Текст книги "Таир (СИ)"
Автор книги: Гузель Магдеева
Соавторы: Ирина Шайлина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 14. Таир
День был ужасно суматошным – как всегда, когда огромное семейство Шакировых собиралось вместе. Одна радость, пироги эби. Да ещё Аська в платке – глаза огромные, испуганные. Не соловей, а воробушек взъерошенный. Только очень сексуальный воробушек. Я знал, что она всегда носит эротичное белье, и за столом старался не думать, что там, под этим скромным с виду платьем.
Сандугач явно чувствовала себя не в своей тарелке, и меня это даже забавляло немного. Курить бегала втихаря, я уж не стал отчитывать. Правда, так и не понял, зачем ей нужна была гусиная нога? Я видел косточку, торчащую из кармана платья. Аська – просто кладезь загадок.
Шикарным завершением дня стал убитый компьютер. Не скажу, что эта драма, большая часть информации дублировалась, но один хер – неприятно. Детей ругать не стал, занятый своими мыслями.
– Вытащи оттуда все, что нужно, – поморщившись, попросил я Руслана.
И передал ему пахнущий абрикосовым соком компьютер. Руслан кивнул, я знал, что они справятся. Насквозь мокрый ноутбук упаковали в пакет, с нами поедет в город.
– Таир! – выскочила Ася. – Забери меня с собой. Ну, пожалуйста!
Я посмотрел – эби бдит. Вроде как и не хочется Аську использовать щитом, да и сдавать назад уже поздно. Все три соседские красавицы с декольте, прикрытым слегка концами платков, пытались во время аша присесть рядом, едва успел прикрыться Тимуром и Динаром.
– Никто тебя не обидит. Я скоро вернусь. Если что, отсиживайся возле мамы, она у меня женщина спокойная и вообще кандидат наук.
Она кивнула. Платок этот… В глазах скорбь. Осталось только платок с головы стянуть и помахать вслед, утирая с щеки скупую слезу. Ни дать, ни взять на войну провожает. Правда, учитывая сводку моего бизнеса, это было на диво близко к правде. Так близко, что даже в испорченный именно ребёнком ноутбук верилось с трудом.
Вернулся я лишь в тёмных сумерках. Уставшая эби уже спать легла, наверное. Еду по спящему посёлку – половина домов тут наши. Родовая вотчина, как никак. Вот Ильдуса дом, вот Дамира, вот Алмаза. Даже занятые в уже ставшим семейным бизнесе, они с удовольствием вырывались сюда хотя бы на выходные. И на такие вот семейные сборища обязательно.
Вышел из машины – дымом пахнет. Не шашлыками, вряд-ли в кого-нибудь после застолья эби ещё что-то влезло. Мягкий дым – поленья жгут. Дом обошёл, так и есть – собралась вся молодёжь в беседке, несмотря на щиплющий щеки морозец, дрова жгут в печке под барбекю.
Беседка эта – самое свежее из упоминаний об отце. Только успел ее заказать, как через пару месяцев его не стало. Даже не успел толком оценить, что вышло.
Народу набралось немало. В центре на столе булькал кальян в матовой стеклянной колбе, чуть тянуло сигаретами.
Мы строго соблюдали традиции, во время аша никакого алкоголя. Но если выпивали вот так, эби смотрела сквозь пальцы, с замечаниями не лезла. Я с удовольствием сбросил с себя усталость долгого дня и поднялся в беседку. Сел возле Динара, кивнул Аське.
– Насилу её на улицу вытащил, – усмехнулся Тимур. – Её верности позавидовала бы любая татарская женщина.
Аська глаза только закатила и отхлебнула из стаканчика. И мне стаканчик передали – глинтвейн. Не сладкий, скорее остро-пряный, горячий, то, что нужно. Тепло прокатилось по телу.
– Ты куда пропал? – спросил я Динара.
– Дела, – пожал плечами он.
