Текст книги "Таир (СИ)"
Автор книги: Гузель Магдеева
Соавторы: Ирина Шайлина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Таир
Шайлина Ирина,Магдеева Гузель
Пролог
Я сразу поняла, что влипла. Чуйка на неприятности у меня врождённая, правда, это не всегда спасало. И машину подозрительную я сразу приметила, в панике рванула назад, а там – вторая. Дверца приоткрылась и меня любезно пригласили внутрь.
– Я не кусаюсь, – сообщил мужчина, очень похожий на Годзиллу. – И у меня есть кое-что для вас интересное.
Я вздохнула и шагнула внутрь. Села на краешек сиденья, словно бедная родственница. Автомобиль бизнес-класса, в нем пахнет натуральной кожей сидений, дорогими духами и немного страхом. Моим. С тихим шлепком на мои колени упала папка. Я открыла её и снова вздохнула – чуйка меня не подвела.
– Если вы надумаете съесть бумаги, то это только копии. Но я могу дать вам водичку, запить.
– Нет, спасибо, – отозвалась я. – Я уже завтракала. Что вам от меня нужно?
Я уже понимала, что бы они от меня не попросили – сделаю. Просто для того, чтобы сберечь свой покой. Содержимое этой папки могло причинить мне немалые неудобства и милый головорез это понимал. И на колени поверх папки легла фотография. Я взяла её в руки, посмотрела, улыбнулась даже – неожиданно.
– Таир Шакиров?
Годзилла кивнул. Я легонько коснулась пальцами лица на фотографии, чтобы никто не подумал, что я его глажу. Таир – одна из самых светлых страничек моего прошлого, первая, а с моей страстью находить проблемы, может и последняя любовь. Я уже давно поняла, что таких шикарных мужчин у меня не будет, а ещё, что никогда не буду связываться с татарами – слишком упрямы.
– Полетишь к нему в город. Легенду придумаем. Нужно, чтобы ты втерлась к нему в доверие. Нам крайне необходим человек, который будет к нему близок. Ты идеально подходишь.
– Но мы расстались восемь лет назад! Он, наверное, меня и не помнит.
– Старая любовь не ржавеет, – хмыкнул гад. – И я уверен, ты будешь очень стараться.
И вот так я оказалась в этом чужом совершенно городе. В дешёвой гостинице – головорез явно пожалел денег. Батареи еле тёплые, кран в ванной протекает и долбит по мозгам капелью, в соседнем номере вечно кто-то трахается, причём женщина фальшивит. Я погуляла по городу, съела шарик чак-чака и теперь тосковала в ожидании.
– Она симулирует! – крикнула я и пнула стену, когда томление достигло пика.
Кровать в соседском номере в ответ заскрипела ещё отчаяннее.
Я уже ознакомилась со своей легендой. Я знала, что и как буду делать. Меня проинструктировали добрую сотню раз, шаг за Шагом. Я задолбалась ненавидеть эту гостиницу в спальном районе и была готова покорить не то, что Таира, а самого черта лысого.
Сегодня мне запретили выходить из гостиницы, я должна была находиться под рукой. Команда действовать могла поступить в любой момент, но я не выдержала. Накинула пальто, лифт опять не работает. На лестнице курила дама в чулках в сетку, глаза густо подведены, во взгляде вселенская тоска.
– Вообще-то выразительно стонать – это часть моей работы, – с упреком сказала она и затянулась.
– У меня тоже так себе работа, – махнула рукой я.
На первом этаже гостиницы расположился длинный торговый ряд, где с множества прилавков продавали выпечку. Я растерялась от такого изобилия, даже о Таире и странном задании думать перестала, оглушенная аппетитными запахами и человеческим гулом.
– У меня бери! – крикнула дородная баба в цветастом платке, едва поймав мой взгляд. – У меня лучше всех!
– Почему это?
– Маржа[1]1
русская
[Закрыть]! – тыкнула она пальцем в соседку. – И там маржа. Все маржалар! У меня настоящий татарча эчпочмак[2]2
татарская выпечка треугольной формы с начинкой из картофеля и мяса
[Закрыть].
