Текст книги "К нам едет инквизитор (СИ)"
Автор книги: Ханна Хаимович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 6. Экскурсия
– Иллюзия! – выдохнула Кристина. Она чувствовала, как совсем рядом ставшая невидимой собака натягивает поводок, зовя людей идти дальше.
– Похоже на иллюзию, – подтвердил Лещинский. – Изнаночную, иначе она бы сейчас развеялась. Ее наложили с той стороны, плюс сделали имитацию стены для чужих глаз. Интересно, давно ли оно здесь…
Он коснулся стены – рука утонула в несуществующей штукатурке. Тогда он пригнулся и шагнул через преграду.
Яржинов кивнул на стену, давая Кристине пройти первой. Лезть в непонятную магическую дрянь было страшновато. Но если уж Раечка не побоялась… Кристина глубоко вздохнула и бросилась вперед, тараня иллюзию всем телом.
Напрасно. Та оказалась бесплотной, как туман. Ломая ногти, Кристина ухватилась за край настоящей стены, нащупала его в последний момент перед падением – иллюзию точно натянули в дверном проеме, заботливо проделанном специально для нее. Поводок рванулся, собака возмущенно заскулила. Лещинский схватил Кристину за плечо, но она уже твердо стояла на ногах.
Яржинов вывалился из стены, как ураган, растолкав их и чуть не снеся Раечку. Лучи фонаря заметались по стенам и потолку…
– М-да. Одна нора лучше другой, – констатировал он, обозрев новое место.
Оно в самом деле напоминало нору. Или шахту. Кристина ни разу не спускалась в забои, только видела их на картинках. Но было похоже: узкий коридор в земле, уходящий в темноту… Недоставало рельсов для вагонетки с углем. А может, это были картинки со старинными шахтами. И в современном мире забои выглядели совсем иначе.
– А вот и наша труба, – вдруг с удивлением заметил Лещинский, опускаясь на корточки. И правда, из земли чуть выпирал округлый бок водопроводной трубы, по старинке уложенной без изоляции. Инквизитор постучал по ней, и металл откликнулся звонким отзвуком. Воды в трубе не было.
– Секта портит водопровод? Да, это действительно очень опасная секта, – прокомментировала Кристина. Инквизиторы недоуменно хмурились, глядя то на трубу, то друг на друга. Раечка нетерпеливо поскуливала.
– Так быть не должно… Их вообще не должен интересовать водопровод! – наконец в смятении пробормотал Лещинский.
– Значит, их интересы более разносторонни, чем вам казалось, – фыркнула Кристина.
– Похоже на то. – Инквизитор все еще был в таком недоумении, что не нашелся что возразить. – Лучше бы, конечно, не трогать эту трубу, то есть не ремонтировать… Если поломка магическая, то преступница поймет, что мы нашли это место. А неплохо бы понаблюдать, что она собирается делать…
– И что, пусть люди без воды сидят? – подбоченилась Кристина. – Нет уж. Сами попробуйте целый месяц в пыли купаться и туалет не смывать! Вылезет еще ваша преступница! А трубу починим прямо сейчас.
– Щекотливая ситуация, – вздохнул Лещинский. Кристина его уже не слушала. Она присела над трубой, коснулась ее кончиками пальцев и принялась ткать ранозаживляющий узор. Как показывал опыт, магия для заживления человеческих ран отлично работала и со сломанными предметами.
– Ха, – прокомментировал Яржинов, рассмотрев узор. – Почему я до этого не додумался, когда телефон разбил?
– Юные и невежественные дети прогресса, – наставительно отозвался Лещинский, – подчас понятия не имеют о трудностях, преодолевать кои научены более опытные коллеги…
Земля утробно загудела. Что-то с душераздирающим хрипом пробивало себе дорогу. Раечка тонко заскулила, инквизиторы настороженно притихли. Кристина, удовлетворенно кивнув, закончила узор. Она знала, что все эти устрашающие звуки издает вода, возвращаясь в трубы.
И в самом деле, хрип скоро прекратился. Только приглушенное журчание сквозь слой допотопного металла нарушало тишину.
– Готово, – Кристина поднялась и отряхнула джинсы на коленях. – А теперь давайте узнаем, куда ведет этот лаз.
