Текст книги "Наступает ударная"

Автор книги: Григорий Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Берлин – немецкий и останется немецким, а Европа никогда не будет русской! Я призываю вас к сплочению не для защиты страны, а для защиты ваших детей и жен, для защиты вашей судьбы.

В эти часы на вас смотрит весь мир! Мои восточные бойцы, учтите, что только благодаря вашему мужеству, смелости, упорству и фанатизму мы затопим кровью большевистское нашествие!

Как видно из этих лживых и хвастливых заявлений, никто не собирался "открывать нам двери в Берлин", как пишут об этом сейчас некоторые западные историки. Нет, фашистские руководители призывали своих головорезов оказать самое упорное сопротивление советским войскам...

Утром 15 апреля командирам корпусов было направлено последнее приказание, касавшееся наступления: "Начало артподготовки – 5.00 16.4.45. Атака пехоты и танков – 5.30 16.4.45. Кузнецов, Литвинов, Букштынович".

Время "Ч", которое держалось в строжайшей тайне, было наконец объявлено командирам соединений.

Поздно вечером мы с командармом выехали на наблюдательный пункт армии, оборудованный на высоте 23,3 вблизи Одера. Высота эта господствовала над прилегающей местностью, отсюда плацдарм просматривался почти весь, до самого переднего края. С НП под руководством подполковника Н.С. Федотова, исполнявшего обязанности начальника связи армии, была организована надежная радио– и проводная связь со всеми командирами корпусов и дивизий.

Наступила темная, тревожная ночь. Войска армии незаметно занимали исходное положение для завершающего сражения войны. Противник, как обычно, вел редкий ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь. Его авиация до 3 часов бомбила наши переправы на Одере и боевые порядки войск на плацдарме. К 5 часам саперы подготовили и обозначили указателями 60 проходов в минных полях противника, шириной от 20 до 50 метров каждый.

Генерал-майор И. И. Морозов доложил генерал-полковнику В. И. Кузнецову о полной готовности всей артиллерии к открытию огня. Через некоторое время доложили о занятии пехотой и танками исходного положения командиры корпусов генералы С. Н. Переверткин и А. Ф. Казанкин.

Смотрю на часы: идут последние минуты. Офицеры разговаривают вполголоса, никто не может скрыть волнения.

И вот ровно 5 часов по московскому времени. По местному – 3 часа. Воздух над кюстринским плацдармом содрогнулся от залпа нескольких тысяч орудий и минометов. Небывалый шквал огня обрушился на позиции врага. Огненные стрелы реактивных снарядов, описав гигантские дуги, мгновенно уносились на запад.

В 5 часов 30 минут просигналил один из прожекторов вблизи нашего наблюдательного пункта. Как только мощный вертикальный луч вонзился в небо, сразу включились еще 19 прожекторов, ослепляя противника ярким светом. Одновременно артиллерия перенесла огонь в ближайшую глубину вражеской обороны. Дружно ринулись в атаку пехота и танки непосредственной поддержки.

С рассветом над полем боя появились наши штурмовики и бомбардировщики. Истребители прикрывали наступавшие войска с воздуха. Противник, подавленный огнем артиллерии, почти не оказал сопротивления на переднем крае. Но затем, оправившись от потрясения, гитлеровцы начали драться с ожесточением. Активизировалась и вражеская авиация.

На НП командарма стали поступать первые доклады командиров корпусов. Но войска двигались так стремительно, что в 11 часов дня мы с генерал-полковником В. И. Кузнецовым вынуждены были переместиться на новый наблюдательный пункт, срочно подготовленный саперами и связистами на только что отвоеванной территории. По дорогам выдвигались вторые эшелоны стрелковых дивизий, шли на новые огневые позиции орудия, подтягивались войсковые тылы. На запад стремился сплошной поток войск.

