Текст книги "Трактаты"

Автор книги: Григорий Палама

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

СОБЕСЕДОВАНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО ФЕОФАНА С ВОЗВРАТИВШИМСЯ ОТ ВАРЛААМИТОВ ФЕОТИМОМ, ИЛИ О БОЖЕСТВЕННОСТИ И О ТОМ, ЧТО В НЕЙ ПРИЧАСТВУЕМО, А ЧТО НЕПРИЧАСТВУЕМО.

1.

ФЕОФАН: Рассмотрел ли ты, придя в себя, брате Феотиме, то, о чем говорилось недавно[546]546
  Имеется в виду предыдущий Диалог, υа протяжении которого бывший варлаамит становится православным.


[Закрыть] , или оставил без внимания, как некое излишнее пустословие, и, позволив этому мало-помалу испариться, совершенно исключил из помышлений своей души?

ФЕОТИМ: Ну, что ты такое говоришь, милый Феофан? Тебе кажется, что я так легко выкину из памяти эту беседу, прекрасную и послужившую для меня источником еще более прекрасных вещей, посредством которой я избавился от столь великого заблуждения, заблуждения, которое породил этот итальянец Варлаам, и от которого, быв осужден на изгнание, погиб, а включившийся [в число ее защитников], сам не знаю как, Акиндин, стал воистину опасным (κυνδινος) для себя самого и для последующих ему обманщиков?

ФЕОФАН: Я знаю, что ты окружен многими делами, и также знаю о постигшем недавно всех переполохе, по причине которого, думаю, друзья более чем когда-либо испытывали нужду в твоей находчивости. Поэтому я спросил тебя так.

ФЕОТИМ: Но я, пойми это хорошенько, превыше всякого занятия сделал для себя размышление о таковых [предметах], так что мне от постоянного изучения словно некий отпечаток вошел в душу, так что я, даже засыпая, не выпускаю [их из внимания], и когда я встаю, то они тут же обретаются [в моем уме], и я, насколько это возможно, испытываю их все своей мыслью. И мне казалось, что я, как бы надежно стоя на некоем отовсюду видимом [мысленном] возвышении истинных учений о Боге, на которое я удостоился быть возведен при помощи твоих слов, оттуда, будто с некоего наблюдательного пункта, вижу, – словно бы находящуюся где-то внизу глубокую пропасть и сокровенную расселину, исполненную мрака, сиречь отъявленной лжи, – мудрования тех, которые, возложив надежду всецело на ложь, настолько услаждаются ей и такое распространяют заблуждение, что добровольно прельщают и обманывают сами себя. Ибо те, кто то открыто называет тварью боготворящий дар Духа, посредством которого святые становятся причастниками Бога или, лучше сказать, единъ духъ съ Богомъ[547]547
  Ср. 1 Кор. 6:17.


[Закрыть], и прилагает великое старание, чтобы посредством доводов и свидетельств от Писания убедить в этом всех, то теперь говорит, будто мы сделаемся причастниками самой сущности Божией, помимо того, что заблуждаются одновременно и в том и в другом, разве не погрешают в каждой части против себя самих и своих же собственных слов, и не прельщают ли сами себя? Ибо каким образом причащающийся, согласно им, Божией сущности будет причастником не нетварного, но тварного? И как, опять же, обоживаемый тварной, по их мнению, благодатью будет причащаться сущности Божией?

ФЕОФАН: Феотим, не удивительно, что их слова походят на страсть рождающей их души, с тех пор как они пришли к этому пустословию. Ибо зависть (φθονος) обыкновенно вызывает у завидующих чахотку (φθισιν), и слова этих [людей] противоречат говорящим[548]548
  Т. е., их в их собственных словах заключается противоречие с тем, что они утверждают.


[Закрыть], обнаруживая в произносящих их не неких полудурков (ημιμοχθηρους), но совершенных негодяев (παμπονηρους): ведь абсолютно дурной [человек] не бывает хорошим даже для себя самого. Но эти – из числа губящих сами себя, а ты – если не вполне избавился от недоумений – спрашивай безбоязненно все, что тебе угодно. Ибо я, – будь в этом совершенно уверен, – весьма рад беседовать с теми, кто пытлив не ради спора, но ради истины.

2.

ФЕОТИМ: Прежде всего, скажи мне вот что, Феофан: кто же начал этот спор, в результате которого Варлаам, быв побежден, сам себя осудил от стыда на вечное изгнание? Ведь он утверждал, будто обладает писаниями, из которых он показывал, выбрав, многословные речения, из-за которых и подтвердилось, что он повредился душой – не оттого, что бы он сам потерпел какой-либо ущерб, но потому что по отношению к написанному он воспринял предположения не добрые, а скорее даже и очень плохие, ибо он предположил, будто они содержат злочестивое учение, опровергая которое он и написал Антирритические слова. Стало быть, не скажешь, что это он положил начало полемике.

