Текст книги "Принципы истории. Россия от Востока через империю к Западу"

Автор книги: Григорий Кваша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

К двум указанным мятежам можно еще прибавить внутрипартийный бунт 1957 года, когда была подавлена воля Президиума (суть Политбюро), той самой организации, всевластие которой создавала революция 1953 года. Среди подавленных оказались герои 1953 года, тот же Маленков.

Момент второй, провокационный. Каждый из трех мятежей – гениальная провокация. Разработчиком провокации и ее исполнителем были, конечно, не люди, а само государство в дуэте со временем. План удался на славу: во всех случаях оппозиция не только наголову разбита, но и максимально опорочена. Фактический смысл провокации в отсеве всех примазавшихся, колеблющихся и прочих дутых революционеров.

Поражает, однако, глубина провокации: и ленинцы в 1921-м, и хрущевцы в 1957 году, и ельцинисты в 1993 году уже были решающе сильны, одержав множество побед. Как сильно они должны были приготовиться и притвориться слабыми и беспомощными, чтобы вселить в мятежников веру в победу и возможность удачи.

Все эти мятежи тем более непостижимы, что мятежникам было что терять. К игре ва-банк их ничто не принуждало. Прямо гипноз какой-то.

Момент третий – зеркальный. При очевидном сходстве есть и очевидные различия. Мартовский мятеж (1921) вел страну в одну сторону, а июньский(1957) и октябрьский (1993) – в другую. Сначала у нас забирали свободу, теперь возвращают. Однако получают свободу лишь те, кто для нее созрел, кто в ней действительно нуждается.

Момент четвертый – экономический. Как только подавлен мятеж, тут же наступает тишина. Никакие парады планет не могут нарушить эту тишину. Астрологи дружно предрекали на ноябрь политическую вакханалию ("шквал, вихрь, всеохватывающие масштабы"). Но путч подавлен – а в политике апатия и покой. Смысл этого покоя впрямую связан с экономикой: политическая тишина нужна для сосредоточенной экономической реформы, а успехи экономики сразу же вырубают политическую страсть оппозиционеров. Изобилие НЭПа, стабилизация рубля, прекращение инфляции (1994-?) выбивает у оппозиции последние аргументы. Белогвардейцы начинают варить гуталин, а коммунисты торговать "Сникерсом".

И в этот момент мало кто замечает, что реформы НЭПа, по сути, копируют лозунги мятежников.

В 1921 году именно мятежники требовали отмены продовольственной разверстки и свободы торговли, т.е. того, что "придумал" Ленин сразу после подавления мятежа. Очевидны антигайдаровские черты экономического перелома в 1993 году...

ххх

Статья оказалась пророческой: 17 января Гайдар подал в отставку, сказав, что перестал играть в правительстве какую-либо роль. Наступила четырехлетка Черномырдина, в которой колесо истории как бы раскручивалось в обратную сторону после лихого заворота (1992-1993). Точно так же раскручивали историю в обратную сторону в том, ленинском НЭПе.

Впрочем, не будем увлекаться и выходить за рамки простейших правил арифметики. Нас пока интересует лишь изолированное содержание четырехлетий.

Таким образом, заканчивая рассказ о четырех арифметических действиях, мы должны помнить, что право отсчета времени имеют три разных способа: по революциям, по четырехлетиям в целом, по победам (подавленным мятежам).

Высшая арифметика

Пора покидать пределы узкого мира, очерченного границами четырехлетия, и выходить на просторы крупных ритмов. Для этого в первую очередь надо представить, чем отличаются одни четырехлетия от других. Проницательный читатель уже догадался, что четырехлетия, начинающиеся с годов Змеи, посвящены политической борьбе (по крайней мере, в России XX века), а четырехлетия, начинающиеся с года, Петуха решают экономические проблемы. Соответственно, в год Быка принимаются идеологические решения. В принципе, объяснять такое разделение теоретически было необязательно, поскольку факты были налицо. Достаточно вспомнить, сколь напряженными были идеологические битвы в таких четырехлетиях, как 1949-1953, 196I-1965, 1985-1989. С политическими четырехлетиями тоже нет проблем...

