Текст книги "История Индии"

Автор книги: Григорий Бонгард-Левин

Соавторы: Григорий Котовский,Кока Антонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 48 страниц)

В эти годы началась борьба между национал-реформистами, с одной стороны, коммунистами и революционными демократами – с другой, за руководство организованным рабочим движением. Английские лейбористы, направившие в 1925–1927 гг. несколько делегаций в Индию, также сделали попытку подчинить своему влиянию индийские профсоюзы.

Борьба между различными политическими силами развернулась на Восьмом съезде ВИКП, проходившем в 1927 г. в Канпуре. На съезде было отвергнуто предложение делегации Британского Генсовета тред-юнионов о вхождении ВИКП в Амстердамский интернационал желтых профсоюзов. Вместе с тем съезд не принял и предложения левого крыла о присоединении к Профинтерну и вхождении в Антиимпериалистическую лигу. Хотя большинство в руководстве Исполкома ВИКП по-прежнему составляли национал-реформисты, определенные позиции в нем заняли и представители коммунистов: вице-председателем Конгресса был избран Тхэнгди, председатель Бомбейской рабоче-крестьянской партии, а Помощником генерального секретаря – Данге.

Укреплению позиций коммунистов в рабочем движении способствовала деятельность созданных ими рабоче-крестьянских партий.

Первая неудачная попытка создать массовую легальную организацию трудящихся – рабоче-крестьянскую партию – под руководством коммунистов была предпринята еще в 1923 г. Сингаравеллу Четтиаром (Мадрас). В 1926–1928 гг. были созданы рабоче-крестьянские партии сначала в Бенгалии, затем в Бомбейской провинции, Пенджабе и Соединенных провинциях. В руководство этих организаций наряду с коммунистами входили революционные демократы.

Рабоче-крестьянские партии в эти годы были важнейшими каналами влияния коммунистов на рабочий класс, крестьянство и средние городские слои. Под их руководством действовали ряд рабочих профсоюзов и возникшие кое-где в начале 30-х годов кисан сабха (крестьянские союзы).

Партии выступали в защиту интересов рабочего класса и крестьянства, в том числе за отмену системы заминдарского помещичьего землевладения, за полную независимость. Опубликование программных документов рабоче-крестьянских партий, их обращение к Национальному конгрессу способствовали формированию внутри него левого крыла. Значительную роль в пропаганде деятельности партий сыграли их органы печати: «Ганавани» («Голос народа») в Бенгалии, «Кранти» («Революция») в Бомбее, «Кирти» («Рабочий»), «Мехнаткаш» («Трудящийся»), «Маздур кисан» («Рабочий и крестьянин») в Пенджабе.

Деятельность коммунистов и рабоче-крестьянских партий способствовала созданию предпосылок наступления нового подъема освободительного движения.

Обострение внутриполитической ситуации наступило в конце 1927 г., когда английское правительство объявило о назначении комиссии под председательством Саймона по подготовке проекта нового закона об управлении Индией. Всеобщее негодование вызвало то, что в комиссию не были включены представители индийской общественности. Мадрасский съезд Конгресса принял решение о бойкоте Комиссии Саймона. По всей стране ширилась кампания протеста против английской колониальной политики.

Подъём антиимпериалистического движения и борьба за единый фронт (1928–1939 гг.)

Экономические и социально-политические причины, породившие революционный подъем в Индии в 1918–1922 гг., не были устранены Контрнаступление империализма в последующие годы привело к обострению противоречий между колониальным режимом и различными классами индийского общества.

Дальнейший рост в этих условиях национального капитализма еще больше обострил противоречия между английскими монополиями и индийской национальной буржуазией.

Новый подъём национально-освободительной борьбы

Влияние мирового экономического кризиса на экономическое положение в Индии

Мировой экономический кризис 1929 г. тяжело поразил народное хозяйство Индии Аграрный кризис – кризис сбыта сельскохозяйственной продукции – начался еще ранее, в 1927–1928 гг. Падение цен на основные виды товарной продукции сельского хозяйства было весьма значительным: например, на пшеницу цены упали в 2 раза, на джут – в 2–3 раза. В то же время колониальные власти проводили ревизию ставок земельного налогообложения в сторону их значительного повышения. В результате реальные доходы земледельцев значительно сократились. Чтобы уменьшить потери, явившиеся следствием неблагоприятной рыночной конъюнктуры, помещики в массовом порядке стали переводить арендаторов с натуральной ренты на денежную. Росло число разорившихся хозяйств арендаторов и мелких собственников. Усилился процесс мобилизации крестьянской собственности и переход ее в руки помещиков, ростовщиков и крестьянской верхушки. Резко возросло бремя ростовщической задолженности – до 9 млрд. рупий.

