Текст книги "История вермахта. Итоги"

Автор книги: Гвидо Кнопп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Но почему же это подчинение ему и всем остальным «аполитичным» офицерам далось так легко? Дело в том, что военная элита Германской империи получила запоминающийся, объединивший ее опыт: она все еще находилась под впечатлением Первой мировой войны и понесенного поражения. Это поражение фронтовики не признали и не поняли. Они знали, что воевали отважно и умело, и потому никак не могли понять, почему капитуляция все же оказалась неизбежной. В результате, вместо того чтобы признать, что с активным вмешательством США в военные действия соотношение сил однозначно сместилось в пользу армии союзников, офицерская каста Германии начиная с 1918 года замкнулась на идее об «ударе кинжалом в спину» – храбрая немецкая армия осталась непобежденной на поле сражения, но в тылу социалисты и пацифисты подорвали обороноспособность населения. Эту абсурдную небылицу придумал генерал Эрих Людендорф[28]28
  Людендорф'Эрих (1865–1937) – немецкий пехотный генерал, один из идеологов германского милитаризма. В 1914 после неудач германской армии в Восточной Пруссии назначен начальником штаба Гинденбурга. Благодаря этим двум военачальникам немецкие войска нанесли ряд поражений русским армиям и вынудили их отступить за пределы Восточной Пруссии. В дальнейшем являлся помощником генерала П. Гинденбурга, фактически руководил военными действиями на Восточном фронте в 1914–1916, а в 1916–1918 всеми вооруженными силами Германии. Участник Капповского путча 1920 и руководитель (совместно с А. Гитлером) фашистского путча 1923 в Мюнхене. В 1924–1928 депутат германского рейхстага от НСДАП. Активный поборник развязывания новой мировой войны, автор концепции «тотальной войны».


[Закрыть]. В 1918 году он вместе с Гинденбургом находился в ставке командования армией и сам активно выступал в защиту идеи мирных переговоров, руководствуясь пониманием того, что в военном и материальном отношении рейх был совершенно опустошен. Но ложь, лившаяся из уст Людендорфа, была страстна и пламенна. Не зря консервативно настроенные слои элиты рейха именно так и объясняли гибель вильгельмовской Германии.

Переиначивание исторических фактов позволяло военным оправдать себя хотя бы в собственных глазах. Поражение Германии было для них невероятно болезненным, ведь оно означало для многочисленных бывших офицеров понижение социального статуса. В самом деле, ведь среди прочих элит кайзеровской Германии офицерская каста находилась на высшей позиции и имела всевозможные привилегии. Армия считалась «школой нации», а ее руководители – самыми верными слугами кайзера. С поражением 1918 года военные утратили их особый статус, оказались, в социальном плане, на обочине: новое демократическое парламентское государство хоть и нуждалось в солдатах, но не приближало их ко двору в той мере, как это было в имперские времена. Как следствие, для большинства военных демократическое государственное устройство Веймарской республики было чуждо. Да к тому же многие офицеры оказались попросту лишними, поскольку Версальский договор налагал на побежденную Германию большие военные ограничения. Численность рейхсвера не должна была превышать 100 тысяч человек, запрещено было иметь тяжелую артиллерию и мотопехоту, впрочем, как и военную авиацию, в составе морского флота могли остаться лишь небольшие суда береговой охраны. Мало того, в Версале было официально объявлено, что только Германия несет ответственность за войну. Патриотически настроенные военные воспринимали это как позор. С этим унижением нельзя было мириться.

В кризисном 1923 году французские войска заняли Рурскую область. Официальным поводом для этой операции стала задержка Германии с репарационными выплатами[29]29
  Речь идет о так называемом «Рурском кризисе» 1922-23 – остром международном конфликте, вызванном чрезмерными размерами наложенных на Германию репараций. Выплата их в размерах, установленных странами-победительницами, привела бы не просто к кризису, но к полному распаду германской экономики. Однако в ответ на задержку платежей французские и бельгийские войска начали оккупацию Рурского бассейна. В результате оккупации было занято около 7 % послевоенной территории Германии, где добывалось 72 % угля и производилось более 50 % чугуна и стали. Германское правительство призвало население Рура к «пассивному сопротивлению» и саботажу. Оккупационные власти ответили репрессиями – выселением из Рура около 130 000 человек, арестами и смертными приговорами. Оккупация Рура завершилась лишь в августе 1925.


[Закрыть], но в гораздо большей мере речь шла о демонстрации власти со стороны великой державы-победителя, какой на тот момент была Франция. Главнокомандующий армией генерал Ханс фон Зеект[30]30
  Зеект, Ханс фон (1866–1936) – командующий вооруженными силами Веймарской республики. Родился в семье генерала германской армии. Начало Первой мировой войны встретил в звании подполковника. В 1915 получил звание полковника, в июне 1916 стал начальником штаба при австрийском герцоге, а в декабре 1917 – начальником штаба Турецкой армии. Вернулся в Германию в 1918. В период Веймарской республики назначен командующим вооруженными силами. 15 июня 1920, через три месяца после провала Капповского путча, стал командующим сухопутными войсками. Поддерживал отношения с Советской Россией: направлял туда для подготовки танковые и авиационные экипажи. Получил звание генерала В октябре 1926 смещен с должности за издание приказа, разрешающего дуэли между офицерами. После отставки стал депутатом рейхстага.
  В 1934-35 – военный советник генералиссимуса Чан Кайши. Автор многих научных трудов по военным вопросам. Не принимая нацистскую партию на ее раннем этапе, фон Зеект признал ее, когда нацисты пришли к власти. Умер в Берлине 29 декабря 1936.


[Закрыть]решился сперва оказать вооруженное сопротивление в случае дальнейшего продвижения французов. Началась даже подготовка к мобилизации. Но разум в конце концов возобладал. Армия рейхсвера обладала запасом боеприпасов, которых хватило бы в общей сложности только на час боя. Таким образом, любое сопротивление было априори обречено на провал, – в лучшем случае оно выродилось бы в нечто типа партизанской войны. В принципе рассматривался и такой вариант, ведь в течение 20-х годов в Германии с ведома руководства рейхсвера существовали тайные хранилища с оружием. Там хранилось оружие в количестве, которое превышало реальные потребности стотысячной армии. Содержание подобных тайников противоречило условиям Версальского договора, но это нарушение относилось к разряду мелких проступков. Но идея партизанской войны тоже была в конце концов отброшена, и остался только призыв к гражданскому населению Рурской области оказывать пассивное сопротивление оккупантам. Ощущение абсолютной беспомощности перед бывшим военным противником стало для большинства немцев настоящим шоком. В особенности оказались унижены военные, обнаружившие в 1923 году, что они не в состоянии защищать свою родину. Военный историк военно-исторического исследовательского департамента генерал Карл Хайнц Фризер в интервью немецкому каналу ZDF в деталях описывает настроение, царившее в рядах офицеров Веймара: «В то время существовала простая формула, позволяющая охарактеризовать воздействие, оказанное Версальским договором на Германию в целом и на ее обороноспособность в частности, – „heerlos, wehrlos, ehrlos“ – без армии, оружия и чести».

Этот новый мировой порядок немецкая военная элита принять никак не могла, – армия жила своей собственной жизнью. В то время, когда демократически избранные политики Веймарской республики пытались как-то повлиять на внешнеполитические реалии 20-х годов, военные эти реалии просто игнорировали. Они смотрели в будущее и видели там совсем другую – отнюдь не слабую Германию. Инструментом необходимого для этого пересмотра Версальской системы должна была стать новая война, и она была возможна только в условиях авторитарного правления. И само собой разумелось, что непременным условием этой войны, которая должна была вернуть Германии господствующее положение в Европе, была массированная программа перевооружения. Которую, в свою очередь, можно было осуществить, только игнорируя или обходя установления Версальского договора. Находясь под впечатлением оккупации Рурской области в 1923 году, военное руководство начало строить планы создания будущей армии. В 1925 году был составлен так называемый Большой план: в нем было детально описано, какими должны быть личный состав и оснащение боеспособной армии. Вместо дозволенных 100 000 было запланировано активизировать от 2,8 до 3 миллионов военнослужащих, вместо семи дивизий вермахта должно было быть 102 дивизии, вместо существовавших до того момента 46 генералов рейхсвера будущей армией должны были управлять 252 военачальника. Большой план отнюдь был не игрой воображения, но четкой инструкцией и продуманным руководством к действию. И после прихода Гитлера к власти он почти дословно был претворен в жизнь. 1 сентября 1939 года при нападении вермахта на Польшу немецкая армия насчитывала более 2,8 миллиона человек и состояла из 102 дивизий под командованием 252 генералов.

Пока же до этого было еще далеко, германское военное руководство должно было запастись терпением: над Германией все еще тяготели репарационные выплаты. Под руководством генерала Вильгельма Хейе[31]31
  Хейе Вильгельм (1869–1947) – с весны 1900 —офицер Генерального штаба. В 1906–1908 в составе группы войск в Юго-Западной Африке участвовал в подавлении восстания гереро. С началом Первой мировой был направлен на Восточный фронт, затем, в 1917 – на Западный. Получил звание полковника, с осени 1918 назначен шефом оперативного отделения Генерального штаба сухопутных войск. После отставки Эриха Людендорфа с поста генерального квартирмейстера выполнял его функции, до тех пор пока на должность не заступил преемник Людендорфа Вильгельм Грэнер. В апреле 1919 —шеф генерального штаба группы войск в Восточной Пруссии. Координировал военные операции против РККА в Прибалтике. В октябре 1919 вызван в Берлин, стал правой рукой фон Зеекта. После отставки патрона, занял его место. К 1930 дослужился до звания генерал-полковника и в октябре того же года вышел в отставку. Его наследником на посту стал генерал Хаммерштайн-Экворд.


[Закрыть], преемника Зеекта на посту главнокомандующего, рейхсвер, до сего момента подчеркнуто дистанцировавшийся от политического руководства рейха, стал искать более тесного взаимодействия с правительством. Заручившись его поддержкой, прогрессивный штабной офицер полковник Вернер фон Бломберг, сотрудник министерства рейхсвера, смог разработать «Первую программу вооружения». Ее целью стало создание армии, состоящей из 21 дивизии и обладающей достаточными материальными резервами, чтобы вести оборонительные бои на протяжении шести недель, В 1928 году был утвержден пятилетний план действий. С согласия правительства, но без ведома депутатов Рейхстага, для его осуществления ежегодно выделялось из секретного фонда по 80 миллионов марок. Нужно сказать, что на эти средства не создавались новые дивизии, не вооружались солдаты. Эти деньги были инвестированы в создание проектных, экономических и технических структур, которые позволили бы осуществить быструю мобилизацию персонала и вооружение отдельных подразделений. Таким образом, например, около 1000 фабрик сразу были готовы к тому, чтобы перевести производство на массовое выполнение военных заказов. Итак, к моменту, когда Гитлер 30 января 1933 года занял пост рейхсканцлера, вооружение армии давно шло полным ходом. Восхищенному происходящими переменами новому военному министру фон Бломбергу оставалось только достать из ящика стола разработанную еще в веймарские времена программу вооружения. При этом он получал бюджетные средства практически на любые цели. Приход к власти Гитлера, казалось, создавал идеальные условия для того, о чем так долго мечтали военные. В новых условиях они сформулировали «двухколонную модель»: новое немецкое государство, планирующее в ближайшем будущем новые военные акции, должно опираться на два столпа – партию и вермахт. За НСДАП оставатась политическая и идеологическая мобилизация, на долю же армии выпадали задачи вооружения, а также – планирования военной кампании, целью которой было возвращение Германии статуса великой державы. На 1938 год было запланировано создание полностью оснащенной и боеготовой армии из 21 дивизии. Однако в свете усиления тенденций довооружения Франции и Великобритании этого вермахту явно не хватало. И германский генеральный штаб предложил новый план: его целью была «великая армия», о которой шла речь в Большом плане. Наличие 102 боеспособных дивизий было запланировано уже на начало 40-х годов.

В январе 1934 фон Бломберг отдал приказ тайно начать подготовку к переходу к всеобщей военной обязанности, – план должен был вступить в силу 16 марта 1935 года[32]32
  В Веймарской республике всеобщей воинской повинности не было. Декларировалось, что в подлинно демократическом государстве военная служба должна быть делом сугубо добровольным.


[Закрыть]. У последовавшего вслед за этим увеличения численности армии был один «побочный эффект», который способствовал огромному росту престижа нацистского режима среди офицеров. Дело в том, что многие из них долгие годы ждали повышения в звании и должности, ведь небольшая стотысячная армия давала небольшие возможности карьерного роста. Профессор Герхард Вайнберг, ранее работавший в университете Чепел-Хилл в Северной Каролине, видит в этом психологический эффект. «Для людей, которые долгие годы вынуждены были мириться со своим низким чином, зачастую более низким, чем был у них в годы Первой мировой, быстрое восстановление немецких вооруженных сил стало избавлением от, казалось бы, бесконечного ожидания. Их карьера, казалось, пересела из трамвая в скорый поезд, и то, что он катится напрямую к катастрофе, большинство из них заметили чересчур поздно».

Примечательно, с какой все возрастающей скоростью происходила интеграция вермахта и режима. Руководство этим процессом осуществлял Вернер фон Бломберг. Когда в июне 1934 года «охранные отряды» СС по заданию Гитлера выступили против штурмовиков СА, находившихся под командованием Эрнста Рема[33]33
  Рем Эрнст (1887–1934) – руководитель национал-социалистических штурмовых отрядов СА. Родился в Мюнхене, сделал военную карьеру, воевал в Первую мировую, вышел в отставку в чине капитана. После войны вступил в «добровольческий корпус» Франца Ксавье Риттера фон Эппа, где и сблизился с активистами национал-социалистической партии. Был одним из ближайших друзей Адольфа Гитлера. Принимал участие в заговоре Эппа, а также в Мюнхенском путче. Сформировал и возглавил отряды С А. 30 июня 1934 в «Ночь длинных ножей» арестован бойцами СС и убит.


[Закрыть], стало очевидно, что режим не остановится даже перед насилием. Так называемое подавление путча Рема было не чем иным, как спланированной государством карательной акцией, которая призвана была смести с пути партии ее противников и надоедливых критиков[34]34
  Подразумевается «Ночь длинных ножей» – расправа Гитлера над готовившими путч штурмовиками СА, произошедшая 30 июня 1934. Поводом для расправы послужила нелояльность штурмовиков во главе с Эрнстом Ремом и подозрение в подготовке путча. Заодно Гитлер велел убить также нескольких своих политических врагов, к СА не имевших отношения.


[Закрыть]. В некоторых случаях эсэсовские палачи, занимавшиеся ликвидацией неугодных, принимали также во внимание и интересы вермахта. Так, скажем, Бломберг только приветствовал развенчание военизированных штурмовых отрядов СА, в которых армия ревниво усматривала своего конкурента. Он символически раскланялся с Гитлером, поблагодарив его «от имени кабинета министров за решительные и мужественные действия в качестве главы государства и солдата, которые спасли немецкий народ от гражданской войны». То есть, иными словами, будучи полномочным представителем вермахта, поблагодарил его за террористическую преступную акцию, в ходе которой были ликвидированы его критически настроенные к режиму, а потому опальные товарищи, как, скажем, отставные генералы фон Шлейхер[35]35
  Шлейхер, Курт фон (1882–1934) – рейхсканцлер Германии с декабря 1932 по январь 1933, предшественник Гитлера на этом посту и, таким образом, последний глава правительства Веймарской республики. Участник Первой мировой войны, генерал. Сделал карьеру в рейхсвере в 1920-е, служил связующим звеном между армией и политиками Веймарской республики. С 1930 играл большую политическую роль благодаря влиянию на президента Гинденбурга, способствовал формированию кабинета во главе сначала с Брюнингом, а затем с Францем фон Папеном, был при них военным министром. На посту канцлера придерживался политики перевооружения Германии, однако оказался в политической изоляции в Рейхстаге и, по сговору Папена, Ялмара, Шахта и других с Гинденбургом, смещен, а на его место назначен Гитлер. Был застрелен по приказу Гитлера во время «Ночи длинных ножей» вместе с женой Элизабет. Впоследствии Геринг утверждал, что хотел только арестовать Шлейхера, однако его опередила команда гестапо.


[Закрыть]и фон Бредов[36]36
  Бредов Фердинанд (1884–1934) – генерал-майор германского рейхсвера. До 1932 являлся начальником германской военной разведки и контрразведки Абвер, затем был начальником одного из управлений при военном министре и имперском канцлере Шлейхере. В июле 1934 во время «путча Рема» был убит эсэсовцами.


[Закрыть]. Историк Ханс Эрих Фольксманн говорит об этом так: «Армия, как единственная вооруженная сила всей нации, выжившая после кровавой бойни, праздновала пиррову победу, давшуюся слишком большой ценой. Во имя формального подъема собственного престижа они пожертвовали нравственной чистотой».

Но Бломберг пошел еще дальше. На заседании кабинета он проголосовал за то, чтобы после смерти дряхлого маршала Гинденбурга его функции имперского президента Германии были возложены на канцлера Гитлера. Но и это еще не все: после кончины Гинденбурга он хотел привести вермахт к присяге Гитлеру как главе государства. Это был решающий шаг на пути к полному подчинению армии. Для того чтобы сделать вермахт послушным инструментом, Гитлеру не нужно было даже прилагать усилия: в лице Вернера Бломберга армия была и без того достаточно послушной. Формула армейской присяги, бытовавшая в Германии до 2 августа 1934 года, дня смерти Гинденбурга, была такова: «Я приношу перед Господом эту священную клятву всегда верно и добросовестно служить своему народу и отечеству и как смелый и преданный солдат всегда быть готовым подтвердить эту клятву собственной жизнью». В формулировке же, утвержденной 20 августа 1934 года военным министром Бломбергом, присяга звучала уже совсем по-другому: «Я приношу перед Господом эту священную клятву сохранять непререкаемую верность вождю Германской империи и народа Адольфу Гитлеру, верховному командующему вермахта, и как смелый и преданный солдат всегда быть готовым подтвердить эту клятву собственной жизнью». Один из коллег полковника Райхенау, главы военного департамента, майор Герман Ферч[37]37
  Герман Ферч (1895–1967) – военный деятель, генерал пехоты, участник Первой мировой войны. После демобилизации оставлен в рейхсвере. С 1932 —майор, пресс-атташе Военного министерства. В 1936 – подполковник, командир 4-го пехотного полка. Во время Польской кампании 1939 был начальником штаба XXVI армейского корпуса. В 1940 служил в Генеральном штабе по ведомству военноучебных заведений. С мая 1941 – начальник штаба 12-й армии, с августа 1942 —группы армий «Е», с 1943 – начальник штаба группы армий «Ф». В 1944 – комапдир 21-й пехотной дивизии на советско-германском фронте, награжден Железным крестом, затем переброшен на Западный фронт в качестве заместителя командующего 19-й армией.


[Закрыть], уже тогда понял, хотя это ничуть не помешало ему присягнуть на верность Гитлеру, на что его толкает эта клятва: «Это была форма присяги, не подразумевавшая исключений, не дававшая выхода».

5 ноября 1937 года началась новая фаза в отношениях между вермахтом и Гитлером. В этот день стало ясно, что диктатор намерен перейти к фазе агрессивной внешней политики: на совещании в имперской канцелярии он сообщил главнокомандующим трех родов войск о предстоящем нападении на Чехословакию. Военный министр Бломберг и главнокомандующий сухопутными войсками фон Фрич[38]38
  Фрич, Вернер фон (1880–1939) – генерал-полковпик, главнокомандующий сухопутными силами Германии в 1935-38. Участник Первой мировой, занимал ответственный пост в Генштабе. В период Веймарской республики служил в рейхсвере. В 1930 командовал кавалерийской дивизией во Франкфурте-на-Одере и стал одним из ведущих офицеров Генштаба. В июле 1932 Фричу было присвоено звание генерал-лейтенанта. Был убежденным сторонником добрососедских отношений с Советской Россией. Приход к власти национал-социалистов не поддерживал, но и в открытую борьбу с режимом не вступал. Больше всего его тревожило, что антибольшевистские выпады Гитлера могут привести к нежелательной войне с Советским Союзом. В 1934 Фрич назначен командующим сухопутными войсками, а в 1935 – главнокомандующим. Вместе с фон Бломбергом он участвовал в создании новых вооруженных сил Германии – вермахта. После сфабрикованного Герингом и Гиммлером обвинения в гомосексуальных наклонностях Фрич был вынужден уйти в отставку 4 февраля 1938. Офицерский суд чести полностью оправдал Фрича, он был вновь призван в армию накануне Второй мировой войны и погиб в бою под Варшавой 22 сентября 1939. Очевидцы утверждали, что генерал-полковник Фрич специально искал смерти на поле битвы.


[Закрыть]отнеслись к этому плану весьма настороженно. Но, несмотря на это, 21 декабря 1937 года фон Бломберг как верховный главнокомандующий создал внутреннюю директиву, из которой следовало, что необходимо начать подготовку к «наступательной войне против Чехословакии и решению тем самым территориальных проблем Германии». Впрочем, дни Бломберга во главе вермахта были сочтены. В январе 1938 года в результате ставшего общеизвестным громкого скандала Гитлер отстранил военного министра от дел.

Суть скандала заключалась в том, что после того, как вдовец фон Бломберг женился на женщине младше его на 35 лет, – кстати, свидетелями на этой свадьбе были Гитлер и Геринг, – стало известно, что его супруга некогда была проституткой и позировала обнаженной для порнографических фотографий[39]39
  Между нами говоря, если оценивать эти фотографии с нынешних позиций, их можно в лучшем случае классифицировать как мягкую эротику Скабрезные картинки начала XX века по теперешним временам выглядят более чем целомудренно.


[Закрыть]. Это было абсолютно несовместимо с моральными представлениями того общественного класса, к которому принадлежал Бломберг. Гитлер, который был свидетелем на той свадьбе, чувствовал себя особенно одураченным. Скандал привел к отставке Вернера фон Бломберга. И, как бы Гитлер ни злился на опального министра за эту неприятнейшую ситуацию, он весьма сожалел, что потерял такого ценного помощника и последователя.

Кризис, затронувший верхушку руководства вермахта, на этом не закончился. В то же время, что и фон Бломберг, в тяжелом положении оказался командующий сухопутными войсками барон Вернер фон Фрич, на которого Гитлер рассчитывал как на преемника неудачно женившегося министра. Его карьеру погубили скандальные слухи. На самом деле донос от информатора, видевшего барона в обществе гомосексуалистов, поступил еще в 1934 году, и тогда ему хода не дали. Но когда стало известно о предстоящем возвышении главнокомандующего сухопутными войсками, группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, руководитель СД, достал документы по так называемому делу Фрича из ящика и предъявил их Гитлеру. Потрясенный делом Бломберга и от этого ставший весьма подозрительным Гитлер не поверил честному слову обвиненного генерала. 3 февраля 1938 года Фрич потерял свой пост. К слову: как оказалось позже, все обвинения были чистой воды клеветой.

Так частный скандал с участием влиятельных представителей вермахта привел к значительному изменению соотношения сил между Гитлером и армией. «Дело Бломберга» не было инсценированным нападением на руководство вермахта, а всего лишь причудой истории. Фрич же, судя по всему, – по крайней мере, как это принято считать сегодня, – стал жертвой интриг внутри национал-социалистской иерархии. Так что так называемый кризис Бломберга – Фритча нужно рассматривать как отдельные эпизоды и называть его, – как это часто случалось раньше, – гитлеровским «обезглавливанием вермахта» было бы не верно. Кстати, фон Бломберг на своей прощальной аудиенции у фюрера сам предложил последнему принять от него функции главнокомандующего армией. Гитлер именно это и сделал. Диктатору нужен был кризис, и он воспользовался им с совершенно ясной целью, как об этом говорит фрайбургский историк Ханс Эрих Фольксманн: «Приступая к осуществлению своей агрессивной политики, Гитлер стремился создать своеобразный передаточный механизм для трансляции своей воли. Став верховным главнокомандующим, он еще сильнее привязал к себе вермахт». Должность военного министра больше никем не занималась, а вместо нее была создана новая структура – верховное командование вермахта – ОКВ[40]40
  ОКБ – от Oberkommando der Wehrmacht, OKW.


[Закрыть]. Во главе его стоял назначенный по предложению все того же Бломберга генерал Вильгельм Кейтель[41]41
  Кейтель Вильгельм (1882–1946) – генерал-фельдмаршал вермахта, согласно определению Нюрнбергского трибунала – один из главных военных преступников Второй мировой. На военной службе с 1901. Участвовал в Первой мировой войне, занимая различные штабные должности. После поражения Германии продолжал службу в рейхсвере. С приходом Гитлера к власти стал активно сотрудничать с нацистским режимом, что обеспечило ему быструю карьеру: в 1935 с должности командира дивизии Кейтель был назначен начальником управления военного министерства, а в феврале 1938 – начальником штаба верховного главнокомандования вооруженных сил. Занимал этот пост вплоть до разгрома Германии в 1945. Возглавлял немецкую делегацию, продиктовавшую представителям Франции условия Компьенского перемирия 1940. Выполнял особо важные политические и дипломатические поручения нацистского руководства. Разработал и издал ряд директив и приказов, в соответствии с которыми вермахт совершал в ходе Второй мировой войны военные преступления и преступления против человечности.
  В частности, пресловутый приказ «О комиссарах». После неудавшегося покушения на Гитлера в июне 1944 входил в состав назначенного Гитлером «офицерского суда», вынесшего смертные приговоры участникам заговора. 8 мая 1945 подписал Акт о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии. Как один из главных немецких военных преступников был приговорен Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни и повешен.


[Закрыть]– в будущем единственный советник Гитлера по вопросам вермахта. Впрочем, Кейтель, как представитель армии, не был самостоятельной фигурой, – он был подчинен Гитлеру и, проявив себя весьма послушным и преданным слугой нового господина, скоро заслужил прозвище Лакейтель. Новым главнокомандующим сухопутными войсками и, соответственно, преемником Фрича был назначен генерал Вальтер фон Браухич. Имперские газеты сообщали, что Бломберг и Фрич подали в отставку «по состоянию здоровья», а официальное коммюнике правительства объясняло перемены во власти как «сильнейшую концентрацию всех политических, военных и экономических сил в руках верховного руководителя». Тем самым власть Гитлера над военными кругами была закреплена, а вермахт после отставки Бломберга остался без политического представителя и впоследствии мог противодействовать планам Гитлера лишь в деталях, но не общеполитически.

Однако несмотря на «переворот» во власти, представители генералитета сознавали: в 1938 году им предстоят судьбоносные решения. Директивы Гитлера, касавшиеся нападения на Чехословакию, были поводом для немалого беспокойства. Руководитель генерального штаба сухопутных вооруженных сил генерал-полковник Людвиг Бек[42]42
  Бек Людвиг Август Теодор (1880–1944) – генерал-полковник германской армии, лидер выступления военных против Адольфа Гитлера 20 июля 1944. На военной службе с 1898, участник Первой мировой войны – офицер Генштаба, начальник штаба армии, затем служил в рейхсвере. В 1933-35 начальник войскового управления, в 1935-38 начальник Генштаба сухопутных войск Германии, отвечал за разработку и проведение наземных операций. Один из организаторов вермахта. Сторонник сохранения верховного руководства вермахтом со стороны генералитета. В связи с этим выступал против сосредоточения в руках Гитлера всей полноты власти. 30 мая 1938 выступил против намеченного Гитлером нападения на Чехословакию, мотивируя это тем, что германская армия еще не готова к ведению крупномасштабных боевых действий. 18 августа 1938 уволен в отставку. Оппозиционные Гитлеру военные рассматривали кандидатуру Бека как возможного главу государства в случае устранения фюрера с политической арены. Бек принял участие в Июльском заговоре 1944. После провала покушения на Гитлера он был арестован и покончил жизнь самоубийством в здании Военного министерства на Бендлерштрассе.


[Закрыть]выражал свои мысли по поводу планов наступления в многочисленных памятных записках. Надо сказать, что и Бек, и многие другие генералы оперировали профессиональными аргументами: особенно они опасались вмешательства Франции и Великобритании. До военного уровня этих великих держав, опасались они, вермахт еще не дорос. Бек даже призывал генералов к коллективной отставке. «Вашему солдатскому повиновению положен предел там, где исполнение приказа вступает в противоречие с вашими знаниями, совестью и ответственностью. И если ваши советы и предостережения не найдут в этой ситуации отклика, – ваше полное право и даже долг перед народом и историей – потребовать отставки с занимаемых вами должностей». В принципе этим обращением он ставил перед критически настроенными по отношению к новой власти генералами непростой выбор: соучаствовать в преступлениях или последовательно не подчиняться приказам. А скептиков в вермахте хватало. Многие ощущали противоречие между собственными убеждениями и политикой власти, но до открытого протеста против военных планов Гитлера дело не доходило, – никто не хотел уходить со своих постов. Даже генерал фон Браухич предпочитал воздерживаться от предъявления Гитлеру каких-либо ультиматумов генералитета, хотя и разделял опасения Бека относительно возможного вмешательства Запада, его неутешительный анализ ситуации. Открыто выступать против фюрера никто не хотел. Между тем, по мнению контрадмирала Вальтера Хеннеке[43]43
  Хеннеке Вальтер (1897–1984) – контр-адмирал германского флота, кавалер Железного креста II степени и Рыцарского креста (1944). Поступил на службу в 1915, Первую мировую закончил обер-лейтенантом. На момент прихода Гитлера к власти – капитан-лейтенант, к 1944 – контр-адмирал. С 1933 – командующий военно-морскими силами в Нормандии. В конце июня 1944 взят в плен войсками союзников.


[Закрыть], «Браухич должен был сказать: „Пожалуйста, я подаю в отставку“. Каждый, кто тогда имел отношение к власти, несет теперь равную ответственность». Согласен с ним был и генерал-майор Людвиг Круг[44]44
  Круг Людвиг (1894–1972) – генерал-майор вермахта, кавалер серебряного Германского креста (1944). Начал военную службу в марте 1914 лейтенантом 20-го саперного батальона. Был ранен. Быстро продвигался по службе, после войны входил в состав рейхсвера, в конце 30-х работал военным инструктором. С 1936 по 1944 принимал активное участие в боевых действиях вермахта. Летом 1944 был ранен и попал в британский плен.


[Закрыть], который еще в июле 1944 года искал объяснения, почему генералитет в 1938-м отказался от борьбы. Господа генералы обсуждали эти вопросы совершенно открыто, – впрочем, делали они это не сидя в немецком казино, а уже будучи в британском плену. Более 80 генералов, попавших в плен, начиная с 1942 года содержались в замке Трент-парка под Лондоном в, прямо скажем, шикарных условиях. Чего они при этом не знали, так это того, что их разговоры прослушивались и записывались круглые сутки: британцы протоколировали важнейшие высказывания пленных. Что нужно отметить: речь идет не о протоколах допросов, а о непринужденных разговорах офицеров вермахта между собой. Майнцский историк Зенке Нейцель так оценивает эти документы, хранящиеся в Британском национальном архиве: «Немецкие генералы, попавшие в плен при подчас драматических обстоятельствах, попали в это сказочное поместье, где они проводили дни в покое и мире, со всеми удобствами, буквально обреченные на праздность. Эта праздность привела к тому, что генералы разговорились, стали общаться, обмениваться воспоминаниями и взглядами относительно войны, военных преступлений, политики и перспектив будущего. А британцы, что характерно, записывали эти разговоры на пластинки. Особенная ценность этих источников состоит в том, что это были частные разговоры: в них никто не оглядывался на начальников, семью, жену. В этих товарищеских беседах с глазу на глаз никто ничего не приукрашал. А мы, в результате, очень близко подходим к пониманию, что генералы в самом деле думали о происходящем, относительно чего рефлексировали». Становится видно, что пленники сами для себя искали ответы на вопрос: что же привело Германию к войне? «Во всем виновата клика, собравшаяся рядом с Гитлером, – они же все должны были ему говорить „мой фюрер“», – предполагал генерал-майор Людвиг Круг, который считался «нацистом» среди британских караульных. «Может быть, он не позволял им ничего говорить». – парировал его собеседник полковник Вальтер Кен. «Тогда надо было уходить», – подвел итог Круг. «Я говорил им: вам нечего ждать от генерального штаба. Но у 99 % была сломлена воля, – они вели себя совершено по-рабски. Это были не командиры, а жалкое подобие командиров со сломленной волей. Тут все дело в воспитании, и все. От таких ожидать было нечего», – так звучал суровый приговор, вынесенный генералом Вильгельмом Риттером фон Тома[45]45
  Тома, Вильгельм Риттер фон (1891–1948) – генерал танковых войск вермахта. В армии с 1912, как фанен-юнкер 3-го Баварского пехотного полка «Принц Карл Баварский». Участник Первой мировой, несколько раз был ранен. С января 1915 —на Русском фронте, затем – в Сербии, в начале 1916 —во Франции (принимал участие в сражении под Верденом), затем – в Румынии. Был награжден баварским рыцарским титулом. После войны остался в составе рейхсвера, прошел несколько специализированных курсов обучения, приобрел навыки командования моторизованными подразделениями. С приходом к власти национал-социалистов стал командиром 2-го батальона 4-го полка 2-й танковой дивизии. Принимал участие в гражданской войне в Испании в составе ограниченного контингента германских войск, в Польской кампании. С июля 1941 – командир 17-й танковой дивизии на Восточном фронте, затем в 1942 откомандирован в Северную Африку. Был захвачен в плен англичанами в сражении при Эль-Аламейне. В 1947 был освобожден, в 1948 умер от сердечного приступа.


[Закрыть]в другом разговоре о бывших коллегах в Трент-парке. Генерал-майор Йоханнес Брун[46]46
  Брун Йоханнес (1898–1954) – генерал-майор от артиллерии, кавалер Рыцарского креста (1943). В армии с 1916, в 1917—унтер-офицер, к концу Первой мировой – лейтенант. После поражения Германии в войне – на службе в берлинской полиции. С приходом Гитлера к власти снова призван в армию. В 1935, пройдя дополнительное обучение, – командирован в штаб 2-го батальона 59-го артиллерийского полка. С 1940 переведен в главное командование сухопутных вооруженных сил, затем – начальник штаба в 818, 113, 149 артиллерийских полках. В 1944 с открытием второго фронта направлен во Францию. В ноябре 1944 захвачен в плен англичанами, находился в плену до 1947.


[Закрыть]был не менее откровенен: «Теперь все только за голову хватаются, – как это мы следовали за этим обманчивым светом Гитлера». Его визави, генерал-майор Герхард Фишер[47]47
  Фишер Герхард (1894–1967) – генерал-майор вермахта. В армии с 1915, вольноопределяющимся, к концу Первой мировой получил звание лейтенанта. Был ранен. После войны остался в рейхсвере, служил в батальонах береговой охраны Свинемюнде и Пиллау. К середине 30-х сделал карьеру: в Польской и Французской кампаниях участвовал в качестве командира пехотного полка. В 1944 – военный комендант Кобленца. С марта 1945 по май 1948 —в плену.


[Закрыть]', тут же выдал готовый ответ: «Как? Да просто офицеры не вмешивались в политику и верили, что правительство так же порядочно. как и они сами. Это – наша национальная черта, и ей Гитлер воспользовался, чтобы обмануть всех». Впрочем, генерал Брун должен был сделать нацистам и последний комплимент: «Если говорить о негативе, о преступных действиях, то нацисты, если уж так рассуждать, сыграли свою роль просто отлично».

В ситуации кризиса 1938 года только один представитель генералитета продемонстрировал осмотрительность, сопоставил «обманчивый свет» Гитлера со своими собственными планами, – генерал-полковник Людвиг Бек. Когда он понял, что Гитлер не воспринимает его протесты всерьез, он подал прошение об отставке. Его преемником на посту начальника штаба сухопутных войск стал Франц Гальдер. Он тоже считал военные планы Гитлера преждевременными.

Когда в конце лета 1938 года Гитлер своим требованием отторгнуть от Чехословакии Судетскую область и присоединить ее к рейху навлек на страну непосредственную опасность войны, в вермахте впервые проявились реальные тенденции противостояния фюреру. Гальдер, горстка генералов и некоторые офицеры Абвера даже обдумывали план путча: в случае если западные державы объявили бы войну Германии, они были готовы свергнуть Гитлера. Но с подписанием Мюнхенского соглашения ветер покинул их паруса: после уступок, на которые пошли Франция и Великобритания, после передачи Судетской области Германии, заговорщики, собравшиеся вокруг Гальдера, больше не видели повода для переворота.

Терпение союзников и их готовность к компромиссам были, казалось, безграничны: пресловутая «политика попустительства» британцев дала Гитлеру свободу действий, которой он сразу и без оглядки воспользовался. Западные державы не вмешивались даже в марте 1939 года, когда Гитлер силами вермахта оккупировал Чехословакию. Основываясь на этом опыте, командование вермахта не выразило и тени сомнения в успешности следующего плана, о котором им поведал Гитлер. 25 марта 1939 года Гитлер направил армии директиву: он планировал, пользуясь благоприятно складывающимися обстоятельствами, силовым путем решить так называемый данцигский вопрос и даже польский вопрос. Польша была для него и огромного числа схоже думающих и чувствующих немцев инородным телом на карте Европы, порождением мирового порядка, установленного в Версале. В основе большинства сценариев стратегических игр уже в 20-е годы лежало вооруженное противоборство с Польшей. Со времен окончания Первой мировой войны у Германии постоянно возникали разногласия с восточным соседом по поводу отошедших к Польше областей. Основная причина разногласий заключалась в том, что Польша владела узкой полосой прибрежной территории, которая давала ей выход к Балтийскому морю, но при этом отделяла Восточную Пруссию от Германии. В этом «коридоре» располагался бывший немецкий город Данциг, находившийся под юрисдикцией Лиги Наций. Пересмотреть этот пункт Версальского договора долгое время оставалось центральной задачей внешней политики Германской империи. На протяжении всех 30-х годов Гитлер не оставлял попыток склонить Польшу к уступкам в этом направлении. Но ни угрозы, ни дипломатия не привели к решению территориального вопроса, на долгое время ставшего камнем преткновения в отношениях Германии и Польши.

Следуя директиве Гитлера в апреле – мае 1939 года, военные разработали планы нападения, проходившие под условным наименованием «операция Вайс». В стратегическое планирование Гитлер не вмешивался. Но при этом, скорее всего, он отдавал себе отчет, что речь шла уже не только о Данциге или «коридоре», но о победе над Польшей вообще, причем одержать эту победу нужно было как можно скорее. Потому что сразу же по завершении операции войска следовало как можно быстрее перевести на западное направление: хотя Гитлер и демонстрировал вовсю оптимистичный настрой, генералы опасались вмешательства западных держав и войны на два фронта.

Точно так же, как это было в 1914 году, вермахту надлежало сперва одержать быструю победу на одном фронте, а потом – переключиться на следующего противника. Это было главным акцентом всех планов. Разворачивающиеся вблизи границы немецкие вооруженные силы должны были за счет численного превосходства преодолеть польские пограничные заграждения и нанести главный удар с юга, со стороны Силезии. Здесь располагалась 10-я армия группы войск Юг – одно из самых боеспособных соединений, наполовину состоящее из моторизованных корпусов. В задачи армии входил незамедлительный выход к Висле и наступление на Варшаву. Две другие армии должны были продвинуться вперед слева и справа от 10-й, защищая ее фланги. Следующий удар планировалось нанести с севера, со стороны Померании: 4-я армия должна была выйти по «коридору» к Восточной Пруссии, где располагалась 3-я армия. Совместным ударом они должны были также проложить путь к Варшаве. Два удара – с севера и с юга – были нацелены на польскую столицу, чтобы взять западную Польшу в клещи, окружая и блокируя основную группировку польской армии. С самого начала большое значение в этой операции придавалось мощной поддержке Люфтваффе: на Восточный фронт было переброшено две трети боеспособной техники, в то время как остальная часть защищала западную границу империи.

На протяжении всего августа многочисленные армейские дивизии направлялись на восток государства, чтобы, как это объяснялось официально, «окапываться» – для строительства оборонительных сооружений. Другие соединения были направлены туда же под предлогом широкомасштабных маневров. Среди бесчисленного количества молодых людей, направленных на восток, был и восемнадцатилетний служащий Имперской службы труда[48]48
  Имперская служба труда – RAD, Reichsarbeitsdienst, структура, созданная НСДАП для борьбы с безработицей. После прихода Гитлера к власти была распространена на всю Германию. Закон от 26 июня 1935 объявлял полугодичную службу в РАД обязательной, наряду со службой в вооруженных силах.


[Закрыть]Карлханс Майер. В интервью немецкому каналу ZDF он вспоминает о конце лета 1939 года и о предвестьях войны: «Мы все были распределены по крестьянским подворьям для участия в сборе урожая. А когда работа уже шла полным ходом, на тех же подворьях разместили новых квартирантов – из числа солдат вермахта, прибывших на обучение, на маневры. Крестьянин, у которого жил я, сказал: „Маневры? Значит, война!" Это было на границе с Польшей. Деревня называлась Нидервайден. Он меня тогда послал еще раз привезти на тракторе солярки. Но мне это не удалось, заправка была занята вермахтом, потому что бензин был нужен для маневров. Ну, а потом и мы поняли – это были не маневры, на следующий день войска вступили в Польшу».

Войска были переброшены и в Восточную Пруссию, тоже под предлогом проведения маневров. Кроме того, по официальным заявлениям, у мемориала в Танненберге[49]49
  Мемориал в Танненберге – огромный комплекс – стилизованная крепость, памятник-надгробье маршалу Гинденбургу и солдатам Первой мировой войны, построенный в 1935 согласно завещанию Пауля Гинденбурга, на месте известной битвы с русскими в 1914. В период правления Гитлера – одна из главных военных святынь Германии. В 1945 отступавшие германские войска взорвали монумент. Прах Гинденбурга и его жены был перезахоронен в церкви в Марбурге. Советские войска сровняли руины мемориала с землей, а на его месте построили памятник советским солдатам. В 1990-е (точная дата неизвестна) он, в свою очередь, был уничтожен поляками. Сейчас на этом месте пустырь.


[Закрыть]должен был состояться крупный военный праздник – в августе исполнялось двадцать пять лет с момента победы над русской армией в битве за Восточную Пруссию. В общей сложности, с 19 августа на восток было направлено 5000 поездов с войсками и техникой. В целях маскировки наступающие войска были глубоко эшелонированы: только подразделения, которым предстояло первыми вступить в бой, находились на своих позициях вблизи границы, ожидая сигнала. От Польши их отделяли один-два дневных перехода. Войска, расположенные в удаленных на запад областях Германии, уже начали движение к границе, но все же находились на достаточно большом расстоянии от цели. Любой ценой нужно было избежать привлекающего излишнее внимание скопления немецких войск на границе с восточным соседом.

Короткий отдых – и снова вперед

«Штукас». Восточный фронт, весна 1943 г.

Все эти подготовительные мероприятия служили одной цели: удар по Польше должен был быть внезапным. И хотя официально между странами все еще царил мир, 26 августа 1939 года Гитлер объявил наступление «часа икс». Армия в ходе искусно спланированной и «замаскированной» мобилизации выросла в течение нескольких дней почти на три миллиона резервистов, 400 000 лошадей и 200 000 автомобилей, разумеется, не могла укрыться от правительства в Варшаве. Еще в марте Польша привела свои вооруженные силы в состояние частичной боевой готовности, а с середины августа процесс мобилизации был ускорен. Когда же 22 августа немецкий министр внешней политики фон Рибентропп отправился в Москву для подписания пакта Гитлера – Сталина, в округах, граничащих с Германией, была объявлена срочная мобилизация, а 28 августа польское военное командование посчитало положение столь тяжелым, что главнокомандующий рекомендовал главе государства Рыдзу-Смиглому[50]50
  Рыдз-Смиглы Эдвард (Смиглы – псевдоним) (1886–1941) – польский политик и военный. Маршал Польши (1936) и командующий польскими вооруженными силами во время нацистского вторжения в Польшу в сентябре 1939. В 18 лет был призван в австровенгерскую армию, в польский легион. Воевал в 1-й бригаде Пилсудского, принимал участие во многих боевых действиях против русских в районе Южной Вислы и быстро продвигался в звании, став в 1916 полковником. В 1917 польские легионы, отказавшиеся присягнуть германским и австрийским властям, были расформированы, Юзеф Пилсудский заключен в крепость Магдебург, а Рыдз, избежавший тюрьмы по причине плохого здоровья, стал командиром польской военной организации. В октябре 1918 Рыдз вступил в социалистическое правительство Игнацы Дашиньского в Люблине в качестве военного министра, получив звание бригадного генерала. К этому времени относится его псевдоним 5ппд1у (быстрый). Активно принимал участие в войне против Советской России (1919–1921). После войны назначен генеральным инспектором польской армии в районе Вильнюса, а затем в Варшаве. В 1926 принял участие в военном перевороте Пилсудского. В 1929 стал заместителем Пилсудского по всем вопросам, связанным с Востоком, а затем – его преемником. 13 мая 1935, в соответствии с последней волей Юзефа Пилсудского, стал Генеральным инспектором вооруженных сил Польши, а затем – маршалом. приобретя фактически диктаторские полномочия. 1 сентября 1939, когда немцы напали на Польшу, Рыдз-Смиглы был назначен командующим польскими вооруженными силами. 7 сентября вместе с большинством польского правительства он покинул Варшаву. Когда 17 сентября в Польшу вторглись советские войска, Рыдз-Смиглы отдал распоряжение польским войскам отступать. 18 сентября 1939 он пересек румынскую границу и был интернирован. В Румынии Рыдз-Смиглы инициировал создание польской подпольной организации, состоявшей из офицеров, лояльных к памяти Пилсудского. 30 октября 1941 в обстановке строгой секретности Рыдз-Смиглы вернулся в Варшаву, чтобы принять участие в движении сопротивления. Однако 2 декабря 1941 он внезапно умер от сердечного приступа.


[Закрыть]объявить 30 августа всеобщую мобилизацию. Но во второй половине дня 29 августа в дело вмешались Франция и Великобритания: на их взгляд, мобилизация Польши уничтожила бы последний шанс на сохранение мира. Таким образом, мобилизация снова была отменена. Подготовка польских вооруженных сил превратилась в хаос: когда немецкие войска вторглись на территорию страны, лишь треть польских войск действительно была в полной боевой готовности. И несмотря на то, что многие из лучших военных соединений были переброшены на запад, к границе, польская армия оказалась просто ошарашена немецким наступлением.