Однако, как скоро выяснится, имена трех четырехлетий имеют слишком большое значение, а потому теоретическое объяснение все же желательно. Как соединить свойства знаков со свойствами стихий? Какая вообще связь борьбы за власть, сопровождающих эту борьбу кошмаров со свойствами достаточно интеллектуальной и весьма гуманной Змеи? Или, например, почему год достаточно ограниченного и грубого Быка открывает именно идеологическое четырехлетие, сотканное из достаточно тонких материй? Петух открывает экономическое четырехлетие, но при этом люди, родившиеся в годы Петуха, весьма слабы как в бизнесе, так и в экономической науке. Так в чем же дело?

А дело в том, что исторический процесс реагирует не на все свойства знаков. В первую очередь, как уже говорилось, работает структура с четырехлетним шагом. При этом она работает таким странным образом, что практически вышибает из борьбы за влияние девять знаков из двенадцати. Остается у нас три года, определяющие ход истории: годы Змеи, Петуха и Быка. Чтобы различить между собой эти три года, нам не потребуются другие четырехтактные структуры (психологическая, энергетическая, судьбы). Нужна лишь единственная троичная структура, получившая название структуры социальной.

Когда мы обратимся к внутреннему строению 36-летий, то поговорим о социальной структуре очень подробно. Пока же ограничимся тем, что дадим названия трем разным годам принятия решений. Змея – закрытый знак, а потому решения принятые в год Змеи – это закрытые решения. Петух – открытый знак, поэтому в год Петуха принимаются открытые решения. Что такое открытый и закрытый, более-менее понятно. А вот третий род решений принимается в год Быка. Так вот, Бык – знак ортодоксальный, и, стало быть, решения года Быка всегда ортодоксальны.

Дальше остается один шаг. Увы, безупречно обоснованным этот шаг не назовешь. Закрытость сопровождает всякое политическое решение. Свести воедино стихию закрытости и стихию политики (борьбы за власть) вполне допустимо. Еще более важно то обстоятельство, что политика, как и закрытость, предполагает некое нахождение над моралью, над людьми, над толпой. Открытость легко соотнести с экономической стихией, ибо экономистами давно замечено, что только максимальная открытость общества может способствовать подъему экономики. Так стоит ли удивляться, что открытые решения становятся экономическими? Доморальность, природность, натуральность открытых знаков соответствует природности, натуральности, доморальности того, что мы ныне называем бизнесом (а на самом же деле способности посчитать, что выгодно, что нет; что оправдано результатом, а что пустая трата сил и средств).

Но, может быть, легче всего установить тождество между ортодоксальностью и идеологической стихией. Дело в том, что и там, и там над всем властвует идея. Ортодокс – раб идеи. Стало быть, ортодоксальное решение всегда идейно, идеологично. Пристрастие ортодоксов к морали, тождественность морали и ортодоксальности демонстрирует нам тот факт, что именно идеологи (ученые, писатели, художники, служители культа и т.д.) моральные люди, живущие ради неких принципов, а не ради куска хлеба или власти.

Все это кажется убедительным и приведет нас к удивительным прозрениям и открытиям. Однако хотелось бы заранее предупредить, что теория огромна, а пространство 12 знаков очень мало. Нам еще не раз придется столкнуться с иной логикой, по которой связь открытости и бизнеса, закрытости и политики, ортодоксальности и идеологии уже не будут столь очевидны.

А пока, чтобы отвлечься от абстракций теории, попробуем разглядеть достижения самой простой исторической арифметики, а именно расписать завершающееся столетие в России на 25 четырехлетий.

(Идеология) 1901-1905. Идеологическое четырехлетие, своими спорами и поисками подготовившее Кровавое Воскресенье. Предают анафеме Льва Толстого (1901)."Три сестры" Чехова (1901),"На дне" Горького (1902), "Мир искусств" (1898-1904). Из Академии исключен Горький, в знак протеста выходят из Академии Чехов и Короленко...

(Политика) 1905-1909. Революция. Серия роспусков Думы. Столыпин "затягивает галстук". Ленин в эмиграции. "Дело Азефа".

(Экономика) 1909-1913. Последнее мирное четырехлетие. Потом мы еще много лет будем все цифры производства сравнивать с 1913 годом. Реальное проведение столыпинской аграрной реформы.

(Идеология) 1913-1917. 300-летие дома Романовых. Кризис в германо-российских отношениях (декабрь 1913). Мировая война. "Дело Бейлиса" (1913). Распутинщина. Начавшись с патриотического взрыва, война за четыре года довела народ до полного разочарования в монархии. Такие метаморфозы возможны лишь в четырехлетии беспрерывного думания.

