Текст книги "Круз (ЛП)"
Автор книги: Х. Дж. Беллус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Я морщусь от его оборотов речи. Papi ругается как сапожник, впрочем, редко позволяя себе это рядом со мной.
– Посмотри на меня, mi hija [39]. – Мужчина больше не говорит и слова, пока я не выполняю его просьбу. – Если их тактика с запудриванием мозгов сработает – «Племя Титана» может победить нас, и даже сделает это. Они слишком полагаются на свои грёбаные мерзкие игры. И, если ты поведёшься на их уловки – они одержат победу.
Papi подходит ближе. Мне казалось, что он просто выйдет за дверь – но я ошиблась. Мужчина вновь заключает меня в свои объятья, касаясь губами макушки.
– Не плачь. Не сожалей. Подними подбородок, и прими бой.
Обернув руки вокруг его торса, я изо всех сил обнимаю самого дорогого человека в моей жизни. Слёзы вот-вот полились бы из глаз, но его слова придали мне сил. Papi прав. Разумом я понимаю это, но всё равно позволяю чувствам взять верх.
Отстранившись первой, я отступаю назад, расправив плечи. Слова излишни, потому я молча открываю двери и переступаю порог с высоко поднятой головой. Единственная моя сегодняшняя задача – убедиться, что у каждого присутствующего будет всё, что ему нужно. Моей заднице пришлось хорошенько потрудиться, чтобы всё подготовить.
Мою грудь распирает от гордости, когда я, проверив билеты и кассу, осматриваю зал. Я выбросила из головы столкновение с моей матерью и отцом Эша. Первые несколько выходов на ринг только раззадоривают толпу. Бойцы «Престола Диабло» одерживают победу в каждом бое, но ни один из них не претендует на титул чемпиона в Вегасе.
Трик – единственный, кто будет драться с бойцом из «Племени Титана». Более дюжины членов команды Трика следуют за ним по туннелю – и это не случайно. Подпрыгивая с ноги на ногу, он трясёт руками. Лицо и голова мужчины скрыты от толпы капюшоном его чёрной толстовки. На весь зал звучит его «визитная песня».
Толпа гудит в нетерпении, когда я занимаю своё место в первом ряду, в ближайшем от Трика углу. С улыбкой на лице, я наблюдаю за тем, как Papi похлопал своего бойца по щеке, после притянув его лицо к своему. Мужчина гаркнул последние тренерские установки. Трик кивает каждому слову из уст своего тренера. Бой едва начался, а боец, не тратя время попусту, быстрыми ударами отправляет своего противника из «Племени Титана» на маты. Вскочив на ноги, я кричу изо всех сил. Ненависть к этой атмосфере отходит на второй план – и энергия уже мчится с моей кровью по венам. Запрыгнув на свой стул, сложив ладошки рупором, я кричу, словно сумасшедшая. Трик градом наносит удары по лицу оппонента. Возможно, бой принёс бы мне больше удовольствия, будь на месте мужчины из «Титанов» Эш.
Трик ударяет в последний раз, прежде чем провести удушающий захват. Рядом на мате находится судья. Я полностью сосредоточилась на руке мудака, выжидая, когда тот ударит по мату.
– Давай, – шепчу я. – Давай, Трик.
Наш боец искривил лицо, вкладывая в захват всю свою силу. Он сжал зубы, а по его лбу падают вниз капли пота. И вот оно! «Титан» ударяет ладонью по мату. Судья быстро разнимает дерущихся мужчин. Ни для кого в городе не секрет: наши два зала соперничают между собой.
Вскочив на ноги, Трик вскидывает руки в воздух, а после – вынимает изо рта капу. Шум в зале почти что оглушающий, и я, как и остальные – прыгаю вверх-вниз, вопя на всю мощь своих лёгких.
