал языком.

– Знаю, знаю, – усмехнулся Локвуд. – От этого сиденья у меня зуд по телу.

– А если бы тебя увидел кто-нибудь из клуба…

Уиндзора передернуло.

– Я даже думать об этом не хочу.

У Майрона все еще подгибались и дрожали ноги. Даже когда Костолом положил руку на его колено, он знал, что Уиндзор найдет способ его вытащить. Но при мысли, что пять минут назад он мог превратиться в инвалида, по его бедрам и икрам бегали мурашки. Болитар нагибался и ощупывал коленную чашечку, будто не мог поверить, что она на прежнем месте. Когда он взглянул на Уиндзора, на его глаза навернулись слезы. Локвуд заметил это и отвернулся.

Майрон шагал вслед за ним.

– Откуда ты знаешь Костолома? – спросил он.

– Этот парень работает на Среднем Западе, – ответил Уиндзор. – Он хорошо разбирается в боевых искусствах. Я однажды виделся с ним в Токио.

– Чем конкретно он занимается?

– Игорным бизнесом, вымогательством, наркотиками. Немного проституцией.

– А что он делает здесь?

– Похоже, Грег Даунинг должен ему деньги, – предположил Уиндзор. – Например, проиграл в карты. Костолом специализируется по азартным играм.

– Хорошо иметь специальность.

– Верно. Судя по всему, мистер Даунинг задолжал крупную сумму денег. – Локвуд взглянул на Майрона. – Для тебя это хорошая новость.

– Почему?

– Потому что это значит, что Даунинг не столько мертвец, сколько беглец. Костолом не любит бросать деньги на ветер. Он не убивает тех, кто ему должен.

– Мертвые не могут расплатиться.

– Вот именно, – подтвердил Уиндзор. – А главное – он разыскивает Даунинга. Если бы он его убил, зачем бы ему понадобилось искать его?

Майрон обдумал его слова.

– Это сходится с тем, что говорила Эмили. Она сообщила, что у Грега нет денег. Видимо, он все проиграл.

– Кстати, расскажи мне о том, что произошло в мое отсутствие. Джессика упоминала об убийстве женщины.

Майрон выложил все, что знал. Пока он говорил, в голове у него вертелись десятки новых версий. Майрон попытался отсортировать их и привести в порядок. Покончив с изложением событий, он сразу перешел к очередной версии:

– Предположим, Даунинг должен Костолому большую сумму. Это объясняет, почему Грег вдруг согласился на рекламный контракт. Ему нужны деньги. Костолом не дурак и ведет себя практично. Он хочет получить свое. Ему нет смысла причинять вред Грегу. Пока тот в хорошей физической форме, Костолом может заработать на нем деньги. Если он переломает ему кости, Грег не будет играть и не выплатит свой долг.

– Разумно, – согласился Уиндзор.

– Итак, мы исходим из того, что Костолом намеревался выбить из него должок. Вероятно, он решил припугнуть Грега иным способом.

– Как?

– Причинив вред кому-нибудь из близких. В качестве предупреждения.

– Это могло сработать.

– Допустим, они следили за Грегом. Кто-нибудь увидел его с Карлой и подумал, что они в близких отношениях. – Майрон пожал плечами. – Убийство – серьезное предупреждение.

Локвуд нахмурился:

– Полагаешь, Костолом убил ее, чтобы напугать Даунинга?

– По-моему, вполне логично.

– Почему бы просто не сломать ей пару костей?

– Потому что Костолома тогда еще не было на месте, помнишь? Он прилетел вчера вечером. А убийство совершил кто-нибудь из нанятых им громил.

Уиндзора это не удовлетворило.

– Что-то тут не клеится. Если убийство было предупреждением, где сейчас Грег?

– Сбежал.

– Почему? Боялся за собственную жизнь?

– Разумеется.

– Значит, он удрал сразу после того, как узнал о смерти Карлы? – настаивал Уиндзор. – В субботу вечером?

– Наверняка.

– Испугался? Из-за убийства?

– Да.

– Вот как? – Локвуд замолчал и улыбнулся.

– А что?

– Интересно, каким образом Даунинг мог узнать об убийстве в субботу вечером, если тело Карлы нашли только сегодня?

Майрон замер с открытым ртом.