ФЕОФАН: Хорошо сказал один из древних кесарей, что не подобает подставлять оба уха обвиняющему, но должно сохранять одно ухо чистым для того, кто будет оправдываться, чтобы ни в коем случае ни с чем не соглашаться и ничего не решать прежде, нежели выслушаешь обоих[549]549
  Об Александре Македонском говорят, что, слушая обвинителя, он всегда закрывал одно ухо. Когда его спрашивали, зачем это делается, то он отвечал: «второе ухо я оставляю, чтобы слушать обвиняемого». См.: Плутарх. Жизнь Александра, 42.


[Закрыть] . Ибо то же самое и на Соборе[550]550
  Имеется в виду Собор в июне 1341 г.


[Закрыть] едва не дословно говорил Варлаам, и среди его слов значительную часть составляло: «я был травмирован и страдал душой». Имеется в виду – что от писаний, о которых ты сказал. Здесь нам нужно немного слов, ибо у нас есть неопровержимое возражение от [самих] дел. Ведь мы показали, открыв, его писания, гораздо более ранние, чем наши, также относящиеся к предмету настоящего рассуждения, которым и были противопоставлены наши. Уезжая из Фессалоник он уничтожил их, так как он думал, что, показывая написанное спустя год в ответ на бывшие с нашей стороны опровержения, ему теперь легче убедить не знавших [всех обстоятельств дела], что он не начинал [первым спора]. Но, однако, таким образом он лишь скорее показался коварным и лживым, поскольку, когда стали исследовать самое начало [спора], нашлись и знающие [все это] фессалоникийские мужи. И таким образом было показано, что еще четырьмя годами раньше, когда он еще даже не знал, в какой точке света мы находимся, и не общался с нами даже письменно, он – за столько времени [до знакомства с нами] – притворно изображая послушание некоему из в простоте [подвизающихся] монашествующих, взял отсюда повод для обвинений, как это и Соборный Томос ясно показывает всем желающим [разобраться]. И кроме сказанного: кто начинает дело? Разве не обвиняющий, не истец, каковым очевидно являлся он? А мы разве не через семь месяцев прибыли, будучи вызваны патриаршими письмами? Как же тогда не яснее ясного, что не мы являемся положившими начало спору с ним? Впрочем, он ли начал спор, или мы, но более достоин порицания (или даже отвращения) говорящий нечестиво, нежели просто начавший.

3.

ФЕОТИМ: Хорошо ты говоришь. Это, и правда, узнать было бы и важнее, и сложнее. Но у меня более нет никаких сомнений, ибо я с точностью дознал, коль велико злославие этого мужа. Поскольку же оно протяженно и разветвлено и еще чрезвычайно усилено преемниками, то я прошу о некоем исследовании, насколько возможно более кратком, не для постижения, но для его прояснения и изобличения. И, умоляю тебя, не переставай по мере возможности вести [меня] таким путем, дабы, шествуя по нему со всех сторон защищенными, словно оружием, истиной[551]551
  «… οπλω κυκλουμενοι τη αληθεια» – в оригинале здесь аллюзия на Пс. 90:4 (οπλω κυκλωσει σε η αληθεια αυτου).


[Закрыть], мы видели, как падают их пустые домыслы, говоря псаломски, отъ страны и одесную[552]552
  Пс. 90:7.


[Закрыть], к нам даже и не приближаясь.

ФЕОФАН: Не пустяковая это просьба, добрейший [друг мой], и я таковые вещи ни настолько способен, чтобы понять, ни настолько искусен, чтобы изречь. Однако, ради тебя, поскольку любовь побуждает браться и за то, что превыше сил, надеясь иметь помощником Бога любви, попробую обстоятельно изложить некое правило догматов, посредством которого можно будет различить то, что хорошо сказано, от того, что плохо. Каковое правило и тебе также покажется таким, что, приложив к нему все, что хочешь, – не только из числа недавно возникшего, но едва ли и не из от века бывшего, – ты во всех [вопросах] узнаешь истину. Не малым же будет и сие признаком, или даже доказательством, проповедуемой нами истины и распространенного у тех, кто предпочитает возражать нам, заблуждения. Ибо если будет показано, что в равной степени никак не соотносятся с этим каноном слова как древних еретиков, так и ныне противоречащих нам, а соответствуют – как от века благочестивые [речения отцов], так и недавно сказанное нами, то разве не явно будет, к какой стороне относить то и другое [учение]? Ведь тождественные одному и тому же [утверждения] по необходимости будут тождественны и друг другу; а отличное от любого из них, будет отличным и от другого. И не удивительно, если то, что будет сказано, во всем продолжит иные мои слова, как если бы я решил теперь вкратце показать лежащий в глубине корень и причину всех добрых и недобрых учений о Боге.