Толпа шумит ещё неистовее, когда Трик бежит к той стороне, у которой на своих местах сидят Монти Чендлер и его команда. Мужчина менее чем за секунду взбирается вверх, словно помесь паука и мартышки, оседлав верхушку клетки, он продолжает кричать о своей победе, ударяя кулаком по груди. Его слюна вылетает изо рта, попадая куда-то в толпу.
Глядя на фанатов «Племени Титана», боец вновь с ещё большей силой ударяет себя по груди.
Пока «Титаны» не покинули октагон [40], у меня даже не было возможности осмотреть зал. Круз выходит следующим. Моя милая задница замирает на месте. Свет тускнеет, давая толпе понять, что пришло время главного поединка этого вечера. Чуть покопавшись во всём этом, я узнала, что Круз Феликс, более известный, как «Грозный Грохот» – самый ожидаемый и наиболее любимый публикой претендент на титул Чемпиона в Вегасе.
Для меня не новость, что в мире MMA Круз достаточно нашумевший и известный боец, но я никогда не вникала в это слишком глубоко – он заботится обо мне, и, более того, у него получилось влюбить меня в себя. Я ещё не говорила ему эти три крохотные слова – всего лишь намекнула. Но это вовсе не значит, что я не чувствую этого по отношению к нему.
– Я люблю его, – шепчу себе под нос, впервые произнося это вслух.
Мощное вступление “Believer” группы Imagine Dragons сотрясает стены зала. Песня пробуждает во мне воспоминания. Она – полное его отражение. Круз не такой несдержанный, как Трик, когда тот вышел из туннеля. Его голова скрыта под чёрным капюшоном, а кулаки сжаты по бокам. Каждый шаг мужчины сквозит решительностью и силой, пока он взбирается в клетку.
Когда боец разоблачается, оставаясь в чёрных шортах, что подчёркивают его торс и мускулистые ноги – я не могу оторвать от него взгляд. Сзади на шортах размещён логотип «Престола Диабло» – он выглядит так, словно сам дьявол улыбается из-за красноватого дыма. Выглядит круто. У Круза мышцы словно грёбаные стволы дерева – самое видное его преимущество в клетке. Мужчина одним ударом может вывести из строя своего противника, а после – просто уничтожить его. Вот из-за чего он стал известен.
Тренеры покрывают его лицо вазелином [41]. Круз поворачивается к судье, давая тому возможность проверить его перчатки и открывает рот, показывая свою капу. И как только всё улажено – он взбирается в клетку.
Я чувствую себя алчной, не желая пропустить ни единого момента, следя за каждым движением своего мужчины. Papi вынуждает мужчину поднять лицо, приближая его голову к своей. Он выкрикивает бойцу инструкции, время от времени упираясь своим лбом о лоб оппонента. Вскоре папа отступает, а Круз, расслабляясь, начинает подпрыгивать на носочках, встряхивая руки. С каждым его движением мои нервы всё больше и больше завязываются узлом в животе. Опустившись на одно колено, боец склоняет голову, после касаясь татуировки на своей груди. Не уверена, что это значит, но, думаю, так он отдаёт честь своему отцу.
Бой начинается, и я тут же понимаю, что противник моего мужчины, хоть и не такой огромный, но достаточно быстр. Он наносит несколько сильных ударов по лицу Круза – они достаточно сильны, чтобы уложить любого другого на маты, но Грохот даже не спотыкается. Мотнув головой, боец «Диабло» продолжает кружить вокруг своего оппонента. Тот наносит ещё один сильный удар, попадая в челюсть – у Круза по лицу начинает течь кровь.
На мои глаза наворачиваются слёзы, когда я осознаю, что он намеренно позволяет своему противнику задеть его. Это просто шоу на публику – мужчина не спешит показать всю свою мощь.
Каждая моя попытка приободрить Круза заканчивалась тем, что вскрик застревал где-то посреди горла. Занимая все мои мысли, нервные мурашки пробежались по моему позвоночнику. Сжав на груди руки, я напомнила себе о необходимости дышать.