– Твоя версия может быть верна в трех случаях, – продолжил Уиндзор. – Первое, если Грег был свидетелем убийства. Второе, если он заходил в квартиру Карлы после ее смерти. Третье, если он сам ее убил. Не забудь, что у Карлы нашли много наличных денег. Для чего они были предназначены? Расплатиться с Костоломом? Тогда почему его люди их не взяли? Почему их не взял Даунинг, если он там был?

Майрон покачал головой.

– Не версия, а сплошные дыры, – пробормотал он. – К тому же мы так и не выяснили, что связывало Даунинга с этой Карлой.

Уиндзор кивнул. Они шли по тротуару.

– И еще одно, – добавил Майрон. – Ты считаешь, что гангстеры могли убить женщину лишь потому, что видели ее в баре вместе с Грегом?

– Сомневаюсь.

– Значит, моя версия трещит по швам.

– Не трещит, – поправил Локвуд. – Уже треснула.

Они продолжали шагать по улице.

– Разумеется, Карла могла работать на Костолома.

В Майрона точно воткнули ледяной штык. Он сразу сообразил, к чему клонит Локвуд, но машинально спросил:

– Что?

– Например, Карла была человеком Костолома. Собирала для него долги. С Даунингом она встретилась потому, что он задолжал большую сумму денег. Грег пообещал заплатить. Но у него не было денег. Он знал, что они вот-вот прижмут его к стене. Время на исходе. Он вернулся в квартиру Карлы, убил ее и сбежал.

Майрон пытался сглотнуть, но горло будто схватило заморозкой. В глубине души он радовался, что разговор помог ему отвлечься. Ноги после инцидента по-прежнему были как резиновые, но теперь он больше беспокоился из-за того, как быстро забыл про мертвеца. Да, это был плохой парень, бандит. Он засунул дуло ему в рот и не бросил оружие по приказу Уиндзора. Наверное, мир без него станет лучше. Проблема в том, что в прошлом Майрон испытывал хоть какое-то сочувствие к убитым людям; сейчас он не ощущал ничего. Он попытался выжать из себя немного жалости, но ничего не получилось. Ладно, хватит самоедства. Майрон тряхнул головой и пробурчал:

– С этой версией тоже есть проблемы.

– Какие?

– Зачем Грег убил ее? Почему он просто не сбежал еще до встречи с Карлой?

Уиндзор задумался:

– Верно. Может, его что-нибудь напугало во время свидания?

– Например?

Его друг пожал плечами.

– Все упирается в Карлу, – продолжил Майрон. – Она не вписывается ни в какую версию. Даже наркоторговец не стал бы вести себя, как она: работать официанткой в забегаловке, хранить дома пачки сотенных купюр с последовательными номерами, носить парики и иметь фальшивые паспорта. Кстати, жаль, ты не встретил сегодня днем Димонте. Он знает, кто такая Карла, и это приводит его в ужас.

– Ты связался с Хиггинсом из министерства финансов?

– Да. Он пытается отследить номера банкнот.

– Надеюсь, это поможет.

– Нам нужны списки телефонных звонков из ресторана «У парка». Необходимо выяснить, кому звонила Карла.

Разговор опять прервался, и некоторое время друзья шагали молча. Оба не хотели брать такси слишком близко к месту происшествия.

– Уиндзор…

– Да?

– Почему в тот вечер ты не пошел на мою игру?

Локвуд не сбавил шаг. Майрон терпеливо ждал ответа. Наконец Уиндзор спросил:

– Скажи, ты ни разу не смотрел запись того матча?

Майрон знал, какой матч он имеет в виду, – когда он повредил колено.

– Нет.

– Почему?

– А смысл?

– Смысл есть.

– Интересно – какой?

– Когда ты смотришь то, что с тобой произошло, ты с этим работаешь. Посмотреть в глаза фактам – значит, подвести итог.

– Не понимаю, – пробормотал Майрон. – Я помню, ты постоянно смотрел запись, сто раз подряд.

– У меня были на то причины.

– Хотел отомстить?

– Нет, убедиться, что Берт Уэссон сделал это нарочно, – поправил Уиндзор.

– Но ты собирался с ним расправиться.

– Жаль, ты мне не позволил. Тогда бы ты сумел оставить все это позади.

Майрон покачал головой:

– По-твоему, проблемы можно решить насилием?