ФЕОТИМ: Сколь вожделенное предложение! Так что не медли, ибо страстно желающие узнать что-либо не любят длительных вступлений!

4.

ФЕОФАН: Уже говорю. Примечаешь ли, что относящееся к богословию иногда бывает самоочевидным, а иногда бывает, что приглашает ум научаемого к рассмотрению и исследованию?

ФЕОТИМ: Одно и то же – и достоверно и нет? Не понимаю, что ты говоришь.

ФЕОФАН: Поясню то, что я говорю.

ФЕОТИМ: Поясни, и тогда я соглашусь с тем, что покажется верным.

ФЕОФАН: Сказал Моисей, научившись от Бога: Слыши,Iсраилю: Господь Богъ твой Господь единъ есть[553]553
  Втор. 6:4.


[Закрыть]. Разве это не самоочевидно?

ФЕОТИМ: Да, если ты называешь самоочевидным то, во что веруем без доказательств. Поэтому и Моисей, повелев слушать, больше ничего не прибавил затем об этом.

ФЕОФАН: И хорошо сделал. Ибо как чувство в тех вещах, что подлежат чувству, не нуждается в логическом доказательстве, так и вера не нуждается в доказательстве таких вещей. Поэтому к одним лишь неверующим мог бы кто-либо простирать об этом долгую речь. Но тот же Моисей, и сему научившись от Бога, говорит, что на Содомъ и Гоморру одожди Господь огнь и жупелъ от Господа съ небесе[554]554
  Быт. 19:24.


[Закрыть]. И явившийся в это же самое время Лоту в Содоме Господь, явился в двух лицах [555]555
  Быт. 19:1.


[Закрыть]. Равным ли образом мы верой воспринимаем и это?

ФЕОТИМ: Как же нет? Что же тогда?

ФЕОФАН: Мы веруем и что Господь один, и что не один. Не сама ли, стало быть, вера принуждает нас и всячески повелевает рассматривать [это] и давать ответ (особенно, если кто-либо насмехается над этим) о том, каким образом Он един, и каким – не един, чтобы нам не оказаться нелепыми и не учить и не высказываться непоследовательно по отношению к самим себе?

ФЕОТИМ: В высшей степени так. Ведь никто из разумных не предложит вопрошающему в качестве предвосхищающего его вопрос ответа слова о непостижимом: каким образом это бывает так или этак, – поскольку он исследует не причину существования каждого [утверждения], но различие одного от другого.

ФЕОФАН: Восхищаюсь твоей разумностью. Действительно, в таких тонкостях богословия увидишь едва не всякую лукаво возникшую ересь. Но отвечающий таким образом, чтобы сохранять верность обеим частям [антиномии] ничуть не меньше, чем прежде, – благочестив; а пользующийся в каком бы то ни было случае каким бы то ни было одним [положением] против другого – еретик или даже вовсе безбожник, по логике каждой выдвинутой гипотезы.

5.

ФЕОТИМ: Проясни, ради Бога, и то, о чем ты сейчас говоришь.

ФЕОФАН: Я это и делаю. Весь сонм святых отцов называл Бога одним по сущности и тремя по ипостасям, поскольку сущность есть одно, а ипостась – другое, так что каждая из них обозначает нечто иное, хотя и являются нетварными и обоюдно неотделимыми друг от друга ипостаси и сущность [556]556
  Поскольку не бывает как сущности вне ипостасей, так и ипостаси без сущности.


[Закрыть] , соблюдя таким образом незыблемой веру как в Троицу, так и в единоначалие. А Савеллий, обвинив так учащих в троебожии и сам слив три [Лица] в одно, отменил ради единства троичность Божества, и собрав от Священных Писаний слова о Единице, – таких как: Азъ Богъ первый, Азъ и по сихъ, и во вѣкъ, глаголетъ Господь[557]557
  Ис. 41:4.


[Закрыть], и как сказанное Самим Господом в Евангелиях, что Азъ и Отецъ едино есма[558]558
  Иоан. 10:30.


[Закрыть] , и тому подобных, – предложил во свидетельство и опровержение троичности ипостасей. Разве не так делает Савеллий и иже с ним?

ФЕОТИМ: Все мы знаем, что это так.

ФЕОФАН: Я и привел это ради ясности, потому что это всем очевидно. Ты же, прилагая таковые его слова к правилу веры, которое и одним и тремя называет Одного и Того же Бога, покажешь его неверным и злославным, как отменяющего троичность единого Бога, а называемых им за это многобожниками провозгласишь благочестивыми и верными. Арий же, и сам называвший многобожниками говоривших о трех нетварных, утверждал, что есть один не тварный – Отец, низводя другие ипостаси на уровень твари. И собрав от Священных Писаний свидетельства, которыми устанавливается различие ипостасей, – такие как: Отецъ Мой болiй Мене есть [559]559
  Иоан. 14:28.