Он не пил. Динар вообще редко пьёт, это мне в нем всегда импонировало, я испытывал брезгливость к людям, впадающим в зависимость от алкоголя или наркотиков. На лице умиротворение, а на коленях ребёнок сидит. Ильяс. Малыш, видимо, не мог уснуть, вот и взяли с собой. Смотрит нет-нет на меня из-под шапки круглыми глазами и почему-то – обиженно. Подмигнул мелкому, а тот завозился на коленях Динара, пытаясь спрятаться от меня.
– Вот поженимся с Зайкой, – сказал Динар. – Тоже детей нарожаем. Да, Зай?
Сестра сидела чуть в стороне, но видимо, к разговору прислушивалась, посмотрела на нас, кивнула. Она все маленькой мне казалась, а тут подумал – зачем тянуть? В конце концов, лучше Динара мужа найти сложно. Наши отцы дружили, и мы знали друг друга с детства. Я чуть старше был, но с Тимуром они ровесники. Когда-то наша компания не разлей вода была, так и росли все кучей. Когда отец начал новый дом для эби ставить, вот этот вот, мы здесь же крутились, наверное, ни один центнер кирпичей перетаскали – отцу казалось, что нас нужно приобщать к труду.
Это потом жизнь развела. Я в Москве учился, Динара родители в Англию отправили. Дружбы, как таковой уже не было, но память о ней осталась. А ещё – взаимовыручка, что в суровом мире больших денег дорогого стоит. Сейчас ещё браком объединим наши семьи, на радость эби, у которой Динар на глазах рос, и любила она его, как родного.
– Може, летом свадьбу сыграем? – предложил я. – В августе. Как раз Зай доучится.
Сестра снова кивнула, а затем поднялась и ушла в дом. Правильно – прохладно. За ней следом Даша увела сына, я несколько раз поймал Аськин взгляд и тоже решил, – пора. Делу время, а потехе час. Тем более, Аська скоро уедет, а мы ещё не натрахались.
Прошлую ночь Аська сопела и ворочалась, не давая спать, а сейчас, после тяжёлого дня и глинтвейна вырубилась просто.
Вышел из душа, а она спит уже, к стене отвернувшись.
Я немного полюбовался на неё спящую и тоже рядом лёг, прислушивалась к её тихому дыханию. Спокойный вечер и качественный секс на время отодвинули в сторону проблемы, но сейчас, в тиши уснувшего дома они навалились с новой силой. Сгоревший бензовоз был только толикой проблем от их общего количества, но именно из-за него в горле все ещё стоял временами ком. Руслан так и не нашел виновных в разграблении заправок. Наверное, нужно было отправить его в город, контролировать своих людей, но ему казалось правильным и логичным находится со мной рядом даже здесь, хотя работы хватало.
Ее всегда много, и чем выше ты карабкаешься, тем сильнее на тебя давит, напирает со всех сторон. Слабые – ломаются, сильных могут и убрать. И мне очень не хотелось ни того, ни другого.
Утром меня разбудил тихий звон посуды с первого этажа, и запах блинов, которому нипочем была система кондиционирования воздуха и запертые двери. Повернулся, уткнулся лицом в тёплую голую спину Аськи.
– Соня, – позвал я. – Вставай.
Она натянула на себя одеяло с головой и, похоже, притворилась мёртвой.
– У нас блины эби, а потом ещё планы. Бэби чэе.
– Что? Ещё одного застолья я просто не вынесу.
Я засмеялся и потянул одеяло к себе – в конце концов блины могут и подождать.
– Племяннику сорок дней. Обязательно пойдём.
Аська застонала, сдаваясь. На завтрак мы опоздали, заслужив гневный взгляд эби. Стол длинный, привычно куча народу, точно никто и не уходил, остатки вчерашней роскоши, высокие стопки золотистых блинов и четыре чайника на плите разом – чая пить будем много.
– Бик тамле ( очень вкусный ) у тебя чай, – покачала головой Разия апа, соседка, мать трех дочек на выданье. Поправила платок, посмотрела искоса на меня, хмуро – на Аську. – Как не приду, так хоть ведро выпить могу.
Эби зарделась от удовольствия – она любила, когда её хвалили.
– Заварку на Колхозном рынке беру, – сказала бабушка. – На развес. Там же курагу беру и чернослив, только у Рахматуллы, у него лучшие.
