Текст книги "Светлая и Темные и ужасная обложка"
Автор книги: Гусейнова Ольга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Мы с Ноэль поплелись по нужде в ближайшие кустики, затем уселись на подстилки возле костерка погреться. Закутавшись в теплые плащи чуть ли не по уши, устало и молча наблюдали за четкой работой воинов. Драканы все делали одновременно, быстро и без суеты. Распределяли охрану, готовили походные постели, варили еду на соседнем костре. Лошадей распрягли, а тех, что везли мои сундуки еще и растерли дополнительно. Каждой повесили на морду торбу с овсом.
Ужинали похлебкой из вяленого мяса и крупы: просто, но вкусно. Пока меня кормили деревянной ложкой, что раздражало неимоверно, задумалась о любопытном наблюдении. Гранта ранаты побаивались, мало того, создавалось ощущение, что им неприятна его аура. Они сутулились и словно сжимались внутренне, будто рядом с ним их к земле что-то придавливает. Ройван производил такое же эффект на тех, кто не облачен в бархат.
Я тихонько поинтересовалась у драки, когда лорды отошли по своим делам:
– Ноэль, скажи честно, пожалуйста, что ты испытываешь, когда Керо или его друг рядом с тобой находятся?
Девушка задумчиво закусила верхнюю губу, затем шепотом поделилась:
– Будто на меня крепостная стена Хемвиля упала. Или меня в яму кишащую пауками засунули... или...
– Я поняла, – усмехнулась, прервав сестру, включившую воображение. – Думаешь – остальные тоже?
– Это одна из причин, почему драки не любят драканов. У них аура жуткая... – Ноэль обхватила ладонью мой локоть и шепнула на ухо. – Сафира, будь осторожнее с милордом...
– Почему? – насторожилась я.
– Просто я заметила, что сейчас он с тобой такой разговорчивый, добрый... почти...
– Да? – удивилась я.
– Да! Поверь, до этого он был совершенно другой. Жестокий, мрачный и... не разговаривал, а короткие приказы отдавал.
– Знаешь, я тоже не стремилась общаться... тогда, поэтому его поведение можно объяснить.
– Он вел себя так же и до договора о браке. Рыцарей в Хемвиле с пути хвостом раскидывал, одного чуть не убил за какую-то мелочь, а с Хасином разговаривал как с прислугой. Лишь когда тобой заинтересовался, немного сменил тон, но ровно до обряда.
Рассказ кузины не настроил меня против дракана, наоборот расположил к нему еще больше.
– Сама бы этих рыцарей недоделанных поубивала, – проворчала я.
Ноэль положила голову мне на плечо, прижимаясь теснее и тихо устало продолжила убеждать:
– Не обольщайся, сестра. Слухов на пустом месте не бывает. Драки и люди торгуют с драканами, вдоль реки есть несколько портов. Знаешь, бывалые наемники, служившие в Хемвиле, не раз рассказывали, что драканы чересчур жестоки и злопамятны. А их маги – особенно.
– Сэбиан сказал, что все мужчины драканы владеют магией... – тоже тихонько, неуверенно возразила я.
– Как знаешь, – она пожала плечиками, – я рассказала о том, что слышала, и сама в замке видела.
Ободряюще погладила девушку по голове, понимая, что ее опасения связаны с искренней заботой обо мне и благодарно шепнула:
– Спасибо, милая, но лучше буду выводы делать сама.
Донельзя утомленная поездкой, я больше всего на свете хотела вытянуться под одеялом. Снова потерла ноющую рану и в этот момент услышала шорох позади нас. Вздрогнув, мы с Ноэль обернулись: лорды стояли за нашими спинами с непроницаемыми лицами. Обе от страха затаили дыхание, кажется и сестра догадалась, что наш разговор услышали.
– Госпожа Лояну, вам приготовили отдельную палатку, – спокойным, почти мягким голосом сообщил Ройван.
– Э-э-э… а я? – невнятно проблеяла, но быстро сменила тон на не допускающий возражений. – Мы с сестрой привыкли спать в одной комнате, и не пристало незамужней...
