Текст книги "Ильхам Алиев"

Автор книги: Гусейнбала Мираламов

Ильхам, переживая вместе с отцом все перипетии последних лет, чувствовал, что начинается новая битва – за правду, задушенную либеральной демагогией. За достоинство народа, которому предстояло преодолеть отчаяние.

Отец мужественно указал на Горбачева и его подручных в руководстве республики как главных виновников азербайджанской трагедии.

Ильхам в школе пробегал четырехсотметровку на Приморском бульваре, от «Азнефти» до парашютной вышки, и знал, что такое второе дыхание. Тот январский день дал отцу второе дыхание. Только сейчас дистанцией была не накатанная дорожка в четыреста метров с близким финишем, а трасса, полная испытаний…

Лев Гумилев писал: «Для этноса самый угрожающий период – период перехода от мирной жизни к защите от нападения других этносов. В эту пору, хотя и не началось истребление, неизбежны упадочничество, потрясение».

Гейдар Алиев выводил свой народ из состояния шока, оцепенения, отчаяния.

21 января 1990 года Баку хоронил погибших. В человеческом море плыли ковчеги с телами убиенных к Нагорному парку. Парку, который станет пантеоном народной памяти.

Алые гвоздики пылали на дорогах, на местах, где пули настигли людей. Советские солдаты в бронежилетах и касках молча наблюдали это скорбное и мощное шествие. Даже на дулах танков появлялись гвоздики.

Когда тела предавали земле, затрубили гудки заводов и фабрик, взревели корабли, стоявшие на рейде, у причалов бакинской бухты. Корабли оплакивали погибших, Баку воздавал им последнюю почесть.

В начале XX века, в 1905, 1918 годах, когда на Кавказе происходили кровопролитные межнациональные столкновения, деятели азербайджанской и армянской культуры призывали к миру, добрососедству, гуманизму. Откройте «Каплю меда» Ованеса Туманяна, «Кеманчу» Джалила Мамедкулизаде, пьесу «В 1905 году» Джафара Джаббарлы, и вы поймете высокую планку совести, нравственности, человеколюбия, присущую лучшим умам обоих народов…

Ованес Туманян с белым флагом объезжал на коне азербайджанские села в Лорийском уезде, чтобы примирить враждующих соседей.

Мартирос Сарьян, которого на закате его дней посетил азербайджанский поэт Мамед Араз, со слезами на глазах прошептал: «Надо дружить…»

Аветик Исаакян, услышав из уст бакинского армянского поэта Маркара Давтяна о смерти Самеда Вургуна, потрясение сказал: «Ты видел его мертвым? Так почему не ослепли твои глаза?..» Но что сказать о литераторах, которые благословляли теракты в бакинском метро, в поездах, этническую чистку в Нагорном Карабахе? Ненависть разрушительна. Она разрушает прежде всего самих ненавистников.

Глава V. МОСТЫ

Возвращение к истокам

...Обстоятельства в такой же  мере  творят  людей,  в  какой  люди творят обстоятельства.

К.Маркс, Ф.Энгельс

Есть в азербайджанском языке меткое словечко, аналогичное русскому выражению «папенькин сынок», буквально: «те, у которых папеньки». В Азербайджане их называют «деделиляр».

«В шестидесятые годы, когда мы вступили в литературу, к нам предъявляли много претензий, – писал известный поэт и политик Вагиф Самедоглу, сын великого азербайджанского лирика Самеда Вургуна. – Многих представителей нашего поколения называли "деделиляр". Это словечко обозначало некий социальный тип. Я полагал, что это предубеждение осталось в анналах второй половины минувшего века. Но я, видно, ошибался. Ибо то же предубеждение в свое время начало повторяться в отношении Ильхама Алиева; дескать, сын Гейдара Алиева не может быть политиком. Но почему? Мы с Ильхамом Алиевым часто бываем в Страсбурге, – продолжал Вагиф, рассказывая о работе азербайджанской делегации в ПАСЕ. – Он ведет себя как зрелый политический деятель. И работу, выполняемую им там, никто другой в Азербайджане вести бы, на мой взгляд, не смог».

То, что разглядел Вагиф в Ильхаме Алиеве-дипломате, то, что знали его коллеги по МГИМО, раньше других увидел в сыне отец. Да, Гейдар вместе с Зарифой вкладывали в детей душу, старались дать им самое лучшее образование, но как часто родительские надежды оборачиваются крахом. Наверное, не такой судьбы хотели своим детям Сталин, Хрущев, Брежнев…

Отставка, как это не покажется кому-нибудь странным, еще больше сблизила Гейдара Алиевича с родными, с дочерью и сыном, его боевыми, бескорыстными помощниками.

