Текст книги "Круз (ЛП)"
Автор книги: Х. Дж. Беллус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
– Лейла вернулась?
Прислонившись к стойке, я потянулся за своей бутылкой воды.
– Должна была. Она ушла несколько часов назад. – Босс так и не отвлёкся от документов. – Зная эту девчонку, она, вероятно, просто отвлеклась. Надеюсь, она всё же вовремя внесла залог в банк.
– Не похоже на неё, – пробормотал я, отставив воду обратно на стойку.
Мои слова привлекли внимание Босса. Посмотрев на меня, он приподнял брови.
– Она – моя дочь. Я знаю лучше.
– Подловили.
Поднимаю ладони в воздух, капитулируя.
– Уверен, она занята созданием для себя какой-то совершенно дикой причёски.
Мужчина вернулся к бумагам.
– Приму душ в раздевалке. Если Лейла вернётся, сообщите ей, где меня можно найти.
Хлопаю ладонями по столешнице.
– Понял, Ромео.
Мужчина перевернул лист, который читал.
Вернувшись в раздевалку, первое, что я делаю – ищу свой телефон. От Лейлы ничего. У меня по коже пробежал тревожный холодок. Что-то произошло.
– Где же ты, детка? – Бормочу себе под нос.
Написав девушке, я включаю душ. Ожидая, пока нагреется вода, я отправляю ей ещё одно сообщение. Из-за волнения, охватившего мои мысли, сейчас я даже не вспомню помыл ли голову. Едва стерев капли воды с лица, я вновь хватаю телефон.
Ничего, кроме отправленных мной сообщений.
Я: Детка, закончу через двадцать минут.
Я: Я освободился.
Я: Где ты?
Я: Я волнуюсь.
Я: Десять минут, а затем я отправляю поисковую группу.
Стоило увидеть, что Лейла так и не ответила – паника накрыла меня волной. Так быстро, как только мог, я вытираю полотенцем тело, и натягиваю на себя одежду – и только уже в коридоре осознаю, что вместо чистой надел грязную тренировочную.
Я останавливаюсь перед столом Босса.
– Она вернулась?
– Нет.
Мужчина поднялся со своего офисного кресла.
– Что-то произошло. Она не отвечает на мои сообщения.
– Успокойся, Круз.
Взяв свой телефон, он прижал его к уху. По залу эхом разнеслись гудки, сменившись глупым приветствием голосовой почты Лейлы.
– Привет? Привет? Эй, вы там? При-и-и-иве-е-е-е-т.
Я слышал его так много раз. От меня не укрылось беспокойство на лице Босса. И этого достаточно, чтобы заставить меня паниковать.
– Что мы делаем?
Вышагивая по комнате взад-вперёд, я надеялся, что движения помогут мозгу сгенерировать хоть какую-то идею.
– Джаг, Джетт, Блейк… – Босс выкрикивает имя за именем.
Бойцы трусцой подбежали к нам. Не тратя время почём зря, мужчина сразу раздал указания:
– Лейла всё ещё не вернулась с тех пор, как отнесла чек в банк. Она не отвечает на звонки. Мы должны её найти. Я хочу, чтобы половина отправилась пешком на её поиски, а остальные – ищите её на своих грёбаных машинах. Позвоните мне, – он ударил себя по груди, – когда найдёте мою дочь.
Переступив порог, мы расходимся в заранее оговорённых направлениях. Я направляюсь к банку. Дорога пуста. Надеюсь, она просто заглянула в гости к старому другу – но удача не на моей стороне. Мчусь к банку – и ничего. Пересекая улицу, я заглянул в каждое. ещё работающее, предприятие. И вновь ничего.
– Помогите! Кто-нибудь, помогите! Позвоните 9-1-1!
Голос Джага эхом разнёсся по улице. Каждое слово звучало словно из разного направления.
Я со всех ног бегу туда, как мне показалось, откуда он исходит.
– Джаг, где ты? – Кричу, не сбавляя ход.
– Здесь, – раздалось из переулка.