И они отправились дальше по земляному коридору.
В коридоре больше не встречалось ровным счетом ничего интересного. Раечка рвалась с поводка, ей не терпелось бежать быстрее, быстрее, к цели, запах которой она чувствовала. Небольшая экспедиция подчинялась. Только это примиряло Кристину с действительностью. Монотонная чернота кругом, конвульсивно скачущий огонек фонаря и звук шагов действовали убаюкивающе.
Все закончилось внезапно. Раечка недовольно заворчала, скребя лапами сухую землю. Луч фонаря перестал скакать, процессия остановилась. Коридор завершился новой глухой стеной.
Лещинский ощупал стену, на всякий случай попытался снять с нее чары, но ничего не изменилось – чар не оказалось.
– Странно, – в который раз буркнул он. – Аль, посвети…
Раечка вертелась на месте. Казалось, след не оборвался, она просто не могла добраться до места, где он продолжался. Яржинов наставил фонарь на потолок тоннеля – и взглядам предстал небольшой квадратный люк.
– Если бы не пришлось ремонтировать трубу, – сказал Лещинский, – я бы попробовал подстеречь преступницу именно здесь. Она явно для чего-то вырыла этот ход, но еще не закончила. А теперь… Ладно, открываем.
И он коротко махнул рукой, добавив латинскую фразу. Магия инквизиторов, в отличие от их же антимагии, требовала словесных приказов.
Крышка люка с грохотом взлетела вверх, будто в нее в упор выстрелили из пушки. Секунду спустя новый грохот возвестил, что она приземлилась поблизости. Криков не последовало, и это утешало. В отверстие проник вялый, едва заметный свет.
Лещинский бросил новый магический импульс – на сей раз в собственные ботинки. Потом сгреб Раечку в охапку. А затем примерился, подпрыгнул – и вылетел из люка.
Кристина знала эту магию. Адаптированные полетные чары для обуви. Теоретически любой маг мог летать без ковра, чехла, урны, лопаты или на чем они обычно летали. Просто идти по воздуху, заколдовав туфли. Но это было страшно неудобно – почти как ковылять на шпильках по колдобинам. Хорошо, что, отправляясь искать логово преступницы, она оделась поудобнее: джинсы, спортивная куртка, кроссовки.
Зачарованная обувь вынесла Кристину наверх. Она приземлилась на корточки, чудом удержав равновесие. Раечка подбежала к ней, вывалив язык, и Кристина поспешно вскочила.
Люк вел в подвал. Еще один почти такой же подвал, как тот, где прятались жертвы коммунальных чар. Только в этом не было кладовых – лишь пустота, пыль, паутина и тьма. А еще несколько труб с вентилями. К счастью, исправных.
К еще большему счастью, Раечку здесь ничего не интересовало. Собака принюхалась, вновь нащупывая след, и бросилась к выходу. Кристина едва успела подхватить конец поводка.
После подземельной затхлости загазованный воздух центра города показался нектаром. Кристина нюхала его, как сладчайшие духи. Она не сразу обратила внимание, куда вывел подвал.
А вывел он во двор одной из пятиэтажек в центре города. Чуть поодаль сталинки сменялись дореволюционными четырехэтажными домами. Впереди тянулась узкая изогнутая улочка из тех, что густо перевивали центральные кварталы. Люди спешили по своим делам, здесь не было ни толп, ни фантасмагорических существ, порожденных магией… И, по-видимому, Марианны Бойко. Если аномалии действительно возникали там, где она появлялась.
– Не подстерегли бы вы ее, – запоздало сказала Кристина, отвечая на фразу Лещинского в подвале. – Она и так знает, что вы в Городе. Теперь уйдет в подполье.
– Она в любом случае не прекратит действовать, – неопределенно ответил тот. Раечка с силой дернула поводок – Кристину чуть не проволокло по старинной брусчатке. Заметив это, Лещинский отобрал у нее поводок.