Раунд закончится через тридцать секунд. Вскоре противник выиграет его благодаря своим ударам. Кровь покрывает лицо моего мужчины, и я закрываю глаза, не в силах больше смотреть на это. На меня нахлынули детские воспоминания о том, как Papi возвращался домой избитым. Abuela даже не вздрагивала. Она гордилась своим сыном. Но опухшее лицо, порезы и синяки всегда вызывали тошноту у меня.
Толпа сходит с ума. Я открываю глаза, и мне требуется секунда, чтобы сосредоточиться на бое. Круз изменился. Обрушивая на своего противника удар за ударом, он теснит его к клетке. Его сильные руки подымаются высоко, чтобы после опуститься на оппонента.
Я перевожу взгляд на таймер. Осталось десять секунд. Но стоит мне вернуть своё внимание происходящему в клетке, как я вижу, что боец плашмя падает на маты. Судья отталкивает Круза в сторону. Мой мужчина подпрыгивает в углу ринга – он победил. Наконец-то я могу сделать вдох. Схватившись руками за голову, я благодарю Бога за эту победу и то, что он всё ещё стоит на ногах. Твёрдый гипс впивается в мой скальп, но мне плевать. Ещё две недели с этой хреновиной.
Круз в триумфе вскидывает руки. Он не выпендрёжничает и не злорадствует, как другие победители. Мужественно, но в то же время с уважением, он подходит к своему противнику и пожимает его руку. Обняв своего бойца за плечи, Papi выводит его из клетки.
Мужчина обводит взглядом зал. Я знаю, что он делает. Он ищет меня. Круз сканирует всё пространство, прежде чем останавливает взгляд на мне. Не могу сдержать улыбку. Жестом он подзывает меня к себе – и я, не раздумывая, подчиняюсь.
Спрыгнув со стула, я бегу к нему. Толпа гудит, и всё больше людей обступают Круза. Схватив меня за руку, боец переплетает наши пальцы. Бок о бок, мы идём обратно к раздевалкам. Нас окружает его команда, но, по мере того, как мы продвигаемся всё дальше в глубины длинного коридора – она рассеивается.
– Круз.
Его имя эхом отражается от стен, но он не отвечает.
Пока за нами не захлопнулась дверь, вынуждая меня отскочить назад, каждый его шаг был полон решительности и власти.
– Круз, – вновь пытаюсь я.
Он сокращает между нами расстояние, в то время, как его кожа всё ещё покрыта потом и кровью. Круз пытался остановить кровь при помощи полотенца – но бесполезно. Схватив чистое, вытирая им лицо, мужчина оказался ко мне нос к носу.
– Должен трахнуть тебя сейчас.
Рыком стянув вниз мои брюки, повернув меня, Круз без предупреждения входит в моё тело. Если это возможно, но его член стал ещё больше, чем прежде, увеличившись под воздействием адреналина.
Я кричу так громко, что это даже режет мне по ушам. В комнату доносится рёв толпы из зала, но всё, на чём я могу сосредоточиться – звук шлепков наших тел.
– Чёрт, детка, как только я увидел тебя в первом ряду, мой член стал твёрдым.
Круз задал сумасшедший ритм, двигаясь внутри. Его пальцы ласкали меня, словно утончённый инструмент. Пламя внутри меня было готово вот-вот взорваться.
– Я хотел взять тебя на том грёбаном стуле – так, чтобы все увидели, что ты моя.
– Но… Но у тебя кровь. И тебе больно.
Я с такой силой вцепилась пальцами в деревянную скамью, что они побелели.
– Если этот мудак хотя бы раз посмотрит на тебя – я убью его прямо у всех на глазах.
Святое дерьмо, Круз на пределе. Я не узнаю этого человека. Не то, чтобы это испугало меня – в некоем больном и извращённом смысле, исследуя последствия его вспышки адреналина, я возбуждаюсь.
