Текст книги "Вольные стрелки"

Автор книги: Густав Эмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава XV. УДАР ГРОМА

Но возвратимся на асиенду. Полковник и мажордом сошли в патио 2323
  Патио – внутренний двор.


[Закрыть], где нашли в сборе полтораста человек, с которыми предполагалось произвести внезапное нападение на неприятельский лагерь. Транкиль, зайдя сначала к Кармеле и убедившись, что она спит крепким, восстанавливающим силы сном, согласно полученному приказанию, поспешил затем объяснить Чистому Сердцу и Черному Оленю, чего от них требует полковник.

Оба они послушно последовали за своим другом во двор, где уже были собраны солдаты.

Полковник разделил людей на три отряда по пятидесяти человек в каждом. Во главе первого стал он сам и взял с собой канадца, второй отдал под команду дона Фелисио, с Чистым Сердцем в качестве проводника, а третий отдал в распоряжение одного старого, опытного капитана, к которому прикомандировал проводником Черного Оленя.

Покончив с распоряжениями, полковник Мелендес дал приказ выступать.

Все три отряда вышли из асиенды через разные ворота. План полковника был очень прост: он хотел подойти к лагерю инсургентов с трех сторон и, не будучи замеченным ими, поджечь его сразу в трех местах, затем, воспользовавшись поднявшимся беспорядком, кинуться на инсургентов с криками: «Да здравствует Мексика!», помешать им собраться и приступить к тушению пожара, перебить как можно большее их количество и в полном порядке отступить к асиенде.

В то время, когда мексиканцы выступали из крепости, с ними случилось то же, что и с техасцами, которые в тот же самый момент выступали из своего лагеря, – их сразу окутал густой мрак. Полковник наклонился к Транкилю и сказал ему на ухо:

– Это благоприятно для успеха нашего предприятия.

В ту же минуту те же почти слова говорил и Ягуар, обращаясь к Белому Охотнику За Скальпами.

Все три отряда в молчании и совершенной тишине спустились с холма, идя индейской цепью, то есть гуськом.

Подойдя на некоторое расстояние к техасским укреплениям, все три отряда по заранее принятому соглашению остановились, как тигр останавливается и недвижно замирает на несколько мгновений, готовясь броситься на добычу, которую он подстерег.

Здесь отряды выстроились иначе – широким фронтом, каждый солдат растянулся на земле, и по сигналу, данному проводниками, они поползли как змеи, скрываясь в высокой траве и раздвигая перед собой кусты.

Мы сказали, что Белый Охотник За Скальпами, желая, конечно, чтобы гарнизон асиенды дель-Меските оставался в уверенности, что в техасском лагере все спокойно, воспротивился тому, чтобы будить апачских часовых, полагая, что бдительность их при настоящих обстоятельствах решительно не нужна, так как он был уверен, что мексиканцы не отважатся покинуть свои укрепления и не решатся на вылазку.

Направление, которое взял старик, помогло поэтому успешному выполнению плана полковника. Пойди он в другую сторону, техасцы неминуемо встретились бы с каким-либо из мексиканских отрядов, подавили бы его благодаря своей численности и поставили два остальных отряда в крайне тяжелое положение.

Транкиль, слишком хорошо знакомый со всеми хитростями индейцев, счел тем не менее необходимым убедиться, нет ли какой засады? Вследствие этого, подойдя к валу лагеря шагов на пятнадцать, он скомандовал остановиться, а сам змеей пополз вперед, в кусты и срубленные и нагроможденные здесь деревья.

Чистое Сердце и Черный Олень, которым он, прежде чем покинуть асиенду, дал самые подробные наставления, как действовать, сделали то же. Отсутствие проводников продолжалось довольно долго, по крайне мере оно показалось долгим людям, горевшим нетерпением сразиться с врагом.

Наконец Транкиль появился. Но лицо его было омрачено беспокойством, брови были сдвинуты. Это не ускользнуло от внимательно следившего за ним полковника.

– Что с вами? – обратился он к нему. – Не проснулись ли бунтовщики? Не заметили ли вы возбуждения в их лагере?