И снова пришлось почти бежать вперед. Когда собака чуяла след, ее было не остановить. Но порой она теряла его и надолго замирала, старательно нюхая асфальт и давая спутникам передышку. Мелькали пестрые витрины магазинов и вывески кафе. Кристина не представляла, какой след собака может замечать в центре города, где все уже давно затоптано сотнями чужих ног. Но она замечала. Из переплетения узких улочек выбралась на центральный проспект и бодро потрусила по нему, не сворачивая. Миновала несколько перекрестков и наконец остановилась возле…
– Исторический музей?!
В ответ Раечка громко залаяла. Взгляд ее не отрывался от входа в здание исторического музея, похожее на большой старинный особняк. Она поставила лапы на нижние ступеньки высокого крыльца и упоенно лаяла, глядя на массивные двери.
– А перепутать ты не могла? – спросила у нее Кристина. – Может, тебе кажется?
Собака повернула к ней голову. На выпуклом лбу большими буквами было написано, как она оценивает умственные способности своей создательницы. Карие глаза смотрели совершенно по-человечески.
– Придется идти в музей, – признал Лещинский. Его голос снова звучал замороженно, будто инквизитор устал удивляться и вернулся под привычный слой льда. – И собаку вашу, уж простите, обеззвучить. Ну и сделать невидимой, разумеется.
– Не забывайте только обновлять невидимость каждые пять минут, – пожала плечами Кристина. Она сильно сомневалась, что ведьма будет прятаться среди доисторических орудий труда, под царским троном или среди стеклянных витрин с письмами солдат Великой Отечественной. Но мало ли. Вот говорила ей прошлая глава ковена – кто их разберет, этих столичных ведьм. А уж столичных ведьм из столичных же сект – и подавно.
Лещинский намотал поводок на запястье, заставляя собаку держаться у самой его ноги. Раечка попыталась недовольно заворчать, но из раскрытой пасти не вырвалось ни звука.
– Потерпи, – сказала ей Кристина. – Злой, злой дядька. Потом укусишь его, если захочешь.
Раздался сдавленный смешок. Кристина покосилась на Яржинова, но тот состроил постную физиономию и усиленно изображал статую, пока Лещинский покупал билеты.
– Лучше бы вы так за магическим фоном следили, Аль, – посоветовала Кристина. – Кстати, что это за имя – Аль?
– Это Александр, – охотно пояснил инквизитор. – В моей группе в институте было четыре Александра и три Александры, мы выкручивались, как могли.
Он весело улыбнулся.
– А где вы учились?
– В меде. Вообще-то я врач-офтальмолог…
Кристина хмыкнула. Магия не различала людей по профессиям, рано или поздно дар от Города мог получить кто угодно. Но было забавно представлять этого зеленоволосого парня с указкой у таблицы проверки зрения.
Наконец всю троицу пропустили в первый зал. Залы тянулись по кругу анфиладой: на первом этаже – древность, на втором – экспонаты царских времен, на третьем – двадцатый век и современность. Шаги гулко отдавались от стен. Кроме смотрительниц, в музее не было больше ни души. Смотрительницы – опрятные благообразные старушки – чинно восседали на стульчиках у входа в каждый зал. Некоторые держали в руках вязание, другие читали книги.
Эхо ловило каждый шорох, но Раечка шла по истоптанному паркету совершенно бесшумно, даже не цокая когтями.
– Здесь негде прятаться, – прошептала Кристина. – Это просто глупо.
Собака старательно нюхала пол. Марианна Бойко могла оказаться где угодно. Может быть, она притворялась одной из смотрительниц, или сидела в карете XVII века, дожидаясь, пока музей закроется на ночь, или пряталась в подвалах среди музейных фондов. Кстати…
– Только идиот будет скрываться в общих залах, – еле слышно сказала Кристина, делая вид, что изучает инсталляцию «Поселение древлян». – А вот в подвалы, где хранятся фонды, редко спускаются. Там можно прятаться сколько угодно.
– Но собака привела ко входу в музей, а не в хранилища, – задумчиво ответил Лещинский. Раечка крутилась на месте. Казалось, она не чует следа – и одновременно пытается сказать, что он везде. Что Марианна Бойко превратилась в музей. Она – это здание. И сейчас наивная глава ковена в компании с инквизиторами ходит внутри ее желудка. Кристина поежилась, отгоняя представшую перед внутренним взглядом картину.