Повернувшись, я различаю в тусклом свете ссутулившуюся фигуру Джага.
– Ты ранен?
Подбегаю к нему сзади.
– Назад! – Мужчина толкает меня в грудь. – Назад! Сейчас же звони 9-1-1!
– Джаг.
Вскидываю вверх руки.
– Немедленно.
Вытянув руку, Джаг упёрся ладонью мне в грудь. Резко откинув её, я бросаю мужчине свой телефон. Мой мир рухнул. Передо мной лежало избитое сломленное тело Лейлы. Её глаза закрыты, а вокруг головы – лужа крови.
– Детка. – Я падаю на колени. – О, Господи, детка.
Я знаю, что мне не стоит передвигать её, но единственное моё желание – прижать девушку к себе. Вместо этого, наклонившись, я едва касаюсь ладонями её лица.
– Я здесь. Я здесь. Лейла, открой глаза! – Раскачиваясь на месте взад-вперёд, я не шевелю её. – Джаг вызвал помощь. Давай же, детка.
Приглушённый голос на заднем фоне, сообщающий о нашем местоположении, никак не прибавлял спокойствия.
– Мне жаль. Мне так жаль.
Приближающийся звук сирены не ободрил меня. Повернув голову, я вижу, как Джаг бежит к выходу из переулка, размахивая руками, привлекая внимание. Врачи следуют за ним через грязный и неопрятный гадюшник. Одни из медиков отталкивает меня назад. Не сопротивляясь, я отползаю в лужу тёмно-алой крови Лейлы.
– Никаких посторонних в скорой, – скомандовал кто-то.
– Пошёл ты, – прокричал в ответ Босс.
Потасовка длится не долго. Через пятьдесят футов, сорвавшись с места, скорая мчит по улице.
– Пойдём, мужик, – Джаг дёрнул меня за плечо.
Я не двигаюсь.
– Круз, идём.
Я не двигаюсь.
– Ублюдок. – Размахнувшись, боец наносит удар, попадая чуть ниже глаза, от чего моё лицо прострелила боль. – Ты грёбаный ублюдок.
Схватив за футболку, мужчина рывком поднимает меня на ноги, после ударяя из-под низа.
– Соберись! – Он трясёт меня за плечи. – Мы нужны Лейле.
– Т-ты видел её?
– Да, мудак, видел. Она – чёртов боец.
Это правда. Она боец. Шаг за шагом, я сосредотачиваюсь на своих движениях, пока в итоге не оказываюсь в машине Джага, который отвозит нас в больницу. Оказавшись перед входом в отделение реанимации, я отметил, что именно здесь и встретил Лейлу. Это был один из худших дней в её жизни. А я просто стоял, наблюдая за тем, как рушится её мир и мир её отца. Я был здесь, чтобы поймать её – с того момента и началась наша история.
Запах больницы – первое, что привлекает моё внимание. Ничего другого. Фоновые звуки исчезли. Стены и картины на них начали сливаться воедино.
– Сюда.
Схватив за локоть, Джаг утаскивает меня в комнату ожидания.
Под стеной выстроились бойцы. Босс, весь в крови, сидел ближе к двери. Если бы вы заглянули на место преступления, то приняли бы его за жертву. И, возможно, в конце он ей и станет. Я молча прислоняюсь к стене недалеко от двери. Мне, нечего сказать. Любая мелочь чужда для нас в эти минуты тишины.
Девушка, что вернула меня и зал к жизни, сейчас вынуждена сражаться за свою. Ударившись головой о стену, я изо всех сил пытаюсь осознать произошедшее. Рассматривая кровь на костяшках своих пальцев, я не чувствую боли. Словно в замедленной съёмке, перед глазами прокручиваются события недавнего прошлого. Каждое крошечное прикосновение, поцелуй, смех и тёплые объятья… Мои лёгкие сжались, кислорода становится всё меньше и меньше. Я хотел бы упасть в обморок быстрее, чем на меня обрушится ещё одно воспоминание – оно причиняет боли больше, чем любой удар или пинок, который я когда-либо получал.
