Текст книги "История Индии"
Автор книги: Григорий Бонгард-Левин
Соавторы: Григорий Котовский,Кока Антонова
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)
В рассматриваемый период в связи с распадом Могольской империи, общей экономической разрухой и постепенной потерей Индией своей независимости прослеживается общий упадок культуры. Однако и в это время в некоторых областях культуры имелись определенные достижения, создавались высокохудожественные произведения. Но в основном это сводилось к совершенствованию тех форм, которые были выработаны в период средневековья. В литературе, например, главное внимание уделялось по-прежнему поэзии, архитектура в целом копировала прежний стиль зданий, живопись ограничивалась миниатюрой. Однако в первой половине XIX в. наблюдаются и новые явления, которые в известной мере заимствованы индийцами от англичан. Особенно это проявляется в литературе: появляются написанные на разных индийских языках прозаические произведения, сборники писем на современные темы, развивается журналистика, до того Индии неведомая. Вместе с тем это не было простым подражанием англичанам. Поскольку такие произведения были написаны на темы современной жизни, вырабатывалась совершенно новая лексика, отвечающая новому стилю.
Что касается архитектуры, то индийцы строили в основном такие же здания, как в период Могольской Индии, но в некоторых случаях совершенствовали технические решения, связанные с их возведением. Однако в Индии появились и совершенно иного типа здания, построенные англичанами. Некоторые из этих зданий впоследствии оказали влияние на возникновение, уже во второй половине XIX в., особого, так называемого англо-индийского типа архитектуры.
История
В XVIII в. еще продолжается летописание по старым образцам. Такова ценная хроника XVIII в. «Сайяр-ул-мутаахерин» («Биографии последних правителей»), доведенная до 1780 т. и написанная Гулям Хусейн-ханом Табатабаи, видным вельможей, проживавшим при дворах Великого Могола в Дели и навабов Бенгалии, а после разгрома Мир Касима поступившим на службу к Компании. Подобные же хроники вел Мир Хусейн Али-хан Кермани при дворах Хайдара Али и Типу Султана.
Чрезвычайно ценным историческим трудом является история Гуджарата «Мират-и-Ахмади» («Зерцало Ахмада»), написанная Али Мухаммад-ханом, диваном (т. е. главой финансового ведомства) Гуджарата в 40—50-е годы XVIII в. Автор не только использовал много фирманов (указов) и других документов, но, кроме того, в приложении к своему труду фактически дал энциклопедическое описание Гуджарата XVIII в., его зданий, промыслов, достопримечательностей, кратких биографий знаменитых личностей и т. п. На основе прекрасного знания исторических источников написан также обширный биографический труд «Маасир-ул-умара» («Деяния эмиров»). Шах Наваз-хан, автор этого огромного произведения, служил сначала Асаф Джаху, потом Насир Джангу и был в 1758 г. убит французами, против которых он выступал. В этом труде изложено 700 жизнеописаний знатных людей Могольской Индии XVI–XVIII вв. Он является ценнейшим историческим источником и содержит массу важных сведений. Таким образом, в XVIII в. продолжались лучшие традиции могольской исторической науки. В XIX в. летописание, как таковое, фактически исчезает, так как по существу не остается влиятельных патронов, которые оплачивали бы эти труды.
Астрономия
Из технических наук развивалась только астрономия. Больше всего в этой отрасли сделал князь Джейпура Джай Сингх (?—1743 гг.). Он ознакомился с достижениями древнегреческой, арабской и португальской астрономии и построил обширные обсерватории в Джайпуре (из мрамора), Дели (красный песчаник), Матхуре, Уджайне и Варанаси.
Литература. Общий обзор
В XVIII – первой половине XIX в. происходило совершенствование различных литературных языков Индии, хотя темы и сюжеты обычно оставались традиционными. В начале XIX в. появляется журналистика. Поскольку литература в Индии развивалась на разных языках, мы рассматриваем литературу основных языков Индии.
Литература на языке урду
Очень традиционной была поэзия на урду, так как поэты в основном появлялись при дворе. Так, например, Сауда (Мирза Мухаммад Рафи, 1713–1781 гг.) сначала был при дворе Великого Могола, а после разрушения Дели Надир-шахом бежал в Лакхнау, ко двору наваба Ауда. Сауда был сатириком, но, резко критикуя своих противников, он по существу дал картину распада индийского феодального общества, показал, как нарушаются традиционные моральные устои, возрастает коррупция, ведется борьба за выгодные местечки при дворе и т. п. Его современник Мир Таки Мир (1725–1810 гг.) был лириком и в своих газелях, полных искреннего чувства, писал о своей несчастной любви к женщине, выданной замуж по соображениям престижа и выгоды, и одновременно протестовал против всякой тирании и насилия, которые так ярко проявлялись в современном ему делийском обществе.
В отличие от других поэтов урду Назир Акбарабади (1740–1830 гг.) отказался жить при каком-либо дворе и остался учителем в Агре. Он общался с разными слоями населения, участвовал в религиозных праздниках мусульман, индусов и сикхов и писал на сочном, несколько грубоватом народном языке о жизни обычных людей.
Однако крупнейшим писателем того времени на языке урду считают Мирзу Галиба (1796–1869 гг.). Описывая в газелях свои чувства и сложные раздумья, он старался преодолеть некоторую неразвитость языка путем введения новых слов и выражений, часть из которых привилась в урду и обогатила его. Опубликовав свои письма, он стал родоначальником прозы на урду, введя разговорный язык в литературу. Хотя Галиб сокрушался о распаде могольского общества, он, живя при дворе Великого Могола, в народном восстании 1857–1859 гг. участия не принял.
Еще больший толчок развитию прозы на урду был дан в Калькутте, где англичане для обучения своих чиновников местным языкам открыли специальный Колледж Форт-Вильяма и привлекли индийцев для создания различных учебных текстов на урду. Последние, не найдя готового материала, сами создали его. Они пересказали на современном им урду различные средневековые дастаны (рассказы), много сделав тем самым для создания литературного прозаического языка урду. В типографии этого колледжа было напечатано около 50 книг на урду, среда которых наибольшую популярность имел сборник рассказов «Баг-о-бахар» («Сад и весна») Мир Амана, бывшего джагирдара Дели, перебравшегося в Калькутту после нашествия Ахмад-шаха Дуррани.
Маратхская литература
На языке маратхи в XVIII в. возникло много героических песен павада, в которых пересказывалась история Махараштры со времен Шиваджи. Самыми знаменитыми поэтами того периода были Рамджоши (1758–1812 гг.) и Ананд Пхандо (1744–1819 гг.). Новым в те времена было развитие маратхской прозы, в первую очередь публицистики. Для развития маратхского литературного языка много сделали уже упомянутые Бал Шастри Джамбхекар, писавший на маратхи в основанном им в 1832 г. англо-маратхском журнале «Бомбей Дарпан» («Бомбейское зерцало») на общественные темы, Рамакришна Вишванатх, издавший в 1843 г. книгу «Индийское общество в прошлом и настоящем», и Локхитавади, печатавший в 1848–1850 гг. в журнале «Прабхакар» («Солнце»), основанном в 1840 г., серию статей, которые были изданы отдельной книгой под названием «Шатапатре» («Столетие писем»). Во всех этих произведениях писатели высказывались на темы, до тех пор не затрагивавшиеся в маратхской литературе, и вводили новые понятия и обороты. В результате язык маратхи был, пожалуй, в тот период самым развитым литературным языком Индии. В первые десятилетия XIX в. была проведена большая работа по изучению грамматического и лексического строя литературного маратхского языка. Одним из наиболее известных маратхских филологов того времени был Дадоба Пандуранг (1814–1882 гг.).
Бенгальская литература
В XVIII в. в Бенгалии продолжалось развитие средневековых поэтических жанров. Хотя сюжеты и формы литературы оставались традиционными, но развивался язык, совершенствовались изобразительные средства поэзии, сравнения становились более жизненными, отходя от традиционных, характеры более реалистичными. Крупнейшие поэты того времени Рампрошод Шена (1718–1775 гг.) и Бхоротчондро Рай (1712–1760 гг.) подвизались при дворе одного из бенгальских феодалов, правителя Надии. Красотой и изысканностью формы поэма Бхоротчондро Рая «Бидда и Шундори» о двух влюбленных привлекла внимание первого русского индолога Герасима Лебедева (1749–1817 гг.), который перевел ее на русский язык, а стихи Бхоротчондро переложил на музыку и включил в театральное представление в Калькутте в 1795 г.
Первым бенгальским писателем нового типа являлся уже упомянутый выше Рам Мохан Рай, который развил бенгальскую прозу, основав журнал «Шомбод Коумуди» и написав много статей на различные социальные темы. Он также ратовал за борьбу с предрассудками и отсталыми обрядами индуизма. Рам Мохан Рай подготовил расцвет бенгальской прозы, который приходится уже на вторую половину XIX в.
Тамильская литература
Из южноиндийских литератур наиболее развитой была тамильская. В ней продолжалась средневековая традиция комментирования санскритских произведений. Однако в XVIII в. уже старались не вкладывать в комментируемый текст свои мысли и свое понимание, как это было принято прежде, а воспроизвести с помощью этого текста историческое прошлое Индии, порой в весьма идеализируемом виде. Воспоминание о славных веках древней Индии было для тамильцев XVIII и начала XIX в. средством национального самоутверждения.
В первой четверти XVIII в. большую роль в развитии тамильской прозы сыграл итальянский миссионер Констанциус Бесхи (1680–1746 гг.), писавший под именем Вирама Муни. Он создал ряд произведений на христианские темы, но особую популярность снискал сборник сказок «Приключение гуру-простака» на разговорном тамильском языке.
Тамильский поэт Тайюманавара, писавший в первой половине XVIII в., был последователем бхакти, хотя Шива у него изображен абстрактным божеством всех народов и религий. Как и другие бхакты, Тайюманавара, таким образом, стремился отразить идею равенства людей. В первой половине XIX в. те же идеи развивал в своих поэмах Сунадарама Пиллаи, а затем Рамалинга Свами (1823–1874 гг.), язык которого приблизился к разговорному. Рамалиша Свами писал и рассказы, внеся заметный вклад в развитие тамильской прозы. Крупнейшим прозаиком того времени считается Арумуга Навелар (1822–1874 гг.). Однако тамильский роман появился только во второй половине XIX в.
Театр
В XVIII в. драматическое искусство переживает упадок, пьесы стали по существу писать не для постановки, а для чтения их вслух. Народные представления на сюжеты древнеиндийского эпоса устраивались на ярмарках, но это было лишь повторением традиций. В 1757 г. в Калькутте Компания основала театр для англичан Но индийцы туда не ходили, так как там ставились пьесы на непонятные ям темы, да и очень немногие индийцы тогда знали английский язык настолько, чтобы иметь возможность следить за действием.
Событием в жизни Калькутты было открытие в 1795 г. театра современного типа для индийцев. Его основателем был музыкант (впоследствии индолог) Герасим Лебедев. Он прожил 12 лет в Индии, изучил санскрит, бенгали и хиндустани и переложил на разговорный бенгальский язык две английские пьесы, перенеся действие в Индию и сделав героями бенгальцев. Владельцы театра Компании путем различных интриг добились того, что их соперник разорился и театр его закрылся. Лебедеву пришлось уехать из Индии. Только в 1831 г. бенгалец П. Тхакур основал «Хинду театр», где пьесы, однако, ставились на английском языке. В 40-х годах XIX в. в Калькутте было уже несколько таких театров, причем представления шли и на бенгальском языке.
Архитектура
В целом архитектура XVIII в. переживает упадок, теряется та величественность и гармония пропорций, которыми отличались здания времен расцвета Могольской империи. Стиль XVIII в. характеризуется чрезмерным украшательством, обилием деталей, не имеющих конструктивного значения и скорее рассеивающих внимание, дробностью отдельных форм. Вместе с тем появились новые архитектурные решения и приемы.
В XVIII в. построен ряд новых городов с дворцами, улицами, мостами и т. п. Таков, например, город Джайпур, строительство которого начато в 1728 г. упомянутым выше раджей Джай Сингхом. Городской дворец Джайпура – это целый ансамбль зданий, из которых самое знаменитое – Хава-Махал (Дворец ветров), большое здание со множеством ниш и эркеров, создающих прохладу и движение воздуха и как бы слегка гудящих от ветра. Внутри дворцы украшены разноцветным инкрустированным мрамором и ажурной резьбой по камню. Между дворцами и крепостью расположены парки английского типа, хорошо сочетающиеся с горным ландшафтом. Другим таким городом был Лашкар – новая столица княжества Гвалиур, основанная в 1812 г. Дома там повторяют традиционные приемы выдающихся вперед веранд и балконов с узорчатыми арочками на тонких столбиках, с красивыми открытыми эркерами джхароха, украшенными ажурным, резным камнем. В Лашкаре удачно построен красивый мост.
В Северной Индии в XVIII в. был воздвигнут Лакхнау, столица навабов Ауда, с целым ансамблем зданий – дворцов, мечетей, мавзолеев правителей и знатных лиц Ауда, молитвенных залов Большой и Малой Имамбары и т. д. (Имамба-ра – это здание, где празднуется самый священный для мусульман праздник мухаррам, где хранится сделанное из дерева и украшенное драгоценностями изображение гробницы высокочтимого шиитами имама Хусейна, убитого в Кербеле в 680 г. Во время процессий гробницу торжественно носят по улицам. При этом изображается в лицах история гибели имама Хусейна в бою.) Все эти здания построены из серого песчаника или плоской кирпичной плинты со штукатуркой чанам (сделанной из размолотых раковин и отличающейся блеском) и обильно украшены рельефным орнаментом и вычурными деталями в виде пучков палок с шарами на концах или шпилей с нанизанными на них разного размера кругами на верху ребристых куполов. Вместе с тем эти постройки отличаются своеобразием и смелостью архитектурного решения, как, например, огромный прямоугольный зал Большой Имам-бары (почти 800 кв. м) с плоским перекрытием, без единого столба или подпорки и с великолепнейшей акустикой, так что фраза, шепотом произнесенная на одном конце зала, прекрасно слышна на другом.
Бóльшая часть дворцов, храмов и монастырей на крутом берегу Ганга в Варанаси, как и гхаты (лестницы-спуски к реке), построены также в XVIII в.
Привлекают внимание отдельные постройки первой половины XIX в. Это сделанный из белого мрамора в 1844–1848 гг. джайнский храм Дхарманатха в Ахмадабаде; изобилующий резьбой и скульптурой большой четырехэтажный дом с плоской, обнесенной парапетом крышей, воздвигнутый богатым купцом в Биканере, и т. п. Одним из шедевров архитектуры XVIII в. является Золотой храм сикхов в Амритсаре, украшенный изящными павильончиками и обитый позолоченными медными листами. Он воздвигнут в 1764 или 1766 г. Мечеть Сафдар Джанга в Дели (1753 г.) повторяет по форме здания времен расцвета Могольского государства, но сделана из более дешевого материала.
С XVIII в. в Индии появляются также европейские постройки, в первую очередь в Бенгалии (хотя на юге Индии сохранились отдельные португальские церкви XVI в., голландские склады и жилые постройки XVII в.). Английские дома XVIII в. были главным образом классического стиля, обычно с колоннами, и никак не гармонировали с окружающей местностью. Примером наиболее уродливого здания из всех воздвигнутых европейцами в то время в Индии является военное училище «Ля Мартиньер» в Лакхнау. Оно было построено на берегу искусственного озера французским авантюристом Клодом Мартином, начальником артиллерии первых навабов Ауда, собравшим в Индии баснословные богатства. Своими глухими стенами без окон, четырехугольными и круглыми башнями, высокой вышкой (донжоном) на третьем этаже, увенчанной сквозной короной, это сооружение напоминает какой-то разностильный европейский укрепленный замок. На крышах башен на разных уровнях поставлены скульптуры в стиле европейского классицизма. На фасаде над входом – две огромные плоские каменные фигуры львов, сквозь пасти которых видно небо. К счастью, такого рода постройки не оказали влияния на архитектурный индийский стиль.
Живопись
В XVIII в. могольская миниатюра становится все более массовой и ремесленной. Она повторяет старые образцы, но применяет более яркие, иногда кричащие краски. Много миниатюр теперь рисуют на ремесленных предметах (шкатулках, подносах, медальонах из слоновой кости и т. п.). С середины XVIII в. могольская школа миниатюры фактически исчезает, однако во второй половине XVIII в. наступает расцвет живописных школ в небольших горных княжествах Джамму, Чамба, Манди, Гулер, Кангра и Техри-Гархвал, почему эта миниатюра и получила название «пахари» (горная).
Наибольшее значение из них имела школа Кангра. В отличие от могольской миниатюры, где изображалась жизнь могольских вельмож или иллюстрировались произведения персидскоязычных поэтов, на миниатюрах школы Кангра изображаются главным образом сюжеты индусского эпоса, и особенно темы кришнуитского культа: Кришна в детстве, Кришна среди пастушек, играющий на флейте, его возлюбленная Радха среди своих подружек, свидания Кришны и Радхи и т. п. При этом Кришна всегда необычного, голубого цвета. От раджпутской живописи в стиле Кангра было унаследовано плоскостное, в основном профильное изображение фигур, с несколько увеличенными глазами. Перспектива обычно не дается. Толпа рисуется так, что фигуры изображены как бы в несколько рядов, задние выше передних. Деревья передаются стилизованно; чаще изображаются ночные сцены, когда небо усыпано звездами, но краски и тогда остаются яркими, хотя не разнообразными, обычно в одной тональности, т. е. синевато-голубоватые или золотисто-коричневые, и т. п. Вместе с тем в миниатюре Кангра изображена не придворная среда, а крестьяне, пастухи, ремесленники и т. п.
В конце XVIII в. краски бледнеют, композиция ухудшается и даже боги изображаются как простые смертные, в реальной бытовой обстановке, часто в семейном кругу. В первой половине XIX в. живопись становится все более ремесленной. Нередки изображения английских чиновников, а также всякого рода торжественных процессий. Миниатюра со страниц книги прочно переходит на бытовые предметы.
Индия в период перехода к империализму (1860–1897 гг.)
Изменения в системе колониального управленияНародное восстание 1857–1859 гг. является важным рубежам в истории Индии. Оно вскрыло как относительную слабость социальной базы английской) владычества, так и вою глубину ненависти народных масс к поработителям. Как отметил в своей работе «Открытие Индии» Джавахарлал Неру, «хотя восстание непосредственно затронуло только некоторые части страны, оно потрясло всю Индию и особенно английскую систему управления»[18]18
Дж. Неру. Открытие Индии. М., 1955, стр. 350–351.
[Закрыть].
Административные реформы 60-х годов
Английская буржуазия была вынуждена внести существенные изменения в систему колониального управления, направленные на укрепление административного аппарата и приспособление его к новым историческим условиям. В ходе административных реформ 60-х гадов в основном завершилось становление государственного аппарата – сановного орудия английского колониального порабощения Индии.
С Ост-Индской компанией, дискредитировавшей себя как в Индии, так и в Англии и уже давно превратившейся в исторический анахронизм, «было покончено, – как писал Маркс, – еще до того, как закончилась война»[19]19
К. Маркс. Хронологические выписки по истории Индии (664 – 1858 гг.). М., 1947, стр. 160.
[Закрыть].
2 августа 1858 г. английский парламент принял «Закон о лучшем управлении Индией», по которому государственная власть в Индии переходила к английской короне и колониальная администрация ставилась под непосредственный контроль британского парламента и правительства. Была ликвидирована система двойного управления – через Контрольный совет и Совет директоров Ост-Индской компании. Эти органы упразднялись, а их функции передавались вновь созданному Министерству по делам Индии, при руководителе которого (статс-секретаре) был создан совещательный орган – Индийский совет, состоявший из крупных чиновников англо-индийской службы. Английский генерал-губернатор получил титул вице-короля и стал непосредственным представителем английской короны в стране. Проведя централизацию управления, английская буржуазия укрепила свой контроль над деятельностью колониальной администрации. Имущество Ост-Индской компании перешло к английскому государству, а ее акционерам из индийского бюджета (т. е. за счет индийских налогоплательщиков) была выплачена компенсация в 3 млн. ф. ст.
Активное участие сипайских подразделений в действиях повстанцев в период 1857–1859 гг. способствовало проведению в 1861–1864 гг. военной реформы. Колониальная армия была реорганизована таким образом, что значительно увеличилась роль английских частей и подразделений (до реформы соотношение между английскими и сипайскими войсками было 1:6, после нее—1:2, а в дальнейшем —1:3). При комплектовании и дислокации частей проводился принцип противопоставления различных национальных, религиозных и кастовых групп. Основная часть сипаев стала набираться из пенджабских сикхов, а также горцев – жителей предгорьев Гималаев и Непала, т. е. этнических групп, мало связанных с населением основных районов страны. Сипаи вооружались гладкоствольными ружьями, а английские солдаты – нарезными. Сохранению военно-технического превосходства английских частей над сипайскими способствовало и то, что в артиллерии служили только англичане.
Вместе с тем в ходе военной реформы был установлен новый порядок замещения младших офицерских должностей, что давало возможность продвижения по службе выходцам из семей индийской феодальной знати.
Военная реформа, как и другие преобразования в сфере колониального управления страной, преследовала две цели: централизацию и укрепление английского государственного аппарата в Индии, с одной стороны, и создание прочной социальной опоры для колониальной власти в лице феодально-помещичьего класса – с другой.
Таково же было содержание и проведенной в эти годы административной реформы. Согласно парламентскому «Закону об индийских советах» (1861 г.), при вице-короле, губернаторах трех президентств и губернаторах – наместниках Северо-Западных провинций и Пенджаба были созданы законодательные советы с совещательными функциями. Предусматривалось, что не менее половины членов советов назначалось из лиц, не состоявших на государственной службе. Цель проведения административной реформы была откровенно раскрыта в речи министра по делам Индии Ч. Вуда, произнесенной им в 1861 г. в палате общин. Обосновывая необходимость привлечения индийских феодалов к участию в работе законодательных советов, министр заявил: «Я уверен, ничто иное не сможет в такой степени способствовать расположению туземцев высокого ранга к нашей власти».
Создание законодательных советов ни в коей мере не ослабляло авторитарного характера власти вице-короля и губернаторов провинций. Характерно, что в законе об административной реформе 1861 г. специально оговаривалось, что важнейшие вопросы политики: финансов, налогообложения, вооруженных сил, религии, отношений с индийскими княжествами и иностранными государствами – не подлежали обсуждению в советах. Вице-король, в помощь которому создавался Исполнительный совет из руководителей различных ведомств колониального аппарата управления, обладал правом вето в отношении решений центрального и провинциальных законодательных советов.
Судебная реформа, проведенная в эти же годы, была направлена также на усиление централизации государственною аппарата и влияния в нем английского колониального чиновничества. В результате была ликвидирована система ранее существовавших параллельно коронных судов и судов Ост-Индской компании (садр адалатов) и учреждены в 1861 г. высшие суды в каждом из трех президентств, а в 1866 г. – и в Северо-Западных провинциях.
Во второй половине XIX в. в основном завершилось становление государственного аппарата колониальной Индии. Главная его особенность заключалась в том, что он в первую очередь служил интересам английских эксплуататорских классов. Вот почему его верхние звенья (парламент, издававший законы для Индии, правительство, контролировавшее через специальное министерство деятельность колониальной администрации) находились в Англии.
Союз с князьями и феодальными помещиками
Новая политика в отношении индийской феодальной верхушки, провозглашенная ещё в прокламации королевы Виктории от 1 ноября 1858 г., последовательно проводилась колониальной администрацией.
Англичане щедро одарили феодальную верхушку, активно поддержавшую их во время восстания. Многим феодалам из Северо-Западных провинций были в 1867–1870 гг. присвоены почетные титулы раджи и наваба, вручены крупные денежные суммы, а также пожалованы земли и пенсии. Некоторым князьям, например правителям Патиалы, Джинда, Рампура и Гвалиора, были пожалованы значительные территории из земель, конфискованных у мятежников.
Наделяя феодальных помещиков и князей землями, англичане экономически закрепляли свой союз с верхушкой индийского общества, который был основан на предательстве индийскими феодалами национальных интересов народов Индии. В этом же проявился один из основных принципов английской политики в Индии – «разделяй и властвуй». Характерно, что колонизаторы изменяли территориальные границы княжеств таким образом, чтобы создать благоприятные условия для разжигания религиозных распрей среди населения.
На большом приеме (дарбаре) в ноябре 1859 г. в Агре, куда для встречи с генерал-губернатором и первым вице-королем Индии лордом Каннингом (1856–1862 гг.) были приглашены владетельные князья Раджпутаны и некоторых других районов Индии, впервые было объявлено об изменении английской политики в отношении «выморочных» (т. е. не имевших прямого наследника по мужской линии) княжеств. Каннинг разрешил Синдии, правителю княжества Гвалиор, выбрать себе приемного наследника. В следующем году право выбора приемного наследника было дано всем феодалам, имевшим титулы выше джагирдаров, при условии их верного служения английскому правительству. Некоторые княжества, ранее конфискованные англичанами, были возвращены приемным сыновьям прежних правителей: Техри-Гархвал в 1859 г., Колхапур в 1861 г., Дхар в 1864 г. Проводя эти меры, колониальные власти, отказавшиеся от доктрины «выморочных владении» Дальхузи, на практике осуществляли данное в прокламации королевы Виктории обещание сохранить в целостности и неприкосновенности владения князей.
Однако основная часть территорий бывших княжеств, аннексированных Дальхузи, так и осталась в составе Британской Индии, в том числе и Берар, наиболее плодородная часть княжества Хайдарабад, присоединенная к английским владениям под видом «вечной аренды».
Расточительство князей и окружавших их феодалов, а также дань, которую они выплачивали колонизаторам, часто приводили к финансовому дефициту в княжествах и большой задолженности их владетелей крупным торговым и ростовщическим домам. В годы, предшествовавшие восстанию 1857–1859 гг., колониальная администрация зачастую использовала такую задолженность для присоединения княжеств к непосредственным английским владениям. Теперь же, в связи с новым внутриполитическим курсом колонизаторов, княжества, финансы которых находились в расстроенном состоянии, обычно брались под опеку, а во главе временно ставились английские чиновники.
Проводя по отношению к зависимым князьям политику поощрения и подачек, англичане вместе с тем в полной мере сохраняли над ними военно-политический контроль. Русский ученый-индолог И. П. Минаев во время путешествия по Индии в 1880 г., находясь под впечатлением посещения Центральной Индии, записал в своем «Дневнике», что в княжествах английский «резидент значит все».
Князья сохраняли право на содержание военных контингентов. Эти формирования в первую очередь предназначались для подавления антифеодальных и антиколониальных выступлений в княжествах. Феодальное войско, плохо обученное и плохо вооруженное, не представляло серьезной опасности для колонизаторов, тем более что князья проявили себя как верные слуги англичан. Однако в княжествах содержались части и даже соединения англо-индийской армии для подкрепления власти различного рода английских «резидентов» и «политических агентов». Английские гарнизоны располагались в важнейших стратегических пунктах и держали под контролем основные коммуникации.
Усиление контроля английской колониальной администрации над княжествами было оформлено 1 января 1877 г., когда на специальном приеме индийских владетельных князей у вице-короля английская королева была провозглашена королевой-императрицей Индии. Это означало, что княжества включались в состав Британской империи и не только фактически, но и юридически становились вассалами короны.
Создавая свою колониальную империю, англичане не только разделили страну на «Британскую Индию» и несколько сот «туземных государств», но и поставили каждое из княжеств в особые договорные отношения сначала с Ост-Индской компанией, а затем с английским правительством. Различия в размерах выплачиваемой дани, в степени военно-политического контроля англо-индийских властей над отдельными княжествами способствовали усилению противоречий между князьями. Сохранение системы вассальной зависимости мелких княжеств от более крупных также порождало бесконечные трения и споры между вассальными князьями. Колониальные власти, обычно выступавшие как арбитры в этих спорах и конфликтах, использовали свое посредничество для укрепления английского влияния в княжествах.
Проявления оппозиционности со стороны отдельных князей имели, как правило, показной характер и использовались ими как средство давления на колониальные власти в спорах по частным вопросам. В период присоединения Средней Азии к России, когда резко обострились англо-русские противоречия, некоторые из князей попытались установить связи с русской администрацией в Ташкенте (например, правители Кашмира – в 1865 и 1870 гг., Индура – в 1867 г., Гвалиора – в 1879 г., Джайпура – в 1880 г.). Однако эти попытки оказались безуспешными, главным образом из-за осторожной позиции царского правительства, проводившего политику невмешательства во внутренние дела английских колоний.
Оппозиционно настроенные правители княжеств либо под различными предлогами смещались колониальными властями (так, в 1875 г. был смещен правитель Бароды, в 1889 г. – Кашмира), либо «умиротворялись» разного рода уступками. В 1886 г. правителю Гвалиора, например, была возвращена стратегически важная историческая Гвалиорская крепость, в которой размещался английский гарнизон, а в Майсуре была восстановлена власть местного махараджи (почти полвека оно от его имени управлялось английскими чиновниками).