Раечка потерянно ткнулась туда, сюда, шагнула вперед, попятилась назад…
– Дело в чем-то другом, – продолжил Лещинский. – Вряд ли она здесь просто прячется. Слишком примитивно и глупо. Музей для чего-то ей нужен…
– А может, вы переоцениваете свою преступницу – «примитивно, глупо», – проворчала Кристина. Марианна Бойко еще не сделала ничего такого, что заставило бы ее уважать. А страх перед ней и ее сектой успел трансформироваться в раздражение. Пока что от этой ведьмы были сплошные мелкие гадости. То нашествие рекламных фей, то обросшие перьями люди, то поломанный водопровод.
– Я бы хотел ее переоценивать, – без выражения ответил Лещинский. – Но увы. Секта успела пробудить души нескольких городов. Иваново, Тюмень, даже Киев…
– Вы уверены? Что-то я не слышала о магических катастрофах, которые бы там случались! – Кристина не заметила, как перестала шептать и заговорила почти в полный голос. – А если верить вам, это грозит чуть ли не концом света!
– Кто сказал, что не было катастроф? – еще безжизненнее ответил Лещинский. – Просто они по-разному выражаются… можете связаться с ковенами этих городов, вам расскажут немало интересного. Хотя в чем-то вы правы. Воплощенный дух свирепствовал не больше недели, а потом сектанты брали его под контроль. Мы пока не знаем, зачем им это.
Кристина помолчала. Она смотрела то на Раечку, которая все так же растерянно крутилась на месте, иногда принимаясь неуверенно брести вперед, то на стенды с костюмами времен Киевской Руси. Внутри вскипала ярость.
– Три города. И это только пробужденных. И еще, наверное, с десяток тех, где сектанты пытались что-то сделать, но не смогли или не успели. Катастрофы. Куча следов. И вы до сих пор не можете поймать одну-единственную участницу! – Она отвернулась от стенда и посмотрела Лещинскому в лицо. – Вы точно ее ловите, а не имитируете бурную деятельность?!
Яржинов негромко хмыкнул. Кристине отчего-то показалось – сочувственно.
Светло-серые глаза Лещинского зло вспыхнули, но он тут же прикрыл их, убирая злость под ледяной панцирь.
– Ловлю.
Он хотел добавить что-то еще, возможно, какие-то оправдания… но передумал, мотнул головой и отвернулся. Некоторое время Кристина озадаченно изучала его аккуратную стрижку.
За всем этим стояло что-то еще. Какой-то шлейф прошлого придавал сегодняшним словам и поступкам дополнительное измерение. Но ведьм Города в это прошлое не посвящали. Возможно, правильно делали: ни к чему знать, что означают те или иные расплывчатые реплики и намеки, если ты просто выполняешь свою работу, как идеальная машина. Но Кристина никогда не умела действовать, как машина. Ее интересовало все, что касалось Города. А это туманное прошлое, в которое оказалась посвящена вся делегация, Города точно касалось. Хотя бы потому, что угрожало водопроводу, который и без того дышал на ладан.
– Извините, – сказала Кристина.
Лещинский резко повернулся к ней. Яржинов вдруг страшно заинтересовался витриной с битыми глиняными кувшинами.
– Не извиняйтесь, вы не сказали ничего оскорбительного. Я должен был сообщить вам больше деталей. И сообщу, как только мы осмотрим музей. Нужно найти спокойное место и поговорить.
– Давно пора, – буркнула Кристина, не сдержавшись. Лещинский весело хмыкнул.
– Люблю людей, которые говорят, что думают, и не раскланиваются.
По музею Раечка брела ужасающе медленно. Куда и подевался тот задор, с которым она неслась по проспекту! За то время, что экспедиция обошла первый этаж, пришлось раз семь обновлять невидимость собаки. Кажется, смотрительницы ничего не заметили. От безделья Кристина успела изучить экспонаты чуть ли не до последней пылинки.
На втором этаже дела шли не лучше. А потом – и на третьем. Собака что-то чуяла, но не могла определиться. След был, и в то же время его не было. Ведьма была и в то же время не подавала никаких признаков своего существования. Кристине слабо верилось в слова инквизиторов о повышенном уровне аномалий. Преступница виделась ей как туманная тень, которая то ли есть, то ли ее нет. Но все-таки не исчезало смутное ощущение, что в Городе что-то происходит. Просто оно пока скрыто от глаз.
А может, это было самовнушение…
Раечка так и не взяла след.
Проведя в музее два с лишним часа, экспедиция выбралась на улицу. Собаку поводили вокруг здания, отвели к соседнему, скрывающемуся в глубине небольшого сквера возле музея – там хранились фонды. Но Раечку ничего не заинтересовало. Она уныло повесила голову, опустила уши и всем своим видом выражала сожаление.
– Что теперь? – спросила Кристина. – Как собираетесь искать дальше? Допрашивать ведьм и магов, сидеть и ждать?
– Нет. – По губам Лещинского скользнула хищная улыбка. – Ждать мы точно не будем. Опрашивать – да… возможно. Но сектантов нужно выманивать и провоцировать, если мы не хотим, чтобы они воплотили дух города в ближайшие пару дней. Есть беспроигрышные способы. Мне понадобится помощь ведьм. Кристина, нам с вами нужно согласовать стратегию.
– Согласуем, – кивнула та. Перспектива выманивать преступницу нравилась ей больше, чем бесконечные допросы и унылое блуждание по городу с собакой. – Насколько это секретно? Кого можно посвящать?
– Для начала нужно тихое место без магических существ и человек пятнадцать самых проверенных ведьм. Колдунов из ложи привлекать пока не будем. Не раньше, чем с ними пообщается Игорь Игоревич. Он отлично умеет чувствовать фальшь и нестыковки, даже если разговор вообще не о беглых преступницах и свидетельских показаниях, – Лещинский снова хищно усмехнулся. – Кристина, это важно: нужно место без магических существ. Их мы введем в игру позже.
Игра. Это уже было интересно. Это было куда интереснее, чем блуждание по подвалам.
– Дождемся сумерек, – сказала Кристина. – Будет вам тихое место.
Глава 7. Фонарик
Однажды Кристина работала в избирательной комиссии. Выбирали мэра Города. Члены комиссии работали с раннего утра до позднего вечера, а потом, когда закрывались участки – садились за подсчет голосов. Шуршали бумажки, бубнили монотонные голоса, в воздухе стоял кислый запах растворимого кофе, разбавленный подозрительно сладковатым сигаретным душком. Глухо лязгали челюсти от зевков в кулак. То и дело доносились тяжелые вздохи.
Сейчас обстановка в ведьмовском офисе очень напоминала тот участок.
Лешкиных колдунов было не видно и не слышно. Огромный стол конференц-зала толстым слоем покрывали бумаги. Раньше Кристина и не подозревала, что в шкафах офиса лежит столько папок с отчетами, списками, описями и кто знает чем еще. Ведьмы сновали туда-сюда с новыми и новыми бумажными стопками. А властвовал над всем этим Семен Никитич. Он стоял во главе стола, расставив ноги, как капитан пиратского брига, и командовал:
– Перечни магических существ – направо! По районам рассортировали? Рассортируйте… Как нет по районам? Безобразие! Составьте новые перечни! Да, прямо сейчас! А это у нас что – заявления на отпуск? В отдельную папочку их мне вместе с зарплатными ведомостями за последние сто лет!
Увидев эту картину, Лещинский нахмурился. Стрелы бровей сошлись на переносице, и Кристина услышала, как он в сердцах бурчит себе под нос:
– Ничего нельзя поручить!
Раечка, увязавшаяся за хозяйкой в офис, громко тявкнула. Шорох затих, голоса умолкли. Семен Никитич как-то даже съежился, будто его застали врасплох.
– Перерыв, – сказал Лещинский абсолютно спокойно, но от этого тона почему-то пробирала дрожь. – Семен Никитич, на минутку. Дамы, соберите эти бумаги, они больше не понадобятся.
– Здесь еще не все… – начал Семен Никитич, но осекся под ничего не выражающим взглядом прозрачных глаз. Затем выскочил из-за стола и метнулся к двери.