Увлёкшись блокнотом моего отца, Лейла лежит рядом. Словно от этого зависит её жизнь, она внимательно изучает каждую малейшую деталь на странице.
Время замедлило ход. Понятия не имею, прошло несколько минут или же часов, пока повисшую тишину не разорвал чей-то голос. Он не принадлежал ни одному из нас. В некоем безумном состоянии, бессвязно о чём-то болтая, в комнату ожидания ворвалась женщина.
– Декстер! – Она вскинула вверх руки. – Декстер!
Мужчина поднимается на ноги, в его глазах горит огонь. Подойдя к нему, я тяну его на себя, пока он не опирается о мою грудь. Я узнал бы этот блеск где угодно – Босс был готов бросить всё к чертям, попробуй женщина приблизиться.
– Пошла нахрен отсюда! – Прокричал он, пытаясь сделать несколько ударов.
– Декстер! – Перекрикивает она. – Выслушай меня!
– Отвали, – взревел он в ответ. – Ты бросила её много лет назад.
И в этот момент я узнаю в ней мать Лейлы. Я почти отпустил тренера, позволяя ему разорвать бывшую жену на кусочки, как она того заслуживает. Но что-то останавливает меня. Паника и решительность в её глазах. Они такого же оттенка и формы, что и у её дочери. Вот оно. Часть меня хочет ослабить хватку, но в глубине души я всё же понимаю, что Босс убьёт её. И сделает это без тени сомнения.
– Я была там, – выдавила она. – Видела произошедшее. Я не могла остановить это. Мне следовало…
Отпустив Босса, я отталкиваю его в сторону, надвигаясь на мать Лейлы. Умная женщина. Она отступает, пока сама не загоняет себя в тупик. Я не думаю – просто действую.
Сжимаю тонкую шею – мне ничего не стоит поднять её тело над полом. Пальцы с силой впиваются в шею, перекрывая ход кислороду.
– У тебя есть три грёбаных секунды, прежде чем я оторву твою голову.
– Эш, – говорит она поспешно. – Его отец сделал всё возможное, чтобы ты проиграл – даже вернул меня в город. Но когда это не возымело должного эффекта, Эш напал на Лейлу. Он зашёл слишком далеко. Я видела это, но была слишком напугана, чтобы что-то сделать. Я должна была сыграть свою роль до конца.
Я ослабляю хватку, даже не заботясь о том, что женщина рухнула на пол, согнувшись пополам, после продолжив тараторить:
– Монти говорил Эшу прекратить, но ревность затмила его разум.
Наклонившись, указательным пальцем поддев её подбородок, я вынуждаю мать Лейлы посмотреть в мои глаза.
– Если с ней что-то случится – я сверну тебе шею. Ты услышала меня? Ты её грёбаная мать – и просто наблюдала за происходящим? Тебе, сука, лучше запомнить кое-что обо мне – я всегда выполняю свои обещания.
Выпрямившись, я направляюсь к выходу из больницы. Позади раздаётся эхо чужих шагов. Кто-то окликнул меня по имени. Но я просто игнорирую это.
Джаг догнал меня только тогда, когда я уже забрался в его грузовик, не имея при себе грёбаных ключей.
– Не надо, – предупреждает он.
– Я вырублю тебя, Джаг. Ключи, – рычанием срывается с моих губ.
– Кру…
Мужчина даже не успевает проговорить последний звук, когда мой кулак обрушивается на его челюсть. Мой победный. Миг – и Джаг оказывается на асфальте без сознания. Без единого сожаления я обыскиваю карманы бойца. И, едва найдя ключи, я, не теряя времени, отправляюсь в зал «Племени Титана». Я не вижу перед собой дорогу. Мне не стоило садиться за руль – точно так же, как этот ублюдок не должен больше дышать.
Выпрыгнув из грузовика, и даже не закрыв за собой дверцу, я врываюсь в зал соперников.
– Ты! – Указываю пальцем в Эша.
Кроме Шелби, спрыгнувшей с коленей мудака, единственным человеком в помещении является Монти – и он направляется прямиком ко мне.
– Она рассказала тебе о нашем малыше, ха?
Боец вскинул подбородок.
– Сегодня день, когда ты умрёшь, ублюдок.
Сжимаю кулаки. Гнев переполняет меня. Я никогда не испытывал ничего подобного прежде.
– Убирайся, или я вызову полицию, – ворчит Эш.
– Сделай это, мудак. Возможно, если они доберутся сюда быстрее, чем я убью тебя – это будет твоим единственным шансом выбраться отсюда живым.
Бросаюсь вперёд – всего несколько миллиметров, и я задел бы Шелби. Мой кулак врезается в лицо Эша, застав того врасплох. Мудак действительно считал, что я здесь только для того, чтобы перекинуться с ним словечком.
На заднем фоне раздаётся адский крик Шелби и Монти. Я замечаю его окровавленные костяшки. Перед глазами всё окрасилось алым. Ублюдку не хватило порядочности даже для того, чтобы вымыть свои чёртовы руки. Эш попытался было одурачить меня ложным ударом, но я, увернувшись, показываю ему, как это произойдёт на самом деле – я вывожу его из строя ударом своей ноги.
Оседлав торс мудака, я наношу удар за ударом по его смазливому лицу, вкладывая в них всю свою силу. Хруст ломающихся костей и ощущение тёплой крови, покрывшей мои руки, совершенно не унимают бурю во мне – только подпитывают её мощь.
Каким-то образом, невзирая на удары, Эшу удаётся пнуть меня под рёбра. Но едва ли это останавливает меня, пока дуло пистолета не прижалось к моему виску.
– Отвали от моего сына, – прорычал Монти.
Я замер.
– Пошёл на хрен.
– Даю тебе ещё один шанс. Я выстрелю, украсив свои маты твоими мозгами.
Мужчина сильнее вжимает холодный металл в мою голову.
– Вы оба – больные ублюдки. Её мать нам всё рассказала.
Слова задевают мудака. Жизнь не проносится у меня перед глазами. Нихрена подобного. Лейла, в этот момент, лежит на больничной койке, сражаясь за свою чёртову жизнь. И пистолет у виска – последнее, что меня волнует.
Отведя назад руку, я наношу ещё один удар по лицу Эша. Никогда прежде я не двигался с такой силой и скоростью. Тишину зала заполняет щелчок ломающейся кости. Пистолет у моего виска дрогнул. Я слышу чей-то крик, шум, а затем – выстрел.
– Иди, малышка. Иди.
Пропел на испанском голос Abuela. Её слова согревают меня словно тёплый пушистый плед холодным зимним днём. Я слышу её, но не вижу. Делаю ещё два шага в темноту.
Её голос становился всё тише и тише. Протянув руку, я пыталась найти её в темноте. Но натыкалась только на пустоту.
– Лейла.
Раздавшийся рядом голос вынуждает меня замереть. Он не принадлежит Abuela. Проигнорировав его, я вновь возвращаюсь к поискам.
– Лейла.
На этот раз мои плечи дрогнули. Опускаюсь на колени – и не нахожу твёрдую опору. Я словно парю в воздухе. Голос бабушки давно исчез.
– Лейла. – Мои плечи вновь задрожали. – Проснись. Малышка, пожалуйста, проснись.
Я поднимаю веки на короткий миг. Свет ослепляет. Я вновь и вновь пытаюсь открыть глаза. Но вокруг слишком ярко.
– Вот так. Давай, малышка, просыпайся. Джаг, иди за медсестрой.
Papi. Мне приходится бороться, чтобы произнести его имя. Даже не приблизившись к губам, оно застряло где-то глубоко в горле. Я расстраиваюсь всё больше, изо всех сил стараясь заставить свои рот и глаза работать. Всё это время, Papi шепчет слова ободрения. Он повторяет их вновь и вновь, пока они наконец не срабатывают.
Приоткрываю веки. Свет всё ещё слепит меня, болью отдаваясь где-то в затылке. Мне приходится приложить усилия, пока картинка перед глазами не становится чётче. Посмотрев влево, я вижу, как Джаг проводит ладонью по волосам. Отросшие кончики торчат на его макушке. Уставший взгляд бойца сосредоточен на мне. Повернувшись в другую сторону, замечаю склонившегося надо мной Papi и незнакомую женщину. Никогда прежде я не видела столько боли на его лице. Даже в день похорон или смерти Abuela.
Вновь перевожу взгляд на незнакомку. Мне понадобилось много времени, прежде чем, благодаря её именному бейджу, я поняла, что она – медсестра. Затем мои глаза замирают на аппарате, трубкам, что тянутся к моей коже, и колючему покрывалу, которым меня укрыли.
Осознание происходящего – словно жёсткий удар под дых. Эш. Проулок. Его кулак. Моя мама. Боль. И всё это из-за ревности.
– Позову доктора.
Медсестра всего лишь похлопала по плечу, но ощущение, словно она хорошенько меня встряхнула.
Казалось, тело разбилось на кусочки – настолько всё болело и ныло. Развернувшись, женщина вышла из палаты. Прежде чем я успела моргнуть или хотя бы подумать о чём-то, её место занял Papi. Я изо всех сил пыталась сглотнуть. Горло пересохло настолько, что я инстинктивно схватилась за него рукой. В мою вену воткнулась иголка капельницы – но едва ли я это почувствовала. Мне нужна вода.
Сжав ладонь на шее, я попыталась откашляться.
– Вот, – Джаг поднял большую кружку со стола рядом с моей кроватью. – Они сказали, когда ты проснёшься, тебе может понадобиться парочка кубиков льда.
Я потянулась ко льду, который мужчина сжал кончиками своих пальцев. Тело не слушается – погружаясь в панику, я пытаюсь вновь и вновь.
– Успокойся, Лейла, мы рядом. – Джаг поднёс к моим губам кубик. – Ты просто только пришла в себя. С тобой всё будет хорошо.
Освежающий холод мгновенно начинает таять напротив моих губ, немного увлажняя пересохший рот. Жестом я прошу ещё. Джаг, предупредив меня о том, чтобы я не спешила, меняет кубик у моих губ. Безо всякой на то причины, я потянулась ладонями к своему лицу. Пальцы касаются рубцов и шва, который спускается вдоль моей челюсти.
– Полегче, детка. – Перехватив мою руку, Papi прижимает её к своей груди. – Это всего лишь швы.
– К-р-у…
Каждый звук даётся с трудом. Я замолчала. Моя попытка вновь выговорить его имя оказывается провальной.
В палату вошла группа людей. По их голубым робам и именным бейджам, я понимаю, что это врачи и медсёстры. Сосредоточившись на одном из них, я пытаюсь кивать или отрицательно качать головой на все вопросы. Поток воздуха касается моей кожи, вынуждая осмотреться. Отодвинув мой халат, медсестра прижимает к низу моего живота инструмент.
Резко вздрогнув, я наконец-то обретаю голос. Слабый и неуверенный – он дрожит и прерывается.
– Ч-что вы… Не трогайте меня!
– Лейла, – я услышала на заднем фоне голос отца.
– Не трогайте меня, – вновь пытаюсь я.
Ощущение чужих ладоней не покидает мою кожу. Аккурат там, где я больше всего ненавижу чтобы ко мне, прикасались. Я мысленно возвращаюсь в тот момент. Разум тонет в воспоминаниях о каждой унции боли и мук. Мир меркнет перед глазами. Я вновь слышу Abuela. Прямо у моего уха. Она шепчет слова поддержки на испанском.
– Лейла, ты должна тужиться. – Её ладонь касается моего лба. – У тебя получится, малышка.
– Она мертва, – вновь и вновь срывается шёпотом с моих губ.
– Она ушла домой к своему Отцу. Ты должна тужиться. Ты должна сделать это.
Я оглядываюсь на папу, что всё так же держит мою вторую ладонь в своей – по его лицу бегут слёзы.
– Она мертва, – беспрерывно повторяю я, пока кошмар наконец-то не заканчивается.
Перед глазами темнеет, а после – мир вновь наполняется оттенками. Я держу на руках свою малышку. Часы напролёт, в то время, как должна была проводить свои весенние каникулы на Кабо [49], я не отпускаю её. Даже не смотря на всю печаль, раздирающую мою душу, я всё равно не променяла бы возможность поглаживать пальцами густые тёмные волосики своей дочери – на шанс оказаться в этот же миг в любом другом месте на Земле.
Открыв глаза, я понятия не имею, сколько прошло времени. В противовес моему воспоминанию о прошлом в комнате повисла тишина. Повернув голову, я замечаю Джага, свернувшегося на крошечном стуле. Предмет мебели вот-вот развалится на кусочки под его огромным телом. Я соскучилась по блеску его глаз. Сейчас под ними пролегли круги всех оттенков тёмного. Я аккуратно приподнимаюсь на кровати, не желая разбудить дремлющее чудовище.
Но все мои усилия бесполезны. Каждая мышца в теле кажется вялой и совершенно бесполезной. Повернув голову в другую сторону, я наблюдаю за тем, как просыпается Papi. Перехватив мой взгляд, мужчина всего за долю секунды оказывается на ногах.
– Детка, – шепчет он, убирая волосы с моего лба. – Как ты себя чувствуешь?
– Дерьмово, – просипела я.
– Я позову медсестру.
Мне удаётся схватить мужчину за руку прежде, чем он успевает развернуться.
– Нет.
Папа замер, уставившись на меня.
– Круз. – На этот раз мне удаётся выговорить его имя. Одно простое слово так легко соскальзывает с моих губ. Я продолжаю: – Что произошло? Почему я здесь?
– Ты не помнишь?
Я нахмурилась. В моей памяти только обрывки произошедшего.
– Банк, тамале, проулок…
С последним слетевшим с губ словом, мой голос затих. Я вспомнила, что произошло. Всё кажется таким далёким от реальности – словно кто-то просто рассказал мне об этом.
– После того, как тебя увезли в операционную, объявилась твоя мама.
– Она была там, – перебиваю я Papi.
Мой голос звучит громко и испуганно.
Подпрыгнув со своего стула, Джаг становится рядом со мной.
– Здесь ты в безопасности, детка. Мы не оставим тебя.
– Круз? – Вновь спрашиваю, настаивая на том, чтобы получить чёртов ответ.
Почему его здесь нет? А затем в моей голове вспыхивает всего одно слово. Ребёнок. Угроза Эша, когда он избивал меня. Мужчине наконец-то удалось добиться своего.
– Он отправился за ним, – признался Джаг.
Папа предупреждающе прочистил горло.
– Нет, она должна знать, Босс. Достаточно секретов. Лейла должна узнать всё.
Джаг выделил последнее слово.
Наблюдаю за тем, как папа, опустив голову, пробормотал что-то на испанском. У меня не получилось разобрать ни единого слова.
– Или это сделаете Вы, или я, – пригрозил Джаг.
– Достаточно, – тихо прошипел Papi. Мышцы на его шее напряглись, а кулак мужчины сжался на поручне кровати.
– Пап?
На последнем звуке мой голос дрогнул.
– Круз ушёл, как только услышал то, что рассказала твоя мать. – Он опустил голову. – Я знал, что он отправился за Эшем. Джаг последовал за ним, но Круз вырубил его. Твоя мать всполошила нас всем этим, и вызвала полицию.
– Господи, нет, – ахнула я, прикрывая глаза.
– Он отправился в зал «Титанов», – продолжил Джаг. Поднимаю взгляд на мужчину – я никогда не видела столько боли на его лице. – Круз напал на Эша, избил его почти до смерти. Эш в коме. Выглядит не очень хорошо.
– Круз, – я заворочалась в постели, чувствуя, как слёзы бегут вниз по моим щекам.
– Монти приставил к его голове пистолет, когда в зал прибыли копы. – Протянув руку, Джаг сжал мою ладонь. – Отец Эша выстрелил. Немного отклонившись от Эша, Круз успел выбить оружие. Он не пострадал, но копы заперли его в камере, и теперь Круз отказывается от того, чтобы за него внесли залог.
Джаг сделал глубокий вдох. В палате повисла тишина. Всеми силами, я пыталась осознать своим затуманенным и медленно соображающим мозгом, только что услышанное. Империя моего отца пала – и в этот раз она не подлежит восстановлению. Вместе с моей собственной жизнью, она лежит у моих ног.
Кто-то прочистил горло, и мы повернулись в сторону двери. В паре шагов от нас стоял человек, которого я хотела видеть меньше всего. Она заговорила первой, прежде чем у меня появился шанс сказать хотя бы слово.
– Он здесь. – Женщина сунула руки в карманы. – Я вытащила его, не предоставив выбора. Он не знает.
Моя мать наклоняет подбородок к груди, а после – уходит из палаты. Иронично, ведь это именно то, что у неё получается лучше всего.
– «Он не знает» – чего? И о ком она говорила? – Спрашиваю, пытаясь понять, что, чёрт возьми, происходит.
В следующий миг его огромная фигура переступает порог моей палаты. Круз проводит обеими руками по волосам. Мужчина выглядит так, словно это он должен лежать на больничной койке. Под его покрасневшими и опухшими глазами пролегли круги. Судя по всему, боец уже давно забыл о сне.
– Круз.
Его имя повисло в воздухе.
– Лейла. – Мужчина впился в меня взглядом, осознавая, что я пришла в себя. Сделав три огромных шага в мою сторону, он отталкивает Джага со своего пути. – Детка, о Боже, ты очнулась.
Боец неуклюже касается меня руками, боясь причинить боль. Я опускаю его ладони на свою грудь, накрывая поверх своими ладошками. Провожу подушечками пальцев по сбитым костяшкам возлюбленного – кожа на них уже покрылась корочкой. Моя первая реакция – злость. Не уверена она из-за того, что он пустил по ветру свой шанс стать чемпионом в этом году, или из-за того, что Круз, возможно, даже испортил свою карьеру бойца. Но я молчу. Сильное чувство любви заполняет собой кровоточившие раны.
– Спасибо, – шепчу я.
– Лейла. – Наклонившись, Круз едва касается губами моего лба. – Я думал, что ты умерла. Я не смог справиться с этим.
– Ты ударил Джага!
Я изо всех сил пытаюсь выдавить улыбку. В ответ, мужчина изгибает уголки собственных.
– Это так.
– Лейла. – Джаг застыл в футе от моей кровати. – Расскажи ему всё сейчас же.
Прикусив губу, я сжимаю ладонь Круза, когда тот в защитном жесте застывает рядом со мной. Я киваю спустя миг. Не буду приукрашать. Не смогу. Мне стоит сделать это прямо сейчас – иначе я никогда не решусь.
– Я забеременела на первом курсе колледжа. От Эша. Его семья потребовала, чтобы я сделала аборт. Я отказалась. Papi и Abuela согласились с моим выбором. Я собиралась отдать ребёнка на усыновление. Эш не был счастлив, но смирился. Так как мы учились в местном колледже, и моя семья была близко – всё шло хорошо. Но на шестом месяце у меня начались схватки. Ребёнок родился мёртвым.
Слова засели глубоко внутри.
Круз молчал. Мужчина так и держал свою руку у моей груди. На его лице не было ничего, кроме сочувствия. Ни единого признака отвращения или разочарования.
– Мне удалось вернуться в колледж. Мне казалось, что со временем всё наладится. Вернётся на круги своя. Но потом я застукала Эша и Шелби. Это стало переломным моментом. И я сбежала.
– Спасибо, – прошептал мужчина, склоняясь над кроватью и касаясь своими губами моих – потрескавшихся и разбитых.
– Круз, мне так жаль, – я вцепилась в его футболку.
– Не надо. Всё кончилось. – Круз вновь проводит своими губами по моим. – Он больше никогда не причинит тебе боли.
– Ты разрушил свою…
– Даже не думай. Это в прошлом.