Аська, что тихо сидела уткнувшись в чай, поперхнулась и закашлялась, на пару секунд став объектом всеобщего внимания. А после сытного завтрака смылась. Я даже знал куда – курить она бегала. Явно куда-то за теплицы, в которых эби летом с упоением выращивала баклажаны и томаты, нисколько не обращая внимания на то, что куда проще и даже выгоднее овощи просто покупать. Дай ей волю, у нас бы тут и пятачка необработанной земли не осталось, а вместо бассейна, укрытого на зиму тентом, весело торчали бы грядки с картошкой.
Я неторопливо вышел следом – не столько Аську пугать хотелось, сколько побыть вдали от шумного сборища. Завернул за теплицы, так и есть – курит.
– Попалась! – резюмировал я.
– Это не я, – торопливо ответила Аська. Отбросила сигарету в сугроб, – мне подкинули.
И засмеялась. Я крепко поцеловал её в пахнущие дымом губы. Обнял. Постояли так немного. Воздух свежий, если конечно не вспоминать о загоне с баранами. Небо голубое, такое прозрачное, какого в городе никогда не увидишь. Весна скоро.
– Чего это они волнуются?
– Кто? – не понял я.
– Бараны.
Отстранилась от меня, пошла в сторону загона. Там Махмуд барана тащит за рога.
– За мальчика дают два барана, – объяснил я. – А у нас в роду, если не считать Зайки, родятся одни пацаны. Именно для таких традиционных случаев мы баранов и держим.
Конечно, для человека непривычного картина смерти животного тот ещё стресс, но резать будут не здесь, да и я сейчас Аську уведу. Взял её за руку, а она головой мотает, отказывается.
– Это Сахипжамал, – свистящим шёпотом сказала Аська. – Я с ней два дня уже курю. Мы с ней побратались! Таир, не убивайте её, пожалуйста!
– Это баран, – терпеливо сказал я. – Он именно для этого момента здесь и жил.
– Нет!
Махмуд озадаченно остановился, Сахипжамал – надо же так обозвать, почуяв слабину, уперлась копытами в мерзлую землю ещё сильнее. Мужики, что пришли на помощь, молодой папаша Ильнар, его брат и отец тоже на нас смотрят. А у Аськи в глазах слезы. Цирк, ей богу.
– Ладно, – решился я, чувствуя, что выставляю себя на посмешище. – Махмуд, отлови другого барана.
– Угу, – не согласилась Ася. – Дайте бедной малышке пожизненное помилование, иначе не будет мне покою. Уйду, а вы её того. Убьете.
Издевается она, что ли? Махмуд потёр кудрявую бороду, озадаченно крякнул. Затем стянул с себя шарф с эмблемой Хогвартса и повязал барану на шею. Считай, волшебство случилось, распределительная Ася помогла.
– Так годится? – спросил он. – Теперь точно не перепутаем.
Аська кивнула. Сахипжмал, почуяв свободу резко понеслась прочь, только шарф и развевается. А Махмуд вытащил из сарая новую жертву.
– О нет! – воскликнула Ася. – Это же Анас!
Ильнар спрятал лицо в ладонях – ржёт, наверное. Анас жалобно орёт. Махмуд в растерянности. Я, признаться, тоже.
– Ну, нет, – сурово сказал я. – Женщина, ты нас вовсе так без азу и шурпы оставишь!
Взвалил на плечо протестующую Аську и понёс в дом, очень надеясь, что в следующий раз она не попросит перевести Сахипжамал к нам в комнату на ПМЖ.
Глава 15. Ася
Сахипжамал смотрела на меня круглым глазом, ожидая очередную вкусняшку.
Я погладила ее теплую, жесткую шерсть, густо пахнущую ланолином: теперь бараны уже не так пугали.
Отошла от нее, прислоняясь спиной к теплице: там, в доме, снова готовили, в душно натопленой кухне стоял ставший привычным запах выпечки, который впитался не только в волосы, в одежду даже.
Я боялась попасться на глаза Таиру, прячась от него здесь. Час назад к нему пришел Руслан, этот мрачный верзила с тяжёлым взглядом. О чем они разговаривали, я не слышала. Таир погулять попросил, едва только на визитера своего посмотрев.
