355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Григорий Павленко » Проект "Эволюция" (СИ) » Текст книги (страница 13)
Проект "Эволюция" (СИ)
  • Текст добавлен: 14 апреля 2017, 13:30

Текст книги "Проект "Эволюция" (СИ)"


Автор книги: Григорий Павленко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

  Аврил увидела, как один из "пассажиров" кидает в сторону поезда какой-то свёрток, и в ту же секунду земля содрогается, а вагон, в который и угодил свёрток, объят пламенем и дымом.

  Человек из другой машины поднял то, что ничем иным, кроме ружья, оказаться не могло и прозвучали два оглушительных выстрела. Затем несколько движений, ещё два выстрела.

  Аврил смотрела на всё это, как заворожённая. Она не могла поверить в то, что видит. Взрывы, огонь, выстрелы, дым – всё это складывалось в нереальную, пугающую картину, которую её мозг отчаянно отказывался воспринимать.

  Благо, рядом был Сержант.

  Сержант, как и Аврил, испытал ту же секунду шока, когда прямо перед ним из проклятого тумана вылетала махина поезда. Ещё секунду потребовалась для того, чтобы подавить жгучее желание восполнить потерю "Мантикоры" за счёт этого красавца.

  А затем он заметил приближающиеся машины. Багги – так их называли. Созданные ещё в бог знает какие времена для езды по отчаянному бездорожью, эти машины никогда не теряли своей функциональности и популярности. Даже на Марсе. Датчик костюма засёк три машины с той стороны поезда, где располагались они с Аврил и Сержанту не требовалось много ума, чтобы сложить два и два.

  Они оказались прямо посреди херова ограбления. И встречаться с теми, кто грабит такие здоровенные поезда Сержанту совсем не хотелось, пусть они и были первыми людьми, которых он мог встретить за две сотни лет.

  – Ботан! – рявкнул он в микрофон, и одновременно с этим оглядываясь по сторонам и силясь разглядеть в тумане бледный силуэт костюма Ботаника. Дерьмо. Надо было швырять его не так сильно... – Ботан, твою мать!

  Багги приближались. Сержант уже мог разглядеть людей, закидывающих поезд какими-то бомбами и обильно поливавших образовавшиеся в корпусе дыры ружейным и автоматным огнём. Срань.

  Ботан нашёлся у него за спиной. Думать о том, как тот сумел туда попасть, у Сержанта не было времени. Подбежав к распростёртому на земле телу, Сержант, со скрипом сервомоторов, помог Ботанику принять вертикальное положение.

  – Спасиб...

  – Заткнись! Нам нужно укрытие! Срочно, мать твою!

  Прожить две сотни лет в крио-камере и подохнуть от рук каких-то бандитов, Сержант считал просто ниже своего достоинства. Нужно спрятаться. Укрыться в песках от сраных багги и подождать, пока они пройдут мимо.

  Но где прятаться? Пока они шли по прямой, как доска, земле. Здесь укрыться было негде... разве что...

  Колея железной дороги располагалась хоть и на небольшом, но всё-таки возвышении, а несколькими метрами левее начинался небольшой спуск. Сержант заметил его только сейчас и теперь благодарил всех известных и неизвестных ему богов за такую находку.

  – Быстро! – рявкнул он, схватив что-то бормочущего Ботаника за плечо и вновь швырнув его (спасибо, экзоскелет!) к склону. Конечно, его нисколько не беспокоило то, что очкарик будет испытывать во время всех этих полётов и перекатываний, главное сейчас – остаться незамеченными для бандитов.

  С такой мыслью Сержант и сам сиганул следом за Ботаном вниз, туда, где кислотные облака были особенно плотными и могли скрыть их светлые костюмы.

  – Ты чувствуешь это, крысёнок?! Чувствуешь?! – орал Горат, во всю мочь прожженных кислотой лёгких. – Чувствуешь пустоту?!

  Кит чувствовал. Внутри него словно погасло пламя, горевшее всю его жизнь. Он не замечал его, пока оно было рядом, но сейчас, за считанные секунды до того самого мига, когда он должен будет бросить свою жизнь на алтарь удачи, оно... оно погасло. Пустота в душе. Пустота внутри. Она сдавливает, мешает ясно мыслить и действовать.

