Текст книги "История Индии"

Автор книги: Григорий Бонгард-Левин

Соавторы: Григорий Котовский,Кока Антонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 48 страниц)

Возникновение буржуазного национализма и его различные течения

Развитие капитализма в Индии, становление индийской национальной буржуазии привели к возникновению буржуазно-национального движения. Народные антиколониальные и антиимпериалистические выступления оказали серьезное влияние на процесс политического формирования индийской буржуазии.

Развитие буржуазного национализма в Индии прошло два этапа. В 60—70-е годы в различных районах страны возникли местные буржуазно-помещичьи общественно-политические организации. Дальнейшее развитие буржуазно-национального движения привело его к объединению в середине 80-х годов во всеиндийском масштабе.

Буржуазно-национальное движение 60—70-х годов

Первые буржуазно-помещичьи общественно-политические организации возникли наиболее экономически развитых провинциях Индии – Бенгалии и Бомбее.

Здесь еще с 40-х годов действовали Ассоциация Британской Индии в Калькутте и Ассоциация Бомбейского президентства в Бомбее. Обе организации представляли интересы крупных торговцев-компрадоров, верхушку индийской буржуазно-помещичьей интеллигенции. Кроме того, в Ассоциации Британской Индии решающее влияние имели либерально настроенные бенгальские помещики-заминдары.

Экономическая программа этих организаций включала в себя требование снижения налогообложения и сокращение расходов колониальной администрации. Политическая программа была также крайне ограниченной: она сводилась в основном к требованию расширить возможности получения европейского образования верхушкой индийского общества (для последующего занятия должностей в колониальном аппарате управления) и протесту против царившей в стране расовой дискриминации.

Народные выступления толкали умеренных националистов на дальнейшее сближение с колонизаторами.

В условиях поднимавшейся в стране волны национально-освободительного движения общественное значение старых организаций стало быстро уменьшаться. Возникла объективная необходимость в создании новых, более радикальных организаций индийских буржуазных националистов.

В 1870 г. в Махараштре образовалась «Пуна Сарваджаник Сабха» («Союз простых людей Пуны»), а в 1876 г. в Калькутте – Индийская ассоциация. Обе организации более активно выступили в защиту экономических и политических интересов индийской буржуазии.

С самого начала внутри новых организаций (как и всего буржуазно-национального движения) не было единства. Внутренняя история буржуазно-национального движения характеризуется возникновением и развитием в нем двух основных направлений – либерального и демократического.

В течение 60-х – начале 80-х годов XIX в. либеральное крыло организационно господствовало в национальном движении, поскольку в этот период мелкобуржуазным демократам пе удалось создать свои собственные организации.

Либералы, главными лидерами которых были в Бенгалии Сурендранатх Банерджи, а в Бомбейском президентстве Дадабхай Наороджи и Ранаде, требовали от колониального правительства проведения протекционистской политики по отношению к молодой индийской промышленности, снижения налогообложения, уменьшения колониальной дани. В аграрном вопросе они стояли за сохранение помещичьего землевладения (при уменьшении налогообложения) и постепенное развитие крупных помещичьих хозяйств (по прусско-юнкерскому пути).

Их политическая программа сводилась к расширению представительства имущей верхушки индийского общества в совещательных органах при вице-короле и губернаторах провинций, а также к протестам против расовой дискриминации. В ней выдвигалось требование повысить возрастной ценз для экзаменующихся при поступлении на государственную службу и проводить экзамены одновременно как в Индии, так и в Англии.

Последнее требование было вызвано тем, что колонизаторы стремились сохранить монополию на занятие хорошо оплачиваемых должностей в колониальном аппарате управления за английской буржуазной молодежью. В связи с этим был установлен порядок, по которому к экзаменам для поступления на государственную службу, проходившим в Лондоне, допускались лица в возрасте не старше 22 лет. Этот порядок фактически лишал основную часть индийской интеллигенции возможности поступления в корпус индийской гражданской службы. Индийцы в то время оканчивали колледжи в Индии позднее, чем англичане у себя на родине, а, кроме того, поездка в Англию была слишком дорогим и трудным делом для молодых людей даже из самых богатых индийских семей.

Тактика индийских либералов была столь же робкой и умеренной, как и их политическая программа. Петиции, обращенные к парламенту и английским колониальным властям, посылка делегаций к вице-королю и в Англию, робкие протесты в печати, принятие резолюций на собраниях национальных организаций – вот те формы борьбы, которыми ограничивалось умеренное крыло национального движения.

Либералы резко отрицательно относились к народным выступлениям и стояли на позициях сохранения в стране колониального режима.

Однако внутри национального движения крепло левое, радикальное крыло. Мелкобуржуазные демократы представляли низшие прослойки торговой буржуазии, владельцев мелкие промышленных заведений, малоимущую часть интеллигенции – учителей, клерков, врачей – и в то же время были связаны с разорившимися мелкими помещиками и верхушкой крестьянства.

В отличие от либералов мелкобуржуазные демократы Бенгалии с глубоким сочувствием относились к антифеодальной борьбе масс. Во время «восстания индиго» писатель-демократ Динабандху Митра написал пьесу «Нил дарпан» («Зерцало индиго»), в которой разоблачалась система принудительной контрактации. Пьеса произвела большое впечатление в передовых кругах бенгальского общества. В 1873 г. во время восстания в Пабне была опубликована пьеса Мир Машраф Хуссейна «Заминдар дарпан» («Зерцало заминдара»), в которой раскрывались картины помещичьего произвола, царившего в заминдарских имениях. Представления этой пьесы в деревнях с участием крестьян способствовали распространению революционных настроений среди бенгальских райятов.

Бенгальские левые националисты надеялись, что массовые выступления крестьян приведут к изменениям в системе управления страной, к ослаблению и в конечном счете к ликвидации колониального гнета.

Антифеодальная направленность общественно-политических взглядов бенгальских мелкобуржуазных демократов обусловливалась и тем, что они наиболее последовательно выражали интересы тех, кто выступал за буржуазное развитие страны.

Главную задачу в своей практической деятельности мелкобуржуазные демократы видели в воспитании в духе патриотизма широких слоев индийской мелкобуржуазной молодежи. Поэтому они придавали первостепенное значение пропаганде своих идей через печать. Братья Гхош, Харишчандра Мукерджи, крупнейший бенгальский писатель того времени Банкимчандра Чаттерджи и другие пропагандировали идеи мелкобуржуазного национализма через издаваемые ими газеты и журналы. Однако их слабость заключалась в отсутствии собственных, отдельных от либералов политических организаций. Эти особенности в деятельности мелкобуржуазных демократов были характерны и для Махараштры, которая наряду с Бенгалией была вторым очагом национального движения в Индии.

Здесь возникновение левого, радикального национализма связано с именем выдающегося индийского революционера и демократа Бал Гангадхар Тилака (1856–1920 гг.). Тилак, происходивший из старинной маратхской брахманской семьи, с ранних лет воспринял традиции освободительной борьбы маратхов, восходящие к эпохе создания маратхского государства во главе с Шиваджи. Национальные традиции пронизывали всю политическую агитацию Тилака. Еще находясь в колледже, Тилак имеете с группой своих единомышленников задумал создать общедоступную школу, в которой маратхская молодежь воспитывалась бы в духе маратхского национализма. В 1880 г. в Пуне была открыта «Новая английская школа», а со следующего года Тилак стал издавать газеты «Кесари» («Лев») на маратхском и «Махратта» на английском языках.

В статьях, публиковавшихся в этих органах печати, а также в лекциях, читавшихся в школе, Тилак и его сторонники выступали наиболее последовательными защитниками интересов всей индийской национальной буржуазии. Формой защиты интересов индийских промышленников Тилак избрал бойкот английских товаров.

Подобно бенгальским мелкобуржуазным демократам, Тилак выступал за улучшение материального положения масс, но он не выдвинул четкой программы по аграрному вопросу.

Сочувственно относясь к выступлениям масс против колониального режима, Тилак не считал вооруженную борьбу правильным путем завоевания независимости. На этом этапе тилакисты свою основную задачу видели в подготовке «масс» (т. е. широких мелкобуржуазных слоев) к будущей борьбе за независимость.

В отличие от Бенгалии и Махараштры в остальных районах Индии в 70 – 80-е годы национальное движение еще не достигло подобного уровня развития.

Начало общеидийского национального движения и создание Национального конгресса

На развитие национально-освободительного движения в стране английские колонизаторы ответили репрессиями. В 1878 г. вице-король Литтон (1870–1880 гг.) издал закон об оружии, по которому ин-индийцам запрещалось иметь (даже для защиты от хищников) огнестрельное оружие. В том же году был принят драконовский закон о печати, вводивший предварительную цензуру для всех изданий на индийских языках и носивший репрессивный характер.

Однако эти репрессии не дали желаемого результата. Поэтому пришедшие в 1880 г. к власти в Англии либералы стали проводить политику заигрывания с индийскими буржуазно-помещичьими националистами. Новый вице-король Рипон (1880–1884 гг.) отменил закон о печати.

В 1882 г. большинство членов муниципалитетов в крупных городах стало избираться верхушкой имущих классов. Заигрывая с индийскими либералами, Рипон поддержал законопроект (билль), составленный членом исполнительного совета Ильбертом, по которому устранялась расовая дискриминация индийцев в судах. Однако сопротивление английской бюрократии и английских дельцов в Индии способствовало провалу «билля Ильберта» в парламенте и ускорило отставку Рипона. Борьба по этому вопросу подтолкнула индийских националистов к объединению своих усилий в масштабе всей страны.

В 70-х – начале 80-х годов в Индии назревал новый революционный кризис. Особенно пугала колонизаторов перспектива соединения деятельности радикального крыла буржуазных националистов с народным движением. Крупный английский чиновник Юм отмечал в одном из своих отчетов, что представители «образованных классов… возглавив народные выступления, придадут им осознанную направленность и смогут превратить их в национальное восстание».

Вот почему колонизаторы выступили с поддержкой создания единой общеиндийской политической организации во главе с либералами.

Еще с конца 70-х годов между представителями различных общественно-политических организаций стали возникать тесные контакты, и в 1883–1884 гг. были сделаны первые попытки создания общеиндийской организации националистов.

Наконец в 1885 г. в Бомбее собрался первый съезд Национального конгресса – первой общеиндийской буржуазно-помещичьей политической организации. Она была создана при благосклонном отношении властей, а Юм по поручению вице-короля Дафферина (1884–1888 гг.) стал генеральным секретарем Конгресса.

Национальный конгресс выражал интересы верхних слоев индийской буржуазии и националистически настроенных помещиков. 50 % делегатов первых шести сессий Конгресса принадлежало к буржуазно-помещичьей интеллигенции, 25 %—выходцы из торгово-ростовщических слоев и 25 % – помещики.

В Конгрессе господствовали представители либерального крыла национального движения. Однако в своей программе они пошли несколько дальше: более последовательно стали проводиться требования о защите и развитии национальной промышленности, снижении налогов, создании в стране системы организованного капиталистического кредита. Конгресс более решительно протестовал против дискриминационной по отношению к индийской промышленности тарифной политики колонизаторов. В целях поощрения национальной промышленности под эгидой Конгресса стали устраиваться промышленные конференции и выставки. Программа Конгресса по аграрному вопросу сводилась к требованию введения системы постоянного налогообложения.

Далекие от народных масс, индийские либералы боялись собственного народа. В 1893 г. Наороджи заявил на сессии Конгресса: «Правительство должно быть твердо и справедливо… Его прямая обязанность – подавлять твердой рукой всякое беззаконие или попытку нарушить гражданский мир».

В политической области основным программным требованием Конгресса было расширение состава законодательных советов и создание там выборного большинства из представителей буржуазно-помещичьей верхушки индийского общества. В 1892 г. представительство этих прослоек в законодательных советах было несколько увеличено.

После создания Национального конгресса борьба между различными группами внутри национального движения усилилась. К середине 90-х годов Тилаку удалось завоевать большинство в руководстве «Пуна Сарваджаник сабха». К этому времени он стал признанным руководителем мелкобуржуазных демократов страны. Его статьи в газете «Махратта» оказывали серьезное влияние на формирование радикального национализма и в других провинциях Индии.

В 1895 г. Тилак стал устраивать массовые праздники в честь божества Ганеши и национального героя маратхов Шиваджи. Эти праздники превращались в грандиозный политический форум, на котором тилакисты вели массовую политическую агитацию. Празднества стали проводиться и в Бенгалии.

Однако религиозно-индуистская окраска деятельности тилакистов имела свою отрицательную сторону. С начала 80-х годов в противовес буржуазному национализму, при активной поддержке англичан развернули свою деятельность мусульманские просветительские организации, вносившие в национальное движение элемент индусско-мусульманской розни.

Лидером этого движения был Сайид Ахмад-хан, представлявший просвещенных мусульманских феодалов и крупных торговцев. Им были созданы просветительские общества среди мусульман и основан Алигархский колледж, который готовил из мусульманской молодежи чиновников для колониального аппарата. Сайид Ахмад-хан выступал как ревностный защитник колониального режима.

Наряду с последователями Сайид Ахмад-хана среди мусульманской общины Северной Индии действовала организация мелкобуржуазных демократов с центром в Деобандхе (около Дели). Однако религиозная окраска этого движения также затрудняла сближение деобандского центра с другими общественно-политическими национальными организациями.

С последней трети XIX в. разжигание индусско-мусульманской розни вошло в арсенал английской политики «разделяй и властвуй». В 90-е годы англичанам удалось спровоцировать в Бомбее крупные индусско-мусульманские погромы.

В 1897 г. на фойе общего роста оппозиционных настроений в Махараштре последователи Тилака братья Чапекар совершили убийство английского чиновника Рэнда. Тилак был арестован и приговорен к тюремному заключению.

К концу XIX в. обстановка (в стране осложнилась. Начинался новый этап национально-освободительной борьбы.

Индия в период довоенного империализма и пробуждения Азии (1897–1917 гг.)

Обострение англо-индийских противоречий

В начале XX столетия в экономической и социальной жизни Индии получили дальнейшее развитие тенденции, наметившиеся еще во второй половине XIX в. Внутренним содержанием этого процесса было развитие капитализма, порождавшее острые классовые и национальные противоречия.

Усиление колониальной эксплуатации

На рубеже нового века возросло значение форм и методов колониального грабежа, присущих эпохе империализма.

В 1893–1899 гг. колониальные власти провели финансовую реформу, которая закрепила положение Индии как аграрно-сырьевого придатка метрополии и облегчила проникновение в страну английского капитала. Были закрыты монетные дворы, чеканившие серебряные рупии, вместо прежнего серебряного стандарта вводился золотой стандарт рупии. Ее курс был повышен и ставился в зависимость от английского фунта стерлингов. Эти меры способствовали развитию товарооборота между Индией и Англией, усиливая при этом расхождение между ценами на импортные и экспортные товары в Индии. При этом торговые отношения Индии с другими странами Азии, с их обесценивавшейся серебряной валютой, оказались затрудненными. Эти меры содействовали обогащению английских экспортеров через торговлю и неэквивалентный обмен. Непосредственным результатом реформы было разорение ряда индийских торговых фирм, повышение цен и, главное, значительное обесценивание серебряных украшений – основной формы сбережений широких народных масс Индии, что тяжело сказалось на положении трудящихся.

Финансовая реформа, усилившая позицию английских экспортеров на индийском рынке, способствовала превращению страны в аграрно-сырьевой придаток метрополии. Неэквивалентный обмен в торговых отношениях Индии с Англией и другими капиталистическими странами обусловил вывоз из страны громадных материальных ценностей, оплаченных значительно ниже их стоимости или вовсе не оплаченных. Подтверждением этому служат следующие данные: в 1901 г. превышение экспорта над импортом составило 11 млн. ф. ст., а в 1909/10 – 1913/14 гг. – в среднем 22,5 млн. ф. ст.

Наряду с этим все большее значение получала эксплуатация Индии как сферы приложения английского капитала. Английские инвестиции по-прежнему направлялись в строительство и эксплуатацию железнодорожных линий и средств связи, ирригацию, плантационное хозяйство, горнодобывающую, текстильную и пищевую промышленность. Значительные капиталы также инвестировались в банковское и страховое дело.

Английский финансовый капитал проникал прежде всего в те отрасли индийского народного хозяйства, которые были непосредственно связаны с эксплуатацией Индии и развитие которых не создавало угрозу конкуренции для английских товаров на индийском рынке.

Английским монополиям принадлежали: подавляющее большинство чайных плантаций в Бенгалии, Ассаме и на юге страны, кофейных плантаций в княжестве Майсур и каучуковых – в княжестве Траванкур; все джутовые фабрики в Калькутте; основная часть механических мастерских; значительная часть текстильных фабрик в Бомбее и других провинциях; почти все железнодорожные мастерские и шахты страны. Англичане владели наиболее крупными предприятиями страны. В 1915 г. все рабочие в джутовой промышленности и портовом хозяйстве, почти все рабочие железнодорожных и трамвайных мастерских, половина рабочих в сахарной и шерстяной промышленности, около 80 % рабочих в бумажной и около 60 % – в строительной и металлургической промышленности были заняты на предприятиях, принадлежавших английскому капиталу.

Английские капиталовложения в Индии в 1896–1910 гг. возросли с 4–5 млрд. до 6–7 млрд. рупий. Засилье английского финансового капитала в экономике страны ярко иллюстрируется следующими данными: в 1905 г. капитал 165 компаний, зарегистрированных в Англии, но действующих в Индии, втрое превышал капитал компаний (как английских, так и индийских), зарегистрированных в самой Индии.

Однако позиции английских монополий в экономике страны определялись не только прямыми английскими капиталовложениями в различные отрасли народного хозяйства. Английская буржуазия удерживала захваченные командные высоты с помощью созданных ею экономических рычагов.

По-прежнему главным рычагом, позволявшим Англии сохранять свое экономическое и политическое господство в Индии, оставался колониальный государственный аппарат. На займы и ценные бумаги колониального государства приходилось свыше половины всех английских капиталовложений в Индии. Как и прежде, народы Индии должны были оплачивать колониальные военные авантюры британских империалистов в Азии и Африке: подавление «боксерского восстания» в Китае, военную экспедицию в Тибет, войну с бурами и т. д. В 1900–1913 гг. стерлинговый «долг» Индии возрос со 133 млн. до 177 млн. ф. ст.

Возросло значение управляющих агентств – организаций английских колониальных монополий в Индии. Как старые управляющие агентства, так и новые, являющиеся дочерними предприятиями крупнейших английских монополии, были тесно связаны с английским финансовым капиталом, с крупнейшими английскими колониальными банками. Они действовали в тесном контакте с верхушкой колониальной администрации в Индии, с английской финансовой олигархией и бюрократией. Известный индийский экономист П. Локанатхан остроумно писал об управляющих агентствах, что они «образовали… нечто вроде бутылочного горлышка, через которое британский капитал притекал в Индию и распределялся между различными предприятиями, основанными этими агентствами». Управляющие агентства, получавшие отчисления от прибылей связанных с ними предприятий, держали под контролем основную массу капитала, как английского, так и индийского, функционировавшего в Индии.

С усилением колониальной эксплуатации Индии возросла роль английских колониальных банков – другого важнейшего экономическою рычага лондонского Сити. Так называемые разменные банки – «Меркантайл бэнк», «Чартерд бэнк оф Индиа» и другие контролировали внешнюю торговлю страны и финансировали крупнейшие английские фирмы, занятые в оптовой экспортно-импортной торговле. Через индийский торгово-ростовщический посреднический капитал они были связаны с деревней – производителем сырья и покупателем английских промышленных изделий массового потребления. В то же время в стране фактически отсутствовал организованный промышленный кредит, и индийские предприниматели должны были обращаться либо к управляющим агентствам, либо к крупным ростовщикам-шроффам, которые контролировали внутреннюю торговлю, а также держали в финансовой зависимости кустарей и мелких предпринимателей-мануфактуристов.

Дальнейшее развитие товарно-денежных отношений в стране, складывание внутреннего рынка в условиях господства империализма и феодализма привели к громадному развитию торгового и ростовщического капитала, выступавшего в первую очередь как агентура иностранных монополий. В начале первого десятилетия XX в. доход ростовщиков составлял около 200 млн. рупий в год.

В важнейших торговых центрах страны сложилась прослойка крупной торговой компрадорской буржуазии, обслуживавшей экспортно-импортные операции англичан в Индии.

Укрепление национальной буржуазии

Вместе с тем все большая часть накоплений индийских имущих классов в торговле и ростовщичестве переводилась в промышленное предпринимательство. Несмотря на английскую политику торможения национального предпринимательства, капиталистический уклад в экономике Индии продолжал укрепляться. В 1900–1914 гг. число зарегистрированных в Индии акционерных компаний увеличилось с 1360 до 2552, а их оплаченный капитал возрос с 362 млн. до 721 млн. рупий. По-прежнему основной сферой деятельности индийских фабрикантов оставалась хлопчатобумажная промышленность. В то же время индийский национальный капитал стал проникать в плантационное хозяйство и горнодобывающую промышленность, ему принадлежало подавляющее большинство хлопкоочистительных предприятий, мельниц и рисорушек, маслобоен, а также типографий.

Но преимущественное большинство предприятий были мелкими и средними, 80 % из них не были механизированы. Наряду с фабрично-заводской промышленностью продолжала развиваться мануфактура. Низшие формы капиталистического предпринимательства были наиболее распространены в текстильном и кожевенном производстве, изготовлении оловянной посуды и других предметов домашнего обихода, а также в первичной обработке сельскохозяйственного сырья. В кустарной промышленности, так же как и в сельском хозяйстве, было занято наибольшее число работников – десятки миллионов человек.

Молодая национальная буржуазия в стремлении укрепить свои позиции в экономике страны предприняла попытки создания отечественной тяжелой промышленности. В 1911 г. в городе Джамшедпуре (Бихар) индийский капиталист Тата, поддержанный крупной индийской буржуазией, построил первый принадлежавший индийцам металлургический завод. В 1915 г. пущена принадлежавшая фирме Тата гидроэлектростанция.

Поскольку важным условием успешного развития национального предпринимательства было создание системы капиталистического кредита, индийская буржуазия стала основывать собственные банки. В конце XIX – начале XX в. было открыто несколько крупных индийских акционерных банков. В 1913 г. их насчитывалось 18; кроме того, в стране функционировали 23 средних по размерам активов и операций банка, также принадлежавшие индийскому национальному капиталу. Однако в этот период индийский банковский капитал действовал главным образом в сфере внутренней торговли.

Развитие национального капиталистического предпринимательства и усиление эксплуатации Индии английским империализмом привели к обострению противоречий между молодой индийской буржуазией и иностранными монополиями.

Наиболее остро их интересы сталкивались на индийском рынке хлопчатобумажного текстиля. Проникновение дешевых японских товаров с конца XIX в. на рынки Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ускорило переход индийских текстильных фабрик на выпуск преимущественно хлопчатобумажных тканей для внутреннего потребления (вместо прежней ориентации на пряжу, главным образом на экспорт). Борьба с иностранной конкуренцией шла и путем увеличения производства тканей ручной выработки. К началу XX в. существовала тесная взаимозависимость между прядильными фабриками и ручным ткачеством, в котором было занято свыше 10 млн. человек: в 1897–1901 гг. потребление хлопчатобумажной пряжи ткацкими фабриками составляло в среднем 85 млн. фунтов в год, а в ручном ткачестве (кустарями-ремесленниками и на мануфактурных предприятиях) – 200 млн. фунтов.

В 1886–1905 1 г. число хлопчатобумажных текстильных фабрик, подавляющая часть которых принадлежала индийцам, выросло с 95 до 197. За это же время удвоилось число веретен и утроилось число ткацких станков. Английские промышленники увеличили ввоз хлопчатобумажных тканей в Индию. Используя колониальный аппарат, в 1896 г. они обложили индийский текстиль акцизом в 3,5 %; однако доля импортных тканей на индийском рынке в 1901–1906 гг. снизилась с 63 до 57 %, а доля индийских тканей фабричного и кустарного производства соответственно выросла с 12 до 15 % и с 25 до 28 %.

В этот период ремесленное хлопкоткацкое производство еще не ощущало столь остро конкуренции со стороны индийской фабрики. Однако в последующие годы ткани местной фабричной работы стали успешно конкурировать не только с английскими товарами, но и с изделиями кустарной промышленности. В 1901–1911 гг. разорилось и лишилось заработка около полумиллиона ткачей-кустарей. В 1907–1914 гг. уровень кустарного хлопкоткацкого производства оставался почти неизменным, в то время как выпуск фабричных хлопчатобумажных тканей утроился. Но главным врагом как индийских фабрикантов, так и кустарей оставался Ланкашир.

В целом для этого периода характерно обострение противоречий между английским империализмом и индийской национальной буржуазией. Вместе с тем тесные связи, особенно с английским финансовым капиталом, имелись у верхушки индийской буржуазии по линии кредита, поставок оборудования и т. д. Еще более тесные узы связывали ее с эксплуататорскими слоями феодального общества. Индийские фабриканты, в массе выходцы из крупных торговцев и ростовщиков, продолжали получать часть своих доходов от торгово-ростовщических операций. Промышленники были связаны с торгово-ростовщическим капиталом и через возникшие в то время индийские акционерные коммерческие балки.

Продолжался также процесс сращивания капитала (особенно торгово-ростовщического) с феодальным землевладением. Переход земли к торговцам, ростовщикам, мелким промышленникам в отдельных провинциях принял такие размеры, что в 1900 г. колониальные власти были вынуждены издать закон, ограничивавший в Пенджабе переход земли от крестьян к лицам «неземледельческих каст». В то же время многие крупные помещики-заминдары и даже некоторые князья стали акционерами промышленных и банковских компаний. Экономические связи индийской национальной буржуазии с английским империализмом, и в особенности с феодальными элементами, наложили отпечаток на ее политическую программу и роль в национально-освободительном движении.

Ухудшение положения трудящихся и рост классовых и национальных противоречий

Несмотря на развитие капитализма, в конце XIX-начале XX в. Индия оставалась отсталой аграрной страной с господством феодальных пережитков. Наряду с увеличением численности фабрично-заводского пролетариата за счет массового разорения ремесленников удельный вес лиц, занятых в сельском хозяйстве, вырос в 1901–1911 гг. с 66 до 72 %. Крестьяне по-прежнему подвергались тройной эксплуатации – английского империализма, помещиков и торгово-ростовщического капитала. Усиленная: мобилизация земельной собственности в районах райятвари, рост площадей под мелкокрестьянской издольной арендой свидетельствовали о продолжавшемся обезземеливании крестьянской бедноты и концентрации земли в руках помещиков и крестьянской верхушки.

В то же время под влиянием роста цен на сельскохозяйственную продукцию улучшилось положение средних и зажиточных слоев крестьянства. В условиях роста торгового земледелия, укрепления капиталистических элементов в городе началось формирование новых буржуазных отношений и в индийской деревне. Регулярный отход в город, на плантации, в районы интенсивного земледелия выражал начавшийся процесс пролетаризации пауперизировавшейся крестьянской бедноты. Рост аграрного перенаселения создавал усиленное предложение рабочих рук, что способствовало развитию отношений найма в хозяйствах зажиточного крестьянства и отдельных помещиков. Однако капиталистические отношения в деревне еще только зарождались. В этот период узлом классовых и национальных (между народами Индии и английским империализмом) противоречий становится город. Если во второй половине XIX в. народные выступления происходили главным образом на периферии, то с наступлением эпохи империализма очаги революционной борьбы стали возникать в основном в городах.

В промышленности появились кадры постоянных фабрично-заводских рабочих. Увеличилась численность и концентрация рабочего класса в важнейших промышленных центрах – Калькутте, Бомбее, Мадрасе, Ахмадабаде и некоторых других. Материальное положение рабочих не улучшилось. Они по-прежнему подвергались эксплуатации со стороны как своих, так и иностранных капиталистов, ростовщиков, различного рода джобберов – посредников при найме. Рабочий день на большей части предприятий длился 12–14 часов. Индийская буржуазия в конкурентной борьбе с английскими монополиями старалась снижать издержки производства за счет значительного понижения цены рабочей силы. Следовательно, экономическая борьба рабочего класса, усилившаяся с начала XX в., носила объективно и антиимпериалистический характер.