79-й стрелковый корпус генерала С. Н. Переверткина, наступавший на правом фланге армии, преодолел несколько неприятельских траншей, овладел рядом укрепленных опорных пунктов и продолжал с боями теснить противника. 150-я стрелковая дивизия под командованием генерала В. М. Шатилова к 13.30 сломила на своем участке сопротивление фашистов и вышла к широкому, наполненному водой каналу Позедин-грабен. Введя в бой резервный полк, дивизия пыталась с ходу форсировать канал на подручных средствах. Однако противник сильным минометным и пулеметным огнем сорвал переправу. Лишь после тщательной артиллерийской обработки противоположного берега, в которой приняли участие орудия прямой наводки, танки и самоходные установки, частям дивизии удалось захватить небольшой плацдарм северо-западнее Клайн-Нойендорфа. Пользуясь наступившей темнотой, саперы быстро навели понтонный мост и начали переправлять на западный берег орудия и танки.

171-я стрелковая дивизия полковника А. И. Негоды в 10 часов 30 минут отразила контратаку немецкого батальона, усиленного танками, и продолжала продвигаться вперед. Введя в бой свой второй эшелон, дивизия овладела узлом сопротивления Клайн-Нойендорф и к 20 часам, как и 150-я дивизия, форсировала канал Позедин-грабен.

Несколько медленнее развивались боевые действия в полосе 12-го гвардейского стрелкового корпуса, который наступал на левом фланге армии в направлении на Ной-Фрид-ланд. Основным препятствием для 33-й стрелковой дивизии генерала В. И. Смирнова оказался крупный, сильно укрепленный пункт обороны противника – город Лечин. Оборудованные в каменных зданиях Ленина огневые точки не были подавлены в период артиллерийской подготовки. Поднявшиеся в атаку цепи 164-го и 82-го стрелковых полков были встречены организованным огнем и не смогли прорвать вражеский рубеж. Наступление 33-й дивизии задерживалось.

Более успешно действовала 23-я гвардейская стрелковая дивизия генерала П. М. Шафаренко. Отбив контратаку немецкого батальона в районе Вильгельмсауэ, дивизия в ожесточенном бою овладела опорным пунктом Позедин, прорвала вторую позицию гитлеровцев и начала обходить Лечин с севера. Успех 23-й дивизии немедленно был использован 33-й дивизией. Произведя перегруппировку, она тоже направила свои основные силы в обход Лечина с севера.

Этот маневр оказался удачным. Части 33-й дивизии сбили противника с позиций севернее города и к 15 часам вышли в тыл вражескому гарнизону. Оказавшись под угрозой окружения, ленинский гарнизон вечером прекратил сопротивление и был полностью пленен вместе с командиром и штабом 309-го пехотного батальона.

Бригады 9-го танкового корпуса генерала И. Ф. Кириченко были введены в бой в 10 часов утра. Они достигли передовых подразделений нашей пехоты в районах Грос-Барним и Позедин, но не смогли преодолеть канал Позедин-грабен. Лишь вечером 23-й танковой бригаде, действовавшей в полосе наступления 79-го стрелкового корпуса, удалось форсировать канал южнее Грос-Барним. При этом было подбито 5 боевых машин. 95-я танковая бригада задержалась в районе Позедина в боевых порядках пехоты. Таким образом, танковый корпус не смог войти в прорыв, как было намечено по плану. Основную тяжесть напряженных боев несли на своих плечах пехотинцы и артиллеристы.

Первый день Берлинского сражения завершился. Несмотря на задержку в районе Лечина, войска 3-й ударной армии в этот решающий день добились немалых успехов. Они прорвали первую, основную полосу немецкой обороны, продвинулись на запад до 8 – 9 километров и подошли к промежуточной позиции противника. Гитлеровцы оказывали упорное сопротивление огнем и контратаками.

Таких же примерно успехов добилась и наступавшая справа 47-я армия генерала Перхоровича, войска которой к концу дня тоже вышли к промежуточной позиции противника. Действовавшая слева 5-я ударная армия генерала Берзарина достигла рубежа Альт-Фридланд, Вульков и завязала бои за Зеловские высоты, по которым проходила вторая полоса немецкой обороны. Однако основные бои по прорыву вражеского рубежа на Зеловских высотах развернулись южнее, в полосе 8-й гвардейской армии, которая наступала непосредственно на Зелов. Неоднократные попытки пехоты 8-й гвардейской армии и передовых частей 1-й гвардейской танковой армии штурмом овладеть высотами успеха не имели. Продвинуться вперед мешал не только сильный огонь противника, но и крутые, почти отвесные склоны.