  Но вот, из тумана выглядывает хвост поезда. Огромный состав, сверху до низу закрытый прочными стальными пластинами, закрывавшими самые великие сокровища, о которых может мечтать житель марсианских пустошей – припасы, оружие, еда...

  Пустота растекается по телу. Ноги деревенеют, руки с силой сжимают стальной прут – единственную вещь недающую Киту выпасть из всё ещё набиравшей скорость машины.

  Поезд не монолитен – он состоит из множества отсеков, которые один за одним проскакивают мимо Кита, когда Горат даёт ещё больше скорости. Он несётся к изголовью этой огромной древней машины.

  – Потерпи, крысёныш! Потерпи чуток! – кричит Горат, – скоро загорится! Скоро загорится нахрен!

  Кит не понимает, о чём лопочет рейдер. Пустота становится всё сильнее, сердце колотится, как бешеное, страх... всё это проклятый страх.

  – Скоро загорится! Скоро твоя душа будет гореть! – кричит рейдер, и крик его прерывается безумным хохотом.

  Вот оно – изголовье. Огромная, непостижимая машина, ведущая за собой все остальные части поезда. Она своим заострённым носом прорезает туман, несясь вперёд с огромной, невообразимой для такой громадины скоростью, от стука её здоровенных, выглядывающих из под стальных юбок колёс дрожит земля, из трёх, торчавших сбоку труб, вырывается чёрный дым, перемежающийся с языками пламени.

  Горат выжимает максимум и даже больше из своей, надрывно рычащей машины, и они обгоняют поезд, и только сейчас Кит видит на вершине этого железного монстра две блестящие панели. Стёкла, за которыми он встречается взглядом с человеком. Обыкновенным человеком. Старик, глядящий на пустынника со смесью страха и ненависти. Он знает, что будет дальше. Он уже всё понял.

  – Давай! – орёт Горат.

  Но Киту не требуются его крики. Он и сам знает, что время пришло. И он, наконец-то, понял, о чём говорил рейдер минуту назад. Пустота в его груди вспыхнула настоящим пожаром ярости. Такой силы, такой мощи в своих руках он ещё никогда не чувствовал.

  Крепко сжав в руке одну из тех бомб, что смастерил для них Алор, Кит примеривается и совершает бросок.

  Бомба попадает точно в цель – ударившись о стекло, она озаряет локомотив взрывом, от которого машину Гората отбрасывает в сторону, но в последний миг Кит видит, что с другой, противоположной стороны, вперёд вырвалась ещё одна машина. Тамошний рейдер, видя, что от машиниста Кит успел избавиться, берёт себе другую цель и кидает свою бомбу в колёса поезда.

  Взрыв, и локомотив, как и земля вокруг, содрогается от новой волны пламени.

  Голова змеи срублена. Теперь настал черёд тела. Ярость кипит в крови, Кит кричит, хоть сам и не осознаёт этого. Кажется, он кроет кого-то последними словами, но так ли это важно?

  Горат хохочет. Ему знакомы эти чувства. Ведь именно этим безумием и живут рейдеры. Той самой секундой, когда страх, охваченный пламенем обращается яростью, которую ты уже не можешь остановить.

  Сбросив скорость, он подбрасывает Киту ещё одну бомбу.

  – Взрывай вагон! Пора узнать, что они нам приготовили!

  Конечно, куда разумнее и безопаснее было бы дождаться полной остановки поезда, а уже потом основательно заняться грабежом. Но разве рейдеров когда-нибудь волновала разумность или безопасность? Люди с горящим в груди пламенем не властны над своим безумием.

  Кит, ни на секунду не сомневаясь, швыряет бомбу прямо в стальную пластину, отделявшуюся от остальных еле заметными полосами. Атра говорила, что это место в обшивке самое слабое и именно туда следует метить. Кит запомнил её снова и не промахнулся.

  Новый взрыв, прогремевший слишком близко к машине, едва не перевернул её, но Горат удержал управление, а взгляду Кита предстала пугающая и завораживающая картина – стальные пласты раскрылись, словно какой-то безумный цветок, за его лепестками не было ничего, кроме дыма и копоти... и крови. Один из "лепестков" был красным от крови человека, оказавшегося слишком близко к стене во время взрыва.