– Нет, – отвечал канадец, но взор его оставался упорно обращенным к неприятельскому лагерю, как будто он хотел проникнуть в тьму и разгадать окутанную ею тайну, – я ничего не видел, ничего не заметил, лагерь погружен в спокойствие – и самое глубокое, по-видимому.

– По-видимому?

– Да, так как невозможно, чтобы это спокойствие, эта тишина были естественны. Техасские инсургенты по большей части охотники, которым не привыкать к утомлению. Я могу допустить еще, что в первую половину ночи они могли не заметить, что апачи спят на своих постах, но чего я решительно не могу допустить – это чтобы за всю ночь ни один из этих людей, привыкших ко всяким невзгодам жизни в прериях и лесах, не проснулся и не прошелся бы убедиться, все ли в порядке. В особенности Ягуар, это – железный человек, он, кажется, никогда не спит и, хотя и очень молод, но так же осторожен и опытен, как только впору человеку, перешагнувшему на вторую половину своей жизни.

– Что же вы заключаете отсюда?

– Я заключаю отсюда, что лучше нам и не пытаться узнавать причину этой тишины, и как можно скорее возвратиться на асиенду. Или я ошибаюсь, но мне чудится, что эта непроглядная тьма таит в себе какое-то несчастье, и если мы не остережемся, оно падет на нас.

– Из слов ваших я делаю вывод, что вы передаете мне свои впечатления, а не то, что видели вы на самом деле.

– Правда, полковник, но если вы позволите, то замечу, что это – впечатления человека, для которого лес и прерия не имеют тайн и предчувствия которого редко бывают неверны.

– Да, все это, может быть, и верно, и мне надлежало бы последовать вашему совету, но теперь слишком поздно возвращаться назад – это значило бы показать солдатам, что я ошибся, а это невозможно. Мы должны, чего бы это ни стоило, испить до конца чашу, перенести все последствия нашей неосмотрительности и идти вперед, что бы ни ждало нас там. Удесятерим нашу осторожность и постараемся окончить начатое, насколько возможно сохраняя жизнь наших людей.

– Я в вашем распоряжении, полковник, и последую за вами, куда бы вы ни приказали идти мне.

– Ну так вперед, и с нами Бог! – решительно проговорил Мелендес.

Команда была передана почти шепотом. Солдаты, сильно интересовавшиеся исходом этого разговора, опасаясь, что их заставят возвратиться назад в крепость, с радостью приняли ее и бросились вперед.

Расстояние, которое отделяло их от укреплений, было быстро пройдено ими. Они вбежали на вал, индейские часовые оставались недвижимы.

Сразу в трех местах лагеря поднялись огромные языки пламени и закрутились к небу. Мексиканцы бросились вперед с криками: «Да здравствует Мексика!». Инсургенты, захваченные врасплох, не будучи в состоянии сразу стряхнуть с себя сон, бегали взад и вперед по лагерю. Они не могли понять, откуда появился этот огненный ураган, охвативший их со всех сторон, откуда эти крики, в которых им слышалась угроза смерти.

Более часа длился этот хаос, среди дыма, огня и ужасного шума. По обычаю малоцивилизованных племен, техасцы брали с собой в походы жен и детей. Смятение и человеческая бойня приняли поэтому в первый момент гигантские размеры.

Весь лагерь был полон женщинами, рыдавшими и призывавшими на помощь своих мужей и братьев, апачами, носившимися на своих конях и обгонявшими бесцельно бежавших пехотинцев; из-под опрокинутых палаток несся детский крик и вопли раненых.

Вокруг лагеря пылали огромные костры из наваленных сухих деревьев. Рассвирепевшие мексиканцы, как дикие звери, избивали каждого, кто хотел вырваться из этого огненного кольца.

Таковы ужасные результаты междоусобных войн. Они разнуздывают и удесятеряют все бурные страсти человека. Забываются все лучшие чувства, и озверелые люди топчут жизнь, топчут счастье своих братьев, утопая по колено в их крови.