– Ее никто и пальцем не тронет, обещаю! – оборвал меня Керо.
– Но...
– Твое место рядом с мужем.
– Ты же сказал, что...
– Да, твою невинность заберу не сейчас, но я твой муж, и ты будешь спать со мной. Всегда!
Мы с мужем как два упрямых барана стояли друг против друга. Увы, я проиграла в этой схватке слишком быстро. Смутилась и сникла, словно напроказившая школьница, под насмешливым взглядом Данкеро, которым тот одарил нас. Хорошенькое дело получается, еще совсем недавно я экзамены у студентов принимала, меня побаивались и уважали, а теперь... Я... леди двухцветная, чешуйчатая, плюс магиня-недоучка с подмоченной репутацией и мужем-тираном. Причем вторым мужем!
Положила руку на плечо Ноэль, оказывая ей молчаливую поддержку. Она покорно кивнула и, ссутулившись, побрела в палатку. Жалко одинокую несчастную девочку стало до слез...
– Не волнуйтесь, миледи, – тихо произнес Данкеро. – Я чутко сплю и присмотрю за ней. В палатке меховая подстилка и одеяло. Их специально захватили для девушки. Мы же не знали, что она предпочтет: вернуться в Хемвиль или...
«Или» так и осталось непроизнесенным. Выбора-то у бедняжки никакого не было.
Я шмыгнула носом, смахнула выступившие слезы и передернулась от холода. Похвально, конечно, что о Ноэль позаботились, но я бы лучше переночевала с ней вместе, на меху и под теплым одеялом. А теперь, похоже, буду мерзнуть дальше.
В палатке, освещаемой внутри одинокой свечой, куда меня за руку привел Сэбиан, лежала большая красивая шкура с мягким даже на вид, коротким ворсом, а сверху – одеяло. Какая прелесть! Я снова чуть не запрыгала от восторга, а уж было вспомнила о той, что теперь путешествовала в одном из сундуков с приданым. Правда в следующее мгновение переключила внимание на начавшего раздеваться мужа. Оставшись в нижнем платье, он присел на шкуру и дал понять, что ждет, когда его разуют. Ну и традиции у них! Лучше бы я ела самостоятельно, а он таким же манером сапоги снимал. Ни советовать, ни бунтовать сил и смысла не было. Подобно древней старухе, я наклонилась и стащила с него обувь, а дальше ошеломленно наблюдала за тем, как он без разговоров посадил меня рядом, расшнуровал мои ботинки и снял. Потом встал, в очередной раз поразив плавностью движений своего крупного мощного тела, поднял на ноги меня и принялся раздевать.
– Т-т-ты что это? – испугалась я незнамо чего.
– Обещаю, ты не замерзнешь! – глухим, иногда пробиравшим до мурашек голосом, пообещал Сэбиан.
Оставшись в нижней рубашке, я растерянно покосилась на мужа, легла и потянула на себя одеяло, но он мягко остановил меня. Уложил на спину, сам вытянулся рядом и начал развязывать ленточки на вороте и груди. Я попыталась удержать их, на что Сэбиан рыкнул:
– Ты – моя!
Возмущаться и сопротивляться после обряда с установлением какой-то пока неведомой связи, – глупо. По их обычаям он, действительно, в своем праве, но я испытывала такое множество эмоций, и неловкость – прежде всего.
Ждать, когда я приду в согласие сама с собой, муж не стал. Распахнул ворот моей рубашки и жадно уставился на обнаженную грудь. А я беспомощно наблюдала, как он протянул руку и обхватил грудь, слегка помял. Потом неожиданно переместил ладонь к шраму и начал осторожно массировать, разминая ноющие мышцы. Напряжение постепенно прошло; болезненный жар сменился легкой приятной прохладой. Я едва не замурлыкала от облегчения и шепнула:
– Спасибо!
– Уже не болит? – участливо спросил Керо.
Я благодарно улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Вот и хорошо, Светлячок!