Вслед за деревней кризис поразил и город. Закрывались фабрики и мелкие промышленные предприятия. Массовые увольнения рабочих под предлогом проведения рационализации производства на фоне роста дороговизны вели к ухудшению положения рабочего класса и мелких служащих.

Английская буржуазия стремилась выйти из экономического кризиса за счет своих колоний, в первую очередь Индии. В эти годы значительно увеличили разрыв между ценами на экспортные индийские и импортные, в первую очередь английские, товары.

В условиях возросшей дороговизны и массового разорения мелких производителей значительная часть индийцев была вынуждена приступить к реализации своих сбережений, существовавших в традиционной форме золотых и серебряных украшений. Действовавшие через свою ростовщическую агентуру английские башки провели в годы кризиса выкачку из Индии ценных металлов на сумму около 3 млрд. рупий.

Кризис сказался на положении не только трудящихся. Происходили массовые банкротства мелких и средних промышленных и торговых фирм. Лишь крупная индийская буржуазия наряду с действовавшими в стране иностранными монополиями укрепила свои позиции в экономике страны. Однако расширение позиций верхушки индийской национальной буржуазии в сфере предпринимательства в условиях сохранившегося колониального режима также вело к углублению ее противоречий с империализмом.

Экономический кризис, таким образом, явился фактором, вызвавшим резкое усиление классовых и национальных противоречий и тем самым усиление классовой и национально-освободительной борьбы в стране.

Рабочее движение в 1928–1929 гг.

Революционный подъем в стране снова начался с боев рабочего класса. Оживилась стачечная борьба: уже в 1928 г. бастовало свыше 500 тыс. человек. Забастовки конца 20-х – начала 30-х годов отличались некоторыми новыми чертами по сравнению с экономической борьбой рабочего класса предшествовавшего десятилетия.

В ходе стачек все чаще начали применяться такие формы действий, как создание забастовочных комитетов и пикетирование предприятий. Внутренним же содержанием организованного рабочего движения стала все более обострявшаяся борьба между коммунистами и примыкавшими к ним демократами, с одной стороны, и национал-реформистами – с другой, за руководство рабочими профсоюзами и стачечными комитетами.

В результате этой борьбы возникли революционные профсоюзы, сочетавшие в своей работе экономическую и политическую борьбу и последовательно защищавшие классовые интересы рабочих.

Первый профсоюз такого типа возник в Бомбее в процессе подготовки к всеобщей стачке текстильщиков. Это был ставший впоследствии основой левого профсоюзного движения в стране «Гирни камгар лал бавта» («Фабричный рабочий красного флага»), руководимый Ш. А. Данге и работавшим в Индии английским коммунистом Б. Брэдли.

Забастовка, начавшаяся после массового локаута на текстильных фабриках Бомбея, когда было уволено несколько тысяч рабочих, приняла затяжной характер и охватила всех рабочих-текстильщиков Бомбея. За шесть месяцев (забастовка продолжалась с апреля по октябрь 1928 г.) было потеряно свыше 20 млн. рабочих дней. Стойкость бастовавших рабочих оказала значительное влияние на все рабочее движение страны. В поддержку своих товарищей по классу выступили рабочие Шолапура и других промышленных центров, железнодорожники. В Индии, а также в Англии и Советском Союзе был проведен сбор средств в фонд забастовщиков.

Несмотря на репрессии против организаторов стачки, на попытки сорвать ее с помощью штрейкбрехеров и другими подобными методами, предприниматели и колониальные власти были вынуждены отступить. Для рассмотрения экономических требований, выдвинутых забастовщиками (прекращение снижения заработной платы и увольнений, а также дискриминации «неприкасаемых»), был образован специальный комитет; «Гирни камгар» официально признавался представительным профсоюзом бомбейских текстильщиков; прекращалось преследование в уголовном порядке руководителей забастовочного комитета.