«Я помню, – рассказывала Севиль, – он писал опровержения на статьи, которые появлялись в прессе в его адрес. Мы вместе с ним правили тексты, что-то советовали. Правда, ни одна редакция его статьи не принимала, и все главные редакторы газет от него прятались. Так же, как и его бывшие коллеги по Политбюро. О какой честности и справедливости, о какой демократии могли они в таком случае говорить?!» (из интервью Эльмире Ахундовой).

Думается, в эти месяцы и годы произошло душевное, идейное (при всей газетной затасканности этого слова) сближение отца и сына. Об этом можно судить по отрывочным сведениям, потому что Гейдар Алиевич мемуаров не оставил, а Ильхам Гейдарович не о всех беседах с отцом написал. Мы имели бы право их реконструировать, если бы сочиняли вольный роман, но у документальной прозы свои законы. Рассказываем о том, что достоверно известно. Так вот, все свои серьезные шаги после отставки Гейдар Алиевич обговаривал в семейном кругу и прежде всего с сыном – своей надеждой.

Возвращение в Нахичевань и в политическую жизнь. Выход из КПСС и решение баллотироваться в Верховный Совет автономии и Верховный Совет Азербайджана. Конечно, беседы были не только телефонные.

«Люди шли к нему нескончаемым потоком, – вспоминала Севиль Гейдаровна. – Он принимал их во дворике, загоревший, помолодевший, и беседовал со всеми этими людьми. В маленьком доме его сестры столько людей жило: он, я с детьми, его племянница, ее дочери со своими семьями. У одной Севиль, жены Васифа, трое детей. Зохра и Бейляр с детьми. Бейляр и Васиф спали во дворе… Отец чувствовал большую моральную поддержку со стороны местного населения» (из интервью Эльмире Ахундовой).

В первый же свой день в Нахичевани Гейдар Алиев пошел к могиле Джавида, одного из своих самых любимых поэтов. О чем он думал там, склонив голову? Какие строки повторял? Может быть, эти?

 
Силясь отыскать опору
В беспредельной пустоте,
Горестно душа металась,
Ударяясь в небосклон…
 

Через день Гейдар Алиевич заглянул в Музей Джавида. Когда он был здесь в последний раз? Пожалуй, в 82-м, когда республика готовилась к 100-летию со дня рождения поэта, драматурга, философа Гусейна Джавида Расизаде, родившегося 24 октября 1882 года в Нахичевани, а умершего 5 декабря 1941 года в сибирской ссылке. Какая ирония судьбы – глашатай свободы, поэт, которого при жизни называли Шекспиром Востока, умер 5 декабря, в день сталинской Конституции. Надорвался на лесоповале, не выдержав сибирской стужи? Или разорвалось сердце от душевных мук? Горестно душа металась…

Музей Джавида – по-азербайджански Вечного – разместился в старом родительском доме. Фотографии, документы, детали быта начала XX века: керосиновая лампа, самовар, забредший в этот край из России, патефон, изящные армуду – грушевидные стаканчики для чая… В нишах (здесь их издавна называют стенными шкафами) блюдца и кувшины, у каждого свое предназначение, свое название.

Под стеклом – подлинное распоряжение Тайшетского районного Совета народных депутатов от 21 октября 1982 года. Приведем этот документ полностью:

«На основании постановления бюро Нахичеванского обкома КП Азербайджана от 12 октября 1982 г. разрешить тов. Джафарову Гамиду Гара оглы, секретарю Нахичеванского обкома КП Азербайджана, с могилы № 59 кладбища деревни Шевченко Тайшетского района Иркутской области вывоз останков видного поэта и драматурга Азербайджана Гусейна Джавида Расизаде для захоронения на его родине в г. Нахичевани.

Председатель Тайшетского райисполкома

В. А. Смирнов».