  Но были и другие. Резко выхватив дробовик со спины Гората, Кит всадил первые два выстрела прямо в грудь появившемуся в проёме человеку в синем комбинезоне. Тот даже не успел понять, что случилось, а в следующий миг мертвец, охваченный облачком стремительно испаряющейся крови, падает под колёса всё ещё стремительно несущегося поезда.

  – Патроны! – крикнул Горат, швырнув Киту горсть патронов, всего секунду назад висевшую у него на груди.

  Кит перехватил их и занялся перезарядкой дробовика в то время, пока рейдер пытался удержать достаточную скорость и при этом не врезаться в какой-нибудь камень или одну из стремительно нагонявших их машин остальных рейдеров. Они, как успел заметить Кит, действовали не менее успешно – поезд сотрясали всё новые и новые взрывы, а треск автоматных очередей и ружейных выстрелов заглушал даже рёв мотора их собственной машины.

  Но этого было мало. Ярость, горевшая в груди, требовала большего. Он знал, что внутри, в вагоне, ещё есть люди. Он видел, как они прятались за стальными стенами, но достать их из машины не представлялось возможным.

  – Подведи ближе! – крикнул Кит и Горат, тут же смекнувший, что задумал пустынник, вновь расхохотался резко, повернув к поезду.

  Толчок, и громкий скрип возвестил о том, что борт машины ударился о сталь вагона. Они соприкасались всего мгновенье, но этого Киту хватило для того, чтобы запрыгнуть внутрь.

  Тут же он увидел двух людей – первый уже наводил на него дуло автомата, а второй судорожно возился со своей винтовкой, видимо, так и не снятой с предохранителя.

  Гром от первого выстрела едва не оглушил пустынника, позабывшего о том, насколько шумным может быть дробовик в замкнутых пространствах. Первый выстрел пришёлся точно в цель – первых охранник разом лишился половины головы. Оставался второй.

  Кит развернулся к нему и палец уже давил на курок, когда прямо перед глазами он увидел яркую вспышку. Ублюдок всё-таки снял винтовку с предохранителя.

  Тупая боль пронзила грудь. Толчком Кита отбросило назад – в проём. Он не успел ухватиться за борта, машина Гората была слишком далеко. Он упал вниз, на землю и покатился, как какая-то нелепая кукла, выброшенная из машины на полном ходу.

  Горат видел всё это, видел, как пустынник сначала схватил пулю прямо в грудь, а потом грохнулся на землю. Рейдер мог бы остановить машину, мог бы удостовериться, что парнишка действительно мёртв, но, по большому счёту, ему было плевать. Поезд ещё нёсся вперёд, а у него в ногах лежал пистолет.

  Зверь ещё жив. Охота продолжается.

  О мертвецах позаботятся кислотные облака.

  ***

  – Лежи смирно! – шептал Сержант, еле заметно подрагивающим голосом. И Аврил вполне могла понять, откуда у него в голосе появилась эта дрожь. Она своими глазами видела ужас, творившийся здесь, в пустыне, и теперь ей ещё больше не хотелось встречаться с этими бандитами лицом к лицу.

  Они отлежатся здесь, сокрытые туманом и пылью, отлежатся столько, сколько потребуется, для того, чтобы бандиты ушли.

  Доктор Гейб всегда учил – что в случае любой опасности нужно прятаться и ждать, что тебе придут на помощь. Нельзя лезть в драку, нельзя подвергать себя ненужной опасности. Нельзя...

  "Доктор Гейб хотел убить тебя" – прозвучал в голове холодный голос. Её собственный голос, стремившийся хоть немного утихомирить того ребёнка, которым, в сущности, до сих пор оставалась Аврил. Но ей нужно взрослеть. Нужно взрослеть, потому что нельзя больше полагаться на других.

  Ни на доктора Гейба, ни на Сержанта, ни на кого.

  Никто не станет тебе помогать, глупая девочка, никто не станет вытаскивать тебя из беды.

