Текст книги "Ассистентка Злодея"

Автор книги: Ханна Николь Мерер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 18

Злодей

Его ассистентка была мучительно тиха.

Они вдвоём медленно брели к Маньяк-мэнору после очередного катастрофического семейного воссоединения. Какое мстительное божество прогневал Тристан, что ему пришлось за такой короткий срок навестить сразу двоих родственников?

Тристан обернулся посмотреть, где Татьянна, но его целительница, одна из немногих людей в его окружении, кого он терпел, тоскливо смотрела на дверь дома его сестры.

Он пожал плечами и поспешил за убегающей ассистенткой. Татьянна догонит, когда захочет.

Что важнее, теперь он почти понимал, куда клонил Бенедикт, связывая предателя с родными Тристана. Хотел уязвить? Возможно, но маловероятно. Король отлично знал, что Тристана не задеть такими жалкими играми.

Если что его и разозлило, так то, что Кларисса назвала его чудовищем. Так его называли не впервые, он вполне привык, даже научился наслаждаться. Но это сказала Клэр, а её лицо и голос так напоминали маму, что у Тристана разрывалось сердце.

В самых потайных мечтах Тристан представлял, каково было бы войти в таверну брата другим человеком. Там сидели бы Клэр и Татьянна, держались за руки и звали бы его к себе, протягивая бокал вина. Тристан сел бы к ним, наслаждаясь компанией, и ощутил бы, что вокруг – его родная семья.

Но этому не бывать.

Ещё одно доказательство тому, что эмоции – просто бесполезное неудобство, которое нужно старательно игнорировать. Именно из-за них всё шло неправильно – во всех смыслах. Малькольм, кажется, решил, будто они заключили своего рода перемирие, сестра смотрела на него как на грязь с подошвы, сотрудники с каждым днём сильнее переживали из-за надвигающихся бед, а ассистентка…

Ассистентка шла большими шагами и так размахивала руками, что смахивала на ветряную мельницу.

– Ты притихла… На тебя не похоже, – ляпнул он и чуть не стукнул себя ладонью по лбу.

Она резко остановилась и негодующе посмотрела на него.

«Да, я только что выставил себя дураком. Спасибо, что напомнила».

Он раскаивался, и это наверняка было прямым последствием того, что он проводил с ассистенткой слишком много времени: обычно он никогда не тратил время на раскаяние.

Тристан заморгал, выныривая из мыслей, и постарался вслушаться в поток слов, которые лились с губ Сэйдж. Но она морщила носик, и это отвлекало с удивительной силой.

– Вы слушаете? – вопросила она, возвращая его из грёз.

«Броситься бы на меч, хоть отдохну».

Глаза говорили, что ассистентка очень красива. Пытаться отрицать это значило согрешить против истины. Он подумал об этом сразу же, когда увидел её в лесу: солнечный свет обтекал плечи, а строгий взгляд смягчала доброта, которой он не заслуживал. Но красота была для него не важна. Обычно.

Женщины, с которыми он сходился, когда искал близости, смотрели на мир так же искажённо, как и он сам. Секс для него был способом удовлетворить естественную потребность – как сон или пища. Он не видел толка в страсти, в обожании, но при виде лица собственной ассистентки испытывал истерические всплески и того и другого.

Несмотря на то, что она всё ещё глядела на него так, будто он её пнул.

Этого он почему-то вынести не мог.

– Прости. – Он откашлялся. – Увидел пчелу и отвлёкся.

В пустоши, где водятся одни духи, у него было мало шансов убедить её в этом.

– Конечно. – Она сощурилась, и Тристану стало не по себе под её взглядом.

Он глубоко вздохнул, провёл рукой по волосам… и сдался.

– У нас с королём Бенедиктом долгая история. Только моя семья знает её целиком. Я не то чтобы не хотел поделиться с тобой. Я просто не знаю, как рассказать. – Ответ был честный, по крайней мере, Тристан постарался сделать его таковым.

Она смягчилась, и он ощутил, как в груди что-то натянулось.

– У меня в прошлом тоже были такие вещи. Я понимаю.

Вот это разожгло в нём искру любопытства, да такую, что с ног валит, но он лишь кивнул.

– Перемирие, Сэйдж? – Поколебавшись, он протянул руку, и она улыбнулась так, что в голове зазвенел тревожный набат. Но он отвлёкся на тепло её ладони.

Она чуть подалась вперёд, сияя голубыми глазами.

– Перемирие – это скучно, сэр, – заявила она театральным шёпотом, выпустила его руку и отвернулась.

Внезапно он сильнее испугался мести ассистентки, чем предателя, за которым охотился. Впрочем, и то и другое с большой вероятностью вело к его скорой гибели.

Глава 19

Эви

Точно свалится.

Она поднялась на цыпочки, балансируя рукой. Другой она тянулась к вентиляционному люку над столом босса. Не хватило всего пары дюймов, и она застонала с досады. Вентиляционная система замка должна была нагревать и охлаждать каждую комнату до комфортной температуры, и все каналы вели куда-то в глубь замка.

Но их обычно не использовали и не открывали, потому что палочка огня и льда была слишком непредсказуема – волшебная палочка, которую стащили у русалок. Такие должны были разогреваться или охлаждаться, но эту, кажется, кто-то проклял, так что она выдавала температуру на свой вкус, и результат, как правило, не совпадал с нужным.

Так что палочку убрали подальше, а вентиляцию закрыли. Кроме этой: эту Эви нужно было открыть. Изучив чертежи замка, она увидела, что канал над столом босса шёл прямо в столовую, где обедало большинство сотрудников. Если бы только получилось открыть эту заразу, можно было бы получать все нужные сведения прямо к столу.

Буквально, учитывая, что Эви до сих пор стояла на столе.

Когда ей пришла в голову эта мысль, босс куда-то ушёл, сотрудники тоже отправились на обед, так что ей ничего другого не оставалось. Задним умом она поняла, что не помешала бы стремянка. Кингсли как раз напомнил ей об этом, глядя, как она лезет на стол с другой стороны: в одной лапке «ПЛОХАЯ», в другой – «ИДЕЯ».

– Мне не нравится такая критика, – ответила Эви и упрямо подпрыгнула. Ноги в чулках оторвались от поверхности стола. Она ощутила, как люк поддался под пальцами, и когда приземлилась обратно, услышала шум голосов.

– Ух! Поверить не могу, что сработало.

– Я тоже.

Сухой голос отравил миг победы, и Эви обернулась к открытой двери кабинета, где обнаружила босса, который, подняв бровь, прислонился к косяку.

– Я открыла вентиляцию, – сообщила она, показывая наверх так, будто это не очевидно.

– Я вижу. – Он бросил взгляд на обувь на полу, затем – на её ноги в чулках у него на столе и вернулся к её лицу.

– Не хотела лезть в обуви к вам на стол. Подумала, это как-то грубо, – разумно пояснила она.

– Да, следует соблюдать этикет, когда стоишь на чужой мебели.

Эви кивнула, сделав вид, что не уловила сарказма.

– Вот именно. А вентиляция нужна, чтобы мы могли слушать, что про вас говорят за спиной.

– Надеюсь, ничего хорошего, – сказал он, подходя.

С утра он привёл себя в порядок, потому что свободная чёрная рубашка была заправлена в удобные кожаные штаны, подчёркивая узкую талию. Эви закашлялась и подняла взгляд к вентиляции, встав на цыпочки, чтобы разобрать голоса.

– Ничего не понятно. – Она взглянула на босса – тот наблюдал за ней с непонятным выражением лица. – Залезайте сюда, вам будет лучше слышно, вы… – Но нога угодила на скользкую бумажку, и Эви полетела вниз.

Она коротко вскрикнула, ожидая удара об пол, но босс нырнул вперёд, чтобы поймать. В итоге, разумеется, рухнули оба. Когда они приземлились, Злодей оказался снизу и принял на себя весь удар, а Эви упала сверху.

– Ой!

– Именно. Ой. – Слова хрипло хрустели, но кажется, босс не ушибся. Он вздохнул и опустил голову на каменный пол. – Цела?

– Да, вы меня поймали.

– Какой я молодец, – без эмоций ответил он и пригладил рукой волосы.

Эви частенько замечала, что босс трогает волосы. Будто нервный жест, вот только у него вряд ли были такие.

Эви выпрямилась, пригляделась и невинно заявила, почёсывая подбородок:

– Ого, лысина!

– Что? – рявкнул босс с таким ужасом, что Эви не хватило духу пугать его и дальше.

– Я дурачусь, Тёмный Лорд. Ваши идеальные волосы в целости.

– Всего лишь волосы, мелочь какая.

Но он так по-детски ворчал, что Эви умилилась, и комнату затопило внезапное тепло, которое не имело никакого отношения к вентиляции. Они замерли на миг, а потом он криво ухмыльнулся, и Эви так широко улыбнулась в ответ, что чуть щёки не лопнули.

– Сэйдж? – выдохнул он.

– Что? – слегка смущённо отозвалась она.

– Не могла бы ты, эм, слезть с меня?

– Ой, конечно! – воскликнула она, торопливо спрыгнула и бросилась к обуви. Нервно хихикнула. – Я чуть не забыла, что сижу на вас.

Злодей медленно поднялся, схватившись за край стола. Отвернувшись, произнёс:

– Как мило.

– Надо было сначала спросить, а потом открывать, – вздрогнула Эви. Он, очевидно, был крайне недоволен ею.

– Нет, – ответил босс, к её удивлению. – Идея была хорошая. Просто… Прошлое отвлекает, наверное.

У Эви сжалось сердце, и она обошла стол, чтобы заглянуть в лицо Злодею.

– Хотите, поговорим об этом? – Она показала мизинец. – Я же всё равно поклялась хранить тайну, помните?

Его тёмные глаза встретились с её, затем он опустил взгляд на её улыбку, вернулся к глазам.

– Наверное, можно тебе рассказать…

И тут в двери ворвалась Бекки.

Честно, у неё как будто колокольчик звонил всякий раз, когда кто-то где-то радовался.

– Ой! – Бекки приняла невинный вид, застав их вплотную друг к другу. – Простите. Я постучала. Я прервала что-то… важное?

– Вообще-то… – начала Эви.

– Разумеется, нет, – перебил босс, который, кажется, вырвался из тех чар, которые овладели ими обоими. – Сэйдж, как всегда, дерзила, а я развлекал её по мере сил.

Эви бросила на него сердитый взгляд, не обращая внимания на проблеск вины в его глазах.

Что касается глаз Бекки, они на миг округлились, но это выражение быстро сменилось на заслуженное победное ликование.

– Мне так жаль, сэр. Я лишь подумала, что нужно вернуть Эви вот это. Я заметила, как у неё выпало из кармана. – Бекки протянула лист бумаги, и у Эви внутри что-то оборвалось, когда она поняла, что это.

Приглашение на работу от короля Бенедикта, которое она нашла в комнате Блэйда.

Эви в тихом ужасе наблюдала, как босс присмотрелся, взял письмо из рук Бекки и с яростью прочёл.

– Сэйдж, объяснись. – В голосе не осталось ни веселья, ни лёгкости, и Эви вздохнула.

Ей не хотелось, чтобы он узнал о выкрутасах Блэйда от неё, но выбора не осталось.

– Сэр, это… Ну, дело в том…

Но Злодей оборвал её, не дав подобрать слова.

– Занятно, что тебе хочется выведать мои секреты, хотя в твоём прошлом их не меньше. – Он смотрел на неё с непривычной насмешкой, и внутри Эви взбурлил гнев – такой, что остальным чувствам пришлось подвинуться.

– Позвольте объяснить, сэр. Я бы рассказала вам о письме раньше, но это не моя тайна. Я хотела дать… кое-кому шанс рассказать самостоятельно.

Эви не успела прочитать письмо целиком, но знала, что дело скверное. Приветствие в начале письма не называло имени, перечень умений Блэйда тоже был крайне расплывчат.

Босс смотрел на неё обвиняюще, Эви понимала, к каким выводам он приходит, и, хотя осознавала, что не нужно принимать это на свой счёт, ощущала, как внутри всё переворачивается будто силком. Хотелось свернуться в комочек.

Эви не успела собраться с духом, как Злодей продолжил:

– Следует сказать тебе спасибо. За то, что доказала: разрушить можно любое доверие.

Эви бросила взгляд на золотые чернила, опоясывающие мизинец, и подняла руку.

– Как вы можете говорить, что мне нельзя доверять?

Злодей неприятно усмехнулся.

– Колдовство лишь не даёт тебе причинить мне вред. Я давно уже не слежу за тем, кто мне лжёт.

Эви охнула, голова шла кругом.

– Вы что, мне не доверяете?

Как так вышло, что простое недопонимание обернулось вот этим – секундой, в которую Эви осознала: все те моменты, которые она разделила со Злодеем, все разы, когда она ощущала, будто её уважение к нему взаимно, – всё это было только с её стороны? А если он не доверял ей, какого ещё мнения он был о ней на самом-то деле?

Папа Эви всегда говорил, что у неё дар объединять людей, и побуждал её применять его как можно чаще. Он очень полагался на Эви, когда родилась Лисса, а вместе с ней – магия. Когда Нура Сэйдж совсем отчаялась, именно Эви пыталась поставить её на ноги, исцелить. И ей не помогали ни отец, ни брат, Гидеон.

Эви думала, что Злодей ценит её. Что она полезна. Что её помощь важна.

Но её семья рассыпалась, развалилась, погибла. Может, Злодей просто пожалел её, взял на работу, когда все отказались. Это ведь она говорила о том, что ей нужна работа, в их первую встречу…

Эви отшатнулась, поднесла руку ко рту, в глазах всё расплывалось от гнева, стыда и беспомощности. Злодей будто вздрогнул. Даже Бекки застыла, когда Эви принялась глубоко дышать.

Но Злодей преодолел миг сомнений, если таковой был, и нахмурился, требуя ответа:

– Ну? Есть что сказать в своё оправдание?

Он так стиснул письмо, что оно смялось, и Эви поняла, что больше не в силах стоять и выслушивать грубости.

Она посмотрела ему в глаза, хотя внутри всё сжалось. Покачала головой, торопливо протиснулась мимо него к своему столу. Бекки, по крайней мере, хватило совести принять сочувствующий вид, когда Эви пронеслась мимо.

– Куда это ты, Сэйдж? – окликнул босс.

– Домой! – бросила она через плечо, не давая себе труда остановиться.

Рабочий шум вокруг сменился мёртвой тишиной, когда она вылетела из кабинета босса, а сам босс – за ней.

– Посреди рабочего дня? – завопил он.

– Нет у меня больше рабочего дня, – выплюнула она, и горло сдавила ужасная горечь.

– Разве? – удивился он.

– Именно, – проговорила она с ядом, который отравлял ей сердце.

– И с чего ты решила? Все остальные работники делают что велено. – Он снова оказался перед ней, но она подняла руку и остановила его.

А потом произнесла слова, которые будто вытянули весь воздух из комнаты:

– Значит, хорошо, что я здесь больше не работаю.

В глазах защипало от слёз, но она сморгнула их, сохраняя невозмутимость.

– Что ты сказала? – Тихий голос звучал будто издалека.

– Я увольняюсь.

Она рывком открыла ящик стола и схватила рюкзак, накинула лямку на плечо, бросилась к вешалке и забрала плащ. Проглотила всхлип, с высоко поднятой головой пошла к двери – и вышла.

Слетела по лестнице, оставляя за собой боль, и взмолилась, чтобы земля разверзлась и поглотила её – может, переродится деревом, от которого требуется только расти.

Завязала плащ, переживая заново в памяти каждую секунду. Обдумывая каждый поступок, каждое слово. Снова и снова, пока ей не захотелось найти где-нибудь своё отражение и расколотить его, просто чтобы посмотреть, как ломается она сама.

Слёзы уже бежали по щекам, и она вытирала их тыльной стороной ладони. Торопливо миновала ворота, пошла дальше, потом снова побежала. Лёгкие горели, слёзы смешивались с потом со лба, но она не обращала внимания – ей хотелось почувствовать тяжесть своего собственного поступка.

Эви подняла руку, посмотрела на мизинец, чувствуя, как бьётся рисунок под нарушенной клятвой, и жилы заполнил ужас. Она уволилась. Когда клялась при приёме на работу, обещала быть верной Злодею, понимая, что последствия будут смертоносны. Один Бесславный рассказал, что чернила обращаются в яд и проникают в организм при малейшем намёке на предательство.

Эви ушла и, возможно, подписала тем самым собственный приговор.

Глава 20

Злодей

Следующим утром голос Блэйда Гушикена звенел искренним весельем:

– Дырку в полу протрёте, босс.

Тристан чуть не оторвал ему голову.

Но прекратил мерить шагами кабинет, не обращая внимания, как нервно поглядывали на него сотрудники. Или обращая?

Провёл рукой по волосам. В таких условиях невозможно здраво мыслить.

Без Сэйдж пришлось пить зелье без молока и сахара – Эдвин думал, что он так любит. Когда Тристан был ещё мальчишкой, огр работал пекарем в его деревне, и Тристан искренне верил, что Эдвин – одна из немногих по-настоящему добрых душ в мире. Именно поэтому Сэйдж приходилось тайком добавлять ему в зелье сахар. Эдвин так старался над своим зельем, что расстроился бы, узнав, что Тристану не нравится.

«Как же бесит заботиться о других».

Он вспомнил ассистентку и вновь зашагал по кабинету. Тристан рассчитывал, что утром она влетит в двери со скромными извинениями и булочкой для него.

Дальше последовали бы разумные объяснения насчёт письма, и всё вернулось бы на круги своя.

Всю ночь Тристан пытался успокоиться и теперь был готов встретить мольбы Сэйдж здраво и логично. В конце концов, он чуть не выдал ей тайну, о которой не говорил вообще ни с кем.

Хуже всего, что ему хотелось кому-нибудь довериться. Если ни к кому не привязываться, то не станешь доверять тем, кому доверять не стоит, а значит, не пострадаешь. Тристан захотел ей довериться, и виновата в том была не Сэйдж, а он сам.

Вдобавок к этому офис, кажется, разваливался на куски.

Ребекка доложила, что три стажёра чуть ли не до смерти подрались с утра, потому что их отправили убираться в одно и то же подземелье. Он и не представлял, как хорошо Сэйдж знала стажёров, раз не допускала ссор между ними. Умно, но недостаточно, чтобы он сменил мнение насчёт её явных прегрешений.

Была ещё какая-то сопливая история о том, что невеста одного из сотрудников переспала с его двоюродным братом, и Тристан перестал вслушиваться в рассказ своего менеджера по управлению людьми и нелюдьми, прежде чем эта мелодрама въелась в мозги.

Но это было лишь началом. Кажется, за те несколько месяцев, которые Сэйдж провела здесь, она оплела собой каждый уголок, словно лозы, оплетающие фундамент очень старого дома и образующие с ним единое целое. Если посмотреть, как с самого утра небо рушилось на землю, сложно предположить, что до Эви всё каким-то образом нормально работало.

Пришла поставка с оружием, но только Сэйдж с её бесконечными заметками в золотистый блокнот знала, какая именно. Потребовалось оторвать от дел двадцать работников, чтобы они открыли все ящики и сделали опись содержимого.

Волшебный шкаф для документов, который вызывал всеобщую зависть, потому что умел раскладывать по алфавиту все документы, попавшие в него, сломался. Документы на А оказались вместе с Ю, а Л, М, Н, О и П шкаф просто сожрал.

Когда Тристан наконец собрался задать вопрос, умеет ли кто-нибудь такое чинить, ему ответили так, будто репетировали, чтобы помучить его:

– Миз Сэйдж обычно знает.

Обычно он старался держаться подальше от Татьянны и имел на это вескую причину – она торговала офисными сплетнями. Но час назад Тристан обнаружил, как отчаянно пытается доказать себе, что он правильно не доверял ассистентке, поэтому он отправился во владения целительницы, чтобы спросить, слышала ли она какую-нибудь порочащую сплетню про Сэйдж. Татьянна посмотрела на него с таким ядовитым отвращением, что Тристану показалось, будто он отравлен одним её взглядом.

Он весь пылал.

– Нет, – просто ответила она. – Не слышала.

Злодей кивнул, откашлялся и ушёл, чувствуя себя почти… пристыженным.

Что за кошмар.

И, как будто всё и без того не сыпалось прахом, теперь ещё и Блэйд приставал к Тристану с каким-то вопросом, который портил и без того напрочь испорченное настроение.

– У тебя там зверь без присмотра, – рявкнул Тристан на Блэйда, молясь всем богам, чтобы тот оставил его в покое и можно было бы раскиснуть.

– Я как раз об этом и хотел поговорить… – Блэйд обернулся, когда вошла Ребекка с очередным кубком отвратного горького пойла. – Доброе утро, Ребекка.

– В самом деле доброе. – Она счастливо кивнула, и на строгом лице расцвела широкая улыбка.

Блэйд хмуро проводил её взглядом до её нового рабочего места – у двери кабинета Тристана. Укротитель сходил закрыть дверь за ней, прежде чем вернулся к разговору.

– Мне плевать, сколько вам придётся умолять, но пожалуйста, начинайте уже. Это всё просто кошмар. – Он поёжился, будто счастье миз Эрринг каким-то образом предвещало конец света.

– Я никого не умоляю. Ни о чём, – отрезал Злодей, скрестив руки и заметив попутно, что рубашка не такая мягкая, как была, когда вопросами стирки занималась Сэйдж. Сегодня рубашка натирала и бесила. – Это Сэйдж развела драму и уволилась. Пусть она и извиняется, а я ещё посмотрю, брать ли её на работу после явного предательства с этим письмом.

Блэйд замер, руки забегали, он бросил взгляд на небритый подбородок Тристана.

– Трудная ночка? – спросил Блэйд.

– Язык вырву.

– Ладно. – Блэйд кивнул. – Справедливо. Но перед этим помогите с одним вопросиком.

Тристан потёр переносицу, сражаясь с мучительной головной болью.

– Что там?

– Нужно ваше разрешение дать имя дракону.

Злодей озадаченно сощурился.

– Ты его разве ещё не назвал?

– В книгах говорится, что дракона нельзя называть, пока не закончишь обучение.

– Уверен, что можно доверять книге, из которой ты взял этот мудрый совет?

– Ну… – Блэйд нервно хохотнул, потёр шею. – Не уверен. В основном потому, что все советы сводятся к крикам и угрозам. Но я так прикинул, я бы тоже ворчал, если бы у меня не было собственного имени.

– У меня есть для тебя пара ласковых прозвищ. – Тристан попытался добавить в голос угрозу, но сегодня утром всё было какое-то приглушённое, будто он провёл в темноте слишком много времени.

– Давайте сначала для дракона придумаем. – Блэйд взглянул на него с надеждой, и это напомнило Тристану кое-кого, о ком стоило бы перестать думать, а то хотелось швырнуть стулом в окно.

– Не знаю. – Тристан подумал, и ему пришла в голову странная мысль. – Пушок. Пусть будет Пушок.

Блэйд вскинул голову, приоткрыл рот.

– Пушок… сэр?

– Мне говорили, что это нормальное имя, – буркнул Тристан в свою защиту. Ему не понравился оценивающий взгляд Блэйда. – Ну, убирайся уже с глаз моих, Гушикен. Я очень занят.

Блэйд кивнул, шагнул назад.

– Сию минуту, сэр.

Он повернулся к двери, но остановился, уже потянувшись к ручке. Шумно сглотнул и вновь обернулся к Тристану – выглядел он так, будто его тошнит.

– Что…

Но Тристан не договорил, потому что Блэйд затараторил так быстро, что на лбу выступили вены:

– Это я, сэр! То письмо от короля Бенедикта – оно моё!

Тристан застыл, глупо размышляя о том, как может сердце так колотиться в груди, если кровь застыла в жилах.

– Поясни, – бросил он так холодно, что Блэйд поёжился.

Гушикен шагнул вперёд, расправил плечи, явно набираясь смелости. Рассказ набегал волнами, а Тристан не сказал ни слова, пока Блэйд не закончил.

Блэйд рассказал о детстве в столице королевства, о политической карьере отца в совете Реннедона, о своей любви к животным и волшебным существам. О том, что письмо он сохранил у себя лишь в качестве напоминания: он сделал верный выбор, когда явился сюда.

Тристан весь напрягся, когда рассказ Блэйда дошёл до Эви. Пока тот говорил, Тристан хранил невозмутимое выражение лица, но в голове метались мысли, а в крови стучал адреналин.

– Она оставила письмо себе, чтобы убедиться, что я признаюсь. Она дала мне шанс рассказать самому из доброты, потому что она хороший друг. Но не заблуждайтесь, сэр, она полностью верна вам. Всё это лишь моя вина. Если хотите меня уволить, или… ну, убить, я всё пойму.

«Я хотела дать… кое-кому шанс рассказать самостоятельно».

Голос Сэйдж пробился сквозь грохочущую черноту, которая заполняла сознание Злодея, как радуга после жуткой грозы.

«Следует сказать тебе спасибо. За то, что доказала: разрушить можно любое доверие».

Сэйдж отшатнулась, как от удара – потому что он в самом деле ударил её. Но Злодей был слишком упрям, слишком задет прошлыми предательствами, чтобы заметить хоть что-нибудь, кроме собственной боли.

Тристан обозвал её лицемеркой, хотя теперь с беспощадной очевидностью понимал, что если кто тут и повинен в лицемерии, то только он.

Ей лишь хотелось, чтобы он поверил в неё, доверился ей, а вместо этого он её наказал. Тристан посмотрел в глаза Блэйду.

– Не следовало скрывать от меня такое, Гушикен.

Блэйд кивнул, склонил голову.

– Знал бы, что такая беда начнётся, уж поверьте, не стал бы.

– Поверить? – В голос Тристана прокралось нечто тёмное, пока он неохотно знакомился с тем, каково это – ошибаться. Это было ужасно. – Сейчас я уже не знаю, чему верить. Но ты вот чему поверь: если узнаю, что ты снова солгал мне или подставил другого сотрудника из-за собственного легкомыслия, обнаружишь собственную голову в качестве украшения на стропилах.

Блэйда, кажется, затошнило, и Тристану захотелось вышвырнуть его в окно.

Гушикен замахал перед лицом руками:

– Нет, нет! Обещаю, никаких больше секретов, сэр! Пожалуй, схожу к целительнице, пусть выжжет мне на коже магическую клятву.

И с этими словами Блэйд направился к Татьянне. Открыл дверь, робко покосился на Злодея с каким-то беззащитным видом.

– Эм, сэр… Значит, я не уволен? Значит, мы с драконом можем остаться?

То, что ответил ему Тристан, не было милосердием, но располагалось пугающе близко к нему:

– Да. Не стоило бы, но оставайся.

– Спасибо, сэр! – издалека ответил Блэйд, потому что Тристан уже отошёл к витражному окну, открыл щеколду и распахнул створку, чтобы насладиться летним ветерком.

Лица коснулся свет, но тепла он не ощутил, будто Сэйдж забрала с собой даже энергию солнца.

Он не замечал, что Блэйд ещё не ушёл из кабинета, пока не услышал, что тот задал ему вопрос – так тихо, что Тристан едва не пропустил.

– Сэр… А что насчёт Эви?

Тристан не ответил и услышал удаляющиеся шаги Блэйда, затихающие вдали.

Но вопрос эхом отозвался в мозгу столько раз, что Тристану захотелось выскрести его из головы.

«Что насчёт Эви?»