В первой половине дня 16 апреля маршалу Г. К. Жукову стало ясно, что 8-я гвардейская армия не сможет самостоятельно взломать оборону противника и обеспечить ввод в прорыв 1-й гвардейской танковой армии. Маршал дал указание ввести в полосе действий 8-й гвардейской армии главные силы 1-й гвардейской танковой армии. Но и совместные усилия двух мощных гвардейских армий не принесли желаемого результата: противник продолжал удерживать Зеловские высоты.

Командующий фронтом решил наращивать темпы наступления в полосе 3-й и 5-й ударных армий, добившихся наибольшего успеха. С этой целью 2-я гвардейская танковая армия в 16 часов 30 минут начала выдвигать вперед два своих корпуса. Они получили задачу обогнать пехоту и нанести удар в общем направлении Рейхенберг, Бернау в обход Берлина с севера. Однако, выйдя к 19 часам на линию передовых частей 3-й и 5-й ударных армий, танкисты встретили сильное сопротивление противника и вынуждены были остановиться.

Фашисты повсюду дрались упорно и ожесточенно. Наши части с боем захватывали каждый метр территории.

А как в этот период развивались события на западе? Можно сказать, вполне благоприятно для союзников. Англоамериканские войска в первой половине апреля, не встречая серьезного сопротивления, продолжали двигаться вперед на гамбургском, лейпцигском и пражском направлениях. К началу нашего наступления передовые части союзных армий вышли к реке Эльбе от Виттенберга до Дессау. До Берлина им оставалось 100 – 120 километров.

7

В ночь на 17 апреля наши передовые части вели разведку, улучшали свои позиции и на некоторых направлениях немного продвинулись на запад. Главное внимание всех командиров и штабов было сосредоточено на том, чтобы переправить как можно больше танков и артиллерии через каналы Позедин-грабен и Хаупт-грабен. Подтягивались резервы, подвозились боеприпасы.

Враг тоже наращивал силы. Против 79-го стрелкового корпуса генерала С. Н. Переверткина появились свежие части 25-й моторизованной и 1-й авиаполевой дивизий. Ночью они заняли заранее подготовленную промежуточную позицию вдоль канала Фридландер-штром. Части 309-й пехотной дивизии, оборонявшие главную полосу, понесли накануне значительные потери и отходили в юго-западном направлении на вторую полосу обороны.

С утра соединения 3-й ударной армии, как и все войска 1-го Белорусского фронта, возобновили наступление. На рассвете 150-я стрелковая дивизия с боем заняла Барнимер-фельд и форсировала канал Миттель-грабен. В 10 часов 30 минут 171-я дивизия штурмом овладела укрепленным пунктом Нойтреббин.

Во второй половине дня обе эти дивизии 79-го корпуса, оттеснив врага, вышли на восточный берег канала Фридландер-штром на участке Мариенхоф, Штромфельд. Все мосты через канал были взорваны немцами. Наступавшие вместе с пехотой танки 9-го танкового корпуса сразу открыли огонь по противнику, занимавшему противоположный берег. Передовые части, используя подручные средства, переправились через канал и захватили небольшой плацдарм юго-восточнее Кунерсдорфа. А танки не могли преодолеть водную преграду. К счастью, на помощь танкистам прибыл 138-й понтонно-мостовой батальон, снятый с одной из одерских переправ. За три часа в районе захваченного плацдарма понтонеры построили 30-тонный мост, по которому на западный берег устремились машины 23-й танковой бригады, взаимодействовавшей со 150-й стрелковой дивизией.

На левом фланге нашей армии части 12-го гвардейского корпуса сбили немцев с занимаемых позиций, в упорном бою овладели рубежом Груббе, Ной-Фридланд, Нейфельд. Преследуя противника, они тоже вышли на восточный берег канала Фридландер-штром.