[Закрыть], и елика слышахъ отъ Отца Моего, сiя глаголю [560]560
  Иоан. 15:15.


[Закрыть] , и другие подобные этим, подчеркивающие и показывающие единый Источник божественности, – он пользовался ими против благочестиво поклоняющихся Святой Троице. Ты же, приложив и Ариевы слова к тому же правилу веры, которое и одним и тремя называет Того же Бога, скорее его самого покажешь поистине многобожником, называющим тварным и нетварным Одного и Того же Бога, каковые свойства не могут сойтись в одной природе.

6.

ФЕОТИМ: Действительно, отличный канон! Ведь он не только показывает, но и как бы отсекает и отбрасывает прочь искривления. А можно ли при помощи подобного канона изобличать и заблуждающихся относительно Владычнего домостроительства?

ФЕОФАН: Очень даже.

ФЕОТИМ: Итак, что же это за канон?

ФЕОФАН: Такой, что мы веруемъ во единаго Господа Iисуса Христа[561]561
  Никео-цареградский Символ Веры.


[Закрыть] , то есть – во единого Сына Божия воплотившегося или, иначе говоря, сложного (διπλουν). Поэтому, если Несторий скажет, что иной от Бога [родился] и иной от Матери-Девы, а Евтихий, – напротив, – что у Христа одна природа, то ты приложи их слова к правилу веры, которое Того же Христа называет одним сложным Богочеловеком. И сразу же Евтихий будет изобличен в том, что он отрицает сложность, используя против него единство; а Несторий – что, отвергая единство ипостаси, пытается двойственностью природ упразднить единство Лица.

7.

ФЕОТИМ: А получится ли у тебя таким же образом опровергнуть и учения Варлаама и тех, кто находится в опасности присоединиться к нему?

ФЕОФАН: Разумеется.

ФЕОТИМ: Тогда разъясни нам и это получше на словах.

ФЕОФАН: Конечно, разъясню. Как то, первое правило составил я тебе от Моисеевых слов, так и это – произведя его от отеческих [речений]. Ибо все они – одно, по Владычней молитве[562]562
  Иоан. 17:11.


[Закрыть], и хотя можно было бы и из [слов] одного из них приготовить это правило, но для особо упорных требуются многие.

ФЕОТИМ: Назови, ради Бога, Феофан, применительно к каждому из приведенных тобою [речений] и изрекшего, и где в своих произведениях он это сказал, чтобы для желающих было возможно прочитать любое [из них] в их собственных книгах.

8.

ФЕОФАН: Это я сделаю: особенно в отношении самого необходимого для ныне предлежащего предмета исследований. Итак, Василий Великий, толкуя сорок четвертый псалом Давида, говорит, что «красота поистине Сильного – это Его умопостигаемая и созерцаемая божественность»[563]563
  Василий Великий. Беседа на псалом 44, 5. PG 29, 400С (р. п.: С. 326).


[Закрыть]. А Григорий Богослов, склоняя к принятию божественного крещения, «светом» называет «показанную на горе ученикам божественность, превышающую крепостью слабое зрение»[564]564
  Григорий Богослов. Слово 40, 6. PG 36, 365А (р. п.: С. 546).


[Закрыть]. И также в письме ко Клидонию говорит: «Он придет, как это показало мое слово, Таков, Каким был виден ученикам или Каким показался, когда божественность победила плоть»[565]565
  Он же. Послание 101. PG 37,181 AB.


[Закрыть]. А Макарий Великий, раскрывая, насколько это возможно, духовное созерцание и проясняя насчет света откровения, говорит: «поскольку всякий помысел по причине воображения неких чувственных [предметов] входит в сердце, то тогда [лишь] просвещает его блаженный свет Божества, когда оно вполне освободится от всех них и станет чистым от всякого их образа, если только оная светлость действительно является чистому уму по прекращении всех помышлений»[566]566
  В точности таких слов у прп. Макария не обнаружено, но похожее место находим. См. Макарий Великий (Симеон Месопотамский). О возвышении ума, 13. PG 34, 901АВ.


[Закрыть] . А божественный Митрофан, соединивший с мелодией слова: «Иже по существу невидимое Слово и вседетельное, узрѣлся еси человѣкомъ, человѣка призывая ко причастiю Твоего божества»[567]567
  Октоих, В неделю утра на иолунощнице, канон троичен 4-го гласа, песнь 7, богородичен. В славянском Октоихе «ωφθης» вместо «узрѣлся еси» переведено как «явился еси». Об авторе канона см. выше прим. 421.