– Я скоро кончу, – выдыхаю я между стонами. – О, Господи! Круз!
– Вот так, детка. Пусть мой член станет влажным от твоих соков. Вот так. Возьми это.
Его грязные словечки довели меня до пика. Потеряв контроль, я отдаюсь на волю ощущений. Круз не прекращал двигаться пока, зарычав, наполнил меня. Господи, этот человек с каменным выражением лица только что дрался на ринге – даже поднимался и спускался с клетки с той же маской. Но, едва увидев меня – его словно подменили.
– Чёрт возьми, – вновь процедил боец, толчком входя в меня.
– С тобой всё в порядке?
Мой голос звучал нерешительно.
– Теперь да.
Наклонившись, Круз оставил поцелуй на моём плече.
– Чем занята, сладкая?
Две сильные руки медленно обвили мою талию – дыхание мужчины защекотало кожу, а после он принялся покрывать мою шею нежными поцелуями.
– Рисую, – пискнула я.
Круз замер, заглянув через плечо, рассматривая мои труды.
– Что думаешь?
Повернув голову, я накрываю его губы своими, возвращая бойцу поцелуй.
– Это круто.
– Я перерисовала их с логотипа на твоих шортах. Хочу придумать что-то вроде эмблемы для зала. Обновить рисунки на стенах, разместить повсюду наше лого.
– Чёрт возьми, моя женщина умна и сексуальна.
Круз прижался пахом к моей попке, показывая, насколько ему это нравится.
Впившись пальцами в мою талию, боец развернул меня лицом к себе. В один миг я взлетаю в воздух, а в следующий – моя задница оказывается уже на стойке. Раздвинув мои ноги, мужчина прижался лицом к моей груди. Как после тех часов, что мы провели так же, как и большинство ночей, – наедине в зале. Я приводила дела в порядок, а Круз – тренировался.
– Неплохо для того, чтобы рисовать с этим уродливым гипсом на руке. Не могу дождаться момента, когда мне снимут его через несколько дней.
– Я и не подозревал о том, что у тебя есть такой скрытый талант, – пробормотал Круз, так и не подняв лицо от моих сисек.
Повернув голову, мужчина прикусил кожу на моей груди. И эти ощущения устремились аккурат к моему лону.
– Откуда на твоих шортах лого? – Спрашиваю я, изо всех сил пытаясь не потерять нить разговора.
Мы излишне хороши в том, чтобы отвлекаться от чего-либо на изучение наших тел.
– Мой отец, – пробормотал он.
Отбросив блокнот и карандаш, я провожу ладонями по его волосам, вынуждая мужчину взглянуть на меня.
– И? – Не сдаюсь я.
Когда дело касается его отца, Круз предпочитает отмалчиваться.
Пожав плечами, боец всё же уступает.
– Папе нравилось рисовать. Он был хорош в логотипах. Много лет назад, он нарисовал этот для твоего отца. И когда я присоединился к «Престолу Диабло», то решил разместить его на своих шортах в которых выхожу на ринг. Но даже не удосужился сделать это и с другими вещами.
Я взвизгиваю, но вовсе не от того, что Круз рассказал о своём отце. Часами я рисовала наброски логотипа, пытаясь сохранить первоначальный образ, не нарушив при этом авторских прав.
– У тебя есть оригинал?
– Где-то в моей квартире.
– Я могу использовать его? Это будет идеально.
– Ага.
– Как думаешь, твой отец был бы не против, если я немного подправила его кое-где?
– Это было бы честью для него.
Его глаза заволокло поволокой, а от эмоций, отразившихся в чертах лица мужчины, у меня заболело сердце.
– Правда?
– Да. – Кивнув, Круз выдавил слабую улыбку. – Ты бы понравилась моему отцу, Лейла.
Боец провёл кончиком носа вдоль линии моего подбородка.
– Он был удивительным человеком. Чёрт возьми, ему бы понравилось в Вашингтоне.