  "Нет" – мысленно ответила себе Аврил. Той самой "себе", которая появилась в день, когда она нашла ядерные заряды, спрятанные на их с Сержантом базе. – "Нет. Это не правда. Я не одна".

  И прямо в эту же самую секунду по радио прозвучал голос Сержанта:

  – Не намочи штанишки, очкарик. И не из такого дерьма выбирались.

  Аврил улыбнулась самой искренней своей улыбкой (хотя других она и не знала).

  – Спасибо, Сержант.

  Сержант не ответил. Аврил могла бы подумать о причинах его молчания, проанализировать их, но сейчас ей этого делать не хотелось. Единственное, о чём она думала в эту минуту, так это о том, что она не одна. Даже здесь, на Марсе, она не одна.

  Они лежали на земле ещё несколько часов. Просто лежали, боясь лишний раз пошевелиться. Сначала слышались взрывы и выстрелы, мешавшиеся с рёвом моторов, но с каждой минутой они становились всё тише и тише, пока не пропали окончательно.

  Аврил в этот момент хотела было выйти из их укрытия, но Сержант не позволил ей этого сделать. Слишком велика была вероятность встретиться лицом к лицу с кем-нибудь из отставших бандитов. А не имея на руках никакого оружия... это было бы очень плохой идеей.

  И вот, им пришлось провести в укрытии несколько часов... Сержант, в это время, несомненно, изнывал от скуки, но Аврил нашла себе довольно увлекательное занятие. Кислотные облака более менее рассеялись, и теперь она могла повернуться на спину и смотреть за небом.

  Солнце клонилось к закату, и небо сейчас обретало удивительный лазурный цвет, который, как помнила Аврил, почти не отличался от земного неба (если судить по атмосферному куполу Зевса). Это было очень красиво, просто невообразимо красиво. Но солнце ушло, и Аврил было подумала, что вот он – момент настоящей скуки, но нет – на место яркой звезды выглянула одна из марсианских лун. Фобос – бледная, серебристая монетка, воцарившаяся в черноте ночного неба, выглядела не менее красиво, чем восхитительный лазурный закат.

  Аврил могла бы ещё долго лежать на земле и смотреть за плавным, неторопливым движением небесных тел, но Сержант, пробормотав в микрофон что-то нечленораздельное, начал подниматься на ноги. Аврил восприняла это как сигнал к тому, чтобы покинуть укрытие, и последовала примеру Сержанта.

  Вскоре они уже стояли на пустынной железнодорожной колее, где от недавних событий остались лишь следы на песке, да куски искорёженного металла, валявшиеся на песке там и тут.

  Поезд уехал много дальше – туда, где вдалеке ночное небо озарялось еле заметным пламенем пожара. Туда же умчались и бандиты. Опасность миновала.

  Вознамерившись сообщить об этом, Аврил обернулась к Сержанту, но то, что она увидела, заставило её позабыть обо всём на свете.

  Человек. Мужчина. Без какой-либо защиты – только тряпка закрывает лицо, еле передвигая ноги, бредёт вдоль железной дороги. Одной рукой он держится за грудь, а в другой сжимает погнутое и, как предполагала Аврил, бесполезное ружьё.

  – Сержант, – тихо прошептала Аврил.

  Но Сержант и сам всё видел.

  – Ранен, – констатировал он после секундного молчания. – Они бросили его. Неудивительно для бандитов... никогда не пекутся о раненых.

  – Он ранен? – выдохнула Аврил. Она понимала, что бандит, хоть здоровый, хоть раненый, представляет угрозу и опасность какие нельзя игнорировать, но...

  – Надо избавиться от него, пока он не навёл на нас своих ублюдочных друзей, – продолжал тем временем Сержант, совершенно не подозревая о внутренних метаниях Аврил. – Было бы у меня хоть какое оружие, я бы его прямо отсюда снял, а так придётся руки пачкать... что? Ботан?! Ботан мать твою?! Ботан!

  Внутренняя борьба внутри Аврил завершилась полной и безоговорочной победой той самой наивной и доброй девочки, которая не могла оставить раненого человека без помощи. На ходу распечатывая вмонтированную в костюм аптечку, Аврил ответила на все возгласы и последовавшие за ними ругательства Сержанта, который, при всём желании уже не мог нагнать её, всего несколькими словами:

  – Мы должны помочь ему, Сержант!