[Закрыть]. А Григорий Нисский, опровергая [измышления] духоборцев, говорит, что «именование «божественность» выражает собой не природу Духа, а зрительную силу. Ибо если что-либо говорится о ней, то обозначает что-либо из того, что окрест нее, а сама божественная природа пребывает невыразимой и неизреченной, превосходя всякое[выражаемое]посредством речи значение»[568]568
  Григорий Нисский. О божественности Сына и Духа. PG 46, 573D-576A (р. п.: С. 160).


[Закрыть]. И еще он же в письме к Авлавию говорит, что «[слово ] «Бог» указывает на Действующего, а «божественность» – на энергию, так что ни одно из трех [Лиц] – не энергия, но скорее каждое из Них – действующее»[569]569
  См.: Он же. К Авлавию о том, что не три бога. PG 45,124 – 125 (р. п.: С. 60-61). Палама здесь вместо цитаты дает вольный пересказ мысли Григория Нисского.


[Закрыть]. А великий Афанасий в сочинении против Македония говорит: «то, что Он является Богом, вторично по отношению к природе; ведь и мы становимся богами, а стать той же природы [что и Он] не можем»[570]570
  Афанасий Александрийский. Dialogi duo contra Macedonianos [Sp.], 1, 14. PG28, 1313A.


[Закрыть]. И затем великий Василий пишет врачу Евстафию: «не знаю, как все придумывающие относят наименование «божественность» к указанию на природу. Ведь это наименование несет [в себе] указание на некую силу(εξουσια)– будь то зрительную или деятельную. А божественная природа пребывает во всех мыслимых именах невыразимой в смысле того, чем она является, как это показало наше слово, поскольку благодаря им мы научились различиям между энергиями, а природу Действующего ничуть не больше смогли познать через уразумение энергий. Ведь когда кто-либо объясняет смысл каждого из этих имен и самой природы, при которой эти имена, то не один и тот же смысл придает тем и другой. А у тех, у которых смысл разный, различна и природа. Стало быть, иное есть сущность, для которой до сих пор не нашлось выражающего ее слова, и иное – значение имен[обретающихся]при ней, именующихся от некоей энергии или достоинства. Итак, то, что в энергиях не существует никакого различия лиц, обнаруживаем из общности имен; а изменения по природе не находим никакого очевидного свидетельства, как уже было сказано, ибо тождеством энергий указывается также и на общность природы» [571]571
  Василий Великий. Послание 189, 8. PG 32, 696АВ (р. п.: С. 210).


[Закрыть]. А великий Дионисий, воспевая божественный и являющийся связующим началом мир (θειαν και αρχισυναγωγοω ειρηνην), говорит: «Самой-по-себе-божественностыо мы называем, в категориях изначального, божеского и причинностного, одно сверхначальное и сверхсущностное Начало и Причину; а имея в виду причаствуемое – подаваемую от непричаствуемого Бога промыслительную силу, само-по-себе–обожение, коего причащаясь свойственным себе образом, сущие являются и называются обожествленными (ενθεα)»[572]572
  Дионисий Ареопагит. О божественных именах, И, 6. С. 540 (р. п.: С. 541).


[Закрыть]. А раскрывая божественное имя «Сущий», он говорит: «[наше] слово не обещает выразить самосверхсущностную благость, сущность, жизнь и премудрость самосверхсущностной божественности, сверхоснованную, как говорят Речения, превыше всякой благости, божественности, сущности, жизни и премудрости в тайных [сферах][573]573
  Ср. Пс. 17:12; 80:8.


[Закрыть] ,но воспевает явленный благотворный Промысл как по преимуществу благость и причину всех благ»[574]574
  Дионисий Ареопагит. О божественных именах, 5, 2. С. 404 (р. п.: С. 405).


[Закрыть] . А в письме к Гаию он говорит: «Если под божественностью ты будешь разуметь боготворящий и благотворящий дар, то и по отношению к таким образом определяемой божественности, как богоначалию и благоначалию, будет запределен Тот, Кто сверхначален по отношению ко всякому началу»[575]575
  Он же. Послание 2. С. 768-770 (р. п.: С. 769-771).


[Закрыть]. Но затем, снова богословствуя о Сущем, он же, – поскольку сказал о божественности, превосходящей божественность, служащую причиной всяческих благ, то чтобы не показалось слушающим, будто и сам он считает эту причину самоипостасной, а не промыслительной силой и выступлением [пребывающей] в сокровенности сверхсущественности, и что будто бы таким образом он говорит о том, что эти [божественности] являются сущностями, числом более одной, – говорит: «я не говорю про многие причины и многие божественности, высшие и низшие, но про все благие выступления единого Бога»[576]576
  Он же. О божественных именах, 5, 2. С. 406 (р. п.: С. 407).