Когда прошли первые минуты изумления и смуты, техасцы начали оправляться и, несмотря на все усилия мексиканцев, сплотились и кое-как сумели организовать сопротивление.

Полковник Мелендес увидал, между тем, что он вполне достиг своей цели: успех внезапного нападения был полный, потери неприятеля в людях и боеприпасах – громадны. Не желая более рисковать с такими малыми силами и дорожа жизнью людей среди этих охваченных пламенем палаток, где то и дело раздавались взрывы пороховых ящиков, он приказал трубить отбой. Пока собирались люди, он с торжествующим чувством победы оглянулся на дымившиеся остатки лагеря. Мексиканцы, увлеченные жаром битвы, сходились медленно. Некоторые забрались слишком далеко и не могли выбраться, несмотря на неоднократно повторенный сигнал; их остались ждать.

Три отряда, сходясь полукругом, отстреливались от инсургентов, которые, воспользовавшись моментом, сбегались отовсюду и становились все многочисленнее.

Те скоро увидали, что врагов совсем мало, и стремительно бросились на них. Мексиканцы хотели было начать отступление, но с каждой минутой положение их делалось все более затруднительным и грозило стать весьма серьезным.

Техасцы подавляли их числом. Разъяренные тем, что их захватили врасплох, пылая местью, они начали так теснить мексиканцев, что те могли отступать только шаг за шагом, обернувшись лицом к врагу. Настал момент, когда, несмотря на геройскую защиту, в рядах мексиканцев обнаружились признаки приближающейся паники вследствие невозможности защищаться долее.

Полковник Мелендес, заметив опасность, собрал вокруг себя сорок наиболее отважных людей и ринулся во главе их на инсургентов. Те, не ожидая ничего подобного, заколебались и отступили и смогли закрепиться только через несколько сотен шагов.

Этот натиск дал, однако, остальной части мексиканского отряда возможность прийти в себя. Полковник Мелендес скоро присоединился к ним и, когда техасцы вновь начали атаку, то благоприятный момент уже прошел, мексиканцы были в безопасности.

– Слава тебе, Господи! Жаркое было дело, но победа за нами! – воскликнул полковник.

– Я не видал за все это время Ягуара, – пробормотал Транкиль.

– Да, – отвечал дон Хуан, – это странно.

– Отсутствие его беспокоит меня, я бы предпочел видеть его там, в лагере.

– А где же он может быть? – спросил полковник, и лицо его приняло озабоченное выражение.

– Быть может, мы это скоро узнаем, – отвечал канадец и покачал головой, как бы желая показать, что он не ждет ничего хорошего.

Едва он произнес это, как – словно судьба хотела немедленно подтвердить справедливость слов старого охотника – со стороны асиенды послышался страшный шум, отчаянные крики, и все это смешалось с непрерывной стрельбой. Затем над Меските появился зловещий отблеск, который тотчас же перешел в громадное зарево. Меските пылало.

– Вперед, вперед! – закричал полковник. – Враг вошел в крепость.

Он сразу понял, что произошло что-то невероятное. Солдаты бросились на асиенду, внутри которой кипела, по-видимому, ожесточенная схватка. Скоро они достигли ворот, которыми, к счастью, еще не успел завладеть неприятель, и вбежали во двор. Взорам их предстало ужасное зрелище.

Вот что произошло за это время с отрядом техасцев, оставленных нами в пещере под скалой, на которой высилась асиенда.

В тот самый момент, когда Белый Охотник За Скальпами приготовился открыть потайную дверь при помощи рычага, техасцы были поражены ужасным криком, поднятым мексиканцами, поджигавшими их лагерь.

– Великий Боже! – воскликнул Ягуар. – Что это значит?

– Вероятно, мексиканцы напали на ваш лагерь, – спокойно отвечал старик.

Молодой предводитель бросил на него пронизывающий, подозрительный взгляд.

– Мы стали жертвой измены, – сказал Джон Дэвис, выхватив пистолет и направив его на старика, – мы обмануты.