2.8 Рождённые в буре – умирают в буре

  Рождённые в буре – умирают в буре. Такими были слова старейшин, и Кит всегда думал, что так и закончится его жизнь. Жестокая, непроглядная буря опустится с небес на землю и заберёт его с собой. Во тьму. В царство холода, мрака и смерти.

  Но когда охранник поезда выстрелил ему в грудь и земля ушла из под ног, когда Кит падал со стремительно несущегося вперёд поезда, он на секунду сумел поднять угасающий взгляд к небесам.

  Секунда чистого, ясного неба, отливавшего багрянцем крови. Никакой великой бури, никакой высшей силы, явившейся в мир смертных, чтобы забрать себе душу умирающего. Только небо. Багряно-красное небо и слабый свет далёкого солнца.

  Затем был удар. Тяжёлый, оглушительный удар, и взгляд Кита окончательно заволокло тьмой.

  Буря не пришла за ним. Боги не спустились с небес и не пожелали брать душу своего отверженного слуги. И последней мыслью в затухающем сознании пустынника был один единственный вопрос: "Почему?"

  Ответ пришёл через несколько часов, когда сознание, плывущее на волнах неугасимой боли, наконец-то начало проясняться настолько, чтобы Кит смог осознать: он ещё жив. Вопреки тому, что ему попали точно в грудь, вопреки падению с поезда, вопреки всему тому дерьму, что свалилось на него сегодня, он был ещё жив.

  Буря не пришла за ним, потому что ещё слишком рано. Боги не дали ему подохнуть здесь, в этой равнине, потому путь его ещё не подошёл к концу. Что-то он ещё должен сделать и поэтому... выжил. Хоть сейчас и был близок к тому, чтобы пожалеть об этом.

  Всё тело казалось одним неделимым сгустком боли. Пошевелить – хоть рукой, хоть губами – было выше его сил. Но подобное состояние длилось всего несколько секунд, пока тело не начало вбрасывать в кровь ударные дозы адреналина.

  Боль немного поутихла. Кит почувствовал, что уже может шевелить руками, может поднять голову, чтобы оценить масштаб повреждений, что он и сделал в следующий миг.

  Рана на груди, которая и должна была быть самой страшной, оказалась не более чем царапиной. Пуля хоть и пробила плотную кожу пустынника, не справилась с ребром, отскочив от кости и почти не нанеся серьёзных повреждений. Кровь, вытекавшая из раны, уже начала сворачиваться, образовав неплотную заплату, сверху покрытую небольшой коркой льда.

  Неплохо.

  Опустив взгляд ниже и попытавшись пошевелить ногами, Кит быстро смекнул, что левая сломана. Перелом закрытый – уже хорошо, чем меньше открытых ран, тем лучше. Проблема, конечно, заключалась в том, чтобы пройти со сломанной ногой... чёрт, а сколько же ему идти до стоянки банды? И главное – в какую сторону?

  Проклятье-проклятье-проклятье! Он остался здесь, брошенный среди прочих мертвецов, и никто за ним возвращаться не станет. Рейдеры уж точно. Атра... она могла бы. Но в налёте она не участвовала, а услышав о смерти Кита, возможно, огорчённо покачает головой, но не станет распаляться на поисковые отряды. Не такая он важная штука.

  Выход только один – надо выбираться из этого дерьма самому. Задача казалась Киту просто невыполнимой в тех условиях, в которые его забросила жизнь, но потратив пару минут на то, чтобы успокоиться и подумать, он всё-таки пришёл к кое-какому решению.

  Сложные задачи надо разбивать на маленькие, так мозгу легче с ними справляться, и при этом Кит сможет не нагружать себе голову лишними страхами, а их сейчас было ой как немало.

  Первое – надо встать на ноги и найти что-то, что можно будет использовать в качестве костыля, ведь со сломанной ногой без всякой помощи идти Кит точно не сможет.