[Закрыть]. И опять же великий Василий в послании к Евстафию «не слишком, – говорит, – принимать тех, которые употребляют имя «божественность» применительно к Божией природе. Впрочем, хоть природу Божию назовет кто божественностью – одна природа у Трех; хоть энергию наименует кто божественностью – одна у трех Лиц энергия»[577]577
  Василий Великий, Послание 189, 8, PG 32, 696АС.


[Закрыть]. И также Григорий, великий Богослов, говорит: «озаряйтесь единым Светом в смысле сущности и, следовательно, божественности»[578]578
  Григорий Богослов. Слово 39, 11. PG 36, 345С (р. п.: С. 537).


[Закрыть]. И во втором Слове о Сыне: «имена «Сущий» и «Бог» скорее будут некоторым образом именами сущности, и из сих скорее «Сущий». Ибо имя «Бог» (Θεος), хотя и производится от [глагола] «бежать» (θεειν) или «жечь» (αιθειν), но является одним из таких[слов], которые говорятся по отношению к чему-либо[579]579
  Так как бежать можно только куда– или откуда-либо, а не вообще; и жечь можно только что-то.


[Закрыть], а не отрешенным»[580]580
  Григорий Богослов. Слово 30, 18. PG 36,125С – 128А (р. п.: С. 440).


[Закрыть]. И великий Максим: «Един Бог, потому что едина божественность, Единица безначальная, простая, сверхсущностная, неделимая и нераздельная»[581]581
  Максим Исповедник. Главы о богословии, 2,1. PG 90,1124D-1125А (р. п.: Кн. 1, С. 233); Главы различные, 1, 5. PG 90, 1180F (р. п.: Кн. 1, С. 257).


[Закрыть] , невидимая и непостижимая умом. И Софроний, украсивший [собой] Иерусалимский патриарший престол: «Как одного Бога мы научились помышлять, так и одну божественность приняли [от отцов] исповедовать»[582]582
  Софроний Иерусалимский. Соборное послание к Сергию. PG 87/3, 3156А.


[Закрыть]. Так что, разве не научаемся мы от отцов, что «божественностью» Самого Бога называется иногда сущность, а иногда не одна лишь она? Впрочем, разница здесь не в отношении нетварности. Ибо кто из желающих мудрстововать благочестиво назовет тварным благотворный и служащий причиной всех благ промысл под тем предлогом, что богослов из Ареопага Дионисий сказал, что это к нему относится его слово, а не к абсолютно невыразимой и божественной сверхсущественности; или божественную власть, поскольку именование «божественность» несет в себе, согласно великому Василию, указание на нее, а не на сущность Божию; или обоживающую силу Духа, поскольку природа Духа превосходит ее неизреченностью и сверхымянностью (θπερωνυμον), как это богословски изрек божественный Нисский предстоятель Григорий? Итак, не научаемся ли мы тому, что божественность единого Бога одна, но что это не только лишь сущность?

ФЕОТИМ: Несомненно.

9.

ФЕОФАН: Что же, не нуждаемся ли мы непременно в том, кто рассудил бы, каким образом одна и не одна, и как, притом, что Дух Святой един, Исайя видел седмь духовъ[583]583
  Ис. 11:2.


[Закрыть], почивших на воспринятом Владыкой [человечестве] (επαναπαυσαμενα τω δεσποτικω προσλημματι), про которые и Захария научился от ангела, что они суть седмь очеса Господня[584]584
  Зах. 4:10.


[Закрыть]?

ФЕОТИМ: В высшей степени нуждаемся, дабы нам не противоречить самим себе, и не думать, будто это случалось с прежде нас бывшими отцами в этом жизненно важном вопросе благочестивого исповедания. Посему скажи, каким образом божественность Самого Бога одна и [в то же время] не только лишь сущность?

ФЕОФАН: И это тоже я говорю так, как явствует из сам их отеческих речений. Ибо когда мы произносим имя «божественность» в качестве наименования превышающей именование сущности, то есть одна Божия божественность – простая, неделимая, нераздельная, невидимая, умонепостижимая. И сие показал сказавший: «озаряйтесь единым Светом в смысле сущности и, следовательно, божественности»[585]585
  Григорий Богослов. Слово 39,11. PG 36, 345С (р. п.: С. 537).


[Закрыть].

Но одна божественность и у трех Лиц, за исключением личностных отличительных особенностей (ιδιωματων) во всем остальном ничуть не отличающихся [Друг от Друга]: «ибо что ни назовешь божественностью: хоть силу и энергию, хоть сущность – одна она у трех [Лиц]», как это дословно сказал великий Василий, слова которого мы привели чуть выше [586]586
  См. Василий Великий, Послание 189 , 8, PG 32, 696АВ. На самом деле здесь не дословная цитата. См. сноску 578


[Закрыть] . Если кто и совокупность всего этого, объединив, назовет божественностью, то и тогда у трех Лиц будет одна божественность, то есть сущность и то, что созерцается и богословствуется окрест нее, как это говорит и великий Афанасий в составленной им проповеди по случаю ежегодного празднования божественного Благовещения[587]587
  См.: Athanasius Alexandrinus [Sp.] Sermo in annuntiationem deiparae, 2. PG 920B.