Жене его, Мюшкюназ-ханум, выпало горькое счастье узнать, что Джавид ни в чем не виновен. А она никогда и не сомневалась в этом. И детям своим, Эртогрулу и Туран, наказывала ждать отца, учила гордиться его именем. Эртогрул искал себя в искусстве – рисовал, писал киносценарии, сочинял музыку. Великий Узеир Гаджибеков считал его одним из самых талантливых своих учеников. В 41-м Эртогрула Джавида призвали в армию. На фронт, правда, по состоянию здоровья не отправили. Оставили в одной из тыловых частей в Грузии. И вскоре совсем больного вернули умирать домой. Он уже кашлял кровью. Чтобы купить лекарства, Мюшкюназ-ханум пришлось продать кольцо – подарок ее Гусейна. Эртогрул умер 14 октября 1943 года в Нахичевани, не дожив нескольких дней до 24 лет.

Есть нечто мистическое в семейной хронике Джавидов: Гусейн родился 24 октября, Эртогрул 22-го, Туран – 2-го.

В октябре 1982 года, в дни 100-летнего юбилея Гусейна Джавида, рядом с ним последний приют нашли Мюшкюназ – ее останки перевезли из Баку, где она скончалась в 1976 году, и их сын Эртогрул. А в 2004 году здесь же, по завещанию, похоронили и Туран, дочь Мюшкюназ и Гусейна. Теперь они были снова все вместе.

Над их последним пристанищем Гейдару Алиеву виделся белый, как снежные вершины, мавзолей. Летом 1990 года его время еще не пришло…

Из протокола совещания у председателя Верховного меджлиса Нахичеванской Автономной Республики Г. Алиева

21 октября 1992 г.

Г. Алиев: 24 октября отмечается 110-летие со дня рождения Гусейна Джавида. В связи с этим предоставляю слово для краткой информации Фаттаху Гейдарову.

Ф. Гейдаров(министр культуры Нахичеванской АР): 23 октября в театре имени Джалила Мамедкулизаде будет отмечаться 110-летие Гусейна Джавида. Мы должны провести торжество на высоком уровне. Уже сегодня обязаны подготовить и показать по телевидению передачи о Гусейне Джавиде.

Г. Алиев: Нахичеванское телевидение сильно запоздало. Эти передачи надо было демонстрировать уже месяц назад. Мы должны посетить могилу Гусейна Джавида. Пусть все увидят, в каком состоянии эта могила, и выразят свое возмущение руководству города Нахичевани, которое до сего дня ничего не сделало на этом месте. Я хочу, чтобы народ увидел и понял, как работают руководители города, и дал их деятельности соответствующую оценку.

Как и планировалось, 23 октября в музыкально-драматическом театре состоялся литературно-художественный вечер, посвященный 110-летию со дня рождения великого поэта. Выступали нахичеванские поэты и писатели, ученые, гости из Баку. А затем на трибуну поднялся Гейдар Алиевич Алиев.

– Сегодня праздник Гусейна Джавида, – говорил он, – великого представителя азербайджанской литературы, культуры, искусства. Высокие духовные, нравственно-этические качества, философское содержание творчества Джавида ставят его в один ряд с классиками мировой литературы. Мы гордимся, радуемся, что Джавид – сын тюркского народа. Общечеловеческие ценности, величие человеческой личности, чистота, мудрость, порядочность, незапятнанная любовь – ведущие факторы творчества Джавида. 10 лет назад ( в 1982 г. – Авт.)Центральный Комитет Коммунистической партии Азербайджана и Совет Министров республики приняли решение о праздновании 100-летия со дня рождения Гусейна Джавида. В нем предусматривалось вновь издать произведения Джавида и осуществить их сценическую постановку. Эти произведения вышли на азербайджанском и русском языках. Но с сожалением приходится отметить, что большая часть запланированных мероприятий так и не была выполнена. Я не могу говорить без волнения. В Баку должны были воздвигнуть памятник Джавиду, до сих пор памятника нет. Еще в те годы я бывал в мастерской выдающегося скульптора Омара Эльдарова и мне очень понравился выполненный мастером макет памятника Джавида.

Я отнюдь не считаю геройством доставку останков Джавида из далекой сибирской земли. Это было моим гражданским долгом и вытекало из моей глубокой любви к творчеству, личности Джавида. Когда обсуждали вопрос о переносе останков, столкнулись разные мнения. Одни предлагали перезахоронить Джавида в Аллее почетного захоронения в Баку, другие – в Нахичевани. Всесторонне обсудив эти предложения, мы приняли второй вариант. Выступившие здесь ученые, писатели справедливо отмечали, что могила Джавида очень запущена. Да, это недопустимо. По меньшей мере это неуважение к творчеству Джавида, личности Джавида. Если вы окажете мне доверие, я буду председателем Фонда Джавида и, без сомнения, многие ассоциации окажут материальную помощь в этом благородном деле. Хотелось бы подчеркнуть: в том, что могила Джавида оказалась в таком неприглядном виде, есть вина и самих нахичеванцев. Поверьте мне, если бы каждый положил хоть один камень, то, безусловно, мавзолей давно бы уже был воздвигнут…

Я бы хотел донести до вас чистоту, величие, высокую поэтику творчества великого Джавида. Пусть ваши души переполняет такая же чистота и скромность.