Он посмотрел мне прямо в глаза, нависая сверху, ласково погладил по щеке, зарылся в мои волосы пятерней, и, не давая запахнуть ворот, наклонился и поцеловал. Сначала пробовал мои губы на вкус, затем раздвинул их языком и отдался поцелую со страстью, накопившейся за день, проведенный в одном седле. Его рот дразнил, уговаривал, соблазнял. Я бы смогла оттолкнуть мужа, если бы он действовал грубой силой, однако он был нежным… Потом, пока я хватала воздух ртом, он плавно переместился вниз, и губами втянул вершинку одной груди, а ладонью начал ласкать другую, невольно заставляя откликнуться мое тело…
Впервые в жизни я попала в такую щекотливую ситуацию, когда не знала, что делать: то ли оттолкнуть, то ли еще сильнее прижать к себе. Застонала и, испугавшись, что вокруг столько народу чутко спит и не спит вовсе, пискнула:
– Сэбиан, ты что делаешь?! – хотела возмутиться, а прозвучало, кажется, растерянно.
– Наслаждаюсь тем, что имею... и так, как пока можно... – шепнул он, оторвавшись от влажного соска, обдав его дыханием и вызвав толпу возбужденных мурашек.
– Но ты же собирался... – хотела напомнить ему о решении отложить нашу брачную ночь на потом.
– Детка, – муж неохотно оторвался от моей груди, насмешливо посмотрел мне в глаза и просветил, – близостью можно наслаждаться по-разному. И отказывать себе я не намерен.
– Я считаю, что...
Мужчина, которому было не до того, что я там считаю, закрыл мне рот новым поцелуем. А затем, когда я снова ловила воздух ртом, хрипло приказал, взяв мою руку и притянув вниз:
– Потрогай меня... там…
Он быстро задрал подол платья и накрыл свою словно каменную на ощупь плоть моей ладонью. Помог обхватить пальцами и начал двигать рукой… Застонал от удовольствия… Я опять встрепенулась – услышат же! – ошарашенная происходящим, слишком быстрым переходом к интиму, а больше всего – собственной реакцией. Мне понравились ласки, в сущности, почти незнакомого иномирца. Очень!
Тем временем мою ладонь чуткий руководитель, в общем-то, не встретив сильного сопротивления, даже наоборот, двигал вверх – вниз.
– Таким способом мог бы и сам себя «порадовать», – зашипела я, пытаясь остановить мужа – а здесь, сейчас, можно сказать, прямо на дороге, вокруг лю... драканы посторонние, Ноэль, а ты...
– Нет, – глухо оборвал меня Сэбиан. – Самому – себя не уважать. Это драки да людишки таким непотребством в одиночестве занимаются. А любой уважающий себя дракан найдет женщину.
Я чувствовала себя персонажем какого-то сюра. Лежу черт знает где, удовлетворяю дракана и веду беседы на тему этичности секса в полевых условиях. Сэбиан убрал руку с моей ладони, вероятно «доверив» самостоятельно держать его мужественность. А может самой решать: прекратить или продолжить? Сам же с удвоенным старанием выписывал на моей груди языком и пальцами немыслимые узоры, массируя, любуясь и теребя ставшие болезненно чувствительными вершинки…
Не в силах сдержать нараставшее желание, я простонала:
– Просто тебя... она прокляла, вот ты и загорелся теперь... – и почему-то испугалась.
Керо наклонился к моему лицу и насмешливо презрительно выдохнул:
– Глупая, наивная Сафира! – начал покусывать и облизывать мои губы. – Проклятие – это легкий насморк для темного мага вроде меня. Снять его не было проблемой!
Я ощущала рельеф его плоти, прижатой к бедрам, жар, исходивший от сильного мужского тела, заразилась его страстью и прониклась магией царившей вокруг ночи. Выгибаясь под его чуткими умелыми руками, все-таки запротестовала:
– Ну тогда почему нельзя подождать до... дома?
– А зачем отказывать себе в удовольствии, когда имеешь на него право? – искренне удивился Сэбиан.
– Например, чтобы узнать друг друга лучше? – ехидно спросила я. – Привыкнуть и...