Не понравился мне его взгляд, и тишина многослойная, когда общаются без слов, тоже не понравилась.
Пробежал холодок по спине, дыханье сперло. Я за дверь, глядя только под ноги, а все равно казалось, что вслед полыхнуло. В коридоре только поняла, что не дышу. Напугал же до чёртиков, гад.
Хотела прислониться ухом к двери, но как назло, детвора вовсю каталась на велосипеде, не найдя других забав. Грохот стоял жуткий, перекрывая любой другой шум.
Я вниз спустилась, а что ещё делать? Только собралась сделать себе кофе, как услышала грохот: Таир дверью жахнул об косяк так, что дом содрогнулся на все три этажа.
Я на него из-за угла взглянула: злой. Очень злой, подходить к такому не стоит. Пронесся вниз, все от него в стороны шарахнулись.
Проследила из окна: сел в машину и был таков.
Что ему такого Руслан наговорил? Я поежилась, запоздало подумав: а вдруг в доме камеры? И начбез видел мои приключения с ноутбуком вплоть до деталей?
Обхватила себя за плечи, завертела головой по сторонам. На первый взгляд нигде не видно, да и вряд ли эби позволила бы в доме их расставлять. За пределами – да, но не тут.
Торопливо накинула пальто и пошла за теплицы родимые, дух перевести.
Проверки своей биографии я не боялась, все чисто там, не подкопаешься. Это если официально. Нигде не работаю по документам, но и тут легко насочинять, было бы кому только рассказывать.
Единственное, что может вызвать вопросы, это моя квартира. Большая, новая, в хорошем районе Москвы. Сделка чистая, а уж сколько и чем я за нее заплатила на самом деле, не знает почти никто. И пусть будет так дальше.
Мимо прошел, весело насвистывая, Махмуд. Махнул рукой, скрылся в амбарном помещении, где хранился садовый инвентарь.
– Ме! – требовательно сказала Сахипжамал, привлекая к себе внимание.
– Прости, сегодня я без страусиных окорочков, – закурила, выпуская дым в сторону. Моя подруга заблеяла и отвернулась, сама не зная, что пару часов назад чудом избежала суровой участи от рук бородатого завхоза. – Много ты понимаешь, дурочка. У нас с тобой сколько общего: меня ведь тоже сюда на убой отправили. Только платочек на шею повязывать забыли…
Присела на корточки, закрывая глаза, потерла большим пальцем лоб. Напряжение последних дней сегодня пика достигло. Я Таира боялась: видела его в гневе, знаю, что может голову открутить. Только того, что в папочке боялась ещё больше. Ему нельзя об этом знать… не поймет, он – точно нет.
И оказавшись между Сциллой и Харибдой, я не знаю, что страшнее. Предательство Таира или содержимое злополучной папочки. Несколько бумаг, распечатка фотографий, от которых в глазах темно становится враз.
Восемь лет назад я бы не раздумывая рассказала все Шакирову, и будь что будет. Но сейчас я точно знала, что полагаться стоит только на себя, и какой омерзительной не была бы роль, отведенная в этом спектакле, мне так и придется грести дальше.
Это сегодня, наверное, последние часы затишья: пока не вернулся Таир. Пока Годзилла не догадался, что установленное мною приложение не работает. Пока он не дал мне новое задание, и я понятия не имела, как продержаться ещё хоть пару дней, не причиняя зла одному и обманывая другого.
– Почему так все сложно? – обратилась к Сахипжамал, но она не ответила, никто не ответит.
Когда Таир вернулся, я молча сидела в нашей комнате, смотрела в окно. Он разделся, схватил меня за руку, ничего не говоря, и потащил к постели. Не со злости, но жёстко, видно решил протрахать всю накопившуюся внутри дурь. Я к нему прижималась, а сама боялась спросить, что стряслось: не моя ли это вина? По лицу, сосредоточенному, с испариной на прорезанном морщинами лбу, не понять.