(Политика) 1917-1921. Революция и Гражданская война.

(Экономика) 1921-1925. Новая Экономическая Политика.

(Идеология) 1925-1929. Рождение единого советского общества. Как будто из ничего рождается новая литература. "Белая гвардия" Булгакова (1925), "Конармия" Бабеля (1926), "Тихий Дон" Шолохова (1928), "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова (1928),"Петр I" А. Толстого (1929) и многое другое. Еще более грандиозен прорыв в кино. Снимаются фильмы, возглавившие мировой процесс в кинематографе.

(Политика) 1929-1933. Большой перелом. Коллективизация. Сталин избавляется от конкурентов. Троцкий (1929), Бухарин (1929), Киров (1934) и т.д. Резкое расширение системы трудовых лагерей (1930).

(Экономика) 1933-1937. Культурный подъем еще продолжается, террор набирает обороты, но вместе с тем появляются первые зримые плоды индустриализации. В Москве открыто метро (1935). Магнитка и Кузбасс, ДнепроГЭС (1932) и Уралмаш (1933)... Стахановское движение... Впрочем, в 1937 году темпы развития промышленности снижаются.

(Идеология) 1937-1941. Сталинский террор переходит границы политики и экономики и врывается в сферы чистого искусства. Закрытие театра (1938) и арест (1939) Мейерхольда. Арест (1939) и расстрел Бабеля. Выходит "Краткий курс истории ВКП(б)", оформивший новую идеологию сталинизма (1938). Смерть Мандельштама и Булгакова – двух лидеров новейшей русской культуры.

(Политика) 1941-1945. Великая Отечественная война.

(Экономика) 1945-1949. Послевоенное восстановление промышленности и сельского хозяйства.

(Идеология) 1949-1953. Борьба с космополитизмом, упадничеством, морганистами-вейсманистами, кибернетикой – "продажной девкой мирового империализма" и т.д. Вновь репрессии против врачей, ученых, писателей, людей, не имеющих отношения к борьбе за власть.

(Политика) 1953-1957. Не просто смена правящей элиты, а довольно крутое изменение политической системы. Решающая победа одержана летом 1957.

(Экономика) 1957-1961. Политическое затишье и внушительный экономический рост. Совнархозы, семилетка, семичасовой рабочий день, дисциплинарные послабления. Череда космических успехов...

(Идеология) 1961-1965. В космос летит не мышь, не собака, а Человек! В литературе, в кино – мощная волна энтузиазма. Невероятный подъем в науке, образовании, медицине. На сферу культуры, наконец-то, обращают внимание. Хрущев громит абстракционистов (1962). Сажают за тунеядство Иосифа Бродского (1964). Барды, поэты, волны нового кино, нового театра. Галич, Солженицын, "Новый мир" Твардовского, "Юность"...

(Политика) 1965-1969. Брежнев со товарищи отстраняют Хрущева и начинают разбираться между собой. Одновременно идет борьба с невесть откуда взявшимися диссидентами: Синявский, Даниэль, Сахаров... Ввод войск в Чехословакию (1968) усиливает политическую линию. Введена должность генсека.

(Экономика) 1969-1973. Спасти от возможных политических осложнений может только сытая жизнь. На ХХIV съезде (1971) ставится цель повышения благосостояния трудящихся. На политические и идеологические вопросы стараются не дискутировать.

(Идеология) 1973-1977. Максимально успокоив народ, можно заняться беспокойными "отщепенцами". Вывозятся за рубеж Солженицын и Галич. Фигуры помельче зажимаются на дому. Фильмы снимают для полки, книги пишут в стол. Культура начинает уходить в подполье, рождается массовый самиздат. Молодежь уходит в рок-культуру. Расцвет неофициальной живописи. Хорошая книга становится предметом престижа и роскоши.

(Политика) 1977-1981. Сдает Косыгин, выходит из силы Брежнев. Становится ясно, что сколько веревочке не виться... Рождается некий тип коллективной власти, коллективной ответственности (точнее коллективной безответственности). Утверждение власти серости, пассивности. Резко обостряются отношения с США. Афганистан. Бойкот Олимпиады в Москве. Политический кризис в Польше.