– Тьфу! – выдохнула Лера, когда инквизиторы скрылись в коридоре. Остался только Яржинов, изучающий бумажные горы взглядом, каким пятилетние дети смотрят на свежие пушистые сугробы: упасть бы да вываляться от души! – Где вы были раньше? Катькины буквоеды уже уставать начали! А они, между прочим, электронные и устать не могут в принципе!
– Им просто нужна подзарядка, – раздалось от двери. Вошла Катарина, неся очередную стопку бумаг, пахнущих краской для принтера. – А где…
– Брось это, – посоветовала Кристина. – Можете пока выпить кофе.
Ведьмы переглянулись. Услышав о кофе, Лера подскочила к Кате, схватила за руку и потащила за собой из конференц-зала. Катарина запротестовала, но было уже поздно. Дверь за ними закрылась.
Почему-то Кристине казалось, что они отправились вовсе не за кофе. Вспомнился тот утренний заговор с дегустацией кошачьего корма…
Ладно, захотят – сами скажут. Она соткала простенький узор, заставляя бумажки улечься в аккуратную стопку. Стопка угрожающе закачалась под собственным весом. Кристина добавила стабилизирующих чар.
– Буквоеды? – протянул Яржинов, плюхаясь на стол. – Интересненько… Не расскажете? Куда ушла их хозяйка, кстати?
Катарину утащили так быстро, что он не успел заметить. Другая ведьма, новенькая по имени Света, подошла к нему и устроилась на другом краю стола.
– А тебе именно она нужна? Я тоже могу рассказать…
«Ну началось», – подумала Кристина. Тут дверь открылась, и появился Лещинский. За ним плелся насупленный Семен Никитич.
– Собрали бумаги? – бодро спросил Лещинский. – Отлично. Выделите, пожалуйста, Семену Никитичу отдельное помещение в спокойном тихом месте. Он сможет поработать там с документами самостоятельно, никого не тревожа. А мы пока пообщаемся с ведьмами на тему магических аномалий… ну и других вещей по мелочи. Кристина, остальные ведьмы здесь?
Он подхватил бумажную кипу и сунул ее в руки Семену Никитичу. Тот покачнулся от неожиданности. Верхняя часть кипы накренилась, но фиксирующие чары держали крепко.
– Куда? Я не могу! – возмутился глава регионального управления. – Я обязан присутствовать при беседе и быть в курсе дел! Бумаги подождут!
– Не подождут, Семен Никитич. Иначе придется отправить вас вместе с ними в столицу, чтобы вас ничто не отвлекало, – зловеще посулил Лещинский. – Не теряйте времени.
– Э… Света, проводи его в бывший кабинет Раисы Петровны, – сказала Кристина. Сложные отношения инквизиторов пока оставались загадкой, но, кажется, ведьм и колдунов только что ловко избавили от назойливого присутствия Семена Никитича. – И позови остальных!
Когда глава регионального управления, спотыкаясь, вышел из конференц-зала, там сразу стало больше места. В дверях он чуть не столкнулся с Катей и Лерой. Те вернулись из своей таинственной отлучки. На лицах поселилось умиротворенное выражение. «Прячется», – расслышала Кристина. Под ее взглядом ведьмочки тут же отпрянули друг от друга и перестали шептаться. Она еще некоторое время задумчиво изучала их. Прячется, значит. Кто у них там прячется? Или что? Так взять бы за шиворот да тряхнуть хорошенько…
– Как-то вы на них очень кровожадно смотрите, – хмыкнул Лещинский над самым ухом. – Все в порядке?
– О да, – Кристина стряхнула оцепенение и повернулась к нему. – В полном. Я здесь нужна? Если нет, то отлучусь по делам, пообщайтесь с ведьмами сами.
– Доверяете? – улыбнулся инквизитор. – Хорошо, идите. Не забудьте, что обещали мне разговор в тихом месте.
– Ведьмы ничего не забывают, – назидательно поведала Кристина. И отправилась решать судьбу собак, о которых забыла вчера вечером.
Денег, конечно, понадобилась прорва. Пока Кристина искала машину, связывалась с приютом, выслушивала список требований, заказывала стройматериалы для вольеров и помогала ловить собак, прошло несколько часов. В офисе осталась только Раечка. Она еще могла пригодиться.