Попытки 63-го гвардейского полка 23-й дивизии и 164-го стрелкового полка 33-й дивизии форсировать канал с ходу не принесли желаемого результата. Наступление 12-го гвардейского корпуса задержалось еще и потому, что в его полосе подступы к каналу были совершенно открытые. Враг просматривал и простреливал всю местность с высот в районе Готтесгабе.

В 19 часов сюда была подтянута значительная часть приданной корпусу артиллерии. Только при поддержке массированного артиллерийско-минометного огня частям корпуса удалось переправиться через канал. К полуночи они овладели крупным опорным пунктом противника Готтесгабе.

Штаб гвардейского корпуса доносил, что перед ним тоже появились новые части противника. Были взяты пленные, принадлежавшие саперному батальону 25-й моторизованной дивизии и 4-му полку 1-й авиаполевой дивизии. Противник вводил свежие силы во всей полосе наступления 3-й ударной армии.

В этот день из 150-й стрелковой дивизии пришло сообщение о подвиге, который совершил начальник штаба 469-го стрелкового полка майор В. М. Тытарь. Произошло это в бою за железнодорожную станцию Нойтреббин, находившуюся в 5 километрах восточнее Кунерсдорфа. Первая атака полка захлебнулась. Пехота залегла под сильным огнем противника. Танки, неся потери, тоже продвинуться не смогли. Командир полка подполковник М. А. Мочалов начал готовить новую атаку. 3-му стрелковому батальону было приказано переправиться через ручей и атаковать станцию Нойтреббин справа, обходя ее с северо-востока. Выполняя это распоряжение, бойцы батальона с трудом преодолели заболоченное русло ручья и заняли исходное положение с запозданием. Начало общей атаки полка затягивалось. Майор Тытарь видел с наблюдательного пункта, что 3-й батальон задерживается. Атака снова могла сорваться. Он побежал в батальон. Когда Тытарь перебрался через ручей, в небовзмыла красная сигнальная ракета.

– Вперед, товарищи, ура-а-а! – крикнул майор, нагнав группу бойцов. Вместе с ними он устремился к зданию станции, ведя огонь из автомата и воодушевляя бойцов своим примером.

Станция была взята. Противник потерял более 150 солдат и офицеров. В конце боя наш отважный офицер был смертельно ранен в грудь.

По всей армии разнеслась слава о парторге 1-й роты 63-го гвардейского стрелкового полка Людмиле Кравец. Опытный санинструктор, она во время атаки находилась в боевых порядках своего подразделения. Когда упал мертвым командир роты, старший сержант Кравец взяла командование на себя. Она возглавила атаку, поддержанную танками.

Бросившись вслед за девушкой, наши солдаты в рукопашном бою овладели частью населенного пункта Зитциш и продолжали наступать дальше. На командном пункте полка не сразу поверили, что успешным боем 1-й стрелковой роты руководит скромная девушка-санинструктор.

За этот подвиг старшему сержанту Людмиле Степановне Кравец было присвоено звание Героя Советского Союза.

8

18 апреля развернулись ожесточенные бои на правом фланге армии: 150-я стрелковая дивизия, взаимодействуя с 23-й танковой бригадой, вела борьбу за Кунерсдорф. Немцы стремились ликвидировать там наш плацдарм на канале Фридландерштром. Несколько раз они бросали в контратаку батальоны, поддержанные танками. Однако наши танки и артиллерия успешно отбивали гитлеровцев.

Кунерсдорф – крупный, заранее подготовленный к обороне опорный пункт. В кирпичных домах были установлены пулеметы и орудия. Высокие здания использовались врагом для размещения командных и наблюдательных пунктов. Значение Кунерсдорфа заключалось в том, что он на нашем правом фланге преграждал войскам выход из приодерской поймы. Вражеский гарнизон его состоял из двух полков 1-й авиаполевой и двух батальонов 25-й моторизованной дивизий. Эти силы только что прибыли из резерва. Их поддерживали семь минометных батарей и два артиллерийских дивизиона. Западнее Кунерсдорфа возвышалась гряда высот, покрытых лесом. Там размещались огневые точки, прикрывавшие подступы к этому опорному пункту.