(Экономика) 1981-1985. Наступает четырехлетие пышных похорон. У власти одни старики, у которых нет сил ни править, ни жить. С одной стороны, полная безнадега, с другой ясно, что что-то будет, ведь в какой-то момент они уйдут все. Страна окунается в болото личного обогащения, политические и нравственные идеалы припрятаны до лучших времен. Правители делают многочисленные и бессмысленные попытки удержать экономику на краю пропасти. Борьба за дисциплину на производстве и прочее такое.

(Идеология) 1985-1989. Перестройка и гласность. Перестроить ничего не удается, а вот в гласность вцепляются, как будто в ней спасение. Журналы каждый месяц готовят сенсационнее публикации. Тиражи взлетают до небес. Возрождаются все загнанные под сукно разногласия в идеологии. Внешне еще все спокойно, но мозги уже кипят. Запретных тем все меньше, уверенности в крушении социалистического строя все больше.

(Политика) 1989-1993. От разговоров можно переходить к делу. Начинается реальная битва за власть. Март 1989 – август 1991 – октябрь 1993. Дело сделано, полная смена властной элиты, полная смена политического строя. Да и страна уже совсем другая.

(Экономика) 1993-1997. Укрепившись во власти, можно укрощать взбесившийся рубль, оживлять умершее производство. Забыв о душе, теряя политическую искренность, вся страна думает лишь о деньгах, о зарплате, о процентах. Слава Богу, купить можно все, были бы деньги. От бешеной инфляции через крушение финансовых пирамид четырехлетие приводит к финансовой стабилизации. Политика становится денежной, деньги делают политику.

(Идеология) 1997-2001. Очевидный подъем в кино. Театральный бум. Власть имущие все больше смотрят в сторону мыслителей, ибо дальнейшее существование новой России без хоть какой-нибудь идеологии становится просто нестерпимым. Резкое обострение религиозных исканий. Чем ответим Америке на ее потуги раскрыть тайну человека?

На этом пока все. При определенных натяжках большинство четырехлетий вполне соответствуют подобающей им тематике. Однако в глаза бросается разнонаправленность: одни четырехлетия разрушают, другие созидают, одни усыпляют, другие будоражат, и т.д. Ясно, что четырехлетия буквально просятся объединиться не только в 12-летия, но и в 36-летия. Но об этом позже.

Вторая группа принципов истории

Принцип 3: Постижение исторического процесса невозможно без понимания смысла революционных переломов. Именно революция основа истории. Революции – это тот каркас, на который нанизываются все остальные события. Революция всегда первична.

Принцип 4: Все революции, значимость которых неоспорима, происходили лишь в годы Змеи, Петуха и Быка. При этом стоит помнить, что эти годы располагаются в четырехлетнем шаге, что недвусмысленно выводит нас на факт существования четырехлетнего ритма.

Принцип 5: Революционность годов Петуха, Змеи и Быка может быть объяснена синхронным желанием людей начать новую жизнь именно в те годы, которые стимулируют к рождению новых идей. (Среди 12 знаков гороскопа лишь Петух, Змея и Бык являются источниками мысли).

Принцип 6. В течение революционного года люди, группы людей, целые народы, государства или даже человечество в целом принимают множество решений, ибо водопад идей годов Петуха, Змеи, Быка неиссякаем. Однако исторический смысл будет иметь лишь последнее решение, принятое в ноябре-декабре.

Принцип 7. Оставшиеся девять лет 12-летнего цикла находятся в подчиненном положении по отношению к революционным годам. В годы Лошади, Собаки и Тигра принятые решения осуществляются. В годы Козы, Кабана и Кота подводятся итоги, проявляется картина истинного положения. В годы Обезьяны, Крысы и Дракона идет частичная отмена принятого решения, дабы расчистить место для принятия нового решения.

Принцип 8. Для более точного представления о смысле четырехлетия удобно сравнить его с четырьмя сезонами года или четырьмя периодами суток. Не забывая при этом, что год и день – природные периоды времени, а четырехлетие – это период социальный, животным и растениям он неведом.

Принцип 9. Есть смысл кроме прямого описания истории через революционные даты вести также учет исторических псевдорешений (годы Козы, Кота и Кабана), а также вещих снов истории (годы Обезьяны, Дракона и Крысы). Особенно интересны вещие сны, ибо в них можно угадать контуры будущих исторических событий.