Уиндзор нахмурился:

– К чему этот мелодраматизм? Человек сделал тебе подлость. Сведя с ним счеты, ты мог бы поставить точку. Дело не в мести. Дело в равновесии. В фундаментальном чувстве справедливости, на котором строится наша жизнь.

– Твоя жизнь, – возразил Майрон, – но не моя. Расправа с Уэссоном не вернула бы мне колено.

– Но ты мог бы поставить точку.

– Это был несчастный случай. Только и всего.

Уиндзор покачал головой:

– Ты не смотрел запись.

– Зачем мне ее смотреть? Моя травма останется на прежнем месте. Я вот чего не понимаю… После травмы я не сломался, так? Не жаловался и не стонал, верно?

– Да.

– Не плакал, не проклинал судьбу и не посылал всех к черту.

– Никогда, – подтвердил Уиндзор. – Ты не пытался свалить свой груз на чужие плечи.

– Тогда почему ты думаешь, что я не способен это пережить?

– Ты сам ответил на свой вопрос, но изо всех сил стараешься его не услышать.

– Избавь меня от этой дерьмовой восточной философии! – оборвал его Майрон. – Почему ты не пошел на матч?

Уиндзор двинулся дальше.

– Посмотри запись, – произнес он.

Глава 19

Запись Марон так и не посмотрел. Но ему приснился сон.

Во сне на него мчался Берт Уэссон. По мере того как он приближался, на его лице все яснее проступала бешеная, почти ликующая ярость. У Майрона было время уйти с дороги. Он мог сделать это не торопясь. Но, как часто случается во сне, ноги будто приросли к полу. Майрон не двигался с места, точно по колено увяз в зыбучем песке, и ждал неизбежного удара.

В реальности Болитар даже не заметил Берта Уэссона. Все произошло очень быстро. Он поворачивался на правой ноге, когда его снесло с места. Затем он услышал – не почувствовал, а именно услышал – громкий треск. В первый момент не было даже боли, лишь изумление. Все продолжалось мгновение, но оно показалось ему вечностью, словно застывший снимок, который впоследствии снова и снова оживал в его снах. И вдруг хлынула боль.

Сон продолжался, и Берт Уэссон несся на него как ураган. Высокий, «силовой» игрок, баскетбольный вариант хоккейного таф-гая. Он не отличался талантами, но брал физической мощью и всегда применял ее с умом. Подобная тактика долго приносила ему успех, пока Берт не дошел до профи. Там его сняли еще до начала первого сезона. Некая ирония заключалась в том, что ни Берт, ни Майрон ни разу не играли в настоящий профессиональный баскетбол. По крайней мере до позапрошлого вечера.

Майрон смотрел на налетающего Берта и ждал. Где-то в глубине сознания он знал, что проснется до столкновения. Так было всегда. На несколько секунд Майрон впадал в зыбкое состояние между кошмаром и явью, когда спишь, но уже понимаешь, что это сон и какие бы ужасы в нем ни происходили, можно спокойно досмотреть его до конца, поскольку на самом деле ты в полной безопасности. Это состояние продолжалось недолго. Реальность вступала в свои права. Выныривая на поверхность сна, Майрон сознавал, что ночные путешествия в прошлое не помогут ему найти ответ, каким бы он ни был.

– Тебе звонят, – сказала Джессика.

Майрон заморгал и перевернулся на спину. Джессика была уже одета.

– Который час? – спросил он.

– Девять.

– Почему ты меня не разбудила?

– Тебе надо было выспаться. – Она протянула Майрону телефон. – Это Эсперанса.

Он взял трубку.

– Алло?

– Интересно, ты когда-нибудь спишь в собственной постели?

Майрон не был настроен шутить.

– В чем дело?

– На линии Хиггинс из министерства финансов, – сообщила секретарша. – Я подумала, ты захочешь с ним поговорить.

– Соедини. – Щелчок. – Фред?

– Да, как дела, Майрон?

– Нормально. Ты что-нибудь узнал про номера банкнот?

Короткая пауза.

– Ты вляпался в скверную историю, Майрон. В очень скверную историю.

– Я слушаю.

– Это секретная информация, понимаешь? Мне пришлось нарушить правила, чтобы до нее добраться.

– Я нем как могила.

