Текст книги "Война вампиров"

Автор книги: Гюстав Леруж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

КРУШЕНИЕ ИДОЛОВ

Прикинув, Роберт рассудил, что такая предосторожность будет отнюдь не лишней. Хотя вокруг царило всеобщее веселье, Эойя и Уау то и дело тянули землянина за руку, словно желая сообщить нечто чрезвычайно важное. Когда Роберт наконец это понял, его снова отвели в капище мерзкого эрлоора. На лице Уау отражались тоска и беспокойство, Эойя плакала. Многие обитатели деревушки пошли к сараю вслед за ними.

Чтобы успокоить их, Роберт улыбнулся. Он понял, что настал момент действовать решительно и быстро.

Не раздумывая, Дарвел приблизился к божку и пинком сбросил деревянное страшилище с алтаря, на котором оно стояло, а затем, подтащив за крыло к ближайшему костру, бросил в огонь. После этого быстро и ловко перерезал ремешки, на которых была привязана вся живность, предназначенная в жертву.

Пожалуй, еще никогда ни один миссионер, уничтожая идолов дикого племени, так не гордился делом рук своих.

Но радость Роберта была недолгой. Он вдруг спохватился: а чем обернется для аборигенов его бездумный поступок?

Дарвел забеспокоился не на шутку.

Когда изображение их грозного владыки исчезло в пламени, марсиане закричали удивленно и испуганно, а потом толпа замерла в молчании. Все боялись пошевелиться.

Кто-то трясся, как в лихорадке, кто-то побледнел, даже Уау и Эойя отошли прочь, жестами выражая отчаяние.

«Кажется, на сей раз я малость перебрал!» – признался себе Роберт в глубине души.

Перепуганных людей нужно было как можно быстрее успокоить и поддержать духом, но задача оказалась не из легких. Растерянные и угнетенные, они шарахались от Роберта, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза.

Некоторые, должно быть думая о мести кровожадных чудовищ, не могли сдержать слез. Они не сомневались, что с наступлением ночи жестокие вампиры слетятся сюда целой стаей.

Роберт сразу понял, что переживают эти бедные дикари, и теперь сочувствовал им всей душой.

– Успокойтесь! Ничего плохого с вами не случится! – произнес он твердым, уверенным тоном. – Не бойтесь! Я обещаю, что защищу вас от эрлооров! Отныне я объявляю им войну и выйду из нее победителем!

Взбудораженная толпа не понимала смысла отдельных слов, но выражение лица и жесты Роберта достигли цели. Чтобы закрепить достигнутый успех, он постарался объяснить знаками, что под его покровительством, да еще теперь, когда есть огонь, вампиров больше нечего опасаться.

Марсиане внимательно и дружелюбно смотрели на пришельца, но было ясно, что они не понимают его как следует. Наконец Уау и еще один старик сообразили, кажется, что им хотел оказать землянин, и с радостными криками принялись объяснять это своим соплеменникам на странном, мелодичном языке.

Собравшиеся явно оживились. Хотя на лицах некоторых еще читалась тревога, большинство постепенно успокоилось и снова занялось приготовлениями к еде, обмениваясь веселыми замечаниями

Однако Уау и Эойя, к немалому удивлению Роберта, остались с ним и снова принялись брать его за руки, показывая на что-то вдалеке Дарвел последовал за ними и вскоре оказался у своего будущего дома Хижина, несомненно самая красивая и удобная из всех, была уже почти готова Плетеные стены, обложенные кирпичами, могли послужить прекрасной защитой от холода, если бы не вход, завешенный одной тростниковой циновкой Выложенный кремнем пол прикрывала красивая плетеная подстилка из пурпурной ивы Но самым приятным сюрпризом для Роберта оказалось теплое пуховое одеяло на мягком моховом ложе, которое возвышалось в углу. Наконец он перестанет мерзнуть во сне!

Были в хижине и кое-какая утварь и мебель: скамья из дерева и тростника, буковые и каменные миски и ложки, кремневые ножи и прочее в том же роде.

В одном из углов лежало мясо, овощи, водяные каштаны и немного соли

Но хозяин этого великолепного жилища не задержался в нем надолго Поблагодарив от всей души своих новых друзей, Роберт заткнул за пояс самый большой и острый каменный нож, прихватил короткую толстую дубинку, какими забивали тюленей и марсианоких буйволов, и пошел следом за Уау и Эойей, которые снова его куда-то звали.

Дарвел очутился в капище, похожем на первое. Добродушные лица его провожатых выражали опасение и любопытство. Вероятно, Уау и Эойя хотели посмотреть, как поведет себя чужеземец с другим божеством.

Увидев идола, Роберт с трудом сдержал удивление. Перед ним стояло длинное приземистое шестиногое создание. Короткие лапы заканчивались длинными красными кривыми когтями, которые словно были созданы для того, чтобы рыть ими землю.

В этом странном несуразном существе соединились воедино рептилия, пчела и крот. На красно-коричневом теле сидела безглазая голова с устрашающей пастью, оснащенной множеством крепких и острых, как у дикого кабана, клыков. Длинный хобот заканчивался острым когтем, и если такое чудовище действительно существовало на самом деле, встреча с ним не сулила ничего доброго противнику.

Роберт молча разглядывал зверя, пытаясь догадаться о его повадках, в то время как марсиане тревожно следили за выражением его лица.

Дарвел понимал, что ему нельзя бояться, если он хочет остаться на высоте.

– Великолепный гибрид травоядного с кротом, и размеры подходящие! – с трудом заставив себя улыбнуться, произнес молодой человек. – Теперь я понял, кто так умело выкопал ров, чтобы залить водой мой костер, и знаю, почему пол в домах выкладывают каменными плитами. Наконец-то мне ясно, почему поверхность Марса изрыта каналами!

Закончив свою тираду, Роберт схватил изваяние покрепче обеими руками, стащил с пьедестала на пол и, наконец, пинком выбросил из капища.

Он узнал, что это чудовище аборигены называют «роомбоо».

– Отлично! – вскричал Роберт. – А теперь пусть роомбоо отправляется следом за эрлоором!

И затащил идола на ближайший костер, который быстро пожрал сухую огромную колоду.

При этом Роберт с большим удовольствием отметил, что вторая экзекуция произвела на марсиан гораздо меньшее впечатление, чем первая. Хоть они и были тугодумами, но, вероятно, начинали понимать правду.

Между тем, Роберт не оставил им времени, чтобы подумать над последствиями своего дерзкого шага. Он вновь обратил внимание туземцев на приготовления к ужину, который скоро должен был начаться и которого все ожидали с превеликим нетерпением – всем предстояло впервые попробовать жареное мясо!

Когда повара снимали с вертелов жаркое, вид у остальных был презабавный: туземцы теснились у огня, от «которого исходило блаженное тепло, но в то же время боялись обжечься или попортить свои великолепные одеяния из перьев. При мысли о предстоящей трапезе они облизывались и с наслаждением вдыхали дразнящие ароматы.

Когда наконец все было готово, жаркое разложили на больших деревянных блюдах, а ловкие кравчие кремневыми ножами принялись разрезать его на куски.

Роберт, желая подчеркнуть свой авторитет и особое положение, не стал дожидаться общей дележки. Выбрав лучший кусок говядины, мяса дроф, уток, он добавил к ним самые крупные и лучше всего пропеченные каштаны, сложил все это в свою миску и унес в хижину.

Дарвел ел в одиночестве, не смешиваясь с толпой пирующих туземцев, решив оставаться для них существом исключительным, и в душе хвалил себя за находчивость и энергичность.

Потом он с жадностью накинулся на еду. Долгий голод и нервные встряски, которые пришлось пережить за несколько последних часов, пробудили зверский аппетит. Роберт все поглощал с наслаждением и ему 'казалось, что он никогда не насытится.

Снаружи доносились радостные, возбужденные голоса: туземцы тоже радовались вкусной еде и восторгались о нем.

Роберт невольно почувствовал свое превосходство над этими дикарями и решил, что постепенно будет знакомить их с теми достижениями цивилизации, которые окажутся необходимы.

– Бедные добряки! – растроганно прошептал он. – Я многому, многому научу их… Для начала покажу, как лепить горшки. Посуда у них очень неуклюжая и примитивная. Потом настанет черед столярного ремесла. Пусть у них будут по крайней мере лавки и столы… А потом, потом… Мне наверняка удастся найти в горах медную и железную руду, научу их плавить и обрабатывать металл… Возможно, здесь есть золото, платина или радий… А почему бы и нет? Вообще-то это очень здорово – по кирпичику возводить новую цивилизацию, быстро минуя те ступени, которые с таким трудом дались человечеству на Земле… И все это сделаю я!

От этих радужных мечтаний его отвлек шорох циновки у входа. Эойя вошла в хижину и, стоя в сторонке, наблюдала за Робертом, грустно улыбаясь. Лицо ее было печальным, озабоченным.

Взяв землянина за руку, девушка вывела его на улицу и показала сперва на заходящее солнце, окутанное темными облаками, а потом на догорающий костер, от которого вместо ярких языков пламени поднимались в небо тонкие струйки дыма.

У Роберта сжалось сердце, когда он увидел, что обитатели деревушки сидят у своих домов, держа на «оленях миски с остатками жаркого. Все они объелись настолько, что не могли сдвинуться с места.

Дарвел подумал о приближении ночи и невольно вздрогнул. Когда стемнеет, вампиры без труда расправятся с этими отяжелевшими беззащитными созданиями.

Как горько он упрекал себя за то, что решил понежиться и отдохнуть! К счастью, времени оставалось еще достаточно и можно было приготовиться к обороне.

Эойя боязливо и покорно посматривала на Роберта. Дарвел мимикой и жестами принялся объяснять девушке, что с ним она может ничего не бояться. Она внимательно прислушивалась к его словам, не понимая речи, но жадно ловила каждый звук. Ее доверчивость придала Дарвелу сил, и он вновь принялся за работу, а труд его ждал не из легких.

Первым делом надо было набрать столько топлива, чтобы костер горел всю ночь. Эойя помогала землянину. Потом они разбудили тех, кто еще не успел как следует разоспаться, в том числе и почтенного Уау. Назевавшись вдоволь и крепко чихнув, старичок наконец сообразил, какая опасность грозит деревне.

Он с превеликими усилиями растолковал своим разленившимся соплеменникам, в чем дело, поскольку те по простоте душевной решили, что раз божков сожгли, то и сами звери больше не страшны.

Наконец после долгих объяснений и энергичной жестикуляции стали готовиться к защите от нападения эрлооров.

Вокруг деревни разложили костры, которые должны были гореть всю ночь, для чего заготовили множество хвороста. Каждый костер разложили на камнях, чтобы под него не так просто оказалось подкопаться и залить водой.

Сторожей Роберт выбрал сам. В их обязанность входило не спать и постоянно поддерживать огонь, чтоб не потух. Сам он решил вовсе не ложиться и обходить посты, подбадривая часовых. К тому же от неприятеля можно было ожидать всяческих козней.

Главный пост у большого костра должен был стать для Роберта местом отдыха между первым и вторым обходом стражи.

Эойя принесла себе ивовую циновку и, улегшись на ней, вскоре крепко уснула.

Тем временем наступила ночь. Два месяца, окруженные белыми облачками, засияли на черном небосводе, караульные, гордясь важностью момента, стерегли костры, а остальные, постепенно пробуждаясь от тяжелого сна, разбредались по хижинам. Яркие языки пламени в неподвижном воздухе поднимались высоко к небу, а блеск огня отражался в ближних озерах. Ничто не предвещало беды, и вся деревушка, окруженная кольцом костров, беззаботно отдыхала.

Роберт трижды обошел посты и не обнаружил ни единой оплошности: все были начеку, костры горели.

Около полуночи, утомленный дневными трудами и разморенный теплом огня, Роберт перебрался в свою хижину, решив поспать часа два, но усталость усыпила его мгновенно, едва он опустился на циновку.

Роберту приснилось, что его бывшая невеста прибыла сюда вместе с Ральфом, и они все трое стали править планетой, как неограниченные монархи.

Альберта стала королевой и назначила своей придворной дамой малышку Эойю, Ральф занял пост премьер-министра, а почтенный Уау, любивший поесть, был назначен интендантам продовольственного департамента.

Ужасные эрлооры и роомбоо были побеждены и верно служили своим покорителям.

Потом Роберт увидел себя в огромной раковине, которую несли в воздухе двенадцать вампиров, а он легко правил ими палкой с острым шипом, какой обычно погоняют слонов.

Ах, что за сказочное это было путешествие! Вампиры уносили Роберта высоко-высоко, к самому зениту, мягко шелестя крыльями… А на бархатном небосклоне серебристым светом сияли две луны.

Вдруг он снова увидел себя, но уже вернувшимся на Землю. Привезенные им образцы минералов, драгоценных камней, растения и животные вызывают целую сенсацию в ученом мире… Европейские монархи засыпают его письмами… Он удостаивается чести стать действительным членом королевской лондонской академии и академии наук в Париже…

Вот он входит в конференц-зал, ожидая увидеть в нем цвет научной мысли всего мира, но вдруг обнаруживает, что очутился в огромной мрачной пещере, по которой, оглушительно хлопая крыльями, носятся, кружа над ним, сотни эрлооров… Роберт чувствует на себе взгляды множества злых горящих глаз…

Дарвел проснулся, обливаясь холодным потом, и уже собирался снова уснуть, как вдруг душераздирающий крик нарушил ночную тишину…

Что это было?

НОЧНАЯ СХВАТКА

Перепуганный Роберт сорвался со своего ложа. Вопль, полный смертельного ужаса, сменился тяжелым хрипом… Сомнений не оставалось: эрлооры напали на кого-то из сторожей, а возможно, уже и прикончили несчастного!

Схватив дубинку и 'кремневый нож, юноша помчался на помощь. Крики раздавались с другого конца деревни. Внезапно они оборвались. На бегу Роберт успел разглядеть, как бледные от страха туземцы стояли у порогов своих домов, прислушиваясь к происходящему.

Быть может, в эту минуту они горько сожалели о своем безграничном доверии пришельцу, который дал им огонь и уничтожил их божков?

При одной мысли об этом Роберта начинали терзать угрызения совести, он ругал себя последними словами за то, что поддался слабости и заснул. Ведь кроме него этих несчастных защитить больше некому, а месть хищных тварей он сам же на людей и навлек!

Последний костер почти окончательно погас, сторожей (при нем не оказалось, а в зарослях тростника слышалась какая-то возня…

Дарвел сломя голову побежал туда. Бедолага-марсианин отчаянно рвался, пытаясь ухватиться руками за прибрежные кусты, а какой-то зверь крепко держал его мощными лапами поперек туловища. Видно, тварь напала на туземца, когда он задремал, не в силах больше бороться с усталостью. Его-то крики Роберт и услышал сквозь сон.

Нельзя было терять ни минуты: Дарвел изо всех сил огрел чудище по затылку дубинкой, и оглушенный зверь выпустил свою добычу. Не давая ему опомниться, землянин глубоко всадил каменный нож в спину животного, целясь между лопаток. Оно сдавленно захрипело, забившись в агонии. Из пасти фонтаном хлынула черная кровь, и вскоре страшилище испустило дух.

Спасенный марсианин побежал к костру и начал поспешно накладывать в огонь хворосту дрожащими руками, с трудом приходя в себя от пережитого страха.

Роберт подтащил убитого зверя поближе к огню. Это оказался великолепный экземпляр роомбоо: сильные лапы, словно созданные для рытья земли, заканчивались перепончатыми пальцами, позволявшими легко передвигаться в воде. Клыки напоминали слоновую кость, но более светлого оттенка, а мех оказался мягким и пушистым, как у морской выдры.

Роберт наступил одной ногой на тело поверженного врага и злаками приказал взиравшему на него с ошеломлением и восторгом марсианину привести своих соплеменников.

Их вскоре прибежало десятка два Они тесной толпой окружили убитого зверя, разглядывая его со смешанными любопытством и страхом…

А чтобы окончательно убедить их, что роомбоо не более чем обыкновенное живое существо из плоти и крови, Роберт ножом разрезал шкуру, освежевал тушу, отрезал кусок мяса и положил на угли.

Результат демонстрации превзошел все ожидания землянина: ободренные его примером, марсиане с таким азартом принялись за дело, что немного времени спустя некогда грозный враг оказался разделан на части, словно дичь. А туземцы радостно выплясывали вокруг костра, с удовольствием вдыхая запах жареного мяса.

Победитель тоже не преминул его отведать. Оно оказалось сочным, приятным на вкус, красным и без постороннего привкуса, которого опасался Роберт.

Вся деревушка снова пришла в движение: повсюду в «остры подбрасывали хворост. Огонь пылал сильно и ярко. Женщины и дети, одетые в сорочки, сплетенные из мягкой коры, с интересом рассматривали шкуру роомбоо, осторожно трогая ее руками. Некоторые из мужчин падали перед Робертом на колени.

Чтобы укрепить их мнение о своей необычности, он попросил Эойю принести ему лук и стрелы, а затем, прикрепив к одной из них небольшую горящую головню, выстрелил туда, где во множестве, будто светляки, сверкали глаза вампиров Толпа наблюдала за происходящим, затаив дыхание.

Должно быть, выстрел оказался метким, потому что в темноте вскоре раздались противные хриплые вопли, надрывное мяуканье и глухой шум. Потом все огоньки погасли, только еще некоторое время в тростнике слышалась беготня, а на незнакомом языке звучали не то мольбы, не то угрозы.

Наконец и они прекратились, зато костер зашипел, зашкворчал и начал извергать клубы пара и копоти. Второй роомбоо сумел-таки прорыть канал и теперь пытался залить огонь водой.

Но на сей раз, уже наученный прежним горьким опытом, Роберт быстро сгреб сбоку костровища головни на сухое место, а потом, вооружившись дубинкой и держа в другой руке горящую ветку, встал на берегу ближнего озера. Вскоре над водой показалась уродливая голова зверя. Нанесенный Дарвелом удар оказался настолько мощным, что вскоре тело чудовища вытащили на берег. Роомбоо был мертв. Теперь Роберт смог еще внимательней разглядеть тело и лапы животного.

Передние конечности оказались чрезвычайно длинными и широкими. Они были снабжены когтями настолько крепкими, что зверь мог буквально за несколько минут вырыть солидную яму даже в самом каменистом грунте. Вторая пара лап, расположенная по бокам, напоминала скорее ласты. Пальцы на них были короткими, толстыми и соединялись перепонками, заканчиваясь коротенькими коготками. Можно даже сказать, что их почти не было. Ласты находились как раз на середине туловища. С их помощью лишенный зрения зверь передвигался в трясине и густой грязи. За ними позвоночник изгибался, тело суживалось, как у осы, а третья пара огромных когтистых лап с пальцами, вывернутыми наружу, несомненно была приспособлена для того, чтобы выбрасывать наружу вырытую землю. Глаз у роомбоо не было вовсе, вместо ушей виднелись только крохотные отверстия, пасть щерилась гигантскими клыками, а хобот заканчивался острым когтем. В делом же животное напоминало огромного диковинного крота.

Роберт, не терявший надежды вернуться обратно на Землю, решил, что когда-нибудь он продаст парижскому зоологическому саду неплохой образчик этого представителя марсианской фауны за кругленькую сумму. А пока туземцы с радостными гортанными возгласами свежевали очередную тушу.

Деревня, со всех сторон освещенная множеством пылающих огней, выглядела весьма экзотически. Марсиане разбредались по домам, неся с собой куски мяса роомбоо, прежде наводившего на них ужас, и распевая победные песни.

Это была ночь торжества.

Аборигены легко пугались малейшей опасности, а каждая удача наполняла их души ликованием.

Наконец разошлись все, и Роберт остался у костра в полном одиночестве. Маленькая Эойя, утомленная впечатлениями, опять крепко спала на своей циновке. А наш триумфатор, не поддавшись опьянению успехом, разрабатывал планы дальнейших действий, прекрасно понимая, что до окончательной победы еще далеко. Ответственность за этих по-детски наивных людей грузом лежала на его плечах. Достаточно было хорошего ливня, чтобы спасительные костры погасли все до единого, и тогда вся деревенька превратится в арену жестокого побоища.

Нервное напряжение не спадало. Поглядывая на Эойю, безмятежно спавшую неподалеку, Роберт лихорадочно пытался найти выход из ситуации. С каким нетерпением ждал он первого проблеска зари!

Время от времени с палицей в руке и ножом за поясом Дарвел обходил все костры, будил задремавших часовых, подбрасывал веток в огонь и осматривал окрестности. Дел у него было больше, чем у Наполеона накануне сражения под Аустерлицем.

Облака на небосклоне потемнели, костры горели медленно и спокойно. В ночной тишине слышались только зловещие крики птиц. Казалось, они выговаривают своими хриплыми, резкими голосами:

– Беда! Беда! Беда!

Измученный Роберт присел было у костра, но тут с тревогой заметил, что сверху на костер стали беспрестанно сыпаться какие-то крохотные зернышки, постепенно покрывая землю беловатой пеленой. Роберт поднял голову и на фоне туч увидел темное подвижное пятно, из которого падал дождем крупный влажный песок. Его становилось все больше и больше. Еще немного, и огонь погаснет…

Что делать? Мерзкие эрлооры кружили так высоко, что стрелами их было не достать. Обходя деревню, Роберт видел, как они то спускались на землю целыми стаями, то опять поднимались в воздух…

Теперь стало ясно, что они собирали песок.

Роберта поражало упорство вампиров. Из всех костров они выбрали самый большой. Он понимал, что если так будет продолжаться и дальше, скоро на этом месте вырастет целая гора песка. Дарвел поспешил разбудить Эойю, чтобы та не оказалась погребенной заживо крылатыми дьяволами.

Его охватило отчаянье После большого костра настанет черед всех остальных. Деревушка погрузится во мрак, и ее неповоротливые, бестолковые обитатели пропадут ни за грош! А главным виновником гибели стольких людей будет он, Роберт!

– Ну уж нет! Сдаваться я не привык! – стиснув кулаки, в ярости прошептал юноша. – Я должен выиграть эту драку! Должен!

Однако защищаться было почти нечем. Напрасно Дарвел старался разгрести песок и раздуть огонь. Песок медленно и неумолимо душил язычки пламени. Тогда Роберт принялся наугад стрелять вверх, прикрепляя к стрелам небольшие уголья. На первых порах эго немного помогло, в воздухе раздались несколько резких воплей, но песок по-прежнему продолжал сыпаться густым потоком, а вампиры взлетели еще выше, так, что стали почти не видны.

Вдруг крошку Эойю, испуганно прижавшуюся к Роберту, осенила счастливая мысль Показав на частокол, которым с вечера огородили костер, она дала понять землянину, что на колья сверху надо набросать веток, чтобы получилась прочная крыша, не пропускающая песок. Оба немедля взялись за работу и вскоре костер был защищен навесом из ветвей и дерна. Ограда оказалась довольно высокой, так что костер мог свободно гореть до утра, держа вампиров «а почтительном расстоянии.

Это подсказало Роберту коварный замысел, который, в случае удачи, обеспечил бы деревушке спокойную жизнь.

Собрав по домам циновки, он закрыл ими просветы между кольями, а сам улегся поблизости от костра, положив под руку нож и дубинку, и притворился спящим.

Как Роберт и предполагал, измученные борьбой и ярким светом, эрлооры никак не могли взять в толк, что стало с их заклятым врагом.

Идея сработала великолепно: стая вампиров, тихо шурша перепончатыми крыльями, опустилась на землю.

Сердце Роберта бешено стучало в груди, но он решил не шевелиться, пока не почувствует прикосновения холодных отвратительных лап… Наконец мягкие прохладные пальцы поползли по лицу…

В тот же миг Дарвел стремительно вскочил на ноги, быстро сорвал с кольев циновки и принялся молотить дубинкой направо и налево, как одержимый.

Растерянные, ослепленные блеском огня вампиры затоптались на месте, беспомощно натыкаясь друг на друга и отчаянно визжа. Лица их стали землистыми от страха. Некоторые взмахивали крыльями, пытаясь взлететь, и падали прямо в костер, оглашая воздух диким воем. А Роберт продолжал раздавать беспощадные удары, круша черепа и руки демонов.

С быстротой, которой Дарвел от нее не ожидал, Эойя по-своему помогала ему, подбрасывая в огонь хворост, так что вскоре пламя взметнулось ввысь огромным столбом, освещая поле битвы, заваленное трупами эрлооров.

Некоторые из них почти человеческими жестами умоляли о пощаде.

Шум борьбы разбудил туземцев. Они примчались на подмогу с ножами в руках и, немного поколебавшись, начали добивать оглушенных ударами палицы вампиров.

Медленно занимался рассвет, и лишь в лучах восходящего солнца Роберт рассмотрел, какие огромные потери понес его хищный противник.

К превеликому удивлению Дарвела, расправляясь с побежденными, безобидные марсиане проявили такую необычайную жестокость, какой он от них не ожидал. Но Роберт не осуждал их. Люди мстили эрлоорам за многие века угнетения и страха.

Потом туземцы спокойно разделили убитых вампиров между собой и унесли добычу по домам, чтобы полакомиться мясом.

Землянину с большим трудом удалось спасти от расправы одного раненного в крыло эрлоора, который барахтался на земле, как исполинский подбитый нетопырь

Эойя уже собиралась ударить его дубиной, но юноша заслонил пленника собой и жестами объяснил ей, что забирает вампира себе, как свою часть добычи.

Он связал чудовище веревками из ивовой коры и отвел в хижину, где в темноте вампир немного пришел в себя и успокоился.

Роберт уложил его на циновке, а поблизости поставил мясо и съедобные коренья. Однако эрлоор не притронулся к пище и довольно долго лежал не шевелясь. Затем попытался карабкаться по стенам, жалобно постанывая и дрожа всем телом Вампир напрягался изо всех сил, тщетно стараясь разорвать свои путы.

Свет причинял ему невыразимые мучения. Когда Роберт отодвигал циновку у входа, эрлоор разворачивал крылья, царапал когтями стены, стонал и вопил.

Хотя приручить его казалось делом довольно сложным, Дарвел все-таки решил попытаться, предполагая, что лишь с помощью этих существ раскроет тайны планеты.