Командир 150-й дивизии генерал В. М. Шатилов решил использовать для захвата Кунерсдорфа все свои части. Двумя полками охватить его с севера и юга, а третьим атаковать с востока. Бой готовился тщательно и прошел весьма успешно. Четкое взаимодействие между пехотой, артиллерией и танками позволило быстро сломить вражеское сопротивление. В 9 часов утра Кунерсдорф пал.

В это время 171-я стрелковая дивизия последовательно овладела опорными пунктами врага Мецдорф и Меглин и вырвалась вперед. Это позволило генералу С. Н. Переверткину ввести в бой из-за ее правого фланга второй эшелон корпуса 207-ю стрелковую дивизию полковника В. М. Асафова. Свежие, полнокровные полки 207-й дивизии начали быстро продвигаться вперед. А 150-я дивизия после штурма Кунерсдорфа была выведена во второй эшелон.

Гвардейцы 12-го корпуса прорвали в тот день оборону противника, проходившую по высотам юго-западнее Мецдорфа и Готтесгабе. Овладев несколькими населенными пунктами и продвинувшись на шесть-семь километров, они подошли к крупному опорному пункту Бацлов. На подступах к нему завязался упорный бой.

Попытки 23-й гвардейской дивизии овладеть шоссейной дорогой северо-западнее Бацлова, а 33-й дивизии с ходу лобовой атакой занять его успеха не имели. Была проведена мощная артподготовка. Но последовавшие за ней атаки тоже не принесли результатов.

Ожесточенный бой с противником продолжался на этом рубеже до конца дня. 23-й гвардейской дивизии удалось немного продвинуться вперед. Атаки 33-й дивизии ничего не дали. Вечером была введена в бой и 52-я гвардейская дивизия. Город удалось взять только к утру. Этому способствовало продвижение 23-й гвардейской дивизии, которая ночью заняла Рейхенов и одним полком вышла в тыл немецкому гарнизону в Бацлове.

Стремясь не отстать от наступавших дивизий, мы с группой командарма ежедневно перемещали наблюдательный пункт армии. Боевые действия обычно не были видны непосредственно с НП, но близость к передовой позволяла генералу В. И. Кузнецову лучше чувствовать обстановку, иметь устойчивую связь с командирами корпусов и дивизий, а при необходимости сразу отправляться туда, где требовалось вмешательство командарма.

Основной командный пункт армии во главе с генералом М. Ф. Букштыновичем перемещался вслед за нами. 18 апреля к вечеру он перешел в Нойтреббин на оборудованный узел связи. Здесь в штаб поступила телеграмма, подписанная маршалом Жуковым. Учитывая успешное продвижение войск 3-й ударной армии, маршал поставил задачу 9-му гвардейскому танковому корпусу 2-й гвардейской танковой армии: войти в прорыв в полосе нашей армии и наступать в общем направлении на Херцхорн.

Это была хорошая новость. Ввод еще одного танкового корпуса мог способствовать дальнейшим успехам 3-й ударной. Однако использование танков очень затруднялось лесистой местностью. Мы не рассчитывали на их быстрое продвижение. По крайней мере до тех пор, пока пехота не преодолеет лесные массивы.

9

В руках немцев оставалась последняя перед Берлином оборонительная полоса. Чтобы удержать ее, фашисты в ночь на 19 апреля бросили против нашей армии 11-ю моторизованную дивизию СС и бригаду истребителей танков "Гитлер-югенд". Вражеские части были усилены 111-й бригадой штурмовых орудий, двумя дивизионами тяжелой артиллерии, одним минометным и двумя зенитными полками. Это были последние оперативные резервы врага на пути 3-й ударной к Берлину.