Принцип 10. Исторический процесс может быть представлен в виде череды четырехлетних эпизодов. При этом четырехлетие можно считать мельчайшей, исторически неделимой частицей времени. Меньше, чем за четыре года, не может произойти ни один исторический эпизод. С другой стороны, достаточно много исторических событий, полностью упакованных в рамки четырех лет.

Принцип 11. Годы Змеи, Петуха и Быка можно считать начальными годами четырехлетних эпизодов истории. Тогда есть смысл наименовать их годами революции. Но можно считать их и конечными годами. Тогда есть смысл называть их годами победы. Противоречия нет: победа в одной сфере – всегда революция в другой. Важнее другое: появляется еще один способ считывать ход истории, не по революциям, смысл которых на момент свершения еще очень неясен, а по победам, расставляющим все точки над i.

Принцип 12. Решения, принятые в год Змеи, носят откровенно политический характер; решения, принятые в год Петуха – экономический характер; решения, принятые в год Быка – идеологический характер. Данное положение достаточно легко демонстрируется на примере российской истории XX века

Принцип 13. Политичность решений года Змеи связана с закрытостью, надморальностью этого знака. Экономичность решений года Петуха связана с открытостью знака, его доморальностью. Наконец, идеологичность решений года Быка связана с ортодоксальностью знака, его принадлежностью морали.

Часть II

ТРИ МИРА, А НЕ ДВА

(Эволюционная география)

Начав с четырехлетия, теоретическая история создала себе некий микромир, в котором носятся мириады элементарных частиц: революции, псевдорешения, вещие сны истории летают по своим малопонятным траекториям, иногда сливаясь в более крупные четырехлетние частицы. В свою очередь крупные по масштабам микромира четырехлетия тоже не одинаковы: одни окрашены в кровавые политические цвета, другие посверкивают металлом экономических противоборств, третьи – во всем блеске идеологических откровений... Во всей этой микромировой арифметической суете, кажется, достаточно мало смысла: история любит большие расстояния. Ей хочется быстрее выйти на рубежи 12-летий, 36-летий, 144-летий, орудовать веками, а то и тысячелетиями, смешивать коктейли из периодов разной продолжительности (что, если к 1000 годам русской истории добавить 70 лет советской власти и все это разбавить 20 веками христианства?) и ловить в мутной воде рыбку исторического смысла.

Однако, удивительнейшим образом покидая арифметический мир ядерной истории, в следующем шаге развития мы попадаем не в молекулярно-химическую историю, а, минуя все временные ограничения, сразу же залетаем в астрономический мир глобальных обобщений, мир самых высоких абстракций и одновременно конкретнейших выводов, которые единственно могут нам указать общий смысл истории.

Таким образом, если первая глава рисует нижний предел исторической суеты, то уже вторая вырисовывает верхнюю границу, за которую, собственно, история человечества не выходит.

Невозможность двоичного мира

Занимаясь гороскопом, постепенно вникая в магию числа 12, повсеместно и постоянно сталкиваешься с различными вариантами комбинаций 3х4 или 4х3. То двенадцать знаков разбиваются на три четверки, а то на четыре тройки. Если появляется эволюционно-возрастная шкала знаков, то в ней, безусловно, вырисовываются три периода по четыре возраста, но никогда не два по шесть. Такая постановка приучила к мысли о том, что двоичности нет. Нам говорят, что есть молодость и старость, проблема отцов и детей. Но теория убеждает, что в жизни человека три принципиально различных периода (детство, возмужание, зрелость), а проблема отцов и детей обращается в более мирное и гармоничное взаимодействие детей, отцов и дедов. Нам твердят о двух полушариях, о существовании логического и интуитивного мышления, но при более подробном изучении проблемы выясняется, что есть еще мистический и волевой (синтетический) типы мышления. Юнг придумал экстравертов (вне-) и интровертов (внутрь) – два типа векторного отношения к миру. Однако теоретически легко вывести, а на практике доказать, что существует еще и третья векторная характеристика, т.н. ортодоксальность. Единственная двоичность, устранить которую не так просто, это существование двух полов. Хотя совершенно понятно, вопреки некоторым изысканиям, что детство бесполо. Вот вам и третий пол...

Философия любой двоичности – это философия противостояния. Если есть мужчины и женщины, то обязательно есть борьба полов, вечное соперничество двух начал. Стоит появиться детям, как очевидное противостояние трансформируется в более сложное и гармоничное взаимодействие. Семьи, в которых возрастные проблемы сводятся к взаимодействию детей и родителей, склоняются к жестким формам взаимодействия. Если присутствуют бабушки и дедушки, то образуется треугольник, в котором нет явного лидера, и каждая сила при своих козырях. Белые против красных, черные против белых, правоверные против неверных... Любая двоичность – это всегда война. Мир устроен более гармонично, и любая двоичность в нем есть явление, далекое от истинного положения дел. Истина динамичных систем всегда в троичности, а статических – в четверичности.

Рассуждения о двойке, тройке и четверке достаточно распространены в философской, религиозной литературе. Однако в традициях исторической науки торжествовала бинарная философия: Восток-Запад, прошлое-настоящее, язычество-единобожие... В лучшем случае делались попытки поставить то или иное государство, тот или иной народ посередине между Востоком и Западом, что не решает ситуации, ибо подразумевает все тот же конфликт двух начал, борьбу, неизбежность поражения одного начала и победу другого. Главное же заключается в том, что срединное положение подразумевает отсутствие своего лица, раздвоенность сознания, неуверенность, комплексы, историческую неоправданность бытия.

Было бы просто здорово, если бы миров оказалось все же не два, а три. Сразу бы возникла гармония, исчезло противостояние, антагонизм. Однако мир – это не иголка, его не затеряешь. Как могли проспать существование третьего мира (не Запад, не Восток, а что?) все, кто занимался эволюцией, историей, религией, философией и т.д.? Видимо, третий мир, если он существует, незаметен именно потому, что, в отличие от Востока и Запада, имеющих достаточно стабильные внешние признаки, третий мир, если такой отыщется, всегда новый, всегда слишком слитный с современностью, беспрецедентный, а потому не подверженный обобщению.

У кольца начала нет и нет конца

Раз уж мы выбрались на такой запредельный, космический уровень разговора о мирах, о троице и т.д., то стоит поговорить о свойствах ритмов вообще, об их волновой и корпускулярной природе.

Любой ритм мы можем рассматривать как бесконечную волну или движение по кругу (что одно и то же). В самом деле, что толку нам праздновать Новый Год, если начало года не в состоянии прервать биологические процессы, не в состоянии начать какой-либо новый период. Конечно, можно утверждать, что год на год не похож, и есть смысл отделять один год от другого. Но можно ведь и представить, что для кого-то (врача, учителя, токаря, слесаря) все года абсолютно одинаковы, а жизнь – всего лишь качание на волне работа-отдых-работа-отдых.

Разве суточный ритм не вводит нас в состояние, подобное вращению белки в колесе. Встали, поели, пошли на работу, пришли с работы, поели, легли спать, поспали, встали, поели... и т.д. Движение по кругу, качание на волне очень созвучно любым или почти любым природным явлениям. Планеты ходят по кругу, спутники ходят по кругу, Земля вращается, Солнце вращается, все вращается. "Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги своя" (Еккл. 1,5,6)...

Если вспомнить о существовании астрологии, то в ней любовь к волновым ритмам доходит до предела, ибо признается влияние не только земных или солнечных ритмов, но также марсианских, юпитерианских... короче, всех планет, да еще астероидов, да еще несуществующих планет и т.д. В результате суперпозиции всех этих волн мы оказываемся в море шумов и звуков самой разной тональности. Все это называется "какофонией". В этом большой недостаток чисто волнового подхода. Ни один из ритмов нельзя отсечь, ни один звук нельзя отфильтровать. В результате найти главный, решающий звук очень трудно.

Совсем другое дело, если мы перекуем волну в частицу, превратим движение по кругу в движение по квадрату, введем дискретность. С дискретными величинами легче работать. Неуловимая, изменчивая волна превращается в достаточно короткий перечень цифр. Дискретный ритм подобен пулям, которые либо ранят, либо пролетают мимо, либо убивают наповал, вместо классически-астрологического "то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет". Так что если уж сработает, то с гарантией, а не сработает, так сразу видно будет.

Как из волны сделать частицу? Как из волнового процесса сделать дискретный? Можно по-разному описывать эту трансформацию, но проще всего представить это так, будто бы мы нумеруем или переименовываем отдельные фазы процесса. Допустим, можно указывать час, минуту и даже секунду, а можно просто сказать: это было утром. Можно говорить о хорошей погоде, о ценах на помидоры, о бездарности современной эстрады – и так толком ничего не сказать. А можно сказать одно-единственное слово из двух букв, например, "да", и перевернуть этим словом весь мир.

Далее следует чрезвычайно принципиальный момент. Для того чтобы ввести дискретность, необходимо разработать систему критериев, отделяющих одну единицу от другой. При волновых процессах ничего этого не нужно: в волновых процессах нет границ. В дискретных процессах вопрос границы становится вопросом вопросов. Как отделить утро от дня, день от вечера? В котором часу начинается ночь? В любое ли время года в этом часу начинается ночь? Если мы не возьмемся отвечать на эти вопросы, то вводить дискретность нет смысла.

В котором часу прекращается один день, и начинается другой? Ответить на этот вопрос мы могли бы только в том случае, если бы умели отличать один день от другого, если бы могли каждому дню дать качественную характеристику. Либо в том случае, если бы умели почувствовать некую метаморфозу, происходящую с нами в один из моментов дня.

Структурный гороскоп может похвастаться мощной системой критериев, позволяющих отделить один год от другого с точностью до одного дня. Это очень большая точность – одна триста шестьдесят пятая. Такое возможно только потому, что очень хорошо известно, чем один год (например, год Тигра) отличается от другого, например, года Кота, идущего следом.

Таким образом, структурный гороскоп зарабатывает право работать в дискретном, а стало быть, очень мощном режиме, в отличие от других доктрин, всегда готовых признать на границе влияние двух знаков. (Тут некая аналогия с СССР, в котором даже в метре от границы никакого заграничного влияния не чувствовалось).

Кроме лет мы уже научились (арифметика истории) отделять друг от друга четырехлетия. В этом нам помогает доктрина об отмене старого решения (високосный год) и принятии нового решения (послевисокосный год). Кроме того, всегда есть возможность разделить годы гражданской войны и НЭПа, Отечественной войны и послевоенного восстановления хозяйства.

Казалось бы, дискретные принципы определены, и можно идти дальше, отделяя одно 12-летие от другого. Для этого всего-то нужно определить первый год в 12-летии и понять, чем одно 12-летие отличается от другого. Китайцы, например, ничуть не стесняясь, первым годом определили год Крысы и, как потом выяснится, по-своему были правы. Наверное, они и 12-летия умели между собой различать, ведь у них еще есть 60-летний цикл. Стало быть, 12-летия внутри него можно пронумеровать. Однако структурный гороскоп, очень сочувствуя идее дискретности, различать 12-летия между собой не научился и первый год в 12-летнем цикле назвать не решается.

Таким образом, получается, что дискретные единицы (те самые пули) лет, а также дискретные единицы четырехлетий (это уже бомбы) плавают совершенно не в дискретном, а во вполне волновом бульоне 12-летнего ритма. Нет у этого ритма ни начала, ни конца, так, одна бесконечная гармоника.

Итак: в 12-летнем ритме дискретность гибнет. Однако король умер, да здравствует король! Погибнув в общемировом масштабе, дискретность возрождается и торжествует в ритмах государственных. Каким образом? Очень просто: в отличие от всего человечества в целом, каждое государство умеет найти в 12-летнем цикле свой первый год. Кто-то берет за отправную точку год Змеи, кто-то начинает ход с года Петуха, другим для начала милее год Быка.

Три мира – три имени

До сих пор, уважаемый читатель, мы рассматривали исторические особенности, так или иначе связанные с гороскопом, гороскопическим, как бы внешним воздействием. Теперь придется заниматься явлениями, физический смысл которых более связан с законами самоорганизации общества (чисто человеческими законами), чем с законами природными.

Когда мы говорим о самоорганизации, то, конечно, имеем в виду не способность людей самим организовывать свою историческую судьбу, а способность большой группы людей (народ, государство) превращаться в некий единый организм, живущий по своим законам, по своему разумению, не слишком отягощаясь разумением людей, его составляющих.

Самый первый и одновременно самый важный этап самоорганизации состоит в выборе одного из трех типов решений на роль главного решения. Разумеется, никакой реальной свободы выбора нет; по крайней мере, в общепринятом смысле. Реальная проблема выбора стоит перед конкретным государством от силы три-четыре раза за всю его историю. Однако факт остается фактом: одни народы выбрали один путь, другие другой.