– А чем этот способ хуже других? Чтобы узнать друг друга? – бесстыдно поинтересовался он. – Или тебе противна мысль быть женой дракана? – Он хмуро уставился на меня. Потом с подозрением спросил. – Или ты решила добраться до Хемвиля и отказаться не только от первого брака, но и нашего тоже?
Продолжать дальше наши отнюдь не невинные игры я не считала возможным. Приподнялась на локте, как он. Мы сцепились взглядами, и я, тяжело вздохнув, зашептала, чтобы другие не услышали нашу первую семейную ссору:
– Милорд, не давите на меня своей властью! И не насаждайте чувство вины, ясно!
– Не совсем... – он демонстративно приподнял бровь.
Я так же выразительно закатила глаза и укорила:
– Ты же знаешь, что я, по сути, не Сафира, но сейчас фиг знает в чем меня обвинил и ждешь продолжения интима?
– Что такое фиг? – мрачно переспросил он.
Сунула ему под нос соответствующую конфигурацию из трех пальцев и неожиданно для нас обоих улыбнулась:
– Вот это фига, которая все про всех знает!
Кажется, дракан, по-русски говоря, просек, в чем дело, кивнул, тоже усмехнувшись, оценив забавную ситуацию. Затем с сожалением окинул мой расхристанный вид, улегся на бок и притянул меня к себе, как ни в чем небывало пообещав:
– Завтра продолжим!
Накрыл нас одеялом и собственнически устроил ладонь у меня на груди. Так мы и заснули.
***
Сон выпустил из своих цепких лапок, но глаза я открывать не спешила. Сначала сладко нежилась в окутывающем меня тепле, затем настороженно прислушивалась к окружающим звукам.
Высунув нос из-под шкуры-одеяла, огляделась: в палатке никого не оказалось. Решив полежать, раз не торопят с подъемом, да и не рассвело еще толком, потянулась и уставилась в потолок. За полотняным тентом кипела жизнь проснувшегося лагеря: ржали лошади, переговаривались лю… хм-м-м, нелюди; из-за полога тянуло дымком костра и аппетитным мясным запахом еды.
Пора бы вставать и выбираться отсюда, но не хочется. И не столько от того что мне лениво, сколько из-за моих надоедливых спутников – смущения и неловкости. Как смотреть окружающим в глаза, вернее, этого я делать точно не отважусь, как выдержать их взгляды и не краснеть, а вести себя непринужденно, когда каждый из них в курсе, что мы тут с Керо не в шахматы играли после отбоя? И вообще – спали вместе. Хотя мне двадцать шесть лет исполнилось... там. Непривычно, неудобно находиться на виду, когда личная жизнь выставлена напоказ. Меня и прежде считали закомплексованной книжной барышней, а здесь вовсе неизвестно, как себя вести «на людях», особенно – с мужем. Опыт Сафиры в данном случае не подмога. В Хемвиле такие нравы процветали, что обращаться к памяти предшественницы – равносильно суровому испытанию.
Я тяжело вздохнула, мягкая теплая шкура чуть съехала, задев мою обнаженную грудь, напомнив о первой ночи, проведенной с мужчиной. Странно, мы знакомы всего ничего, но спать в его объятиях было так спокойно... комфортно и... неожиданно приятно. Может магический обряд повлиял? Каким-то образом сблизил? Вероятно, благодаря эмоциям и чувствам темного, который поселился у меня под кожей и помогает быстрее принять мужа, понять, что опасности лично для меня он не представляет. Сложно сказать наверняка.
Невольно вспомнилось ощущение, которое я испытала, когда Сэбиан прижал меня к себе перед сном, по-хозяйски положив руку на грудь или поглаживая бедро… Или когда я, повернувшись лицом, уперлась ладошкой в его чуть шершавую грудь… Я тогда сквозь дрему провела по ней вверх, до самых ключиц и шеи, ведь во сне и в темноте знакомиться с телом мужа проще, чем наяву, под его сумрачным взглядом.