– Ладно. – Фред глубоко вздохнул. – В общем, это купюры из Тусона, штат Аризона. Точнее, из Первого городского банка Тусона. Их похитили во время вооруженного ограбления.

Майрон сел в кровати.

– Когда?

– Два месяца назад.

Он вспомнил заголовки газет и похолодел.

– «Бригада Ворона», – пробормотал Болитар. – Это было их рук дело?

– Да Ты работал над ним с федералами?

– Нет.

Но он хорошо помнил его. Майрон и Уиндзор всегда участвовали в сложных и довольно специфичных делах, где высокая квалификация сочеталась с большой секретностью. Они идеально подходили для таких ситуаций – кто заподозрит тайных агентов в бывшей баскетбольной звезде и богатом наследнике крупной фирмы? Они могли приходить куда угодно, не вызывая ни малейших подозрений. Майрону и Уиндзору даже не пришлось придумывать себе легенду: их собственное прошлое подходило как нельзя лучше. Правда, для Болитара работа с федералами никогда не являлась главной. Это Уиндзор ходил у них в любимчиках, а Майрона привлекали от случая к случаю, когда приятелю требовалась его помощь.

Но конечно, он знал «Бригаду Ворона». Об этой организации слышали все, кто так или иначе интересовался экстремистскими течениями шестидесятых. «Бригада Ворона» стала очередной фракцией, отколовшейся от «Уэзер андерграунд»[9]9
  Молодежная террористическая группа, объявившая в 1969 году войну Соединенным Штатам Америки. Распалась после окончания войны во Вьетнаме.


[Закрыть] под руководством своего харизматического лидера Коула Уайтмана. Действовали они примерно так же, как «Симбионистская армия освобождения», похитившая Патрицию Херст.[10]10
  Патриция Херст, наследница медиамагната Уильяма Рэндольфа Херста, была похищена боевиками СОА в Сан-Франциско 5 февраля 1974 года.


[Закрыть] «Бригада Ворона» тоже устроила похищение одного высокопоставленного лица, но жертва погибла. Группа ушла в подполье. Их было четверо. Несмотря на все усилия ФБР, четверка террористов – в том числе Коул Уайтман, симпатичный блондин англосаксонских кровей, не похожий на экстремиста, – успешно скрывалась почти четверть века.

Теперь странные вопросы Димонте о радикальных политиках и извращенцах уже не казались странными.

– Убитая была одним из членов «Бригады Ворона»? – спросил Майрон.

– Прости, я не могу сказать.

– И не надо. Я и так знаю – это Лиз Горман.

– Черт возьми, как ты догадался?

– Имплантаты, – ответил Майрон.

– Что?

Лиз Горман, огненно-рыжая, считалась одной из основательниц «Бригады Ворона». Во время их первой миссии – неудачной попытки сжечь химическую лабораторию в университете – полиция узнала прозвище одного участника: МП. Позже выяснилось, что так другие члены группы прозвали Горман: сокращенно от Мечты Плотника, потому что «она была плоской как доска и ее было легко отделать». Радикалы шестидесятых, несмотря на свое так называемое прогрессивное мышление, вели себя как отъявленные сексисты. Вот откуда взялись имплантаты. Все, кто видел Карлу, запомнили одну примету – размер ее груди. Лиз Горман славилась своей безгрудостью, следовательно, силиконовые имплантаты являлись лучшей маскировкой.

– Федералы и копы вместе работают над этим делом, – сообщил Хиггинс. – Они не хотят, чтобы информация просочилась в прессу.

– Почему?

– За квартирой Горман ведется слежка. Они надеются поймать других членов группы.

В голове Майрона все перемешалось. Он хотел узнать больше об этой таинственной женщине и вот выяснил: она оказалась знаменитой террористкой, которая с 1975 года находилась в розыске. Парики, поддельные паспорта, имплантаты – все нашло свое объяснение. Лиз Горман не наркодилер, а женщина в бегах.

Но если Майрон надеялся, что теперь продвинется в собственном расследовании, его ждало горькое разочарование. Что могло связывать Грега Даунинга и Лиз Горман? Как профессиональный баскетболист попал в компанию экстремистки, которая стала подпольщицей еще в те годы, когда он был ребенком? Полная бессмыслица.

– Сколько они взяли в банке? – спросил Майрон.

– Трудно сказать, – ответил Хиггинс. – Примерно пятнадцать штук наличными, не считая сейфовых ячеек. Страховым компаниям предъявили иск на полмиллиона, но это, конечно, чепуха. Стоит кого-нибудь ограбить, как у него в сейфе оказывается десять «Роллексов» вместо одного. Все желают нагреть страховщиков.

– Однако, – возразил Майрон, – если у кого-нибудь хранились незаконные средства, они не стали сообщать о них полиции. Им пришлось это проглотить. – Опять наркотики и грязные доходы. Экстремистам нужны нелегальные ресурсы. Они грабят банки, шантажируют бывших членов группы, занимаются чем угодно, в том числе наркотиками. – На самом деле сумма могла быть гораздо больше. – Узнал еще что-нибудь?

– Нет, – произнес Хиггинс. – К информации имеет доступ узкий круг людей, и я к ним не отношусь. Ты не представляешь, каких трудов мне это стоило, Майрон. Ты мне очень должен.

– Я уже обещал тебе билеты, Фред.

– На VIP-места?

– Сделаю все, что сумею.

Джессика вернулась в комнату. Увидев лицо Майрона, она вопросительно взглянула на него. Майрон повесил трубку и рассказал о разговоре с Хиггинсом. Она внимательно слушала. Вспомнив замечание Эсперансы, Майрон сообразил, что провел у Джессики четыре ночи подряд – олимпийский и мировой рекорд за последний год. Его это встревожило. Он хотел здесь оставаться. Хотел. Не боялся тесных отношений, обязательств и прочей ерунды, наоборот, как раз к этому он и стремился. Но все-таки внутри его обитал какой-то смутный страх – боль от старых ран.

Майрон всегда страдал излишней откровенностью. Он знал за собой этот недостаток. С Уиндзором и Эсперансой ему было не страшно. Он доверял им полностью. А Джессику Майрон любил всем сердцем, но она причинила ему боль. Ему хотелось вести себя более сдержанно, не распахивать душу настежь. Но это не в его характере. Сталкивались две основные черты его натуры: потребность целиком отдавать себя человеку, которого любишь, и инстинктивное желание избежать страданий.

– Все это выглядит очень странно, – пробормотала Джессика, когда он закончил.

– Да, – согласился Майрон. Вчера вечером они почти не общались. Он только заверил ее, что все в порядке, и они легли спать. – Кажется, я должен тебя поблагодарить.

– За что?

– Это ты позвонила Уиндзору.

Джессика кивнула:

– Да, после того как на тебя напали бандиты.

– Ты говорила, что не станешь вмешиваться.

– Ничего подобного. Я только сказала, что не буду тебя останавливать.

Джессика прикусила нижнюю губу. Она была в джинсах и просторном джемпере. Волосы влажно блестели после душа.

– Переезжай ко мне, – объявила она.

У Майрона отвисла челюсть.

– Что?

– Прости, я не хотела тебя этим огорошить, – смутилась Джессика. – Просто не люблю ходить вокруг да около.

– Обычно это моя работа, – вставил Болитар.

Она покачала головой:

– Не самое подходящее время, чтобы говорить мне грубости.

– Извини.

– Слушай, я не очень сильна в таких вещах. Ты же знаешь.

Майрон кивнул. Он знал. Джессика пожала плечами и нервно улыбнулась:

– Короче, мне нравится, что ты тут. Я думаю, это правильно.

Он почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз и заныло от страха.

– Это серьезный шаг.

– Не такой уж серьезный, – возразила она. – Ты и так проводишь здесь почти все время. И я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю.

Пауза затянулась чуть дольше, чем следовало. Прежде чем все было бы окончательно испорчено, Джессика подхватила разговор.

– Только не говори ничего сейчас, – торопливо произнесла она. – Я хочу, чтобы ты все обдумал. Глупо поднимать эту тему, когда у тебя одни проблемы. А может, поэтому я и решилась, кто знает. Но ты подумай. Не звони мне днем. И вечером тоже. Я приду на твою игру, но потом мы с Одри отправимся куда-нибудь выпить. У нее сегодня день рождения. Ночевать будешь у себя, ладно? А позже мы побеседуем. Завтра.

– Завтра, – отозвался Майрон.