[Закрыть] . Когда же некую божественную силу или энергию Божию назовем божественностью, то много суть энергий Божиих, получивших одинаковое именование. Ведь есть зрительная, очистительная, обоживающая и созерцательная [энергия] и пребывание везде и нигде или, иначе говоря, приснодвижимость, и осиявший на Фаворе избранных учеников свет, как мы немного выше несомненно узнали от святых. Но кроме прочего и великий Василий во многих других местах своих сочинений встает на защиту [этого учения], а кое-где явно утверждает и что Святой Дух «прост по сущности, но многообразен по силам»[588]588
  Василий Великий. О Святом Духе, 9, 22. PG 32,108С, (р. п.: С. 265).


[Закрыть] ; и также, что «энергии Его многоразличны, а сущность проста»[589]589
  Он же. Послание 234,1. PG 32, 869А (р. п.: С.283).


[Закрыть]. О каких он говорит энергиях? О тех, о которых и сам он упомянул там: о промысле, о силе, о благости, о предведении, творчестве и воздаянии, и о тому подобном, которые имея в виду и богослов Григорий, упомянув о семи духах у Исайи, говорит, что «Исайе угодно называть духами энергии Духа»[590]590
  Григорий Богослов. Слово 41, 3. PG 36, 431С (р. п.: С. 576).


[Закрыть] .

И богоносный Дамаскин говорит, что «и силы Духа называются духами»[591]591
  Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры, 1,13. Op. cit., 13, 98 (р. п.: С. 41 (113)).


[Закрыть] . Однако вернемся лучше к тому, о чем сейчас у нас речь. Поскольку и сущность, хотя и не в собственном смысле слова, и энергия – в собственном – называется божественностью Божией, то божественность является одновременно и умопостигаемой, и непостижимой, будучи одной, так как она – одного Бога, «дабы, – согласно Григорию Богослову, – постигаемым привлекать к Себе, а непостижимым приводить в удивление» [592]592
  Григорий Богослов. Слово 38, 7. PG 36, 317С (р. п.: С. 525).


[Закрыть]. «Ибо произведения, – по великому Василию, – служат указанием на силу, мудрость, искусство, а не на самую сущность; и даже самую силу создателя они не обязательно являют полностью»[593]593
  Василий Великий. Против Евномия, 2. PG 29, 648А (р. п.: С. 121).


[Закрыть]. Итак, хорошо ли сработанным получил ты и это правило благочестия?

10.

ФЕОТИМ: Превосходно и совершенно, как мне кажется. Остается тебе посредством него обличить оного Варлаама и его ученика и наследника его злославия, Акиндина.

ФЕОФАН: Этот Варлаам и после него тот другой, стали опасными для нас и для благочестия, потому что, поревновав не только Арию но Савеллию Ливийцу, назвали многобожниками святых и всех православных, говоривших иногда об одной – во многих смыслах – божественности, а иногда называвших не только сущность, но и нетварную силу и энергию, как это показано выше, божественностью Того же Бога. А сами они некогда называли нетварной божественностью Божией одну лишь оную сверхсущественность, а укорененные в ней энергии – тварными (подобно тому, как Арий называл единственно нетварной ипостась Отца, а прочие – тварными); а теперь называют энергию неотличимой от сущности (как Савеллий говорил, что ипостась неотличима от сущности), и таким образом, противопоставляя единству божественности различение и собирая от Священных Писаний речения об одной божественности, худо выступают против православно мудрствующих о том и другом. Ты же, приводя их слова к правилу благочестия, которое божественность Одного и Того же Бога называет иногда одной, а иногда говорит, что это не одна лишь сущность, покажешь, что они сами воистину суть многобожники, как худо говорящие о тварной и нетварной божественности Бога и учащие, будто одна лишь Его сущность является нетварной божественностью, а зрительную силу Вѣдущаго вся прежде бытiя и Его достоинство, и власть, и промысл низводящие до уровня твари. Ведь так и Бог для них будет местами тварным, местами нетварным, и разделенным на противоположности. Они даже не хотят принять во внимание ни Сына, ни Духа Святого: ведь Каждый из Них по неизреченен равно с Отцом. Если опять же они скажут, что энергия неотличима от сущности, сливая их воедино, то снова, согласно тому же правилу благочестия, скажи: «как же тогда одна описывается как умопостигаемая, а другая – как непостижимая божественность Того же Бога; неизреченно видимая достойными в силе Духа и всем абсолютно невидимая; причаствуемая и непричаствуемая?» Ведь не благочестиво даже помыслить сущность Божию умопостигаемой или причаствуемой, или видимой тварями, как мы это показали в прошлом собеседовании.

11.

Но видишь, как хорошо таковые вещи, приходя в столкновение друг с другом, возжигают верным свет благочестия, а против непокорных испускают огонь осуждения?

ФЕОТИМ: Очень хорошо. Ибо и я сам научился на опыте, стяжав уже из этого более ясный ум, чтобы отчетливее видеть истину благочестия. Ведь таким образом мы говорим, что и единый Дух утверждаем неделимым, когда называем Духом саму сущность или ипостась; а в другое время, ведя речь по отдельности о божественных выступлениях и энергиях одного божественного Духа, мы называем Его многочастным и научаемся, что Один является семью, и что Он допускает причастие Себе. Ты же называешь непричаствуемой сущность и природу Божию?

ФЕОФАН: Да – безымянную оную и вышеименную.

ФЕОТИМ: А причаствуемой и умопостигаемой – силу и энергию, о которой сказал великий Василий, что она постигается из творений?

ФЕОФАН: Именно так. Причем есть много различий в причастии Богу, как это сказано нами в трактате «О божественных энергиях и их причастии» и в предшествующем этому собеседовании.

12.

ФЕОТИМ: А энергией ты называешь нечто иное по сравнению с сущностью, так как она отличается от нее, но неотделимое от нее?

ФЕОФАН: Так же как и ипостась от сущности: ибо каждое из этих понятий отличается значением имени.

ФЕОТИМ: Может быть, ты и энергию считаешь ипостасью?

ФЕОФАН: Да не будет. Ибо ни одна из таковых энергий не является воипостасной, то есть, самоипостасной, чтобы нам говорить словами великого Василия.

ФЕОТИМ: Однако, ты говоришь, что и посредством этой энергии Бог причаствуется причащающимися?

ФЕОФАН: Насколько они вмещают.

ФЕОТИМ: А по сущности ты называешь Того же Бога непричаствуемым.

ФЕОФАН: Да.

ФЕОТИМ: Поистине вздорны их речи против вас. Ибо как Тот же самый будет иным? Как затем будет выступление одним и тем же с неподвижностью, и причастие с непричаствуемостью, и явление с сокровенностью? Ведь они по необходимости отличаются друг от друга, но не могут относиться к разным, коль скоро они нетварны.

ФЕОФАН: Если же одни из них тварны, а другие нетварны, о, честный Феотим, то они будут и разных сущностей.

ФЕОТИМ: Как же иначе?!

ФЕОФАН: Воистину многобожники те, кто так разделяет их. Когда же, с другой стороны, они полагают абсолютно тождественным явление сокровенности и неподвижности и постоянству выступление, и непричаствуемости божественное причастие и приобщение, или, – что то же самое, – Божией сущности божественную благодать и энергию, то очевидно, что Божество становится абсолютно постижимым, что есть не меньшее многобожия зло. Впрочем, нами уже достаточно сказано об этом. Полагаю, ты и сам скажешь так.

ФЕОТИМ: В высшей степени, и к тому же несомненно точно и благочестиво.

13.

ФЕОФАН: Дойдя до этого места, я должен уточнить еще кое-что.

ФЕОТИМ: Что же это такое?

ФЕОФАН: Как говорит корифей апостолов во втором из своих Посланий: да будете божественнаго общницы естества[594]594
  2 Пет. 1:4.


[Закрыть] ? Но и мудрый в божественном Максим: «для того нас сотворил Бог, чтобы нам быть общниками божественной природы и причастниками Его присносущия»[595]595
  Максим Исповедник. Κεφαλαια διαφορα θεολογικα τε και οικονομικα και περι αρετης και κακιας, 1, 42. PG 90,1193D (p. п.: Умозрительные и деятельные главы, выбранные из семисот глав греческого Добротолюбия, 99 // Добротолюбие. М., 1900. Т. 3, (репринт: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992), С. 253.


[Закрыть]. Божественный же Нисский предстоятель Григорий говорит: «став однажды сосудом избранным, божественный Павел, стал храмом, вместившим невместимую природу»[596]596
  Григорий Нисский. Толкование на Песнь Песней, 3. PG 44, 821 ВС.


[Закрыть].

ФЕОТИМ: Благо да будет тебе, Феофан, не просто напоказ и не только для убеждения слушателей ведущему это собеседование, но для точного исследования и доказательства истины. Ибо теперь я, благодаря твоему напоминанию, пришел к выводу, что они, приводя таковые изречения в качестве сильного доказательства, говорят, будто причаствуемой является сущность и природа Бога. Поскольку это более всего важно в предлежащем рассмотрении, то разъясни, насколько возможно, и это.