Он любил меня, нависая сверху, закусывая губу, вколачивая свое тело в мое так, что кровать дробно стучала об стенку. А мне хотелось закричать, заставить его стать таким же, как вчера, стереть чужое, совершенно незнакомое выражение лица.
Таир кончил яростно, обрушиваясь на меня всей своей тяжестью. Ослеплённый оргазмом, совсем не думал, что мне больше нечем дышать.
– Раздавишь, слезай, – попыталась вырваться, но не получилось, слишком тяжёлый. Стукнула кулаками в бок, не сильно, но чувствительно, и тогда он просто повернулся в сторону, увлекая меня за собой.
– Прости. Увлекся, – выдал он, обдав горячим дыханием нежную кожу возле уха. Я лежала к нему спиной, ощущая, как мужские руки плотно прижимают меня к себе.
– У тебя что-то случилось?
– Случилось, – кивнул Таир, и я не увидела, но чувствовала этот жест. – Расскажи мне о себе. Как ты жила все эти годы там?
И я замерла, сраженная неожиданным вопросом. Тело выдало меня, наверняка он почувствовал напряжение, сковавшее мышцы, не мог не почувствовать.
– С чего вдруг такой интерес и именно сейчас? – спросила осторожно. Я тысячи раз отвечала мысленно на все возможные вопросы, репетируя нашу встречу сначала в Москве, потом в маленькой захудалой гостинице недалеко от дома его эби. Я знала назубок каждый ответ и все равно оказалась не готова. Вот именно сейчас – не готова.
– Просто. Говори.
– Нормально я жила. Доучилась, институт закончила. Ни одной тройки в дипломе, между прочим, – заговорила, стараясь, чтобы голос был ровным. – А потом где только не работала. И секретарем, и бухгалтером, и оформителем документов…
– И дизайнером, – подсказал Таир.
– И дизайнером, – согласилась.
– Меня вспоминала? – требовательно продолжил он. Чувствовала, что ждёт ответа, только все равно никак не могла понять, чего он от меня хочет.
– Ну, конечно.
Первое время после того, как Таир уехал, и дня не проходило, чтобы я не думала о нем. Известие о внезапной смерти отца шокировало: я до сих пор помню его лицо, когда он отложил телефон и неестественным голосом произнес:
– Папу убили.
Таир уехал через сорок минут после того звонка, даже не успев собрать вещи. Просто сидел, глядя в пустоту перед собой, а потом схватил ключи от машины.
– Как ты за рулём поедешь?! – кричала я, цепляясь за его руки, – а если разобьешься?
Но он не слушал. Восемьсот километров, разделяющих Москву с его родным городом, Таир проехал за ночь, чтобы успеть к утру.
Я осталась в Москве: нужно было закрывать сессию, мне казалось, что Таир приедет обратно, ведь впереди у него защита диплома. Мы вообще о будущем говорили мало, поэтому новость о том, что Шакиров возглавит бизнес отца, стала полной неожиданностью.
– Приезжай ко мне, Ась, – позвал он, – купи свои экзамены, если надо.
Я бы поехала. Несколько дней искренне в это верила. Фантазировала, заранее боялась его бабушки, которая разок нас в Москве навестила, нанеся мне неизлечимую психологическую травму.
А потом… Потом случилось то, что случилось. То, о чем вспоминать не хочется, а если думается, то с дрожью, ощутимо солоноватой горечью во рту – словно вновь кровь заливает рот из прокушенной мной же щеки, как в тот раз. Столько лет я бежала от того дня, и вроде получилось, и поверила даже, что жить можно без оглядки. А потом прошлое догнало, привело в этот чужой город, в эту татарскую деревню, в постель Таира.
Тогда лгала ему, неловко подбирая слова, боясь обидеть, и зная, что обижу.
– Не приедешь, значит?
По голосу поняла – злится. Злится и курит. И жалко так себя стало, и его немножко, слезы глотаю, плачу тихо, не допуская ни единого всхлипа – чтобы не догадался.
– Институт же, – ответила я. – Нужно получить корочку. Я не могу так все бросить, Таир. Может, потом…
Потом растянулось на восемь лет. Только вру я теперь гораздо умелей.
Сигареты кончились. Смяв пустую упаковку, я выкинула ее в мусорное ведро, стоявшее под столом. Надо дойти до магазина, заодно прогуляться.
Накинула пальто, обмотала вокруг головы шарф. За воротами аккуратная улица, покрутила головой, вспоминая, с какой стороны приехали. Каблуки стучали по дороге, впереди виднелась вывеска "Ашамлыклар" ( продукты), выгоревшая на солнце. С неба валил мелкий снег и тут же таял, едва касаясь асфальта.
Надо ещё Ильясу купить Киндер, задобрить ребенка, чтобы перестал при моем виде истошно плакать и прятаться за Дашку.
В небольшом магазине неожиданно оказалось все нужное, начиная от свежего хлеба и заканчивая водкой. Почему-то после халяльных застолий в доме Шакировых именно ее я меньше всего ожидала увидеть на прилавках.
Продавщица говорила по-русски с сильным акцентом. Поправила платок, повязанный сзади на манер колхозницы из известного памятника, и назвала сумму:
– С вас двести семьдесят три рубля.
Я полезла в карман пальто и, нащупав мелочь, замерла. Кровь затопила щеки, запульсировала, отдаваясь в ушах, когда меня пронзило острое осознание.
Я только сейчас поняла. На мне было то самое пальто, что я оставила в пакете из "Пятерочки" в мужском туалете на приёме. Только откуда оно взялось здесь? Кто подбросил его в нашу комнату и куда делся секретный телефон?..
Глава 16. Таир
Надсадно грохотал велосипед. Казалось, катится по моим нервам, так и видел, как тонкое рельефное колесо всмятку расплющивает череп, мозги разбрызгивая. Устал.
Шакировы хорошо, если в меру. Остро захотелось обратно, назад в свою привычную жизнь. В тёплую суматоху рабочих дней. Пить кофе. Туда, где дверь в приёмную немного приоткрыта, и я слышу, как цокают ноготки Галии по клавиатуре. И он не раздражает, этот цокот. Он не сравним с грохотом велосипеда, который затащили домой племянники. Я поморщился и подумал, что надо бы всех выгнать гулять. Вот в наше время… На этой мысли улыбнуло.
– В чем дело? – спросил я Руслана. Хотелось узнать, ради чего я выгнал сейчас Аську, испуганной рыбкой выскользнувшую за дверь.
Глянул на начальника охраны, но тот всегда спокойно встречал мой взгляд, в отличии от большинства сотрудников. Мне приходилось быть жёстким. Когда отец умер, я только институт закончил. Горе и вся величина свалившейся на меня ответственности просто оглушали.
Я должен был стать жёстче. Встать у руля. И большой семьи, и семейного бизнеса, и плевать, что не готов. Я сумел удержать в руках расползающееся благополучие тогда, смогу и сейчас.
– Ты уверен, что это дети, Таир? Ты видел, как они ломали ноутбук?
Я скривился, как от зубной боли. Поломка ноутбука, конечно, была чертовски не вовремя, но это не катастрофа – почти все файлы продублировались, остальное уже достают.
– Не темни, – потребовал я. – Никакого желания играть в кошки мышки. Не с тобой, Руслан.
Я уже понял, что у него за пазухой припрятан камень, в красивой шуршащей обертке. Такая у Руслана работа – принимать все брошенные в меня камни. По пустякам он дёргать меня не стал бы.
– Парни не только нужности достали из компа, – вздохнул он. – Ещё программку интересную. Качает файлы и дублирует их. Куда – не можем пока установить. И появилась эта программа совсем недавно, судя по объёму переданных данных, спасибо интернету, который в этом колхозе снова полетел.
Тяжело опустился в кресло. Руслан – высокий. Даже меня выше. Массивный, обычно молчаливый. Он мог подавлять одним лишь своим присутствием. А кресло – бабушкино. С рюшками на подлокотниках и вязаным полосатым покрывалом. Могло бы быть смешно, если бы не ситуация.
– Кто?
Руслан недобро усмехнулся. Вычислять кто – его работа.
– Камер в доме нет. Таир… Я считаю, что это Ася.
Я отошёл к окну. Хотелось по нему садануть кулаком, чтобы осколки в стороны и костяшки в кровь. Потому что боль физическая куда приятнее, чем ковыряния в поисках крота. В собственной душе ковыряния.
– Нет, – коротко сказал я.
Просто не хотел. Не так много в моей жизни было светлого, по крайней мере в эти годы. Аська – последнее. И она, казалось, меня принимала таким, какой я есть. Ничего не требуя. И сколько бы женщин у меня не было, Аська занимала особенное место. Она – лучик. Сандугач. Была ею всегда.
Лучик в данный момент беседовал с Сахипжамал – видно ограду загона из окна второго этажа. Перед Асей можно было не притворяться. А семья… Все они видели меня лишь с одной стороны. Они воспринимали то, что я им давал, как данность. Они даже не задумывались, чего мне это стоило. И это правильно – не хрен им в грязь лезть. Это мужское дело. Мое.
– Ещё варианты есть?
– Зай. Именно ей ты ноутбук давал тем утром.
Я оторвал взгляд от Аськи и медленно к Руслану повернулся. Новое желание появилось – дать ему по морде.
Кто угодно, блядь, только не сестра. Кто угодно. Я Зайке был отцом, матерью, господом богом, делал все, лишь бы она никогда не чувствовала себя обделенной или одинокой. Даже при живой маме, ушедшей с головой в науку, чтобы пережить боль.
– Никому нельзя верить, – напомнил он. – И смерть твоего отца тому наглядный пример.
А вот этого не стоило. Я сам сотни раз проживал вместе с отцом тот последний год его жизни. Мысленно. Просматривая все его документы, сделки, записные книжки. Искал поворотный момент. Тот, когда ещё можно было все изменить. Тот, в которой отец начал верить тому, кому не стоило.
– У моих девчонок нет от меня тайн, – отрезал, а сам вдруг испугался сказанным собой словам. А вдруг все не так?
– Давно ты про Асю узнавал? – добавил Руслан. – Спроси у неё, откуда взялась квартира в Москве, в престижном районе? Купленная аккурат после смерти твоего отца восемь лет назад.
Я сделал лучшее, что мог сделать – ушёл, громко трахнув дверью. Вспугнув всю малышню, заставив всех почтительно уступать путь. Сел в машину и уехал, даже без охраны – дожидаться не стал, да и бесили все. Хотелось одному, один на один с собой.
Доехал до берега реки. Дорога была чищена, как попало – широкая, раскисшая по теплу колея снега и грязи. Джип утробно урчал и упорно тащил меня вперёд. Там, на вершине холма, который круто обрывался откосом в реку, вышел, нашёл сигареты в бардачке, закурил.
Река была широкой, но летом другой берег был отчётливо виден вдали. Сейчас полотно замёрзшей воды казалось бесконечным – лёд просто сливался с заснеженным горизонтом. На той стороне шел снег, постепенно переползая на этот берег.
Было так тихо, как бывает только в снегопад. Ни единого звука, не двигается воздух, точно все вокруг замерло.
Я курил и думал. Вспоминал о том, какие приступы ревности скручивали меня поначалу. Мысли о том, что Аська, Сандугач, просто тогда кого-то мне предпочла, так и не найдя в себе смелости рассказать об этом. Но… сначала – гордость. А потом бизнес, который у зелёного меня не пытался отжать только ленивый.
Когда я просто перестал спать по ночам, не успевая разгрести одни проблемы, как появлялись новые. Дни сливались в одно сплошное бесконечное движение, наполненное разговорами, угрозами, взятками, шантажом, уступками.
А ещё были женщины, чьё горе по потере отца легло на мои плечи тяжким бременем. Подросток Тимур, стремящийся влипнуть абсолютно во все проблемы. Маленькая Зайка…
И все прошло. Аська осталась где-то в далёком прошлом, светлом и беззаботном. И случайная встреча казалась просто приятным бонусом. Но, насколько, она блядь, случайная была?!
И ведь поехала Сандугач со мной сюда, не взирая на работу, просто взяла и согласилась. Только разве задумывался я об этом? Она всегда была вне подозрений.
Автомобиль охраны ждал меня на повороте. Лезть побоялись, но на хвост все же сели. Я рванул мимо них к деревне, уже почти успокоившись. Разложив все мысли по полочкам. И первое желание, реакция на долбанный стресс – трахаться хочется. Именно Аську трахать, до звона в ушах. Чтобы закидывала тонкие белые руки на мои плечи, льнула ко мне всем телом, выдыхала мое имя жарким шёпотом. А я заглянул бы в ее глаза и понял – так она мне отдается или за дело.
И я трахал её, нисколько не думая о том, что скрип несчастной постели слышит наверное и сама эби. Переживут – я не могу все время держать лицо хорошего мальчика. Я, блядь, живой.
А потом пошёл к Руслану, в его, как он называл – сторожку. Он поприветствовал меня сухим кивком.
– Вы снесли уже эту программу?
Руслан усмехнулся, словно говоря о том, что меньшего от меня не ждал.
– Нет. Заморозили, ждём что скажешь.
– Не трогайте её, – подумав, ответил я. – Пусть будет. А все важное перекиньте на другие сервера. Накормим мы их информацией… От пуза.
В тесной комнате пахло кофе и сигаретным дымом. Немного – мужским потом. Мерно мерцал курсор на экране собирающегося уснуть компьютера. И как-то… Уютно что ли. Это не вязалось никак с тем, что я собирался сделать, хотя – не привыкать. Большие деньги не растут на ромашковых полях, ради них приходится пачкаться.
– Кому может быть выгодно?
Мы не раз перебирали имена. Гадать на кофейной гуще надоело.
– Фатхеевы, – пожал плечами Руслан. – Рогозин.
Последняя фамилия камнем упала. До этого я мог дойти и сам – треклятый москвич появился нежданно и активно полез во все щели, чего ему в Москве не сиделось дальше? Я спокоен был – сколько бы у него не было денег, влезть в уже заполненный сегмент рынка непросто. У меня здесь связи, не одним поколением вскормленные, и таскался я по прежнему на поклон к нужным людям совсем не с пустыми руками. Это в зелёную молодость спина не гнется, а потом понимаешь, где лучше не фыркать.
А ведь москвич все равно перекупил несколько заправок прямо из-под моего носа. На их хозяина наложили арест и заправки шли буквально из-под молотка. И должны были моими стать, даже шансов иных не было, их готовили специально под нас. Но влез проклятый ублюдок… Где, кого, как подкупил – не понятно. Вся беда в том, что он был совершенно чист. Ни одной, ебаной, зацепки.
– Руслан… – говорить не хотелось, словно сор из избы выметаю, трясу исподним на людях, но я напомнил себе про деньги, ромашки. Про предательство. – Вы проверьте Аську. Чем она там в Москве жила.
Потому что не могла студентка из общаги, которой мама передавала через знакомых посылки с солёными огурцами и вареньем, пившая дешёвый портвейн с подружками, ну, никак не могла купить квартиру. Не в этой реальности. Даже если – за почку.
А ведь я и сам ей предлагал купить квартиру. Но – отказывалась, говорила, что не ради денег вовсе со мной. Снова разозлился, башкой тряхнул. Разберусь.
Вышел, пошёл домой широким шагом. После принятого решения стало немного легче. Потому что порой только решиться самое сложное. У эби непривычно тихо – наверное, женсовет ушёл куда-то по своим важным делам полным составом. Ася ожидаемо не пошла, она боится бабушку. Столько лет прошло, а все равно трусит.
– Это вкусно, – услышал я её голос из-за угла. – Правда. Ну, брось дуться. Я хорошая, честно. Хочешь, я тебе сто рублей дам?
Заглянул в комнату – сидит перед Ильясом, киндер ему протягивает. И сотню. Тот руки на груди сложил и явно дуется. Все никак не заговорит, сколько врачи не бьются.
– Пятьсот предложи, – подал голос я. – Может оттает.
Аська мой взгляд встретила, улыбнулась так радостно, что я на мгновение поверил в то, что точно не она. Она – не может.
Но избавиться до конца от зудящей мысли так и не смог.