Теперь перед наступающими частями армии сплошной стеной встал Претцельский лес, прикрывавший подступы к Берлину с северо-востока. Войскам приходилось перестраиваться на ходу. На это способны были только закаленные соединения, в совершенстве овладевшие всеми формами ведения боевых действий. Здесь, под Берлином, сказался огромный опыт, накопленный ими за четыре года войны.

Большой массив соснового леса пересекал с севера на юг всю полосу наступления нашей и соседних армий. Глубина его с востока на запад достигала 15 километров. По восточным опушкам леса противник наспех отрыл траншеи и окопы, оборудовал пулеметные площадки и позиции противотанкистов. Подступы к лесу и просеки были заминированы. На танкоопасных направлениях, в дополнение к противотанковым рвам, были устроены завалы. Основные дороги, тянувшиеся через лес, прикрывались зенитными орудиями, установленными для стрельбы прямой наводкой, и многочисленными группами "фаустников".

Части 23-й и 52-й гвардейских дивизий первыми завязали бой за Претцель и Предиков, расположенные вблизи Претцельского леса. После десятиминутной артподготовки части 23-й гвардейской дивизии атаковали Претцель с востока и северо-востока, а 151-й и 155-й полки 52-й гвардейской дивизии, поддержанные танками и самоходными установками, атаковали этот пункт с юга. В 20 часов сопротивление немцев было сломлено и Претцель взят. Остатки гарнизона отошли на запад, бросив технику и вооружение. Одновременно противник оставил и опорный пункт Предиков. Наши гвардейцы, не задерживаясь, устремились в лес.

Еще успешнее развивались боевые действия на правом фланге армии. Части 79-го стрелкового корпуса к полудню овладели Франкенфельде. Передовой отряд корпуса (второй батальон 713-го стрелкового полка 171-й дивизии) с боем занял Штернебек. К концу дня части корпуса углубились в Претцельский лес до трех-четырех километров.

Боевые действия не прекращались и ночью. Больше того – именно ночные бои сыграли решающую роль в борьбе за Претцельский лесной массив. Бойцы и офицеры 3-й ударной, привыкшие сражаться в лесах, действовали уверенно и смело. Стоило, к примеру, какому-либо полку зацепиться вечером за восточную опушку, как активность подразделений сразу возрастала. Многие полки и батальоны за одну ночь прорывались через весь лесной массив и выходили утром на его западную окраину.

19 апреля в Предиков переместился наш основной командный пункт, возглавляемый генералом Букштьшовичем. Я доложил Михаилу Фомичу, какова обстановка перед фронтом армии. Затем мы обменялись впечатлениями о ходе наступления. Как обычно, Букштынович был неудовлетворен темпами продвижения.

– Нас могут обогнать соседи, – сказал он. – Надо добиваться, чтобы наша армия первой ворвалась в Берлин. Для нас это самая высокая честь. – Подумал и добавил негромко: – Стоило родиться, жить и умереть только ради того, чтобы сражаться за торжество нашего народа здесь, возле стен Берлина!

Эти слова навсегда врезалась в мою память.

Начальнику штаба были известны данные о положении войск 1-го Белорусского фронта. Он сообщил мне, что к вечеру 19 апреля оборона противника была прорвана на участке протяженностью 70 километров. За четверо суток войска фронта в среднем продвинулись на 30 километров. Наибольший успех достигнут на правом фланге главной ударной группировки. 47-я и 3-я ударная армии вышли на рубеж Бисдорф, Штернебек, Претцель, Предиков, создав выгодное положение для удара по Берлину с северо-востока и для обхода его с севера.

В 22 часа, когда мы с генералом Букштыновичем были на докладе у командарма, ему позвонил по ВЧ Г. К. Жуков. Маршал потребовал ускорить движение дивизий к Берлину, пересечь Берлинскую кольцевую автостраду, как можно быстрее достичь немецкой столицы.

Сразу после этих указаний собралось совещание Военного совета. Были определены задачи войск на 20 апреля.

79-й стрелковый и 12-й гвардейский корпуса должны были продолжать наступление ночью и днем, чтобы к вечеру пересечь Берлинскую автостраду на участке Блумберг-Элизенау, Блумберг. 9-му танковому корпусу генерала Кириченко тоже предписывалось выйти к этому времени на автостраду, выдвинув к окраинам Берлина сильные передовые отряды. 7-му стрелковому корпусу генерала Чистова, находившемуся во втором эшелоне армии, сосредоточиться в лесах западнее Претцеля.

Всю ночь на 20 апреля продолжались действия наших войск в западной части Претцельского леса. Оставив на просеках в дорогах группы автоматчиков, "фаустников" и отдельные зенитные орудия, противник отводил свои разбитые части, на ходу объединяя их в различные сводные отряды. Покинув лес, они останавливались и закреплялись на внешнем оборонительном обводе Берлина.

207-я и 171-я дивизии 79-го стрелкового корпуса к утру 20 апреля передовыми частями преодолели лесной массив и вышли на рубеж Верфтпфуль, Хиршфельде. Развернулись бои за крупный укрепленный район Вернейхен. При этом основную роль сыграли танки 9-го гвардейского танкового корпуса из 2-й гвардейской танковой армии, которая вырвалась

на оперативный простор и продвигалась в северо-западном направлении.

Успешно действовали и войска 47-й армии, наступавшей правее нас. К концу дан они захватили Бернике и вели бой на восточной окраине Бернау. Зато перед фронтом 5-й ударной армии противник продолжал удерживать укрепленный район Штраусберг. Наступление войск 5-й ударной замедлилось. Это в известной степени сказалось и на действиях нашего 12-го гвардейского корпуса.

Наступавшие в первом эшелоне 23-я и 52-я гвардейские дивизии были задержаны контратаками гитлеровцев. Только к вечеру 12-му корпусу удалось продвинуться вперед и выйти правым флангом в район Везендаля. Однако на левом фланге корпуса из-за отставания соседа создалась напряженная обстановка. Опираясь на укрепленный район Штраусберг, гитлеровцы могли нанести удар в северо-восточном направлении и выйти на тылы 12-го гвардейского корпуса. Учитывая это, командарм приказал держать ближе к левому флангу 33-ю стрелковую дивизию, составлявшую второй эшелон корпуса.

7-й стрелковый корпус к концу дня перешел в указанный ему район и продолжал оставаться в резерве. Войска армии с упорными боями приближались к Берлину, Артиллерия не отставала от пехоты. Авиация активно поддерживала наземные части, нанося удары по скоплениям немцев. Вечером генерал В. И. Кузнецов прибыл к нам на передовой КП в Вернейхен. Мы подвели некоторые итоги: за день армия завершила прорыв третьей полосы вражеской обороны и с ходу прорвала внешний оборонительный обвод Берлина в районе Вернейхен.

Поговорив по телефону с генералом Букштыновичем, выслушав его доклад об обстановке у соседей, об общем положении перед 1-м Белорусским фронтом, Василий Иванович Кузнецов поставил армии задачи на 21 апреля:

"1. 79 ск к 5.00 21.4.45 пересечь Берлинскую автостраду на участке Каров, исключительно Линденберг и ворваться в Берлин.

2. 12 гвск к 4.00 21.4.45 захватить Линденберг, Кларахе и выслать в Берлин сильные передовые отряды"{7}.

Начальник артиллерии генерал Морозов торжественно доложил генералу Кузнецову о том, что артиллеристы 3-й ударной 20 апреля начали вести огонь по Берлину. В 11 часов 25 минут первый залп по вражеской столице с дистанции более двадцати километров дал 1-й дивизион 624-го пушечного полка 24-й артиллерийской бригады. В 13 часов 50 минут огонь по Берлину открыла артиллерия, приданная 79-му стрелковому корпусу. В 22 часа 30 минут наши дальнобойные орудия обстреляли район рейхстага.

Да, это был необычный доклад. Не выдержав официального тона, Иван Иосифович Морозов начал рассказывать подробности:

– Мне довелось в это время находиться на позиции одной из стрелявших батарей. Наводчики особенно тщательно подводили перекрестия панорам на точку наводки, а поворота уровней – на середину. На снарядах писали мелом: "По Гитлеру!", "По логову врага!"...

Вечером во всех батареях нашей армии была прочитана телеграмма главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова. Он поздравил наших артиллеристов с первыми залпами по Берлину.

Начальник политотдела Федор Яковлевич Лисицын вернулся из войск позже всех и тоже пришел поделиться с командармом своими впечатлениями. Он рассказывал, как велико у солдат и офицеров стремление первыми ворваться в Берлин.

На рассвете 21 апреля гвардейцы 52-й дивизии генерал-майора Н. Д. Козина и бойцы 171-й стрелковой дивизии полковника А. И. Негоды первыми пересекли Берлинскую кольцевую автостраду и устремились в пригороды Большого Берлина. Эта радостная весть быстро разнеслась по частям армии. 3-я ударная переступила порог фашистской столицы! От стрелковых и танковых подразделений не отставали и артиллеристы, многие из которых, находясь в боевых порядках пехоты, в числе первых вступили в пределы Большого Берлина. Особенно надо отметить высокий наступательный порыв и личную отвагу артиллеристов 86-й тяжелой гаубичной бригады из резерва Верховного Главнокомандования. В ночь на 21 апреля несколько батарей этой бригады, используя быстроходную технику, вырвались вперед, за окружную автостраду, и удерживали свои позиции на этом рубеже, отражая сильные контратаки гитлеровцев. Офицерам этой бригады командиру дивизиона майору Б. П. Кирикову, командирам батарей капитанам А. С. Костину и Б. П. Лысенко, начальнику разведки дивизиона капитану С. П. Волкову и командиру взвода лейтенанту Г. М. Молчанову за мужество и отвагу, проявленные в боях за Берлин, Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза...

Поступил приказ маршала Жукова, изменявший основное направление нашей армии. Вместо продвижения на запад в обход Берлина с севера, как предусматривалось первоначальной директивой, 3-я ударная поворачивала на юго-запад, чтобы наступать к центру города. Этот приказ был воспринят нами с большой радостью.

7-й стрелковый корпус генерала Чистова, введенный в сражение на левом фланге армии, тоже вступил в соприкосновение с противником. К 18 часам он вышел на восточную окраину Хоэншенхаузена, закрыв тем самым разрыв, образовавшийся между 3-й и 5-й ударными армиями.

К дому, где мы разместились, подъехали две машины. Из головной машины быстро вышел генерал.

– Кто находится здесь? – спросил он меня.

– Командующий третьей ударной армией.

– Проведите к нему.

Мы вошли в комнату Василия Ивановича Кузнецова как раз в тот момент, когда С. Н. Переверткин докладывал ему по телефону о захвате очередного опорного пункта.

– Начальник штаба второй гвардейской танковой армии генерал Радзиевский! представился приезжий. – Мы выдвигаемся в район северо-западнее Буххорста, позвольте ознакомиться с положением войск вашей армии и доложить по карте, где ведут бои наши корпуса. После преодоления Претцельского леса дела у нас пошли веселее. Сейчас основные силы второй гвардейской направляются в обход Берлина с севера.

Выслушав Радзиевского, наш командарм попросил его сообщить командующему 2-й танковой армией генералу Богданову нашу новую задачу. Я тем временем нанес положение танкистов на свою карту.

Генерал Радзиевский, которого я увидел тогда впервые, располагал к себе приветливой улыбкой, подтянутостью и молодцеватостью. Много лет спустя мне довелось служить в подчинении у этого высокообразованного, талантливого военачальника, прекрасно знавшего свое дело.

Конец фашистского логова

1

По сведениям, имевшимся в нашем разведывательном отделе, население Берлина достигало 3 млн. человек. Эвакуация жителей из города была запрещена еще в январе 1945 года. Тогда же все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет были зачислены в отряды фольксштурма, которые получили задачу защищать столицу вместе с фашистскими войсками, сосредоточенными для обороны берлинского направления. Всего было сформировано около 200 батальонов.