  Подняться на ноги оказалось не так просто. Боль вновь напомнила о себе, причём так сильно, словно желая отыграться за предыдущее затишье. Едва ли не каждое движение отражалось вспышкой в глазах и немым криком. Сломанная нога почти не слушалась, на руках, закрытых рукавами куртки, Кит чувствовал струйки растекающейся и обращающейся льдом крови. Но всё-таки, несмотря на все мучения, ему удалось принять вертикальное положение. Весьма слабое и шаткое, к слову говоря.

  Теперь нужен костыль. Что-нибудь, что поможет ему не только стоять, покачиваясь на ветру, но ещё и идти. Кит предчувствовал долгие, мучительные поиски, но судьба в этот раз оказалась благосклонна – в двух шагах от него лежало погнутое ружьё, принадлежавшее когда-то одному из охранников поезда. Дуло изуродовано, и стрелять оно уже вряд ли сможет, но в качестве костыля вполне сгодится.

  Подобрав ружьё, Кит быстро приспособился управляться с ним и медленно, очень-очень медленно, двинулся вперёд, вдоль железнодорожного пути. Теперь главной его целью было дойти до места, где остановился долбаный поезд. Логика подсказывала, что всё добро Атра не успеет вывезти за один заход, и рейдерам придётся совершить несколько ходок, чтобы достать из поезда всё, что может иметь ценность, и спрятать в пустынях для дальнейшей переправки к шахте.

  Всё это значило только одно – банда проведёт рядом с поездом какое-то время. И если Кит успеет вовремя до него добраться, то у него сохранится шанс на то, чтобы хоть и без особого комфорта, но всё-таки доехать до шахты на одной из рейдерских машин, а не идти своим ходом. А поскольку последнее вполне явно предполагало под собой смерть где-нибудь посреди пустыни, Кит прибавил шагу в надежде успеть к своим.

  Он шёл вперёд. С трудом переставляя сломанную ногу, с болью в каждой клеточке измученного тела, но всё-таки шёл, ведомый одним единственным желанием, которое может быть у человека в подобный момент – выжить. Никогда раньше и никогда после Кит так страстно не хотел просто жить. Именно это желание заставляло делать его каждый новый шаг, невзирая на боль и усталость. Оно заставляло его идти вперёд, когда туман вернулся, укутывая землю желтоватой пеленой. Он шёл, когда солнце скрылось за горизонтом и на Марсе воцарилась ночь. Он шёл. Не считая часов или минут. Просто шёл вперёд, потому что хотел жить.

  И вот настал миг, когда он увидел вдалеке свет фонарей. Четыре огня, слишком ярких, чтобы быть ночными звёздами. Люди, рейдеры или ещё кто-то... неважно! Это были люди! Люди Атры!

  Кит хотел было крикнуть им, позвать на помощь, но сил на это уже не хватало. Он попытался переключить свой фонарь на большую мощность, но тот и так работал на последнем издыхании...

  Но всё это было неважно, потому что люди, похоже, заметили его. Огни приближались. Вскоре Кит мог даже различить в темноте их силуэты.

  И в этот миг пустынника объял страх. Слишком большие, слишком громоздкие для того, чтобы быть людьми. Обычными людьми. В голове тут же возникла ужасающая догадка. Защитные костюмы.

  Бандиты никогда не могли позволить себе серьёзных технических приспособлений вроде нормальных защитных костюмов, но здесь, на месте ограбления поезда, можно было ждать появления не только людей Атры.

  Карательный отряд из Зевса, явившийся разобраться с теми, кто осмелился грабить их собственность. Проклятье. Только они могут обладать подобными вещами!

  Как можно защититься против подобных махин?! Ружьё – не более чем бесполезная железка. Ножом – единственным оружием, остававшимся в распоряжении Кита, подобные костюмы вряд ли и поцарапать удастся, не говоря уже о каком-то серьёзном уроне. Никаких шансов. Никаких.

  Неужели он прошёл весь этот сраный путь только для того, чтобы быть убитым здесь и сейчас?..

  Осознание этой простой мысли было тем самым последним ударом, окончательно надломившим волю пустынника. Ружьё выпало из ослабевших рук, а вскоре и сам он упал на холодный марсианский песок, бессильной наблюдая за тем, как к нему приближаются двое, закованных в боевые костюмы солдат.

  Один из них уже расчехляет оружие на поясе.