Я не поняла, при чем тут моржи, но пирожок купила, искренне понадеявшись, что он не из моржового мяса. Откусила – вкусно. А потом все моё томительно ожидание съежилось и со звоном лопнуло – на новый секретный телефон пришла смс.
«Сегодня»
И поняла, что ни хрена я не готова. Не сейчас. Не в этой жизни. И я хочу, чтобы Таир по прежнему оставался лучшим, что со мной случалось. Я не хочу его предавать. Но следом пришло ещё одно сообщение.
«Сейчас»
Тётка в платке укоризненно покачала головой, когда её эчпочмак полетел в урну.
Глава 1. Таир
– Очень вкусно, рэхмэт, эби[3]3
спасибо, бабушка (тат)
[Закрыть].
Бабушка испытующе смотрела на меня, а я прятался за расписной чашкой из ее парадного сервиза, что доставался лишь по особым случаям. Глубокая чашка с золотой каймой и расписным синим боком скрывала меня не только от эби, но и от девушки, сидевшей с нами за одним столом.
О том, что сегодня вечером меня ждёт очередное испытание, я понял, едва только переступил порог бабушкиной квартиры. В воздухе витал запах выпечки, а стол был накрыт не на кухне, а в гостинной. На белой нарядной скатерти – тот самый сервиз, как кнопка с надписью "danger".
"Ну, пиздец", – бежать было поздно, эби закрыла за спиной дверь на замок, намекая, что просто так я от нее не уйду. Не сегодня.
– А у нас сегодня гости, – заговорщицки протянула она нарочито весёлым голосом.
Пытаясь мысленно вычислить, кого на этот раз сюда занесло, я вымыл руки и зашёл в комнату, оглядывая визитершу.
Она стояла возле окна, спиной ко мне, словно пыталась рассмотреть сквозь нарядную тюль творившееся во дворе. Невысокого роста, в длинном темном платье, гостья казалась мне абсолютно незнакомой.
Когда девушка повернулась, я чуть нахмурился, пытаясь вспомнить, где ее видел. Поняв мою растерянность, на выручку пришла эби:
– Это Сания, помнишь ее? Дочка Марьям апа[4]4
приставка к имени женщин старшего возраста.
[Закрыть], из второго подъезда.
Никакую Санию и уж тем более ее маму я не помнил, но вынужденно подыграл старушке, улыбаясь и здороваясь с девушкой.
И вот теперь мы пили, кажется, уже по седьмой чашке чая, натянуто улыбаясь друг другу. Сания сидела рядом: не так близко, чтобы казаться приличной в глазах моей бабушки, но и достаточно, чтобы я смог разглядеть над ее верхней губой усики.
И как не пытался отвести от них взгляд, думать о чем угодно, но все равно нет-нет да и возвращался к ним взглядом, слушая в пол-уха рассказы о чужой работе.
Она и вправду старалась мне понравится, но блядь! Эти усики, черт бы их побрал! Они словно загипнотизировали меня. А Сания, как назло, то и дела касалась темного пушка над верхней губой, иногда стирая с него подушечками пальцев испарину, выступавшую от горячего чая.
Сейчас столько видов эпиляции, что даже из волосатого Гоги можно было сделать нечто приличное, но девушка решила сразить меня красотой натуральной. Но стоило отдать ей должное – она покорила мою эби.
А бабушка так и пилила меня своими черными глазами – смородинками, пытаясь по лицу угадать мои мысли, и слава Аллаху, что ей это не удавалось.
Ее попытки сосватать мне хоть какую-нибудь невесту на протяжении последних лет пяти вызывали только смех у родных, а я просто терпел, потому что искренне любил свою эбику, слишком энергичную, несмотря на пожилой возраст.
– Ну все, мне пора, – если я съем ещё один элеш[5]5
татарская выпечка с начинкой из курицы и картофеля
[Закрыть] или кусок губадии[6]6
закрытый многослойный пирог
[Закрыть], то встать из-за стола уже не смогу.
Сания поправила платок, тут же вскакивая с места и собираясь помочь с посудой. Но эби, поняв, что я сейчас слиняю, а несостоявшаяся усатая невестка так и останется всего лишь дочкой ее соседки, быстро выпроводила девушку вслед за мной.
Мы ехали в старом узком лифте, ощущая некую неловкость, до тех пор, пока Сания не сдернула с головы розовый платок с огромными цветами по краям.
– Уже можно, да? – и залихватски улыбнулась мне. Усики растянулись скобочкой. – Я не собиралась идти на свидание, но твоя бабушка умеет убеждать.
– О, да, – согласно кивнул я, ухмыляясь, – с этим у нее никаких проблем.
Мы вместе вышли на улицу, и Сания, оглянувшись по сторонам, достала из кармана дублёнки пачку сигарет и зажигалку:
– Если твоя эбика увидит меня с этим, – тряхнула она рукой, – то из приличной соседки я быстро скачусь до проститутки.
Сейчас, когда девчонка избавилась от образа благовоспитанной татарочки, она нравилась мне куда больше. Но не настолько, чтобы обрадовать свою эбику, поэтому из вежливости дождавшись, когда она в несколько быстрых затяжек выкурит сигарету, мы распрощались.
Надеюсь, что навсегда.
Мисс усики засунула в карман платок и побежала в соседний подъезд, махнув мне напоследок рукой, а я облегчённо вздохнул.
Меня вполне устраивало мое холостяцкое существование, где для того, чтобы потрахаться, вовсе не обязательно было ходить на свидания к родной бабке.
Впрочем, куда больше сейчас меня волновали рабочие вопросы. На днях должна была поступить крупная партия машин, и после недавнего неприятного инцидента я собирался контролировать поставку лично.
Добираясь по заснеженному старому двору к своей тачке, я проверял пропущенные звонки. Под ногами неприятно чавкала подтаявшая жижа: зима в этом году была никакой, превращаясь в затяжной, вечно слякотный март. А вот в прогретом салоне было тепло и хорошо. Я включил зажигание и только сейчас обратил внимание, что дорогу мне перекрыл грёбаный каршеринговый "Хендай" с яркой наклейкой на боку.
Посигналил раз, другой, но водитель, по недоразумению севший за руль арендованного авто, только крепче зарылся колесами в рыхлый снег.
– Да что ж ты делаешь, долбоеб! – бросил взгляд назад, ощущая, как внутри клокочет гнев. С той стороны тоже никак не выехать, дурацкий двор заставлен так, что я и сюда-то еле втиснул свой джип.
Некстати вспомнились слова начальника безопасности, который сто раз говорил, чтобы не ездил без охраны. Вот сейчас бы его паранойя разошлась в полную силу. Тёмный двор, сука, никого, позади дорога перекрыта внушительным сугробом, впереди – "Хендай". Ну, просто идеальная засада.
Кинул взгляд на часы: половина восьмого. Сука, если сейчас этот урод не сдвинется с места, то я не успею закончить все дела. Я готов потратить лишний час своего времени на эби с очередной её невестой, но не на вялую возню в грязном снегу.
Вгляделся в водителя "Хендая" в свете фар и ничуть не удивился, рассмотрев женский профиль. Только истинная курица могла сотворить такое.
Нехотя, я все же вышел из автомобиля, окинув с грустью свои кожаные ботинки от какого-то именитого дизайнера.
Нужно будет купить бабушке нормальную квартиру, где во дворе дома нормальный подземный паркинг. И перевезти ее туда, со всеми коврами, сервизами и портретами родни в золотых рамках. Если потребуется, то со всеми её любимыми соседками, Марьям апа и усатой Санией в придачу.
Девушка вышла из машины, достала из багажника крошечную лопатку и принялась неуклюже ковырять снег. У меня требовательно завибрировал телефон – эби. При гостье говорить не могла, но явно накипело.
– Да?
– Татарка! Стоматолог! – начала она. – Отец в прокуратуре работает! Здоровая! Иншалла, что тебе ещё нужно?
Я слушал эби и смотрел на задницу. Округлая, крепкая, короткой юбкой обтянутая – просто компенсация за вечер и усы. Девушка старалась, ковыряла снег, ягодицы ходили перед моим взглядом вверх-вниз – красота.
– Тиле[7]7
дурак, глупый
[Закрыть]! – выругалась бабушка.
Эби продолжала причитать в трубку телефона, задница скрылась в машине. Авто буксовало, темные комья грязного снега пополам с реагентами полетели из-под его колес прямо на мое новое пальто, оседая некрасивыми кляксами.
Сука!
– Эби, все, забудь о своей Сание, – оборвал бабушку. Она очень хорошо знала меня и понимала, что в таких случаях лучше прекратить донимать разговорами о невестках.
В два шага я достиг чужого авто и резко ударил костяшками пальцев по стеклу со стороны водителя. Желание наорать на эту курицу буквально сконцентрировалось на кончике языка.
Стекло медленно опустилось, убирая последнюю преграду между нами. Я нахмурился, разглядывая хорошо знакомое лицо человека, которого меньше всего ожидал здесь увидеть.
И вместо гневных слов выдал удивлённо:
– Настя?
Глава 2. Ася
Задница отчаянно мёрзла.
Я до последнего надеялась, что Таир выйдет из машины и предложит помощь, а мне не придется лазить вокруг авто, демонстративно виляя своей филейной частью.
Но ни хрена.
Мощные фары "Прадо" светили прямо на меня, а сам Таир стоял возле джипа и разговаривал по телефону. В его сторону я старалась не смотреть. Открыла багажник, скептически оглядела его содержимое, выудила небольшую лопатку и начала копать.
Лопатка оказалось неудобной и бестолковой, как и мои попытки одновременно привлечь мужское внимание и сделать вид, что я совершенно не интересуюсь Таиром.
Выпятила пятую точку, наклонилась, сделала неловкое движение, выматерилась.
Не так я себе это задание представляла.
Лопата раскидывала снег, ладони мёрзли и зудели. К завтрашнему дню на нежной коже появятся мозоли, а этот упрямый татарин даже с места не сдвинулся ни на шаг. Стоит, с кем-то по телефону разговаривает, точно и нет меня здесь.
Отдышалась, села в авто и вцепилась в руль.
Так, спокойно. Без меня он выехать не сможет, а, значит у Шакирова нет другого выбора, он подойдёт.
Вдавила педаль газа – машина и вправду села плотно, закопавшись почти по самое брюхо. Колеса жалобно завизжали, выплевывая грязный снег. Пожалуй, я перестаралась. Сейчас Таир просто обойдёт моё авто и свалит в горизонт, и что я буду делать? Когда я уже почти отчаялась, Шакиров требовательно постучал. Я нажала на кнопку, заставляя стекло ползти вниз, и затараторила, помня, что мне нужно отыграть правдоподобнее.
– Простите! – воскликнула я и прижала руки к груди. – Я не туда заехала, а тут тупик! А я не умею ездить задним ходом. Попыталась развернуться и застряла!
Я бросила на него торопливый взгляд и тут же опустила глаза, боясь выдать свой интерес раньше времени.
– Настя? – удивился он.
– Я сейчас что нибудь придумаю, – заверила я, будто не услышав, и вышла из машины. – У меня лопата есть! Вот!
– Аська! – перебил Таир. – Соловьева!
Я отступила на шаг назад, словно разглядывая его. Каблук провалился в рыхлый лёд, я чуть покачнулась. Округлила губы буквой О. А потом позволила себе его "узнать" :
– Таир?!
А когда он подошёл так близко, замерла, вглядываясь в мужское лицо.
Таир возмужал, стал носить другую стрижку. Он и тогда, восемь лет назад, был красив.
На Шакирова обращали внимание в любой компании. Высокий, смуглый, черноглазый, надменный – восточная кровь. Голубая.
А моя – пролетарская.
Возможно, для скрещивания с такой важной персоной я и не годилась, и внимания на меня он раньше никогда не обращал, вот только я оказалась на редкость упертой.
А он был очень хорош.
Хорош и надменен, но и такие татарские крепости падают перед сексуальностью и обаянием Насти Соловьевой.
Надеюсь, за восемь лет ничего не изменилось, иначе мне придётся непросто.
– Ты какими судьбами здесь, Пташка?
Надо же, не забыл. Я улыбнулась вполне искренне:
– Приехала по работе. Не ожидала, что увижу тебя, – и посмотрела многозначительно, – только застряла вот. Не мое это, за рулём ездить.
– Да и лопатой ковырять – тоже не твое.