– Я сам начинаю убеждаться в этом, – глухо проговорил Ягуар. Прежние сомнения вновь нахлынули на него.

– Кем? – с презрительной улыбкой проговорил Белый Охотник За Скальпами.

– Тобой, готов поклясться в этом! – грубо отвечал американец.

– Ты с ума сошел! – сказал старик, с выражением крайнего презрения пожимая плечами. – Если бы я захотел изменить вам, разве я привел бы вас сюда?

– Это правда, – сказал Ягуар, – но странно, шум все увеличивается. Мексиканцы избивают, конечно, наших. Их нельзя оставить так, идем к ним на помощь.

– Не делайте этого, – живо воскликнул Охотник За Скальпами. – Напротив, спешите поскорей овладеть крепостью, из которой ушло, вероятно, большинство ее защитников, а ваши, как только они оправятся, сумеют отразить нападение.

Ягуар колебался.

– Что делать? – в нерешительности вопрошал он, обводя взглядом теснившихся вокруг него людей.

– Действовать, не теряя ни минуты, – тоном искреннего убеждения воскликнул старик, налегая плечом на дверь, которая с шумом грохнулась оземь. – Проход открыт, неужели вы вернетесь?

– Нет, нет! – воскликнули техасцы и кинулись в открывшийся перед ними подземный тайник.

Тайник был настолько широк, что четверо могли идти рядом, и настолько высок, что сгибаться никому не приходилось, Подъем был очень отлог; ход шел самыми извилистыми зигзагами, образуя целый лабиринт.

Тьма была полная, слышалось лишь учащенное, лихорадочное дыхание взволнованных, спешивших людей и шлепанье нескольких сотен ног по жидкой грязи, покрывавшей земляной пол.

Через двадцать минут этого блуждания, показавшихся техасцам целою вечностью, старик скомандовал:

– Стойте!

Все остановились.

– Здесь надо сделать последние распоряжения, – продолжал старик, – но прежде всего я зажгу огонь, чтобы вы могли оглядеться, где находитесь.

И удивительный старик, который был как будто одарен способностью видеть во мраке, принялся ходить то туда то сюда, собирая материалы для огня, который он собирался зажечь. Несколько секунд спустя из кремня под ударами огнива посыпались искры и зажгли сухой трут. Слабое пламя поднялось словно из-под земли и осветило окружающий мрак. Оказалось, что горел кусок сухого дерева, припасенный когда-то ранее.

Переход от полного мрака к быстро разгоревшемуся свету был довольно резок. Когда глаза их немного освоились, техасцы с удивлением осмотрелись. Они находились в довольно обширном подземном помещении, несколько напоминавшем ранние христианские храмы в римских катакомбах. Стены были высокими и имели форму почти правильного круга, потолок сходился стрельчатым сводом, пол был усыпан мелким, сухим, золотистым песком. По-видимому, помещение это было высечено прямо в скале, так как нигде не было заметно искусственных работ.

В глубине этой подземной залы находилась лестница ступенек в двадцать, довольно широкая, но без перил. Она поднималась до потолка и уходила в четырехугольное отверстие. Скорее всего, там находился подъемный люк, но пыль, непрестанно испускаемая гранитом, так густо покрыла и стены и потолок, одела все таким толстым мягким покровом, что совершенно нельзя было разглядеть очертаний подъемной двери.

Оглядев внимательно подземелье, Ягуар подошел к старику, неподвижно стоящему около огня.

– Где же мы теперь? – обратился он к нему.

Все насторожились, желая поймать каждое слово старика.

– Мы теперь, – отвечал он, – как раз под двором асиенды, эта лестница ведет к подъемному люку, который я вам сейчас укажу. Этот люк открывается в корраль, давно уже оставленный, в котором, я полагаю, сейчас находятся дрова.

– Хорошо, – отвечал на это Ягуар, – но прежде, чем решиться ввести туда весь отряд – так как все это может оказаться ловко расставленной западней – я сам вместе с вами осмотрю этот корраль, чтобы собственными глазами убедиться, что все, что вы говорите, – правда.