  Вот и конец. Смерть уже рядом... но где же буря, обещанная старейшиной?

  Кто-то хватает его за плечо. Хватка крепкая, но одновременно с этим бережная... как-будто гигант берёт на руки хрупкого, маленького зверька. Кит совершенно не понимает, что происходит, и поднимает взгляд.

  И видит прямо перед собой лицо девушки-подростка, закрытое стеклом лицевого щитка. В её глазах нет ненависти, нет злости и желания убивать. Нет всего того, что он видел в глазах людей почти всю свою жизнь. Вместо этого Кит едва ли не впервые видит искреннее сострадание.

  – Потерпи! – звучит искажённый динамиками голос девушки. – Потерпи немного!

  А в следующий миг ему на лицо нацепили какую-то маску, через которую, как быстро понял Кит, подавался кислород. Зачем? Почему?

  Все вопросы потонули во тьме, охватившей его взгляд, когда он потерял сознание, лишившись последних остатков сил.

  – Отойди от него, сукина дочь! – рявкнул Сержант так громко, что на секунду ему показалось, что от собственного крика у него лопнули барабанные перепонки. Но нет. Обошлось. Понял он это, услышав, как сраная Аврил говорит не менее сраному бандиту «Потерпи».

  Ох, они оба у него "потерпят"! Потерпят, когда он будет их жарить на медленном огне... нет, слишком просто. Сначала он сварит их в кислоте, потом уже будет жарить, а после этого...

  Наконец, расстояние между Сержантом и прототипом самого тупого человека, коим, несомненно, являлась Аврил, судя по её выходке, сократилось настолько, что он одним рывком оттащил придурошную девку прочь от бандита, лишь мельком успев заметить, что она уже успела нацепить ему на морду кислородную маску.

  – Какого хрена?! – кричал Сержант, захлёбываясь собственной яростью. – Какого хрена ты творишь?! – попутно он с силой встряхивал Аврил за плечи её костюма, надеясь хоть таким образом вбить хоть немного мозга в её пустую голову.

  – Я... я... я... – Аврил, может, и хотела что-то сказать, но Сержант ей подобной возможности не оставлял.

  – Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?! – орал он в полный голос. – Понимаешь, что он – убийца?! Тебе жить надоело?! Жить, мать твою, надоело?!

  – Се... Сер... Сержа...

  – Так почему ты сразу, блядь, не сказала?! Если хочешь сдохнуть – сними сраный костюм! Выпусти сраный воздух! Вдохни кислоты, чтоб тебя!

  – Д... доп...

  – Как ты вообще додумалась бежать с раскрытыми ручонками к бандиту?! Он же прикончить тебя мог! Пустить сраную пулю прямо в сраный лоб! У нас нет оружия! Ты забыла?! Забыла, мать твою?! Никакого оружия!

  – Допросить! – сумела наконец выкрикнуть Аврил, и Сержант, когда до него дошёл смысл этого слова, разом застыл на месте, тем не менее не выпуская Аврил из крепкой хватки экзоскелета костюма.

  – Допросить, – повторил он уже не криком, что Аврил расценила как весьма и весьма хороший признак. – Допросить, говоришь, – в голосе Сержанта даже мелькнула задумчивость.

  – Да, – тихо, стараясь ничем не провоцировать новых вспышек гнева, сказала Аврил, – мы могли бы его допросить. Узнать, как нам попасть к людям. Где находятся ближайшие исследовательские базы или хотя бы обитаемые шахтёрские города.

  Всё это она, конечно, придумывала на ходу. На самом деле она кинулась к этому человеку по одной простой причине – он ранен, и ему нужна помощь. А бросить в беде того, кто нуждался в помощи, Аврил попросту не могла. Но Сержанту всё-таки требовалось куда более веское обоснование.

  – Допросить, – задумчиво повторил он. – Да, допросить его – хорошая идея. Учёному Аврелии я бы даже высказал устную благодарность за хорошую идею.

  – О, Сержант... мистер Корн... – Аврил попросту не поверила своим ушам.

  – Но поскольку здесь, передо мной, только сраный, дебильный рядовой Ботан, который в нарушение прямого приказа кинулся к вооружённому противнику, ему я объявляю сраный выговор и три наряда вне очереди.