В тот вечер со сцены звучали прекрасные строки Джавида. В том числе и это двустишие:

 
Возвысившийся – умрет, но не склонится.
Свет истины вовеки не погаснет.
 

А еще через несколько лет в самом центре Нахичевани поднялся мавзолей Джавида. Таким творением, уверены, гордился бы и великий зодчий Аджеми ибн Абу Бекр, создатель мавзолеев Юсуфа ибн Кусейира и Момине-хатун. Они пришли к нам на рубеже первого и второго тысячелетий. Рубеж второго и третьего тысячелетий добавил к ним прекрасный мавзолей Джавида.

 
Стал мир совсем иным – нельзя его узнать,
И превратилось в кровь вчерашнее вино.
Обеты прежних дней не может мир сдержать.
Руины, и дворцы, и хижины – одно.
Богатство потерял тот, кто вчера блистал.
Вчерашний лютый враг любезным другом стал…
 

Г. Джавид. «Вчера и сегодня».

(Перевод с азербайджанского В. Григорьева)

Будто о нынешних временах писал великий Джавид. Будто спрашивал из своего далека: что ждет Нахичевань, столько уже видевшую за два с половиной тысячелетия своей истории? Мирных лет среди них было совсем немного. Деды-аксакалы еще живо помнили войну с Арменией 1919–1920 годов. Тогда ревком Нахичеванской Советской Социалистической Республики, провозглашенной в июле 1920 года, предложил правительству Армянской буржуазной республики начать мирные переговоры. Ответ последовал на следующий день: «Обеспечить безусловную покорность Нахичевани армянскому правительству». Однако Нахичевань ультиматумов никогда не принимала. Боевые действия продолжались еще четыре месяца, пока в Армении не установилась советская власть. В начале 1921 года по городам и селениям Нахичевани представители Азербайджанской ССР, Армянской ССР и РСФСР провели опрос населения о территориальной принадлежности их земли. Свыше 90 процентов населения высказались на референдуме за то, чтобы Нахичевань осталась в составе Азербайджана на правах автономной республики. Этот выбор народа поддержал Владимир Ильич Ленин.

16 марта 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение об образовании Нахичеванской ССР в составе Азербайджанской ССР. (С 1923 года Нахичеванский автономный край; с февраля 1924 года Нахичеванская АССР.)

А что будет теперь? С кем сейчас по пути? На какие силы опереться в этой нежданной войне, в этой немыслимой для Союза блокаде? Земляки ждут ответа от председателя Верховного меджлиса.

Эта сила, по убеждению Алиева, – собственная история народа, всего Азербайджана, Нахичевани, возвращение к духовным истокам. Россия, говорит он и позже не раз возвращается к этой мысли, объявила свой государственный суверенитет раньше всех союзных республик, начав процесс развала Советского Союза… По предложению Гейдара Алиевича из названия республики исключаются слова «советская социалистическая». Верховный Совет отныне называется Верховным меджлисом. Автономия возвращает себе трехцветное – голубое-красное-зеленое знамя Азербайджанской демократической республики.

Через десяток лет репортеру одной очень независимой газеты из Москвы покажется, что жизнь в Нахичевани будто остановилась: обшарпанные фасады зданий, бедно одетые люди. Кстати, добавит журналист, «эта республика первой заявила о выходе из состава Советского Союза, и, собственно, распад СССР начался отсюда». Похоже, московский путешественник перепутал Нахичевань с Карабахом.

Катился к концу безумный 1991 год. 8 декабря в Беловежской Пуще Ельцин, президент Украины Кравчук и председатель Верховного Совета Белоруссии Шушкевич распустили СССР. (Через полтора десятка лет первый президент Украины Леонид Кравчук, лидер фракции социал-демократов в парламенте страны, бросил с трибуны Верховной Рады сенсационное признание: «Если бы я знал в 91-м году, что будет так, как сейчас… что вместо демократии будет беспредел, я бы не подписал Беловежского договора, я бы скорее себе руку отрезал».)

Закавказские республики, которые тоже создавали в 1922 году этот союз, на беловежский развод не пригласили. В последние дни декабря над ночным Кремлем (при свете дня совесть не позволяла) спустили красный флаг. Новый хозяин Кремля тут же выставил оттуда Горбачева, первого и последнего Президента СССР.

А в Азербайджане разворачивались свои баталии. К власти шел Народный фронт…

Нахичевань в блокаде

Посмотрите на карту, которая публикуется на развороте фотовкладки. Нахичеванская автономная республика, расположенная на юго-востоке Закавказского нагорья, граничит с Турцией, Ираном и Арменией. В советские годы граница с Арменией, отделявшая автономию от собственно Азербайджана, была, по сути, условной, такой же, к примеру, как между Россией и Казахстаном, Украиной и Белоруссией… Незаметно для пассажиров пересекали эти рубежи поезда; через них перешагивали опоры линий электропередачи единой для всей страны энергосистемы, нефте– и газопроводы… Но с распадом Советского Союза по границе с Арменией прошла линия фронта, закрыв дорогу и поездам, и машинам, и людям.

Блокада для нахичеванцев – не книжное, не литературное понятие. Она определяла их образ жизни.

Вместо электрических – керосиновые лампы. Рука по привычке тянулась к выключателю – щелкнет человек пару раз – и только чертыхнется.

Холодные газовые плиты – на кухнях вновь шипят примусы.

А теперь представьте, что вы с детьми живете на третьем, пятом, седьмом этаже и за водой надо идти к водовозке, греться у «буржуйки»…

С болью, тревогой, но и с верой в добро, милосердие, солидарность перечитываешь хронику блокадных дней Нахичевани. Вот крестьяне из дальних деревень поделились своими припасами с детским домом. Тысячу тонн картофеля передало общество Красного Полумесяца из Ирана. И еще четыре электрогенератора и 500 электрокаминов. Их срочно развезли по школам и детским садам. 100 тонн продовольствия – дар соседней иранской провинции; по распоряжению Гейдара Алиева все отдали детям и престарелым. Турецкое правительство выделило кредит Нахичеванской республике – 100 миллионов долларов. 100 нахичеванских студентов Турция пригласила на учебу в свои институты;; расходы соседняя страна взяла на себя.

Вспоминая о тех днях, Гейдар Алиев говорил:

«Нас лишили поставок продовольствия, нефти. Отключили всю энергетику. У нас начался холод и голод. Младенцы умирали в больницах. Люди стали вырубать сады на топливо, 70 процентов фруктовых деревьев было вырублено, чтобы обогреть жилища. Но я выжил, и народ выжил.

Я жил очень скромно, умеренно, в тяжелых бытовых условиях, как и мой народ. Но мы выжили… Ко мне часто приезжали люди из Баку, уговаривали вернуться в политику. Но я не хотел. Не хотел ввязываться в политику Народного фронта, которая вела к катастрофе…»

Самой главной политикой теперь, как сказал в свое время Ленин, была экономика. Вот когда пригодился авторитет Алиева в мире.

«У меня сложились дружеские личные отношения с иранскими и турецкими руководителями, – вспоминал он о нахичеванских годах. – Президент Ирана прислал в Нахичевань свой самолет, я полетел в Тегеран и договорился о помощи. Мы построили ЛЭП и стали получать энергию из Ирана. Также и топливо, и продовольствие… Президент Турции Демирель сам предложил мне кредит на 100 миллионов долларов. Тоже прислал свой президентский самолет, и я побывал у него в Анкаре. Я построил дорогу в Турцию, мост через реку и наладил снабжение товарами. Но мое главное достижение – я избежал вооруженного конфликта с Арменией. Было очень острое положение, были крайние моменты, но я нашел выход, и крови на нашей земле не было».

Сохранились телекадры: по мосту через Аракс идут тяжелые грузовики с мукой, сахаром, сухим молоком, мясом – это гуманитарная помощь Ирана. Как жаль, что не дожил до этих дней Самед Вургун… В 1948-м у мертвого моста поэту увиделся его строитель:

 
Он давно у Аракса, быть может, века,
Над созданьем униженным плачет своим…
Ах, кто знает, с каких не ступали времен
Пешеходы на прочные плиты моста?
На дорогу с тоской старца взор устремлен…
Но дорога – пуста…
( Перевод с азербайджанского А. Адалис)