Когда Кристина вернулась, уже начинало темнеть. Окна конференц-зала ярко светились. Холл пустовал.
Она неслышно прокралась по нему к диванам, резко опустилась на колени и заглянула под днище.
Там ожидаемо никого не оказалось.
«Прячется», – вспомнилось Кристине. Лера с Катариной шептались, что некто прячется. И, наверное, в холле, раз уж они кормили его здесь кошачьим кормом.
Она принялась заглядывать под все диваны и кресла, перемещаясь короткими перебежками. Иногда возвращалась к уже осмотренному дивану, чтобы застать врасплох того, кто под ним сидел. Но никого не увидела.
А может, за кадками? Кадки с пальмами украшали два дальних угла холла. Кристина двинулась к ним. Наклонилась… и услышала шорох за спиной.
Она резко обернулась. У одного из диванов промелькнула серая тень. Или показалось? Кристина бросилась туда, плюхнулась на колени, заглянула под диван, чуть ли не засовывая туда голову… Никого!
Издеваются эти девчонки, что ли?
Она пропустила момент, когда в коридоре раздались шаги. В следующий миг с порога донеслось:
– Вы что-то потеряли?
Кристина выпрямилась медленно и с достоинством, встала и оглянулась на вошедших. Ведьмы, Лещинский и Яржинов уже освободились и спустились на первый этаж.
– Да, – сказала она. – Деньги уронила.
– Хм, – взгляд Лещинского еще некоторое время был направлен куда-то вниз. – Если вы вернулись…
– Да. Я помню, – Кристина шагнула к нему. Яржинов отирался неподалеку, то и дело поворачиваясь к ним любопытным ухом. – Вам пора познакомиться с «Фонариком». Отличное место.
***
Сегодня «Фонарик» забрался в глубину центрального парка. Он вырос в гуще давно не стриженных деревьев и смотрелся так, будто всегда там стоял: старинный уличный фонарь в причудливой металлической оправе и с желтоватым стеклом, по которому танцевал узор теней. То ли их отбрасывали ветки, покачивавшиеся совсем рядом, то ли так причудливо сплетались лучи дальнего света машин, проезжавших по дороге в стороне.
Но дорога была слишком далеко, чтобы свет мог сюда достать. А ветки не могли отбрасывать такую тень в вечерней полутьме…
Кристина взяла Лещинского за руку и коснулась фонаря кончиками пальцев. Мигнула, сменяясь, реальность – и вот они уже стояли в просторном, но уютном зале кафе.
В центре зала журчал фонтанчик, искры сверкали золотом в желтоватом свете, лившемся из-под абажуров настенных ламп под самым потолком. У дальней стены высилась стойка, за которой поблескивала боками кофе-машина, а на полках выстроились в ряд банки с чаем, ягодами, вареньем и сиропами. Беспорядочно разбросанные по залу столики пустовали. Стемнело совсем недавно – «Фонарик» только открылся. За стойкой никого не было. А за выпуклыми, как пузатые бока фонаря, окнами…
– Мы что, внутри? – с любопытством спросил Лещинский, глядя, как за толстым стеклом покачиваются темные ветки. Сейчас они казались гигантскими – каждый листок величиной с голову.
– Никто точно не знает, – ответила Кристина. – Возможно, внутри. Может быть, в другом измерении. Когда-то это место создала Вера Кунцман, если ее имя вам о чем-то говорит. С тех пор менялся только интерьер… А еще здешние чары не позволяют никому подслушать чужой разговор. Здесь постоянно собираются ведьмы и колдуны, но они ничего не заподозрят.
И она коснулась оконной рамы, чтобы через мгновение снова оказаться снаружи, где у невысокого фонарного столба топтался изумленный Яржинов.
– Теперь «Фонарик» вас запомнил, – сказала Кристина обоим инквизиторам, перенеся в кафе и его. – Если вам захочется сюда прийти – вы почувствуете, где его искать. Но работает он только в темное время суток.
– Надо же, Вера Кунцман, – задумчиво произнес Лещинский. – Пятисотлетняя ведьма. Я был с ней знаком… недолгое время. Легендарная личность.