  – Но... как же... но я..

  – Молчать, рядовой! – рявкнул Сержант, но куда тише прежнего. – Не подходить к пленнику, пока я не разрешу!

  – Да, сэр, – уныло пробормотала Аврил, склонив голову. Правда, за шлемом этого было не видно.

  Сержант тем временем резкими, отточенными движениями обыскивал их новоявленного пленника. Первым в сторону отлетело погнутое ружьё. Сержант при одном только взгляде на то, во что превратилось дуло, понял – стрелять оно уже не будет. Чертовски жаль было расставаться с оружием, но... оставалась надежда на то, что у бандита будет что-то ещё. Хотя бы сраный пистолет.

  Но после десяти минут тщательного досмотра нашлись только два коротких ножа, которые Сержант, ни секунды не задумываясь, забрал себе. Хоть что-то.

  Затем пришла очередь сраного Ботана браться за работу. Пленник им действительно мог дать столь необходимую информацию, но для того, чтобы говорить, ублюдок, к величайшему сожалению, должен быть жив. А Ботан, как это ни странно, был неплохим медиком. Вроде бы.

  – Займись им. Неизвестно, сколько говнюк бродил тут без маски и... и вообще без какой-либо защиты. Сделай так, чтобы он пришёл в сознание и поговорил с нами. – Аврил, всё это время изнывавшая от нетерпения, тут же бросилась к распростёртому на земле мужчине. А Сержант, видя то, с каким рвением Ботан приступил к делу, добавил: – И вовсе необязательно, чтобы он выжил после всего этого. Точнее, очень даже желательно, чтобы он подох, захлебнувшись собственным говном. За это я, пожалуй, мог бы снять с тебя пару нарядов.

  Как вообще будут исполняться эти наряды, когда они находятся посреди бескрайней пустыни в громоздких костюмах, Сержант так и не подумал.

  Кит очнулся, когда солнце уже было в небесах, а кислотные облака окончательно рассеялись или, что вероятнее, просто ушли в какое-то другое место. Сначала ему показалось, что всё произошедшее с ним ночью было сном, а точнее – бредом. Если бы его нашли люди из города, то вряд ли он лежал бы сейчас посреди пустыни и... и вообще был бы жив.

  Но в следующую секунду он понял: что-то не так. Тело всё так же пронизывали невидимые иглы не стихающей боли, но к ней прибавилось какое-то новое, непонятное ощущение. Да ещё и глаза. Он видел куда лучше, чем прежде. Намного лучше.

  Подняв руку, чтобы тронуть лицо, он с ужасом понял, что на лице у него не привычная тряпка, которой он закрывал своё уродство от остальных членов банды, а стеклянный щиток дыхательной маски.

  Резко приподнявшись на локтях, Кит сделал ещё два очень неприятных открытия.

  Первое – его тело покрывала какая-то серебристая плёнка, обтекавшая туловище, руки и ноги, будто образовывая вторую кожу.

  Второе – два "огромных человека" стояли рядом с ним и отказывались раствориться с рассветом, как бывает со всяким кошмаром. Они были здесь, и один из них держал в руках нож. Его, Кита, нож.

  – Проснулся, хер мордастый, – донеслись до него звуки незнакомого мужского голоса.

  После секундного размышления Кит предположил, что говорил с ним левый человек. Сказать наверняка он не мог – лицевые щитки обоих сейчас закрывала какая-то зеркальная поверхность.

  – Я... – пробормотал Кит, – где я?

  Люди переглянулись, а затем левый вновь повернулся к Киту и сказал:

  – Вот именно на этот, как и на многие другие вопросы, ты сейчас нам ответишь, – что-то прозвучало в его голосе, совсем нехорошее. Почти так же говорил Тейг, когда к нему отдавали пленников из враждебных банд.

  "Будут пытать", – откинувшись назад, подумал Кит.

  Вполне предсказуемо. Городские не смогли выследить отряд Атры, но нашли его. Живого. Единственная ниточка, которая сможет их вывести к банде, взявшей проклятый поезд. Что ж, все они знали, на что идут, и Кит в том числе. Своих он не выдаст.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю