Текст книги "Ветка омелы"

Автор книги: Гвендолин Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Ты бы сделала это, не будь он баснословно богат? – спросила Фейт, переводя разговор на другую тему.

Эвелина пожала плечами и ответила без малейшего смущения:

– Возможно, и нет. Богатство очень сексуально.

– Ты не думаешь, что в какой-то мере обманываешь его?

– Нисколько. Я выполняю все его желания.

– Но ты же не любишь его.

Эвелина усмехнулась.

– Ты все об одном и том же. Повторяю, мои чувства к Гюставу совершенно не такие, как к твоему отцу. Уж если говорить о любви, – продолжила она жестче, – то Жерома не сравнить с твоим незабвенным Грегом!

– Если в смысле денег, то да.

– Не только. Ты же не станешь отрицать, что и внешне Грег ему в подметки не годится. Я уж почти поверила, что зря стараюсь разубедить тебя относительно Грега. Как же я рада теперь, что оказалась не права! Вы с Жеромом – прекрасная пара.

Фейт решила не возражать и рассмеялась.

– По-моему, Эвелина, ты поторопилась с выводами. Жером составит прекрасную пару кому угодно.

– В двадцать пять он все еще холост, стало быть, еще не сделал выбор. И ты при желании могла бы помочь ему в этом. Гюстав не станет возражать. Он уже считает тебя членом семьи.

– Но Гюстав совсем не знает меня, – возразила Фейт. – Во всяком случае, я совершенно не собираюсь завоевывать Жерома.

– Ведь ты же не станешь отрицать, что он тебе понравился! – не унималась Эвелина.

– Да, понравился. Мне многие мужчины нравятся, но это еще не повод выходить за них замуж.

– И чем же тебя прельстил Грег?

– Ты все равно не поймешь. – Фейт изо всех сил старалась оставаться спокойной. – Например, внутренним содержанием.

– Другими словами, занудством! – фыркнула мачеха.

Лицо Фейт запылало от возмущения.

– Неужели ты собираешься провести лучшие годы в какой-нибудь дыре с кучей плачущих у твоей юбки ребятишек?! – мелодраматично воскликнула Эвелина.

Фейт чуть было не улыбнулась, но вдруг вспомнила, что дети совершенно не интересуют Грега. Она напрасно пыталась успокоить себя тем, что Грег изменится, как только у них появятся дети. К ней вернулись ее недавние сомнения, нужен ли вообще брак без детей.

– Что, задумалась над моими словами? – иронично осведомилась Эвелина.

– Совсем нет, – солгала Фейт. – Я думаю, что надо бы завтра позвонить Грегу и сообщить, что я нормально долетела. – Она замолчала, ожидая, что Эвелина распрощается и уйдет, но та и не думала покидать комнату. – Ты что-то еще хочешь мне сказать? – наконец прервала Фейт затянувшуюся паузу.

Эвелина покачала головой и снова усмехнулась.

– Мне и в самом деле пора. Иначе Гюстав чего доброго решит, что я его бросила. – Она направилась к двери, но остановилась. – Советую тебе все хорошенько взвесить. У тебя больше не будет другого такого шанса. Спокойной ночи, дорогая.

– Спокойной ночи, – со вздохом отозвалась Фейт. Она прекрасно понимала, что новое место и невеселые мысли обрекают ее на бессонницу.

Опасения Фейт не оправдались – двадцать два часа бодрствования сделали свое дело: она провалилась в глубокий сон и проснулась в семь утра отдохнувшей и бодрой. Все неприятные мысли были позабыты.

Фейт встала, открыла ставни, и на нее хлынул яркий солнечный свет. Да, климат здесь действительно прекрасный, подумала Фейт, он отогреет самое холодное сердце. Как здорово просыпаться таким утром!

Она запретила себе дальше развивать эту мысль и, перед тем как пойти в ванную, вынула из шкафа полотняные брюки и ярко-желтую блузку.

Фейт сожалела, что не позвонила накануне Грегу, решив не беспокоить его в неурочный час. Все же надо было предупредить его, что у нее все нормально. А теперь в Нью-Йорке уже час дня, и придется отложить звонок до вечера, поскольку в банке Грега запрещено вести личные телефонные разговоры в служебное время. Фейт уповала на то, что Грег простит ее.

Она приняла душ, оделась и, заколов черепаховой заколкой волосы, направилась вниз. В гостиной никого не было, на столе стояла лишь ваза с цветами.

Как же я не сообразила, что завтрак должен подаваться в более простой обстановке! – подумала Фейт. Она вышла из комнаты и на минуту остановилась, соображая, где еще могли накрыть стол. Кажется, за салоном, прямо под моим балконом, находится небольшая терраса с креслами и столиками, вспомнила она и направилась туда.

Фейт не ошиблась – столы были накрыты на террасе, где одиноко сидел Эрик. Он просматривал толстую стопку бумаг, рядом стояла недопитая чашка кофе. Значит, догадалась Фейт, это здесь беседовали вчера оба брата, когда я невольно подслушала их разговор, – прямо наверху находится мой балкон.

– Доброе утро, – безразлично ответил на ее приветствие Эрик. – Надеюсь, ты хорошо спала?

– Прекрасно, – отозвалась Фейт, стараясь подавить охватившее ее странное волнение. Она заметила двухъярусную тележку, на которой стояли прикрытые крышками блюда. – Здесь самообслуживание?

– Может, позвать слуг, чтобы они тебя обслужили? – с сарказмом осведомился Эрик, и к Фейт моментально вернулось ее вчерашнее раздражение на этого человека.

– Я привыкла обслуживать себя сама, – парировала она. – Просто я хотела узнать, как принято в вашем доме.

– У нас нет профсоюзов с их предписаниями и постановлениями. Пожалуйста, угощайся всем, что здесь стоит.

С трудом пытаясь сохранять невозмутимость, Фейт налила себе кофе с молоком, отпила глоток и, откинувшись на стуле, посмотрела на Эрика.

– Жером еще не спускался к завтраку? – спросила она.

– Он уехал час назад по делам фирмы.

– Мне казалось, что семья Кьюте достаточно богата, чтобы нанять управляющих.

– Иногда необходимо личное вмешательство. Жером – прекрасный посредник в сложных переговорах.

– Лучше тебя?

Эрик никак не отреагировал на иронию Фейт.

– Между нами нет соперничества. Но ты не думай, что о тебе забыли. Я полностью к твоим услугам.

– Мне бы не хотелось отрывать тебя от дел, – как можно вежливее отказалась Фейт.

– Мои дела – это мои дела. Предлагаю прогуляться верхом, может быть, даже доедем до деревни, если ты окажешься неплохой наездницей.

– Это действительно так.

Эрик пожал широкими плечами.

– Вы, американцы, не страдаете скромностью.

– А уж французы и подавно, – не осталась в долгу Фейт.

– Да, мы уверены в себе – это касается как мужчин, так и женщин.

– Дорогая, никак не ожидала увидеть тебя здесь так рано! – воскликнула Эвелина, выходя на веранду в сопровождении Гюстава. – Мне, например, понадобилось немало времени, чтобы акклиматизироваться, когда я впервые сюда приехала.

– Со мной все в порядке, – заверила Фейт, обрадовавшись возможности прекратить разговор с Эриком. – Доброе утро, Гюстав. Кофе отличный и еще не остыл. Вам налить?

– С удовольствием, – ответил Гюстав, явно обрадовавшись, что Фейт понемногу осваивается в доме. – Если ты предпочитаешь на завтрак что-нибудь горячее, это можно организовать.

– Нет-нет, спасибо. Все, как у меня дома.

– Значит, не все у нас здесь так уж необычно. – Гюстав подождал, пока села Эвелина, затем сел сам и благодарно кивнул принимая от Фейт чашку кофе. – У тебя, я вижу, отличное настроение сегодня?

– Конечно, – с легким недоумением ответила Фейт.

– У Жерома, я думаю, тоже, – проронил Гюстав, странно улыбнувшись.

Обеспокоенная Фейт перевела взгляд на Эвелину, но та хранила невозмутимость. Значит, она все еще питает надежды относительно меня и Жерома, заключила Фейт. Самое интересное, что и Гюстав смотрит благожелательно на такой вариант, хотя мы познакомились всего несколько часов назад. Нетрудно догадаться, что сейчас думает Эрик.

Она не осмелилась взглянуть на него. По счастью, Гюстав не ждал от Фейт ответа и с благодушным видом пил кофе.

– А где Жером? – поинтересовалась Эвелина, как всегда стараясь держать все под контролем.

– Он поехал по делам, – спокойно ответил Эрик.

– Ему так уж необходимо было ехать? – Эвелина, сузив свои синие глаза, подозрительно взглянула на негр.

– Да, там надо было присутствовать кому-нибудь из руководства фирмы.

– Тогда следовало ехать тебе, как старшему.

– Мой брат вполне справится.

Фейт мысленно заклинала мачеху помолчать: Эрик и так настроен против нее. Нечего подливать масла в огонь, обвиняя его в преднамеренном устранении Жерома из дому.

Вообще вся ситуация казалась Фейт абсурдной. Несмотря на все усилия Эвелины, трудно поверить, что Жером с ними заодно. Неужели Эрик усмотрел в ней, Фейт, некую опасность для брата и намеренно отправил его подальше?

Фейт с неохотой отправилась вместе с Эвелиной переодеваться для верховой езды и, убедившись, что их никто не слышит, дала волю переполнявшим ее эмоциям.

– Что ты себе нафантазировала?! – набросилась она на мачеху.

– О чем ты, дорогая?

– Ты прекрасно понимаешь о чем! Я ведь уже сказала, что не собираюсь ловить богатого мужа. И Жером, я уверена, не имеет никаких планов насчет меня.

– Гюстав полагает, что Жерому самое время подумать о браке, – спокойно ответила Эвелина. – Он считает тебя прекрасной партией для своего сына.

– Ты хочешь сказать, что тебе удалось убедить его?

– Мне не понадобилось ни в чем убеждать его. Гюстав все сам решил, наблюдая за вами вчера вечером. Он сказал, что Жерому нужна именно такая женщина, как ты, чтобы держать его в тонусе… В общем, что-то в этом роде, я точно не помню.

– Это личное дело Жерома!

– Не совсем так. Жером действительно покорен тобой.

– Мы просто болтали, и все! – нетерпеливо возразила Фейт.

– Но его отцу так не показалось. Как, впрочем, и Эрику.

– Ты хочешь сказать, что Эрик специально подстроил эту поездку, чтобы разлучить Жерома со мной?

– Может быть, и так. – Эвелина открыла дверь в свою спальню. – Вот мы и пришли.

Спальня Эвелины и Гюстава была достаточно просторной, но обставлена громоздкой мебелью. Эвелина состроила недовольную гримасу, когда они с Фейт подошли к платяным шкафам, занимавшим целую стену.

– Жду не дождусь, когда смогу наконец изменить интерьер. Представь, что мне приходится испытывать каждый раз, подходя к этим монстрам!

– По-моему, современная меблировка в этой комнате потеряется, – сдержанно высказала свое мнение Фейт.

– Всегда можно найти некий компромисс, дорогая, – нравоучительно изрекла Эвелина, вынимая из шкафа лосины и блестящие кожаные сапоги для верховой езды. – Примерь. К этому вполне подойдет блузка, которая на тебе.

– Обещай, что оставишь все эти глупости со сватовством, – попросила Фейт, беря вещи и еще не остыв от предшествующего разговора.

– Да, но если Гюстав…

– Уж я постараюсь не дать ему никакого повода.

Эвелина неопределенно пожала плечами.

– Как хочешь. Но очень скоро ты можешь об этом пожалеть.

Единственное, о чем я смогу скоро пожалеть, так это о приезде сюда, с горечью думала Фейт, натягивая лосины. Прояснив ситуацию с Жеромом, я решила лишь часть проблемы. Остается еще Эрик.

Переодевшись и увидев свое отражение в огромном зеркале, Фейт не могла не признать, что выглядит неотразимо и даже сексуально. Женская красота – дьявольское оружие, пришла она к выводу, и надо применять ее разумно.

Через красивый парк Фейт прошла к конюшням, где ее поджидал уже оседланный жеребец довольно резвого нрава. Стоило Фейт несмело протянуть к нему руку, как он затряс мордой и захрапел.

– Что, слишком резвый для тебя? – услышала она голос Эрика и инстинктивно отпрянула от лошади. – Может, заменить его на более спокойного жеребца?

– Нет! – Ответ Фейт прозвучал резче, чем ей хотелось, и она добавила более мягко: – Этот мне подойдет. Как его зовут?

– Ирулежи.

Фейт взяла поводья и посмотрела прямо в глаза животного.

– Все хорошо, Ирулежи, спокойно.

Игнорируя предложенную помощь, она занесла ногу в стремя и ловко вскочила в удобное американское седло. Жеребец чуть попятился.

– Спокойно, я уже здесь, – по-французски постаралась успокоить Фейт лошадь и с вызовом взглянула на Эрика. – Ты готов?

– Значит, ты говоришь на нашем языке, – заметил он тоже по-французски.

И по-немецки тоже, могла бы ответить Фейт, но сказала, переходя снова на английский:

– Не так хорошо, как ты по-английски. Ну что, поехали?

Эрик легко вскочил на своего длинноногого вороного жеребца и послал его легкой рысью. Фейт даже залюбовалась – жеребец и человек как бы составляли единое целое. Надо быть смелой женщиной, чтобы совладать хоть с одним из них.

Справившись наконец с лошадью, которая все время норовила повернуть назад, к дому, Фейт начала получать удовольствие от верховой езды, хотя прекрасно осознавала, что на следующий день за наслаждение придется расплачиваться синяками.

Если не считать коротких реплик, Эрик не старался завести беседу. Объезжая яму на пути, он придержал коня, и они с Фейт мимолетно соприкоснулись коленями. Это возбудило в ней массу незнакомых приятных ощущений, которые она никогда не испытывала с Грегом.

– Если ты до сих пор не понимал этого, то уж вчерашний вечер ясно показал, что у тебя нет никаких шансов помешать браку отца, – начала разговор Фейт, стремясь отвлечься от нахлынувших эмоций. – Лично у меня не осталось никаких сомнений, что Гюстав очень любит Эвелину.

Эрик ухмыльнулся и цинично заметил:

– Я в этом тоже не сомневаюсь. Ведь твоя мачеха – очень красивая женщина, мало кто из мужчин устоит перед ней.

– Конечно, себя ты относишь к этому меньшинству.

– Отнюдь. Я тоже нахожу ее привлекательной.

При этих словах сердце Фейт предательски сжалось.

– Многие женщины могут вызывать сильное желание у мужчины, – продолжал Эрик, – но я не думаю, что одного этого достаточно для брака.

– По-твоему, удел женщины – угождать самцу-производителю?

– Она должна уважать мужа, – невозмутимо поправил ее Эрик. – Ведь ты не станешь отрицать, что уважение – важнейший аспект любых отношений?

– Обоюдное уважение – да, согласна.

– А ты считаешь себя достойной такого уважения?

Вопрос, который я могла бы задать и ему, подумала Фейт.

– Да как ты смеешь?! – воскликнула она и вонзила шпоры в бока своего коня.

Ирулежи рванул вперед, оставив далеко позади лошадь Эрика. Не в силах удержать его поводьями, Фейт припала к холке, лишь теперь осознав, что ее жизнь целиком зависит от животного, которое несется бешеным аллюром, не различая дороги. Какая-то ветка больно хлестнула по шее, отчего у Фейт перехватило дыхание. Еще бы на дюйм выше, и пострадало бы лицо. Забыв об Эрике, вообще обо всем, Фейт сосредоточилась на том, чтобы любой ценой удержаться в седле.

Неожиданно жеребец стал замедлять ход. Фейт боялась шелохнуться, чтобы неосторожным движением снова не спугнуть норовистое животное. Наконец Ирулежи остановился.

Эрик подъехал, когда обессиленная Фейт уже сползла на землю. Он соскочил с лошади, подбежал к Фейт и, грубо обхватив ее за плечи, прохрипел:

– Дура! Ты же могла убиться!

И прильнул к ее губам.

Фейт никогда еще не целовали так напористо. Она почувствовала, что задыхается, извивалась, пытаясь вырваться из объятий, но Эрик будто приклеил ее к себе. Ей в ноздри ударил резкий мужской запах, смешанный с запахом конского пота. Перед таким убойным коктейлем не устояла бы ни одна женщина, мелькнуло в голове у Фейт.

Постепенно поцелуй становился все нежнее, и губы Фейт сами собой раскрылись навстречу Эрику. Она почувствовала, что его возбуждение передалось и ей, но собрала в кулак всю волю, чтобы остановиться на самом краю пропасти, куда готова была упасть.

– Все, хватит! – с трудом вымолвила Фейт.

– Я так не думаю, – выдохнул Эрик, его глаза горели огнем, который показался Фейт опаснее любого гнева. – Мне кажется, мы оба жаждем продолжения. Ты же хотела, чтобы это произошло.

– Неправда!

– Неужели? – Эрик пристально посмотрел в ее потемневшие зеленые глаза, будто просветил насквозь рентгеном. – Зачем отрицать очевидное?

– Я не ожидала от тебя такого, – прошептала Фейт непослушными губами.

Эрик, хохотнув, отпустил ее.

– Ты же возбуждена не меньше моего.

Он прав, с отвращением признала Фейт. С Грегом я никогда не испытывала ничего подобного.

Обе лошади мирно пощипывали траву в тени деревьев. Успокоившись, Фейт взялась за поводья Ирулежи и быстро вскочила в седло, не дав жеребцу опомниться. Эрик не двинулся с места, глаза его все еще блестели.

– Ну что, едем? – спросила Фейт, стараясь выглядеть невозмутимой.

– Как скажешь.

Он быстро вскочил в седло, показав знаком, что поедет впереди. Фейт направила Ирулежи вслед за Эриком, радуясь, что теперь лошадь подчиняется ей.

Ее пугала не столько ретивость животного, сколько возможность опять соприкоснуться с Эриком. Она еще не отошла от возбуждения после пылких объятий. Стройная фигура Эрика, его широкие плечи и узкая талия заставляли дрожать каждую клеточку ее тела, как ни пыталась Фейт убедить себя, что грешно предаваться похоти.

Вскоре взору всадников открылись деревня на холме и дорога чуть ниже, по которой они ехали накануне из аэропорта. Они находились в седле уже два часа, если не считать короткой вынужденной остановки, и тело Фейт начало ныть с непривычки.

Когда их лошади поравнялись, Фейт взглянула на Эрика. Его лицо было непроницаемым. Она с удовольствием пошла бы на примирение, несмотря на то, что в данной ситуации инициатива должна исходить от Эрика. Видно, мне остается лишь смириться, подумала Фейт. Я постараюсь уехать отсюда сразу после свадьбы Гюстава и Эвелины.

И вернуться к скучным будням, ехидно подсказал внутренний голос.

Деревушка оказалась живописной – как на открытке. От центральной площади разбегались уютные узкие улочки с белоснежными домиками, утопавшими в цветущей зелени, и все это освещали яркие лучи солнца. Обитатели деревни уважительно здоровались с Эриком, с любопытством поглядывая на Фейт. Несмотря на близость всемирно известных курортов, эти места не были испорчены цивилизацией. Хорошо бы и дальше жизнь здесь не менялась, искренне пожелала Фейт.

На одной из улиц пришлось остановиться. Две женщины, увидев Эрика, стали подталкивать к нему третью. Эрик спешился, чтобы выслушать ее. Женщина говорила очень быстро, Фейт многое не поняла, но догадалась, что речь идет о муже этой женщины.

– Фейт, мне надо зайти в один дом, – сказал Эрик.

– Да, конечно. Я подожду тебя здесь.

– Нет, тебе не стоит оставаться здесь одной.

Фейт не поняла, чего он опасается, но решила не возражать. Эрик же подозвал проходящего мимо паренька и попросил его приглядеть за лошадьми, а Фейт пришлось покинуть седло и пойти вместе с Эриком по узкой улочке вслед за женщиной.

Войдя в дом, они через крохотную чистенькую кухоньку прошли в комнату, где в одиночестве сидел мужчина с забинтованной ногой. Он попытался встать при появлении Эрика, но тот остановил его:

– Тебе нужен покой, Жак. Я зашел сказать тебе, чтобы ты не боялся потерять работу из-за травмы. Во время болезни ты тоже не будешь испытывать никаких материальных трудностей.

Лицо мужчины сразу просветлело, на нем отразились облегчение и благодарность.

– Я буду вечно благодарен вам, мсье! Может, вы что-нибудь выпьете?

– Да, пожалуй, – быстро вмешалась Фейт, не дав Эрику возразить. – Я Фейт Гриспелт, приехала сюда на свадьбу, – добавила она с очаровательной улыбкой, поняв, что Эрик не собирался представлять ее хозяевам.

Лицо женщины осветилось радостью.

– А, на свадьбу!

– Мари, кофе! – властно распорядился хозяин дома и виновато взглянул на Эрика. – Вы садитесь.

В комнате кроме стула и пары табуреток стоял небольшой диванчик, на него и опустилась Фейт. Эрик сел рядом, и по его раздувающимся ноздрям она поняла, что он в гневе. Ну и пусть, злорадно подумала Фейт.

С удовольствием потягивая крепкий горячий кофе, Фейт стала обсуждать с Мари предстоящую свадьбу. Оказалось, что, по местным обычаям, в приготовлениях участвует вся деревня, а на самом празднике, который будет проходить в саду имения, присутствовать смогут все желающие.

Мужчины не участвовали в разговоре. Жак испытывал некоторое неудобство, догадавшись, что Эрик не одобряет предстоящее событие. Фейт очень хотелось попросить еще кофе, но что-то подсказывало ей не делать этого.

На улице Фейт почувствовала, что тело плохо слушается ее. Она с трудом попала ногой в стремя, а седло показалось слишком жестким. Когда они выехали из деревни, Эрик дал волю гневу.

– Никогда, – процедил он сквозь зубы, – слышишь, никогда больше не пытайся унизить меня подобным образом!

– Интересно, чем же я унизила тебя, согласившись выпить кофе?

– Предложение сделали мне!

– Ах да! Мне следовало сначала спросить твоего разрешения.

– Именно так!

– Стало быть, и то, что я сама представилась, тоже считается нарушением приличий?

– Ты не должна была делать это.

– Отчего же? – не унималась Фейт. – Разве общепринятые правила поведения распространяются в этой стране только на представителей высшего общества?

Эрик придержал поводья и пристально посмотрел на Фейт.

– Ты опять меня провоцируешь?

– Я хочу довести до твоего сведения, что никто не вправе указывать мне, как себя вести! – резко ответила она. – Если тебе это не нравится, придется смириться.

Ситуация становилась взрывоопасной.

– Не смей разговаривать со мной таким тоном! – огрызнулся Эрик.

Это вывело Фейт из себя. Она отбросила со лба волосы и презрительно выпалила, совсем не думая о последствиях:

– Ты самый грубый и отвратительный тип, которого я когда-либо встречала!

– Быстро ты раскусила меня, – насмешливо отозвался Эрик и добавил с угрозой: – Я тебе этого не прощу!

Прикусив губу, Фейт смотрела, как он резко дернул поводья и пустил жеребца вскачь. У нее совершенно не осталось сил на обратную дорогу. Никогда раньше я не позволяла эмоциям брать верх над рассудком, подумала она. Нет, надо остановиться, этот человек становится опасен.

К счастью, обратная дорога оказалась короче, но от этого не легче для Фейт. Эрик не обращал на нее никакого внимания, разве только изредка оглядывался, чтобы убедиться, что она не слишком отстала. В конюшне Фейт с трудом сползла с лошади, с ужасом думая, как продержится остаток дня, и ругая себя, что легкомысленно решилась на трехчасовую прогулку верхом после длительного перерыва.

– Я попрошу принести тебе специальную соль для ванны, – сжалился Эрик, видя ее отчаянные попытки скрыть слабость и боль в суставах. – Посиди в ванне не меньше часа. В другой раз…

– Другого раза не будет, – оборвала его Фейт. – Никогда!

Губы Эрика скривились в противной усмешке.

– Ты так думаешь?

– Я знаю.

– Посмотрим.

Он развернулся и пошел к дому, оставив последнее слово в споре за собой. Ну и пусть, устало подумала Фейт, я все ему высказала. Утро началось с неудачи, потом эта прогулка. Если бы Гюстав и Эвелина не спустились к завтраку, я отправилась бы в аэропорт прямо с утра. У меня билет с открытой датой вылета, так что я могла бы воспользоваться любым рейсом на Нью-Йорк. Но вот что там меня ожидает…

Фейт добралась до своей комнаты, ни с кем не встретившись по пути, с трудом скинула сапоги. Ей стоило немалых усилий убедить служанку, что она в силах самостоятельно напустить воды в ванну. Эвелина ничуть не преувеличивала: в этом доме можно и пальцем не шевелить, так отлично налажен быт.

Ароматическая соль сделала воду бледно-зеленой и придала ей приятный запах. Фейт с удовольствием опустилась в ванну и с облегчением почувствовала, как ее обволакивает приятное тепло. Прикинув, что ланч подадут не раньше двух, она решила понежиться в воде полчаса, очень надеясь, что сможет нормально сидеть за столом.

Несомненно, Эрик еще отомстит ей. Перебирая в памяти события этого утра, Фейт корила себя за несдержанность. Никогда еще не была она столь эмоциональна. Ни о чем другом Фейт не могла сейчас думать. Возможно, Эрик был прав, утверждая, что она намеренно провоцировала его. Воспоминания об объятиях приводили ее в невольный трепет. Не оттолкни я Эрика, каково мне было бы теперь? – спрашивала себя Фейт. Нет, я поступила правильно. Все же секс без чувств – просто грубое, животное совокупление, ничего больше.

Ну и черт с ним, с этим Эриком!