– Благодаря тебе, Круз, мне даже не нужно встречаться с ним, чтобы понимать, что он, без тени сомнения, действительно был чрезвычайным человеком.
Обхватив за шею бойца здоровой рукой, я надеюсь, что он принял каждое моё слово. Ведь они – чистая правда. Я сбилась с пути. Просто жила день за днём, но, вернувшись в родной город – нашла свой дом в этом мужчине рядом со мной.
Круз не проронил и слова. Схватив со стойки мои блокнот с карандашом, боец расположил их между нашими телами, а после – прижал меня к своей груди. В этом жонглёрском хаосе я едва успеваю обхватить своей загипсованной рукой его за шею, одновременно с этим оборачивая ноги вокруг торса возлюбленного, придерживая второй ладонью свои вещи.
Огромные ладони бойца накрыли мои ягодицы. Он – самый сильный из всех мужчин, которых я знаю. Я бы доверилась ему даже, если у него будут завязаны глаза и оружие в руках. Круз – защитник. Я поняла это ещё в тот момент, когда он обнял меня в больнице. В тот день я потеряла женщину, которую любила больше всего на этой планете, – но и приобрела новую любовь. Всё это так внезапно обрушилось на меня. Мужчина было потянулся к дверной ручке в свою квартиру, но я останавливаю его.
Слёзы. Из уголков моих глаз полились слёзы – и, наконец-то, это слёзы счастья.
– Я люблю тебя, Круз. Я так сильно люблю тебя, что это даже больно. Никогда я не чувствовала ничего подобного, и теперь мне страшно ночами от того, что я потеряю тебя так же быстро, как ты появился в моей жизни.
Вот оно. Я сказала это. Страх потерять то, что у меня есть. Из-за этого я не могу уснуть до поздней ночи. Ловлю себя на том, что смотрю на спящего Круза. Он так расслаблен и умиротворён. Положив ладонь на его вздымающуюся грудь, я молю Бога о том, чтобы он оставил этого мужчину в моей жизни. Я молюсь Богу, которого возненавидела за последние несколько месяцев.
Круз посмотрел на меня в оцепенении. Страх пронзил моё тело. Это слишком. Всё произошло слишком быстро. Я свалила на него слишком много, чтобы мужчина мог справиться с этим. Прижавшись своим лбом к моему, боец прикрывает глаза.
– Лейла, я тоже. Я не смог бы сказать это лучше. Ты понятия не имеешь, как сильно спасаешь меня.
Мужчина замолчал, а после повторил каждое слово на испанском.
Сладчайшая песня – и мне никогда не забыть её. Крузу всё же удалось открыть дверь в свою квартиру. Все мои принадлежности для рисования упали на пол. Нами овладела жажда ощутить это прикосновение обнажённой кожи к коже. Одежда хаотично опадает на пол. Круз укладывает меня на, ещё со вчера измятые нами, простыни на кровати. Опускаясь вниз по моему телу, мужчина ласкает и целует каждый дюйм моей кожи, пока не замирает напротив моих бёдер.
Сжав простынь, я выгибаю спину, когда он касается моего лона. Круз не останавливается пока я не начинаю извиваться, выкрикивая его имя и несвязные глупости.
***
В квартире-студии бойца витает вонь брокколи. Но едва ли это отвлекло меня от моих набросков. Стоило этому мужчине, от которого я без ума, рассказать, что лого на его шортах нарисовано руками его отца – дамбу прорвало. Я стала одержима своим проектом, составляя список одежды – майки, толстовки, тренировочные брюки и футболки.
– Детка, курица? – Повернулся Круз от столешницы.
На нём были только сексуальные чёрные боксеры.
– Пицца? – Наклоняю я голову к плечу.
– Курица в томатном соусе, – возражает он, и, схватив со столешницы тарелку, направляется к кровати. – Сосиски?
Пошевелив бровями, я отбрасываю в сторону свой блокнот.