– Знакомы? С ней? – Кристина вытаращила глаза. – Разве она не умерла в тысяча восемьсот…
– Нет, чуть позже, – рассмеялся он. – Я помогал ей пересечь Границу. Чем старше маг, тем болезненнее этот процесс.
Значит, помогал умереть. Сколько же тогда тебе лет? Впрочем, Кристина не задала этот вопрос вслух. И без того было ясно, что среди высших инквизиторов нет никого младше ста.
В зале появилась ведьма, потом еще одна. Они просто возникали из воздуха. Кивнули Кристине, здороваясь, с легким подозрением покосились на инквизиторов и уверенно направились к барной стойке.
– Там же нет никого, – моргнул Яржинов.
– Как это нет? – ответила Кристина.
– Добрый вечер, – поздоровалась первая ведьма с воздухом. – Пожалуйста, горячее молоко с клубничным сиропом.
– И вам добрый вечер, – отозвались из пустоты.
Звякнула посуда. Загудело что-то, невидимое за спинами ведьм, хлопнула дверца холодильника, щелкнул замочек шкафа с припасами, большая чашка взлетела в воздух и аккуратно приземлилась на стойку… Ковшик с молоком подлетел к ней, и носик навис как раз над серединой. Потом над чашкой запорхал тюбик с сиропом.
– Хотя технически вы правы, – философски продолжила Кристина. – Там никого нет. И в то же время есть. Когда Вера Кунцман создавала кафе, она скопировала умения одного модного столичного повара… только умения, без души и без тела… и поселила их здесь. Потом другая глава ковена заменила их на умения более современного бармена, году в двухтысячном. Считать их живыми или нет – сложный вопрос.
Яржинов молча потряс зеленоволосой головой и отправился к барной стойке. В зале появилось еще несколько ведьм и колдунов. Образовалась небольшая очередь, но быстро рассосалась.
– Я бы выпила кофе с молоком, а то и чем покрепче, – сообщила Кристина и тоже зашагала к несуществующему бармену.
Через пять минут они с Лещинским заняли столик в дальнем углу, наполовину скрытый пышными листьями папоротника на подставке. Посреди папоротникового куста пылал алый цветок. Это была одна из шуток Веры Кунцман.
– Итак, – проговорил Лещинский, положив подбородок на скрещенные пальцы рук. – Что же вам рассказать…
– О секте расскажите, – быстро ответила Кристина. – Если, конечно, можете. Я понимаю, что вы сами не знаете, чего они хотят, но хоть что-то об их мотивах вы же знаете? Есть у них какая-то идея, верование?
– Есть, – инквизитор не переменил позу. Так и сидел, расслабленно подперев руками голову и разговаривая вполголоса, отчего его тон казался каким-то мурлычущим. – Они верят, что вот-вот появится некое чудовище, способное уничтожить всех людей. Больше нам ничего не известно. Может быть, они считают, что с ним можно справиться при помощи душ городов. Или приносят эти души ему в жертву. Второе даже вероятнее, потому что пробужденные души очень скоро исчезали, да и в остальном… там было очень нечисто.
– Вот. Теперь про души. Что будет, если пробудить душу города? У нас хороший город, вы сами сказали, что он вам нравится! – получилось по-детски, но Кристина не обращала внимания. Она не могла поверить, что сейчас получит хоть какие-то ответы, которые прольют свет на все это темное дело, становящееся все более мутным с каждым часом. – Почему это плохо?
– Сами не знаем, – буднично признался Лещинский. – Я имею в виду – не знаем, почему случается то, что случается. А что происходило в городах…
Он выпрямился, положив руки на стол. Коснулся своей чашки, в которой дымился угольно-черный кофе.
– Когда просыпается дух города, люди как с цепи срываются. Моментально подскакивает уровень преступности. По улицам опасно ходить. На каждом шагу могут ограбить, избить… что угодно. Бьют окна, жгут машины, издеваются над животными. В квартирах – семейные склоки и драки, в магазинах – грабежи и нападения на кассиров. С пробуждением души города просыпается все самое темное, что может быть в людях. Почему так происходит, мы не знаем. Вы правы, у хорошего города должна быть светлая душа.