Всеобщая забастовка бомбейских текстильщиков вошла славной страницей в историю рабочего движения Индии. Она дала своего рода революционный заряд последующим выступлениям индийского рабочего класса.

Создание профсоюза «Гирни камгар» и его первые успехи ускорили образование левого крыла во Всеиндийском конгрессе профсоюзов, где в эти годы все более заметную роль стали играть коммунисты.

На съезде ВИКП в Джхарии (Бенгалия) в 1928 г. были приняты решения о создании в независимой Индии социалистической республики, в которой будут национализированы земля и промышленность. Это свидетельствовало о значительной радикализации политической программы профдвижения.

Реакция пришедших к власти в Англии в 1929 г. лейбористов на укрепление левых сил в профсоюзных организациях Индии была двоякой: с одной стороны, они сделали некоторые демонстративные жесты в сторону рабочего класса Индии, назначив, в частности, королевскую комиссию по обследованию положения рабочего класса (Комиссию Уитли), с другой – продолжали прежнюю политику жестокого подавления организованного рабочего движения. Были приняты законы, запрещавшие создание политических организаций рабочего класса и ограничивавшие деятельность профсоюзов чисто экономическими вопросами, а также усиливавшие преследование за коммунистическую деятельность.

Начались гонения на членов фабрично-заводских комитетов, поддерживавших левые профсоюзы. В защиту «Гирни камгар» снова поднялись бомбейские текстильщики, возобновившие в марте 1929 г. всеобщую стачку. Однако она окончилась неудачей в результате ареста руководящего ядра левого крыла в профсоюзах.

Усиление влияния коммунистов и левых конгрессистов в профсоюзном движении серьезно обеспокоило национально-буржуазные круги. Правое крыло в ВИКП на X съезде в ноябре 1929 г. в Нагпуре попыталось воспрепятствовать принятию в шрофцентр «Гирни камгар». Оказавшись в меньшинстве, правые вышли из ВИКП и в декабре того же года основали новый всеиндийский профцентр – Индийскую федерацию профсоюзов, лидерами которой стали В. В. Гири и Н. М. Джоши. Так был совершен первый раскол единого профдвижения Индии.

Нагпурский съезд профсоюзов принял решение о бойкоте Комиссии Уитли. Председателем ВИКП был избран С. Ч. Бос. Развитие событий в рабочем движении Индии свидетельствовало о создании благоприятных возможностей для сотрудничества коммунистов и примыкавших к ним революционных демократов с левым крылом Конгресса. Однако эти возможности не были реализованы, что, в частности, объяснялось и позицией, занятой коммунистами.

Положение в коммунистическом движении

В конце 20-х – начале 30-х годов центр работы коммунистов находился в профсоюзах, где были достигнуты определенные успехи. Вторым каналом расширения массового влияния Компартии Индии оставались рабоче-крестьянские партии. На фоне подъема рабочего движения их деятельность заметно оживилась.

В декабре 1928 г. прошла первая конференция Рабоче-крестьянской партии Индии, объединившей одноименные организации отдельных провинций. В принятых резолюциях ставилась задача достижения Индией полной независимости, что предполагало завоевание рабочим классом гегемонии в национально-освободительном движении. Конференция подчеркнула значение усиления классовой борьбы рабочих и крестьян.

Наибольшим влиянием коммунисты пользовались среди рабочих и учащейся молодежи Бенгалии, Пенджаба и Бомбея. Были созданы молодежные организации, в частности «Науджаван бхарат сабха» («Союз молодой Индии»).

Стремясь помешать расширению влияния коммунистов в массовых организациях, колониальная администрация в марте 1929 г. нанесла удар по руководству левыми силами. По обвинению в заговоре против английской короны было арестовано 33 левых лидера, в том числе 14 коммунистов, включая руководителей компартии. Среди арестованных было 18 профсоюзных руководителей. Продолжавшийся в течение четырех лет Мирутский процесс (по названию города, где происходил суд) был умело использован коммунистами как трибуна для разоблачения английской колониальной политики в Индии, а также для пропаганды идей научного социализма. В поддержку мирутских узников выступили широкие общественные круги страны, включая руководство Национального конгресса. Как в Индии, так и за рубежом были созданы специальные комитеты защиты обвиняемых.

Большой ущерб коммунистическому движению в стране был также нанесен в силу сектантской позиции оставшейся на свободе части руководства партии. В декабре 1930 г. в органе Коминтерна «Интернэшнл пресс корреспонденс» был опубликован «Проект платформы действий Компартии Индии», в котором содержалась левосектантская для Индии того времени установка на проведение социалистического переворота путем вооруженного восстания и установления Советской власти. Следуя этим установкам, компартия в 1931–1932 гг. не принимала участия в массовом движении, развернувшемся в стране под руководством Национального конгресса.

Разгром революционного ядра профсоюзов, их раскол, левосектантские позиции коммунистов – все это сказалось на борьбе рабочего класса. Стачечное движение, несмотря на дальнейший подъем революционной волны, не достигло уровня 1927–1929 гг.

Крупнейшей стачкой в период 1930–1933 гг. была забастовка рабочих и служащих Великой полуостровной железной дороги. В ней участвовало более 80 тыс. человек. Борьба железнодорожников, которые наряду с текстильщиками составляли в колониальной Индии боевой авангард рабочего класса, отличалась необычайным упорством. Несмотря на соглашательские позиции руководства профсоюза, массовые локауты, использование войск, забастовка длилась около года и была поддержана рабочими и служащими других железных дорог.

Организованное рабочее движение, однако, было вновь ослаблено в результате второго раскола профцентра. На очередном съезде ВИКП, проходившем в 1931 г. в Калькутте, левое крыло, возглавляемое коммунистами, заявило о выходе из профорганизации. Причиной послужили острые разногласия с большинством руководства профцентра по вопросу о признании полномочий представителей железнодорожников-коммунистов. Было создано новое общеиндийское профсоюзное объединение – Красный конгресс профсоюзов, примкнувший к Профинтерну.

Ошибки индийских коммунистов были исправлены с помощью Коминтерна и братских компартий. В июне 1932 г. в органах Коминтерна было опубликовано «Открытое письмо индийским коммунистам» Коммунистических партий Германии, Великобритании и Китая, в котором говорилось об ошибочности левосектантских установок Компартии Индии и содержалась рекомендация участвовать в общенародном движении, руководимом Конгрессом, добиваясь при этом создания единого антиимпериалистического фронта.

Опубликование этого документа благоприятно сказалось на положении в коммунистическом движении в Индии, часть руководителей которого, находившихся в тюрьме (по Мирутскому процессу), не перешли на левосектантские позиции.

В декабре 1933 г. в Калькутте состоялась Всеиндийская партийная конференция, которая избрала новый состав Центрального Комитета во главе с Генеральным секретарем Г. Адхикари. Компартия Индии стала одной из секций Коминтерна. Коммунисты взяли курс на активное участие в общенациональном движении. Однако это произошло уже после спада революционной волны.

Мощные выступления рабочего класса в 1928 и 1929 гг. дали импульс оживлению всей политической жизни страны.

Подготовка нового закона об управлении Индией и позиция Национального конгресса

Поводом для массовых антиимпериалистических выступлении в стране было прибытие 3 февраля 1928 г. Комиссии Саймона, назначенной для подготовки нового закона об управлении Индией. По призыву Национального конгресса и ВИКП во всех крупных промышленных центрах Индии проводились харталы под лозунгом «Саймон, вон из Индии!». Протест против игнорирования английским правительством мнения индийской общественности при подготовке нового закона об управлении Индией выразили не только Конгресс и демократические организации – рабоче-крестьянские партии и профсоюзы, но и Мусульманская лига и Хинду маха сабха. Лишь реакционные помещичьи партии сотрудничали с Комиссией Саймона.

Объявленный политическими организациями страны бойкот Комиссии Саймона был поддержан большинством Центрального законодательного собрания.

По инициативе Индийского национального конгресса в течение 1928 г. были проведены межпартийные конференции, на которых обсуждались принципы государственного и политического устройства Индии на основе предоставления ей статуса доминиона.

Наряду с организацией всенародного бойкота Комиссии Саймона и подготовкой (в противовес ей) собственного проекта Конституции Индии Конгресс предпринимал меры по расширению своей массовой базы. Были созданы отделения Конгресса в ряде сельских местностей, объединявшие в основном зажиточную верхушку крестьянства.

Восстановлению престижа Конгресса и лично М. К. Ганди весьма способствовала проведенная под руководством Ганди и Валлабхая Пателя сатьяграха по неуплате налогов крестьянами – земельными собственниками в талуке (уезде) Бардоли (Гуджарат). Борьба развертывалась против значительного повышения ставок налогообложения. В поддержку стойко державшихся, несмотря на полицейские репрессии и конфискацию земли, крестьян Конгресс провел во всеиндийском масштабе 12 июня 1928 г. «день Бардоли», когда всюду проходили массовые митинги и демонстрации солидарности.

Частичный успех сатьяграхи, ее широкое освещение в национальной печати значительно укрепили влияние и популярность Ганди и руководства Конгресса.

Между тем в июле 1928 г. был опубликован доклад Комиссии под председательством Мотимала Неру. В нем содержался проект Конституции Индии, получивший название «Конституция Неру». В этом документе предусматривалось предоставление Индии статуса доминиона, в котором выборные органы осуществляли бы контроль над бюджетом при сохранении контроля английского правительства над внешней политикой и обороной. «Конституция Неру» включала пункты в защиту князей и в то же время игнорировала жизненные требования трудящихся масс страны.

Крайняя умеренность разработанной комиссией программы вызвала острую критику во время обсуждения «Конституции Неру» в местных отделениях партии. Реакцией левого крыла Конгресса на предложения Комиссии Неру была организация по всей стране лиг независимости, которые развернули агитацию за достижение Индией «пурна свараджа» (полной независимости). В ноябре 1928 г. состоялся съезд общеиндийской Лиги независимости, во главе которой встали Джавахарлал Неру и С. Ч. Бос.

«Конституция Неру» не была принята во внимание Комиссией Саймона, надежды умеренной части (руководства Национального конгресса на получение определенных уступок от англичан конституционными средствами не оправдались. Это содействовало дальнейшему укреплению левого крыла в Конгрессе, которое через местные лиги независимости развернуло агитацию как внутри партии, так и вне ее за «пурна сварадж». Однако большинство в руководстве Конгресса, включая самого Ганди, не сразу уступило требованиям левого крыла.

На очередном съезде Конгресса в конце 1928 г. в Калькутте был одобрен доклад Комиссия Мотилала Неру, а решение вопроса о начале кампании гражданского несотрудничества было отложено на год.

Выступления революционеров-подпольщиков. Кризис террористических организаций

Начавшийся в стране общедемократический подъем, острые выступления рабочего класса вызвали оживление деятельности подпольных революционных организаций.

Хотя в конце 20-х-начале 30-х годов первые молодежные и студенческие организации были созданы коммунистами и конгрессистами, определенную часть радикальной, в основном мелкобуржуазной, молодежи не удовлетворяли методы работы как тех, так и других. К тому же коммунисты в то время еще были мало известны в широких кругах общественности Индии. Молодежь жаждала немедленных действий и следовала сложившейся традиции подпольной борьбы.

В 1928 г. на базе отдельных организаций террористов была создана возглавлявшаяся пламенным революционером Бхагат Сингхом Индийская республиканская социалистическая ассоциация, отделения которой действовали в Пенджабе, Раджпутане, Соединенных провинциях, Бихаре, т. е. практически почти по всей Северо-Западной и Северной Индии. Крупная подпольная организация действовала также в Бенгалии, где многие террористы являлись членами местной организации Конгресса.

Наиболее активной была пенджабская организация, которая опиралась на местную «Наудживан бхарат сабха», созданную в 1925 г. Бхагат Сингхом. Террористы наладили в Лахоре подпольное производство бомб.

Подпольщики рассчитывали на то, что крупные террористические акции послужат сигналом к массовым выступлениям крестьянства. Они считали, что свержение колониального режима в стране произойдет под напором стихийно развертывавшейся крестьянской революции, недооценивая при этом ни роли рабочего класса, ни работы в массовых организациях трудящихся.

Осуществляя намеченный план действий, руководители Республиканской ассоциации Бхагат Сингх и Бхактешвар Датт 8 апреля 1929 г. проникли в здание Центрального законодательного собрания и, взорвав там бомбы, демонстративно дали себя арестовать. Английской полиции удалось разгромить штаб-квартиру Ассоциации и раскрыть подпольную мастерскую по изготовлению бомб. Арестованных судили по «делу о заговоре в Лахоре». Героические фигуры Бхагат Сингха и его товарищей вызвали глубокое сочувствие в среде индийских националистов. По стране прокатилась волна митингов и демонстраций протеста в защиту узников, которые объявили в тюрьме голодовку.

В то же время террористические акции индийских подпольщиков не привели, естественно, к массовым выступлениям против колониализма. Неудачи в деятельности террористов вызвали глубокий кризис всего движения. Находясь в тюрьме, Бхагат Сингх и другие лидеры подпольных организаций пересмотрели многие из своих позиций. Большинство их восприняли марксизм-ленинизм и присоединились к Коммунистической партии Индии. Как известно, последней книгой, которую Бхагат Сингх читал перед казнью, была биография В. И. Ленина. Он нашел в себе достаточно политического мужества, чтобы признать ошибочность индивидуального террора и в своем обращении к индийским революционерам, написанном в тюрьме, призвал их связать свою судьбу с борьбой рабочего класса.

Уже в начале 30-х годов террористическое движение как самостоятельное направление индийского национализма быстро сошло с политической арены.

Вместе с тем героическая деятельность революционеров-подпольщиков, проходившая на фоне массовых антиимпериалистических выступлений, в общем способствовала росту революционных настроений в стране.

Вторая кампания гражданского несотрудничества. Перерастание движения в восстание

Быстрое нарастание социальной напряженности в стране создавало благоприятные условия для развертывания массовых политических кампаний. Ганди счел, что обстановка складывается достаточно благоприятно для оказания решительного давления на колониальное правительство. На съезде Конгресса в Лахоре (декабрь 1929 г.), председателем которого был избран Джавахарлал Неру, было принято решение о проведении новой кампании гражданского несотрудничества. Руководителем ее, как и в прошлый раз, стал Ганди.

Учитывая господствующие настроения в Индии и находясь под давлением левого крыла национального движения, съезд принял решение о новой трактовке конечной цели национальной борьбы – достижение полной независимости.

По решению Конгресса 26 января 1930 г. по всей стране был отмечен День независимости. По замыслу его организаторов степень участия патриотических сил в организованных конгрессистами манифестациях должна была служить своего рода показателем готовности страны к новой кампании несотрудничества.

В марте того же года Ганди опубликовал в издававшейся им газете «Янг Индиа» свои знаменитые 11 пунктов, содержавшие требования к английским властям об изменении экономической политики в пользу индийской буржуазии, а также освобождении политических заключенных, не обвинявшихся в насильственных действиях (это говорило о том, что Ганди не собирался выступить в защиту томившихся в заключении террористов).

Поскольку вице-король Ирвин дал отрицательный ответ на предложения Ганди, тот объявил о начале в апреле 1930 г. новой кампании гражданского несотрудничества. Она проходила примерно по той же программе, что и в начале 20-х годов. Новым было включение в нее пункта о нарушении государственной соляной монополии. Сама по себе эта мера хотя и не вносила радикальных изменений, тем не менее сразу же создавала популярность кампании и ее организаторам в самых широких слоях индийского населения.

В марте того же года Ганди вместе с 78 своими сторонниками и последователями, покинув штаб-квартиру в Ахмадабаде – Сатьяграха-ашрам, отправился в пропагандистский поход через Гуджарат к местечку Данди на берегу Аравийского моря, где намеревался демонстративно нарушить соляную монополию, выпаривая соль из морской воды.

Продолжавшийся две недели поход широко освещался индийской прессой и способствовал распространению идей сатьяграхи. Движение несотрудничества успешно развертывалось по всей Индии, и колонизаторы решили нанести контрудар.

Английские власти, запретив проведение кампании несотрудничества, объявили Конгресс и некоторые другие национальные организации вне закона и начали массовые аресты. В мае был арестован и Ганди. К концу 1930 г. тюремному заключению подверглось около 60 тыс. человек.