Снова тяжело вздохнула: надо вставать. Под одеялом от жизни не спрячешься. Да и сестра, наверное, ждет у себя в палатке, беспокоится. Я завязала ленточки на рубашке, привстала, опираясь на локоть, поискала платье и… задохнулась от удивления. Все пространство вокруг шкуры зеленело сочной травкой, а ведь вчера она едва пробивалась к солнышку, и топтались по ней…
Трясущейся рукой подтянула к себе платье, красно-черным пятном выделявшееся на травяном ковре, и в этот момент, откинув полог внутрь, в палатку скользнула Ноэль.
– Привет... – улыбнулась она, но, увидев траву, замерла, сглотнула и неуверенно выдохнула. – Грант не сдержался и взял тебя этой ночью? – после секундного замешательства недоверчиво добавила. – Тебе, должно быть, понравилось? Да?
Я накинула шкуру на плечи, зябко поеживаясь от утренней прохлады. Досадливо поморщилась и смущенно пролепетала:
– А-а-а… нет. Он меня… трогал и... целовал. – С трудом удержалась, чтобы еще и пальчиком не поковырять.
– Ну, судя по отклику земли, – девушка посмотрела на траву, потрогала, словно не веря собственным глазам, и опять выразила сомнение, – он просто мастер в поцелуях... или прикосновениях.
Я тоже попробовала зелень на ощупь и внутренне приняла правду, в которую меня природа буквально носом ткнула. Поэтому, с понурым видом признала:
– Ага, хорошо целуется. Со всей душой, можно сказать...
Ноэль хитренько прищурилась и сделала вывод:
– Значит, можно сказать, тебе повезло со вторым замужеством?
Я скривилась:
– Пока рано говорить, – не выдержала и улыбнулась, – но я очень надеюсь. Про себя же добавила: учитывая, что разводов здесь нет.
– Какое платье тебе принести? – сестра перешла к более насущным делам.
– Лучше свадебное в дороге буду трепать, чтобы в будущем точно больше не надевать, – мстительно ухмыльнулась я, вставая с походной постели.
Быстро оделась, чтобы не мерзнуть. Предусмотрительная кузина принесла с собой воду и помогла мне умыться и причесаться.
Перед выходом из палатки я выглянула наружу и – замерла, забыв распрямиться: вокруг сновали драканы, а из-под подолов свободных, как у Сэбиана, широкополых длинных рубах торчали… мощные хвосты с шишечками из шипов на кончике.
– Ты чего? – недоумевала Ноэль.
– У них хвосты... представляешь! – выдавила я удивленно.
– Ну да! – она пожала плечиками. – У всех темных хвосты – это их первая личина, правда, не полная сейчас. Драки и люди считают ее боевой. Я слышала, многие драканы постоянно в таком виде, потому что не все могут долго держать «человеческую» форму.
Обитатели Эсфадоса продолжали меня изумлять:
– Ты хочешь сказать, они специально хвост убирают? Да еще контролировать должны, чтобы не выскочил обратно?
Мимо нас прошел один из хвостатых с повышенной чешуйчатостью. Мой «гид по иномирью» придвинулась ко мне ближе и на ухо шепнула:
– Те, которые больше чешуей покрыты, совсем слабые маги. Им контролировать тело сложнее. Наши наемники говорят, что такие либо в услужении у более сильных, либо хорошие бесстрашные воины. И хозяевам преданные.
– Поняла... – благодарно кивнула я, получив новую информацию.
Мы продолжали шептаться и выглядывать из палатки, пока нас не заметили стоявшие возле лошадей и о чем-то увлеченно беседовавшие лорды, я дернула сестру за руку и потащила прочь, в кустики. Очень уж неудобно было прямо сейчас встречаться с мужем.
Нашего возвращения в лагере явно ждали. Удручающее обстоятельство – теперь мало того, что все знают, чем я в палатке занималась, так еще и каждый раз в туалет отлучиться – значит всех поставить об этом в известность. Не жизнь, а театр.
К нам быстро приближался Сэбиан – без «пятой конечности» (выяснить бы, куда именно та девается). Длинная черная рубаха облегала его мускулистые бедра, подол вился у ног, невольно привлекая внимание к крупной эффектной фигуре.
– Судя по сочной зелени, порадовавшей меня утром, ваша ночь прошла хорошо, миледи? – глухо, тихо, но вместе с тем насмешливо произнес он.
– Судя по вашей настойчивости и благостному сопению у меня над ухом, ваша тоже, милорд, – проворковала я в отместку.
– Не совсем так, как мне бы хотелось, но в голодный год и краюшка хлеба – подарок небес, – спокойно ответил он.
– В каком смысле? В голодный год? – в душе поднималась обида. – То есть, на безрыбье любая подойдет? И я, да?
Странно, из-за чего обижаться, казалось бы?! Чужой, на момент сватовства, разумеется, мужик, по моей же настоятельной просьбе признался, что женился не по любви, а по расчету. Да еще и прогадал: сначала сумасшедшую подсунули, потом попаданка из иного мира досталась. Но после брачных обрядов и всего одной ночи с ним, я почему-то уже не считала его чужим – свой теперь, пусть и на подсознательном уровне.
Пожалуй, у меня все было на лбу написано, потому что Сэбиан пристально смотрел мне лицо. Приложив усилия, я приняла равнодушный вид и попыталась отвести взгляд от его необычных, переменчивых, словно подведенных сурьмой глаз.
– Оставь нас! – приказал он Ноэль.
Девушка поклонилась и спешно удалилась.
Муж вплотную шагнул ко мне и завораживающим, приглушенным голосом произнес:
– Я правильно понял: любой быть ты не готова?
Я молчала, не зная, можно ли ответить, что, не готова, не хочу быть любой. И одной среди многих – тем более. Хотя в таких обстоятельствах...
Тоскливо пожала плечами, опустив глаза.
– Светлячок, я имел в виду, что хочу от тебя гораздо больше, чем могу взять сейчас, – тихо пояснил он. Затем, взяв за руку, сказал деловым тоном: – Пошли есть, не будем зря время терять.
Осмыслив фразу и оценив тот факт, что муж потрудился пояснить, я обрадовалась до глубины души, ведь за словами часто скрывается разный, порой самый невероятный, смысл. Вот и накручивала бы себя целый день. А так, мне сразу дали понять, что… проще говоря, из-за отсутствия полноценного секса, хоть потискают. Тем не менее, вздохнула я облегченно.
Пока мы шли к костру, я нечаянно засмотрелась на наши сомкнутые руки: мою светлую узкую ладонь, плененную большой смуглой мужской – так красноречиво, так правильно, как мне в тот миг показалось.
Завтрак на темный лад прошел еще более привычно и обыденно, чем вчерашний ужин. Того и смотри привыкну.
Глава 16. О верности и пользе мытья рук.
Всё в руках человека! Поэтому их нужно мыть чаще.
Станислав Ежи Лец
– ...Сафира-а-а… – несется мне вслед ненавистный голос, сопровождаемый эхом тяжелых шагов.
Каменные коридоры Хемвиля тянутся, тянутся и тянутся бесконечно… Темень пугает шуршанием крысиных лап, звуками шагов, стенаниями загубленных душ и стонами развратных девок, которые отдаются по углам замковым рыцарям.
С трудом не срываясь на бег, я быстро иду, держа перед собой в трясущейся руке свечу. И ладошка, которая обхватывает бронзовый подсвечник, бледная, узкая... детская.
– ...Сафира-а-а... – голос лорда Сатиса так близко, что внутри все скручивается от страха, желчь подступает к горлу.
Проклятый мужлан, выскочка, считающий себя драком, хоть в нем нашей крови почти не осталось. А ведь этот человек надеется уговорить отца отдать меня – единственную дочь, чистокровную драку – замуж за него. И отказ его не остановит...
– ...Сафира-а-а... – руки ненавистного отцовского приближенного обхватывают мою талию, такую тоненькую, подростковую... приподнимая над полом, а его голос бубнит мне на ухо, обдавая мерзким хмельным дыханием. – Ну зачем же ты бегаешь от меня, девочка?
Сатис забирает подсвечник из тоненьких пальчиков и вешает на крюк для факела.
– Не хочу слышать, не хочу видеть, не хочу, не хочу... – шепчут мои губы невольно. Слабенькие детские руки пытаются отстранить, отодвинуть каменную мужскую грудь, ослабить захват, выбраться, спастись.