– Я именно и хотел предложить тебе идти со мной.

– Отлично, но только как же мы откроем люк? Малейший шум поставит на ноги весь гарнизон, а мы занимаем позицию, крайне неудобную для того, чтобы вступить с ним в бой.

– Об этом не беспокойся, я берусь открыть люк безо всякого шума.

– Ну ладно, пойдемте, время не терпит.

– Это правда, следуй за мной.

Оба они направились к лестнице. Достигнув последней ступеньки, Охотник За Скальпами уперся головой в потолок и не без некоторого усилия слегка приподнял каменную плиту, замыкавшую свод, затем ухватил ее руками за края и тихо, без малейшего шума опрокинул и опустил наземь. Открылся проход, достаточный для двух человек.

Охотник За Скальпами первым вылез наверх. Одним прыжком очутился возле него Ягуар, с пистолетами в руках, готовясь размозжить ему голову при первом же его подозрительном движении. Через полминуты он убедился, что у старика нет ни малейшего намерения учинить предательство. Он устыдился своих подозрений и спрятал оружие.

Белый Охотник За Скальпами говорил правду: они очутились в заброшенном коррале, который оказался совершенно пустым.

Ягуар приблизился к двери, за которой слышались шаги и бряцание оружия, и увидел, что дверь едва держалась. Сшибить ее не представляло никакого труда.

– Да, – тихо проговорил он, – вы сдержали свое слово.

Но старик уже не слушал его. Словно что-то приковало глаза его к двери корраля; он упорно смотрел на нее и дрожал всем своим телом.

Не стараясь узнать, что могло привести старика в такое волнение, Ягуар подбежал к люку и нагнулся вниз. Джон Дэвис уже ждал его на последней ступеньке.

– Ну что? – спросил он Ягуара.

– Все как следует, влезайте все, только без шума.

Четыреста техасцев один за другим выскочили из-под земли. Они показались бы порождением ада, если бы в ту минуту их мог увидеть посторонний глаз.

По мере своего появления наверху, они молча выстраивались в ряды. Когда все вышли, Ягуар положил плиту на старое место и обратился к своим повстанцам со следующими тихо, но ясно произнесенными словами:

– Друзья! Всякое отступление отрезано, нам осталось теперь или умереть, или победить!

Техасцы не отвечали, но в их взорах загорелась такая решимость и отвага, что и без слов стало понятно, что они не отступят ни перед чем.

Страшное напряжение охватило весь отряд в тот момент, когда Белый Охотник За Скальпами налег на дверь корраля.

– Вперед! – закричал Ягуар.

Техасцы двинулись за своим предводителем. Это было какое-то неудержимое, стихийное стремление, все сокрушающее на своем пути.

В противоположность техасцам, которые дали захватить себя врасплох, мексиканцы не спали. Согласно приказанию полковника, отданному при выступлении, весь гарнизон собрался в боевом порядке в патио асиенды, готовый по первому же сигналу идти на подкрепление.

Но, во всяком случае, они никак не могли ожидать нападения с той стороны, откуда оно было произведено. Суеверным мексиканцам действительно показалось, что на них нападает отряд демонов. Их изумление, ужас и последовавшее за этим смятение не поддавались никакому описанию.

Техасцы поняли, какое впечатление они произвели, и пользуясь им, секли и рубили направо и налево, стараясь не дать врагу опомниться.

Но мексиканцы тоже скоро сообразили всю выгоду своего положения: неприятель не мог развернуться в узком пространстве и не мог окружить их. Они очистили середину двора, сплотились вокруг своих офицеров, которые ободряли их и словом и примером, и решились достойно исполнить свой долг. Битва вместе с этим вступила в новую фазу и продолжалась с новым ожесточением.

В это время полковник Мелендес, возвращавшийся с вылазки, ворвался в патио со своим отрядом. Победа готова была и здесь склониться на сторону мексиканцев, но, к несчастью, полковник пришел слишком поздно. Техасцы успели сбить мексиканцев с их позиций. Отряд, оставшийся в крепости, понес слишком чувствительные потери, а солдаты, прибывшие с полковником, были страшно утомлены предыдущим делом и, несмотря на всю отвагу, не могли оказать надлежащего сопротивления нападавшим, превосходившим их числом, свежим и ожесточенным свыше всякой меры.

В конце концов они вынуждены были сдаться.

Полковник Мелендес во второй раз стал пленником Ягуара, но и на этот раз он был побежден не столько своим счастливым соперником, сколько несчастным стечением обстоятельств.

Первой заботой Ягуара, как только он стал властелином крепости, было восстановление поколебавшегося было за эти несколько часов порядка. Самые суровые меры были им приняты к прекращению начавшихся грабежа и насилий над женщинами.

Условия, которые молодой предводитель техасцев наложил на побежденных, были теми же, что он предлагал им ранее, при начале осады.

Мексиканцы смотрели на инсургентов самое большее как на полудикарей, поэтому они были приятно удивлены их мягкостью и обходительностью и не колеблясь обязались свято исполнять условия сдачи. С восходом солнца гарнизон, защищавший асиенду, должен был удалиться из нее.

Едва только были окончены между обоими предводителями предварительные переговоры по сдаче крепости, как в строении, в котором помещались женщины, поднялся душераздирающий крик. В этот же самый момент на пороге строения показался Белый Охотник За Скальпами, о котором совершенно позабыли в пылу битвы.

Он нес, перекинув через плечо, женскую фигуру, длинные волосы которой волочились по земле. Правой рукой он держал за ствол карабин и с неестественной силой отбивался прикладом от целой толпы наступавших на него людей, пытавшихся преградить ему путь и вырвать у него его добычу.

Старик был страшен, глаза его налились кровью, изо рта вылетала пена, он скрежетал зубами, слышались его глухие проклятия, и он, как кровожадный тигр, отступал шаг за шагом, с отчаянием защищая свою добычу.

– Дочь моя! – воскликнул Транкиль и с воплем бросился к ужасному старику.

Это была действительно Кармела. Она была бледна, как полотно, и казалась мертвой.

Полковник и Ягуар также узнали несчастную девушку и, словно сговорившись, сразу кинулись к ней на помощь.

Белый Охотник За Скальпами, отступая перед теснившей его толпой, отвечал нервным, прерывистым смехом на посылаемые ему вслед проклятия. Когда кто-нибудь из нападавших осмеливался слишком приблизиться к нему, он обрушивал на него сокрушительный удар прикладом карабина и череп смельчака разлетался вдребезги, обрызгивая кровью окружавших. Нападавшие скоро убедились, что схватить этого человека значило подвергнуть почти верной смерти ту, которую они хотели спасти. Они стали поэтому окружать его, намереваясь прижать его к высокой стене крепости и там обезоружить.

Но страшный старик обманул их расчеты. Внезапно одним прыжком он бросился вперед, опрокинул по пути несколько человек, не ожидавших этого нападения, и с быстротою молнии взобрался по выступам стены на платформу башни, где стояли орудия.

Оттуда он в последний раз обернулся к своим преследователям, разразился ужасным, циничным смехом и потом спрыгнул со страшной высоты и понесся по крутому склону прямо к речке, унося с собою девушку, которую он, влезая на стену, перехватил за талию.

Когда свидетели этого неслыханного, необъяснимого безумия пришли в себя и бросились на платформу, старика, что называется, и след простыл. Река текла вновь светлая и невозмутимая, а за нею, в долине клубился густой предрассветный туман.

Белый Охотник За Скальпами исчез со своей несчастной жертвой, которой он так отчаянно смело завладел.

Неужели только чтобы совершить это необъяснимое похищение, он предал в руки техасцев асиенду дель-Меските?!

Чем руководствовался этот удивительный человек, совершая это неслыханное деяние?

Неразгаданная тайна окутывала всю жизнь этого человека, представлявшую из себя самое удивительное сцепление самых странных событий, и этот поступок так же трудно объясним, как и все, что ни делал Белый Охотник За Скальпами.