Однако репрессии не могли остановить освободительной борьбы, которая весной этого года достигла своей кульминации, приняв форму вооруженных восстаний.

Крупнейшие вооруженные выступления произошли в трех городах – Пешаваре, Читтагонге и Шолапуре. Такая география вооруженной борьбы не была случайной. Три этих города расположены соответственно в трех областях, где национально-освободительное движение в первой трети XX в. достигло наиболее высокого уровня, – Северо-Западной Индии, Бенгалии и Махараштре.

Арест в апреле в Пешаваре руководителей кампании гражданского несотрудничества вызвал массовые волнения в городе, переросшие в баррикадные бои. На помощь городу – центру Северо-Западной пограничной провинции двинулись крестьяне из окрестных патанских деревень. Деловая жизнь в городе замерла. Англичане были вынуждены укрыться в городской цитадели.

Положение осложнилось после того, как солдаты полка гархвалийских стрелков отказались стрелять – и начали брататься с повстанцами. Английское командование местного гарнизона предотвратило переход солдат-индийцев на сторону народа, разоружив полк и выведя все войска на две недели из города.

На помощь Пешавару двинулись отряды восставших патанских племен момандов и афридиев. Однако после вмешательства руководства Конгресса, которое обратилось к ним с призывом воздержаться от насилия, они возвратились в горы, в места своих кочевий. Хотя английские войска вошли в Пешавар 4 мая, они только к середине месяца смогли восстановить полный контроль над городом.

Пешаварское восстание послужило сигналом к массовым антианглийским выступлениям патанского крестьянства. Здесь действовала организация «Пуштун джирга» («Афганский совет»), которой подчинялись боевые отряды краснорубашечников. Во главе патанских повстанцев стоял последователь Ганди – Абдул Гаффар-хан.

К концу 1930 г. вся пограничная провинция была охвачена восстанием. Краснорубашечники, поддержавшие выступления афридиев и момандов, искусно вели партизанскую войну со стянутыми в этот район основными силами англо-индийской армии. Борьба продолжалась и в следующем году, численность краснорубашечников выросла за год с 80 тыс. до 300 тыс. человек.

На другой, восточной окраине Индии почти одновременно с событиями в Пешаваре началось восстание в Читтагонге. В отличие от пешаварского оно было подготовлено заранее.

Восстание возглавила местная подпольная организация «Республиканская армия Читтагонга» под руководством Амбика Чакраварти и Сурджай Сена.

Учтя печальный опыт лахорской организации террористов, Чакраварти и Сен подготовили вооруженные отряды патриотической молодежи. Восстание началось 18 апреля захватом арсенала, казарм и железнодорожной станции. Город в течение десяти дней находился в руках восставших. Однако англичане, укрепившись в порту, связались с Калькуттой и вызвали оттуда подкрепления. Повстанцы в боевом порядке покинули город и, укрепившись на господствовавшей над городом высоте, в течение некоторого времени вели оборону лагеря. Но силы оказались слишком неравными, и восстание было подавлено.

Третье вооруженное выступление произошло в Шолапуре, где 8 мая в результате вооруженной полицейской провокации начались баррикадные бои, переросшие во всеобщее восстание. Восставшие сожгли учреждения колониальной администрации, осадили железнодорожный вокзал, в котором укрылись чиновники английской колониальной администрации.

В течение нескольких дней шли уличные бои. Власть в городе находилась в руках органов революционной власти – советов. Только после ареста 16 мая руководителей восстания оно было полностью подавлено.

В отличие от Пешавара и Читтагонга, где наиболее активной частью участников движения была патриотически настроенная мелкобуржуазная молодежь, в Шолапуре основной движущей силой восстания были рабочие.

Несмотря на то что восстания потерпели поражение (в силу их локального и во многом стихийного характера, неравенства сил противников), они оказали значительное революционизирующее влияние на всю внутриполитическую обстановку в стране.

В течение 1930–1931 гг. во многих крупнейших центрах страны, в том числе в Бомбее, Калькутте, Мадрасе, Дели, Карачи, прошли политические забастовки.

Движение стало охватывать деревню, а также княжества.