– Посмотри на меня, Сафи. Твой отец артачится, но мы не оставим ему выбора... правда же... Девочка, моя.
Мерзкие лапы шарят по моему телу, ужас и паника накрывают с головой. Влажные губы скользят по щеке, а лапища тем временем задирает подол платья.
– Не бойся, Сафи. Я сделаю тебя своей и бить, как отец, не буду... если станешь послушной девочкой... – глумливый шепот и шорох стягиваемой мужской одежды.
Еще немного – и гибель мамочки будет напрасной. Только навсегда запавшие в память ее блеклые золотые, потухшие семь лет назад, глаза, в тот день, когда она лежала на полу в спальне отца, удерживают в сознании, заставляют думать, как остановить насильника и дают силу. Девичья рука уже не пытается отстраниться, а лезет в потайной карман. Всего пара мгновений – и кинжал леди Амалии как в масло плавно вошел в бок лорда Сатиса, будто соскучился по крови, жаждал с того момента, как познал вкус убийства, следом еще раз и еще, и снова, сопровождаемый страшным бульканьем и треском материи…
Мучительно длинные мгновения, во время которых стынет кровь в жилах, наконец, захват ослаб, и я чуть не упала на пол, но смогла устоять. А вот неудачливый жених и насильник – нет.
О, Триединый, как же, оказывается, легко можно избавиться от своих страхов...
Я перевела взгляд от скрючившегося тела Сатиса, валяющегося у стены на единственного надежного защитника – мамин кинжал. Он излучает тепло, согревает ладонь, как и кровь убитого, обагрившая ее. В трепещущем пламени свечи сталь неожиданно ярко блестит, торжествуя победу, усмиряя мое громко стучащее сердце, обещая заботу и безопасность. Пока оружие со мной...
***
Из очередного кошмара Сафиры я вырвалась, судорожно дыша и ошалело разглядывая свои руки, явственно ощущая момент убийства незнакомого человека. Даже в ушах стоял жуткий звук рвущейся ткани, разрезаемой плоти и предсмертный булькающий хрип Сатиса.
– Боженька, боженька, спаси и сохрани… это не я, не я... – чуть не плача зашептала я, рассматривая свои ладони, словно на них осталась кровь.
Инстинктивно вытерла руки о плащ, с таким ожесточением, впору кожу содрать заживо.
– Что случилось, Светлячок? – услышала я взволнованный глухой голос Сэбиана.
Судорожно вздохнув, резко повернулась и, уткнувшись ему в грудь, обняла. Его горячее тело помогло вернуться в реальность, согрело, притупило панику и ужас, стало моим якорем, не позволившим погрузиться в пучину чужой памяти, потеряться там.
Муж, обняв меня, поглаживал по спине, а я уткнулась носом ему в плечо и рывками дышала, приходя в себя, впитывая его запах.
Над ухом раздался настойчивый рык:
– Сафи, что случилось?
– Снова кошмары? – участливо прозвучал голос Ноэль.
– Какие кошмары? – продолжал настаивать муж.
Пришлось срочно пояснять:
– Я научилась закрываться от... – голос сорвался, – плохих воспоминаний. Но мне нужно было... – потерлась щекой о мягкий бархат его воротника, – я же толком ничего не знаю... не помню. А хозяйке замка необходимо столько знать, уметь... И пока еду у тебя на коленях, решила продолжать учиться их контролировать, чтобы полезное вспомнить. А увидела... даже запах крови до сих пор чувствую. И руки кажутся липкими от крови, и звуки, и...
– Не смей больше этого делать! – яростно прошипел Керо и с такой силой прижал к себе, что мне дышать тяжело стало.
Темный внутри начал расползаться угрожающей ледяной кляксой, словно стремясь захватить власть надо мной, спрятать от жестокости окружающего мира, завладеть душой и телом. И к этому холоду присоединилось чужое чувство страха. Именно этот страх вернул мне спокойствие.