Я фыркнула, предпочитая не комментировать последнюю фразу.
– Поможешь?
– А у меня есть выбор? – улыбка у него оставалась все такой же, залихватской, да и характер почти не изменился, язвить он не разучился.
Таир сел за руль, захлопнул дверь. Колеса снова закрутились, машина раскачивались вперёд и назад, и теперь уже снежная каша летела в меня. Я отошла, покачнувшись на каблуках.
Ногам в капронках снова стало холодно, и это если не думать о нежной коже бёдер поверх силиконовой резинки чулков. Воистину, мне ещё и молоко должны давать за вредность.
Если что меня в мужчинах и поражало, так это умение играть в железные игрушки. Они делали это с упоением, и не имели значения ни возраст, ни статус. Вот наглядный пример – мультимиллионер Таир Шакиров. О, с каким брезгливым лицом он садился в мою прокатную машинку! А сейчас поди ж ты – увлёкся. Вдохновенно газует, я даже стала думать, что и правда сможет. Смог. Мужик, пусть и голубых кровей. Я поневоле им залюбовалась.
Вышел, ногами ступил в грязную снежную кашу, брезгливо поморщился. А я вдруг ощутила прилив неожиданной нежности. Подумала – ну, зачем ты такой богатый, Шакиров? Если бы не твои миллионы, меня бы не вынуждали тебя предать. Жил бы спокойно, внуков рожал на радость своей бабке. Бррр – вспомнила старую грымзу и даже худо стало, хотя я встречалась с ней всего один раз в жизни.
– Всё, – сказал Таир.
– Всё, – с грустью согласилась я.
И испугалась вдруг, что возьмёт и уедет. А у Годзиллы – папочка! А в папочке кое-что для меня очень неприятное. Да и думается, не отпустят меня теперь просто так, пока не доведу дело до конца. Шакирова отпускать нельзя.
– Чтобы я без тебя делала, – улыбнулась я. – Совершенно город не знаю, даже куда звонить, чтобы спасли. Ехала в гостиницу, приехала сюда, чуть не разревелась от беспомощности.
Таир посмотрел на меня чуть вздернув бровь – черт, не переигрываю ли? Но в конце концов, время здорово меняет людей, отчего бы мне не стать трепетной девой? Таир ко мне шагнул, я от неожиданности назад, и снова проклятые каблуки подвели – чуть не упала.
Он мне руку подал. Сильные руки, широкие ладони, пальцы тонкие длинные. И… Вспомнилось. Взгрустнулось. Заискрило. Захотелось ладонь его погладить, но я себя одернула – не время.
– Некому будет спасать, – мягко сказал он, – звони мне.
И небрежно достал визитку, вложил в мои руки. Я стиснула пальцами тисненый прямоугольник бумаги. Растерялась. Только сейчас поняла, что он успел мою машину загнать к козырьку подъезда и освободить себе путь. Что, так и уедет? А как же папочка, как же Годзилла?
– Сандугач (соловей), – произнёс Таир непонятное слово.
Мягко, почти шёпотом. Мне щедро плеснуло мурашек за шиворот, а татарский негодяй сел в свой "Прадо" и… уехал! Мать вашу, уехал!
Я чулки надевала. Юбку нашла, наверное, самую короткую в мире. Я караулила за домом, смотрела, как он провожает девицу, которая наверняка бы понравилась его бабке. Я стрессово загоняла машину в сугроб, наконец! А он – уехал. Завибрировал, замигал секретный телефон, точно знали, что сейчас время самое подходящее.
– Как успехи?
– Он уехал, – покаянно призналась я.
Несколько секунд тишины. Потом я ожидала, что Годзилла на меня накричит. Оскорбит. Но он был спокоен, и от его спокойствия меня лихорадило.
– У тебя был один шанс. Ты его потеряла.
Я испугалась, что он сбросит звонок, сжала крепче трубку.
– Вы сами сказали, что он ездит к бабке раз в неделю… Будут ещё шансы.
– Бабка уезжает в деревню хрен знает насколько. И только к ней Шакиров ездил без охраны. Да и боюсь, если ты не заинтересовала его сразу…
Я вспомнила – визитка! Он мне визитку дал, значит не все потеряно!
– Он мне номер оставил! Восемь, восемьсот сорок три…
Годзилла дослушал до конца. Вздохнул.
– Это его приемная. Через секретаря ты не пробьешься. Но я дам тебе ещё один шанс, просто потому, что я очень добрый и человечный дядя. Я не ем маленьких испуганных девочек. У тебя есть два дня.
И в трубке запиликало, следом замолкло. Я забралась в машину, её заглушили и она порядком выстыла. Два дня! Так мало, просто чертовски мало. Отъехала, обернулась, оглядывая дом. Показалось, что в одном из окон фигурка маленькой старушки в платке. Белом. Я даже поежилась – со страху. Вернулась в гостиницу – за стенкой трудится очередная жрица любви. Засунула голову под подушку, пытаясь спрятаться от чужих стонов. Получилось. Но не от Таира.
– Сандугач, – словно наяву послышался его шёпот.
И снова табун мурашек, того и гляди, всех тараканов в голове разгонят. Господи, что ж делать-то? Хотя никто не обещал, что будет легко.
А снилось мне той ночью, что у меня усы выросли. Странно, с чего бы?
Глава 3. Таир
– Таир Ильдарович, можно?
Руслан, начальник службы безопасности, вошёл в кабинет и замер напротив. Я сделал ему жестом знак дождаться окончания телефонного разговора.
– Это разве мои проблемы? – очень спокойно, даже ласково, ответил собеседнику, устав выслушивать его оправдания, – мы договаривались, что партия приедет на этой неделе, иначе вы платите неустойку.
А проценты по договору за нее зверские, мои юристы постарались, и это станет хорошим уроком за срыв сроков, не только для них, для всех.
В последние месяцы в нашей фирме и без того проблем хватало: несколько раз грабили АЗС, с завидной периодичностью ломались бензовозы, сбоило оборудование на нефтебазе. Не глобально, мы справлялись, но на ночные звонки я отвечал с томящим предчувствием очередных неприятных новостей.
– Таир Ильдарович, мы доставим их на следующей неделе, обещаю! Но может, как-нибудь договоримся? Мы раньше никогда вас не подводили…
– Нет.
К счастью, одного моего "нет" было достаточно, чтобы прекратить на том дискуссию.
Отложил телефон в сторону. Руслан заметил, сразу подобрался, наклоняясь вперёд. Сколько он со мной работает? Лет шесть, может, больше уже. Никаких понтов, всегда четко и по делу, хотя перестраховаться любит, особенно когда моей безопасности дело касается.
– Что нового – хренового? Узнал что-нибудь?
Разгром на трёх наших автозаправках не давал покоя: менты особой активности в деле не проявляли, следствие тянулось уже пару месяцев, а подвижек все нет и нет. Стоило бы подключиться раньше, чтобы по горячим следам выследить этих пидорасов, но момент был упущен. А это всегда чревато: подумают, спустил с рук, расслабился. Стал уязвим.
– Ищем, Таир Ильдарович. Взяли записи с камер видеонаблюдения на Сахарова, там дома напротив жилые. Ребята просматривают.
– Долго, очень долго, – побарабанил пальцами по деревянной поверхности стола. Ежу понятно, что все три случая связаны между собой, только кто на меня попер? Залётные побоятся связываться, не последний я в республике человек, слишком много на мне завязано. Местные тем более сидят на жопе ровно. Пока я нехилый кэш таскаю наверх, озолачивая нужных людей за условную монополию, я нужен им. – Свидетели по-любому есть, трясите, ищите дальше. Своих прогоните через детектор: заправщиков, кассиров. Результат должен быть, давно уже.
– Понял, – кивнул Руслан, – могу идти?
– Иди, – махнул рукой. Знаю, что он и так жилы рвет в поисках виноватых, но поторопить его стоит. На следующей неделе придется уехать из города, и я не хочу дёргаться, ожидая дурных вестей.
Решив, что в офисе торчать дальше нет никакого смысла, я вызвал водителя.
– Смотаемся до нефтебазы, – Ленар кивнул, – только не сообщай никому о визите, – добавил ему, прежде чем мы тронулись на двух машинах с охраной.
Предупреждение было лишним, Руслан набрал идеальную команду: немногословные, надежные, прошедшие полную проверку внутренней СБ, они вполне стоили той зарплаты, что я им платил.
Возможно, в персональной охране сейчас я не нуждался, но памятуя, как восемь лет назад убрали моего отца, я не хотел рисковать. Слишком живы и болезненны ещё были эти воспоминания для нашей семьи.
Ленар плавно выехал с парковки, встраиваясь в поток, а я посмотрел в окно, закурив. Дурацкая привычка, а все никак не бросить. Мельком окинул взглядом девушку, перебегавшую дорогу, на короткий миг показалось даже, что это Настя Соловьева. Попытался рассмотреть лучше, но та уже скрылась из зрения, оставаясь далеко позади.
Да и откуда бы ей тут взяться?
Аська. Сандугач…
Забавная она, хорошая девчонка. Мы встречались с ней в те далёкие времена, когда отец отправил меня учиться в столичный ВУЗ. Видимо, думал, так будет лучше.
Мне и вправду было зашибись: тусовочная жизнь, секс, алкоголь и рок-н-ролл. Для дури я оказался слишком брезглив, впрочем, и спать со всеми подряд не спешил. Мне нравились настоящие красотки: чтобы длинные ноги, стоячая грудь, размер не меньше третьего, и яркая внешность.
И такие всегда находились, в любой компании. А дальше – дело техники, и осечек при знакомстве у меня никогда не выходило.
Как в ряды моих любовниц затесалась Ася, я до сих пор не могу объяснить. Нет, она была и остаётся красивой, но совсем не той хищной красотой, на которую я велся когда-то. У Соловьевой была воистину ангельская внешность. Светлые волосы, глаза широко распахнутые, аккуратный нос и округлый ротик.
А уж что она им, этим своим ротиком, делала с моим членом…
При воспоминании о сексе с Аськой приятно заныло в паху: девчонка оказалось на редкость изобретательной в постели. И если б не вчерашняя встреча, назначенная на поздний вечер, я бы вполне мог продолжить с ней, не ограничиваясь вызволенной из сугроба машиной.
Думаю, и она была бы непротив.
Когда-то мы прекрасно ладили, если не считать момента расставания.
Впрочем, когда впереди показались серые башни нефтебазы, мысли с аппетитной задницы Соловьевой автоматически переключились на рабочие вопросы.
Мы въехали на охраняемую территорию, шлагбаум тут же закрылся за спиной. Проехали мимо насосной станции, прямо к операторной.
Я вышел, плотнее запахивая пальто: и зимой, и летом здесь всегда дули сильные ветра. Зашёл внутрь, оставляя за собой следы на чисто вымытом полу.
– Как работается? – окинув взглядом сидящих за компьютерами женщин, получил в ответ нестройный хор голосов с убеждениями, что всё в порядке. Все, как положено, в фирменной желто-оранжевой рабочей одежде с эмблемой "ТатОйла " на спине.
Начальник операторной, Рустам Исламович, возник рядом, быстро-быстро вытирая усы от крошек печенья. Забавный мужик, работавший ещё с отцом. От волнения в его речи проскакивал татарский акцент, почти не заметный в обычное время.
– Ну теперь-то с оборудованием все в порядке?
– Эйе (да), конечно, конечно!
– Что с заявками? Справляетесь?
Он закивал и принялся дальше рассказывать о прибытии топлива. На самом деле все это я прекрасно знал, и вовсе не обязательно было приезжать каждый раз на базу. Но приезжал, то ли переняв родительскую привычку, то ли просто нравилось находиться здесь.
Пройтись по территории, заглянуть в лабораторию, посмотреть, как сливают топливо в цистерны, послушать, как шумит насосная станция, вдохнуть запах, знакомый с детства. С тех самых времён, когда папа ещё водителем бензовоза работал и не мог подумать, что создаст "ТатОйл" и станет владельцем крупной сети заправок.
На нефтебазе я пробыл ещё полчаса, а потом, бросив взгляд на часы, решил, что пора съездить на обед, а после – собираться на благотворительный, черт бы его побрал, прием.
– В "Марокко", – кивнул водителю, и мы тронулись.