– Никогда больше не спрашивай, mi amor [42]. Никогда.
Ничего не могу с собой поделать. Этот человек – ходячий оргазм, и он направляется прямо ко мне. Не важно, что я была с ним где-то с час назад. И когда я говорю, что была с ним – я имею ввиду три раунда с поразительными, крышесносными оргазмами. Он отдал всего себя – как на ринге, так и в зале. Чемпион до мозга костей.
На столешнице, рядом с Крузом, зазвонил мой телефон. Я проигнорировала его, а вот мой мужчина решил ответить.
– Привет.
Моё внимание привлекла затянувшаяся тишина. Я поднимаю взгляд на бойца, что, прислонившись к стойке, стоит ко мне лицом с дьявольской улыбкой на губах.
– Лейла занята в моей постели.
Я хлопнула ладошкой по губам.
– Тайлер? Хм, дай-ка, я спрошу у неё. – Круз отодвинул телефон от своего уха. – Детка, это Тайлер. Он хотел пообщаться с тобой.
Я широко распахнула глаза. С отчаянием помотала головой. Речь о случайном звонке. Я слышу, как негодует на той стороне Тайлер. Круз выводит его из себя, даже не произнося и слова.
– Понял, приятель. Теперь твоя очередь слушать меня. Не звони на этот номер никогда снова, чёрт возьми. Если не хочешь проблем – тебе следует уяснить это. Я – парень Лейлы, а ты можешь отвалить нахрен. Конец.
Круз закончил разговор, не дав Тайлеру и шанса ответить. Я так и не пошевелилась. Круз знает о Тайлере. Однажды ночью, когда никто из нас двоих не мог уснуть, я рассказала ему об этом. Мужчина разразился громким смехом.
– Думаешь, до него дошло? – Приподнял брови боец.
– Святое дерьмо. У меня нет слов.
Присев рядом, Круз поставил тарелку со своей здоровой едой на верхушку моих бёдер, а сам потянулся к своей тумбочке. Он вытащил из неё потрёпанный блокнот, уголки которого загнулись от многолетнего использования.
Мужчина молча положил его на мои колени. Я точно знаю, что внутри. Не раздумывая, подавшись к нему, я целую Круза в щёку. Провожу подушечками пальцев по гладкой серой обложке. Ничто даже не намекает на то, что таит в себе блокнот. Облизнув губы, я нервничаю от того, какое сокровище могу найти на видавших виды страницах. Вне всяких сомнений, это самый значимый кусочек прошлого Круза, который я когда-либо получу.
– Спасибо, – прошептала я, глядя в любимые глаза, в последний раз проводя рукой по обложке.
– Никогда не делился этим ни с кем. Это всегда было между мной и папой. – Круз отрезает кусочек от своей запечённой курицы. – Думаю, это был его способ сохранить для меня воспоминания. Что-то вроде отцовского альбома, и всякое такое дерьмо.
Улыбнувшись, я прикусила нижнюю губу, ненавидя, что он назвал это дерьмом, но в то же время я понимаю, что это способ Круза впустить меня в свой мир. Опустив взгляд на блокнот, я открываю первую страницу. У меня перехватило дыхание от того, что я вижу. Детская фотография Круза. На ней, в чистой больничной кроватке, лежит мальчик, укрытый мягким голубым одеялком – его спеленали словно маленький бурито. Своими любопытными глазками малыш рассматривает того, кто делает фото.
На мои глаза навернулись слёзы – я изумлена тем, как из такого крошечного комочка получился такой мужчина, каким он сейчас есть?
Читаю запись отца Круза под фото – в ней описаны все важные детали дня.
«Круз Феликс родился рождественским утром, весом девять фунтов и десять унций. Крепкий малый. Лучший рождественский подарок, который у меня когда-либо был. Мой маленький мальчик, обещаю, я всегда буду рядом. Я буду рукой, что подхватит тебя, когда ты упадёшь, и поддержу тебя во всех твоих решениях – какими бы они ни были. Ты изменил мою жизнь. Я не искал этого, но, в то же время, даже, несмотря на всю мою душевную боль, ты сделал моё существование лучше, чем я когда-либо смел мечтать.
С любовью,
Papi»
Моё лицо мокрое от слёз – и я едва ли могу разобрать хотя бы ещё одно слово на странице. Откинувшись спиной на изголовье кровати, тыльной стороной ладони я вытираю свои щёки. Любовь на этой одной простой странице – она не знает границ. Это сильно и одновременно трогательно. Круз, в отличии от меня, никогда не ненавидел свою мать. В его жизни был один-единственный человек, что посвятил всё своё существование своему ребёнку – как это сделал и мой отец. Они оба любили бои, но ещё больше их сближает бремя отца-одиночки.
– Хэй. – До меня донёсся тихий лязг, с которым Круз отставил свою тарелку. – Никакого подобного дерьма, или я спрячу эту штуку обратно.
– Нет!
Я прижала блокнот к груди.
Круз ловит подушечками пальцев мои слёзы, пытаясь стереть влажные дорожки с моего лица.
– Мне не нравится видеть, как ты плачешь.
– Это слёзы счастья, детка. Твой папа… У меня нет слов.
Я забираюсь к Крузу на колени, держа блокнот в безопасности рядом с собой.
Наклонившись, мужчина прикоснулся губами к моему обнажённому плечу. По позвоночнику пронеслась дрожь, а по коже пробежали мурашки.
– Ты чертовски сексуальна в этих футболках.
Боец проводит языком по моей коже.
С моих губ срывается смешок. Мешковатая футболка. Ничего особенного. Но я не могу не заметить, что это чертовски сводит его с ума. Подавшись назад, я вновь таю в его объятьях, пролистывая страницы. На некоторых фото корявые заметки отца Круза. Здесь так же есть и рисунки мужчины.
– У него был удивительный талант, – повернув голову, я касаюсь поцелуем бицепса своего мужчины.
– Ага, отец был одним из тех парней, у которых получалось всё, за что бы они ни брались. Талантлив, как никто другой, – прошептал он мне в волосы.
– Мне следовало догадаться. Ты так похож на него. – Перевернув страницу, я шумно выдыхаю, изворачиваясь в руках бойца. – Ни хрена ж себе!
Испугавшись, Круз ударяется головой об изголовье. Застонав от боли, он потирает ушиб ладонью.
– Какого чёрта?
– Смотри.
Я указываю на чёрно-бело фото. Оно немного размыто, но то, что на нём изображено – ясно, как божий день.
– Смотрю. – Мужчина прищурился, не понимая, что я от него хочу.
– Это мы, – шепчу я. – И моя abuela [43], рядом с нашими отцами.
Взяв блокнот из моих рук, Круз подносит его ближе к своему лицу.
– Чёрт подери!
Я замечаю, как загораются его глаза, и чуть отвисает челюсть, когда паззл в его голове складывается воедино.
– Это был второй раз, когда твой отец выиграл титул у моего. – Круз проводит пальцами по фото. – Он всегда говорил, что не знал человека лучше. И твоя abuela, я помню, как в тот день она дала мне конфеты. Я так устал, и был готов пойти домой. Как, чёрт возьми, мы не сложили эти кусочки вместе?
– Не знаю. – Я уставилась на фото.
На нём папа держит меня на руках. Рядом стоит аbuela, а Круз – сидит на руках у своего отца. – Я никогда не смотрела бои, и всегда оставалась за кулисами.
Мужчина перевёл на меня взгляд.
– Всё выглядит так, словно это было предначертано, понимаешь?
Не найти более правдивых слов. Блокнот перекочёвывает на ночной столик. Перевернув нас, так, чтобы я оказалась под ним, Круз занимается со мной любовью так, если бы мы были созданы друг для друга.