Затрепыхавшись в слишком тесных объятиях, заставила Сэбиана ослабить хватку. Внешне он расслабился, но меня теперь не проведешь – темный еще пульсировал яростью, а страх старательно приглушил. Любопытно: чего так боится темный маг?
Я отлепилась от Керо, села вполоборота и вымученно улыбнулась Ноэль. За резким выбросом адреналина последовал неизбежный откат, пришлось мне привалиться к мужу и продолжать ехать в кольце его надежных сильных рук. Да и сам он не возражал.
Ноэль приотстала, и спустя несколько минут я спросила, заглядывая в глаза Сэбиану:
– Почему нельзя вспоминать?
Выражение его лица сделались жестоким, хищным, еще более «чужим». Черные волосы, собранные на макушке, мерно покачивались в такт движению, касаясь остроконечных ушей. Раскосые глаза сузились в угрожающие щелочки, разделенные зрачком-ниточкой пополам.
Сэбиан медленно поднял руку и погладил меня по щеке, показалось, лишний раз убедиться в чем-то хотел. В глубине почти змеиных глаз мелькнуло не распознанное мной чувство, затем он скрипнул зубами и процедил:
– Ты – моя!
– Да вроде никто другой не претендует и не оспаривает... твое право... – пытливо заглядывая ему в глаза, попыталась шутить.
– Я сказал: ты моя! И ни каких блужданий по... ее памяти.
Несмело улыбнувшись, спросила:
– Боишься, снова вернется сумасшедшая жена?
– Наш обряд соединил души, Сафира. Ее вернуть невозможно, – ледяным тоном парировал он.
– Я чувствую твой страх, Сэбиан, – шепнула в ответ.
Муж уставился на меня потемневшими глазами и чуть ли не по слогам произнес с угрожающим видом:
– Я! Сказал! Больше! Не смей!
– Ну хорошо, хорошо, не нервничай... – промямлила я с испугу. – Больше не буду... вспоминать. Но учти, тебе досталась жена, которая не умеет управлять большим хозяйством и...
– Ты большая девочка, Сафира, не глупая, – прервал муж, положив руку мне на плечо, – и с хозяйственными делами разберешься быстро. Если надо будет, найду того, кто поможет тебе освоиться. – Развернул меня и усадил в седло со словами: – А пока лучше учись ездить верхом.
Ну да, сидя в седле я точно в чужую память не полезу. Судя по ощущениям, темный внутри меня расслабился, холодная клякса растворилась, сменившись теплом.
Обещание сначала порадовало, но неожиданно в голову пришла мысль, которая тут же сорвалась с языка:
– Надеюсь, этот кто-то, не будет твоей бывшей или очередной любовницей! – сама от себя не ожидала, что буду ревновать практически незнакомого мужика, мало того, который и повода-то не давал.
Зло взяло до чертиков, опять же на саму себя. Замерла, ожидая, что муж разозлится или оскорбится, но он усмехнулся, ласково погладив по волосам у меня на затылке, склонился и, согрев кожу теплым дыханием, вкрадчиво возразил:
– У нас даже брачной ночи еще не было, а жена уже условия ставит и злится.
– Я тебе серьезно говорю! – пошла вразнос, не думая о последствиях. – Иначе...
– Иначе что? – в голосе Керо прозвучало веселое любопытство.
– Иначе в голодный год и краюхи хлеба не получишь! – выпалила я, подумала и добавила. – Причем, как в прямом, так и переносном смысле!
– Ты хочешь сказать... – кажется, муж насторожился.
– Да! Ты будешь хранить мне верность, а я, можно сказать, – пахать на твоей земле, поднимая урожаи, надои и что там еще улучшать надо...
– …характер! – прошипел Сэбиан. – И отношение к мужу! Тогда о верности волноваться не придется.
Спохватившись, что назревает ссора, поспешила примириться:
– В общем, мы договорились.
Он промолчал, а я отвлеклась, рассматривая руины, оставшиеся от какого-то селения, мимо которых мы ехали.
– Привал! – зычно крикнул Керо, заставив поморщиться.
И когда снял меня с Трака, поинтересовалась, указав на наиболее сохранившуюся необычную постройку:
